Глупость несусветная, но как сделано, так сделано.
Видимо, машинки с низкой орбиты засекли некий подозрительный источник энергии и поспешили нанести удар. Решили, наверное, что бесы готовят к бою ПКО — тем более, что глайдер Шейши тоже спешил в этот район.
Дурацкое стечение обстоятельств, не более.
До крушения транспорта Социального Союза ни бесы, ни киборги туземцами не интересовались, поселения вместе с мирными жителями не уничтожали.
Наши аккумуляторы и энергоядра не фонят, ПКО хорошо замаскировано. Думаю, Взморью и Хохи с неба ничего, помимо природных явлений, не угрожает.
Настоящие кочевники — три тысячи всадников с семьями — по моему решению отправились вдоль Таи-Арибо на север. Там, на нынешней границе моих владений, они поставят сначала лагерь, а позднее, после победы над Войском Широкой Степи, постоянное поселение. Как Хохи.
7
— Что ты видишь там, Олоно?
Мы остановились в двух километрах от вражеского лагеря на куполе невысокого холмика. В серых предрассветных сумерках обзор идеален. Раньше мешает ночь, позже лучи Сурьи разогреют степь и марево размоет далёкие кусты и деревца.
— Тучные стада, отэ! — глаза Вороны вспыхнули предвкушением: кошка увидела добычу. — Тысячные табуны!
Женщина соображает поразительно быстро. Ей не нужно объяснять, что враги тоже любят покушать. Хошь не хошь, а в день на прокорм войска уходит тысяча баранов и восемь тонн чечевицы, не считая всего прочего. Вражеское войско снабжают по реке, сампаны так и снуют туда-сюда, но стада перегоняют посуху, а боевых коней выпасают на приречных лугах, где даже зимой трава зелёная.
— Пусть твои всадники угонят животных в степь, Олоно, — женщина кивает, с хищным интересом оглядывая вражеские пастбища, — мои воины их подстрахуют!
Честно выждал трое суток, как обещал старейшинам, а на четвёртые выдвинул свою небольшую армию. Все эти дни 'осы' незаметно следили за станом Войска Широкой Степи. Туземные воины, потеряв вождя, заколебались и начали разбегаться кочевьями, по сотне-другой всадников.
За двое минувших суток численность вражеского войска серьёзно сократилась, и в лагере осталось менее одиннадцати тысяч кошей. Утром третьего дня прибыл лично Великий эфе во главе гвардейской тысячи с четырьмя орудиями вроде 'единорогов' и навёл в лагере порядок.
Его аргументами стали пушки и бластер. Появление Великого эфе меня обрадовало. Не нужно искать негодяя, от 'ос' он теперь не скроется. Если не догадается избавиться от бластера, аккумулятор которого виден даже с орбиты. Выбросит — его убьют сами степняки, от меня даже дополнительных усилий не понадобится.
Показательные казни дезертиров растянулись на весь день. Жёсткими мерами Великому эфе удалось вернуть часть беглецов. К началу четвёртых суток численность Войска Широкой Степи составила четырнадцати тысяч всадников. Не двадцать, как было, но всё равно многовато.
Истребить всех не проблема, но мне не нужна лишняя кровь. Хочу объединить Широкую Степь под властью Серебряного Ожерелья и использовать её ресурсы, чтобы построить мощную цивилизацию. Место благоприятное, воды и земли богатые.
Таи-Арибо, Большая река, делит Великую Равнину на две части, западную и восточную. Её возле поселения Хохи порождают семь крупных потоков. Далее река несколько сотен километров течёт сначала на северо-восток, затем разливается на несколько километров в ширину и поворачивает строго на север до впадения в океан.
Западная часть огромна и пустынна. В сотне километрах к западу начинается царство труднопроходимых дюн. Сама же Великая Пустыня протянулась на тысячи километров. Со спутников даже оазисов не видно, только бескрайнее песчаное море.
