Дьявольские силки. Откровение от Ивана Стрельцова.

— Лика... — он с трудом говорил.

— Я здесь, Ваня, — девушка склонилась над ним.

— Ребята, помогите встать, — Иван чувствовал ноги, он даже довольно легко поднялся, но земля уплывала, напоминая, что существует такое понятие как притяжение.

Мужчина, опираясь на подставленные руки, кажется, Рима и Зака, направился к сваленным в кучу вещам. Прямо перед собственным рюкзаком он упал, потом приподнялся на локтях и еле подполз к нему.

— Лика! — мгновения уплывали, и каждое из них было ценою в жизнь.

Девушка вновь склонилась к нему.

— Лика, возьми чашу!

-Вань, — она оглянулась на друзей, — но ведь мы вместе...

— Лика, делай, как я говорю, иначе мы все сейчас умрем, — сил оставалось все меньше, а сказать надо... — Маг нападет на нас и окутает кольцом огня. А потом мы все погибнем. Маг выйдет победителем из Битвы! Я видел это и, думаю, сейчас ход истории еще можно изменить. Никто из нас не может в одиночку дотронуться до чаши. Только ты! Делай, что я говорю!

Лика встретилась взглядом с Римом. Вампир незаметно кивнул ей. Она судорожно начала развязывать тесемки рюкзака. Наконец, ей удалось вытащить пакет с чашей. И в этот момент маг нанес удар. Он искал в этой копошащейся куче тел именно Лику. Рим успел выставить щит, но он лишь уменьшил силу заклятия. Лику отбросило метра на три.

Иван, подхватив пакет и пополз к ней. Эти метры были самым тяжелым отрезком пути, который ему приходилось преодолевать. Он откинул край шуршащего полиэтилена, оголив золоченую ручку чаши, и вложил ее в тезжизненную ладошку Лики. Только бы была жива! Иначе не сработает. Пальчики машинально сжались.

И в то же мгновение все изменилось. Они вновь были на стартовой площадке под свистящими и гогочущими криками трибун.

— Наша победительница, — взревел невидимый голос, — Василика с планеты Старция!

Услышав это, Иван облегченно вздохнул. Над ними уже склонились обеспокоенные друзья.

— Желание... — услышал Иван дикий крик Зака.

Мужзчина нагнулся над лицом потерявшей сознание Лики. Ас уже водил руками над ее телом, оценивая повреждения.

— Пара ребер сломана, внутреннее кровотечение. Но жить будет.

— Приведи ее в сознание, — попросил Иван.

Ас сосредоточился, через мгновение Лика вздрогнула и открыла глаза.

— Лика, — хрипло шептал ей Иван. — Ты победила! Вспомни, чего ты хотела? Не окарай со своим единственным желанием!

Лика едва заметно кивнула.

— Я хочу, — еле слышно произнесла она, — чтобы моя планета Старция жила! Я требую перекрыть откачку энергии. Пусть Сати не высасывает ее, пусть вернет то, что взял.

Они не слышали, как Сати, сидевший в комнате перед голограммой, заскрипел зубами. Слышал это Асмодей, который не стал испытывать судьбу, а просто сбежал.

— Радуйтесь! — Сати не мог отказаться от выполнения желания, тем более, оно было адресовано ему лично. — Этот бой я проиграл! Но вы еще пожалеете!

Лика вновь потеряла сознание, Иван лежал рядом с ней, уткнувшись в ее растрепанные волосы.

— Я люблю тебя... — шептал он, Рим понимающе улыбался, Сол и Сигги приветствовали трибуны, чувствуя, что это и их победа, Ас с Заком колдовали над Ликой. А маг, так и не ставший победителем, стоял поодаль опустив руки.

Перед глазами Ивана повисла черная пелена. Он закрыл глаза, слыша лишь шум в ушах и непреодолимое желание спать.

Глава пятнадцатая, в которой вопросы веры и доверия доводят до монастыря.

— Ты че, мужик, обдолбанный что ли? — из окна соседней машины, стоявшей на перекрестке, высунулся яростно жестикулирующий качок.

