Ситуация до боли напоминала ту, что сложилась в каноне с 'генералами-джедаями'. Которые, в подавляющем большинстве (хоть и не все), генеральствовали только до первого выстрела. Потом эти горе-генералы отправлялись гробить клонов своим командованием прямо на передовую. Нарушая все писаные и неписаные правила организации управления войсками. Тут, вроде бы — история на всех парах летит к тем же граблям. По крайней мере — 'лампасы' уже раздают полным ходом. Палыч в восторге — наверное, плачет от сдерживаемого хохота каждый раз, когда глядит на 'одухотворенное и полное Осознания' лицо очередного светошашечного генерала.

Вот и я, вместо того, чтобы сидеть, в окружении суперкомпьютеров и дроидов-аналитиков (в купе с толпой аналитиков и адъютантов из разумных), где-то в надежном бункере со скромным названием 'Ставка ВГК' — как и положено приличному Верховному Главнокомандующему — ношусь по галактике как какой-нибудь, прости Сила — 'ребель'. Сиречь — каноничный герой(без страха и мозгов)-повстанец. Гребаные законы жанра! И ведь не перепрешь же — как сильнейшему 'юниту' в собственном войске придется участвовать в 'стрелках' и 'махачах' с бывшими коллегами.

Ну да ничего — дроида-тактика я захапал, суперкомпьютер накопаю — будет 'Ястреб' в роли КШМ (командно-штабная машина) неплохо себя чувствовать. Вот только как с гиперпрыжками быть? Каждый прыжок — полноценное, без дураков, выпадение из реальности. И так маршрут рассчитывается астродроидами и навикомпом с максимальным количеством репперных точек — чтобы хоть инфопакетами с ближайшей станцией типа 'СкайТоп' (или ретранслятором ГолоНета) обменяться. Нужно вентилировать с нубианскими инженерами вопрос максимального разгона гипердрайва.

Но Палыч — 'красава'. Легким движением фигур разыгрывает такие гамбиты — 'мама, вытри слезы...'(с)! Дернуть за поводок Сенат, подравнять 'баланс сил', поспособствовав уничтожению республиканского 'чудо-оружия', да еще и древний артефакт попользовать (с более чем высокой вероятностью его уничтожения — для того же 'баланса'). И в итоге — получить самый жирный 'профит' в виде полномочий и власти. Если бы не 'системная ошибка' в его мозгу, вызванная учением Дарта Бейна — вполне мог бы считаться последователем Петра Великого, Столыпина и Сталина. Хотя бы — в моих глазах. А так — 'вечный революционер' из когорты Ленинов-Троцких. Так что — 'отравленная пуля' или ледоруб в череп — будут приемлемым вариантом. Не считая обычных расстрелов, которыми награждал товарищ Берия верных ленинцев-троцкистов. Хм, а это — мысль... Есть ли в Далекой-Далекой ледорубы?

9. Трое в лодке не считая...

Ни шатко ни валко — 'Ястреб' 'допрыгал' до Северных Анклавов. Сора Балк уже был готов 'вылупиться' из опостылевшего кокона бакта-камеры. Кроме живительного воздействия бакты, виквай всю дорогу 'купался' в переполняющей корабль моей(!) Силе, что давало надежду на некоторое взаимопонимание. Такой 'микрокосм', которым стал бывший транспортник, вполне мог послужить в качестве информационно-духовного 'эгрегора', настроив мозги своих временных обитателей на 'мою личную волну'. Асажж изображала сталкера, молча следуя за моей персоной. Хотя особо разгуляться на корабле было негде — рубка, кают-компания, спортзал, трюм. Работа с астродроидами и бортовым искином, проработка планов с Роммелем (умнеет, курилка, прямо на глазах, да и память у него — тактический дроид, 'одним' словом), тренировки, наблюдение за 'спящей красавицей' и обработка Силой своего снаряжения.

