— Нет судьбы!
Сейчас, когда принудительные инсталляции, навешенные на душу Джинни другими — исчезли, ее судьба действительно определялась только тем, какая она есть, а не тем, что хотел бы видеть кто-либо еще.
Черное лезвие Кайгерн Скрытной мягко рассекло твердый гранит, погрузившись в него ровно настолько, чтобы меч встал вертикально, не качаясь. Черный камень Иного мира, Ксенос Морион опустился на колено напротив меня, и положил свою руку на мои пальцы.
— Наша! — произнес он, соглашаясь с моими словами и отрицая их. Пусть сейчас с Джинни были окончательно сброшены цепи чужой воли... он она оставалась той, кто она есть. Наверное, это можно назвать судьбой. Ведь в той фразе, которую я начала, есть еще и продолжение: "...кроме той, что творим мы сами". Наверное...
Глава 41. После ритуала. (Джинни)
Лежать голой было несколько... стыдно. И, почему-то, меня больше смущало присутствие Гермионы, чем Гарри, хотя раньше я спокойно купалась вместе с ней в душе. Но после этого "Наша!" все почему-то изменилось. Странно...
— Ритуал завершен, — произнес Гарри, не убирая руки с моего живота. — Я именую тебя, Янтарь!
— Ритуал завершен, — подтвердила Гермиона, поднимаясь. — Кстати, ты можешь встать.
Я поднялась и задергалась в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы сойти за одежду.
— Не дергайся, — твердо прекратил мои метания Гарри. — Ты ведьма, или где? Просто представь на себе любую одежду, которая тебе нравится.
Я закрыла глаза, и представила, что стою в той самой мантии, которую как-то раз видела в витрине "Твилфитт и Таттинг". Разумеется, у нас не хватило бы денег купить эту мантию... подозреваю, даже если бы мы продали Нору — все равно не хватило бы... Но сейчас я как вживую почувствовала прикосновение мягкой ткани к своей коже. А открыв глаза, я с удивлением убедилась, что на мне — действительно та самая мантия!
Стоять босиком на камне было холодно, и я, снова закрыв глаза, представила себя в легких, но красивых туфельках. Конечно, если пройти в них по Хогвартсу — будет не очень хорошо, но вот покрасоваться перед Гарри и Гермионой — почему бы и нет?
— Ого! Хрустальные туфельки? — удивилась Гермиона, заставив меня открыть глаза.
И в самом деле, хру...
— Не хрустальные, — покачал головой Гарри. — Если глаза мне не изменяют — алмазные. А недешевые вкусы у нашей Джинни!
— Прокормим, — махнула рукой Гермиона. — Нам же Ару доступ к алмазным полям на К'Сале не закрыл? А там на такие туфельки набрать — минут пятнадцать походить, да не лениться, за камушками нагибаясь.
Вот тут я почему-то почувствовала в словах Гермионы некую... неискренность. Почему-то ее взгляд периодически отдрейфовывал к бассейнам по периметру комнаты, в которых сейчас кипела серебристая жидкость. А ведь когда мы с Гермионой пришли сюда — бассейны были пусты! Но не может же быть, чтобы те смутные видения, которые посетили меня, пока я валялась, содрогаясь от боли, были истинны? Ведь это не может быть кровь? Кровь ведь не бывает такого цвета, правда?
— А давайте посмотрим, что сейчас в Хогвартсе делается? — улыбнулась Гермиона, отвлекая меня от не слишком комфортных раздумий. — Мы тут встряли, как я предполагаю, часа на три, так что нас уже должны были потерять...
— Давай, — согласился Гарри, и щелкнул пальцами.
Из бассейна справа от нас поднялся пузырь кипящей жидкости. Он начал медленно, но постепенно ускоряясь, разгоняться, сплющиваясь и превращаясь в зеркальный диск, диаметром около двух метров. Только, вот было он какой-то странный...
— Спиралодиск, продукт чуждого разума, — прокомментировала происходящее Гермиона.
