1. Как развеять скуку

Первое — подозрительно все просто у них выходит. Все-таки, что ни говори, они на Черных землях. И сколько не пытайся себя убедить в том, что невозможно постоянно злодействовать (ведь и просто жить когда-нибудь надо, и к тому же половина населения темной стороны обычные люди, никак не связанные с Тьмой), остаются те создания, которые полностью поглощены охотой и убийствами. У них же за все время пути было всего несколько стычек, причем каждый раз они выходили сухими из воды. Да, отсюда почти сразу же вытекает второе "но"... — именно с этого все и началось.

Каждый раз стычки происходили именно тогда, когда рыцарь начинал раздумывать, что слишком просто у них все выходит. День-два, но именно сразу после таких мыслей. Словно... словно, кто-то пытался усыпить его бдительность.

Алир раздавил пальцами ягоду, брызнул красный яркий сок, напомнив кровь, что так же брызгает из раны.

Рыцарь понимал, что Темному князю должно быть прекрасно известно об их планах — убить его. Лучше было переоценить врага, чем недооценить. Сколько этот ужас угнетает их маленький Светлый мир, и сколько он уже убил их собратьев, разрушив самые тонкие и изощренные планы...

И сейчас Алиру проще было думать, что если они и не находятся под постоянным наблюдением, то всё же хотя бы раз в день их обязательно отслеживают, это точно. И не только.

Еще их направляют.

Алир не понимал, как это происходит, но мог поклясться чем угодно и поспорить на что угодно, что почти каждый их шаг — не что иное, как воля Темного князя. Это бесило, но в тоже время рыцарь не знал, что с этим можно было сделать. Даже то, что он тут лежит, казалось ему всего лишь частью какого-то плана. Игры.

Но не значит ли это, что их планы заведомо обречены на провал?

Нет!

Алир так сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев. Есть какой-то выход. Должен быть. Обязательно, должен. Габриэль сказал, что самый страшный враг князя — скука. То есть его вряд ли заботит то, что Хелена и кинжал представляют для него угрозу. Он наслаждается самим действием. И если они сотворят что-то такое, что резко выйдет за рамки игры, это развеселит князя. Развеселит настолько, что он, возможно, позволит пойти всему самотеком. Скука... это его слабость. Значит, шанс есть.

Алир довольно улыбнулся, вспомнив одну идею. Сумасбродную и вполне достойную того, чтобы послужить той самой выходкой, которая качнет чашу весов в их сторону. Только... тут рыцарь одернул сам себя. Радоваться еще рано. Это может сработать, лишь если он не упустил ни одной детали.

Интуиция молчала. Но молчание было напряженным и липким, как перебродившее варенье. Что он мог упустить?

Вампиры — если б не Леллин — скорее всего, все равно бы отступили. Нападать, если знаешь, что солнце быстро лишит всех сил? Нет. Даже простой хищник поостерегся бы — что уж говорить о таких опасных и хитрых тварях, как вампиры! Они нападали слишком слаженно, заранее зная, что Леллин маг, так как не отпускали его на расстояние заклятия — ведь близко колдовать опасно, в первую очередь, для мага. Сам Алир защищал Хелену, но воин из нее, увы, плохой — только ножи умеет хорошо метать, а вампиры прекрасно могут почувствовать возможности жертвы. Но не зашли ему со спины, чтобы напасть на беззащитную принцессу. Так что, если бы не выходка Габриэля, они бы потом просто отступили бы в лес. Дальше — Лин. Нет, девчонку не стоит подозревать. Он бы почувствовал опасность. Она и драться то толком не умеет, и в разборе идей не участвует. Так что ее стоит подозревать в последнюю очередь.

Сонники — это, скорее всего, был неучтенный даже князем фактор. Опасность, которую он проморгал, но, благодаря самим светлым, вскрыл назревающий гнойник. Но одни они бы не справились. Поэтому князь решил выручить новых "игрушек" из неучтенной передряги, для того чтобы продолжить партию. Для этого к ним прислали Гериона. Здесь у рыцаря не было ни капли сомнения, что старый оборотень полностью подчиняется их врагу. Но в тоже время Герион их старательно оберегает. Словно самую вкусную конфету на десерт. Скорее всего, это как раз проявление скуки князя. Так даже лучше.

