Хельга, поёрзав, жалобно сказала:
— Я тоже такой сарафан хочу.
Забава посмотрела на Вейрин, та кивнула, сказав: — Пошли, встала со своего места и открыла люк, предложив Хельге спускаться вниз. Вслед за Хельгой пошла Забава, Вейрин, показав Ингрид, как держать нужное направление, направилась за Забавой. В каюте-складе девушки долго выбирали наряд для Хельги. Размеры одежды у этих троих девушек, в отличие от мускулистой Фрей и рослой Ингрид, были примерно одинаковые. Различных вещей, дорвавшаяся до шопинга в Большом Торге, Вейрин набрала много, была там и женская одежда. Как носить большую часть этих обновок, Вейрин не знала, выбирала тогда интуитивно, можно сказать, руководствуясь женским чутьём. Вот теперь, когда Забава показывала, как это носить, с восторгом всё примеряла, Хельга не отставала от подруги. Когда девушки оделись (Вейрин и Забава сменили наряды), Забава посетовала:
— Эх, жаль, что бусиков нет и серёжек! Ну ничего, у меня есть запас, я поделюсь.
Деян Данмярыч, гость, занимающийся заморской торговлей
Страшное морское чудище, в которое превратился драккар Вейрин, ушло, вернее, убежало, так оно стремительно двигалось. Вместе с ним ушли Могута Мирдарыч и Олаф. По своей воле ушли, хотя можно было бы подумать, что чудище их утащило! Деян Данмярыч, пребывавший в сильной растерянности, не знал, что делать. Если у других торговых гостей было на чём плыть, то он остался на берегу один и без своих товаров, ведь их неизвестно куда утащило это чудище! С ним были согласны Осип и Филат, но если Филат был очень напуган, то Осип, найдя глазами Малка, который тогда сказал что-то о разбуженном змее, спросил:
— Что ж ты, скоморошья твоя душа, меня так подвёл?! Уговорил плыть на этом... — Осип не нашёлся, как назвать то, во что превратился чудесный и казавшийся таким надёжным и удобным драккар Вейрин. Укоризненно глядя на Малка, приказчик купца продолжил: — Мы тут на острове остались, как теперь выбираться будем? И товары наши уплыли!
— Почему подвёл? Ничего не подвёл! На Змее старшина и ярл поплыли, да и воительницы там, ничего с вашими товарами не случится. Вот утопит Вейрин тех норманнов и вернётся, кашу доесть не успеем, надо и ему оставить, а то обидится, — спокойно ответил Малк и, стараясь быть солидным, всё-таки он как-то причастен к Змею Вейрин, достал ложку и запустил её в котёл, в котором варили кашу Угрим и Филат. Если Угрим оставался невозмутимым, то Малк, надуваясь от чувства собственной значимости, сказал подошедшим Гунарду и нескольким купцам:
— Я вот давеча вам рассказывал, какой у Вейрина змей, что он сам через волок перебежал. А вы не верили. Вот теперь убедились?
— Если они быстро вернутся, то надо быть готовым к отплытию, — стараясь не показывать своих чувств, произнёс Гунард. И действительно, ещё не успели закончить приготовления к отплытию, как появился драккар Вейрина. Он вошёл в бухту Свурта и направился к берегу, на нём стояли Могута Мирдарыч, Олаф и, какой-то слегка помятый Слав (он выкрутил свою мокрую одежду, изрядно её помяв), а вот Забавы видно не было. Кто-то сидел в будочке, где обычно находился Вейрин, а вот кто это, нельзя было рассмотреть. Хотя, что тут гадать, Вейрин должен был быть там, где находился всегда, а рядом с ним его подруги воительницы, вон Фрей даже приподнялась, чтоб лучше разглядеть тех, кто на берегу.
— Неужто не догнали! — послышался возглас из толпы торговых гостей, с некоторым страхом наблюдавших за довольно неуверенными манёврами Змея.