— Ага, — согласился Гарри, и еще раз щелкнул пальцами.
Теперь в серебряной поверхности отражалась не наша троица, а туалет Плаксы Миртл, из которого мы начали свой путь в Тайную комнату, и в который Гермиона очень уж кружным путем направила Рона.
Гарри сказал, чтобы мы уселись прямо на пол. Дескать "представление вот-вот начнется".
Признаться, сидеть в мантии на голое тело было несколько неуютно, но просить Гарри, или Гермиону наколдовать мне еще и трусики... Ой, стыдно-то как... нет, лучше уж так посижу.
— Вот тут он и сидел, — показала Макгонагалл на место в углу туалета.
— Просто сидел и смотрел в стену? — уточнил Дамблдор.
— Просто сидел, — подтвердила наш декан.
— Странно... — бубенцы в бороде директора звякнули. — И каково его состояние сейчас?
— Когда я была у Поппи, он все еще рвался сюда. Пришлось наложить на него петрификус — только так удалось успокоить. Говорил, что "Должен сидеть в сортире и пялиться в стенку".
— Странно, — повторил директор. — Возможно — он увидел что-то, чего не должен был видеть? Просто "оказался в неудачное время в неудачном месте?
— И долго он так еще будет? — спросила я Гермиону.
— Ну... — она задумалась. — Время я никак не ограничивала. Но, признаться, не думаю, чтобы моих сил хватило больше, чем еще минут на двадцать.
Летящей походкой, в черной мантии без какого бы то ни было подбоя, в туалет ворвался преподаватель зельеварения профессор Северус Снейп.
— Северус, что с мальчиком? — заботливо спросил Дамблдор.
— Это еще не "империо", — отозвался зельевар, — но уже определенно, нечто большее, чем "конфундус". Такое ощущение, что тут замешана не только ментальная магия. Мальчишке как будто... подменили судьбу.
— Очень точная формулировка, профессор Снейп, — следом за преподавателем зельеварения в туалет просочилась профессор Трогар. — Кто-то закрыл некоторые из доступных мальчику Путей, оставив открытыми только те, в которых он сидит и смотрит в стену этого туалета. Кажется, приказ был сформулирован примерно так "вали отсюда дальними закоулками, в туалет Плаксы Миртл. Сиди там и не отсвечивай".
Признаться, посыл Гермионы профессор Трогар воспроизвела хоть и не вполне точно, но весьма и весьма близко к тексту. Не могла же профессор знать, что Гермиона не просто послала "дальними закоулками", но точно указала маршрут и график движения?
— Почему Вы так думаете? — заинтересовалась Макгонагалл.
— Рональда Уизли видели, когда он обходил редко посещаемые уголки школы. При этом некоторые свидетели отметили некоторую... неестественность его поведения, — разъяснила преподавательница магии Хаоса. — С другой стороны, я не думаю, что это было что-то большее, чем брошенное в сердцах пожелание. Увы, Рональд Уизли вообще склонен к необдуманным поступкам, так что вполне мог нарваться на такое вот.
— Мог, — вздохнула Макгонагалл. — И что нам теперь с этим делать?
— Либо искать того, кто так уверенно послал Рональда в голубую даль*, — ответила профессор Трога, — чтобы он... или она сняли заклятье. Либо просто подождать. По моим расчетам, эффект "посыла" продлится еще около восемнадцати минут.
/*Прим. автора: разумеется, была использована соответствующая английская идиома*/
Некоторое время преподаватели еще обсуждали произошедшее, но в результате — покинули туалет, так ни о чем и не договорившись. Что примечательно, о нашем с Гарри и Гермионой отсутствии никто из них так ничего и не сказал. Выходя же из туалета, директор Дамблдор пробормотал про себя:
— Быстро детишки растут. Н-да... Быстро. Пожалуй, надо ускорить план...