А затем еще одно "но" — Габриэль. Его пытались убить аж дважды. Этого упускать не следовало. Видимо, темный успел прилично насолить князю, что он пытается избавиться от мальчишки всеми силами. Вот только эта "тайна" про бессмертие. Либо князь не знает, что Габриэля нельзя убить, либо сам Габриэль что-то тщательно скрывает. Точнее, не так. То, что он что-то скрывает — это точно, просто масштабность этого "чего-то" может измениться из-за любой упущенной мелочи. В одном Алир не питал ложных надежд: Темному князю его команда не нужна в полном комплекте, и то, что они добрались до самого сердца Тьмы без потерь, исключительно заслуга их проводника.

Точнее, уже друга.

Рыцарь, поняв, что для того, чтобы увидеть всю картинку, кусочков все равно очень мало, решил просто помечтать. А почему бы и нет? Если все удастся, и он убьют князя, то на Светлые земли вернутся не просто героями... а кем-то ставшими ближе Светлому князю. Ближе самому Свету. А он просит руки Хелены. Габриэля можно будет взять c собой. Архиепископ, конечно, отметит его заслуги и научит жить без Тьмы. Темному обязательно понравится в столице. А какой дворец у императора! Алир уже начал продумывать план экскурсии по любимому городу, которую он устроит для темного, как вдруг понял, что его интуиция уже несколько раз мягко ему намекала, что вокруг не все в порядке.

* * *

Мы с эльфийкой медленно возвращались в лагерь. Медленно вовсе не потому, что возвращаться не хотелось. Просто было жаль, что теперь еще долго придется ждать вот такого удобного момента, когда вокруг не будет никого, кто может нас потревожить, когда запросто дозволено куда-нибудь улизнуть, чтобы побыть вдвоем наедине.

А возвращались — подумали, что нас наверняка скоро хватятся, привлекать же лишнее внимание к нашим с Анабель проблемам, именуемым "отношения", не имело смысла. Те, кому надо, сами быстро все поймут. Остальным лучше пребывать в блаженном незнании, чтобы не отвлекаться от великой миссии ненужными ссорами и драками. А в том, что они будут, нет никаких сомнений.

Анабель шла рядом и увлеченно обрывала лепестки на случайно подвернувшейся ромашке. На что она гадала, было непонятно, но, судя по всему, все сходилось на желательном варианте развития событий.

Я же пытался понять, что со мной творится. Вроде начинал все это как игру, а теперь понял, что связал себя со светлыми крепко-накрепко. Но крепче всего — с Анабель. Сейчас я уже без особых усилий мог видеть крепнущую с каждой минутой светлую ниточку появившихся чувств. Знаете, как это называется? "Доигрался..." — "Правильно, милая, именно доигрался. И что мне теперь делать с этим ушастым чудом? Ведь очень скоро обман раскроется. Что тогда?! Не то чтобы это будет конец..." — "Ага, скорее, начало громадного скандала." На этот комментарий я внимания обращать не стал. И так все понятно. Я, знаете ли, не любитель театральных сцен, мол, "я жить без нее не смогу". Смогу, и очень даже неплохо. Просто это уже будет не так, как с ней. Когда появляется такая нить, все остальное уходит на второй план. И стороны, и скука, и любые миссии. Только вот...

— Знаешь, что нас выдает, как взрослых людей, уставших от навязанных менестрелями и писателями образов? — Словно прочитав мои мысли, неожиданно спросила Анабель, отрывая последний лепесток.

— Нет, — честно ответил я.

— Мы не держимся за руки, не переглядываемся, словно знаем самую великую тайну мира, не обсуждаем свое счастье, — она пожала плечами и неожиданно сорвалась с места. — Догоняй! — Но почти тут же остановилась и понимающе улыбнулась: — Вот видишь? Нет таких порывов. Я тебе уже рассказала свою историю, а как с тобой?

