Он вздохнул, глядя на берег. Монитор приводили в движение два мощных дизеля, но скорость плоскодонной посудины не превышала десяти миль в час. Как всегда вдали от берега, казалось, что они вообще стоят на месте. До места их назначения — пригородного поселка Суватта (тоже уже занятого мятежниками) оставалось ещё больше часа и Талу оставалось лишь наслаждаться пейзажем. Благо, справа поднимался Новый Город и его белоснежные тридцатиэтажные кубы буквально сияли на фоне темного северного неба. За ними, далеко, поднимался склон плато, — а над ним угрюмо чернела Цитадель.
Глядя на неё, Талу вновь вздохнул. Там, в её подземельях, он был бы в полной безопасности. Но здесь он был в самом центре событий и это, наверное, было важнее...
......................................................................................................
Когда линия фронта осталась позади, Талу начал нервничать. Справа, над заросшим берегом, уже показалась Суватта. Её окруженные садами изящные двухэтажные особняки с гладкими, зеленовато-белыми стенами и косыми крышами из коричнево-смуглой черепицы смотрелись очень симпатично. До войны там жили высшие чиновники Фамайа. Сейчас там обосновались мятежники, причем, обосновались с комфортом — Талу не видел ни одного сожженного дома. Вдали же, на южном берегу, уже виднелись белоснежные уступчатые корпуса "Ухитто". Когда-то это был один из самых престижных санаториев Фамайа. Что творилось там сейчас — Талу не хотелось представлять. Сердце у него трепетало — он не мог поверить, что вот-вот увидит самый настоящий ядерный взрыв и лютую погибель мятежников. И при этом он чувствовал, что вот-вот настанет конец света. И едва не подскочил, когда на пульте вдруг вспыхнула красная лампа и раздался резкий, требовательный гудок.
— Предупреждение! — воскликнул капитан. — Ракеты запущены! Всем укрыться под броней!
Талу, к счастью, не надо было укрываться и он только пригнулся, напряженно глядя в окно. Сердце его прыгало уже где-то у горла. Сейчас, прямо вот сейчас он увидит НЕЧТО, выходящее за пределы всего его опыта...
Он вздрогнул, заметив быстро летящую по небу желтоватую звездочку, тянущую за собой ровный, словно луч, хвост белого дыма. "Цианна" была не баллистической, а твердотопливной крылатой ракетой малого радиуса действия. Талу, оцепенев, смотрел на неё, — и это зрелище стало бы последним в его жизни, если бы не...
— Глаза!.. — заорал Йарри.
Опомнившись, Талу быстро пригнулся, зажав глаза ладонями и отчаянно зажмурившись. Это помогло — вспышки он так и не увидел... зато загривок обдало тут же исчезнувшей волной тепла. Он выпрямился... и замер в изумлении.
В небе под тучами стремительно рос блестящий, словно бы стеклянный шар. Взрыв "Цианны" так спрессовал воздух, что он буквально превратился в нечто твердое. По этому идеально ровному жидкому стеклу пробегали быстрые оранжевые сполохи — настолько сжатый взрывом воздух раскалился...
Сфера взрыва коснулась земли. Там мгновенно поднялась бешено крутящаяся кольцевая туча пыли, затем, таким же идеально ровным куполом, взметнулась отраженная волна. Там, где купол пересекался со сферой, вспыхнуло ровное кольцо оранжевого пламени. Тем не менее, Талу всё же заметил, как исчезли, буквально вбитые в землю, белые корпуса "Ухитто". Есть!..
...Через миг он понял, что жидкое стекло ударной волны закрыло уже полнеба — она, собственно, заняла уже всё поле зрения, превратившись в зыбкое, дрожкое марево, заслонившее весь мир...
— Уши!.. — успел крикнуть Йарри.
Талу — как и все в рубке — торопливо заткнул уши пальцами, открыв одновременно рот. Ничего больше он сделать не успел. Затем ударная волна накрыла монитор. Пол выпрыгнул у Талу из-под ног, он смачно грохнулся на него, оглушенный невероятным... не грохотом даже, а пронзившим каждый атом тела ЗВУКОМ. Броня боевой рубки и толстые бронестекла не смогли остановить его...
