— Есть. Где в твоем плане место для обучения?
— Как только осядем на одном месте, ты начнешь меня тренировать. Можно, конечно, и по дороге регулярно выделять по часику в день, но я сомневаюсь, что такие занятия принесут результаты. Скорее всего, только задержат передвижение, но если ты настаиваешь...
— Постой, а как ты вообще представляешь себе процесс обучения? — прервал меня Дарит.
— Ну, ты станешь демонстрировать мне какие-то приемы работы с оружием, затем контролировать, как я их отрабатываю, после усвоения определенного комплекса умений наверняка нужны будут спарринги... — поглядев на улыбавшегося эльфа, я спросил: — Что не так?
— Все! — отрезал Ушастик. — Может быть, то, что ты мне описал, свойственно процессу обучения в Империи, но в нашем королевстве навыки лесного стража формируются иначе. Для начала твоему телу нужно стать крепким, сильным, и в то же время приобрести гибкость. Для этого понадобятся множество алхимических зелий, большинство компонентов которых, я не сомневаюсь, достать вдали от приграничья будет очень сложно. После необходимой трансформации мышц, связок и сухожилий нужно будет обеспечить грамотное овладение навыками рукопашного боя, а также передачу навыков работы с холодным оружием, причем, по возможности, без свидетелей — ты же не хочешь неприятностей с моими сородичами? После этого наступит черед овладения навыками скрытного передвижения, умения чтения следов, повышения скорости реакции, улучшение возможностей органов чувств и многого другого, для чего потребуется нечто вроде тренировочного полигона. По завершению...
— А сколько вообще мне придется у тебя учиться? — не выдержал я перечисления всех дисциплин, которые входят в понятие "умения лесного стража".
— Обычный эльф постигает эту науку в среднем за двенадцать лет. Тебе, полагаю, потребуется не меньше двадцати.
— Песец! — выдохнул я. — А когда-то мне говорили, что стать хорошим мечником можно за год.
— Не спорю. Но уровень имперского мечника сильно отличается от мастерства лесного стража, и тебе придется самому в этом убедиться.
Я почесал в затылке:
— Ладно, у тебя есть какие-нибудь предложения?
— Да. Остаться в приграничье, найти какую-нибудь опустевшую деревеньку неподалеку от первого пояса, или купить дом в обитаемой, после чего уделить все время занятиям. Думаю, через полгода твое тело успеет измениться, надобность в приготовлении эликсиров отпадет, и мы сможем переселиться куда-нибудь в лес, где начнем основную часть работы...
— Пока достаточно, — прервал я эльфа, опасаясь, что он станет подробно расписывать планы моих тренировок на ближайшие два десятилетия. — В общем и целом я с планом согласен, детали будем уточнять по ходу действия, а сейчас давай спать, если не возражаешь.
Ушастик не возражал. Тщательно заперев ставни, я закрыл дверь, для гарантии вбив в косяк один из ножей, и улегся на пол, положив под голову рюкзак. В другую комнату я идти не хотел, опасаясь ночных гостей, а из всех эта была наиболее надежной. Эльф с комфортом разлегся на диване, положив рядом с собой мечи и потушив светлячок.
— Спокойной ночи! — пожелал я учителю, в компании с которым мне придется провести следующие двадцать лет. Ответа, как водится, не дождался, и ехидно заметил: — Знаешь, многие воспитанные люди перед тем, как заснуть, желают друг другу крепких, приятных или даже сладких снов, некоторые просто говорят "спокойной ночи". Думаю, пока ты на имперской территории, стоит повнимательнее относиться к обычаям ее обитателей. Итак, попробуем еще разок? Спокойной ночи, Дарит!
— Спокойной ночи, Ник!
Язвительности в тоне Ушастика хватило бы на пятерых, но я довольно улыбнулся — процесс приручения пошел.
