Телепатический удар (книга I)

Дмитрий стоял в собранном ожидании, но Айдваха лежал на койке не шелохнувшись.

— Что с ним? — удивилась я, поскольку поза соновика была странной и очень уж неестественной.

— Не знаю, ваше величество, — показалось, Дмитрий растерян, хоть и пытается скрыть это. — Проверить?

Я кивнула и даже встала, ожидая подвоха. Дмитрий подошёл к парню, присмотрелся, наклонился, провёл рукой перед его лицом, по шее.

— Кажется... он мёртв, — удивлённо произнёс Дмитрий. Обернулся ко мне: — Но я же... лишь слабо оттолкнул его...

— Вы знакомы? — спросила я, наблюдая за его глазами.

— Нет, леди Луэлин, — вполне искренне ответил он. — Просто... по-моему, в нём ощущался большой... потенциал, что ли... телепатии или какой-то другой силы. Вы не заметили?

— Заметила, — признала я, останавливая запись наручного телепорта. После чего связалась с охраной и приказала возобновить слежение, а также прислать сюда доктора.

Глава 11. Ночь на Эйлианне

— Что случилось? — бросился нам навстречу Барел.

— Похоже, он... умер, — ответила я.

— Умер?! — брат был ошарашен, подошедший дежурный охранник тоже. Учитывая всё предыдущее, представляю, как это смотрится! — Почему? Что произошло?

— А вот это нам предстоит выяснить, — ответила я.

— Все слышали, как ты приказывала не убивать его... — Барел бросил взгляд на Дмитрия, и тот вдруг ответил:

— Извините, сэр, но леди Луэлин тут действительно не при чём. Он ринулся на неё, и я слегка отбросил его. Не представляю, как он от этого мог умереть.

— Зато я представляю, — ответила я, сочтя возможным подарить Дмитрию едва уловимую улыбку. — Надеюсь, запись получилась... — секунду поколебавшись, я решила высветить её прямо тут. Сняла телепорт, положила на ровную поверхность полукруглой стойки, за которой обычно сидит дежурный яруса, отдала мысленный приказ.

Телепорт высветил виртуальный макет камеры и начал показ, а я порадовалась, что в ракурс попало практически всё самое важное. Похвалила себя мысленно, улыбнулась.

Барел был мрачен, дежурный озадачен, а Дмитрий, кажется, ощутил облегчение...

— Н-да... — пробормотал брат, когда запись завершилась. — Думаешь... — он вопросительно взглянул на меня. Я кивнула:

— Разве не видно, что он изо всех сил боролся с неким внешним воздействием?.. Кому-то было очень выгодно, чтобы он умер здесь и сейчас... И лишнего не сболтнёт, и меня скомпрометирует, — я прокрутила медленно сцену падения.

— Но как? — поразился Барел. — Даже если предположить, что телепат держал его под контролем... Это в тюрьме-то, представляешь? Допустим, телепат очень силён... и использовал нечто вроде гипнотина... а он оказался ещё сильнее... и смог сказать тебе не то, что должен был, а то, что хотел... Так почему он умер-то, квадратные орбиты?!

— Смотри... — я ещё раз запустила концовку. Сила удара Дмитрия не вызывала у меня сомнения — он действительно не был причастен к идиотской смерти. Однако в замедленном варианте видно было, как при падении Айдваха запрокидывает голову и ударяется изо всех сил о стену... а потом летит виском на пинопоручень кровати... — Его заставили это сделать.

Брат молча кивнул. Я вернула телепорт на руку.

— Что могут сказать сканирующие телепаты? — обратился Барел к дежурному. Тот сделал несколько запросов гиперкому, просмотрел появившиеся виртуальные окна.

— На Айдвахе стояла изначальная блокировка от телепатов, — ответил он. — Мы думали, это он сам блокируется. Но тогда любое стороннее воздействие было бы заметно... Не совсем ясно, что произошло.

— Странно, — пробормотал брат. Я тоже молчала, обдумывая услышанное. Чтобы телепаты не засекли столь сильное влияние? Не придётся ли в таком случае перепроверять всю телепатическую защиту?