* * *

С последним было вообще интересно — чем глубже и 'насыщеннее' проходило проникновение в Силу, тем искуснее получалась Силовая обработка. Незаметные ранее погрешности становились очевидными, а возможности по 'изменению' и настройке открывались просто захватывающие. 'Отшлифованная' таким образом броня ощущалась как вторая кожа, не мешая и не создавая неудобств. В любом режиме функционирования — даже на максимальном ускорении она, казалось — предугадывала мое движение и желаемое усилие. Тут невольно на ум приходили недоброй памяти 'остроухие крафтеры' (не сефи и не из Далекой-Далекой). Которые, согласно сказкам, 'привязывали' и зачаровывали свое оружие и снарягу до, буквально — читерского состояния. Моим же самым значительным достижением на этом поприще были светошашки.

Ощущая броню как неотъемлемую часть себя, я все же чувствовал некоторый дискомфорт. Уже довольно давно мне, 'погрузившись' в Силу, удалось быстро выяснить причину — моя светошашка и 'подарок' Оби-Вана 'фонили' чужой Силой, да и просто были мне 'не по руке'. Все же — наше различие с 'Джедаем Дуку' становилось заметнее день ото дня. Хоть поначалу чувство 'инородности' мне особо не мешало, а копошиться в легендарных 'супер-фонариках' было откровенно 'стремно'. Однако, чем дальше — тем больше, постоянный 'зуд' стал настолько неприятен, что я ловил себя на желании засадить со всей дури куда-нибудь молнией Силы. Так что — пришлось отринуть сомненья и приступить к 'подгонке'. Причем — не ища легких путей — заняться решил сразу обоими 'девайсами'. Рискуя, в случае неудачи, остаться с почти голыми руками. Впечатляющий набор стандартного вооружения дроидов — от вибромечей до переносных ПУ — расфасованный по нескольким корабельным 'оружейкам', я скромно 'не заметил'.

Привычно устроившись в воздухе возле установленного в грузовом отсеке верстака с заранее подготовленными для предстоящего действа 'запчастями и расходными материалами' — левитировать во время тренировок и просто работы с Силой стало у меня рефлексом — я закрыл глаза, постарался отсечь всю сенсорику и максимально 'ушел' в Силу. Почти мгновенно поймав в 'фокус внимания' лежащие на верстаке две абсолютно не похожие рукоятки-излучатели. Переключаясь с 'взгляда во все стороны и во все времена' на 'фокусировку на здесь и сейчас', я отгородился от корабля с его механизмами, дроидов, джедая, сталкерши. Потом 'вошел в фокус', не просто наполняя оба устройства Силой, но и стараясь сознанием проникнуть вслед за Потоком. Стараясь стать их частью. Ну, или сделать их частью себя, если быть точнее. По мере взаимопроникновения 'неправильность' этих новых частей моего организма становилась просто оскорбительной. Причем — начиная от внешней формы и заканчивая нерациональностью внутренней структуры. От легкого волевого усилия, казавшиеся монолитными цилиндры, буквально разлетелись на составляющие, зависнув предо мной, вместе со всем тем, что лежало на верстаке, разноцветным облаком. Еще больше сосредоточившись, я представил, как сжимаю в руках уже собранные рукоятки. Причем, представляя не только тактильную информацию, но и стараясь ощутить их внутреннюю структуру, как человек ощущает мышцы, сухожилия и кости собственного тела. Сила пришла в движение, клубясь в объеме удерживаемых телекинезом деталей. Даже не пытаясь отследить отдельные 'изменения', я упорно держал перед мысленным взором 'конечный результат'. Все, начиная от металла и пластика каркаса и до самой внутренней структуры деталей (и даже кристалла) менялось, текло, принимало новую форму. Когда процесс подошел к некоей логической точке, мне оставалось только перехватить управление и, уже сознательно, в некотором роде, соединить 'то, что вышло' в привычную конструкцию светошашек.

'Вынырнув' из потока Силы, я не спешил открывать глаза, жадно насыщая организм кислородом — на каком-то этапе дыхание просто остановилось. Была ли остановка сердца — утверждать не берусь, но гулкое 'бух' в груди, которое было одним из первых ощущений при 'возврате в себя', заставляло задуматься.

