— К тому же, — продолжил орк спокойнее. — Что они там увидят? Кровь и помятую траву? Так они даже не смогут определить по запаху, чья это кровь. Земля там каменистая, вряд ли даже следы лошадей остались. Ну и, конечно, они найдут открытую решетку, и исчезновение вас троих до кучи. Теперь подумайте сами, сколько различных историй могли привести к такому исходу? Штук пять я вам сразу сейчас расскажу, и еще десяток, когда подумаю.
Некоторое время эльфы угрюмо молчали, переваривая полученную информацию.
— Ты не понимаешь, — печально сказала Нириэль. — Белондар — он...
— Погоди! — перебил ее Ривендор. — А ведь урук-хай прав. Если они найдут тело или могилу... И лишним оружием в нашем положении пренебрегать не стоит!
Нириэль обратила на него полные ужаса глаза.
— Ты что?! — вскричала она. — Как можно кидать принца в пропасть?!
— Самое страшное уже сделано, — грустно проговорил Ривендор. — Если бы я мог исправить то, что натворил, я бы не пожалел собственной жизни... Но я не могу.
— Но разве бросить тело в пропасть, как какого-нибудь ор... — Нириэль осеклась и бросила короткий взгляд на Шенгара. — ...Какого-нибудь недостойного врага — не означает еще больше усугубить тяжесть нашей вины?
— Во-первых, — отрезал эльф, — давай договоримся раз и навсегда. Не нашей вины, а моей. Если бы я вел себя чуть осмотрительнее...
— ...Прискакал бы недостойный враг и все уладил. Без всякого участия добреньких светленьких эльфов, — насмешливо перебил Шенгар. — Хватит. Если вам так неймется без виноватого, то этот сушеный урод, по-моему, в самый раз. И получил соответственно заслугам.
— К сожалению, — вздохнул Ривендор, — он не просто сушеный урод. Может, Белондар и не был самым достойным представителем нашего народа. Но он был принцем. Племянником короля, сыном его младшего брата. И, поскольку родных детей короля уже нет в живых...
Однажды Орог рассказывал о странных обычаях эльфов, которыми управляет не самый сильный и мудрый, а старший потомок прошлого правителя.
— Когда-нибудь сушеный урод должен был сам стать королем, — догадался охотник.
Эльф тихо кивнул.
— Теперь ты понимаешь, какое страшное преступление я совершил, — сказал он.
Шенгар мучительно пытался сопоставить титул наследного принца иерархии Северных Кланов, чтобы оценить глубину проступка, совершенного Ривендором. Ничего подобного на ум не приходило. Сыновья орочьих вождей занимали места отцов, если были достойны; и с равным успехом дрались с собаками за объедки с кухонь, если вырастали слабыми, трусливыми и глупыми.
И тут его осенило. Старейшины — вот кого ценят не за их особые заслуги, а соответственно количеству прожитых лет. Ибо знания, якобы хранимые в седых головах стариков, давно превратились в такую же труху, как их тела.
Убить в запале старейшину, пусть даже глубоко неправого? Хм...
— В пропасть, — заключил негласный командир. — Немедленно. Привал окончен.
Дно ущелья терялось в густом тумане. Судя по карте, которую Ривендор вытащил из седельной сумки, внизу протекала река, приток уже знакомой.
— Надо снять с него одежду, — сказал Шенгар. — Если труп все-таки найдут, и останется хоть клочок, его узнают.
— Это уже совсем неправильно! — запротестовала Нириэль.
— Чем позже обнаружится его гибель, тем больше будет шансов вытащить тебя из этой истории, — сказал Ривендор. — Тому, что я совершил, нет прощения. Если бы не Алангор, я просто пошел бы и во всем сознался. Но это убийство бросает тень и на тебя тоже.
— Никуда бы ты не пошел, — мрачно перебил Шенгар. — Взгляни на свои ногти и его горло. И теперь подумай, кто поверит, что ты один такое учудил! Вот растащат его звери по косточкам, и признавайся сколько угодно.
