Талу словно оказался во сне. Поток гекс равномерно двигался перед ним, поворачивая затем вправо и исчезая из пределов видимости. Талу захотелось увидеть, куда они идут — но для этого ему пришлось бы подняться на чердак, и он понимал, что это не самая лучшая мысль. Обзор оттуда был, конечно, лучше, — но при одной мысли, что ему придется лезть нагишом в какие-то темные холодные закутки, у него всё внутри сжалось. В конце концов, гексы постоянно путали своих и чужих, и часто стреляли по всему, что хоть немного шевелилось, так что даже отсюда смотреть на их марш было чистым безумием и Йарри раньше его понял это; он мягко, но решительно потянул его назад.
Стараясь не шуметь, они наглухо закрыли окно и как могли тщательно опустили штору — но равномерный приглушенный звук шагов доносился и сюда. Талу захотелось зажечь свет... но теперь он боялся это сделать. При мысли, что случится, если его заметят, у него похолодели пятки — некоторые гексы были вооружены закрепленными на спинах многоствольными ракетницами — и тут же его словно ошпарило.
— Мятежники, — испуганно прошептал он, хватая Йарри за руку. — Если они заметят колонну и накроют её артиллерией...
— Нет, — ладонь Йарри крепко сжала его руку. — У них нет разведывательных дронов. Не метуси. Пошли жрать. Да и ранки тоже надо обработать, а то дочешемся до столбняка...
...............................................................................................
С жратвой тут было почти что никак — им удалось обнаружить лишь несколько банок пресловутой "красной рыбы", то есть кильки в томате. Кое-как утолив волчий голод и замазав все ссадины зеленкой так, что они стали похожи на каких-то голокожих леопардов, они завалились спать — и продрыхли бы наверно до обеда, но Талу разбудил вспыхнувший на улице свет, такой яркий, что даже пробившись сквозь щели в заколоченном окне, он ударил по глазам. Маоней сел, осматриваясь. Йарри тоже проснулся и ошалело подскочил — отчего Талу грохнулся с кровати, на которой они с большим трудом устроились. Выругавшись, он встал и подошел к окну, пытаясь разглядеть, что происходит. За его спиной по полу хлопнули босые ноги — Йарри подтянул пятки к заду и вскочил одним рывком, после чего тут же подошел к нему.
Вдвоем они молча всматривались в темноту, но там ничего не изменилось — то есть, совершенно. И вдруг, уже через минуту после вспышки, раздался хлесткий, очень резкий взрыв. Снаружи взвихрилась пыль, поднятая налетевшим порывом яростного ветра — и тут же начала оседать. Что бы это ни было, оно взорвалось очень далеко...
— Миль двенадцать отсюда, если судить по звуку, — вдруг сказал Йарри. — Не знаю только, в какой стороне...
В груди Талу вдруг проросли иглы стальной твердости льда — он понял, что бы это такое могло быть.
— Ядерный взрыв?
— Если и да, то воздушный. Но...
— Почему — воздушный?
— При сильных наземных взрывах сначала приходит сотрясение по земле — а тут оно было слабое, если вообще было. Но...
— Но — что?
— Но у мятежников нет ядерного оружия, а наши...
У Талу зажужжало в голове — и в комнате вполнакала, сами по себе, зажглись лампы. Секунды через три за окном вновь вспыхнул белый, бесконечно яркий свет. Глаза Талу мгновенно зажмурились, но свет от этого не ослабел. Он стал вдруг монохроматически красным, потом синим, затем опять белым — и погас. Вокруг Талу всё куда-то поплыло — и пол ударил его по ногам. Здание, казалось, взлетело на метр — а потом провалилось куда-то вниз. Было слышно, как со стола в кухне полетела посуда. Йарри отбросило к стене и он свалился на кровать. Сверху на него обрушился пласт штукатурки, всё вокруг заходило, обваливаясь. Талу накрыла волна едкой пыли — и тут же обдал поток холодного воздуха. На улице тоже что-то посыпалось, потом вдруг раздался чудовищный грохот и пол под ним закачался опять. С неистовым порывом ветра в комнату вновь ворвалась волна густейшей известковой пыли — Талу, задыхаясь в ней, закашлялся и лишь тогда сообразил, что кашель мешает ему залезть под кровать. Немного опомнившись, он сунул голову под одеяло — здесь, хотя бы и с трудом, можно было дышать. Пол под ним содрогался, грохот не стихал, но становился всё более глухим. Через какое-то время всё прекратилось.
Осторожно выглянув из-под одеяла, Талу увидел струившийся снаружи мутный желто-красный свет. Половина внешней стены комнаты исчезла и было совершенно неясно, почему не рухнул потолок. За проломом клубилась оседавшая пыль и за ней ничего видно не было.
На полу завозился бесформенный белый комок и Талу в ужасе отпрыгнул от него. Но тут из-под комка показалась рука, потом черные волосы — Йарри забрался под одеяло целиком. Когда он поднял голову, Талу увидел пару совершенно диких глаз — даже не испуг, а полная, на грани ступора, растерянность. Сам он, вероятно, выглядел не лучше и эта мысль словно выбила клин у него в голове — по крайней мере, он снова смог думать.