Я посмотрела на Гарри, потом — на Гермиону, но они ничем не показали, что понимают: о чем это было сказано. Но вот Гарри почесал затылок и пробормотал:
— Подсматривать за Великим магом — занятие, чреватое многими неожиданностями. И главное — никогда не знаешь: видел ты то, что видел, или то, что тебе хотели показать?
Глава 42. Предсказания и пророчества
Возвращение в гостиную Гриффиндора ознаменовалось вихрем подружек Джинни, живо интересовавшихся тем, где она была, и слышала ли она о том, что приключилось с ее братом.
Разумеется, о Роне и приключившейся с ним неприятности, из-за которой он загремел в Больничное крыло, Джинни слышала только минимум необходимого: да, такое случилось, и да, Рон, полностью парализованный, лежит в Больничном крыле, куда мы всей компанией устремились, только услышав от встреченной в коридоре Парвати, которой сказала Падма, которой рассказала Луна встретившая процессию преподавателей с Роном на руках. Джинни, "обеспокоенная судьбой брата", разумеется, немедленно отправилась в Больничное крыло. И, естественно, мы с Миа двинулись вместе с ней: аура Янтаринки после проведенного ритуала изменилась. Так что имело смысл показаться медичке на глаза сейчас, пока у нас заготовлено объяснение состоянию Джинни, чем объясняться потом, когда изменения в ауре девочки станут заметны и существенно менее компетентным и пристрастным наблюдателям, чем Великий Белый.
В больничном крыле обнаружились все те, кто искал следы пребывания демонов в туалете. Помфри, как профессионал, пришла к выводу, что на Рона воздействовали заклятьем, которое захватывало и обычную ментальную магию, и магию Судьбы, традиционно относимую к Черной. Ведь "Темный маг Судьбы" — с давних пор было синонимом для "малефика", мастера проклятий. Да и один из титулов, принятых на себя Волдемортом, звучал как "лорд Судеб". Но вот ничего необычного в состоянии пациента мадам Помфри не обнаружила. По ее словам, существовало около трех десятков проклятий, дававших сходную симптоматику, причем не менее десятка из них было вполне по силам если не первокурснику, то уже ученику третьего курса, имеющего минимальный талант к подобным манипуляциям — однозначно.
Снейп предложил устроить поголовную проверку палочек у всех учеников, чтобы обнаружить этого новоявленного конкурента Темного лорда (про произнесении этого эвфемизма Дамблдор почти незаметно поморщился: он не любил, когда при нем использовали титул, которым наградили Риддла его последователи). Однако, его недовольство скорее помогло ему обрушиться на идею "оскорбить всех учащихся недоверием", хотя саму идею расследовать произошедшее, директор посчитал правильной:
— ...необходимо найти юную душу, ступившую на опасный и коварный путь, и разъяснить всю пагубность этого поступка.
Так и хотелось спросить у Миа, "ощущает ли он всю пагубность избранного пути?", но использовать связь Меток в присутствии Великого мага... Ну его нафиг, такие эксперименты: скорее всего, не поймает, а ну как да? Так что я только молча сжал руку девочки...
Разумеется, отвернувшись от Рона, мадам Помфри немедленно обнаружила нового кандидата в пациенты в лице его сестры, аура которой бурлила и шла волнами только что пережитой инициации.
Разумеется, некоторое время все присутствующие обсуждали, что случилось с девочкой, пока не догадались обратиться к главному (и единственно признанному) эксперту по Хаосу: Сейлине Трогар. Та внимательно осмотрела "пострадавшую", и вынесла вердикт: Инициация Хаосом. Поскольку реальность Хогвартса в принципе нестабильна (одни только лестницы чего стоят), да еще и Змей рядом проявлялся — то удивляться стоит скорее тому, что самопроизвольных инициаций так мало
С тяжким вздохом, выражающим скорбь Великого Белого о несовершенстве мира, Дамблдор согласился с диагнозом, и предложенными мерами. Благо, последние не требовали вообще чего бы то ни было делать: новициата следовало бы переселить в отдельную комнату, под присмотр тех, кто уже прошел инициацию ранее... Но, поскольку Джинни и так уже жила с нами — то и предпринимать какие-либо специальные усилия (включая информирование родителей) необходимости не было. Тем более — девочка в сознании, чувствует себя хорошо... А за состоянием ауры и мадам Помфри может проследить.