Выспаться в эту ночь нам так и не удалось. Спустя несколько часов из великолепного сна, явственно попахивавшего порнографией, меня выдернуло глухое рычание, раздавшееся за дверью. Судя по всему, оно принадлежало собаке, поэтому я лишь повернулся на другой бок и постарался поймать ускользавшее сновидение. Рычание повторилось, а спустя некоторое время сменилось царапаньем. Я только усмехнулся — дверь была слишком крепкой, чтобы собачьи когти могли проделать в ней дырку.
Видимо, тварь в коридоре тоже это сообразила, поскольку вскоре сменила тактику, и мешавшая добраться до добычи дубовая перегородка содрогнулась от могучего удара. За ним последовал еще один и еще... После десятого я неприятно удивился собачьему упорству и понял, что тварь не успокоится, пока не снесет дверь с петель. Или не вырвет ее из стены вместе с косяком, что более вероятно. Помянув незлым тихим словом ближнюю и дальнюю родню блохастой, я поднялся и достал саблю. Прикинул область удара, соотнес время, необходимое твари для разгона, а затем вонзил клинок в резные доски.
Сабля пробила дверь насквозь, легко войдя в толстенную доску по самую рукоять (магия рулит, а паучки на стали были заряжены до краев!). Выполняющая очередной бросок псина не успела отреагировать на появившееся из препятствия лезвие и нанизалась на него всей своей массой. Правда, не очень удачно, и потому сдохла не сразу, а принялась громко скулить от боли. Выдернув клинок, я отыскал в темноте какую-то тряпку, вытер кровь, засунул саблю в ножны и снова улегся на пол. Но заснуть так и не смог — скулеж раненой собаки царапал нервы, словно пенопласт по стеклу. Пришлось снова вставать, открывать дверь и добивать раненую тварь.
Прервав страдания псины, я понял, что напрасно покинул надежное убежище — из темноты на меня кинулись колобки. Много, не меньше десятка. Недоумевая, откуда их столько набежало и почему они не удосужились напасть на раненую собаку, я рубил, пинал, отрывал от своей одежды надоедливых тварей, чувствуя, как их острые зубы впиваются в мое тело. Прикончив пятерых, я решил позорно капитулировать, прошмыгнул в комнату и захлопнул дверь, спасаясь от подошедшего к неприятелю подкрепления. Наощупь добив еще двух, вцепившихся в ноги, я зажмурился от яркого света, больно резанувшего по глазам, а проморгавшись, увидел эльфа с мечами в руках и валявшиеся на полу перед ним окровавленные части нескольких шарообразных тварей.
— И зачем тебе понадобилось выходить? — иронично полюбопытствовал Дарит.
— За надом! — буркнул я на русском и принялся осматривать места укусов.
Одежде в который раз не повезло, но в остальном все было не так плохо. Потратив немного воды, я промыл ранки и не пожалел сита, чтобы даже шрамов на коже не осталось. Критически оглядев то, во что превратились штаны, я швырнул это тряпье в угол и надел одни из забракованных Даритом. Не фонтан, конечно, но хотя бы голым задом щеголять не буду. Снова вонзив нож в косяк, я хотел было сказать эльфу, что светлячок уже можно выключать, но обнаружил, что Ушастик внимательно уставился на окно.
В следующую секунду кто-то большой и сильный попытался открыть ставни. Проржавевшие щеколды не смогли долго сопротивляться напору неизвестной твари, они начали сгибаться и выворачиваться из прогнившего дерева. Вскоре в образовавшейся щели появились когтистые пальцы, которые подцепили створку и рванули ее, с хрустом выдрав из петель. Спустя миг в оконном проеме появилась огромная обезьяна, каких я никогда раньше не встречал. Она с громким рыком прыгнула на Дарита, но эльф не сплоховал. Одним грациозным движением он скользнул в сторону и разрубил пролетавшую тварь на куски. Как именно, я не понял — скорость нанесения ударов была настолько фантастической, что я не смог уследить за мельканием его клинков.