Иван с трудом поднял голову и огляделся: он сидел за рулем своего джипа и стоял на том самом перекрестке, с которого все и началось. Мужчина недоверчиво оглядел салон машины, пытаясь уловить изменения и найти хоть какие-то свидетельства того, что все, что он пережил, ему не приснилось. Сложно сказать, расстроился бы он или нет, если бы все его путешествия оказались лишь плодом больной фантазии. Но даже поверхностный взгляд выявил массу признаков пребывания джипа в экстремальных условиях: зеркала сдвинуты, песок под ногами, видеорегистратора нет на его привычном месте. Он, видимо, так и остался в бардачке. Запись! Иван хотел было сразу же проверить ее наличие, но громкий гудок машины привел его в чувство.

— Я счас ментов позову, — разорялся качок, рука которого безжалостно давила на клаксон. — Ты двигать будешь, или как?

Иван кивнул головой, нашарил ключи в замке зажигания и медленно тронулся вперед. Запись он просмотрел уже на стоянке у дома. Демоны на ней присутствовали во всей своей красе.

Было уже семь часов вечера. Запеченная курочка стояла в духовке, картошка дымила на столе, а сына нет. Валентина Степановна заметно нервничала, когда вдруг раздался звонок. "Опять ключи забыл", — подумала она и бросилась открывать двери.

— Привет, мама, — прохрипел Иван.

Каждое движение давалось ему с заметным трудом. Он вошел в квартиру, вдохнул такой родной и любимый запах, сел на скамейку в коридоре и... Зря говорят, что мужчины не плачут. Мама суетилась вокруг сына, стараясь не выдавать того ужаса, который охватил ее, едва она взглянула на Ивана.

— Пойдем в зал, сынок, — она взяла его под руку и даже не вспомнила, что он не разулся. — Сейчас принесу ужин.

Она усадила его на диван и пошла на кухню, а когда вернулась, Иван уже спал. Валентина Степановна поставила ненужную курочку с картошечкой на стол, села рядом с сыном и долго смотрела на осунувшееся лицо, круги под глазами и седину, покрывшую виски. Произошло что-то поистине страшное. Она понимала это, чувствовала, как не запомнившийся сон.

На море Иван не поехал. Он лежал на диване и не находил в себе силы подняться. Просто кушал, что приносила мать, и наблюдал за ней. Ему хотелось рассказать все, но с чего начать, мужчина даже не представлял. Начала мама:

— Вань, что-то случилось?

Он только удивленно на нее посмотрел.

— Ты выглядишь так, будто неделю скитался по горам и пустыням, — выдавила она из себя, понимая, что любое неосторожное слово — и он замкнется в себе.

Иван поразился такой проницательности, а потому просто спросил:

— С чего ты так решила?

Такой взгляд, полный интереса, понравился матери больше.

— Неужели ты считаешь, что я совершенная дура, — она сделала вид, что обиделась. Потом взглянула на него, насколько смогла весело рассмеялась и начала перечислять, загибая пальцы. — Ты всегда чисто выбрит, что не удивительно, ведь бреешься каждое утро. Но сейчас на тебе недельная щетина. Ты вчера надевал чистую рубашку, а вернулся в одной майке. Пиджак в таком виде, словно ты валялся каждую ночь под забором. Я уже молчу о разводах соли и разодранных в хлам рукавах, будто ты карабкался по горам, — потом ее настроение изменилось и она добавила уже не так оптимистично. — И еще на нем кровь... А из ботинок песок сыплется, в карманах и таблетки, и нитки с иголкой. Сотовый не работает, видимо, побывал в воде. И... ты себя в зеркале давно видел?

Иван понимал, что ни одно из объяснений, кроме правды, маму не успокоит. Но сначала нужно все-таки встать и дойти до ванной. Он старался не смотреть на себя в зеркало. Просто набрал воды, скинул с себя остатки одежды и вдруг обнаружил амулет, который, как он предполагал, выполнял роль переводчика. Неужели демоны про него забыли? А "следилки", интересно, сняли? Иван решил подумать об этом позднее. Он окунулся в ванну и долго мылся, стирая следы путешествия. Уже потом вылез и взглянул на себя.

