Рис. Постамент колонны Пия Антонина (161 год н.э.). У пехотинцев щиты перешли с кулачного на предплечный хват (этого не видно на фронтальном фото но видно, у крайнего правого солдата, если стоять справа от постамента, и зазырить ему за щит). Углы щитов скруглились. Вместо пилумов обычные копья. Обратите внимания на форму наконечников копий — она почти треугольная. Это не художественная стилизация, такая форма действительно бывала у некоторых видов боевого копья. Часто форма наконечника копья, (особенно охотничьего) бывала "листовидной". Такой наконечник хорошо входил в плоть, и так же хорошо выходил обратно. Однако такое копье было малополезно против солдата противника, укрывшегося за большим щитом. Одним из вариантов "вскрыть" противника было — зайти пером "треугольного" копья за его щит, подцепить наконечником копья край щита противника, силой, резко потянуть обратно на себя, оттянув тем щит врага от тела, и быстро вонзить копье в оголившийся участок тела (или дать шанс на это своему соседу в стрю). Недостатком копья с "треугольным" наконечником было, что если он застревал в теле или защите противника, то освободить его было значительно сложнее, чем листовидный. Вариантом, сочетавшим достоинства обоих вариантов наконечника, было, т.н "крылатое копье", — то есть копье с листовидным наконечником, за которым была небольшая поперечина, которая служила и ограничителем хода, и "крюком", которым можно было потянуть вражеский щит. Но такой наконечник был сложнее по форме, и дороже в массовом производстве. Хотя позже мы видим и такие варианты, на отдельных римских изображениях; (о чем поговорим ниже). По сравнению с колонной Траяна у солдат несколько иной тип сегментат, — отсутствуют крупные пластины сложной формы, формировавшие защиту верхней части груди и предплечий — вместо них более узкими полосы той же ширины, что и на всей остальной поверхности брони. Это несомненно увеличило дешевизну производства, и ремонтопригодность.
Рис. Бронзовая статуэтка легионера, 2 в. н.э. Шлем и броня из одинаковых пластин сходны с теми, что на постаменте колонны Антонина Пия.
Подтверждение и развитие этих тенденций мы видим на колонне приемника Пия — Марка Аврелия, последнего из пяти добрых Антонинов (121-161-180гг). На его триумфальной колонне, посвященной победе над маркоманами (доблестная замена пытается исправить название этого племени на "наркоманы", поэтому, если где-то здесь в тексте император одержит победу над торчками, — это не я виноват). ...Так вот на колонне Марка Аврелия армия запечатлена во всей красе. Легионеры не так монолитно-однообразны, как на колонне Траяна. Имеются лорики сегментаты разных вариантов, и самые разнообразные пластинчатые доспехи и кольчуги. Щиты у всех скруглены и имеют предплечный хват. Экипировка разнится и тем, что часть из воинов использует юбку-птерон, а часть нет — видимо, этот эффективный дополнительный элемент снаряжения был личным делом каждого. И все то же отсутствие пилумов при полной массовой победе обычных копий.
Рис. Легионеры Марка Аврелия, с колонны его же имени. Все легионеры вооружены обычными копьями. Плоские щиты округлой формы, с предплечным хватом. Разнобой брони: пластинчатая, чешуйчатая, кольчужная, — выглядит гораздо правдоподобнее, чем на "единообразной" пехоте более ранней колонны Траяна. Обратите внимание на седло на коне — просто мягкая сидушка с двумя мало выраженными валиками. Еще ни глубины посадки, ни стремян.
Там же. Несколько другой ракурс. Обрати внимание на предплечный хват щита, который крайний справа солдат любезно развернул к нам тылом, чтобы показать.
Там же.
Там же. Обрати внимание, некоторые солдаты носят юбку-птерон из кожанных полос, другие обходятся без нее. Мечи у некоторых привешены к поясу, а у некоторых на портупейном ремне наискось через грудь. Крайний справа — невоспетый труженник войны, — пращник-ауксиларий. В левой руке он держит свинцовые пули, уложенные в отворот плаща, для быстрого доступа. В правой — пращу. Нужно было обладать изрядной сноровкой, чтобы одной рукой ловить отпущенный при броске конец плащи. Второй рукой вкладывать в нее новый снаряд. А третьей рукой придерживать плащ, чтобы не рассыпать пули. И все это — двигаясь в бою.
Рис. Шлес с кольцом на колпаке, подобный тем, что можно видеть на колонне Марка Аврелия. Музей искусств и ремесел, Гамбург.
Рис. Т.н. "Саркофаг из Поротоначчо". Конец 2го века. Национальный музей Рима. Гиперспрессованная композиция боя с германцами, дает нам множесто разных видом экипировки римских воинов, в основном, конных. Знаки на щитах содержат символы 4го Флавиева и 1го Италийского легиона. Поскольку сцены изображают в основном, римских кавалеристов, возможно саркофаг был местом упокоения Аула Юлия Помпилия, который командовал кавалерийским контингентом, приданным данным легионам во время войны против Маркоманов (172-175г н.э.). Примечательно, что сам саркофаг сохранился в замечательной сохранности. По каким-то причинам, лицо главного героя саркофага не завершено ни на одной сцене. Ни на одной стороне, где он гарцует на коне, ни на другой, где покоренные германцы униженно ползая на карачках, целуют ему руки. Какие перипетии не позволили завершить главную деталь всего произведения? Разорение? Немилость? Ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет(С).