— Может быть, блокировку поставил другой телепат, и заодно заблокировал собственные действия? — произнёс вдруг Дмитрий. После, в ответ на не слишком довольный взгляд Барела, добавил: — Извините, что позволил себе вмешаться.

— Вполне возможно, — откликнулась я. — Если он постоянно держал Айдваху под контролем и под блоком, то за такое короткое время телепаты могли не разобраться, что происходит.

— Постоянно держал под контролем? Не планировал же он его как можно скорее убить? — с сомнением произнес брат.

— Отпускать уж точно не планировал. И вдруг бы ты поверил, решил призвать меня к ответственности?

Барел бросил на меня взгляд, всем видом показывая нелепость подобной гипотезы и своё мнение о том, кто мог такое хотя бы предположить.

— Ждём вашего отчета, — сказала я дежурному и направилась к выходу. Братец пошёл рядом со мной, Дмитрий чуть позади.

— Думаю, он готов был назвать имя, — вздохнула я. — Увы.

— Ничего, — усмехнулся брат весьма мрачно. — Остался ещё один.

— Этот был самым сильным из всех, — напомнила я.

— А может, он таким способом просто отводил от себя подозрения? — с сомнением предположил брат.

— В начале я тоже так подумала... Правильно, — я усмехнулась, — чтоб отвести от себя подозрения, логичнее всего умереть... — помолчала и добавила: — Жалко, конечно, парня. Молодой ещё, глупый.

— Жалко, — согласился Барел. — Ну а чем он думал, когда ввязывался в это? Не младенец же, в конце концов.

Брат тоже немного помолчал. Потом кинул на меня взгляд:

— Может, они там что-то не поделили? — братец прищурился, усмехнулся: — Тебя, например...

— Пусть возьмут в долю Кентилио и сообразят на троих, — отозвалась я. Он мрачно хохотнул, и я даже заметила улыбку, промелькнувшую в лице Дмитрия. В это время мы подошли к планетолётам, Барел чмокнул меня в щёку и направился к своему, а мы с Дмитрием вошли в королевский.

В следующий день, как назло, не пришлось никуда лететь, поэтому с Дмитрием я виделась ещё меньше, чем когда он дежурил на входе. К вечеру я чуть не сошла от этого с ума, и, даже не поев после работы, хотела было отправиться куда-нибудь, но не смогла решить, где же теперь нам предстоит встретиться: всё у того же славного фонтанчика, или у милых, страдающих от недостатка веса и излучения на нашей планете глазаков.

Но тут разум мой, некогда принадлежавший самой умной женщине Галактики (во всяком случае, так говорилось в каком-то соцопросе — не разубеждать же мне их? Наоборот, старалась подтвердить!) и, очевидно, растерявший ещё не все способности всвязи с сумасшествием последних дней, спросил меня: "Луэлин, а почему бы тебе не слетать куда-нибудь развеяться, взяв с собой пилота-телохранителя и ещё одного охранника? Ты так устала, бедняжка, а завтра у тебя выходной — так почему бы не развлечься?"

Я возрадовалась, отправилась к себе, наскоро собрала, что может пригодиться, распорядилась приготовить космолёт и вызвала Дмитрия Осба с чивитом Тиером Оилси. Чивиты не склонны к любопытству и отличаются от нас психологически насколько, чтобы не возникало всяких удивлённых догадок и подозрений.

Но куда бедная королева может слетать одна? Тут зашла мама, увидела, что собираюсь, узнала, что отдохнуть, и сразу же решила присоединиться.

Я, естественно, тотчас сообщила, что у меня есть ещё и небольшое дело, которое может затянуться, но она согласна была подождать.

Тогда я вспомнила, что у меня имеется ещё одно, но и это не остановило её. Я посмотрела ей в глаза и произнесла:

— Мама, пожалуйста, не обидьтесь на меня. Так хочется побыть одной!

— А, Луэлин, так бы сразу и сказала! Ну что ж, придётся и мне быть одной...

