Почему я не мог его забыть? И почему, стоило мне хоть как-то привязаться к человеку, судьба меня тут же лишала его? Сначала Дьюпа, теперь — Дарама. Это что, такой навязчивый намек на то, что друзей мне иметь, по ее мнению, не положено?
Дьюп умер, но именно сегодня я особенно остро ощущал, что он рядом, а Дарам был совсем рядом, но мне казалось, что... Я что, сумасшедший?!
Нет уж, пусть сначала закончится война, а потом уже эта крыша едет, куда ей заблагорассудится. Сейчас она нужна мне здесь.
Ребята уже погрузили разобранный 'бич'.
— Ну, сету Дэорин, готовьтесь, — сказал я с показной веселостью. — Вы будете организатором нашей встречи с лордом Вашугом. Или как там вы его называете? Иначе детей своих больше не увидите. Солдаты армаде всегда пригодятся. Думать можете до утра, а можете отправляться сейчас — вас выпустят.
Сету Дэорин мрачно смотрел на меня, и в глазах его я выглядел последним мерзавцем. Предложи я убить его или детей — он бы мог проявить мужество. Но я предлагал всего лишь завербовать детей в армию врага. В конце концов — есть психообработка, если они будут преувеличенно против. Сету Дэорин, судя по речи, человек образованный. Не стал ему расписывать перспективы, сам домыслит.
— Тем более, я ничего невозможного от вас не требую. Вы просто должны передать мою просьбу о встрече лорду Михалу.
— Он не согласится!
(Ага, значит, где он — мы знаем.)
— Это — не ваше дело. Передадите ответ, каким бы он ни был.
— А вы устроите за мной слежку.
— На то вам и голова. Местность вы знаете лучше.
Не стал уверять его в своей честности. И так понятно: сумеем — проследим.
Фермер насупился.
Так мы и долетели: я думал о своем, он — о своем.
На подлете вспыхнул синий маячок на браслете.
Значит, у Мериса возникла суровая необходимость, и связь 'продавили'. Скорее всего, вывели над нами сразу четыре спутника, пирамидой. Этакий 'выделенный канал'. Долго это продолжаться не может, горы вокруг, но поговорить успеем.
— Слушаю, господин генерал, — я переключил сигнал на миниатюрный наушник легкого полевого шлема. Терпеть не могу это зужение в ухе.
— Разговаривать не можешь?
— У меня заложник в шлюпке.
— Так прыгай!
— Уже, — рассмеялся я, перекатываясь. Чужой пилот знал меня плохо, Рос, тот бы успел сбросить скорость. Доспехи смягчили падение, но дыхание я все равно потерял.
— Чего? — не расслышал генерал.
— Уже, говорю, спрыгнул.
Тако выпрыгнул следом за мной. Пилот, до которого только что дошло происходящее, разворачивал шлюпку.
— Потери у тебя большие? — продолжал давить на перепонки Мерис.
— Нет у меня никаких потерь, — я снова переключил сигнал на нормальный.
— Я не имею в виду сегодня.
— У меня вообще никаких потерь нет, кроме моральных, — отчеканил я.
— Это как? — несмотря на дефицит времени, заинтересовался Мерис.
— Палатку свою под Бриште забыл, почти страдал. Хорошо, дежурный догадался белье чистое захватить. Ну, и Лекусу репутацию испортил.
— Это с 'Прыгающего' тебе подкинули? Вот гады, — развеселился генерал. — Ладно, потом расскажешь. Ты где стоишь сейчас?
— А сверху не видно? В Дагале стою. Пытаюсь вступить в переговоры с повстанцами.
— Вот и я к тому же. Вернулась наша 'соседка', требует, чтобы ты обеспечил ее безопасность. И эти самые переговоры. Сможешь?
'Соседкой' по нашей с ним договоренности считался генерал Сэус, лендслер, формально командующий всеми наземными войсками южного сектора, а значит, и нами тоже.