Наверх девушки выбрались, когда Змей зашёл в бухту Свурта и почти подошёл к берегу, их появление вызвало восхищённые ахи воительниц и оторопь у мужчин, которые были на Змее (с берега девушек ещё не было видно). На этот раз Забава постаралась одеться сама и одеть подруг понаряднее, благо выбирать было из чего. Олаф, глядя на девушек, сказал Могуте:
— Такие красавицы! Ладно, твоя Забава, с ней и так всё ясно, а эти двое... просто не могу поверить, что это воительница из моей дружины, прямо-таки боярыня! А Вейрин... ловко она тогда нас обвела, хотя... мы сами обманулись.
— Воительницы уже не из твоей дружины, очень похоже, что они с Вейрин и останутся. Недаром же побратались, так что, воительниц ты потерял, — заметил Могута. Олаф на это замечание ничего не ответил, только многозначительно хмыкнул, мол, мы ещё посмотрим, потерял ли я воительниц или наоборот — ещё одна у меня появилась. А Могута не стал развивать свою мысль дальше, просто решил не препятствовать тем отношениям, которые появились у его дочери с Вейрин и воительницами, только улыбнулся в усы — Забава девочка умная, делает всё правильно.
Змей медленно подходил к берегу и стоящие на берегу увидели, что за будочкой стоят три девушки, чем-то похожие друг на друга, возможно, фигурками, так как лиц и цвета волос было не разглядеть из-за косынок. Одну всё-таки узнали — это была Забава, а вот кто те две, было неизвестно, на берегу начали предполагать:
— Смотри-ка, догнали и отбили, а почему их трое?
— Вон Забава, а рядом с ней кто? Неужто у того вора ещё полонянки были.
— И как им это удалось, их всего-то трое, Олаф, Могута да Слав, а на том драккаре воев было ого-ого! Правда, у Слава такой вид, будто он с кем-то долго боролся, весь какой-то помятый.
— Не помятый, а мокрый...
— Так дрался, что сильно взопрел и пот рекой лился?
— Эвон, гляди-ка, уже на берег сходят, сейчас увидим, кто это!
Змей подошёл почти к самому берегу, и по доске, что подал Угрим (когда уходили, доску-сходни сбросили, чтоб не мешала) на берег сошли девушки. Забава шла второй, а первой...
— Будь здрава, госпожа! — низко поклонился Угрим.
— Каши не осталось? А то так кушать хочется, да и девочкам не мешало бы подкрепиться, — произнёс знакомый голос, принадлежащий Вейрину. Угрим, ещё раз поклонившись, споро начал наполнять миски, а Могута громко закричал:
— Ну что смотрите? Готовьтесь, отплывать пора!
Кто-то бросился готовиться к отплытию, хотя и так всё уже было почти готово, кто-то остался глазеть на девушек (у этих уже всё действительно было готово), смотрел и Деян Данмярыч, его палатка была сложена, её надо было только перенести на Змея. Большой котёл с кашей был не его, а со Змея, это был тот самый котёл, который хозяйственный Угрим прихватил из лагере ушкуйников. Если Осип, хоть и удивился преображению Вейрин, никак на это не отреагировал, то Филат, не сдержавшись, произнёс:
— Девка! Ей-ей, девка!
— Ещё раз такое услышу, утоплю, — ласково сказала Вейрин, отрываясь от каши. Хельга совсем по-девичьи захихикала, один из норманнов, глядя на преобразившуюся воительницу, удивлённо спросил:
— Хельга, ты ли это?
— Ну вот, тебя тоже не узнают, но при этом хоть не обзываются. Видно, уважают или боятся, — теперь захихикала Вейрин.
Глава 7. Сирены, разные планы, вопросы и раздумья.
Вейрин, ушастая ведьма
От Свурта караван пошёл на северо-запад (как сказал Асгейр — на полуночный закат) к свейскому берегу, а потом вдоль него — строго на запад. Это был обычный маршрут всех идущих на заморское гостевание в алеманские земли. Скалистый свейский берег защищал от порывов северных холодных ветров (хотя в эту пору они были большой редкостью), к тому же там было несколько удобных и защищённых бухт. Вот там и были три остановки на ночь, в последней бухте остановились на два дня, давая людям отдохнуть, ведь предстоял почти трёхдневный переход через море на юг, к городу Любену, где в этом году должна была проводиться большая ярмарка. К тому же надо было дождаться попутного ветра, ведь переход через море на вёслах занял бы не меньше шести дней и ночей, хоть в этом месте вытянутое в длину Свейское море было самым узким.