Таким образом, Джинни в очередной раз получила предписание о регулярных посещениях Больничного крыла "во избежание", и нас отпустили.
Разумеется, из всего вышеперечисленного, в гостиной мы рассказали разве что о состоянии Рона, а также донесли до общественности предположение о появлении в школе нового малефика. Благо, никто не догадался взять с нас слово не рассказывать о выводах высокой комиссии. Подозреваю, что последнее означает: директор хотел распространить слухов, в надежде, что это спровоцирует малефика на некую активность, по которой его можно будет отследить... или же заставит "залечь на дно", что тоже неплохо.
Подозреваю, что директор не мог не связать между собой оглушенного заклятьем Рона и инициированную Хаосом Джинни. Мне даже было немного интересно, какие выводы Дамблдор сделает из сложившейся ситуации. Благо вероятность того, что он этими самыми выводами поделится если не с профессором Трогар, то деканом Снейпом — существенно превышает 50%.
Пока я обдумывал это, разговор девушек удалился от не особенно интересного, как оказалось, происшествия с Роном (новые проклятья изобретались в школе едва ли не ежедневно, и, раз мадам Помфри быстро справилась — то и говорить не о чем), в сторону домашнего задания по Предсказаниям.
Учащиеся у Трелони в очередной раз должны были записать ночные видения и истолковать их в соответствии с теориями, изложенными Сивиллой. Пока что с этим заданием честно удавалось справиться только Парвати. В основном, за счет того, что необходимый минимум для выживания в варпе включал в себя и ментальные техники работы с памятью. Так что, проснувшись, половинка Ключа могла точно описать все свои сны... и, иногда, даже истолковать их. Временами у девочки даже получалось что-то предсказать, что Кай сочла признаком того, что у близняшки реально есть талант Оракула. Так что сестренка обещала позаниматься еще и с ней.
В этот момент Анна подсказала, что к портрету Полной Дамы приближаются директор Дамблдор и декан Макгонгалл. И я решил последовать древнему эзотерическому пути "отбалды" и немного пошутить.
— А мне тут недавно такое приснилось...
— Рассказывай, рассказывай!!! — заинтересованно защебетали ученицы профессора Трелони, явно надеясь вписать мой сон в свои работы.
— Я видел, как директор Дамблдор стоит на Астрономической башне с профессором Трелони. Профессор вдохновенно смотрела на звезды и что-то бормотала себе под нос. Директор спросил ее: "Что Вы Видите?", причем слово "Видите", если бы его записали, явно было бы написано с большой буквы.
— А дальше, дальше! — заинтересовалась Лаванда Браун, отвлекшись от мыслей о неприятностях своего возлюбленного, и придвинувшись в нам поближе. Впрочем, ее конкурентка Марта Олдридж от нее не отставала.
— Профессор Трелони и говорит: "Шесть — несчастье. Вечер — семь. Вас убьют "авадой". Директора спрашивает: "Кто? Враги? Пожиратели?", а Трелони отвечает: "Нет. Член Ордена Феникса"... Ох... — я с недоумением оглянулся. Разумеется, после стольких лет общения с настоящим Оракулом, мне не составило труда симулировал начальные стадии пророческого транса. Да случалось мне и самому выдавать Пророчества (ложные, либо самоисполняющиеся... хотя после слов сестренки о том, что у меня есть-таки нужный талант... мучают меня смутные сомнения: не затесались ли среди них одно-другое истинное?). — Что? — спросил я у собравшихся. — Я что-то сказал? Вроде, только что собирался сон рассказать...