Судя по всему, в облике и вооружении солдат времени Антонина Пия и Марка Аврелия, мы видим ту стадию развития, которая началась еще при Адриане. Происходит постепенный отказ от метального пилума, который принес римлянам столько побед. Но почему? Давайте попробуем суммировать. Ранее мы выяснили, что пилум — в свое время, — стал гениальным решением, которое позволило низкорослым полисным римлянам эффективно бороться с более крупными варварами. Однако, в конце второго века римская армия уже не была сборищем полисных полуросликов. В ней служили провинциалы со всех покоренных территорий, в том числе и высокие галлы, и медведеподобные германцы, и далее по списку. Людей ниже 172см вообще не будут брать в армию, до конца "золотого века". Сам пилум хорош при массовом использовании, когда большой строй метает эти копья в массу вражеского войска. Каждое метательное копье найдет свою цель — промахнуться невозможно. Однако, когда легион встает гарнизонами в покоренной провинции, и варвары переходят к тактике партизанских набегов, — пилум, в новых тактических ситуациях, утрачивает большую часть своей эффективности. На небольшой отряд римлян, охраняющих обоз, внезапно выскакивает из леса жидким рассеяным облаком банда варваров. Метание пилума в быструю одиночную цель грозит промахом, после чего придется сойтись с врагом в меч, что не так-то весело. Использовать пилум как обычное копье тоже не всегда сподручно. Он тяжел и не так маневренен. Стоит противнику принять твой удар на умбон, и вместо опасного оружия у тебя в руках может оказаться гнутая железка. Так не лучше ли взять нормальное копье? Тем более, что большинство призывников из варварских провинций прекрасно умеют с ним обращаться.
А главное, — на поле боя уже появилась развитая многочисленная кавалерия. Передовые бойцы которой, — люди и лошади — могут быть от и до закованные в кольчужные доспехи, а иногда и пластинчатые латы. Часто лошади в передней части закрыта специальной "броне-попоной", скрывающий не только грудь лошади, но и ноги. У катафрактов еще не было стремян, но они постепенно получили глубокие седла с высокими луками, что способствовало лучшему удержанию на коне. Некоторые возможно привязывали длинные копья к коню ремнем, и могли нанести таранный удар. А могли подъехать шагом, и работать сокрушительными ударами клевцов и булав. Пилумы обладали большой пробивной силой, но что если первый залп не остановит накатывающую конницу? Брось в подступающую кавалерию пилумы, и ты остаешься перед бандой броневсадников только с коротким мечом. Небольшая длинна пилума ограничивает его использование в качестве копья для упора в землю. Железко легко сгибается и оружие делается бесполезным. Что-то вот из этого, или все вместе, заставило легион постепенно отказаться от пилума. Некоторой компенсацией этого становятся мартиобарбуллы — этакие мини-пилумы — небольшие дротики, утяжеленные свинчаткой, которые некоторые (не все) легионы носят на полке на щите, или в специальном футляре, в количестве нескольких штук. Но контактную атаку легионер теперь встречает копьем. Причем, видимо, более длинным, чем раннее копье ауксилария. Мы не можем точно сказать длину этого копья по изображениям, так как скульптурные памятники не отражают реальных пропорций оружия и доспехов. Но по вычетам из косвенных и более поздних источников, это копье длинной до 2,5-2,6м.
Легионеры манипулярной и когортной тактики, времен "расцвета пилума", стояли в довольно свободном строю (3 фута в ширину, три фута в глубину по Полибию, и по Вегецию 6 в глубину; — это не противоречит друг-другу, так как для броска пилума с подшага лучше несколько рассредоточить построение в глубину, а для встречи атаки лучше его уплотнить). Это было связано с тем, что бросив пилум легионер переходил на меч — а там желательно иметь простор для "работы". При отражении кавалерии, и использовании обычного копья — это меняется. Копейный строй тем лучше, тем он плотнее. Строй, — смотри "тактику против аланов", — уплотняется еще при Адриане. И по этой причине, очевидно, у щитов легионеров времен Антонина Пия и Марка Аврелия и исчезают острые углы; — неприятно если в толчее, особенно, когда навалится враг, чтобы угол щита твоего товарища рассадил тебе незащищенную броней ногу или руку. По той же причине у щитов уменьшается крутизна изгиба, некогда доходившая чуть ли не до полуцилиндра; — для сомкнутой стены щитов внахлест лучше подхдят слабовыгнутые щиты.
Рис. Легионер из музея Бонна (Германия), эпохи Антонинов. Выполнен на основе находок на месте находившегося здесь римского лагеря Каструм Боннесиа. Обрати внимание — щит уже скруглил углы, но все еще сохраняет относительно "прямоугольную" слабовыгнутую форму. Легионер еще вооружен пилумом. Скоро пилум почти исчезнет. Щиты же в массе превратятся в слабовыгнутые овалы.