— Может, все-таки похоронить? Тайно, — жалобно предложила эльфийка. — То, что мы делаем, низко и недостойно!
— Вспомни, сколько великих воинов брошены непогребенными на оставленных полях сражений, — поморщился Шенгар. — Или сгинули без следа. Пусть Белондар гордится честью угодить в их компанию!
Такой аргумент заставил Нириэль задуматься. И все же, по сдвинутым бровям и стиснутым губам было видно, что смириться до конца с необходимостью избавиться от тела она не может.
Наконец, спор был разрешен окончательно и бесповоротно. Его предмет, обнаженный и посиневший, покатился по склону вниз и скрылся в тумане.
Долгое время они ехали молча. Было уже совсем светло. Уставшие лошади могли идти только шагом. Нириэль и Ривендор, чья рана была неизмеримо легче повреждений, полученных Шенгаром, спешились. Орк с трудом перевалился на спину гнедого, чтобы дать отдых спотыкающемуся через шаг белому, которому пришлось тащить ношу, сильно превосходящую по весу. Походка другого коня оказалась более плавной, и Шенгар даже изменил мнение по поводу того, какую из зверюг желает видеть на вертеле первой.
Ему даже удалось немного вздремнуть, приникнув щекой к густой темной гриве.
Разбудил его испуганный вскрик Нириэль.
Открыл глаза и схватился за нож охотник одновременно.
Посередине дороги возвышалась конструкция из четырех свежих кольев. Три из них образовывали устойчивый шалашик, над которым возвышался четвертый, самый длинный. И на этот длинный кол была насажена голова эльфа. То, что это эльф, Шенгар понял, когда улетела, напуганная приближением путников, ворона, уже прибывшая на пиршество.
Ее товарки, менее склонные к поглощению деликатесов, расклевывали по сторонам тропы разрубленное на куски тело.
Лицо эльфа показалось Шенгару незнакомым. Охотник довольно плохо запомнил длинноухих из лагеря: по большей части он наблюдал их издалека в полубредовом состоянии. К тому же, смерть сильно изменила точеные эльфийские черты. Ворона тоже начала вносить свой разрушительный вклад в опознаваемость лица. И все же, вряд ли он видел этого ушастого живым.
А вот эльфы его узнали.
— Эльвидар! — вскричал Ривендор, отступая от ужасной треноги.
Имя, произнесенное вслух, сказало Шенгару многое.
— О, Светлый Творец! — охнула Нириэль. — Он же был вместе с Алангором!
Охотник тяжело сполз с коня и приник к земле, часто втягивая ноздрями воздух. Эльфы наблюдали за этим занятием с глубоким замешательством, пока не сообразили, что нюх может сообщить орку не меньше, чем другие чувства. Обычно Шенгар обходился в чтении следов зрительными приметами — как правило, их хватало в достатке, а постоянное принюхивание порядком замедляло передвижение. Но камни были самым неблагодарным грунтом для следопыта, не разбирающего запах, вот и приходилось по ним ползать носом к земле.
— Вот оно и началось, — пробормотал охотник, поднимаясь с колен. Говорил он тихо, но эльфы услышали.
— Что началось? — спросила Нириэль, уставившись на него испытующим взглядом фиалковых глаз.
Шенгар устало привалился к боку коня.
— Ничего хорошего, — вздохнул он. — В мертвом виде этот Белондар куда полезнее живого! Если бы мы не заложили крюк к ущелью, здесь могло быть четыре головы.
— Три, ты хочешь сказать? — вызывающе осведомился Ривендор.
"Для гляделок ты, дружок, мордой не вышел", — фыркнул про себя Шенгар и произнес с нажимом:
— Я хочу сказать четыре, ушастик.
Немигающего взгляда темно-вишневых, с алыми прожилками глаз, столь типичных для орков, и приводящих в трепет представителей других рас, эльф и впрямь не выдержал — отвернулся.
— Разве это были не орки? — спросил он, тоном куда менее воинственным.
Шенгар пожал плечами:
— Орки. Но не моего клана. Отправляйтесь к пещере, — резкой сменой темы он дал понять, что разговор окончен. — Если не догоню по пути, ждите меня там.
