Телепатический удар (книга I)

Мы надеялись, что это восстание было необходимо лишь кому-то из политической верхушки. Поэтому ограничились задержанием всех указанных Независимыми Наблюдателями и разведчиками руководителей. Только одному из них, Дэриху Шон Драммеру, удалось скрыться. Уж не знаю, то ли он покинул планету заранее, то ли спрятался где-то на ней, но найти его не удалось, а сбежать во время присутствия там моего Флота он никак не мог.

Законодательством ООССа предусмотрено чёткое разделение военного и гражданского правительства, поэтому придётся разрешить формирование нового управляющего состава, если мы не оставим военное положение.

Честно говоря, я предпочла бы разместить войска на Дреме и контролировать ситуацию изнутри. Но не стала идти наперекор решению Совета...

Глава 7. Сердца и души

Покончив с мятежом, я, к собственному возмущению, не смогла удержаться от просмотра рабочего досье Дмитрия Осба. Меня интересовали его увлечения, работа, хобби — всё, что связано с ним.

Оказывается, ему нравилось заниматься исследованиями в лаборатории, а при себе в личном имуществе держал несколько любимых и мною литературных, а также музыкальных и художественных произведений.

Это обрадовало, но в то же время напугало — схожесть вкусов, явное неравнодушие друг к другу, явная... да, явная моя влюблённость! К чему хорошему это может привести? Что я окончательно сойду с ума? Вышвырну из сердца королеву, с её честью, достоинством, недосягаемостью, и оставлю лишь страстно влюблённую женщину?

Это я-то, всегда стремившаяся создать холодный, даже жестокий образ без единой слабости, которой кто-нибудь мог бы воспользоваться, без единого изъяна! Откуда взялся этот огонь, никогда не прожигавший мою душу с такой силой?

Уж лучше бы я выяснила, что передо мной оказался профессиональный карьерист, или какой-нибудь пустой и глупый красавчик, отобранный Дили за обаятельную внешность, а не попавший во дворец жены Илбера благодаря личным качествам, ничем не интересующийся и ничего, кроме физических тренировок, не знающий!

Обнаруживать, что под его внешностью скрывается много неожиданного и привлекательного, неоднозначного и не совсем понятного, оказалось своего рода наслаждением и, с другой стороны, — разочарованием, так как я не могла придумать ничего, что заставило бы меня прекратить интересоваться им и убедить себя, будто этот солдат не достоин внимания Королевы...

Всё это я думала уже на ходу в Координационный Центр, захватив одну из любимых кристалловых книг, которая также имелась в списке у Дмитрия. Войдя, стала осматривать стереоэкраны, телепорты и гип-площадки, как бы из общего контроля, а на самом деле искала Дмитрия — но подходить к дежурному и выдавать запрос, конечно, не собиралась. Как и предполагала, он обходил мой замок, и я возрадовалась, что в одиночестве. Конечно, тут есть на что посмотреть, но лишь одна счастливая мысль затрепетала в душе: "Может, надеется встретить меня?"

Еле сдержав порыв, я осталась в ОКЦ на некоторое время. Потом, когда увидела, что Дмитрий подходит к межэтажной рекреации, которая не просматривается, а лишь сканируется на безопасность, ушла и незаметно проявилась перед фонтанчиком, к которому он вскоре должен был выйти.

Любовно высаженные растения шумели, наполняя воздух едва уловимым шорохом жизни. Какие-то чудесные птицы давно прижились тут и иногда радовали слух, решая свои птичьи проблемы. Аромат цветения вдруг начал вызывать у меня ни с чем не сравнимое удовольствие. Вода в фонтане с невысоким, плавной формы ограждением журчала, дополняя гармонию, специально созданную творцами замка для отдыха...

Я переструктурировала книгу и устроилась в липокресле возле фонтана с таким видом, будто последние полчаса пребывала не где-нибудь, а именно тут, и читала себе — уже далеко за серединой.

Вскоре охранник, действительно, вышел и остановился, не совсем сориентировавшись, как поступить. Я подняла на него взор, несколько затуманенный (что абсолютно не свойственно королеве, но идеально шло женщине) и как будто ещё не совсем отошедший от переживаний сюжета.

Видя заминку, сложила книгу на колыхнувшийся бордюрчик фонтана — конечно же так, чтобы Дмитрий заметил название — и подала ему руку для поцелуя: он как раз направился ко мне, кивнув, как положено по этикету.

"Не делай этого, Луэлин, — твердила я себе, сгорая от прикосновения его губ. — Отпусти его, дай ему уйти! Прекрати! Прекрати!"

— Вам нравится тут? — поинтересовалась я, кляня всё на свете всем чем можно и не имея сил расстаться с ним.

— Очень, ваше величество, — искренне ответил он.

Я улыбнулась:

— Не жалеете о предыдущем месте?

Вероятно, не нужно было этого говорить. Во всяком случае, я так внутренне сжалась, предчувствуя колючий ответ, что чуть не выдала себя. Однако, конечно, продолжала сидеть с царственным видом.

Ответ оказался таким же скользким, как и вопрос:

— О чём вы, ваше величество! Что может быть почётнее должности вашего стража?

Где-то в глубине его глаз продолжало гореть что-то непокорно-гордое, даже едва насмешливое, будто он чувствовал, какай трепет вызывает во мне — в Королеве Общегалактического Объединения Ста Созвездий.

Увидев взгляд, скользнувший по кристалловой книге, я произнесла:

— Читали?

— Это одна из моих любимых вещей, ваше величество.

Я удивлённо приподняла бровь и одобрительно улыбнулась, не сочтя нужным ничего более говорить — и так сделала достаточно. Не отпустила его, но молчала, предоставив решать дальнейшие дилеммы по поводу того, как поступить.

Он тоже немного помолчал и завёл разговор о книге — нечто вроде "Вам не кажется, что Тилл поступил неосмотрительно, когда..."

Я отвечала, какой-то подсознательной выучкой не теряя нить разговора, а на самом деле отдаваясь лишь звучанию его голоса, наслаждению от присутствия, и даже не сразу поняла, что насмешливость в его глазах сменилась удивлением. Тогда я прислушалась, о чём мы говорим, и обнаружила, что разговор несколько перешёл вежливую грань и проистекает с большим обоюдным волнением о судьбах героев, чем следовало бы. И при этом наши точки зрения совпадают.

— Вот и прекрасно, что мы с вами придерживаемся похожего мнения, — улыбнулась я, поднимаясь: к сожалению, пора было заканчивать это приятное, но несколько затянувшееся... свидание?

— Мне льстит быть одного мнения с королевой, — усмехнулся он, и горячие огоньки вновь загорелись в глубине внимательных красивых глаз. "...не способен составить мнение даже по элементарным вопросам... Как же, помню..." — Прикажете проводить вас, мэм?

"Надеюсь, тебе этого хочется так же, как мне!"

— Нет, продолжайте вашу экскурсию, — улыбнулась я, подумав, не забыть ли книгу, но решила, что это слишком банально. Забрала её, увидев — надеюсь, не придуманную моим желанием — тень сожаления, промелькнувшую по лицу Дмитрия.

Я чувствовала, что он смотрит вслед; чувствовала, когда повернулся и пошёл в первоначальном направлении; даже знала, когда мы перестали быть видимы друг другу.

Боги! Этому разговору я придавала большее значение, чем подавленному восстанию! Вдруг стала обычной влюблённой девчонкой. Вернее, не обычной, потому что тащила на себе ещё и судьбу ста созвездий, и не имела права на слабости. Не имела.

Однако ничто не в силах было заглушить сияние моей улыбки, даже когда губы изгибались холодной надменной ленточкой при встрече с некоторыми подданными.

Из рекреации не выходила, а переместилась к себе, дабы не вызывать лишние толки.

Следующий день для меня начался с криков брата.

— Луэли, Луэли, проснись! Луэли!

