Ага, легче сказать, чем сделать! Мы же не герои крутого американского боевика, которые валят своих врагов сотнями, и не персонажи одной из книг Ленусика, косящие противников тысячами. Для нас и с откровенно нарвавшейся на удар троицей оказалось не так просто справиться (и это при наличии надежного прикрытия и туза в рукаве в виде способностей мариланы!), а тут — целый десяток, пусть и рангом пониже. Да они нас издали забросают таким количеством железа, что никакая скорость Мурки...
Стоп! А ведь это может сработать.
— Поможешь? — спросил я подругу, не сомневаясь, что она знает о появившемся в моей голове плане.
— С радостью, хозяин!
Ощутив охотничий азарт кошки, я не стал противиться рождению у себя в душе похожего чувства. Просто нутром понял, что так будет правильно. А затем мысленно потянулся к марилане, раскрываясь перед ней до предела и принимая ее в свой разум, сливаясь с хвостатой, растворяясь в ее податливом, направленном ко мне сознании и отчаянно надеясь, что у нас все получится. Что мы сумеем стать единым целым...
Я проснулся. Мгновенно, словно разбуженный громким звуком. Открыв глаза, я встревоженно огляделся и сразу же открытие — меня было двое. Одно тело, большое, покрытое черной шерстью стояло на четырех лапах и нетерпеливо помахивало длинным хвостом, второе, обернутое в странные тряпки, обреталось на двух конечностях и вертело по сторонам головой со всклокоченной шевелюрой. Рядом находились еще несколько странных существ, но мной они не ощущались. Я не знал, правильно ли это, и забеспокоился, но откуда-то из глубин памяти поднялся небольшой пузырек. Лопнув, он наградил меня уверенностью — эти существа не причинят мне вреда. Они — моя стая/семья. Мы собрались охотиться.
Охотиться? Еще один пузырек лопнул, и я зарычал в предвкушении. Охота — это здорово! Какое наслаждение настигнуть быструю жертву, вцепиться ей в горло, разорвать острыми клыками и пить теплую, солоноватую, сводящую с ума пряным ароматом кровь. Но где же добыча? Я прислушался, и понял, что мои чувства позволяли видеть все вокруг, улавливать страх каких-то животных, находящихся неподалеку, а также слышать море различных странных запахов и звуков. Все это обрушилось на меня неуправляемым потоком, в котором я принялся барахтаться, стараясь не захлебнуться и ощущая недоумение. Разве раньше было иначе? Почему я не могу этим управлять?
Новый пузырек принес осознание, что раньше такого не было. Более того, для меня и "раньше" никакого не было. Я родился только что. Но эмоций данный факт не вызвал. Я лишь почувствовал, что вместе с этим знанием у меня откуда-то появились нужные умения, которые помогли почти мгновенно установить полный контроль над разбушевавшимися ощущениями. Вот тогда я по-настоящему взглянул на окружающий мир и почувствовал дикий восторг. Мне нравилось ощущать себя, мне нравилось впитывать информацию каждой клеточкой своих тел, мне НРАВИЛОСЬ существовать!
Но что это? Я чувствую много приближающихся созданий, от которых веет боязнью и знакомой жаждой крови. Добыча? Очередной пузырек приносит понимание — я был рожден для охоты на этих существ, и предостережение — у них есть ядовитые шипы, которых лучше не касаться. Ну и что? У меня имеются острые клыки и длинные крепкие когти, спрятанные в мягких подушечках лап и в непонятных трубках из чужой кожи, висевших за спиной. Я порву существ на клочки, вцеплюсь зубами в их нежное мясо...
А как же моя семья/стая? Может, они захотят присоединиться к забаве? Я поглядел на окружающих меня, почуял их нарастающее волнение, которое неожиданно породило во мне симпатию и желание уберечь. Не бойтесь, я не допущу, чтобы вас коснулись ядовитые шипы! Я расправлюсь с добычей и приглашу вас отметить удачную охоту вместе со мной!
— Р-р-рждать! — вырвалось из моих глоток.
