Во сне я не была столиком. Скорее — подносом, или блюдом. Столик, невысокий и деревянный, был под моей спиной. Я же лежала лицом вверх, а Гарри и Гермиона брали разложенные на мне сладости. Так и мне было лучше видно, и им... А когда их пальцы переплелись, потянувшись за одной и той же сладостью... я проснулась, с мыслью о том, что лишние волосы неплохо бы и убрать. Ведь тогда эта самая спорная сладость могла бы быть расположена... там. Благо, депиляционное заклинание изобретено еще незадолго до принятия Статута Секретности.
В таких вот размышлениях, и со слегка сомнамбулическим видом, я и провела все необходимые утренние процедуры. Впрочем, подозреваю, в том, что у меня это получилось, больше заслуги Гермионы, чем моей собственной. Потому как в себя я пришла уже за столом в Большом зале, когда Гарри передал Гермионе очередную вкусняшку, которую она и положила мне в рот. Машинально пережевывая угощение, я оглянулась. Взгляды, скрестившиеся на мне, содержали убийственную дозу различных эмоций, от зависти в стиле "а что, и так можно было?", до неприкрытой ненависти. Причем последней особенно отличался младший из моих старших братьев, и его клевреты. Вывернувшись из объятий шипевших друг на друга Марты и Лаванды, Рон неотвратимо надвигался.
— И о чем это ты размышляешь с таким... — он поискал подходящее прилагательное, но не нашел, а потому продолжил: — ...таким видом?
— Разумеется, о том, как выполнять советы матушки, — с видом примерной дочери ответила я.
Рон с трудом и заметным усилием откусил ставший внезапно таким твердым воздух. Мама ведь не скрывала от нашей семьи, какого рода советы она давала мне. Услышавшие это близнецы устроили "аплодисменты, переходящие в бурную продолжительную овацию". А вот Дин Томас взвился ракетой.
— Врешь! С таким бл... — правда, произнести эпитет, который явно пришел в головы им с братцем одновременно, он так и не успел, заткнутый невербальным силенцио от Гермионы.
— Динникинс, — усмехнулась я в его перекошенное лицо, — уж кому-кому обвинять во лжи, но только не тебе: человеку, который настолько не дружит с правдой, что даже название собственного народа считает оскорблением!
— Да, Дин, — Гарри обнял меня сзади, причем его рука с палочкой оказалось точно там, где было бы декольте... если бы оно у школьной мантии было. — Шел бы ты... мимо. Мы как-нибудь и без тебя с мечтаниями нашей Джинни разберемся!
При словах о "нашей Джинни" Ронникинса перекосило еще сильнее, чем когда я поименовала мистера Томаса "Динникинсом". Но, видимо, он все-таки сообразил, что будет, когда я нажалуюсь мамочке, что он мешает мне выполнять ее же советы... Все-таки, как ни крути, братец всегда отличался весьма развитым инстинктом самосохранения.
Разумеется, Гермиона не избежала потери пяти баллов за колдовство вне классной комнаты, а Дин — потерял столько же за "неуместные выражения". И то, что он ничего полностью не произнес — не изменило решения Макгонагалл.
Между тем прилетели совы. Сегодняшний выпуск обещал быть интересным, так что Гарри еще вчера, перед тем, как отправляться на заседание Визенгамота, отправил Хедвиг с заказом на три экземпляра.
"У министерства — проблемы?" — гласил крупный, во всю первую страницу, заголовок. С колдографии на читателя смотрел растерянный Фадж, периодически оглядывающийся через левое плечо на кого-то, срезанного краем картинки.
"Многие были поражены беспрецедентно жестким выступлением, которым отметился на вчерашнем заседании Визенгамота глава консервативной партии, Люциус Малфой. По всей видимости, мы вступаем в новую эпоху политической борьбы в Магической Британии. Если раньше различные фракции боролись, в том числе, увы, и раздавая взятки, за право и возможность влиять на решения министра, то теперь, похоже, фракции сойдутся в бою за право сбросить действующего министра Фаджа, объявив ему вотум недоверия, и затем пропихнуть на освободившийся пост своего ставленника.