И столь грустно она это промолвила, что моё дочернее сердце едва не совершило благородный поступок. Но сердце женщины, которое и так не могло нормально общаться с предметом страсти, а тут ещё и лишалось последнего шанса, оказалось гораздо больше и весомее.

Поэтому я пообещала маме, что завтра обязательно куда-нибудь с ней съезжу, и, во избежание ещё каких-либо ненужных задержек, переместилась к космолёту.

Всё уже было готово, однако разговор с мамулей натолкнул на мысль, что неплохо бы, действительно, сделать хотя бы одно дело, прежде чем удаляться на заслуженный отдых.

Радовало только то, что я как раз попала на последний час дежурства Дмитрия: решение взять его с собой ни у кого не вызовет никаких ассоциаций. Правда, ему придётся тратить на исполнение обязанностей своё свободное время, но таковы уж недостатки его работы. (А может, преимущества?)

На этот раз второго корабля я не брала, положившись на внезапность отъезда, превосходную защиту моих космолётов и адмирала, наверняка передавшего на платформу-штаб, чтобы прикрывали королевский отдых.

В общей каюте опустилась в кресло — едва удержавшись, чтобы не забраться в него с ногами и не принять домашнюю позу — и запустила гиперком. Дмитрий встал у двери, Тиер доложил из рубки управления, что активизировал стабилизаторы гравитации и начинает взлёт. Подозреваю, ему хотелось бы выяснить конечные координаты нашего пути — но я и сама никак не могла решить, куда же отправиться.

— Вы можете присесть, — обронила, просматривая очередную информацию с Лиала. Планета вроде бы пока притихла, наведываться туда ещё раз смысла нет. Поблагодарив кивком, Дмитрий занял кресло напротив, и я поймала себя на желании посоветоваться с ним, куда бы это нам слетать...

Улыбнувшись сама себе, вызвала из расписания список мест, где необходимо побывать в ближайшее время. Например, недавно я не смогла поучаствовать в пресс-конференции одного политического издательства, однако обещала, что обязательно вскорости нанесу визит вежливости редактору... А леди Луэлин, как известно, слово держит всегда.

Издательство имеет обширную площадь в Космонете и считается одним из официальных средств массовой информации Королевского Совета. Главная его техническая база арендует астероид в поясе вокруг Джуббы, ?-Скорпиона, где собрано множество предприятий подобного профиля.

Пока я уведомляла Кумара Мабита, владельца и главного редактора издательства, о прилёте, Дмитрий задумчиво смотрел вокруг. Ужасно хотелось спросить, о чём он думает, однако вместо этого я наконец-то осчастливила пилота сведениями о цели нашего назначения. Не будь чивит на службе, наверняка защёлкал бы челюстями от радости... Не исключаю, что, отключившись от меня, он так и поступил.

— Могу я воспользоваться гиперкомом? — вдруг спросил Дмитрий.

— Пожалуйста, — разрешила я. Понимаю, что сидеть без дела несколько скучновато, а охранять тут меня, вроде бы, не от кого.

Дмитрий вызвал из стола второй экран, и я ощутила некоторое любопытство. Чуть поборовшись с собой, решила попытаться удовлетворить его, и почти рассеянно поинтересовалась:

— Что-нибудь серьёзное?

— Нет, мэм, вокруг всё спокойно. Я по личному... если вы не возражаете.

Я кивнула, с трудом заставляя себя успокоиться. Если он намеренно распаляет моё любопытство, то я не собираюсь поддаваться!

Однако он не делал никаких интригующих жестов — поднёс руку к губам и задумчиво рассматривал экран. Забыв напрочь обо всех делах, я никак не могла решить сложную дилемму: послать ли мысленный запрос корабельному гиперкому, дабы узнать, что это Дмитрий так увлечённо рассматривает — или всё же не нужно...

Неожиданно он переменил позу, подался чуть вперёд, убирая руку, глаза оживлённо заблестели.

— Бред какой-то... — пробормотал.

— Что? — переспросила я, поднимая на него взгляд — пусть думает, будто оторвал меня от важного занятия.

— Извините, мэм, — произнёс он, и вдруг усмехнулся, не удержавшись. — Мысли вслух...