Не успела превращенная в груду мяса обезьяна шлепнуться на пол, как в комнату запрыгнула еще одна, меньших размеров. И тоже метнулась к Дариту, не обратив на меня никакого внимания. В этот раз эльф ограничился одним точным ударом, снесшим уродливую башку твари, и сам метнулся к окну, где нарисовались еще две макаки. Они были уничтожены так же быстро, рухнув на улицу, но, как вскоре выяснилось, являлись всего лишь разведотрядом наступающей армии.
За ними последовали сразу трое мартышек, которые вынудили Ушастого немного отступить, чтобы иметь простор для маневра, но аналогичным образом были изрублены на куски. А дальше пошел какой-то конвейер. Обезьяны упорно лезли в комнату, пытаясь добраться до эльфа, но встречались с его клинками и в разной степени расчленения падали на пол. Поначалу я еще считал глупых тварей, но на втором десятке сбился и просто наблюдал за работой Ушастого.
А на нее стоило посмотреть! Техника эльфа поражала своим великолепием, удары наносились быстро и точно, а все движения были плавными донельзя. Казалось, эльф танцевал, мимоходом уклоняясь от бросков тварей и разрезая на части очередную макаку, а мне оставалось только восхищаться этим смертельным танцем, который не шел ни в какое сравнение с виденными мной умениями искателей.
Как завороженный я следил за схваткой, и потому пропустил момент, когда одна из обезьян, оказавшаяся чуточку умнее товарок, не стала сразу подставляться под мечи, а прыгнула ко мне. Поднять саблю я не успел, принял на грудь двадцать с лишним кило живой агрессивной массы и рухнул на пол. Схватив макаку за шею и не обращая внимания на полосующие куртку острые когти твари, я вонзил саблю ей в брюхо и отшвырнул в сторону умирающее тело.
И тут же был атакован еще одной мартышкой. Она оказалась очень верткой и не собиралась так просто подставляться под клинок. Спустя минуту бесполезного махания саблей, я сумел подловить тварь на броске и оттяпать ей лапу. Раненая гадина растеряла всю свою ловкость, так что мне не составило труда ее добить. Срубив мартышке башку, я огляделся и обнаружил, что схватка закончилась. Казавшийся бесконечным поток тварей иссяк, Дарит стоял посреди комнаты в обманчиво расслабленной позе, а вокруг него возвышались груды мертвых мохнатых тел, заливая пол своей кровью. Да уж, живописная картинка, ничего не скажешь!
Наткнувшись на ироничный взгляд Ушастика, который даже не запыхался, расправляясь с армией мартышек, я восхищенно произнес:
— Это было... нечто!
— К сожалению, не могу ответить тебе тем же, — отозвался Дарит, нежно вытирая свои клинки тряпкой. — Более бездарной работы с саблей мне видеть не доводилось.
Я печально вздохнул:
— Нет, ну что за эльф мне попался? Хлебом не корми, дай только повод в душу нагадить! Я тут искренне им восхищаюсь, а он вместо благодарности за комплимент начинает резать правду матку. Как будто я сам не понимаю, что не умею обращаться с оружием! И вообще, знаешь, для человека, два месяца назад впервые взявшего в руки саблю, это простительно.
— Не буду спорить. Просто меня очень удивляет, как ты, не обладая даже начальными навыками владения клинком, сумел выжить на Проклятых землях.
— Поверь, это удивляет не тебя одного... Как думаешь, обезьяны больше не полезут?
Постояв несколько секунд неподвижно, Дарит ответил:
— На крыше этого дома тварей уже не осталось, но я не представляю, сколько их здесь всего.
— Полагаешь, они могут... "учуять" тебя даже на большом расстоянии?
— Думаю, да.
— Что, с тобой и раньше такое бывало? — уточнил я.
— Нет, до этого в города на Проклятых землях я заходить опасался. Предпочитал открытое пространство, где тварей не так много.
