Сжимая в руках тяжелый, неудобный пулемет, Талу чувствовал себя как-то странно. Спать ему совершенно не хотелось, напротив, он чувствовал себя каким-то необычайно легким — и такая же необычайная легкость царила у него в голове. Воздух вокруг был свежим и прохладным, лишь чуть припахивая горьковатым дымом, легкий ветер ласкал ступни, на которых были сандалии на босу ногу и пробирался под легкую куртку.
Бетонка под ними изогнулась: теперь, шаг за шагом, они спускались по пандусу и вскоре попали на обширную площадку. Её окружали глухие бетонные стены высотой метров в пять. Здесь стояло несколько огромных трехосных фургонов с громадными, по грудь Талу, колесами — но Йарри, едва сойдя с пандуса, повернул назад. Здесь торец дома обрывался в котлован глухой, в два этажа высотой, стеной, прорезанной огромными стальными воротами. Когда они подходили к ним, Талу охватило вдруг неожиданно острое ощущение нереальности — казалось, что всё это происходит во сне.
Йарри вытащил из кармана своих темно-фиолетовых вельветовых штанов связку выданных Панвисом ключей, и, после определенных усилий, справился с массивным гаражным замком. Чтобы отворить дверь в огромной створке, ему пришлось двумя руками взяться за косо приваренную ручку-поручень. Массивные петли скрипнули, из глубины повеяло холодным, пахнущим маслом воздухом — и, вслед за Йарри, Талу переступил высокий порог.
Подняв глаза, он увидел колоссальное помещение высотой в два обычных этажа — оно занимало весь подвал здания. Его освещало только четыре темно-синих ртутных лампы, свисавших с потолка, и огромный зал казался сумрачным. Его потолок от стены до стены пересекали чудовищные двутавровые балки, на которых покоились ровные ряды темно-серых бетонных плит. БТР стоял в самом конце — оттуда им просигналили фонариком, показывая, что здесь всё чисто. Йарри помигал в ответ, и, навалившись на рычаги, сдвинул огромные шпингалеты, запиравшие створки. Открыть их он не смог, да это и не требовалось.
Переглянувшись, они направились вглубь помещения, то и дело оглядываясь — им вовсе не хотелось, чтобы мятежники подобрались к ним со спины. Вдоль темно-серых стен из литого бетона стояли машины — старые и даже частично разобранные: какие-то огромные тягачи без прицепов, самосвалы с выбитыми стеклами, пустые коробки автобусов... Между ними громоздились пирамиды здоровенных покрышек, какие-то огромные моторы на деревянных клетках и непонятные железные детали, часто чудовищно тяжелые на вид.
Талу с облегчением вздохнул, добравшись до бронетранспорта. Несмотря на темноту, он без труда узнал "Маоии" — машину, которую применяли во Внутренней Армии для подавления беспорядков. Пушки у неё не было, — но зато был 15-миллиметровый пулемет. К тому же, в "Маоии" помещалось целое отделение солдат.
Едва они приблизились к нему, бронированная дверь в высоком корпусе, покоившемся на четырех огромных колесах, с лязгом распахнулась. Изнутри хлынул желтый свет — неяркий, он казался Талу восхитительным. Ему протянули руку, помогая взобраться внутрь вслед за Йарри, потом дверь тут же заперли.
Едва Талу обвел взглядом хмурые лица солдат, Йарри развил бурную деятельность, забравшись на командирское сидение. Талу он загнал наверх, к пулеметной турели — и, едва тот высунулся из люка в темной, тускло блестевшей в свете ртутных ламп крыше, машина тронулась. Она двигалась почти совершенно бесшумно и скелеты самосвалов поплыли справа и слева, как во сне.