Вейрин заметила, что направление движения всему каравану задают с первого драккара. Пока шли вдоль берега, вроде всё было понятно, но вот как определяют, куда плыть в открытом море? Когда шли вдоль свейского берега, несколько раз удалялись от него настолько, что его не было видно. Может, это делали для того, чтоб избежать подводных скал, а может, боялись какой другой опасности. Вейрин не интересовалась, зачем так делали, она только спросила Олафа — как находят дорогу в море, вдали от берегов. Ярл ей объяснил, что ориентируются по солнцу, но ведь и тогда, когда его закрывали низкие тяжёлые тучи, Олаф точно указывал направление. Это было ясно по тому, как караван выходил к местам ночёвок. Вейрин заметила, что это не Олаф определяет направление, ему показывали, куда идти с первого драккара. Мало того, Забава рассказала, что и её отец знает, куда надо плыть и не только он. В итоге Вейрин выяснила, что на обоих драккарах, и у многих купцов, есть компас. Вернее, что-то похожее на компас, настолько это устройство было примитивным. На первом драккаре такой компас был у Асгейра и он им довольно умело пользовался, а ещё Вейрин с удивлением узнала, что Асгейр (и ещё несколько норманнов) чувствуют направление, почти как перелётные птицы. Раньше она думала, что только она так умеет (об этой своей уникальной способности Вейрин там, дома, никому никогда не рассказывала), а оказалось, что здесь такое не редкость. Переговорив с норманнским волхвом, Вейрин ещё много чего удивительного узнала, а разговорить старого норманна ей помог дешёвенький сувенир, приобретённый её штурманом. Это была детская игрушка, такой якобы волшебный шар, внутри которого плавала фигурка морского дракона, указывающая на север. Как ни вертели этот прозрачный шар, положение фигурки оставалось неизменным, мало того, эта фигурка ещё и светилась в темноте. Вот эту игрушку Вейрин и преподнесла в дар Асгейру, старый опытный волхв, получив эту безделушку, пришёл просто в детский восторг. После получения этой волшебной вещи дварфов, имевшей большую ценность (так считал Асгейр), волхв с охотой делился своими знаниями с девушкой, а та, в свою очередь, много чего ему рассказала. В общем, Асгейр признал Вейрин равной себе и очень зауважал.
Вейрин, посмотрев на драккар норманнов, сейчас идущий первым, улыбнулась, вспомнив реакцию сурового норманна на эту детскую игрушку. Драккар, где находился Асгейр, под командой Гунарда шёл первым, ведя за собой весь караван, ведь Змей теперь постоянно ходил туда-сюда вдоль колоны ладей, его скорость позволяла это делать без особого труда. Этим и пользовался Олаф, который, задавая направление движения Змея, контролировал строй каравана или делал вид, что контролирует. Ярл теперь важно сидел в кресле матроса, Фрей уступила это место Олафу, а сама перебралась к остальным пассажирам. Олаф время от времени вставал в полный рост (делал это он довольно часто) и смотрел на ладьи и море вокруг в бинокль, подаренный ему Вейрин, после того как Олаф подарил ей два парных меча. Пользоваться ими Вейрин не умела, но решила освоить эту науку, в чём ей помогала Ингрид, Олаф тоже не остался в стороне.
Пятикратный бинокль, подаренный Олафу (скорее, не подаренный, а обмененный на мечи), был штатным инвентарём истребителя. Такая вещь была положена капитану каждого боевого корабля, а поскольку истребитель, хоть и с большой натяжкой, считался полноценным кораблём, то и его командиру выдавали бинокль, естественно, самый простой и дешёвый. Но и такой простенький оптический прибор привёл сурового ярла в восторг, не меньший чем у волхва, когда тот получил компас-неваляшку. Вот теперь Олаф часто вставал, чтобы посмотреть на море в эту чудесную вещь, эти действия Олафа постоянно смешили Вейрин — ну что можно так тщательно рассматривать в море чистом до горизонта? Разве что какой формы и размера белые барашки на волнах.
