Нет, я сейчас совершенно не мог думать серьезно. Настроение постоянно зашкаливало, мысли в голову лезли самые глупые. Я словно бы помолодел лет на десять.
Такси опустилось у парадного входа в резиденцию спецона, но я зачем-то обошел здание, увидел открытое окно на втором этаже и влез.
Девушка-секретарша хотела кричать. Я предъявил ей личную карточку, сказал, что мечтаю сделать сюрприз начальству. Про сюрприз соврал: в здании и камеры, и сенсоры, так что Мерис уже знал, что я здесь. Но мне вот так захотелось вдруг.
На этаже столкнулся с порученцем Мериса и подмигнул ему. Тот схватился за оружие. Я посмотрел на двух охранников у дверей генерала, которых там раньше сроду не стояло...
В кабинет ввалился с дурашливо поднятыми руками. Там уже сидел медик, разложив на плавающем столике свои пыточные инструменты.
Я завел руки за голову, но... непроизвольно зевнул и потянулся.
— Обыскивать-то будете? — оглядел кабинет. Больше — никого лишнего.
Мерис молча смотрел, как я валяю дурака. Медик сидел мышкой.
— Ты зачем в окно полез? — спросил, наконец, генерал.
— Не знаю, — сказал я честно. И пошутил. — Может, у тебя лестница заминирована.
Однако Мерис шутки не понял. Он тут же вызвал дежурного и велел проверить лестницу.
Медик продолжал пялиться на меня, и я решил закончить хотя бы с ним. Взял стул, сел рядом. Весело спросил:
— Вам какие части тела от меня нужны?
— Р-руку...
Сегодня со мной все решили заикаться.
Я положил руку на столик. Обернулся и посмотрел на Мериса. Тот молчал, пока брали кровь. Потом спросил медика:
— Сколько времени нужно на анализ?
— Па-па-полчаса.
— Идите.
Дверь закрылась, и генерал снова уставился на меня.
— Ты меня пристрели уже сразу или поговорим сначала? — спросил я, разыскивая глазами кулер. Хотелось пить. Но чая у Мериса не допросишься.
Генерал с сомнением покачал головой, открыл бар, вытащил воду со льдом, анку (что-то типа пива, слабый алкоголь я иногда употреблял). Себе он не достал ничего. Сел напротив меня за стол и продолжал смотреть.
Воды я выпил. Чтобы удобнее было созерцать Мериса, положил руки на столешницу, а на них — подбородок.
— Убил бы, — выдавил он, наконец. — Ты зачем вообще туда пошел?
— Ну убей. Только не мучай. Пошел и пошел. Ты сам меня отправил.
— Но почему именно туда?! — генерал повысил голос.
— Я же сказал: лучше убей. Орать на меня не надо. У Дьюпа про эйнитов прочитал кое-что сегодня. И Влана рассказала. Вроде они могут предчувствовать события. Мне показалось, что если бы эйниты согласились как-то сотрудничать с нами... Пусть не всегда, но в каких-то критических случаях, это бы нам пригодилось. Как я понял, Проводящие сохраняют нейтралитет. Хотя храмы есть и у нас, и на Экзотике.
— Правильнее сказать, к нам они ползут с Экзотики, — разжал губы Мерис. — И что, эйниты согласились?
— Я не понял. Но и не отказались наотрез...
Мериса кто-то вызвал. Я не улавливал, что ему пищали в ухо, но видел — замполич слушает.
— Ты как узнал, что лестница заминирована?! — генерал поднялся и глядел на меня в упор.
— Никак. Я пошутил насчет лестницы.
— А в окно почему полез?!!
— Я же сказал — не-зна-ю. Дурака повалять захотелось.
— Лестница действительно заминирована, — буркнул Мерис и сел.
Стало тихо. Генерал молчал, и я молчал. Заминировать лестницу в главном здании спецона, на виду у охраны, камер слежения и еще бог весть чего...
— Какого типа минирование-то? — спросил я.
— Через двадцать минут скажу. Может быть.
— А, медика ждем-с, — съязвил я. — Ну, давай про погоду поговорим?