Тем не менее, удивляет повод, который был выбран консервативно настроенными магами для атаки на министерство. Многие смеялись над попыткой полукровки и магглорожденной, прикрывшись именем Дома Блэк, получить извинения и какие-то компенсации от министерства магии, якобы нарушившего их права. Считалось, что такое дело, даже дойди оно до Визенгамота, не имеет ни малейшего шанса на решение, которое было бы не в пользу Министерства. Однако, как видим, получилось обратное: сейчас не просматривается никаких возможностей даже затянуть решение о принесении министерством извинений и выплате виры. Слишком единодушно консервативные силы выступили в поддержку магглорожденной. По сведениям источника, который я не назову, дабы не подвергать опасности жизнь смелого и неравнодушного человека, даже сумасшедший, именующий себя вернувшимся Тем-кого-нельзя-называть, не то желающий использовать имя ужаса прошлого в своих безумных планах, не то — и вправду поверивший, что он и есть Тот-кого-не-называют, решил поддержать Дом Блэк, "против распоясавшихся полукровок из Министерства" (это цитата). В обычной ситуации министр, подвергшийся скоординированной атаке со стороны консерваторов, мог найти поддержку у прогрессивной партии, их извечных противников. Однако сейчас ситуация сложилась таким образом, что Альбус Дамблдор, подозреваемый в употреблении запрещенных к распространению зелий, или же иных опасных веществ, довел отношения с министерством до точки замерзания. Излагая версию о возвращении Того-кого-не-называют в качестве единственной истины (а ведь этого не мог утверждать даже свидетель проведенного ритуала — сам Мальчик-который-Выжил, Гарри Поттер), Верховный чародей вызвал в нашем обществе серьезный политический кризис, которым, похоже, решились воспользоваться его противники. Таким образом, положение министра настолько шаткое, что положительного решения для него не просматривается даже в большей степени, чем до этой речи — не просматривалось положительного решения для мисс Грейнджер, действующей, а возможно — и признанной Хранительницы крови Дома Блэк. Ведь за негативным для министерства решением наверняка последует вотум недоверия..."
— Неплохо, — Гарри отложил газету. — Полагаю, Фадж несколько... удивится, когда увидит, что на него набросилась его верная гончая — Рита Скитер.
— Отдавать стратегический ресурс ради тактического преимущества — всегда было плохой идеей, — прокомментировала Гермиона, не отрываясь от статьи, в которой Рита старательно полоскала министра Фаджа в частности, и все министерство вообще. — Видимо, за то время, пока ее перо направлял Фадж, у Риты скопилось на него немало компромата, и отрос изрядных размеров зуб, если не целая челюсть. И теперь, получив команду "Можно!" — она кинулась рвать.
Глава 102. Удар молнии
Исход дела "Дом Блэк против министерства магии" был предрешен задолго до начала заседания. По сути, единственным вопросом, допускающим варианты решения, было "успеет Фадж написать заявление об отставке, или получит вотум недоверия раньше". Формальным поводом для отставки, конечно, послужил наш с Миа иск. Но вот реальной причиной было классическое "Акелла промахнулся!" Вожак допустил ошибку, и стая кинулась рвать ослабевшего и утратившего хватку вожака.
Но если Фадж и утратил хватку и понимание изменений в политическом процессе, то вот скорость реакции у него оказалось на высоте. Так что первое, что пришлось заслушать собравшимся участникам заседания Визенгамота, было прошение об отставке министра магии Корнелиуса Фаджа. Разумеется, оно было удовлетворено, так что на дальнейших прениях Корнелиус присутствовал в качестве рядового заседателя.
