— Впрочем, мы отвлеклись. Я хотел рассказать тебе, почему вся твоя регенерация сейчас бесполезна, так же как множественные метаморфозы. Видишь ли, мой переменчивый друг, принято считать, что в твоём теле нет ничего постоянного, нет никаких жизненно важных центров или незаменимых органов. Что ты — всего лишь многоликий комок аморфной протоплазмы, который может быть всем, но сам — ничто. Что убить тебя можно, только если сжечь до последней клетки. Жаль, конечно, тебя разочаровывать — но это всё полнейшая чушь. Люди, которые придумали эту теорию, ни черта не понимали даже в основах физиологии. Мозг, Аптом! Твоя личность, твоя память — всё это закодировано в структуре синаптических связей твоего мозга! Мозг должен оставаться неизменным, потому что если ты его перестроишь, то уничтожишь тем самым своё "я", свою индивидуальность! Существо с другой картиной мозговых связей уже не будет тобой...
— Что за чушь ты несёшь, старик?!
Аптом настолько разозлился, что даже не сразу осознал, что может говорить. При этом лёгкие и голосовые связки ему по-прежнему не подчинялись. Голос раздавался из динамика на пульте у доктора. Хеккаринг презрительно усмехнулся.
— Чушь или нет, а я только что успешно подключился к твоему речевому центру. В том самом мозгу, который по твоему утверждению не имеет никакого значения.
— Идиот! Ты же сам только что прострелил мне голову! И что, надолго это меня задержало? Мой мозг такой же орган, как и все остальные! Я выращиваю его, убираю, изменяю когда пожелаю!
— Моя пуля уничтожила всего лишь копию, Аптом. Уничтожение копии действительно не представляет для тебя никакой опасности — потому что ты тут же делаешь новую. Твоя базовая способность, твоя сила Потерянного Номера — мгновенное копирование биологических структур. Сначала ты использовал её только "на себя" — для того, чтобы копировать в своё тело чужие органы. После репроцессинга ты смог использовать эту способность в обратном направлении, "от себя" — научился копировать свои органы в других зоаноидов — в том числе свой мозг, превращая их, таким образом, в собственных клонов. Пользуясь этой способностью направо-налево, ты вообразил, что стал бессмертным и неуязвимым. Но видишь ли, Аптом. Где-то должен быть оригинал. Твой НАСТОЯЩИЙ мозг.
— И... и где же по-твоему он находится? — голос в динамике оставался почти спокойным, синтезатор плохо передавал интонацию. Хотя если бы Аптом контролировал свои лёгкие, он бы сейчас задыхался от ярости... и от болезненного осознания, что старый учёный оказался прав.
— Там же, где и у всех зоаноидов, когда они переходят в боевую форму. В твоём биокармане, разумеется. Самое безопасное хранилище, которое всегда с тобой. Никакое оружие не способно поразить цель в параллельном пространстве. Но я могу. Я, если ты помнишь, биоинженер. Моя работа заключается в том, чтобы брать подобных тебе юных болванов, вскрывать их биокарманы, засовывать туда боевые тела и приживлять к вашим человеческим телам. И разумеется, у меня есть для этого необходимые инструменты — межпространственные скальпели и манипуляторы. Конечно, не такие качественные, как у меня были в Аризоне — прошлое поколение, хлам по большому счёту. Но и они могут сделать очень многое в руках специалиста. Вся сложность была в том, чтобы засунуть тебя в бак для процессинга — больно уж ты активно дёргаешься. Но в этом мне любезно помогли Хаями и твоя самоуверенность. Жаль, что я не могу развернуть монитор — очень красивая картина, как в твои мозги уходят провода. Один из них сейчас блокирует твои двигательные центры. Нам с Хаями пришлось изрядно повозиться, чтобы их найти, Аптом. Они у тебя устроены совсем не так, как у человека. И не так, как у известных мне зоаноидов — они ведь должны управлять изменением анатомии в реальном времени... Ну Баркас и намутил, скажу я тебе...