С этими словами он забрался на спину измученного гнедого.
— Не приеду к полудню, — наказал он, поворачивая коня, — забирайте Алангора и удирайте, что есть духу. Другой дорогой. Помните: вся опасность ночью!
Несмотря на безумную усталость и незажившие раны, в седле он держался прямо и уверенно. Глядя на Шенгара, невозможно было догадаться, что он готов свалиться от переутомления, а на лошади впервые очутился прошлым вечером. Казалась, эта неведомо откуда черпаемая энергия всадника передалась и его коню, и тот бодрее зашагал по каменистой дороге.
Проводив урук-хая взглядом, пока тот не скрылся в перелеске, Нириэль зябко повела плечами, несмотря на пригревающее горное солнце.
— Помнишь, ты убеждал меня, что орки опасны, а я только злилась на тебя?
Ривендор густо покраснел.
— Могла бы не напоминать, — обиженно заметил он.
— Извини, что тогда на тебя накричала. Зная о нем то, что сейчас... Я бы в ту клетку так просто не вошла.
Тяжелое нагромождение скал по обеим сторонам дороги заставило Шенгара удвоить бдительность. На всякий случай он спешился проверить следы. Нюх подтвердил: стариканы здесь были, и совсем недавно.
— Ну что, кусок жаркого, — сказал он коню, похлопывая его по лоснящейся шее, — придется тебе побыть здесь, а то неровен час, твои эльфийские ребрышки обглодают злые орки, засевшие во-он там, и я не успею попробовать, каков ты на вкус.
Привязав коня к прочной ветке под надежным укрытием деревьев, Шенгар присмотрел палку понадежнее, и несколькими точными ударами ножа отсек боковые прутья, соорудив себе дорожный посох.
— Это кто еще тут больше похож на старика, — проворчал он, испытывая палку в действии. Но на самом деле охотнику было не до капризов: ослабевшее от ран тело напрочь отказывалось выполнять простейшие действия, и это могло закончиться плохо.
То, что еще неделю назад не заняло бы значительного времени, заставило его порядочно промучаться. Наконец, ему удалось обходными путями оказаться по ту сторону скал и обнаружить, что следы там действительно отсутствуют.
Обратная дорога показалась и вовсе нескончаемой. "Если старость хоть чем-то на это похожа, — решил охотник, ковыляя назад, — постараюсь сдохнуть молодым!"
Конь ждал там, где Шенгар его оставил.
— Отдохнул чуток, колбаса длинноухая? — поздоровался с ним охотник, с наслаждением зашвыривая в кусты палку. — А теперь слушай меня внимательно. Все, что нам с тобой сейчас понадобиться — это пустить пыль в глаза. Когда скроемся с виду, можем хоть кверху брюхом попадать. Но сейчас уж не подведи.
Он не был уверен, кому в большей степени предназначалась назидательная речь: коню или самому себе. Но, во всяком случае, гнедой ободряюще фыркнул, встряхивая всем телом. Шенгар заранее откашлялся, чтобы пробитая грудь не подвела в самый неподходящий момент.
— Ну, поехали! — тихо скомандовал молодой орк, и они с гнедым бодрым галопом вылетели на открытое пространство перед скалами.
Конь справился с возложенной на него ролью отменно. Когда Шенгар лихо осадил его на самом видном месте, протестующе заржал и принялся нетерпеливо перебирать копытами.
— Эй, трусы подземные! — проорал охотник, обращаясь к скалам. — Если вы собираетесь воевать с длинноухими так же, как со мной, то у меня для вас новость! Я только что побывал у них в гостях, и отправил к Светлому Творцу одну очень важную птицу! Если хоть один доберется домой и расскажет остальным, очень скоро сюда прибудут сотни эльфов! Они выкурят вас из нор и развесят сушиться на солнце на самой большой башне своего города!
Скалы, до сих пор оставлявшие впечатление безжизненных, разразились хриплой бранью на несколько голосов. Оттуда даже прилетела одна стрела и упала на землю в нескольких шагах от копыт гнедого.
