4.
Представителя разведслужбы звали Ибрагим и выглядел он так, как может выглядеть совершенно обычный и ничем не примечательный араб средних лет. Рост чуть ниже среднего, в меру смуглая кожа, густые черные усы, обманчиво простодушный взгляд больших карих глаз, в которых при всем желании не удавалось разглядеть ничего характерного для представителя одной из самых крупных коммерческих разведслужб планеты. Ибрагим спокойно выслушал описание объекта, который предлагалось украсть, и, не меняя задумчиво-рассудительного выражения лица, заявил:
— Это будет стоить сто двадцать тысяч. Предоплата пятьдесят процентов.
— Хорошо, — согласился Якадзуно. — Когда мы получим объект?
— Не спешите. Если это действительно просто золотая статуя, и ничего более в ней нет, она не может стоить больше ста двадцати тысяч. Если все так, как вы говорите, то операция для вас убыточна. Отсюда я делаю вывод, что ее ценность в чем-то другом. В чем?
Якадзуно не видел другого выхода, кроме как сказать правду. Все равно этот человек рано или поздно ее узнает.
— Эту статую сделали цверги, — сказал Якадзуно. — Предположительно.
— Интересно, — равнодушно протянул Ибрагим. — И это все?
Якадзуно промолчал.
— Я не верю, что это все, — продолжал Ибрагим. — Ни один коллекционер не заплатит за цвергскую статую больше трехсот тысяч, даже без учета криминального происхождения. А с учетом криминального происхождения получается, что овчинка не стоит выделки. Тут должно быть что-то еще.
— Вы должны пообещать не разглашать эту информацию, — сказал Якадзуно.
— Вся информация заказчика конфиденциальна по определению, — заявил Ибрагим. — Наша фирма дорожит своей репутацией, мы никогда не разглашаем информацию клиентов, потому что стоит пойти слухам, и к нам перестанут обращаться. Вы можете не волноваться.
— Хорошо. Странность первая. Объект был доставлен с Гефеста курьером "Истерн Дивайд". Гораздо разумнее было спрятать эту вещь среди металлических слитков.
— Возможно, отправитель не имел доступа к грузовым капсулам. Или просто не хотел рисковать.
— Возможно. Странность вторая. Курьер прибыл сюда грузовым поездом. Статуя золотая.
— Это действительно странно, — согласился Ибрагим. — Отсюда следует, во-первых, что курьера использовали втемную, а во-вторых, что отправитель никогда не читал таможенный кодекс Деметры.
— Именно. И в-третьих, отсюда следует, что статую отправляли в большой спешке, иначе отправитель дождался бы пассажирского поезда.
— Согласен. Вероятно, отправителя кто-то спугнул. Либо полиция села на хвост, либо мафия, насколько я знаю, у вас на Гефесте это почти одно и то же.
— Не совсем. Странность третья. Фирма "Ифрит Плюс", получатель груза, узнав о проблемах на таможне, немедленно расплатилась с "Истерн Дивайд".
— Не хотели привлекать внимания к грузу. Если бы они начали судиться, этого не удалось бы избежать.
— Странность четвертая. Оплатив доставку груза, фирма "Ифрит Плюс" немедленно самоликвидировалась.
— Что это за фирма, кстати? Однодневка?
— По всем признакам однодневка, но просуществовала два года.
— Интересно. Самоликвидировалась... законным путем идти не захотели. Да все понятно — либо начальник таможни в деле, либо будет силовая акция. Открою маленькую тайну: к нам еще никто не обращался с аналогичным предложением.
— А к вашим конкурентам?
— У них нет конкурентов, — встрял в разговор Дэйн. — Бизнес коммерческой разведки давно поделен, у каждой компании свои зоны, они никогда не вмешиваются в дела друг друга.
— Вы недавно у нас? — спросил Ибрагим, глядя на Якадзуно.
— Да, — кивнул Якадзуно, — я приехал на том же поезде, что и статуя.