Наше дело также решилось довольно-таки быстро. Поскольку выяснилось, что представитель министерства Долорес Амбридж конфискованный артефакт не отправила в хранилище Отдела Тайн, как было бы положено согласно принятым постановлениям, то было вынесено решение о допущенной халатности работника министерства. Допустившей оную халатность влепили выговор и постановили известить ее о неполном служебном соответствии. Впрочем, не думаю, что это что-нибудь изменило в судьбе розовой жабы. О компенсации за утраченный по вине министерского работника артефакт и процедуре принесения извинений некоторое время поспорили. И если на суме в сто галеонов сошлись довольно-таки быстро, то вот процедура принесения извинений вызвала продолжительный спор. В отсутствие министра делать это было некому. Так что решили сначала выбрать временно исполняющего обязанности министра магии, который и принесет оные извинения.
В заседании был сделан перерыв, чтобы высокое собрание могло подготовиться к следующему этапы свары... то есть — достойного политического процесса.
Благородные заседатели неторопливо прохаживались мимо фонтана. Тихо звенели кошели с золотом и шелестели бумаги, почти в открытую переходящие из рук в руки.
— Гарри, — ко мне, ласково улыбаясь, подошел Малфой-старший, — а за кого собирается голосовать регент твоего рода?
Все присутствующие насторожили уши. После всех моих столкновений с данным "благородным собранием" было бы глупо ожидать, что они хотят услышать имя того, кого надо будет поддержать. Скорее — тот, кого я сейчас назову — лишится немалой части шансов на избрание. Что ж. Учитывая, что шансы того, кого сейчас выберут дожить до лета Кай оценивает как не превышающие 10-15% (да и по моим расчетам выходит нисколько не лучше), стоит подстраховать Амелию Боунс.
— Разумеется, я буду просить Мастера Зелий Северуса Снейпа назвать имя главы Департамента магического правопорядка, Амелии Боунс.
Дело сделано. Волна шепотков разлетелась стремительным домкратом, уничтожая всякие шанс и так не слишком популярной (из-за избытка принципиальности) Амелии на попадание в очередную смертельную ловушку.
— Боюсь, что ее избрание крайне маловероятно, — несколько лицемерно вздохнул Малфой. Впрочем, с лицемерием и у меня все неплохо. С благостной улыбкой пожимать руки тем, кому хотелось бы нежно и ласково пожать горло — меня научили давным-давно.
— А кого бы хотели видеть на месте министра Вы, лорд Малфой? -вернул подачу я.
— Яксли, конечно, — ответил Малфой. — Однако, боюсь, мое желание не более реализуемо, чем Ваше.
Я пожал плечами, и одними губами, практически беззвучно произнес:
— Война прекращает действие любых договоров.
Малфой кивнул так, что со стороны должно было показаться, что он кивает своим мыслям, а отнюдь не словам какого-то там мальчишки.
Заседателей позвали обратно в зал. Снова первым решился выдвинуться на передний край Джошуа Линдси. На этот раз он, похоже, рассчитывал на вознаграждение скорее от бывшей фракции Дамблдора. Выступал он страстно и убедительно: поминал многолетнюю историю демократии, которой ныне угрожают "ошметки абсолютизма и феодализма", в лице "цепляющихся за незаслуженные привилегии чистокровных". Потом он без какой-либо логической связи перескочил на "современные достижения цивилизации", вроде того, что называть негра — негром, а маггла — магглом — неуместно и оскорбительно. "И вообще, кто-нибудь слышал хоть доброе слово..."
Тут, похоже, горло у страстного трибуна пересохло, и получилось небольшая пауза. И в этой тишине был отчетливо слышен голос Малфоя:
— Кто слово доброе тебе подарит — тот мерзкий льстец!
Пауза длилась и длилась. При этом ошеломленный вид Джошуа наглядно демонстрировал, кто лучше разбирается в маггловской культуре: страстный трибун, витийствующий за всеобщее равенство, или же аристократ, "закрывшийся от мира в богатом поместье".