— Дура твоя 'соседка', — сказал я честно. — Если и вступлю в какие-то переговоры, то это будет афера куда почище грантской. Виллим, я чувствую, меня тут живьем сожрать готовы. Если 'соседка' на нашей стороне — ни в коем случае ее сюда не пускай. Слышишь меня? У здешних фермеров еще две установки типа той, что мы уничтожили. Тут только боги могут безопасность обеспечить. Или — щит корабля, класса нашего 'Ворона'. Но корабль в долину не посадишь. Не пускай его сюда. Будет хоть какой-то проблеск — я свяжусь.
— Как?
— У меня свои способы. Лучше карты свежие сбрось. Моим — уже два часа. Нет своих — запроси у Келли, он в курсе.
— Что значит — нет своих? Ты что, совсем одичал там, малой? Кому бы на тебя пожаловаться? — фыркнул Мерис.
— Кому пожаловаться — того нету. Дараму надо было жаловаться, пока возможность была. Как там Вланка?
— Рвет и мечет. Но на тебя, вроде, не злится. В основном мне перепадает. Лови, карты пошли.
— А ты зачем ее из столицы выгнал?
— Плохо в столице. Ну, все. Один спутник почти ушел с линии. Держись там.
— Спасибо. И тебе того же.
Такое напутствие я от Мериса слышал впервые. Значит, дела в столице действительно хуже некуда. Да и он помягчел как-то в последний месяц.
Все меняется. Вот даже лендслер зашевелился, гад. Чья же эта карта? Столько придерживали ее. Как бы козыри за это время не сменились.
Я забрался в шлюпку.
— Плохо дело, — подмигнул фермеру. — Начальство велит мочить вас без разбора, если на переговоры не пойдете. На тебя вся надежда. Я сделаю вид, что мы плохо пасем тебя. И возвращаться тебе не обязательно. Просто передай мою просьбу.
Абио встретил меня возле шлюпки.
— Ужин готов, капитан.
— Потом.
Есть я не хотел. Однако взгляд Абио мне совсем не понравился. Я понял, что как только мы останемся один на один, о себе много чего узнаю. Но ведь и есть не хотелось совершенно. Трудно, когда твой подчиненный втрое старше тебя...
— Где эти разговорчивые? — спросил я у подбежавшего Гармана. — И сколько их у нас уже?
— Восемнадцать человек.
— Сколько?!
Придется поступить как при Эскгаме. Раскидать по одному-двое по шлюпкам. Не было печали, купила баба порося...
Абио за мной в подвал не пошел, пошел Тако.
— Рос где? — продолжал я допрашивать Гармана.
— У вас в кабинете.
— А Лекус?
— В сарайчике.
— С ним все в порядке?
— Горло сорвал. А так — я его медику показывал. Никто не умер.
— Молодец. Эккер тебе как?
— Мужик как мужик. Попросил его тут при мне с картами территорию проработать и отпустил. По Лекусу вы не распорядились, и я посадил его под замок — вас дожидаться.
Да, лишить Лекуса нашивок я не мог. Рейд-лейтенант — родовое звание, оно передается по наследству. Придется ему в своей форме вместе с бойцами топать.
Мы с Гарманом посоветовались и решили оставить Оби у себя, чтобы на глазах был. Но дорассказать его историю могу прямо сейчас.
Лекус прошел с моими бойцами всю долину — где на шлюпке, где пешком. После первого же дневного перехода, когда мы осваивали местные горы, он потерял весь свой лоск, а еще через пару дней — и человеческий облик. Когда сержант подвел его ко мне, грязного и небритого, в чужом поношенном кителе, я сразу и не понял, кто это и чем могу помочь.
Сержант пояснил, что этот боец приводить себя в порядок не умеет, а как на него повлиять в условиях отсутствия карцера — он не знает. (Применять другие виды наказания я сержантам запрещал.)
Пришлось снова обращаться к Абио. Я боялся, что моя просьба покажется ему неуместной, но, услышав, о ком именно идет речь, грантс неожиданно легко согласился. Оказывается, у него остались какие-то чувства к молодому офицеру.
Ветки сиреневого дерева, предусмотрительно завернутые в мокрую тряпку, в шлюпке тоже нашлись. Возможно, именно Абио их туда и положил.