Талу едва не вылетел из гнезда, когда БТР распахнул огромные ворота — от грохота у него зазвенело в ушах — и начал подавать вниз советы. Какое-то время БТР не мог развернуться, чтобы выехать на ведущий вверх пандус, потом это ему удалось — и Талу оказался на поверхности, словно выныривая на какой-то подземной лодке. Теперь он увидел мятежников — но ему уже совсем не было страшно. Оружие его осталось внизу — но вот установленный на турели 15-миллиметровый "Слайер" был совершенно готов к бою. Нажав на педаль, Талу быстро развернул громадный, в человеческой рост, 60-килограммовый пулемет — и, прицелившись, нажал на спуск. "Слайер" с ревом выплюнул факел желто-синего огня. Сверхмощные 15 х 110 миллиметровые патроны позволяли ему за пару километров поражать БТР и вертолеты — а теперь он бил почти в упор, двести или триста метров — не расстояние для такого оружия. Стозарядная лента была снаряжена, как положено, — на два разрывных патрона один бронебойный, — и они вылетали из ствола со скоростью десять пуль в секунду. По улице брызнула россыпь оранжевых огоньков — это было даже удобнее, чем трассеры. Талу довернул пулемет, направляя огонь точнее — и, наконец, увидел, как из тел фонтанами брызнули ошметки. Ему оставалось лишь жалеть, что "Маоии" быстро набирал скорость и мятежники остались позади.
........................................................................................................
Всего через минуту они миновали очередной блокпост — на виду тут ничего не было, но в поперечной улице стояла массивная машина с ограненным бронированным корпусом на восьми больших колесах. Башни у неё не было, лишь на верхней передней части корпуса стояла спаренная автоматическая пушка. Талу удивленно проводил её взглядом — это был, конечно, бронетранспорт, но таких больших он в жизни никогда не видел, он был длиной метров в двенадцать. Вокруг него стояли истребители — а дальше, в глубине переулка, опять виднелись гексы. Оставалось лишь надеяться, что эта огромная машина станет неприятным сюрпризом для мятежников и сможет если не остановить, то хотя бы задержать их...
........................................................................................................
Они ехали прямо на юг и лишь на берегу водохранилища повернули на восток. Шоссе шло по верху берегового склона. Слева от него тянулись трехметровые заросли кустов, такие плотные, что казались обомшелыми скалами; внизу, в просветах между ними, блестела вода. Иногда кусты поднимались огромными округлыми буграми или рваными гребнями, отмечая настоящие возвышенности.
Талу не сразу разглядел массивное безоконное строение, прилепившееся к склону очередного холма — его плоский верх был покрыт дерном, а монолитные стены размалеваны черновато-зелеными разводами. Ведущая внутрь двустворчатая дверь из клепаного темно-серого железа сейчас была распахнута и солдаты в форме Внутренней Армии деловито таскали внутрь какие-то ящики. Вообще-то эта местность — заросшее болото или скраб — и так считалась непроходимой. Она тянулась вдоль берега водохранилища на многие километры и едва ли не единственным способом преодолеть её было построить через неё дорогу — такую вот, как эта. Опасаться десанта с южного берега им, наверное, не стоило...
Неподвижно глядя на проплывающий вокруг пейзаж, Талу впал в своеобразный транс и всё вокруг казалось ему нереальным, как в удивительно подробном сне. Небо над ним затянули высокие, но плотные и рельефные серые облака, только на юге сияла зеленоватая полоса чистого неба — и там, между тучами и черноватым морем зарослей, стояла фантастическая стена перьев зари, похожих на леса страны снов или рая. Они стали ярче с тех пор, как Талу видел их в прошлый раз — должно быть, Бездна снова разродилась вспышкой, причем сильной, а это опять предвещало страшную грозу — и он поймал себя на мысли, что сейчас она совсем не к месту...