— Ты слишком много болтаешь, старик, — проворчал Потерянный Номер. — Мы, зоаноиды, любим поболтать перед боем, или даже во время... но ты превзошёл всех. Интересно, с Баркасом ты был так же разговорчив?
— Ах да, извини... Ну, тут тебе не поле боя... в лаборатории болтливость развивается со страшной силой... Да и надо же как-то скрасить тебе последние минуты...
— Последние?!
— Ну да. Ты думаешь, я бы так болтал, если бы у тебя был малейший шанс отсюда выйти? Зачем мне нужен такой образованный враг? Второй раз в ловушку с заморозкой ты уже не попадёшься...
Аптом не боялся смерти. С самого детства он знал, что погибнет в бою — другой судьбы у гиперзоаноида быть не может. Но он ожидал, что его убийцей станет зоалорд, в крайнем случае специализированный охотник, наподобие Нео-Зекстолла. Отдать свою жизнь какому-то докторишке?! Что может быть позорнее!
— Я вернусь! И ты будешь умирать у меня медленно и мучительно!
— Конечно вернёшься. Как биологический объект ты, собственно, и не денешься никуда. Ты ещё всех нас переживёшь. Но вот как личность, как существо по имени Аптом — ты перестанешь существовать. Так что прощай.
Палец доктора шевельнулся на пульте и шесть тонких лазерных лучей аккуратно разрезали мозг Аптома на отделы, законсервировав их для дальнейшего изучения. Снова наступила темнота. И на этот раз — уже навсегда.
— А теперь объясни мне, что это всё значит, Зекстолл. Зачем тебе понадобилась эта девчонка? Ты что, решил обзавестись приёмной дочерью?
Нет, мой шеф ещё не безнадёжен. Даже шутить умеет. Или это он серьёзно? По морде не поймёшь... Ага, Майю от одного отчима-извращенца оправиться не успела, ей только второго для полного счастья не хватало. Конечно, позаботиться о ребёнке кому-то надо, но вряд ли для этого подойдёт анимешник, который знает хентай, лоликон, эччи, панцушот и ещё много других страшных слов! Да к тому же делит тело с вампиром-маньяком и отмороженным боевиком-мутантом...
— Очень смешно, лорд Пургсталл — удочерять ребёнка на полгода... А если серьёзно... похоже что после репроцессинга у меня резко обострилась интуиция. А за время кандидатской подготовки я приучился ей доверять. У меня есть острое чувство, что во-первых, этой девочке очень нужна помощь — а во-вторых, она может каким-то образом оказаться крайне важна для Кроноса...
— Хммм... ну по крайней мере, насчёт первого ты не ошибся. Она сбежала из дома... и похоже, не без причины. Эта история очень дурно пахнет.
— Только не нужно её сейчас трогать, лорд Пургсталл. Это повредит как самому ребёнку, так и нашим интересам. Просто позвольте разведке продолжать наблюдение и присмотр. Поместить её в детский дом или подобрать приёмных родителей мы всегда успеем. Поскольку об Аптоме пока ничего не слышно, и работы для меня нет, я могу курировать этот вопрос, чтобы вы не тратили времени. Считайте это моим хобби. Даже если интуиция меня подведёт, и ничего ценного в ней не окажется — Кронос ничего не теряет.
— У меня острое ощущение, Зекстолл, что ты ведёшь какую-то свою игру. Баркас тебе не доверяет, и я кажется понимаю, почему. Если бы ты просто взбунтовался, это было бы ожидаемо — половина Потерянных Номеров выступает против нас. Но ты пока не совершил ни одного поступка напрямую во вред Кроносу. Вместо этого — множество странных решений, на первый взгляд не представляющих опасности, но необъяснимых ни логикой, ни твоим психопрофилем.
— Простите, лорд Пургсталл, вы сказали "половина"? — нет, я конечно знал, что Потерянные Номера, случается, выходят из-под контроля, но чтобы так часто! Если вероятность дезертирства или предательства составляет пятьдесят процентов — неудивительно, что в Кроносе к ним так относятся! Это не расизм, это вполне естественная осторожность.