Стрелка Шенгар не слишком боялся: даже ему было бы крайне сложно стрелять из глубокой щели, не показываясь на свет. Что уж говорить про криворукого мазилу, бывшего за лучника у стариканов!
— Поучись стрелять у длинноухих! — крикнул Шенгар, и, помахав на прощание рукой, направил коня обратно.
Гнедой летел, раздув ноздри и выгнув шею. Длинная грива и хвост, не успевшие сильно спутаться во время ночной скачки, стелились по ветру. Стариканы выкрикивали вслед ругательства, но Шенгар очень быстро перестал их слышать. Скоро и скалы скрылись из вида, отрезанные густыми зелеными кронами деревьев.
Здесь Шенгар придержал задыхающегося гнедого.
— Ладно, колбаса, уговорил. Ты очень полезная зверюга, так что давай дружить.
Некоторое время они отдыхали в лесу. Шенгар стянул со спины коня многоярусную штуковину для сидения (эльфы как-то называли ее, но он пропустил мимо ушей) и, подложив под плечи, блаженно растянулся в тени под большим деревом. Сон так и норовил смежить веки, но охотник всячески боролся с его подступлением: устал он настолько, что, поддавшись искушению задремать, рисковал не пробудиться не только к полудню, но и к завтрашнему утру.
Оглядевшись по сторонам, он обнаружил несколько кустиков черники и с удовольствием запустил в рот свежие крупные ягоды.
Других собеседников, кроме гнедого, мирно пощипывающего травку, по сторонам не наблюдалось. К нему Шенгар и обратился.
— Как ты думаешь, они повелись на нашу выходку?
Конь мотнул хвостом, сгоняя насекомых.
— А все-таки, что бы там не болтал братец Орог, войны с ушастыми нам не избежать. Не мы, так они уж точно нарвутся.
Гнедой повел ушами и тихонько фыркнул. Шенгар закусил травинку и принялся — хоть это и было ему крайне несвойственно — за расчеты. Если стариканы упустят хоть одного длинноухого, неделя с лишним уйдет у эльфа, чтобы вернуться к своим. Добавим еще неделю на сбор и снаряжение отряда — в самом хорошем случае. В плохом ушастые выступят уже на следующий день. Хоть это и вряд ли, учитывая, какое сонное царство этот их город. Еще неделя с хвостом на обратный путь...
Стоп. А почему неделя? Нириэль говорила, конечно, что остальные лошади не столь быстры, и вообще предназначены для перевозки грузов. Но даже на такой эльф доберется до города скорее, чем пешком.
Выходит, при самом дурном стечении обстоятельств, ушастые будут здесь недели через две. И не безобидным отрядом из художников и девиц, а небольшой армией.
Шенгар так и застыл с травинкой в зубах, неприятно пораженный сделанными выводами.
"Интересно, я прав насчет того, кто показал стариканам эльфийский лагерь? Пусть с тобой будет все в порядке, братец. И тебя не пристукнет никто другой. Только я. Собственными руками".
Шенгар догнал эльфов недалеко от поворота к пещере. Завалы не позволяли пройти лошадям, и Нириэль, несмотря на все протесты, оставили караулить их на холме недалеко от брода. Вдвоем с Ривендором они принялись взбираться вверх по тропе.
— Ты говорил, те орки принадлежали к другому клану, — осторожно начал эльф.
— Ну да, — пожал плечами Шенгар, не понимая, куда тот клонит.
— А я думал, орки — одна воинственная орда, враждебная всему остальному миру.
— Ну, это ты зря так думал. Даже при Темном Владыке было не меньше тысячи различных кланов. Они собирались вместе только на большую войну. А все остальное время вели борьбу друг с другом... Если верить, конечно, тому, что болтают старейшины.
— И... Много кланов обитает в этих горах? — поинтересовался Ривендор.
— Понятия не имею, — признался Шенгар совершенно честно. — Пока мы встретили лишь один. Похоже, торчат здесь с той самой последней войны.