Увидев родные прутья, Лекус испугался так, что я его даже пожалел. Но отступать было поздно. Попытался успокоить Оби, сказав, что в этот раз он совершил гораздо менее серьезный проступок, однако это не помогло.
Мы завели его ко мне в палатку (я тогда уже обзавелся новой палаткой), чтобы бойцы хотя бы ничего не видели. Мне на этот раз сбежать не удалось, и я с избытком насмотрелся на совершенно незагорелого, молочно-белого Лекуса. (К слову сказать, сложен он был хорошо, и с мышцами у него все оказалось как надо.) Нужно отдать рейд-лейтенанту должное, в этот раз он вел себя более прилично, из чего я сделал вывод, что наказание уже идет ему на пользу.
Бойцы группы, к которой он теперь принадлежал, пробовали проявить неуставную веселость по поводу произошедшего, но я объяснил, что получить сегодня под горячую руку могут все желающие. А самого смешливого бойца определил Оби в напарники и пообещал, что если лейтенант провинится еще раз — достанется обоим.
Когда военная компания в Белой Долине близилась к завершению, и связь у нас по этой причине более-менее наладилась, на меня вышел капитан 'Прыгающего' и поинтересовался, как там его лейтенант. О проблемах с Лекусом я к тому времени совершенно забыл. Парень как-то справлялся. Его дурно воспитали, но ни трусом, ни слабаком он не был. Я ему даже пообещал, что если дослужится у меня до сержанта, то капитана ему за эту операцию точно дадут.
— Если у вас там, — я кивнул вверх, — капитан, то у меня, примерно, сержант.
— Слышал уже, — грустно сказал Оби, чем вверг меня в полнейший ступор. Вот, значит, как про меня рассказывают?
Так что, когда капитан 'Прыгающего' спросил про Лекуса, я честно сказал, что командует давно Эккер, а Оби протопал вместе с ребятами вполне удовлетворительно для своей первой наземной операции.
— То есть как — протопал? — взревел капитан и осекся. Орать на меня не имело смысла, я был в том же звании, что и он.
— Вот так и протопал.
— И что? — удивился капитан. — Визга не было?
Про бабский визг Оби Лекуса по поводу и без повода мне рассказали потом. У нас он не успел тогда даже показать все свои таланты.
— Какого визга? — спросил я. (Тогда я действительно не знал, о чем речь.) — Не в курсе, что он у вас выделывал раньше, но мы его вернем во вполне человеческом виде. Если проблем боитесь — можем вместе с сиреневым деревом вернуть.
Я вспомнил, что обещал Абио не афишировать эту историю, и прикусил губу. Но капитан уже вцепился в меня.
— Что за дерево?
Я замялся.
— Традиция есть такая в Белой долине, если в семье растут мальчики — сажать возле дома сиреневое дерево. Что-то вроде талисмана, воспитывающего мужские качества. Мы какое-то время соприкасались с этой традицией в Дагале.
Потом я узнал, что весь личный состав 'Прыгающего' был просто заинтригован: что же за фантастическое дерево я имел в виду, и как именно оно подействовало на Оби Лекуса. Бойцы Эккера оказались в тонкости нашего воспитательного процесса не посвящены, ну а сержанты мои молчали — я до них тоже довел просьбу Абио.
Говорят, с тех пор во флоте и рассказывают про волшебное сиреневое дерево из Белой долины, один вид которого способен в корне изменить человека.
Но, если захочется попробовать, мой вам совет — возьмите любое другое.
29. История двадцать девятая. 'Игра против правил'
Из дневниковых записей пилота Агжея Верена.
Абэсверт, Аннхелл
Ужин, как я от него сегодня ни бегал, ждал меня в комнате. Пришлось-таки сесть к столу и осознать, что внешний вид пищи мне совершенно ни о чем не говорит.
Абио отчаялся меня накормить и решил озадачить? У него получилось.
С грантской кухней я так и не познакомился, когда был там. Не срослось как-то. И вот теперь я, похоже, именно на нее и напоролся.