— Понятно. Нескромный вопрос: для вас представляет ценность именно статуя или прежде всего вы заинтересованы в том, чтобы выявить и пресечь канал контрабанды?
— Это не канал контрабанды, по всем признакам перевозка разовая.
— Я неаккуратно выразился...
— Смысл понятен, — перебил Ибрагима Якадзуно. — Скорее второе, чем первое.
— Замечательно. Тогда я выдвину встречное предложение — мы объединяем информацию и усилия. Информация общая, прибыль делим пополам.
— Думаете, прибыль будет?
— Большой прибыли, думаю, не будет, по-моему, сама статуя здесь представляет наименьшую ценность. А вот все странности, что вы перечислили, наводят на мысль, что здесь творится что-то интересное и нехорошее.
— Согласен с вами.
— В каком смысле согласны?
— В обоих. И с тем, что происходит что-то нехорошее, и с вашим предложением.
— Замечательно.
Ибрагим протянул руку и Якадзуно пожал ее. Дэйн тоже протянул руку, но рукопожатия не удостоился и был вынужден сделать вид, что просто взглянул на часы. Якадзуно усмехнулся про себя — Ибрагим правильно понял, кто здесь главный.
— В операции участвовать будете? — спросил Ибрагим.
— Зачем? — удивился Якадзуно. — Думаю, у вас найдутся бойцы получше нас с Рональдом.
— Как хотите. Мы сделаем видеозапись, вы ее получите, если операция провалится. Но я надеюсь, что она не провалится. Если не возражаете, я пойду, думаю, что операцию следует провести как можно быстрее.
— Если потребуется наша помощь...
— Я обязательно обращусь. Всего доброго.
— До встречи.
5.
Раз в неделю Сяо Ван посещал Колизей. Его не интересовали ни бары, ни рестораны, ни бордели, ни спортивные комплексы, единственным местом в Колизее, которое Сяо Ван удостаивал своим посещением, был сад камней. Самый обычный сад камней, далеко не шедевр, но лучшего места для медитации в Новом Кузбассе все равно не было.
Сяо Ван стоял на коленях, его взгляд был устремлен в одну точку, губы беззвучно шептали мантры, а ничем не стесненные мысли галопом неслись через вселенную на крыльях чистого разума. Сяо Ван пытался найти гармонию, если не в себе, то хотя бы в мире.
Все шло не так. Казалось, что пошатнулись все до единой основы мироздания, и жизнь, ранее такая близкая к идеалу, который древние философы сравнивали с полетом стрелы, теперь все более напоминала путь змеи в камышах на берегу Хуанхэ. Все менялось, быстро и резко, и Сяо Вана не отпускало четкое ощущение, что он перестал понимать пути перемен. В последнее время ему стало казаться, что разум и чувства обманывают его, чем дальше, тем больше, что весь мир ополчился на одного человека, и что это не просто череда несчастливых случайностей, но испытание, пройдя которое, душа поднимется на новый уровень совершенства. Если бы Сяо Ван был христианином, он сказал бы, что его испытывает бог.
Абубакар Сингх, начальник пиар-отдела. Умный, скромный и обаятельный человек, настоящий руководитель, достойный во всех отношениях, вежливый, обаятельный и интеллигентный. Неожиданно оказался крестным отцом мафии "Уйгурского Палладия" и не просто крестным отцом, а недостойным крестным отцом, бросившим свою семью на произвол судьбы. Пришел к Сяо Вану на прием, показал пластиковое ухо, которое предварительно обспускал кровью из носа, нажрался каких-то таблеток, запугал Сяо Вана до полусмерти, заставил завизировать нелепое распоряжение и уехал на межзвездном поезде. Сяо Ван не сомневался, что Сингх уехал навсегда, ведь будь Сяо Ван на месте генерального директора господина Дхавапути, он никогда не позволил бы такому человеку снова занять пост, оставленный в трудную минуту. Интересно, что заставило Сингха покинуть планету в такой спешке? Помнится, он говорил, что скоро все все узнают, интересно, это была фигура речи или действительно грядет что-то масштабное?