И я кинулся к существам. Движение позволило сделать новое открытие — двуногое тело бегало чуточку медленнее, так что к добыче я добрался поодиночке. Рыкнув на первых двух животных, я прыгнул в сторону, пропуская мимо себя несколько блестящих шипов. Как же мне НРАВИТСЯ моя ловкость! Оттолкнувшись от стены, я сбил с ног существо, сжимавшее в руках странную сучковатую палку. Маленький пузырек подсказал, что ее также стоит опасаться — она метает острые шипы на огромной скорости.
Удар лапой — и голова поваленного двуногого превращается в кровавое месиво. Мне НРАВИТСЯ моя сила! Запах крови бьет в ноздри, но останавливаться и насладиться вкусом добычи можно и потом. Сейчас следует расправиться с остальными. Второе мое тело как раз достигло первой пары. Как же мне НРАВЯТСЯ мои голубые когти! Они разрубили пару раскидывающихся шипами созданий одним легким взмахом! Прыжок — и еще одно животное, даже не успевшее отшатнуться, ощутило на собственной глотке разрывающие ее острые клыки.
Кровь. Слизываю ее с губ и легко уворачиваюсь от когтей агрессивного создания, которое отчего-то боится меня не так сильно, как прочие. Оно решило задеть меня этими короткими уродливыми обрубками? Глупо! Все его движения кажутся мне настолько медленными, что внутри возникает желание немного поразвлечься, почувствовать, как разум жертвы медленно захватывает ужас, насладиться жалкими попытками ускользнуть из моих лап... Но нельзя. Остальные могут разбежаться. А потому легкий взмах — и мои когти вспарывают ему брюхо.
В этот момент очередная тварь буквально нанизывается на коготь моего двуногого тела. Второй коготок спустя миг достигает горла ее товарки, нежно и ласково касается белой кожи, оставляя на ней длинный разрез, который стремительно начинает наполняться темной кровью. Можно считать — половина добычи уничтожена. Жалко! Я только начал получать удовольствие от своей охоты!
И тут одно из оставшихся животных выставляет в мою сторону какой-то черный предмет. Опасность — подсказывает память. Я прыгаю, а вырвавшаяся из предмета яркая молния ударяет в раненого. И снова опасность — двое, остановившиеся чуть в стороне, поднимают суковатые палки. Метнуть в них голубые когти и прыгнуть пушистым телом на безволосого уродца, швыряющегося молниями. Длинные когти вонзаются в грудь одному и влетают в приоткрытый рот другого, а уродец, лежа на камнях, с тихим хрипом пытается зажать распоротое клыками горло.
Осталось трое. Они метают в меня свои шипы, но увернуться несложно — те летят очень медленно, а я быстр. Очень быстр. Зарождается недоумение — эту добычу я считал опасной? Откуда вообще пришла эта мысль? Даже будь стая двуногих тварей раза в два побольше, они все равно не смогли бы причинить мне вреда! Вот и сейчас, лишившись своих шипов, глупые животные перестали сдерживать свой ужас и решили сдаться. Одно замерло передо мной, распространяя сильный неприятный запах. Р-р-р! Я так не играю! Я хочу сполна насладиться охотой, а не терзать безвольные куски живого мяса!
Отталкиваю животное лапой. Оно отлетает в сторону и с громким хрустом врезается в стену. Два оставшихся в живых поворачиваются ко мне спиной и пытаются сбежать. Куда! От меня не убежишь! С радостным рычанием прыгаю на трусливую добычу. Мои тела почти одновременно подминают под себя двуногих и вонзают клыки в незащищенные шеи. О-о-о! Какое наслаждение! Я рву еще дергающуюся добычу и наполняю свои рты горячей кровью, издавая довольное урчание. Мне НРАВИТСЯ ощущать этот вкус на языке, мне НРАВИТСЯ чувствовать, как жизнь покидает мою добычу!