Мясо опознал, листья, в которое оно было завернуто — нет. Спросить не у кого — Джоб и Айим спали, Тако вылез из окна и стоял с наружной стороны дома, Абио отправился присматривать за сету Дэорином.
Я попробовал это мясо больше из любопытства. Оказалось, есть можно. А маленькое круглое печенье даже понравилось, оно было совершенно несладкое, пахло маслом и орехами.
Лег. Но никак не мог уснуть. Старомодный дом, деревянные панели, мотыльки, бьющиеся о сетку. Все это напоминало родную планету. В голову лезли какие-то странные мысли. Вперемешку. О войне, о доме, о ребенке, который у нас может родиться. Мысли были тревожные и бессвязные.
Зашел Абио и разбудил Джоба. Фермер наш все-таки настроился уходить.
Со мной остался проспавший весь день, а потому веселый Айим и грустный Тако, которого не взяли.
Наконец мысли меня замучили, и я встал. Достал из нагрудного кармашка очередную ампулу стимулятора, оделся и ушел к техникам.
Техники собирали на заднем дворе под навесом какой-то агрегат на основе привезенного мной импульсного бича и трех других, снятых нами позже.
Посмотрел и понял, что дело худо. Работали они быстро, и к утру уже планировался результат. Значит, и противники наши могут то же самое.
Нет, по пути милитаризации дальше идти нельзя, нужно как-то договариваться. С кем — понятно, но как?
Я до сих пор так и не решил для себя — что за человек этот лорд Вашуг? На что он надеется? На своих людей в отколовшейся части правительства? Эти 'свои' пообещали ему нечто. А я что могу пообещать? Не хулиганить в Белой долине? Я многое могу, лорд Михал имел возможность убедиться.
Но что будет с ним потом? Суд? Поражение в правах? Он слишком далеко зашел в этой игре. Отступать ему некуда.
Лорд Михал откажется, понял я. Ему не о чем со мной говорить. Пока второе правительство действует — у него есть шанс. И, чтобы реализовать этот шанс, меня всяко разно нужно уничтожить. Две тысячи бойцов — такая досадная малость.
Я понял, что лорд Михал тоже не спит сейчас, и мне стало легче. Не я один ищу в темной комнате одиннадцатый угол.
До рассвета я проверил практически по всему городу дежурных. Не в плане придраться. Просто неизвестно, как придется действовать в ближайшие дни, и нужно было, чтобы все прониклись.
Ночью же переговорил с Эккером, который тоже не спал. Действительно — мужик как мужик.
А на рассвете, часа в четыре, дежурный вызвал меня на крышу. Причем в самой категорической форме. Через браслет. 'Вызов, срочно'.
Взлетел на чердак и замер: верхушка горы на горизонте мигала. Она то вспыхивала, то исчезала в дыму. Словно бы кто-то бил в нее широченным лучом.
Только с корабля. Только Келли. Что у них там?
— Вот, я записываю, — дежурный протянул мне блокнот. — Две вспышки. Пауза. Три вспышки. Пауза...
Дежурный знал, что я умею читать сигналы.
'Снимаемся'. 'Общая тревога'. Вот что это означало. Прошел приказ по крылу, и Келли сигналит мне, что больше не может прикрывать нас сверху. Там тоже что-то происходит.
Эпитэ ма хэтэ.
Я спустился и на крыльце столкнулся с Джобом.
— Проследили?
— Там нечего следить, капитан. Прут сюда. Абио набросал то, что мы успели рассмотреть. Он остался.
Повстанцы не прятались. Они знали, что мы больше не видим их с воздуха!
Навязать бой кораблям крыла и в то же время начать наземную операцию... Кто же стоит за этим? Душка генерис? Какая-то более крупная фигура в правительстве? Кто? О том, что творится сейчас в столице, я мог только догадываться, но Мерис ясно дал понять, что и там дело плохо.
Смотрел, как Джоб обозначает на карте движение повстанцев, и благодарил богов, что с ним был Абио. Этот видел и понимал больше, чем я мог рассчитывать. Нужно срочно сниматься и уходить в горы.