— Что? — Я отвлекся на какие-то мысли, про которые сразу и забыл.

— Ну, тебя ведь, конечно, где-нибудь ждет любимая невеста, а то и жена с тремя забавными карапузами? — Сквозь насмешку и ехидство я явно ощущал в ее голосе волнение. Все женщины боятся быть брошенными. Впрочем — мужчины тоже.

— Нет. У меня когда-то была любимая, но она умерла. — Теперь об этом было намного легче говорить. Раньше я всегда отнекивался и всеми силами избегал этой темы, а если не получалось, начинал молчать или что-то придумывать, а когда и безбожно врать. Теперь же все ушло: и боль, и тоска — остался только неприятный осадок, будто если это когда-то и было, то уже не со мной. И угадав готовый сорваться у эльфийки вопрос, сразу ответил: — Нет, это был несчастный случай без каких-либо подтекстов. Вот так.

— Грустно. Я-то знаю, что Риль погиб, пытаясь сделать этот мир лучше. — Анабель сорвала еще одну тоненькую чахлую ромашку и принялась обрывать ей лепестки.

— И от этого тебе становится легче? Ну-ну. Уж сколько было всех этих желающих сделать и мир и вообще все лучше. Но при этом их "лучше" было совершенно субъективным взглядом на отдельные вещи. Впрочем, я не хочу начинать этот спор.

Анабель пожала плечами и, так и не сорвав последний лепесток, бросила ромашку под ноги и призналась:

— Не сошлось. Гадала на то же, а получилось по-другому. Я подумала... — и тут я в первый раз увидел, как эльфийка смущенно краснеет, — может, об этом еще рано заговаривать, но если все закончится хорошо, вдруг ты согласишься поехать со мной в Светлый лес? — Сквозь белую шевелюру эльфийки предательски алели острые кончики ушек, а сама она, потупившись, чуть не споткнулась о подвернувшийся камень.

— Хм... извини, конечно, но демон в Светлом лесу... это... — я попытался подобрать необходимое определение, — это необычно. Не находишь? И заметь, от Тьмы отрекаться не собираюсь. — Возможно, последнюю фразу я сказал несколько резковато, так как эльфийка поспешила разочарованно отвернуться. — Нет, если на торжественной встрече не будет очищающего костра, плахи или виселицы, а также мрачных мужиков, которые нашпигуют меня стрелами, словно приличная хозяйка праздничного гуся яблоками, а также ядов, дуэлей и всего подобного, то почему бы и не поехать? Особенно, если ты будешь рядом, — поспешил я ободрить тут же улыбнувшуюся сиятельную леди.

— Нет, если все получится, ты будешь героем. — Она, приподнявшись на цыпочки, чмокнула меня в нос и счастливо вздохнула.

Я только-только собирался сграбастать свое чудо в объятия, как со стороны лагеря донесся вой.

Упс... Я очень надеюсь, что Герион никуда не отлучился и сейчас просто поет Алиру серенады на волчьем языке. Потому что если я подумаю, что какая-нибудь мерзость сейчас закусывает нашим рыцарем...

Раздался вскрик и непонятный шум.

— Вот Тьма! — Забыв про романтику, мы с Анабель наперегонки рванули к лагерю, надеясь, что еще не слишком поздно.

* * *

Алир с удивлением уставился на необычную животинку, что пристально его рассматривала с той стороны провала. Она чем-то походила на большую прямо таки громадную кошку. Нереально яркие рыжие глаза со зрачком-щелочкой, острые пушистые ушки с кисточками, черная густая шерсть с рыжеватым же отливом, длинный хвост со смешной кисточкой, больше походившей на шерстяной шарик. Алир не успел до конца рассмотреть большую кошку, как "мурка" неожиданно завыла. По-волчьи протяжно, но без тех обертонов, что приличествовали обычному серому бродяге. Просто завыла, не собираясь нападать, а что-то явно пытаясь сказать рыцарю. Потом напряженно принюхалась к весело скворчащему мясу и просяще мяукнула. Правда, мяуканьем тот звук, что издала животинка, можно было назвать с большой натяжкой, но рыцарь решил окрестить это именно мяуканьем.