Он чувствовал себя сейчас как-то странно — словно призрак или дух, любопытный, но безучастный к происходящему. Во всём его теле жила сейчас только пара глаз, окруженная облаком вольно метавшихся мыслей — таких отстраненных, что сам он не всегда понимал их. Мир вокруг скользил, менялся, словно сон — впереди-справа, всё ещё далеко, наплывал огромный массив плато, на нем вздымалась черная громада Цитадели. Клубившийся на юго-востоке серовато-сизый дым неспешно поднимался вверх невероятной воронкообразной колонной, сливаясь с неподвижными тучами. Талу невольно показалось, что все они происходят из этого источника, словно из жерла преисподней. Попадавшиеся слева от дороги искусственные острова с зелеными, в темных неправильных разводах древними бункерами только усиливали это впечатление.
С другой стороны — отсюда, с крыши, обзору не мешало ничто — Талу видел длинные прямоугольники многоэтажных домов, серые, тревожно яркие под темневшими на севере синими тучами. Их украшенные рельефным узором панелей фасады казались почти болезненно четкими от изобилия мелких деталей.
Дома постепенно приближались и вскоре дорога пошла уже вдоль них, в то время как слева по-прежнему тянулись заросли. Здесь, как и везде, Талу не видел людей. Шоссе от домов отделяла довольно широкая полоса луга, поросшая низкими деревьями. На ней когда-то Талу и его юные товарищи собирались теплыми вечерами вокруг костров, в которых горели палые листья, наполняя весь мир горьким, всепроникающим дымом...
Плавая в странной полудреме, Талу испытывал спокойное, сонное умиротворение и его сознание, воспринимавшее вроде бы всё сразу и ничего по отдельности, пробуждалось лишь изредка и ненадолго, натыкаясь на новые здесь детали — стволы батареи самоходных гаубиц, торчавшие из котлованов-укрытий, рабочие с краном, возводившие ДОТ из бетонных блоков, колонна военных машин, тянущих какие-то древние орудия... все занимались своим делом, наверное, не зная, что вскоре всё изменится...
Угловатый массив Цитадели постепенно приближался. Чудовищный столб дыма на юге, расплывавшийся в нависшем над миром тяжелом своде туч, теперь уже начал пугать — он был такой плотный, что свет зари, обтекая, серебрился на нем, а сердцевина оставалась непроницаемо темной. Подступы к нему преграждало море подернутой рябью, заросшей камышом воды, и вдруг всё скрыли громоздившиеся в болоте огромные — высотой с пятиэтажный дом — груды земли и бетонных обломков. Талу успел заметить взбиравшихся по ним солдат в форме Внутренней Армии — и тут "Маоии" повернул на север, прямо в зловещую синеватую тьму. Мелькнуло поле примыкающих к берегу асимметричных промышленных строений с редкими узкими окнами и стенами из монолитного бетона, окруженных и разделенных лабиринтом высоких панельных оград; их гребни блестели тугими спиралями режущей проволоки. Насколько помнил Талу, тут размещалась масса мелких производств различной микроэлектроники, сейчас уже, конечно, давно эвакуированных в Цитадель или даже на само плато Хаос...
Он невольно подумал, где тогда стоит ожидающий их монитор — может быть, тоже в Цитадели? — но тут "Маоии" повернул на восток, потом снова на юг. Здесь, в устье канала Победы, размещался небольшой порт — и в нем Талу, наконец, увидел монитор. Обычный речной монитор, отнюдь не поражающий воображение — старая полукруглая танковая башня с четырехдюймовой пушкой, бронированная рубка с торчащей над ней мачтой (на ней гордо развевался синий файский флаг), бронированный каземат для четырех автоматических гранатометов, многоствольная ракетная установка "Ливень", дымовая труба, и, уже на корме, полубашня четырехствольной дюймовой зенитки. Вот, собственно, и всё. Длина монитора была всего метров тридцать, и, будь он поуже, его стоило бы, наверное, назвать артиллерийским катером. Катера в количестве пары штук в порту тоже стояли, но вооружены были совсем просто — башня от давно снятого с вооружения легкого танка "Маут" с трехдюймовкой и несколько пулеметов на треногах. На их фоне монитор казался почти что линкором...
......................................................................................................