Решившись, наконец, взглянуть на 'творение рук своих', я был практически не удивлен. Над верстаком парили две, почти одинаковые рукоятки. Которые сразу узнал бы выходец из моего старого мира. Рисунок металла и пластика сплетался в заметную 'оплетку' крест-накрест на достаточно тонких, овального сечения равномерно, но не сильно изогнутых 'телах', достаточно удобных и для одноручного, и для двуручного хвата. Не хватало только цубы и металлического клинка с характерным волнистым рисунком. Первое заменяли почти незаметные выступы, которые, тем не менее, надежно предотвращали 'соскальзывание' и служили неплохим упором. Встав, в конце концов, на ноги я захотел увидеть, что же станет заменой второму 'недостающему элементу'. Как и все, что прошло 'обработку и настройку' Силой, светошашки отозвались на легкий Силовой посыл мгновенной активацией.

Да, а вот такого эффекта я не предполагал. Конечно — использование заранее припасенных (то есть — добытых еще перед началом войны, во время бешеной 'скачки' по галактике) уникальных кристаллов с одной, забытой богами и Силой, планеты должно было сделать энергетические клинки слегка изогнутыми. Но уж никак не плоскими и похожими на застывшее стекло с очень ярким контуром. Был бы цвет клинка черным — поискал бы скрытую камеру. Потому что таких(!) совпадений в принципе быть не может. А так — кажется, в структуру кристаллов я влез чуток серьезнее, чем предполагал изначально. Хм... это(!) хоть 'резать' сможет? Возник вопрос — получи ответ. С верстака поднялся слиток титаниума. Как знал, что этот практически бесполезный сам по себе брусок пригодится. Процесс 'разрезания' тоже подкинул тему для размышления. Если обычный клинок светошашки проплавлял препятствие, будучи, по сути — потоком энергии (как в простых плазменных резаках), то лезвие моего клинка при касании рассекло металл, как новый скальпель рассекает живую плоть. А в процессе дальнейшего погружения расплав из 'раны' расплескивался в стороны, образуя причудливые волны по краям шрама. 'Все чудесатее и чудесатее', как говаривал один писатель, устами своей героини. Одно было понятно — тренироваться в контроле своих новых сабель мне предстояло с большим усердием. Просто чтоб не оттяпать себе что-то из ненужного (голову, например) в процессе очередного 'махача' с господами (или дамами) 'генералами от сайберфайтинга'.

Когда же я собрался топать в кают-компанию для заслуженного отдыха, то с некоторым удивлением наткнулся на пустой взгляд Вентресс, все еще направленный в сторону верстака. Причем то, насколько широко были распахнуты ее глаза, вызвали в моей памяти какие-то смутно знакомые слова — 'аниме', 'кавай' и 'моэ'. Подивившись собственной реакции, я тихонько направился по первоначальному маршруту. Если уж кто-то пребывает в крайней степени задумчивости (или изумления) — с моей стороны будет невежливо отвлекать такого человека.

* * *

Все хорошее когда-нибудь кончается. Вот и незапланированный 'отдых' Соры Балка в уютной бактакамере подошел к концу. А когда он все же переместился в более комфортные условия жилой части 'Ястреба', то решил немедленно поломать мне все планы по своей вербовке в Темные Аколиты.

Придерживаясь своей собственной линии поведения (а не той, что так бесила в каноничном Дуку), я не старался перетащить его на Печеньковую Сторону Силы. Даже обычные кружева демагогии перед суровым викваем плести не пытался. Просто выразил свое уважение к его стойкости и бойцовскому духу и предложил несколько планет на Перлеманском Торговом Пути. Чтобы он сам выбрал, где именно хочет покинуть борт моего, столь гостеприимного корабля, чтобы добраться до Корусанта. Или Руула — небольшой луны, принадлежащей семье Балк. Не совсем, видимо, очухавшийся после долгого сна виквай попросил немного времени на размышления. Естественно — как джедай, свой мыслительный процесс он совмещал с медитацией. Причем — в моем же тренировочном зале. Так что, кроме тенью следовавшей за мной Асажж, за процессом моего самосовершенствования следил еще один, достаточно внимательный наблюдатель. Так вот, после пары дней безделья и откровенного нахлебничания, уважаемый мастер светового клинка решил отблагодарить меня за гостеприимство оригинальным способом — заявив о желании стать частью, так сказать — 'белого движения'. Что ж, затея с благодарностью удалась на славу. Если небольшой разрыв шаблона можно приравнять к благодарности.