Из зеркала на него смотрел похудевший обросший щетиной мужчина. Иван сразу вспомнил своих друзей. Ни у кого не возникало такой проблемы. А ему просто было не до того. Да и бритвы, на удивление, в машине не оказалось. Синяк на скуле был мелочью по сравнению с той росписью, что украсила тело. Иван хотел надеть чистую майку, но после этого зрелища понял, что без рубашки с длинными рукавами здесь не обойтись.

Мама осмотрела его с затаенной радостью, отметив, что не все так плохо. Она в очередной раз усадила его за стол и начала расспрашивать: Иван сначала отнекивался и ограничивался однозначными "да" и "нет", но потом решил, что если уж кто и поймет, то только она. Рассказ получился долгим и трудным. А когда речь зашла о демонах, Иван вдруг спросил:

— Мама, чем они тебя шантажируют?

— Тобой! — Валентина Степановна сглотнула. Она ждала этого. Когда-нибудь нужно было признаваться. — Сначала родителями... А когда ты появился...

— Мама, прошу тебя, — Иван чуть ли не кричал. — Никогда... Ты слышишь, никогда не иди у них на поводу. Даже если тебе будут демонстрировать мой полуживой трупик! Они все равно тебя обманут! Я не знаю, почему именно ты им нужна, но никогда не продавай свою душу!

— Моя бабушка была ведьмой, — начала рассказывать Валентина Степановна. — Говорят, сильная. И меня всю жизнь пытаются заставить принять ее дар.

— Мамочка, — Иван подошел к ней и обнял, — ты — чудо. Держаться столько лет! И прошу тебя никогда не сдаваться! Тогда и мне будет проще. Просто поверь в это!

— Вань, а во что веришь ты? — она впервые завела разговор о вере за последние лет десять. До этого Валентина Степановна водила сына в храмы, заставляла исповедоваться. Но как только он подрос и сам стал решать за себя, он не поддерживал ее ни в ночных бдениях на праздники, ни в беседах с батюшкой.

— Не знаю, — Иван не хотел кривить душой. — Даже сейчас, когда я все это видел и пережил. Я знаю, что есть демоны, есть Он, сидящий на троне. Бог? Может быть. Но я от него не в восторге. И, знаешь ведь, что я не в восторге от тех, кто называет себя священниками.

— Неужели у тебя нет ни одного примера истинного служения? — матери было даже обидно.

Иван подумал, а потом вспомнил того священника, который погиб под огнем дракона. Вот он — пример! Стоп! Ивану даже стало жутко от своих мыслей... Ведь если все правда, то этот епископ где-то живет. Но как найти его? В видениях все говорили вроде бы по-русски. Хотя, может это заслуга "переводчика". Развалины? Да где они? В каком месте и в каком времени? Единственное, что оставалось, внешность. Его спокойные с морщинками-лучиками синие как море глаза, красивая окладистая борода, не слишком длинная для чина епископа, русые локоны, выбивающиеся из резинки, стягивающей их сзади, сила и властность в облике. А еще Иван был уверен, что священник — православный. На это указывали и крест, и форма рясы.

Иван кинулся к компьютеру. Лиц священнослужителей в интернете было очень много: монастыри и лавры рекламировали себя направо и налево. Одни излечивают, другие бесов изгоняют, третьи с сектами борются. После нескольких часов копаний Иван увидел его — епископ Иларион. Настоятель мужского монастыря на юге Греции представлял обществу лекцию по демонологии. Иван только открыл ее, как дыхание замерло. Очень похоже. Даже имена созвучны. Если он и сомневался, стоит ли искать встречи с виденным им священником, то теперь уже был уверен, стоит. На следующее утро он уже вылетел в Афины.