Наконец неуклюжие создания перестают шевелиться. Теперь можно спокойно насытиться! Утолив жажду, я принимаюсь поглощать нежное сочное мясо, вырывая большие куски. Попутно делаю новое открытие — зубы моего двуногого тела не такие острые и доставляют немало неудобств. Но ничего страшного — голодным я не останусь. А семья/стая? Прислушиваясь, я ощущаю их совсем рядом. Пока я утолял первый голод, они успели подойти к месту схватки.
Бросаю недоеденный кусок мяса и направляюсь к ним. Меня так и распирает от гордости. Поглядите, сколько добычи! На всех хватит! Появляется странное желание услышать от своей семьи/стаи похвалу. Но они излучают только тревогу. За меня? Но со мной ничего не случилось! Ни один шип меня не уколол, и даже молния не задела. Так почему они все так странно на меня смотрят?
Хотя, я ошибся, не все. Пара черных пушистых созданий, поразительно похожих на одно из моих тел, не испытывает беспокойства. Они недовольны тем, что я не взял их с собой. Передаю им свое сожаление и объясняю — посчитал добычу слишком опасной. Получаю в ответ понимание и желание полакомиться свежатиной, на которую тотчас выдаю разрешение вместе с предупреждением о блестящих шипах. Они отправляются к добыче, а к моему двуногому телу подходит странное создание с толстым хвостом, растущим из головы. Моя самка — тотчас поясняет память.
— Он должен прервать слияние, иначе окончательно лишится рассудка, — говорит окруженный странными ароматами самец с длинными, как у меня, когтями за спиной. Брат — приходит знание.
Но зачем мне что-то прерывать? Зачем эта тревога? Лучше давайте все вместе перекусим нежным, еще теплым мясом!
— Ник, ты меня слышишь? Ты понимаешь? — спрашивает самка, заглядывая в глаза.
— Р-р-рда! — произношу я.
У самки появляется столько радости в эмоциях, что я забываю о дожидавшейся меня добыче, а она начинает тараторить:
— Ник, пока не поздно, ты должен разъединить ваши разумы и снова стать собой!
Стать собой? Это как? Память услужливо булькнула, подсунув пузырь, который мигом объяснил, отчего у меня два тела. Получается, я проснулся только ради охоты? И теперь, когда она закончилась, мне снова нужно уснуть? Откуда-то поднимается раздражение. Я не желаю спать, я хочу жить! Мне это НРАВИТСЯ! Но самка, услышав недовольное рычание, обхватывает своими мягкими лапками мою заляпанную кровью морду и говорит, дыша прямо в нос:
— Прошу, вспомни ту самую ночь! Вспомни, о чем ты говорил! Вспомни о нас с тобой! — Самка принимается трясти мое тело. Вот ведь неугомонная! — Ну же, Ник, я не могу тебя потерять!
Ты не потеряешь! Оставайся в моей стае, будем охотиться вместе! Ты приятно пахнешь, и у тебя тоже имеются крепкие когти за спиной.
— Пожалуйста, Ник, вернись ко мне...
Ее голос превращается в шепот, а в эмоциях появляется какое-то смутно знакомое чувство. Оно манит меня, обещая подарить наслаждение, я инстинктивно тянусь за ним, но никак не могу поймать. И внезапно понимаю — если останусь собой, мне никогда не удастся ощутить это прекрасное чувство. Ведь оно рождается лишь тогда, когда кто-то тебе очень нужен, а я самодостаточен и лишен возможности его испытать. Это понимание приносит ощущение утраты, которое кажется настолько противным, что я решаю рискнуть и попытаться что-нибудь сделать. Память тотчас подкидывает знание, как можно разорвать слияние, и я запускаю процесс...
А-а-а!!! Как больно!!! Знал бы, ни за что бы не решился!!! Однако остановить уже ничего нельзя. Мои тела охватывают судороги, разум захлестывает горячая волна, вымывая сознание, растворяя его, как снежный ком...
Я очнулся. Мгновенно, как будто меня током шарахнули. Сразу навалились воспоминания о недавних событиях, пришли ощущения, пришла боль. Много боли. Не выдержав, я застонал и почувствовал, как меня поднимают. Открыл глаза и уставился в лицо своей самки, эмоции которой были полны надежды.