Впрочем, несмотря на все усилия консервативной партии, чаша весов постепенно склонялась на сторону Света. Впрочем, это тоже было предсказуемо: планы Темного лорда не предполагали массовой раздачи взяток, в то время, как молодая волна Светлых сил, которой не дали "остановить Тьму" в деле нашего иска, решила отыграться на выборах нового министра. Поскольку вариант с неутверждением временного министра в качестве постоянного, практически не рассматривался, молодежь разбрасывалась золотом и размахивала компроматом под снисходительным взглядом старшего поколения.
И вот решение было вынесено: временным министром, который, в случае не получения вотума недоверия в течение следующего месяца, станет постоянным, был признан Руфус Скримджер, оставивший по такому случаю пост главы аврората.
Разумеется, избранный поспешил немедленно рассчитаться с обязательствами, принеся извинения за "некомпетентность и предвзятость официального представителя предыдущей администрации". А потом произнес речь, о том, как он будет бороться за все хорошее против всего плохого, вызвавшую бурные и продолжительные аплодисменты. Причем сам министр даже несколько удивился, увидев, что громче других аплодировали его избранию те самые люди, которые сильнее всего этому избранию сопротивлялись. Впрочем, гибкость политической позиции в частности, а также взглядов вообще — не новость на политическом Олимпе. Так что, чуть-чуть поудивлявшись, Руфус торжественно объявил о начале крестового похода, против "безумца, возомнившего себя новым Темным лордом". Вот с этим у него возникли... некоторые сложности. Объявить страну находящейся в военном положении (что автоматически разрешало аврорату использование Непростительных, а также сильно упрощало процедуру судопроизводства) ему не дали. Все-таки многих из почтеннейших политиков и удачливых бизнесменов удерживало от посещения известнейшего курорта Северного моря только формальная нехватка доказательств, а в случае упрощенного судопроизводства ссылка на формальности могла и не спасти. Так что постановление о введении военного положения провалили квалифицированным большинством голосов. И на этом заседание поспешили объявит закрытым, пока новый министр не придумал еще чего-нибудь... интересного.
Покидая зал заседаний, Корнелиус Фадж кипел. Да, он сумел вывернуться с минимальными потерями. Но все-таки, он проиграл. И теперь размышлял о том, как отомстить виновникам своего падения. Шансы достать самого Мальчика-который-Выжил, прикрываемого соратниками ушедшего Дамблдора, он оценивал достаточно (на его взгляд) трезво. Поэтому он планировал атаку на "проклятую магглорожденную девку". Планы эти были жестоки и прагматичны, и Кай оценила их, как "имеющие некоторый шанс на успех". Поэтому, делая шаг в уже полыхнувший зеленым камин, Фадж почувствовал, что его как будто саданули в грудь тараном. Боль оглушала. Немолодой мужчина рухнул в пламя, не успев назвать место назначения. И в сгущающейся тьме услышал странно знакомый, но никогда не слышанный голос, чем-то похожий на ненавистный голос Гарри Поттера, но совершенно от него отличающийся:
— Дальше — тишина!
Глава 103. Расследование. (Гермиона Грейнджер)
— Да брось ты этой фигней страдать! Все и так уже ясно! — голос мага-медика донесся из морионовой сферы, на которую передавалась информация с жучка, спрятанного в ауре Тонкс.
В принципе, можно было передавать и зрительный канал, но любоваться веселыми и жизнеутверждающими картинами морга, в котором работает команда криминалистов-патологоанатомов, почему-то не хотелось никому из присутствующих в Тайной комнате. Так что оставили только акустический канал. А уж почему именно в этот день молодой аврор совершила замеченный начальством косяк и в качестве наказания была отправлена на "любимый" все аврорами пост в морге, где как раз сейчас проводили осмотр тела бывшего министра Фаджа... Об этом одну в буквальном смысле слова металлическую личность поспрошать бы неплохо. Желательно — предварительно намотав на кулак косу, которой у нее нет.