...Талу приподнялся, ошалело мотая головой. В ушах снова стоял оглушительный звон и он совершенно ничего не слышал. Огоньки приборов погасли, сквозь сразу помутневшие стекла снаружи пробивался тусклый свет.
Ещё раз помотав головой, Талу встал на ноги. Пол всё ещё качался под ногами — то ли на самом деле, то ли от контузии. Трехдюймовое бронестекло в окнах потрескалось — видно сквозь него ничего не было. Талу бездумно повернул рычаги бронедвери боевой рубки, и, с трудом отвалив её, выбрался на палубу.
Мир вокруг был словно затянут туманом — в воздухе висела водяная пыль, и Талу немедленно чихнул. Деревья на берегу реки смело, коттеджи Суватты тоже — лишь кое-где торчали балки и листы искореженного железа. Небо же превратилось просто в хаос из клочьев растерзанных взрывом туч и ещё блуждающих между ними оранжевых сполохов.
Этот удар, конечно, оказался не единственным — Талу увидел несколько белоснежных, словно бы пушистых торов, которые с кажущейся медлительностью поднимались над землей, одновременно расширяясь. Их оставили взрывы уже "обычных" нейтронных зарядов, тактических ракет, запущенных из Цитадели.
Талу, удивленно приоткрыв рот, смотрел на один — пока сбоку, — к счастью, вне поля его зрения, — не сверкнула вновь ослепительная вспышка. Талу невольно зажмурился... а когда открыл глаза, увидел в небе ещё один, далекий, оранжево-стеклянный шар. Низ его мгновенно рухнул на поверхность, где совершенно беззвучно и нестрашно поднялась вихрящаяся стремительно растущим кольцом пыль. Талу, невольно замерев, ждал очередной волны грохота, но ничего не услышал — лишь под ногами задрожала палуба, да от стальных бортов монитора вдруг резко разбежалась рябь. Лишь спустя, наверное, минуту налетел яростный порыв ветра, наотмашь хлестнул по лицу, срывая гребни волн и подняв очередную тучу водяной пыли. Талу вспомнил вторую, более слабую волну дрожи металла под ногами, секунд через десять после взрыва, и подумал, что это и был грохот... но он не слышал совершенно ничего.
Обернувшись наконец, он увидел в проеме двери рубки Йарри — глаза у того были совершенно ошалевшие, рот открывался беззвучно, как у рыбы, — Талу по-прежнему не слышал ни звука.
Он помотал головой и ещё раз осмотрелся. Боевая рубка "Верного" почти не пострадала — если не считать потрескавшихся стекол — но мачта над ней была согнута в дугу, флаг исчез — вместо него болтался лишь обрывок фала. Орудийная башня была, разумеется, цела — но как-то нехорошо развернута на борт...
Всё ещё на подгибавшихся ногах, Талу побрел вдоль борта, держась за ограждение. Палуба стала какой-то неровной — она была ощутимо вдавлена внутрь, причем, неравномерно. Были вдавлены и стены каземата за рубкой — тут броня была всё же не столь толстой. Многоствольная ракетная установка на вид не пострадала — а вот дымовая труба превратилась во что-то вроде мятой тряпки, и...
Талу ошалело заморгал — полубашня кормовой зенитной установки просто... исчезла. Должно быть, улетела за борт, снесенная взрывной волной. Хорошо хоть, что расчета в ней не было, перед взрывом "Цианны" все укрылись под палубой, или, как они, в рубке...
Как-то вдруг он понял, что развалины Суватты исчезли — скрылись за изгибом берега. И понял, что не чувствует вибрации дизелей — они тоже вышли из строя. "Верный" плыл вниз по течению реки, никем не управляемый, словно бревно, — плыл прямо к "Ухитто". От неё, наверное, ничего не осталось, и взрывная волна наверняка прикончила всех мятежников в округе... но, если кто-то из них всё же уцелел, забившись в какую-то щель, и сейчас смотрит на них через прицел базуки...