Джон Рамирес. Одна из основных достопримечательностей "Уйгурского Палладия". Доктор физики, потрясающе умный человек, которому в результате каприза богов достались тело и лицо, более подобающие портовому грузчику. Неплохой человек, хотя и излишне слабовольный, вот, например, когда они отправляли цвергскую статую, он легко выдал корпоративную тайну. Интересно, кстати, довез ли курьер эту статую? А ведь она тоже ехала на Деметру. И Мусусимару отправил своего сына на Деметру. Что-то много совпадений...
Нет, вряд ли эта история связана с той статуей, скорее, очередные мафиозные разборки. И, скорее всего, дело не обошлось без Мусусимару-старшего, старый перец, небось, спит и видит, как бы подмять под себя не только официальную службу безопасности, но и неофициальную. И, что самое интересное, теперь это у него наверняка получится. Теперь, когда крестный отец покинул планету, все зависит от главного консильеро... интересно, кто он такой... нет, это так просто не определишь, ведь пока Сингх не признался в том, что он крестный отец, Сяо Ван не мог и предположить такую возможность. Да, в службе безопасности "Уйгурского Палладия" грядут большие перемены и, чем бесы не шутят, может оно и к лучшему.
Дзимбээ Дуо. Этого человека Сяо Ван не знал лично, несколько раз они встречались на больших совещаниях, еще они пару раз говорили по телефону, когда решался вопрос насчет квот на грузовые перевозки по одному магистральному тоннелю. Насколько Сяо Ван помнил этого человека, это был нормальный квалифицированный руководитель среднего звена, не замеченный ни в чем дурном, но и не сделавшим для компании ничего особенно хорошего. Сяо Ван терялся в догадках — что могло связывать Сингха и Дуо? Может, Дуо тоже входил в мафию? Нет, это уже паранойя.
А ведь там были еще три человека: врач, экономист и простой рабочий. Почему все они уехали вместе с Сингхом? Можно предположить, что и они входят в мафию, но это ерунда, в самом деле, что делать в мафии простому рабочему? Или он только казался простым рабочим? А зачем? Непонятно. Что-то ненормальное здесь таится, но что...
Сзади донеслось деликатное покашливание. Сяо Ван недовольно поморщился, он терпеть не мог, когда его медитацию прерывали.
Сяо Ван обернулся. Сзади него стояли два молодых человека среднего телосложения, один из них принадлежал к индийской этнической группе, второй был европейцем. Оба выглядели как типичные менеджеры низшего звена, молодые и образованные, отправившиеся на Гефест не столько за деньгами, сколько за карьерой. Нет, эти люди нисколько не походили на бандитов. После разговора с Сингхом Сяо Ван стал бояться бандитов, иногда ему казалось, что мафия собирается его ликвидировать, потому что он теперь слишком много знает. Сяо Ван гнал от себя эти мысли, он понимал, что этот страх не обоснован, но окончательно прогнать тревожные мысли Сяо Ван не мог.
— Господин Сяо Ван Гу? — вежливо спросил индус.
— Да, — кивнул Сяо Ван и поднялся с колен. — Чем могу служить?
— Вам придется пройти с нами.
— Зачем?
— Не зачем, а почему, — с этими словами индус вытащил из-за пазухи маленький пневматический пистолет. — Потому что эта штука заряжена отравленными иглами.
Сердце Сяо Вана екнуло. Выходит, страх не был необоснованным, Сяо Ван действительно слишком много знал.
— Что вам нужно? — спросил Сяо Ван, он понимал, что вопрос глупый, но ничего не мог с собой поделать. Его начало трясти.
— Вам все объяснят, — улыбнулся индус. — Пойдемте.
Сяо Ван вздохнул и сделал первый шаг. Индус отступил в сторону и спрятал пистолет обратно за пазуху.
— Вы пойдете впереди, — сказал он, — я буду говорить, куда идти. Бежать или звать на помощь не советую — мы будем стрелять без предупреждения. У вас только один шанс остаться в живых — выполнять все команды быстро и беспрекословно. Вперед!
Сяо Ван пошел вперед. Конвоиры заняли позицию за спиной и вся троица неспешным шагом двинулась по направлению к каменным стенам, окружающим Колизей. Вокруг ходили радостные отдыхающие люди, большинство из них были пьяны или под воздействием наркотиков, им было хорошо, они даже не подозревали, что совсем рядом, буквально в двух шагах, прямо сейчас похищают человека. Внезапно Сяо Вану стало жарко, пот выступил на лбу и потек вниз крупными каплями, Сяо Ван поднял руку, чтобы вытереть пот, и шестым чувством ощутил, как сзади напряглись бандиты. Но смертельного выстрела не последовало.
Сяо Ван был уверен, что ему не жить. Он знал многое, но он не знал ничего, что неизвестно этим людям. Мафия не хочет получить информацию, она хочет избавиться от опасного свидетеля. Этот индус что-то говорил про шанс остаться в живых, но очевидно, что никаких шансов уже нет. Есть, конечно, маленький шанс, что эти люди не из мафии, или что они не из той мафии, но этот шанс настолько маленький...
— Вы от Абубакара Сингха? — спросил Сяо Ван.
Сзади послышался ехидный смешок.
— Не твое дело, — ответил индус. — Давай, шевели ногами.
И в этот момент Сяо Ван окончательно уверился в том, что ему приходит конец. Жерла транспортных тоннелей, скрытые за голографическими миражами, уже совсем рядом, сейчас они подойдут к одному из них, конвоиры заставят Сяо Вана войти в дрезину, а дальше в лучшем случае последует выстрел в упор, а в худшем... если они хотят-таки получить какую-то информацию... или если они садисты...
Сяо Ван резко остановился и обернулся назад.
— Все, — сказал он, — дальше я не пойду. Можете стрелять.
Бандиты озадаченно переглянулись. Индус пожал плечами.
— А почему бы и нет, — пробормотал он и потянулся за пазуху.
Стоявшая неподалеку светловолосая веснушчатая девочка лет четырнадцати, с двумя смешными косичками, топорщившимися в разные стороны, открыла упаковку жвачки, вытащила подушечку, но не отправила ее в рот, а сноровисто щелкнула пальцами, жвачка промелькнула в воздухе и стукнула индуса точно в кончик носа. Индус согнулся пополам и упал на землю, его тело затряслось в конвульсиях.
Второй бандит сунул было руку за пазуху, но получил свою порцию жвачки от узкоглазого пацаненка, в компании с которым прогуливалась веснушчатая девочка. На этот раз жвачка попала не в лицо, а в правое плечо, руку бандита свело судорогой, он отпрыгнул назад, яростно сверкая глазами и отчаянно пытаясь оглядеться по сторонам,
Сморщенный белобородый старичок в тюбетейке, шедший по своим неведомым делам в трех шагах позади, перестал хромать, перехватил свою палку двумя руками, как боевой посох, и с силой ударил бандита по сведенной судорогой правой руке. Раздался хруст ломающейся кости. Мальчишка, только что промахнувшийся жвачкой, прыгнул вперед и его правая нога с размаху впечаталась в подбородок бандита. Хруст раздался еще раз. Сяо Ван внезапно вышел из странного оцепенения, в котором пребывал последние минуты, всплеснул руками и побежал, сам не зная куда, а потом в его копчике взорвалась молния и он рухнул вперед, успев выставить руки за мгновение до того, как сознание померкло.
6.
Дзимбээ Дуо отпил очередной глоток из четвертой за сегодня бутылки пива и широко улыбнулся.
— Почему я проголосовал за жизнь этого урода? — переспросил он. — Я голосовал не за его жизнь, я голосовал за свою жизнь.
— Что ты имеешь ввиду? — не понял Рамирес.
— Я имею ввиду, что цианиды никогда не упаковывают в ампулы с толстыми стенками. А вот психотропную органику вроде феназина хранят, наоборот, исключительно в таких ампулах.