Сама Вейрин сидела в бронежилете, надетом поверх сарафана, точно так же были одеты Хельга, Ингрид и Фрей (в сарафане была только Хельга, остальные воительницы были в рабочих комбинезонах, для них не нашлось сарафанов нужного размера). Сейчас на этих бронежилетах были роскошные меховые воротники, девушки обнаружили шкурки горностаев среди тех вещей, которыми была набита малая каюта истребителя, и приладили мех к этим сугубо военным вещам. Вейрин увидела эти шкурки в лавке в Большом торге и когда узнала, сколько стоит этот великолепный мех (с её точки зрения великолепный, для местных это не было особой ценностью), ухватила сразу три больших связки. Её подруги когда увидели эти шкурки, решили сразу же их использовать, зачем же добру пропадать? Полночи работы — и у бронежилетов появились роскошные воротники и оторочки на концах рукавов (мех не пришивали, проткнуть бронежилет иглой невозможно, мех аккуратно привязали). Это, конечно, не шуба, но всё равно выглядит очень красиво! Выглядит не хуже чем шубка Забавы, которую та надела, увидев обновку воительниц. Забава сидела на импровизированном сидении между передними креслами (жёсткую панель в несколько слоёв обмотали мягкой тканью). Могута сначала воспротивился желанию дочери плыть на Змее, но потом, подумав, согласился, решив, что на драккаре Вейрин, под её охраной и под охраной воительниц, его дочь будет в большей безопасности, чем у него на ладье. Вот так и получилось, что в рубке Змея впереди сидели Вейрин, Хельга, Забава и Ингрид (было немножко тесновато, но девушки не жаловались), за ними Олаф с биноклем в руках, который то вставал, то садился. В "каюте" за рубкой расположились Малк и Угрим, Деян со своими людьми и Фрей. Они не скучали — играли в кости. Благо Змей почти не раскачивался как ладья, кости, катаясь по столу (его вместе с лавками соорудил Угрим), с него не падали. Вейрин сначала забеспокоилась, как бы это пройдоха Малк всех не начал обжуливать, но всё время выигрывала Фрей. Хоть Малк и постоянно жаловался, что удача благосклонна к воительнице, а от него отвернулась, но дело было не в капризах этой ветреной дамы. Вейрин почувствовала что-то такое, исходящее от Фрей, а когда встретилась с ней взглядом, то поняла, что это, Фрей, подтверждая догадку Вейрин, кивнула. То, что Фрей обладает особыми способностями, Вейрин подозревала давно (такие способности были у всех воительниц, но у Фрей они проявлялись особенно сильно), а сейчас в этом окончательно убедилась. Что-то подобное было и у Вейрин, может, именно поэтому она к воительницам (да и они к ней) почувствовала расположение.
Хельга, заметившая переглядывание Вейрин и Фрей, улыбнувшись, сказала:
— Уже четыре раза.
— Что четыре раза? — не поняла Вейрин, Хельга пояснила:
— Четыре раза Малк пытался сжульничать, но Фрей показывала ему, что видит то, что он хочет сделать. Откуда я это знаю? Чувствую, не так ясно, как Фрей, но чувствую. Уж очень желание это сделать у Малка сильное.
— Чувствуешь? — переспросила Вейрин и, глянув в сторону сосредоточенной Ингрид, а именно она сейчас управляла Змеем, вопросительно подняла бровь. Хельга пояснила:
— Ингрид тоже может, но у неё это не всегда получается, тем более что сейчас она занята, всё-таки управлять Змеем сложно.
В этот момент Змей рыскнул из стороны в сторону, делая поворот (Олаф очередной раз решил проконтролировать движение, скомандовал — пройти вдоль колонны ладей, а Ингрид слишком резко стала разворачивать Змея), и немного завалился на борт. Вейрин выровняла катер, взяв управление на себя, небрежно подправив рулём и двигателями его движение. Ингрид начала оправдываться:
