Эта Хрень

— Здравствуйте! Будьте добры, представьтесь, пожалуйста, и изложите цель визита в Анклав, — немного нервно жестикулируя обратился тот к новоприбывшей. — Также я был бы вам очень признателен, если вы сообщите что-нибудь о имеющихся у вас способностях.

Последнее слово он отчётливо выделил голосом, чтобы сразу было понятно, о каких именно способностях идёт речь.

— Привет! — жизнерадостно отозвалась девушка. — Меня зовут Ма... Марина? — казалось, собственное имя вызвало у неё изрядное удивление, но дальше она вновь заговорила энергично и радостно: — слайм рэнчер, ищу сбежавшего слайма. Он совершенно безобидный, но очень редкий, хрустальный. Думаю, что его кристаллы... впрочем, вам, наверное, это не особенно интересно... — девушка спешно скомкала фразу, явно сболтнув лишнего, но дроид, похоже, не обратил на это внимания, с нескрываемым облегчением приветствуя гостью.

— Добро пожаловать в Анклав, Мамарина Слайм Рэнчер! По вопросам поиска рекомендую обратиться к представителю руководства Анклава, они обязательно помогут! Совершенно недопустимо, чтобы по охраняемой территории свободно разгуливало дикое животное! Прошу вас, вот по этой улице, за поворотом большое здание, перед ним — караул гвардейцев, пропустить невозможно.

* * *

75. Ноябрь ЭХ+0, Женя Жадов и Лена Седьмых.

Дальнейшее путешествие Лены и Жени долгое время проходило в молчании. Сцена отчаянной и безуспешной защиты как наяву стояла перед глазами, отбивая всякое желание разговаривать. Но обстоятельства в конце концов заставили отвлечься от переживаний.

— Подходим, кажется, — донельзя неуверенно произнесла Лена, недоверчиво оглядываясь по сторонам. — Вот за тем домом во двор свернуть... по-моему.

Не сразу "включившись" в реальность, Женя едва уловил странные интонации напарницы.

— Что-то не так? — спросил он, настороженно оглянувшись. — Ты говорила, что хорошо город знаешь, да и небольшой он...

— Знаю, но никаких переулков здесь не помню, — Лена вяло махнула рукой. — И сада этого.

В ответ Жадов щелчком пальцев создал яркий светящийся шарик над головой и — без "костылей", одним желанием — "фонарик" на кончике пальца, и теперь внимательно рассматривал дополнительно подсвеченные окрестности. Но подвох вновь первой заметила Лена.

— Растения... Они меня не слушаются! — с какой-то прямо-таки детской обидой сообщила она.

Но среагировать Женя не успел: десятки тонких лиан выметнулись из подозрительного сада, туго спеленали молодых людей и бодро потащили их в тот самый переулок, выглядящий теперь скорее голодным зевом. Впрочем, протащили совсем недалеко: физический контакт — или стресс, но какая, в сущности, разница? — позволил Лене перехватить контроль над частью растительной массы, а Женя сначала превратил свой фонарик в подобие джедайского меча, а потом просто вспыхнул на миг всем телом, испепелив солидную часть пут.

Из переулка раздался возмущённый не то рёв, не то скрип, и новые лианы попёрли огромной волной.

— Чем больше шкаф — тем громче он падает, — философски заметил молодой маг через несколько минут, разглядывая широченное, в два смежных участка, пепелище, оставшееся от растительного монстра. Среди куч пепла с трудом угадывались куски кровли и фундаментов некогда стоявших здесь деревянных домов, ставших частью огромной, опасной, но иммобильной твари.

Лена лишь передёрнула плечами, заметив в груде припорошенных пеплом костей что-то подозрительно похожее на человеческие рёбра. В какой-то момент она почувствовала удивительное сродство и сопереживание с этим поразительным растением, но, к счастью, сделать ничего не успела, напарник дожёг его раньше.

— Пойдём дальше, пока ещё чего лишнего не нашли, — она снова передёрнула плечами, представив, чем бы это столкновение могло для неё закончиться, будь она одна.

— И держимся ближе, — кивнул Женя. — Один я бы тут не справился.

* * *

76. Январь ЭХ+2, Большаков и Пётр "киндер-шпион".

— Да уж, задали они нам жару. — Михаил утёр перепачканное лицо. — А чего твои-то опять заартачились? Заметил, как ты с ними ругался, но немного не до того было.

Операция с самого начала пошла не по плану — впрочем, как и почти всегда — но в этот раз как-то совсем нехорошо.

— Да, прижали нас серьёзно... — Пётр недовольно покачал головой. — А этот, блин, "одни расходы от тебя, только и знаешь, что оборудование гробить"... К-кладовщик, блин! В прошлый раз ведь нормально всё выдал, а сегодня — только ругался.

— Ну а ты чего хотел? Работа у них такая. На каждый потраченный патрон — бумажку в трёх экземплярах вынь да положь! А уж если, свят-свят-свят, чего покрупнее про... тратил — там вплоть до командира части дойти может... Никому мало не покажется! — Большаков передёрнул плечами от не самых приятных воспоминаний. — Так что после каждых стрельб — отчёт о расходе боеприпасов, отчёт о расходе спецсредств, отчёт об использовании расходных материалов, и сверх того — объяснительные на каждый случившийся косяк.

— От-чёт? Объ-яс-ни-тель-ны-е? — как-то замедленно и неуверенно, буквально по слогам переспросил парень.

— А ты что, ни разу не писал, что ли? — искренне удивился бывший капитан. — Тогда ничего удивительного, что завсклад на тебя рычит! Скажи спасибо, что вообще хоть что-то выдал!

— А в кино они никаких отчётов не писали, — задумчиво произнёс "киндер-шпион".

— Ха! Кино! — невесело хмыкнул Михаил. — То кино было детский боевик, а наша жизнь — тупая комедия, и мы в ней — не зрители, и даже не дебилы, что ржут за кадром. Мы — те самые клоуны, что получают тортом по морде, и все наши радости — это как-нибудь увернуться, а то и вовсе, чем чёрт не шутит, самим в кого запулить. А отчёты... С отчётами я тебе помогу. Будем делать из тебя четвёртого статиста в третьем ряду...

— А чего сразу статиста-то? — перебил напарника Петя, не то обидевшись, не то удивившись.

— А ты кино своё вспомни, — не отстал от него Михаил. — Что там происходит с лучшими из лучших? Выносят в первые пять минут. А потом худшие из худших на голом пафосе и нечеловеческом везении спасают мир. И только никому неизвестные безымянные середнячки тихо и спокойно делают всю работу. Ну и иногда оттеняют геройский героизм всяких идиотов, которым шило в попе не даёт головой нормально подумать. И, разумеется, пишут тонны отчётов, потому что отчётов надо много, потому что начальство половину этих отчётов делит на десять и задницу подтирает, а вторую половину множит на три и своему начальству отдаёт... Так что правильные отчёты надо писать на наждачной бумаге погрубее, ну или хотя бы чернила брать на скипидаре. Отчёты, брат, это целое искусство, это такая сила, что никакая магия и рядом не стояла! — Большаков наставительно поднял палец вверх. — Хорошо, что хоть в гильдии у нас без лишних бумажек обходятся... пока...

К разговору об отчётах они вернулись уже в Гильдии — после доклада о выполненном задании и перекуса.

— Совсем по-хорошему, конечно, надо бы по всем операциям отчитаться, но тогда могут возникнуть вопросы, почему раньше не написал.

— А я типа секретный агент, типа шифруюсь, чтобы не разоблачили! — не растерялся парень.

— Значит, так и запишем... О! — Большаков аж расплылся в улыбке, явно предвкушая некую пакость неведомому начальству напарника, с которым уже успел неплохо сработаться — двух "почти не магов" официального первого ранга, способных при необходимости неприятно удивить и пятый ранг, частенько отправляли вместе на деликатные задания. — Напиши им ещё запрос на легендирование, пусть они там у себя по потолку побегают и кипятком пописают! Вверх ногами...

Обладавший живым воображением Пётр лишь хмыкнул да что-то невнятно пробормотал. Капитан меж тем начал мастер-класс:

— Так, пиши отчёты только по операциям за этот год, про предыдущие сделай отдельную объяснительную, мол, не имея возможности залегендировать сеанс связи, отправить отчёты не смог, а оригиналы уничтожил в целях уменьшения риска раскрытия. Далее, пишешь другую объяснительную, что в условиях продолжающейся чрезвычайной ситуации присоединился к группе гражданских и представителей местной власти. Затем ещё одна объяснительная — мол, чтобы залегендировать наличие спецсредств и потенциально подозрительных навыков, представился изобретателем-самоучкой, работавшим у отца в мастерской по ремонту мелкой бытовой техники, а отчёты, дескать — письма дедушке, прошедшему "горячую точку". Вот, а теперь — запрос на помощь с проработкой легенды или на разрешение на раскрытие.

Молодой человек лишь помотал головой, пытаясь переварить вывалившиеся на него знания.

— Ты книжки читать любишь? Всякие там фантастические приключения неизвестно кого не пойми где? Вот, представь, что сам такую книжку пишешь!

— Типа фанфика, что ли? — спросил он у более опытного товарища, и, видя его непонимание, пояснил: — Ну, по мотивам чужой понравившейся книги, мол, вот я бы на их месте...

— Вот, точно! — обрадовался Михаил Васильевич. — Представь, что пишешь этот самый фанфик.

С новыми установками работа постепенно пошла на лад.

— Так, вот здесь поправь, — ткнул в не понравившееся место капитан. — Что значит "несколько человек"? Да помню я, что их там не то десять было, не то пятнадцать! Но отчёты так не пишут. Пишут "до взвода противника". Потому что больше отделения, а дальше считать некогда.

— И вот тут поправь, что значит "бросил гранату"? Во-первых, не было никаких гранат, а было спецсредство "часы многофункциональные", а во-вторых — не "бросил", а "использовал в режиме метаемого взрывного устройства". Двух зайцев сразу убиваешь: и отчёт будет объёмнее, начальству приятно, и читать его будет тоска смертная, начальству полезно.