— Есть хочешь? — Осторожно спросил он, беря с блюда самый большой кусок.

"Мурка" прижала аккуратненькие уши к голове, наблюдая за куском в руке Алира.

— Ну, на! — Воскликнул он и кинул мясо так, чтобы животное не угодило в провал. В результате получилось, что рыцарь переоценил свои силы, и кусок улетел не так далеко, как хотелось. А вот "мурка", наоборот, недооценила длину своего прыжка и приземлилась аккурат на Алира.

— Ой! Что же ты, свинья пушистая, делаешь! — Возмутился он из-под тяжелой тушки, отплевываясь от шерсти и пытаясь понять, все ли ребра целы. Животное, извиняясь, более дружелюбно мяукнуло и осторожно сползло с придавленного рыцаря, направившись к слегка испачкавшемуся куску еще горячего мяса. — Приятного аппетита! — Алир только теперь заметил, что животинка выглядела изрядно отощавшей. Да и шерсть в некоторых местах выглядела так, словно ее пытались выдрать.

— Еще? — осторожно спросил он, кивая на оставшееся мясо, снимая его с огня.

"Мурка" посмотрела на него сияющими благодарными газами, лизнула Алира в щеку, позволив ему чуть-чуть погладить мягкую шерсть, и тут же принялась за угощение, довольно урча. Но, несмотря на заметный голод, ела она аккуратно, медленно пережевывая мясо.

Когда к месту событий подоспели Габриэль с Анабель, то застали идеалистическую картину. Рыцарь играл с громадной кошкой, пытаясь дернуть ее за шерстяной шарик на хвосте, а "мурка" лениво отмахивалась изящной лапой, не думая выпускать когти, и весело мяукала.

— Вот те на! — Пораженно воскликнул Габриэль, рассматривая кошку, что поприветствовала его взмахом хвоста. — А мы-то подумали, что тебя тут доедают... — Проводник на манер крестьянского мужика почесал в затылке и повернулся к запыхавшейся эльфийке. — Могли бы, и правда, в догонялки поиграть, — рассеянно сказал он.

— Ну уж фига с маслом и веселого крестьянина наперекосяк! — Выругалась леди, этим поразив Алира до глубины души и недолго думая устроилась прямо на земле, облокотившись на мягкую кошку. — С тобой только в догонялки и играть! Я же чуть не умерла, пытаясь за тобой поспеть! Никогда не видела, чтобы кто-то бегал с такой скоростью. — Она покачала головой, пытаясь погладить "мурку".

— Ну, я это... спешил к Алиру на помощь, — смущенно откликнулся темный, заработав благодарный взгляд рыцаря, которому была очень приятная такая забота Габриэля. — И вообще тебе надо поддерживать себя в форме! А то скоро жирком заплывешь, — съехидничал он.

— Что?! — Анабель подавилась воздухом и даже не заметила, что "мурка", принюхавшись к ней, начала жевать рукав ее рубашки. — Ты хочешь сказать, что я толстая?!

Габриэль хмыкнул в кулак и, переглянувшись с рыцарем, который, кажется, успел обо всем догадаться, задумчиво ответил:

— Ну что ты, дорогая, пара складочек — это еще не толстая!

Успокоив эльфийку, он с веселым смехом вынужден был броситься наутек от рассвирепевшей красотки.

— Стой, темный!!! Стой, кому говорю!!!

"Мурка" недоуменно мяукнула, переглянувшись с веселящимся рыцарем, который совершенно неожиданно понял, что чувствует себя очень уютно, словно он находится дома в окружении семьи. Нет, даже еще лучше!

— Анабель, ты меня задушишь!

— Ты же бессмертный?!

— Зато все прекрасно чувствую!

— Мяу!