"Маоии" подъехал к решетчатым воротам порта. Йарри выбрался наружу, поговорил с часовым, после чего ворота распахнулись. Они въехали внутрь, — где "Маоии" остановился уже окончательно и Талу с неохотой выбрался наружу. В высоком БТР его незаметно укачало, так что он чувствовал себя обалдевшим, а земля под ногами казалась не вполне твердой. Без окружающей его брони он ощущал себя голым, а ручной пулемет после "Слайера" казался бесполезной хлопушкой...
Талу недовольно помотал головой, стараясь опомниться. Он ожидал, что они пройдут в управление порта, — его двухэтажное плоское здание из серого кирпича стояло слева, — но дело явно было срочное. Они спустились к воде и по сходням поднялись на палубу монитора. Талу почувствовал, что вновь начинает обалдевать — всё происходило как-то слишком быстро.
Броневая дверь боевой рубки была распахнута и они вошли в неё прямо с палубы. Здесь их уже ожидал капитан "Верного". Талу невольно ожидал, что он окажется седой и с усами, — но это был совсем молодой парень, не старше его, и Маоней вновь почувствовал глупую зависть — когда-то, в детстве, он тоже хотел командовать боевым кораблем...
— Капитан Аний Метиен, — представился парень. — Вы — лейтенанты Кэрту и Маоней?
— Да, — сказал Йарри.
— Какой план операции? — спросил капитан.
— Мы отплываем через десять минут. В два часа мы должны быть у Суватты, чтобы контролировать результаты удара по санаторному комплексу "Ухитто", где, по данным разведки, сейчас находится до десяти тысяч мятежников, включая наиболее изуверские отряды из вебов и "Детей Месаны".
— Удар будет нанесен из Цитадели? — уточнил капитан.
— Нет. Тактической ракетой "Цианна". Она будет нести экспериментальный термоядерный заряд мощностью, предположительно, в три килотонны. Он основан на анейтронной реакции дейтерия — гелия-3, так что облучение нам не угрожает. Основной поражающий фактор — ударная волна.
Слово "предположительно" Талу не понравилось, особенно в сочетании с "термоядерным зарядом". Специалистом в данной области он не был, но отчеты читал, и знал, что на испытаниях такие вот штуковины часто выдавали сюрпризы в мощности. И не всегда в меньшую сторону. Лет сорок назад тактический заряд вместо одной килотонны выдал вдруг десять, что привело даже к жертвам. Пополнить их число Талу не хотелось — но его, как и всегда, никто не спрашивал.
.........................................................................................................
Капитан не стал с ними спорить — у него тоже не было выбора, — но чувства на его лице явно давали понять, что он думает о всей этой операции вообще и об штабе, который присылает на его корабль всяких идиотов, в особенности. Талу стало неловко — но поделать что-то он не мог. Кроме того, ему, честно говоря, страшно хотелось увидеть, как мощь Фамайа обрушится на мятежников, вырожденцев, чужеродных засланцев и разную прочую сволочь, едва не отправившую его на тот свет.
.......................................................................................................
Отплыли они, как и сказал Йарри, через десять минут. "Рабочим местом" Талу стала боевая рубка — где для него, разумеется, не нашлось места, так что пришлось просто стоять у окна. Обстановка внутри была весьма скудная — и далеко не современная. Талу прикинул, что приборам в рубке полвека, если не больше. Хорошо хоть, что окна, пусть и забранные трехдюймовой толщины бронестеклом, давали хороший обзор. Выйти на палубу, чтобы насладиться свежим воздухом, было, разумеется, нельзя — капитан Метиен мстительно сообщил, что они движутся в виду неприятеля, и, в виду угрозы обстрела, все должны находиться под броней. Строго говоря, он был прав, — южный берег водохранилища уже занимали мятежники и обстрел был вполне возможен. Но броня монитора была тонкой — не больше дюйма по бортам — и защищала только от осколков. Прямое попадание шестидюймового снаряда моментально отправило бы их на дно, и это не слишком-то нравилось Талу.