Мерис молчал. Я начал от скуки изучать кабинет. Там, к сожалению, ничего существенно не изменилось: та же коробка без окон, бар, стол, сейф. Интерактивная карта на стене выключена, как и экран общей связи. Настроение мое постепенно опускалось до нормы, я сам не понимал уже, чего так развеселился.
Наконец зашел медик. Без стука. Видимо дверь ему открыл охранник.
Медик по широкой дуге миновал меня и положил перед Мерисом три распечатки.
Тот посмотрел, сдвинул брови:
— Ну и что? Ты считаешь, я в этом понимаю что-то? Язык-то у тебя есть?
— Па-па-параметры, — медик, оказывается, боялся не только меня, — со-со-впадают, — родил он, наконец. — Но и с-сияние присутствует.
— Как это? — удивился Мерис.
— То есть объект идентичен, но сияние присутствует. В-вот смотрите. Вот параметры...
— Да не понимаю я это ваше! — раздраженно отшвырнул пластиковые листы генерал. — Ты мне скажи, он это или не он?
— П-по биологическим показателям — он.
— Тест нельзя подделать?
— Клонировать за два часа невозможно.
— Если клонировали раньше? Потом заменили одно на другое?
— Н-на этот случай есть биометрия. Определения запаса деления клеток и фа-актического возраста. С биологической точки зрения все чисто. Т-только сияние.
— Заразился, значит, — обернулся ко мне Мерис. — Ладно, идите, — отпустил он медика и подошел ко мне вплотную.
Я встал.
— Да сядь ты уже! До инфаркта ты меня доведешь когда-нибудь, Агжей.
— Что за сияние такое? — спросил я.
— Если бы кто-нибудь знал...
Мерис сел на стол, рядом со мной. Лицо его сразу сделалось усталым и даже болезненным. Печень, наверное, подумалось мне почему-то.
Генерал налил воды, глотнул, поморщился. Забыл, что в графине вода?
— Можешь рассказать мне максимально подробно и по порядку, что ты там делал? Все, что помнишь? — он поискал глазами емкость с чем-нибудь покрепче, не нашел, но вставать не стал.
— Да могу, конечно, — я задумался. — Вошел в храм. Там было полутемно, только линии эти светились...
— Испугался?
— Ну... немного совсем. Даже не испугался, а как будто под грудью что-то толкнулось. Словно за грудиной есть такой орган, который на это изображение реагирует. Вот когда Влана мне сегодня показывала эти линии — было страшно. Но и тогда 'толчок' был.
— Влана показывала?
— Ну да, — я вздохнул. Приходилось рассказывать Мерису то, что вообще никому не хотелось бы говорить. — Я ее спросил, потому что она похожа на женщину из дневника Колина, эйнитку, — я замялся. — И она мне показала линии. Сказала, что это не страшно на самом деле. Ну и раз женщине не страшно...
— Агжей, — перебил меня Мерис. — Ты мне в каком-то месте врешь. Такие разговоры ни с того ни с сего не заводятся. Я попросил, она показала... Ты больше ничего у нее показать не просил?
— Ну так тащи детектор и допрашивай! — вырвалось у меня. Я и так рассказал слишком много. — Ни одного слова я тебе еще не соврал. Просто...
— Просто не договариваешь.
— Да, не договариваю!
— Между вами что-то было?
Я встал и отвернулся к бару. Мерису удалось-таки меня завести.
— Ладно, — сказал он мне в спину. — По каким-то неведомым причинам Влана тебе показала эти линии. Ты испугался. Но раз девушка не боится, ты решил, что и тебе не должно быть страшно. Так?
— Я не просто решил. Даже упражнения делал на релаксацию. Потому что ощущение довольно поганое. Может, тебе покажется смешным, что человек с моим послужным списком способен бояться полосочек на стене, но это действительно страшно!
— Хочешь рюмку бальзама на твою гордость?
Мерис тоже встал, отодвинул меня от бара и открыл его.
— Ты лучше свою печень пожалей, у тебя что — есть время на обновление?
— А ты откуда знаешь про печень?
— Не знаю откуда. Знаю и все, — буркнул я все еще сердито.