Талу недовольно мотнул головой. Стоять, размышляя над всем этим, точно не имело смысла. Он вздохнул и побрел назад, в рубку. Там уже царила деловая суета и он сразу почувствовал себя лишним. К тому же, его изводил оглушительный звон в ушах. Судя по тому, что все здесь общались какими-то жестами, досталось одинаково всем, но это вовсе не утешало его. От таких фокусов запросто можно было оглохнуть — а такого Талу совершенно не хотелось.
Он взглянул на Йарри — тот возился с древней рацией — и поёжился. Если бы не его предупреждение — он наверняка ослеп бы. Даже после той, далекой вспышки в глазах до сих пор плавали радужные круги, и это ему тоже совершенно не нравилось. Талу не хотел быть бесполезным — а прямо вот сейчас пользы от него было бы весьма мало, даже если и ему нашлось бы тут какое-то дело...
Вздохнув, он сел у стены, ковыряя пальцами в ушах. Это, естественно, ни фига не помогало — но хотя бы давало иллюзию каких-то действий. Потом он задом ощутил вибрацию — по крайней мере один дизель заработал — и с облегчением перевел дух. Безнадежное плавание вниз по реке отменялось...
......................................................................................................
Они вернулись в порт уже утром — зеленоватая заря сияла, словно зарево, бросая текучие блики на темную воду реки. Над десятиметровой, укрепленной пилонами бетонной стеной набережной торчали древние корявые деревья и железные крыши розоватых двухэтажных домов. Возвращаясь в родной город Талу испытывал странное чувство — он понимал, что видит его с воды в последний раз и в любом случае не задержится тут надолго, и оттого всё вокруг казалось ему каким-то игрушечным.
.........................................................................................................
Поднявшись на берег, Талу замер, глядя на распахнувшееся перед ним небо. Страшное небо, честно говоря. Его по-прежнему покрывал хаос туч — но уже тяжелых, словно перевернутые горы. В них непрерывно сверкали молнии, но грома Маоней не слышал — в ушах до сих пор стоял оглушительный звон. Вся эта масса медленно, но уже вполне заметно надвигалась прямо на него, и голова у него закружилась. В какой-то миг Талу показалось, что он падает прямо в эту лениво бурлящую бездну.
Он оглянулся — и его сердце снова ёкнуло. На западе и на востоке поднимались чудовищные дымные тучи, подсвеченные снизу пламенем. Они тяжело расползались по небу и он смотрел сейчас словно в туннель, в конце которого заманчиво сияла заря.
Первый порыв налетевшего ветра растрепал его волосы и Талу передернуло. Надвигавшаяся буря обещала быть страшной — и вовсе не в одном плане погоды. Вместе с дождем на землю выпадет всё, что разлетелось по небу после ядерных взрывов — и попадать под него явно не стоило...
К счастью, другие тоже это понимали. Йарри взял его за рукав и потянул к ведущей вниз бетонной лестнице возле здания управления порта. Она упиралась в большие, тяжелые двери из стали, покрытой гладкой белой эмалью, к их облегчению, незапертые. Капитан Метиен с усилием повернул массивное запорное колесо, — и, миновав дверь, они нырнули во мрак подземелья. Прямо перед ними была вторая такая же дверь. За ней вспыхнул тусклый свет — и Маоней увидел неожиданно просторный бункер. Толстые квадратные колонны подпирали низкий потолок. Между них стояли двухъярусные металлические нары. Воздух тут был сырой и тяжелый, но тут же потянуло сквозняком — заработал компрессор фильтровальной установки. Тем не менее, у Талу сразу заболела голова и он поморщился — это было новое и на редкость неприятное ощущение. В Академии ему говорили, что если сосредоточиться на боли, она уменьшится или вообще исчезнет. Талу попытался это сделать, но без особого успеха. После всего, им сегодня пережитого, его мозги работали не слишком хорошо.