Восточная часть, Широкая Степь, занимает саванна. Травяное море с редкими рощицами деревьев раскинулось на две с половиной тысячи километров к северу от предгорий Ожерелья и на двести-триста по правому берегу Таи-Арибо до океана. Площадь Широкой Степи почти семьсот тысяч квадратных километров. Земная Франция!
Я хочу объявить эти просторы своими. Завоевание — дело небыстрое и, увы, кровавое. В Широкой Степи по весьма приблизительным оценкам проживает около двух миллионов кошей. Каждый важен клану Серебряное Ожерелье, и как больно их терять в междоусобице! Чтобы Кочевья Широкой Степи присоединились добровольно, имя отэ Серебряного Ожерелья должно быть на слуху у каждого кочевника, поэтому нужна громкая победа. Ужасно, но придётся убить тысячи, чтобы спасти миллионы.
— Сделаю, отэ, — радостно скалится Ворона и сразу уносится к своим воинам.
Я остаюсь на холме с Шейшей и Рыжей. Мне в бой нельзя, я символ, и потому бесполезен, как фигура короля в шахматах. Рыжая слева позади держит флаг Серебряного Ожерелья — белое кольцо на тёмно-зелёном поле. Мой личный штандарт, золотая голова льва на лазурном поле, прекрасно чувствует себя в руках Шейши. Со стороны может показаться, что нас только трое, но нас оберегает дюжина замаскированных 'пауков'.
Вражеский стан надёжно окружили абеэмки — полторы сотни 'пауков' и три десятка 'ос'. Сверху боевых роботов страхуют леталки, пара 'шоэ' и два 'вихря' зависли в режиме активного камуфляжа на высоте пятидесяти метров и активировали трёхствольники. Во вражеском лагере всё спокойно, роботы умеют быть незаметными, а группы в пару сотен степняков, неспешно направляющиеся к пастбищам, не вызывают тревоги у караульных.
Они сильные, их много, чего бояться?!
Пастухов мало, полсотни на пастбище. Ранним утром зря шевелиться неохота. Кто-то дремлет, кто-то болтает, попивая травяной завар. Бдит едва десяток.
Бах-бах-бах! — нестройно загрохотали джезайли. Тех, кто выжил, добили джередами. Минута-другая, и стадо или табун неспешно уводят на восток, в степное раздолье...
Полчаса, и все десять сотен успешно выполнили задание, лишив врага четырёх тысяч боевых лошадей. Я даже с холма чувствую, как радуется богатой добыче Олоно. Мои всадники останутся в саванне стеречь животных, в бою им делать нечего. Опознавание 'свой — чужой' пока не налажено, и абеэмки в любом туземце видят врага.
Войско Широкой Степи очнулось, забурлило, начало седлать коней. Кто-то заметил на холме штандарт отэ и флаг Ожерелья, и к нам бросились три или четыре сотни дикарей. Думаю, даже удивиться не успели, когда кустики травы внезапно превратились в многоногих монстров с клинками. Роботы даже стрелять не стали, обошлись клинками. Вжик-вжик, вжик-вжик и всё, паника! Кто в первые секунды уцелел, бросается обратно в стан. На плечах убегающих в войсковой лагерь врываются 'пауки'...
...Какое там сражение — бойня! В полнейшем ужасе шесть или семь тысяч кочевников сбежали на север, ещё тысячи три удрали в степь, где сдались Олоно. Прочие были истреблены всего за четверть часа.
Мимоходом роботы захватили четыре крупных сампана и все 'единороги'. Тело "Великого" эфе не нашли, зато обнаружили два бластера и ещё одну глушилку связи.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
1
На следующий день ранним утром Фохт вернулся со всей эскадрой. Глупо оставлять за спиной тех, кто хотя бы раз проявил агрессию. Дело не в знаменитой мстительности Мирамиро, а в элементарном здравом смысле. Флагманом шла 'Крепость', за ней — 'Атака' замыкал колонну 'Вызов'.