— Да... — Мерис с сомнением покачал головой, но налил себе 'поющей крови'. Она слабее, чем черет, к которому генерал потянулся было. Черет — зараза с эффектом абсолютной крепости больше классических ста градусов. — Твои 'слабые ощущения', Аг, над которыми я якобы должен посмеяться, убивают примерно каждого второго из случайно попавших в этот самый паршивенький внешний храм. В комнатушку с линиями на стене. Бывали случаи, когда в такие комнатушки влетали террористы, например, полиция, группа захвата. Половина бойцов в ужасе выскакивала обратно, половина оставалась лежать там. Как правило — остановка сердца от сильного страха. Поверишь?
Я задумался.
— Ну... В первый момент мне показалось, что это — как в открытом космосе. Когда ты ощущаешь себя потерянным в пространстве. На кораблях от такого иногда с ума сходят. Но я же не сошел.
— Так ты и в храм сумел ввалиться. Как тебя капитан звал? Андроид безбашенный?
— Но там были две женщины!
— Я и не говорю, что не было! Я говорю про случайных людей, неподготовленных. Когда ты в храм вошел, мои наблюдатели посчитали, что нервы у тебя крепкие, и сейчас ты оттуда выскочишь. Через пять минут они начали беспокоиться. Через семь доложили мне. Пока мы нашли человека, который смог бы безболезненно войти в этот поганый храм — прошло минут сорок. Никаких твоих следов, разумеется, наш человек не нашел. Ну, давай теперь дальше ты.
Он налил себе еще.
— Дальше... В храме я не увидел никаких дверей. Да вообще ничего не увидел: ни алтаря, ни предметов культа. Но входить-то куда-то служители храма должны? Стал искать проход. Кроме любопытства я уже ничего не испытывал. Нашел, в общем-то. Мне открыли. Побоялись, наверное, что дверь сломаю?
— Кто их поймет, эйнитов этих. Дальше.
— Мы прошли во внутренний храм. Точно такой же, но побольше. И камень там другой. Черная вулканическая лава. Линии ярче.
— Там не страшно?
— В первые доли секунды толкнулось что-то в груди. Потом... Ну что ты на меня так смотришь?!
Мерис хмыкнул, прошелся по комнате. Начал проверять аппаратуру слежения. Боялся, что нас могут подслушать?
— А то, — сказал он, наконец, — что во внутренний храм, кроме Проводящих эйи, вообще никто никогда не заходит. А тут простой парень из спецона ввалился, можно сказать, с улицы. И что я должен думать? Что я сошел с ума, ты сошел с ума? ГДЕ тебя тогда носило? Никто, Агжей. Понимаешь, ни-кто.
— Но я-то зашел. И ничего особенного там нет. Точно такой же храм.
— Допустим, я поверил. Дальше?
— Дальше мы вышли в сад за храмом. Там ребятишки играют, женщины. Сели. Меня провожали двое — старик и парень. Старика звали Патрик Эссо, парня — Трэам. Парень смотрел на меня, как на... Как ты. И боялся до заикания. А старик — ничего. Я сказал, что пришел познакомиться и понять, можем ли мы сотрудничать. Он ответил, что сейчас своим скажет. Просил парня развлечь меня. Мы с малым опять зашли во внутренний храм, но практически не говорили. Не успели. Пришли четверо адептов: два мужика и две женщины. Женщины красивые, особенно молодая. Попросили снять доспехи и браслет. Я снял.
— Женщины попросили? — съязвил Мерис.
— Ну да. Не привязывайся. Потом... — я потер виски, произошедшее все дальше отодвигалось в туман. — Старший из адептов велел позвать еще четверых. Второй мужик попытался возразить, но старший сказал, что не им решать. Пришли еще четверо. Встали в круг и взялись за руки.
— А ты?
— И я тоже. Потом... Совсем плохо помню. Я опять ощутил себя в открытом космосе, среди линий этих. Мне захотелось лечь. Я лег, но не упал. Очнулся на полу. Вот, в общем, и все.
— И сразу ушел?
— Когда я встал, старший сказал, что вы сейчас будете двери ломать. И я быстро пошел на выход. Даже одевался по дороге. Вышел во внешний храм — передатчик на браслете заработал. А, нет, он сказал еще, что 'мать меня приняла'.
— Ах, тебя и мать приняла? — картинно всплеснул руками Мерис. — И все, безотцовщина?