Кстати, с Вентресс мы почти не общались — я не хотел давить на свою будущую ученицу, а ее, похоже, устраивала роль 'сталкера'. По крайней мере, ее пристально-задумчивый, 'кошачий' взгляд я не ощущал очень редко. По факту — она уже училась у меня, присутствуя на моих тренировках и при обмене информацией с внешним миром, когда 'Ястреб' выходил из гипера в реперных системах.

* * *

В те небольшие промежутки времени, пока астродроиды и икскин просчитывали новый прыжок и собирали всевозможную информацию об изменениях в обычном пространстве, происшедших за время нашего 'отсутствия', переделанная в голотанк кают-компания превращалась в резиденцию Логруса. На занявшего 'боевой пост' номинального главу Конфедерации, которым не посчастливилось быть именно мне, обрушивались различные сводки и потоки данных из ГолоНета и СкайНета, оформленные в виде голопроекций или просто — висящих в воздухе плоских псевдоэкранов. В ответ инфосети получали выработанные мной, совместно с 'Роммелем', планы, приказы и рекомендации, в которые частенько приходилось вносить изменения 'на лету' — в связи с новыми подробностями и уточнениями. Каждый такой 'тренинг по кризисному менеджменту' проходил на пределе моих возможностей — как и прочие тренировки, в которых я намеренно подводил себя к границе полного саморазрушения. Помимо прочего, такой подход позволял улучшать свои скромные возможности далеко за границы естественных пределов, да и практику по самолечению Силой я получил богатейшую. В данном же случае количество моих 'руководительских' ошибок снижалось с каждым сеансом связи, а качество принимаемых решений неизменно росло. Хотя мои действия жесточайшим образом ограничивала 'основная линия партии', которую не забывал диктовать многоуважаемый Преседятел, то есть — Канцлер Палпатиныч. Да и вообще — основное управление экономикой и политикой Конфедерации находилось в руках 'олигархов', что снимало большую часть головной боли, одновременно лишая законных рычагов прямого воздействия.

Отлеживаясь под присмотром меддроида после перехода в гиперпространство, я неустанно приносил благодарственные молитвы Силе и всем богам за то, что мне досталась именно Конфедерация, а не какая-нибудь Республика или, упаси Сила — Империя. Степень самоуправления внутригосударственных субъектов и личной ответственности высшего должностного лица в этих гособразованиях и рядом не стояли с той синекурой, что досталась мне. Ведь при конфедеративной форме правления, ее руководителю (то есть — мне) стоит заботиться только о состоянии Вооруженных Сил и курировать некоторые личные инициативы. Чем я, без ложной скромности — достаточно успешно занимался.

* * *

— Мастер Балк, так почему же Вы хотите покинуть Орден и стать моим последователем? — признаться, меня сильно интересовала такая перемена — из сурового выпиливателя ереси, в пламенного борца за дело некоего Графа. И это при том, что я, кажется — не прикладывал к этому никаких усилий (если не считать таковыми крепкие звездюли, которые уважаемый мастер-джедай огреб на Бакуре).

— Граф Дуку, во многих культурах, где развито почитание воинского мастерства, бытует схожее утверждение, что наиболее полно познать сущность другого разумного можно только сражаясь с ним. И я нахожу это утверждение близким к истине. — мастер Сора Балк был не только преподавателем фехтования в ордене, но и очень образованным джедаем. А его молчаливость во время приснопамятного 'махача' объяснялась тем, что он разделял время для беседы и время для драки. И предпочитал не смешивать времена. Что ж, незавидная судьба любителя почесать языком — мастера Толма, служит достаточно жирным плюсом в пользу такой жизненной позиции...