Удивительно, но и в этот раз враги проспали появление кораблей экспедиции. Однако теперь западники превосходили противника и выучкой, и силой. Один свой фрегат заморцы вытащили на пляж, чтобы подремонтировать корпус и поправить покалеченный руль, а два других мало, что смогли сделать против трёх пароходов, вооружённых современными орудиями. Пытались, да, но итог не изменился. Те фрегаты, что стояли на якорях, затонули, а третий, что лежал на песке, захватили десантники с 'Крепости'.
Фохт и Ррайфо внимательно осмотрели корпус трофея и сочли его превосходным с поправкой на несколько пробоин и руль, конечно. Фрегат несложно отремонтировать, чтобы присоединить к эскадре. В плен попали более трёх сотен вражеских моряков, а вот офицеры бились до последнего и все, за исключением одного, погибли. Первые фугасы с 'Крепости' контузили капитана одного из фрегатов. Весь бой он пролежал в своей каюте без сознания и утонул бы вместе со своим кораблём, будь бухта в этом месте глубже хотя бы на полметра. А так корабль просто встал на песчаное дно, вода тонким слоём покрыла палубу, но оглушённого капитана не тронула. Он очнулся в плену на гауптвахте 'Вызова'.
Пленные пришлись весьма кстати, на них свалили все хлопоты по починке руля, корпуса 'Трофея'76 — Фохт решил не заморачиваться с названием — и спуску его на воду. Моряки заморцев восстановили рангоут77 и такелаж фрегата, из них же укомплектовали парусную команду и отряд канониров. Вернули все сорок орудий, двадцать четыре тридцатифунтовых на гондек78 и шестнадцать двадцатифунтовых на опердек. Ещё несколько дней загружали трюмы 'Трофея' бронзовыми пушками и товарами, поднятыми с его затонувших коллег, ящиками с провизией и бочками с водой.
За это время сотня морских пехотинцев на шлюпках поднялась вверх по реке и дотла сожгла вражеский город. Отомстили туземцам за подлое нападение на командора! Аборигены не нашли аргументов против пулемёта и многозарядных винтовок, и погибали сотнями. Мяфуо, командовавший налётом, никого не жалел и добился успеха. Шлюпки несколько дней вывозили добычу. Трюмы кораблей эскадры набили ценными вещами, товарами, рабами. Но важнее прочего были горячие новости.
Допросы не порадовали, ситуация здесь, на Северо-востоке континента, кардинально изменилась. Ныне идти к разбитому кораблю небесников не просто бессмысленно, а опасно. На юг Широкой Степи пришёл то ли колдун, то ли шаман. Он уничтожил монстров из-за неба, захватил их летучие лодки и провозгласил себя отэ над окрестными землями. А на днях самозванец в пух и прах разбил двадцатитысячное войско во главе с последними выжившими небесниками, убил их и распространил свою власть на весь северо-восток Благословенной Земли. Его владения простираются ныне от верховьев Большой реки до Северного океана, от Великой Пустыни до Восточного моря, и Фохт, — ужас-ужас! — когда напал на туземный городок, как бы объявил самозванцу войну.
Воевать командор не хотел. Особенно в такой ситуации. На допросах пленники рассказали, что новый владыка Широкой Степи широко использует собственные летучие лодки и без колебаний применяет невиданное ранее оружие. С болью в сердце Фохт признал, что его миссия безнадёжно опоздала. Отэ северо-востока Благословенной Земли не только нашёл и забрал страшные орудия небесников, но уже успел их освоить. Кто-то другой на месте командора на этом посчитал бы задачу экспедиции исчерпанной, но Фохт не желал так просто сдаваться.
Фохт привык ценить сведения об окружающем мире и соседних странах, а тут, на востоке, только что зародилось новое государство, да ещё во главе с мерзким магом!
У себя на Западе всех колдунов и шаманов старательно истребили и не позволяли зародиться новым. Магия — зло, порождение Бездны, гнусная насмешка над здравым смыслом и волей Высокого Неба. Оно дало всем кошам равные возможности и велело выделять наиболее достойных исключительно по уму, физической силе и профессиональным навыкам. Кому многое дано, с того больше и спрашивается, а как что-то требовать с тех, кто самой жизнью нарушает законы природы?! Маги — зло, поскольку само их существование разрушает фундамент здания власти. Маги, колдуны, шаманы абсолютно неуправляемы и всегда опасны для общества, созданного нормальными кошами. Они всегда вооружены, даже когда кажутся безоружными, а именно оружие даёт право на власть. Чем оно мощнее, тем власть прочнее.