Такие решения принимаются спонтанно. Не случайно он по гороскопу Овен. Ему всегда говорили, импульсивность — твоя слабость. Но Иван как-то неожиданно даже для себя превратил ее в оружие. Никто никогда не знал, что он сделает в следующий момент. Вот и сейчас Иван, уже стоя под стенами монастыря, сам не мог понять, что он здесь забыл. Вокруг царили такая красота и такой покой, что вообще сложно было представить себе это место таким, каким он их видел.

Монастырь располагался на горе. Вдали синей полосой блестело море. Сначала темное, оно плавно переходило в горизонт, так что было даже не понятно, где кончается вода. С одной стороны рядами шли оливковые деревья, с другой простирались виноградники. Становясь дикими, длинные плети наползали на каменные стены, будто пытаясь покорить их. Но монастырь был абсолютно неприступным.

— Я еще раз вас спрашиваю, что вам угодно... — из ворот показался смешной толстячок в рясе. Ловко вычислив в Иване россиянина, он обращался к нему на чисто русском.

— Я хотел бы встретиться с епископом Иларионом, — Иван для наглядности развернул распечатку лекции священника.

— Изложите вашу просьбу мне, а я передам, — казалось, что весь толстячок возник вокруг его прилипчивой улыбки.

— Мне нужен епископ. И вы вряд ли сможете его заменить, — Иван умел быть жестким, когда того хотел.

— Тогда вам придется его подождать, — сочувствующе развел руками толстяк. — Он будет в храме после вечерней службы. Приходите туда часов в девять ,и он уделит вам пару минут. Если вам негде остановиться, то можете поселиться в комнатах для паломников...

— Спасибо, но я хочу посмотреть город. И... — мужчина боялся обидеть священнослужителя, пытавшегося проявить гостеприимство, — мне кажется, там будет удобнее.

До города было довольно недалеко. Иван шел по узкой петляющей асфальтрованной улочке и любовался окрестностями. Очень странно, но довольно гармонично, здесь сплетались седая старина в виде раскопов и выглядывающих из земли древних строений из выбеленного камня, и современность, уходящая в небо острыми яркими крышами . Главной достопримечательностью города был, как уверяли местные жители, самый первый в Европе фонтан. В поисках его Иван вышел на небольшую площадь и замер. Это была именно она, та, что виделась ему в предсказаниях. Только сейчас здания радовали красотой фасадов, а мостовая — мозаикой из разноцветных плиток. Мужчина замер. Он смотрел и видел совсем другое: красный дракон в сером небе, разъяренная толпа и повозка со священнослужителями...

— Вам плохо? — кто-то похлопал Ивана по плечу.

— Что? — он обернулся и вздрогнул. Это был тот самый мужик, что призывал толпу убить епископа. Только и он выглядел иначе: майка обтягивала его заплывший жирком торс, а живот прятался за большим белым фартуком.

— Солнце голову напекло? — мужик вдруг отдернул руку и отшатнулся, увидев в лице Ивана что-то жесткое и страшное.

— Нет, все в порядке...

Иван одернул себя и, будто извиняясь, кивнул мужику, потом развернулся и побрел по улице прочь, туда, где он видел маленькую уютную гостиницу. Вот ведь черт! Чуть не сорвался на ничего не понимающего горожанина! Иван снял номер, поднялся в уютную комнату и сразу же направился в душ. Вода принесла облегчение. Может и вправду голову напекло! Вечером, когда с гор пришла прохлада, он вновь направился в монастырь.

Иван часто бывал в храмах, но воспринимал их, скорее, как музеи. Ему нравились старинные иконы, сама архитектура зданий и запах фимиама: тревожащий и успокаивающий одновременно. Вот и сейчас он залюбовался фресками, украшавшими стены и потолок храма. На них были изображены сюжеты из Библии. Иван внимательно все осмотрел в надежде найти хоть что-нибудь из откровения Иоанна Богослова.

— Вас интересует что-нибудь особенное, — подошел к нему один из священников.

Иван кивнул, не отрывая взгляда от потолка:

— Апокалипсис. Просто сравнить хочу... — он осекся и перевел взгляд на пристально смотрящего на него мужчину. — Простите, пошутил...