Открыла глаза. Телепорт высвечивал его изображение — домашний гиперком настроен так, что Барел может соединиться со мной при необходимости в любое время. Правда, обычно он тактично дожидается ответа.

— В чём дело, Барел? — испугалась я.

— Убили! Её убили!

— Кого?

— Пэттэн, Луэли! Пэттэн! — брат вцепился руками в волосы, опустив голову. Потом вновь с отчаянием посмотрел на меня.

— Что ты делал вечером? — без переходов спросила я, вставая и наскоро одеваясь.

— Мы с Игом и Кэролом слетали в Киль, к Конопусу, там сейчас новый Косморэй, ты знаешь?

— Конечно, Барел. А потом?

— Немного побыл с Дили и пошёл домой. А наутро отправился к ней...

— Сейчас буду, — кивнула я, на ходу отдавая несколько распоряжений. Переместилась к ангарам и срочно вылетела на Дэкси.

...Маленькая и беленькая девочка лежала на постели, через её беленькое платье проступало пятно крови на груди. Это выглядело так странно, неестественно... и очень уж тоскливо...

Барел был растрёпан, в глазах стояли слёзы, а дыхание иногда срывалось.

Я сглотнула комок в горле и с холодным рассудком подумала: "нож". Вот уж правда, в наш век супертехнологий все давно уже забыли, что простой нож тоже может послужить оружием.

Какой-то человек еле сдерживал рыдания, и мой приученный наблюдать ум отметил "Глен Ди". Больше, кажется, некому... Его пропустили сюда, вероятно, как давнего друга Пэттэн. Почему-то никто из её близких так и не объявился.

Потом мелькали беспокойные лица жён, и среди них беспокойное лицо Дили Хэк, но что-то в глазах её выражало победу. "Дили", — возникло в голове. Возмущение и гнев поднялись во мне, но я спокойно подошла к брату и вывела в соседнюю комнату:

— Знаешь, кто?

— Кто? — сверкнул глазами Бареллоу, готовый, кажется, прямо тут, самолично, свершить суд.

— Дили.

— Это не правда! — растерянно и в то же время возмущённо воскликнул он.

— Возможно. Но ты поинтересуйся её алиби.

— Убью!

— Остынь и не делай глупостей.

— Ну почему, Луэли? — он снова схватил руками волосы. — Ведь я же старался, чтоб каждой из них было хорошо... — снова бросил на меня отчаянный взгляд. — Почему ты уверена, что это она?

— Почти уверена, Барел. Сам посмотри в её глаза... — я взяла его руки. — И... есть ещё один момент... о котором я не сказала вчера. Вчера ко мне тоже приходил человек, сообщить, что у твоей Пэттэн имеется поклонник. Неприятный тип такой, я приказала установить личность — очень уж не понравился. Воспользовался тем самым Разрешением Мелен.

— Наверное, тот же, что и на записи, пересланной мне... — пробормотал Барел.

— Думаю, да. Потом было несколько не до того, и лишь вечером я просмотрела рапорт. Как только на него надавили, он сразу же признался, что ему хорошо заплатили за то, чтоб он отправил запись тебе и пришёл ко мне.

— Дили заплатила?

— Не лично. Кто-то из работающих у неё в доме. И передал ему Разрешение.

Барел обнял меня и зарыдал, как ребёнок.

В дверях появилась Элиш, с тревогой глядя на него. Я кивнула ей, тоже обнимая брата и пытаясь вернуть в норму — тяжело было видеть его таким. Ещё вчера он казался настолько счастливым... а тут вдруг подобное дикое событие... в самом сердце его планеты... Представляю, каким шоком это стало для него!

— Не плачь, Барел. Ты должен быть сильным. И у тебя есть Элиш.

— Да, Луэли, — пробормотал он и подошёл к ней. — Элиш, прости меня...

— Что ты?

— Элиш, я не должен был на ней жениться, она любила Глена Ди, а я любил тебя. Я разбил наши судьбы, ты меня сможешь после этого уважать, Элиш? — Барела пробило на целый поток, но Элиш откликнулась тихо и покорно:

— Ты меня спас, Барел, и я всегда буду твоя. Я тебя люблю, я выдержу всё...