Хуже всего тот маг, кто почуял собственную силу и с её помощью взял власть. Кто может её оспорить и призвать к ответу подонка, ощутившего мощь и безнаказанность? Разве только ещё более могучий маг! Его победа не улучшит ситуацию, а сделает всё только хуже. И пойдёт, и покатится. Каждый следующий маг будет сильнее предыдущего. Соответственно возрастут и аппетиты. В убогой деревеньке или в нищем кочевье станет тесно — подавай ему всю землю от моря до моря!
Мирамиро повезло, тысячи лет назад они сумели истребить всех шаманов, претендовавших на власть. Оставили только целителей, травников и звездочётов, эти породы колдунов относительно безобидны и даже иногда полезны, если не ленится и своевременно пропалывать. Стоит лишь на миг выпустить необузданную силу магии из клетки, созданной самой природой, как обратно её уже не загнать, и воли честным кошам более не видать.
Безопасность Дома Мирамиро требует разузнать всё, что можно, о владыке Северо-востока и оценить его сильные и слабые стороны. Можно всё сделать незаметно, раз так удачно подвернулся 'Трофей'. Пароходы наверняка привлекут внимание, но фрегат заморцев для этих вод — обычное явление. Разведчики сойдут за купцов, да и товара для торговли в избытке. Пленные моряки знают, куда идти.
2
Пароходы тщательно замаскировали. Поскольку решили поберечь топливо и по возможности идти на парусах, дымовые трубы сняли, а подозрительные части рангоута и поворотные платформы орудий укрыли парусиной. Издали корабли выглядели теперь как обычные купеческие шхуны. Ладно, пусть немного необычные, чуть странные, но ничего настораживающего.
Подумаешь, палуба шхун завалена грузами! Бывает и такое, если удачно расторговаться. Единственная проблема — суда с Запада здесь редкие гости, а заморцы строят корытца всех размеров по образу сампанов и джонок. Поэтому шхунам заходить в порт не стоит, чтобы не вызвать подозрений. Разведку проведёт Шокс, бывший старпом 'Вызова', на 'Трофее'. Полусотник Мяфуо возглавил солдат, собранных со всей эскадры. Он обеспечит послушание пленных моряков, из них набрали палубную и парусную команды, а также канониров.
— На рожон не лезьте! — закончил инструктаж Фохт. Его беспокоил не туповатый, зато исполнительный, Шокс, а излишне инициативный Мяфуо. — Продавайте ерунду, что болтается в трюмах фрегата, цену не ломите. Пошатайтесь по улицам, — командор скривился, воображая кучи грязи между домами, лошадиное дерьмо и жуткую вонь. Действительно, откуда здесь улицы?! — посидите в корчме. С едой и выпивкой осторожнее. У вас трое суток.
— Да, эфе! — заученно отреагировал Мяфуо, а Шокс молча ухмыльнулся. В мыслях оба уже гуляют на берегу.
Подумаешь, вонища! В трюм 'Трофея', куда поместили пленных на продажу, даже заглядывать противно. Да и кубрики 'Вызова' пахнут отнюдь не цветами, но от тяжёлого запаха никто не умер.
— Разреши идти, эфе? — внезапно заспешил Шокс.
Тьфу, два сапога — пара!
Вместо разрешения Фохт махнул рукой. Все распоряжения отданы, сигналы и действия оговорены, место встречи назначено.
На разведку есть только три дня, не больше.
Серые предрассветные сумерки длятся недолго, а кораблям экспедиции ещё надо укрыться во фьорде. Они во множестве изрезали горы к югу от Взморья. Утром туземцы выйдут на рыбалку, и их насторожит чужая эскадра. Одиночные корабли заморцев обычны в этих водах.