Пока он силился одолеть головную боль, Йарри куда-то исчез. Талу подумал, что в бункере должна быть штабная комната со средствами связи и что Йарри наверняка там. Ему захотелось отыскать его и узнать последние новости, — хотя бы результаты удара, — но головная боль усилилась и начало резать глаза. Маоней чувствовал, что вот-вот окончательно перестанет соображать от усталости.
Плюнув на всё, он убрел в какую-то темную комнату, которая, наверное, должна была быть лазаретом, запер дверь, разделся — и, замотавшись в колючее одеяло, моментально заснул.
Глава 6:
Мрак и чума
Талу разбудил резкий стук в дверь. Рывком подняв голову, он не сразу смог понять, где это он и что происходит. В комнате царила абсолютная тьма — свет не горел, а окон в ней, разумеется, не было. Чтобы добраться до выключателя, нужно было вставать — а выбираться из теплой постели совершенно не хотелось. Тем не менее, он понимал, что ему придется это сделать — стук не прекращался, а потом послышался приглушенный, но безошибочно узнаваемый голос Йарри:
— Талу, мать твою!..
Глубоко вздохнув, Талу отбросил одеяло, и, поджав пятки к заду, одним рывком вскочил. Босые ноги тут же обожгло, кожа покрылась мурашками — воздух был вовсе не жарок, не говоря уже о поле. Что ж: по крайней мере, это мгновенно прогнало сонливость.
Он помотал головой и направился к двери, стараясь двигаться быстро, но осторожно — ему вовсе не хотелось налететь пальцами босой ноги на стальную ножку стула. Ориентироваться во мраке можно было лишь по памяти, но память его не подвела: он без проблем добрался до двери, и, молча ругаясь, отпер замок.
Снаружи хлынул желтый полусвет пополам с уже явно ледяным воздухом. Йарри стоял сразу за порогом и с секунду они молча смотрели друг на друга. Йарри был полностью одет — в форму Высшего, как полагалось. Рядом с ним Маоней, одетый сейчас лишь в сползавшие на бедра белые трусики, чувствовал себя очень неловко.
— Одевайся, — коротко сказал Йарри. — Нам приказано прибыть на западный фронт для контратаки мятежников.
— Что? — теперь холод охватил Талу и изнутри, но он не стал терять времени — молча вернулся к постели и начал одеваться. Одежда его была куда более скромной и грязной к тому же, — но, застегнув куртку, он почувствовал себя совершенно другим человеком.
— Пошли, — Йарри повернулся и пошел первым.
Миновав тяжелые двери бункера, они поднялись на поверхность. Маоней тревожно осмотрелся — но буря, разумеется, уже давно прошла. От неё остались только лужи и запах сырости. Ему показалось, что пахнет ещё и озоном, но это, разумеется, была иллюзия — чтобы такой запах появился, радиация должна была быть уже в несколько тысяч рентген. Он не знал, сколько вокруг на самом деле, но идти по этим лужам ему, к счастью, не пришлось. Прямо перед входом в бункер стоял их верный "Маоии" и Талу с облегчением проскользнул в теплую утробу машины. Верхний люк был в этот раз наглухо закрыт и Йарри не стал загонять его за турель.
Едва Талу плюхнулся на жесткое сидение, "Маоии" тронулся. Справа от него в броневом борте была амбразура для стрельбы из личного оружия и маленькое окошко из бронестекла — но мутное от осевшей на нем грязи, так что Талу ничего толком не удалось разглядеть. Он попробовал протереть стекло — но выяснил лишь, что грязь осела на нем снаружи. Останавливать машину лишь затем, чтобы он смог выйти и протереть своё окошко в мир, никто, наверное, не стал бы, так что Талу оставалось лишь вздохнуть. Насладиться пейзажем он не мог — но мог хотя бы узнать последние новости.
— Каковы результаты удара? — спросил он у Йарри.
Несколько сидевших тут же солдат удивленно уставились на него — верно, для них эти новости новостями давно не были.