— Да. Как ты понимаешь, афишировать эти данные не следует. Половина — это ещё в лучшие годы. Тут, в японском филиале, показатели несколько лучше, чем в среднем по Кроносу — "всего лишь" около трети предателей. Кто-то осознанно принимает решение о мятеже, кто-то просто сходит с ума из-за ошибок процессинга нервной или гуморальной системы...
— А кто-то не выдерживает атмосферы ненависти и презрения, которая их окружает из-за неудачи, — довершаю я. — Лорд Пургсталл, но разве вы не видите? Это же порочный круг получается! Их не считают за зоаноидов, потому что они склонны к предательству. А к предательству они склонны, потому что их не считают за зоаноидов!
Лучше всего, конечно, вообще не делать Потерянных Номеров. Но увы, это невозможно — так же, как невозможно использовать атомную энергию, не решая проблем захоронения радиоактивных отходов. Определённый процент брака при производстве зоаноидов неизбежен. При этом после Дня Икс масштабы процессинга возросли в десятки раз — а значит, и отклонений от нормы будет больше.
— Думаешь, я этого не знаю? — фыркает Пургсталл. — Ну а что ты предлагаешь? Использовать мою силу зоалорда, чтобы приказать всему персоналу уважать Потерянных?
— Нет, лорд Пургсталл. Просто дайте нам шанс доказать, чего мы стоим, не испытывая постоянного давления среды. Почему бы не выделить одно закрытое поселение и не собрать в него Потерянных Номеров со всего мира? Кто захочет отойти от дел — сможет заняться там хозяйством, остальные сами сформируют оперативные команды. Да и изучать их будет легче.
— А если они сговорятся и все вместе взбунтуются?
— Тогда у вас будет замечательная групповая цель для зачистки, — пожимаю плечами. — Это проще, чем вылавливать их по всем городам мира. Да и наблюдать за компанией заговорщиков гораздо проще, чем за одним заговорщиком среди множества лоялистов. Впрочем, я не думаю, что до этого дойдёт. Вспомните, Аптом вышел из-под контроля лишь после того, как потерял свою команду. До этого его асоциальные наклонности успешно сдерживали Дайм и Сомлум. Если у каждого потенциального мятежника будут преданные Кроносу друзья...
— И это возвращает нас к твоей проблеме... — наклонив голову, зоалорд внимательно смотрит на меня. — Что с тобой происходит, Зекстолл? Ты тоже потерял свою команду, и ненавидел за это всех — зоалордов, зоаноидов, Аптома, гайверов, людей... Так ненавидел, что практически пожертвовал жизнью ради удовлетворения своей жажды мести. Сейчас же ты настолько мягок и сдержан, как будто учился на дипломата, а не на боевика. Если сможешь нормально объяснить, что с тобой происходит, я подумаю над этим твоим проектом спецпоселения...
Перевод на человеческий язык: "Я бы рад тебя ликвидировать, но не могу подобрать подходящего повода, не будешь ли ты так любезен мне этот повод обеспечить?" Не дождётесь, лорд Пургсталл!
— Не знаю, поймёте ли вы. С каждым днём моя смерть всё ближе, а поиски Аптома так же безуспешны, как были... Тратить жизнь впустую, когда её так мало осталось, кажется святотатством. Я бы, конечно, предпочёл реализоваться, как воин — это моё основное предназначение. Но если я пойду против Кроноса, то погибну раньше срока — и тогда уж точно не смогу добраться до Аптома. А других достойных целей в пределах досягаемости нет. Моя беда в том, что я застрял посередине — я слишком слаб по меркам зоалордов и слишком силён даже для гиперзоаноидов. Вот и приходится хвататься за всё подряд — за вещи, о которых я бы в прежней жизни и не подумал. Напиваться в стельку с низшими породами, давать советы собственному командованию, организовывать быт Потерянных Номеров, покровительствовать бездомным детишкам... Всё лучше, чем бездельничать.
— Хм... Повезло тебе, что работаешь именно со мной...