— Что за мысли? — сочла возможным полюбопытствовать я, тоже позволяя себе улыбку.

— Извините, что оторвал вас, — он попытался придать себе серьёзный вид. — Я рассматривал информацию из Центральной Котеки о Галактике Бэтазийской Культуры. Просто из любопытства...

— И что вы сочли бредом? — усмехнулась я.

— Во-первых, их галактика лишена ядра... — откликнулся он. — Конечно, такого Источника, как в нашей, нигде больше не находили, однако в каждой галактике есть её центр, энергетическое основание, наиболее плотное звёздное скопление...

— И что это, по-вашему, означает?

— Не знаю, леди Луэлин.

— А во-вторых? — снова спросила я.

— Да то же самое ядро, — опять улыбнулся Дмитрий, и я с удовольствием ощутила, что голос звучит спокойно и естественно, будто охранник на время забыл, что говорит с королевой — и лишь обсуждает с другим человеком интересную тему. — Одно дело, если бы его просто не было... Ну рассеялось, рассосалось, мало ли, — он слегка взмахнул рукой, и я не удержалась, рассмеялась. Ядро галактики, понимаете ли, рассосалось... И снова поймала себя на мысли, какое удовольствие доставляет мне общение с ним. Как хотелось бы, чтобы он был рядом не в качестве охранника — а хотя бы друга.

— Так ведь на его месте, — продолжал Дмитрий, — засекли пространственную аномалию... Еле заметную, при том.

— И эта аномалия плодит кентавропегасов, — снова рассмеялась я, впрочем, отмечая про себя, что надо бы обратить внимание учёных на этот момент. Если сами ещё не обратили. — Ведь тоже странно, что они не расселились, а именно зародились по всей своей галактике.

— И мне эта мысль не даёт покоя, — возбуждённо подхватил Дмитрий. — Нигде никаких сведений о том, что их кто-нибудь расселил, или там обитала какая-то другая форма до них.

— Ваше величество, — показался чивит в корабельном телепорте. — Снижаемся на астероид.

На крошечный миг наши с Дмитрием глаза встретились, и я обнаружила в его взгляде долю удивления и, даже показалось, некоторого замешательства.

Кивнув Тиеру, я убрала экран обратно в стол, и Дмитрий, опомнившись, принял положенный ему вид, тоже убирая свой и поднимаясь.

Ближайший воздушный шлюз пропустил космолёт в небольшой ангар, откуда специально высланный навстречу секретарь-тилар проводил нас к Кумару Мабиту, человеку родом с Ойро.

Он ожидал меня в приёмной, расположенной недалеко от поверхности.

Приёмная изобиловала не то трёхмерными картинками, не то остановленными виртуальными окнами. Пейзажи на них были статичны, и, как по мне, чересчур разнообразны. Стол с массивными позолоченными деталями довершал ощущение броской дисгармонии — вероятно, подразумевалось, что всё это должно свидетельствовать о высоком положении Кумара.

Самому ему было, наверное, лет под двести, выглядел он грузным и тяжёлым на подъём — однако цепкие, светящиеся тонким умом глаза напоминали, сколь обманчива бывает физическая форма. Я давно знаю Кумара, одного из немногих людей, кого не так просто было разгадать поначалу и мнение о ком частенько скакало меж различными полюсами.

С неожиданной для человека его комплекции лёгкостью Кумар поцеловал мою руку, пододвинул мне массивное кресло и вернулся за стол. На ходу предложил напитки и лёгкую закуску — от чего я, по обыкновению, отказалась. Дмитрий, как и положено, встал за мной.

Наш последний разговор — вернее, неуловимое настроение этого разговора — не выходили из головы, и я сама ощущала, как благодаря присутствию охранника вокруг меня разливается обаяние, весьма заметно воздействующее и на Кумара. Однако не забывала, где и для чего нахожусь. Поэтому, обсудив парочку насущных вопросов, предоставив несколько свежих новостей и дав Кумару короткое эксклюзивное интервью, я заодно попыталась выяснить, нет ли у них каких-нибудь раскопанных сведений о Дреме.