— Ник, ты в порядке? — спросила она.
— Р-р-рда! — хрипло выдохнул я.
Лицо орчанки застыло восковой маской, а ее отчаянная надежда в один миг сменилась обреченностью. Помогая себе руками, я с трудом принял сидячее положение, прокашлялся и добавил:
— Но чувствую себя так, будто по мне каток проехал.
— Ник?
Я ласково улыбнулся супруге:
— Я здесь, родная.
Эмоции Вики заполнило счастье. Огромное, всепоглощающее, в которое я окунулся с большим удовольствием, ощущая, как медленно и неохотно отступает терзавшая мое тело боль. Однако толком насладиться этим чувством я не смог — орчанка кинулась мне на шею, едва не повалив на камни, стиснула в объятиях и с облегчением разрыдалась. Мысленно поклявшись больше так не шутить, я прижал к себе супругу и принялся успокаивать. Гладил по спине, шептал на ушко ласковые слова, старался передать свою любовь и благодарность за то, что она заставила меня вернуться. Ведь я почти потерял себя! Опасаясь помешать подруге, самоустранился из процесса создания боевой пары и в результате позволил сознанию кошки вылепить из нас охотника. Убийцу с единственной целью в жизни.
Кстати, что с Муркой? Как она перенесла разрыв? Оглядевшись, я увидел хвостатую, преспокойно наблюдавшую за набивающими животики котятами (и куда в них только влезает?). Судя по морде кошки, никаких неприятных ощущений она не испытывала. Либо сказался опыт (готов поклясться, подруге не впервой проводить слияние!), либо в процессе объединения сознаний я действовал в корне неверно (не филонить надо было, а активно в нем участвовать!) и потому получил нехилый удар по нервным окончаниям. В общем, при случае нужно будет выяснить у подруги все детали этого процесса, чтобы в следующий раз не оплошать.
— Ник? — выдернул меня из мыслей голос Дара.
— А? — я взглянул на обеспокоенного эльфа, попутно отмечая, что рыдания Вики сменились тихими всхлипами.
— Ничего необычного в себе не ощущаешь?
— То есть?
— Потерю воспоминаний, смену образа мыслей, несвойственные желания или странные образы, возникающие в сознании? — уточнил Ушастик.
На всякий случай прислушавшись к себе, я честно признался:
— Нет, ничего такого.
— Слава Матери! — с облегчением выдохнул Дар и безо всякого перехода гневно воскликнул: — Ты безмозглый кретин! Самонадеянный болван! Чем ты только думал? Без предварительной подготовки, без знания ментальных техник и даже без элементарных навыков работы с сознанием провести слияние, используя неполноценный канал связи, образованный узором ученической метки, который для подобного не предназначен в принципе! А более экстравагантного способа свести счеты с жизнью тебе в голову не приходило? Да ты хоть понимаешь, как вам с Муркой повезло! Не понимаешь? Вот и я не понимаю, каким образом тебе удалось удержать сознание от распада и не превратиться в пускающего слюни идиота!
Осознав величину собственной глупости, я пристыженно опустил глаза. Мне и самому хотелось бы выяснить, отчего я напрочь позабыл о том, что наша с подругой связь функционирует едва ли на двадцать процентов от положенного. Мда, прав Ушастик, я — полный идиот. Того и гляди, слюни пускать начну... Машинально облизнувшись, я почувствовал солоноватый вкус крови. И только тогда до меня дошло — я ведь ел человечину! У-у-у, какой кошмар! Так низко я еще не опускался...
— Почему ты расстроен? — пришла удивленная мысль Мурки. — Ведь было вкусно.
Я задумался. И правда — что в этом такого? Кого волнует то, что в список моих подвигов появился каннибализм? Уж точно не Вику с Даром! Да и меня самого, если разобраться, данный факт не особо тревожит, о чем говорило отсутствие рвотных позывов, и сокрушаюсь я только по привычке, оставшейся с прошлой жизни.