Рис. Римские овальные слабовыгнутые щиты найденные в крепости Дура-Эуропос, Середина 3в н.э.
Получив плотный копейный строй, нам лучше держать его перед врагом, сколь это возможно, без промежутков. Этому есть несколько причин. Первое — за своим строем мы можем разместить лучников и пращников, которые будут долбать по врагу навесом, пока мы бодаемся на копьях. Не стоит давать промежутков, через которые до наших легких метателей доберется противник. Второе — любые перестроение и разрывы в строю стали более опасны с тех пор, как на поле боя появилась массовая катафракта — то есть конница, специально приспособленная к самостоятельному — и часто успешному — удару по пехоте. Пока у римлян были пилумы, — они могли только приветствовать болванов из вражеской пехоты или кавалерии, которые полезут атаковать в промежуток между двумя когортами: — легионеры закидывали их пилумами с двух сторон. А это очень неприятно, когда ты ловко принял на щит один пилум, а второй в это время прилетел тебе в задницу. Но теперь, когда легион держит обычные копья, — мобильный отряд врага может вклиниться в широкий промежуток, спокойно пройти в него, и натворить дел. Вот почему легион сомкнул и уплотнил строй.
И здесь важно различать, не ведясь на поводу у стереотипа. То, что легион начал строиться фалангой... Мы уже ранее писали, что означает само греческое слово "фаланга". Оно вовсе не является синонимом некоего подразделение способного воевать только одним застывшим построением, не способного ни к каким перестроением на поле боя, как думают некоторое. То есть, то что легион стал строится "фалангой", вовсе не означает, что римские солдаты разучились маневрировать на поле боя, размыкать и смыкать строй пропуская стрелков-ауксилариев, разделятся на отдельные отряды, и прочее. Нет. Это означает только, что легион стал воевать в более выгодном в конкретных исторических условиях плотном строю, — и большим соединением. Не нужно думать, что в фалангу римляне построились из-за упадка строевой подготовки. Это стереотип имеющий мало общего с действительностью. Наоборот — чем крупнее единое построение, — тем больше дисциплины и тренировок нужно, чтобы ходить, не рассыпая строя. Ходить когортой сложнее чем манипулой. А ходить большой фалангой труднее чем когортой. Упадок же строевой подготовки еще только ждет нас впереди...
Видимо, примерно те же причины, что заставили отказаться от пилума, постепенно приводят к тому, что короткий гладиус начинает вытесняться в легионах более длинной спатой. Если легионерам приходится в покоренной провинции бегать по лесу за партизанами, — это заставляет часто размыкать строй. В индивидуальном поединке, длинный меч лучше короткого. А на поле боя растет роль конницы. Если верховой гвоздит по тебе сверху, лучше тоже иметь оружие подлинней, чтобы ссадить его с коня. И мечи легионов постепенно удлиняются. Как только меч становится слишком длинным, чтобы вытаскивать его из ножен правой рукой вперед, — меч переезжает на левый бок для дающего большую дугу выхвата наискось.
Рис. Спата.
Рис. "Офицерская" спата для небедного парня, с удлиненной рукоятью и орлиной головой. Частное собрание.
Отказ от пилумов был тактически оправдан, но лишал легионеров их векового преимущества, — дистанционного оружия для массового удара. Именно поэтому постепенно арсенал легионов расширяется таким оружием как "маттиобарбули". Не вполне понятно время их появления, и степень распространения. Вегеций сообщает о них как об обычном деле при императорах Диоклетиане (293-313 н.э.) и Максимиане (250-310 н.э.). Позднее они вполне предметно упоминаются в других римских источниках. Само название "матиобарбула" считается искаженным "мартиобарбула" (Марсова бородкаколючка). Другое название — "плюмбата" (свинчатка). Плюмбата это маленький короткий дротик, (нам не вполне понятна его длинна, так как у найденных древко сохранилось лишь частично, но видимо, порядка 30-50см, вес 200-250гр). Ближе к острию вес дротика увеличен свинцовым шаром-грузилом. Так же плюмбата была снабжена оперением, для стабилизации в полете. Эти дротики носили на щите (видимо на специальной полке с рейкой и гнездами, а позднее — в специальных кожанных подсумках) в количестве нескольких штук. Метали их не как обычный дротик, ухватив копье близко к центру тяжести, а держа за край древка, (как немецкую гранату-колотушку). Метать могли как верхним, так и нижним замахом. У реконструкторов получилось метать подобные снаряды на 60 метров. Вегеций сообщает, что подобные снаряды вообще метались на такие расстояния, что обстрел ими начинался раньше, чем обстрел вражеских лучников. Поскольку Вегеций гражданская штафирка, мы не можем быть уверены, реально ли последнее утверждение. Возможно, для такого дальнего броска плюмбат использовался некий дополнительный рычаг, вроде известных дикарских лож-копьеметалок. Но даже если расстояние броска составляет полученное реконструкторами 60 метров — это тоже очень респектабельно.