А то я не знаю, как повезло, Капитан Очевидность, сэр. Половина зоалордов уже попыталась бы меня устранить. Не факт, что у них бы получилось, конечно... Интересно, что скажет Арханфер, когда в очередной раз проснётся? Скоро узнаем... если доживём.
— Предположим, что я тебе поверю, Зекстолл. Но учти, только предположим. Одно неверное движение — и я сотру тебя в порошок. Постарайся больше не давать поводов для подозрений — ни мне, ни моим братьям. Идеей посёлка для Потерянных Номеров займутся мои заместители, я сообщу тебе, как только будут результаты.
Кланяюсь низко-низко. Лучше перегнуться, чем недогнуться. Хорошо японцам, они правильный угол поклона определяют инстинктивно, как ваморы — оптимальную фокусировку лазера. Но мы с Фридрихом оба не местные, так что сойдёт...
— Благодарю, лорд Пургсталл. Поверьте, я ценю ваше терпение и доброту. Постараюсь не подвести вас.
И уже выходя, бросаю через плечо:
— Только пожалуйста, не снимайте наблюдение с девочки. Я по-прежнему убеждён, что это очень важно.
— Ню? — робко спросила девочка, открывая глаза.
— Всё в порядке, — Юка положила ей на лоб новый прохладный платок. — Всё будет хорошо. У тебя был жар, но он уже спадает.
— Нюююю! — она должна найти ракушку! Найти во что бы то ни стало! Иначе Кота не перестанет хмуриться!
Она попыталась сесть, но руки Юки мягко и уверенно удержали её в постели. А бороться с ней Ню не хотела. Ну что же делать!
— Она так рвётся куда-то, — озабоченно сказала Юка. — Её ни на минуту нельзя оставлять одну, иначе она снова убежит... Да, Фукамачи-сан, ещё раз спасибо вам, что её нашли.
— Не стоит благодарности, — смущённо улыбнулся Шо. — Вы ведь меня спасли! Это лишь самое малое, что я могу для вас сделать в ответ...
— Вы сейчас поедете к себе домой, в Токио? Ваши родственники наверное волнуются...
— Мне некуда возвращаться. Мой дом был уничтожен, а родственников у меня нет. Друзья есть, но... Я не знаю, стоит ли их тревожить пока... Моё положение очень неустойчиво... Официально я вообще считаюсь погибшим... Или пропавшим без вести, не знаю.
— Ой! Что ж вы раньше не сказали! Тогда поживите у нас, пока не получите новые документы! Прошу вас, Фукамачи-сан!
Шо покраснел. Вообще-то именно этого он и добивался, потому что не мог оставить приютившую его семью наедине с этим рогатым монстром. Теоретически, без "рук" она должна стать менее опасной, но доверять теории жизни людей как-то не хотелось. Однако невозмутимо и с честным лицом манипулировать людьми он пока не научился. И не уверен был, что хочет научиться.
— Но у меня нет денег... мне нечем заплатить за проживание...
— Ой, не волнуйтесь, это не проблема! У Коты тоже нет денег, но он же живёт! А вы нам очень помогли!
— Но Кота-сан говорил, что он отрабатывает проживание, поддерживая ресторан в порядке... — Шо улыбнулся. — Это довольно большой дом, и ему одному наверное трудно здесь со всем управиться... Если вы обещаете гонять меня не меньше, чем его, я согласен остаться.
Кота с благодарностью посмотрел на неожиданного соседа. С непривычки ему и впрямь было нелегко, а ведь был ещё колледж... а Юка, несмотря на всю любовь, поблажек двоюродному брату давать не собиралась.
Ню с облегчением закрыла глаза. Она не понимала, о чём говорили эти люди, но Кота улыбался и не кричал — значит, всё в порядке. А ракушку она ещё найдёт... потом... только поспит немного...
— Поразмыслив над проблемой, я пришёл к выводу, что причиной столь упорного сопротивления является отсутствие я-идентификации.
— Слушай, брат, я в курсе, что ты знаешь много умных слов — не меньше, чем сам Баркас. Но всё же будь любезен объяснить подробнее, почему ты с этим Макишимой бьёшься уже неделю — и без всяких результатов.