Она, может, и выдержит, но я не выдержала, так как стояла рядом и всё слышала. Поэтому довольно прохладно сказала:

— Барел, прекрати обвинять во всём себя. А ты, Элиш, не говори тоном ни на что не надеющегося человека. Ты знаешь, что он любит одну тебя.

— Вы правы, Луэлин.

Мой тон произвёл на Барела именно то впечатление, на которое я рассчитывала.

— Луэли, это ты приказала подавить восстание? — вдруг спросил он, на этот раз будто решая политический вопрос. Бури и эмоции больше не изливались из него на всю планету. Я уловила некоторое смущение за предыдущий всплеск, невольными свидетелями которого стали сестричка и охрана, но не подала вида.

— Они мне порядком надоели, — беззаботно ответила я, хотя какое-то тягостное чувство шелохнулось в сердце. — Я, конечно, разрешила тебе не присутствовать на заседании Совета, но думала, ты в курсе всех событий...

— Просто интересно, от кого исходила инициатива. И почему-то сомневаюсь, что от Дэльвика, — Барел даже слегка улыбнулся. — Правильно, сестрёна! Молодец!

— Одобряешь?

— Конечно! Не верю я в их благие побуждения.

— Спасибо! — я подошла и поцеловала его в щёку. — Вот только не нравится, что мы не контролируем их... Может, созвать повторное голосование? И всё-таки настоять на размещении войск на Дреме? Пока не стихнет волна возмущения.

Барел немного задумался, после ответил:

— Не уверен, Луэли. Возможно, это только усугубит конфликт.

— Ладно, братик, мы с тобой обсудим это после, — он пришёл в себя, и теперь я могла спокойно оставить его. — Я вас покидаю... К сожалению... На похоронах, разумеется, буду...

Я ощутила, какой взгляд кинула мне вслед Элиш. Она, конечно, отчасти обрадовалась, что я привела Барела в норму. Но решать политические вопросы, когда в соседней комнате лежит бездыханная Пэттэн...

Мне было всё равно. В конце концов, только наруку моему образу.

Буквально вчера отстроенный дом Пэттэн напоминал муравейник. Даже Гридар Гринг прилетел, ибо хоть на Дэкси и имелся галактоид, ответственный за все охранные мероприятия, но личная стража Илбера и его жён подчинялась Гридару с адмиралом.

Глава охраны разговаривал с Овелием Пимоном и Маратом Карибом, далеко не молодыми уже телохранителями Барела, до того работавшими ещё на нашего отца в его бытность Илбером Совета Короля Элиота.

Помню, как непросто было отказать им, когда они подали прошения о переводе ко мне. Я только-только стала королевой и не один час потратила на раздумья, что предпочтительнее: заручиться поддержкой уже зарекомендовавших себя охранников с немалым опытом, несмотря на то, что их срок службы подходит к концу, да и физическая форма уступает более молодым конкурентам. Или всё-таки ориентироваться на новых перспективных галактоидов, придерживаясь личного выбора.

В итоге посоветовала им переквалифицироваться в Помощников. Однако, похоже, после моего отказа они подали прошение Барелу, и он не проявил такую же суровость. Сказал, что готов подарить им эти несколько лет, в память об отце.

Всё было бы хорошо, однако сын Овелия Роберт оказался замешан в деле соновиков и остался одним из тех, кого до сих пор не поймали.

Овелий был шокирован выходкой своего чада, провёл немало времени в частных беседах с адмиралом и главой охраны, даже согласился пойти на сложное сканирование, чтобы доказать, что не имеет отношения к соновикам и не представляет, где скрывается сын, а если выяснит, то непременно отдаст Роберта в руки правосудия. Насколько я знаю, Дэльвик с Гридаром решили не применять сложное сканирование, а ограничились мнемосканером, при условии, что Овелий не станет блокироваться, и сочли его показания искренними.