Я подумал.
— Еще он сказал: 'С рождением тебя'.
И тут я понял, почему генерал всполошился. Я тоже читал, что адепт эйи считается человеком, 'родившимся заново'. Просто не обратил особого внимания. Мало ли, что у них там считается?
А вот Мерис, похоже, отнесся ко 'второму рождению' серьезно. Неужели он действительно решил, что в храме со мной произошло нечто необратимое, и я теперь не я? Но ведь для этого человека мало подержать за руку?
Хэдэ алати та дагата.
И лучше не проси меня переводить.
— Ну и что дальше? — спросил я. — Запрете меня в лабораторный блок и будете изучать?
Я не был испуган такой перспективой. Попросту плохо ее себе представлял.
— Не знаю, что с тобой делать, — поморщился Мерис. — Но только не запирать...
Он снова начал перебирать на столе распечатки с моими анализами.
— Что, сразу резать?
— В смысле?
— Ну, разобрать на запчасти и выяснить...
— Дурак. Ну почему ты такой дурак?! — генерал посмотрел мне в глаза пристально, словно проверяя, не издеваюсь ли я над ним.
— Сам не знаю, — признался я. — Такой уж есть. Эти, которые в храме, кстати, знали, кто я. Забыл тебе сразу сказать.
— Я догадывался, что знали. И вообще, что-то слишком много народу про тебя знает. Ты посмотри, какая каша заварилась? За неполных два дня тебя пытаются убрать дважды. Думаешь, лестницу заминировали, чтобы я там прошел? Как бы не так. Устройство поставили конкретно на твой вес. Плюс-минус килограмм. Риск, что не ты попадешься, был, но, учитывая, что установили 'закладку' и датчики, пока ты сюда ехал... Кто-то, Агжей, знает гораздо больше нас с тобой. И для кого-то ты на сегодняшний момент представляешь серьезную угрозу. Именно ты, со своим непредсказуемым поведением и... — он хотел обругать меня, но сдержался. — Знать бы, что конкретно эти эйниты с тобой сделали? Могли ведь и внушить что-то.
— Вряд ли это 'что-то' угрожает нам. Тогда бы убрать меня не пытались. Наоборот.
— Потому и мне нет смысла не доверять тебе или, как ты предложил, в научных целях на куски изрезать.
— А информаторы в среде эйнитов у тебя есть?
— На уровне твоей Вланы, что называется 'рядом стоял'. Среди Проводящих, к сожалению, по моим сведениям, на контакт в последние годы не шел никто. Не нисходят они со своих заоблачных высот до нашего брата. Спецслужбы планет, где существуют эйнитские храмы, боятся Проводящих как огня. В противном случае я был бы, как ты понимаешь, совсем иначе информирован.
Генерал Мерис коснулся виска. Устал, наверное? Потом дотронулся до угла рта...
Или так ведет себя человек, который, мягко говоря, часть информации утаивает?
У меня не было оснований не доверять Виллиму, но я знал, что мыслями он делится со мной по минимуму — так уж устроен. Заместитель по личному составу в определенных кругах — это похуже начальника спецслужбы — у того более ограниченный доступ.
— Вот что надо проверить, — сказал я, чтобы не молчать. — Вдруг и у эйнитов есть свои враги? Какая-то другая секта? Тогда мне кое-что стало бы понятным.
— Мне — нет. Но я попробую узнать. Хоть и мыслишь ты порой странно, но... Хэд бы их взял, эйнитов этих.
— Черт.
— Кто?
— У Дьюпа в дневнике написано 'черт их возьми'. Ты знаешь, что это означает? — я встал.
— Понятия не имею. Вали-ка ты к себе, у меня от тебя башка распухла. Сейчас охрану вызову.
— Не надо охрану, — сказал я твердо. — Нужна будет — свяжусь.
Стоило мне выйти из генеральского кабинета, как настроение снова поползло вверх. Кровь забурлила, вскипая эндорфинами и вызывая щекотку в мышцах. Причем происходило это само собой. Даже вопреки моей настороженности и озабоченности. Я едва сумел покинуть здание нормальным шагом. Хотелось — с лестницы вприпрыжку и дальше бегом.