— А ещё я тебе представление напишу! — Большаков довольно разглядывал исписанные листы. — За чёткое выполнение приказов, за своевременно проявленную инициативу, за храбрость перед лицом врага — досрочно присвоить звание старший ефрейтор и наградить почётной грамотой! А ты это представление как бы тайно переснимешь и запросишь указаний по дальнейшим действиям! Пусть у них там голова болит.

На следующей операции проблем со снабжением у Петра не возникло. А через две недели его официально повысили — до старшего агента. Это как тот же старший ефрейтор, только в организации супершпионов.

* * *

77. Июнь ЭХ+1, Сергей Анастасьев.

— А может не надо?

— Надо!

— А вдруг кто-нибудь увидит?

— Обязательно увидят! Мы покажем! Сами! Прям нарочно! — Арина состроила жалобную мордочку. — В меня уже не лезет, а прицеп постоянно ломается. А бросить жа-а-алко!

Сергей со вздохом оглядел предмет обсуждения: тронутый ржавчиной и изрядно помятый остов восьмиколёсного бронетранспортёра. Разговор про пополнение команды заходил уже не первый раз — с весны, когда они примкнули к небольшой группе выживших неподалёку от Краснодара, это был уже четвёртый выход за добычей, а помимо этого — ещё как бы не вдвое больше разведывательных рейдов, "только посмотреть одним глазком" — и там тоже находилось что-нибудь ценное...

А в Аринин багажник даже после всех изменений влезало не шибко много — команда большая, кушать все любят... да и всякие разные походные мелочи тоже нужны. Особенно патроны: два "вертящихся пулемёта" в пририсованной-таки с немалыми усилиями башенке уже не раз помогли одолеть опасных тварей, но патроны при этом жрали как не в себя.

Так что идея обзавестись чем-то самоходным и по-настоящему вместительным не просто витала в воздухе, а прямо-таки настойчиво стучалась во все места, куда дотягивалась. И вот — останки бронетранспортёра, достаточно сохранившиеся, чтобы стать хорошей основой, но в то же время — оставляющие необходимый простор для импровизации.

— Я ещё пожалею об этом, — мрачно произнёс Сергей свою излюбленную мантру, и работа закипела. Военная часть, куда они приехали по наводке местной Гильдии, была уже неоднократно и основательно разграблена, но в этот заход им удалось разгрести заваленный мощным взрывом вход в, как оказалось, не то гараж, не то ремонтную мастерскую, где многое уцелело — вроде того же БТР... если про него можно сказать "уцелел". А хуманизатору при создании стилизации важнее облик, нежели наполнение.

— А более одинаковых колёс не нашлось? А очень надо! Минимум четыре штуки, чтобы хотя бы с моего ракурса выглядело нормально.

— О! Трубы! Тащите их сюда, сделаю ей пулемётную башенку, как у Арины! — и, заметив ревнивый взгляд, наставительно поднял палец: — Чтобы была унификация! А то патроны кончатся — а одолжить не у кого! Прям счас сделаю, чтобы потом силы не тратить.

— Ага... Железо... Плохо, что гофра... Зато много... Ну, хоть не металлочерепица... Тащите прямо со стенкой, отдирать не надо.

Уже ближе к ночи монстр Франкенштейна был готов: четыре самых одинаковых колеса были одинаково повёрнуты чуть вбок, впереди расположились просторное место водителя слева, справа — пулемётная башенка с местом стрелка и внушительным запасом патронов. Двигатель расположился в корме, усложняя погрузку-разгрузку, зато выровняв развесовку. По сравнению с оригиналом транспорт стал почти вдвое шире, потерял прежнюю откровенно армейскую угловатость и приобрёл взамен некий шарм "проходимой машины для проходимцев"... то есть, первопроходцев, конечно же! Середину машины, едва ли не три четверти, занял один сплошной огромный даже не багажник — натуральный трюм! Доступ в него предполагался через широкие двери в бортах и откидную крышу сверху.

— Была такая игра, "Вангеры", — пробормотал Сергей себе под нос. — И был там такой мехос, Последний из Могикан. Не без недостатков, зато большой.

Художник вздохнул, решительно активировал честно полученные за пятёрки во всех характеристиках спецспособности, стукнул кулаком по железному борту, создавая самую большую в своей практике стилизацию, и закономерно отрубился, успев ещё удивиться вызывающе яркой надписи во весь борт:

— Предпоследний?

Хуманизацию к грузовозу он планировал создать утром, отдохнув и восстановив силы, но, видимо, такое превозмогание было бы недостаточно пафосным, так что первое, что он увидел проснувшись — это новое лицо. Лицо, даже, скорее, личико, было милым, кругленьким и курносеньким, со смешливыми чёрными глазами и ямочками на щеках. К личику прилагалось и всё остальное — тоже миленькое и кругленькое, в нужных местах — так даже очень кругленькое, создавая приятный контраст с высокими и стройными Ариной, Саей и Зарой и выгодно отличаясь ощутимой мягкостью от крепышки Чоппы. Сергей прищурился, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.

— Ольга, да? Добро пожаловать в команду!