Так-так-так, похоже, назревает еще одна серьезная проблема, которая зовется магическими способностями. Пока Дарит не восстановится, приносить пользу они не способны, но уже сейчас привлекают внимание самых разнообразных тварей, желающих перекусить мясом мага. И зря я сетовал на то, что запах Мурки успел выветриться. Нет, в доме он еще присутствует, однако сейчас инстинктивный страх перед хищницей уже не может пересилить то чувство, что побуждало тварей нападать на эльфа. Вспомнить хотя бы, как вечером вели себя собаки — крутились перед распахнутыми дверями, но войти не решались. А едва только наступила ночь, у хищников добавилось решительности, и они отправились на штурм... Кстати надо поглядеть, кто там спешит на подмогу.
Подойдя к окну, стараясь не вляпаться в лужи крови, стекавшей сквозь щели в досках на этаж ниже, я выглянул на улицу. Мне понадобилось несколько минут, чтобы глаза привыкли к темноте, а когда зрение адаптировалось, я увидел крыс. Их уже были сотни, если не тысячи, многие занимались телами дохлых обезьян, но некоторые просто сидели на камнях и чего-то ждали. Представив, что будет, если весь этот хвостатый легион захочет добраться до нас, я выматерился на языке Вольных баронств (для разнообразия), схватил одну обезглавленную обезьяну и швырнул вниз, не обращая внимания на капли свежей крови, украсившие одежду.
— Ты что делаешь? — удивился Дарит, когда за первой дохлой тварью последовала вторая.
— Помоги лучше! — огрызнулся я, продолжая грязную работу.
Ушастик выглянул на улицу, убедился, что опасность нам грозит нешуточная, тоже коротко выругался и принялся выбрасывать в окно расчлененных обезьян. Я же отметил, что крыс на земле, в отличие от обезьян на крыше Дарит своим магическим зрением не видел. То ли его диапазон был невелик, то ли грызуны оказались слишком мелкими для восприятия.
Когда все трупы, включая останки колобков, были сброшены вниз, мы принялись наблюдать за действиями крыс. Те оказались тварями сообразительными — пока из окна вылетали трупы, отступили, чтобы не быть прихлопнутыми тушами, а лишь только мы закончили, с жадностью набросились на свежее мясо. Нам оставалось только понадеяться, что его количества хватит, чтобы насытить розовохвостую ораву, поскольку отбиться от нее будет нереально... Но все же интересно, чьей команды они так упорно ждали? Про Крысиного Короля в моем справочнике не было ни словечка.
— Может, пока они заняты, имеет смысл сменить убежище? — поинтересовался я.
— Не стоит, — покачал головой Дарит. — Спокойно из дома мы все равно выйти не сможем. Лучше дождаться утра и посмотреть, как будет развиваться ситуация.
Тем временем я заметил, как крысы довольно слаженно набросились на приблизившуюся собаку, попытавшуюся урвать себе кусок добычи. В один миг блохастая была погребена под слоем темно-серых тел. Она еще дергалась, рычала, пыталась стряхнуть вцепившихся в нее грызунов, но вскоре затихла — видимо, какой-то крысе удалось прокусить ей сонную артерию. Поглядев на бесславную кончину хищницы, я подумал — а что же будет, если утром крысы не разбегутся? Наверняка нам придется уходить по крышам.
Вытерев перепачканные кровью руки о неиспользованные штаны, мы решили немного подремать. Ложиться на грязный пол мне не хотелось, поэтому Дариту пришлось потесниться. Однако не успели мы закрыть глаза, как в окно влетела летучая мышь. Первым ее заметил эльф, он ленивым движением взмахнул клинком, разрубая тварь на две аккуратные половинки, которые шлепнулись прямо мне на брюхо. Стряхнув мерзость на пол, я поглядел на ухмылявшегося Ушастика и возмутился:
— Ты что, специально?
Ответить Дарит не успел — в комнате появились еще две мыши. Потом еще четыре, а вскоре я осознал, что к нам в гости пожаловала целая боевая эскадрилья кровососов.