Между ними словно проскочила искра и через несколько секунд взгляд Йарри вновь стал осмысленным. Он поднялся на ноги, отряхивая пыль и старательно напуская на себя невозмутимое выражение. Талу с удивлением заметил, что его бьет дрожь — вероятно, от холода. Пыль на улице отчасти рассеялась и он увидел, что корпуса тюрьмы напротив них просто... исчезли. Её стену раскололи широкие вертикальные трещины, целые секции её рухнули и за проломами громоздились горы битого кирпича. Подойдя к бреши, Талу увидел, что она доходит до пола комнаты, а за ней к земле спускается завал. Теперь забраться сюда мог кто угодно и при мысли, что их убежище разрушено, ему стало очень страшно — так страшно, что его сознанию этот страх казался сейчас совершенно чуждым и необъяснимым. Оно словно раздвоилось — пока одна половина заходилась в ужасе, вторая вела себя, словно любопытный ребенок — держась за осыпающийся край стены, Талу бездумно выглянул наружу.
Зарево пожарищ, казалось, ослабело. Девятиэтажка в конце улицы исчезла. На её месте громоздилась рваная гора плит и битого кирпича высотой в три или четыре этажа, — она поглотила большую часть сквера. На месте тюремной конторы громоздилась вторая гора обломков, поменьше. За ней Талу не видел ни одного целого здания — одни осевшие, бесформенные развалины, смутно проступающие в затянувшем всё вокруг тумане оседающей молочно-белой пыли.
Йарри толкнул его плечом, тоже выглядывая наружу. Им очень, очень повезло, — но Маоней понимал, что их везение могло очень быстро закончиться. Пока здесь не было мятежников, но они могли появиться в любой миг. А тогда...
Мир снаружи казался совершенно безжизненным, но буквально через секунду Талу вздрогнул, заметив полтора десятка мятежников — они словно материализовались из кошмара. У каждого в руках был семизарядный полуавтоматический дробовик и все они целеустремленно шли куда-то к Новому Городу, на восток. Казалось, что состоявшаяся только что катастрофа ничуть не трогает их. Йарри мгновенно бросился на пол, потянув Талу за собой. Тот отчаянно прижался к ледяным доскам, моля, чтобы их не заметили. И тут сверху вновь хлынул дрожащий, ослепительный свет.
.........................................................................................................
— И что нам теперь делать? — спросил Талу, когда мятежники скрылись в пыли. Патронов у них не осталось — но даже если бы они и нашлись, вдвоем они бы продержались недолго. Маоней почувствовал, как внутри разливается противный жидкий страх — казалось, не его собственный, словно его насильно накачивали им.
Йарри задумался. Потом его глаза неожиданно мрачно блеснули.
— Теперь нам осталось лишь одно... — он замолчал.
— Что? — по ушам ударил хлесткий, очень резкий треск. Земля под ногами не дрогнула, но волна спрессованного воздуха ощутимо тряхнула полуразрушенный дом. Внутрь вновь ворвался сырой, пахнущий пылью шквал и Талу против воли расчихался.
— Идти к Новому Городу. Несмотря ни на что.
.......................................................................................................
Разбросав обломки, они открыли древний шкаф и оделись — к их счастью, тут нашлась запасная одежда. Дверь комнаты расщепило и заклинило, и она вылетела лишь после того, как Йарри несколько раз яростно ударил в неё ногой.
В прихожей было почти совершенно темно, под ногами хрустела опавшая со стен штукатурка. Тем не менее, дверь, ведущая на лестницу, уцелела и Йарри пришлось искать ключи, вернувшись за ними в спальню. Пока он рылся среди обломков, ползая на четвереньках по полу, снаружи разгоралось странное зеленое зарево и Талу била неукротимая дрожь — он не понимал, что происходит.
Спустя, казалось, уже целую вечность, ключи неожиданно нашлись — Йарри подхватил их и пулей вылетел в прихожую, даже не взглянув на Талу. Тот подпрыгнул от треска, с которым Йарри открыл перекосившуюся дверь — для этого ему пришлось двумя руками ухватиться за ручку и упереться ногой в косяк; как он открыл замок, Маоней не заметил.
Скатившись вниз по уцелевшей лестнице, они выбрались во двор. Здесь всё было как обычно... почти, потому что в небе переливались сине-зеленые сполохи полярного сияния — должно быть, Бездна разродилась сильнейшей вспышкой. Воздух после катастрофы до сих пор был пыльный и мутный, пахло бетонной пылью и известкой. Талу вновь ошалело чихнул и осмотрелся.
С этой стороны их дом был почти цел, хотя выглядел не очень-то приглядно — побелка на его стенах почти облезла и они казались серо-желтыми. Но эти стены были в аршин толщиной и сложены из крупного полнотелого кирпича. Двухэтажное, вековой давности здание оказалось на удивление прочным — наследие той эпохи, когда файа ещё не разучились строить. Узкие окна его первого этажа защищали решетки из дюймовой толщины квадратных прутьев, глубоко уходящих в стену. Но северная часть крыши осела, нависая над полностью рухнувшей частью здания, и Маоней понял, что им всё же очень, очень повезло...
........................................................................................................
Они быстро пошли на восток, всё время крутя головами и прислушиваясь. Сердце Талу прыгало где-то у горла — но никаких мятежников им, к счастью, не попалось. Сама зона разрушений, к их радости, оказалась узкой, а сразу за ней их встретил патруль гекс. Взглянув на них, Талу вздохнул с облегчением — правда, не настолько большим, чтобы припасть к ним...
Идти было, в общем, не так уж далеко — уже скоро они вышли к внешнему каналу Нового Города. Здесь, к удивлению Талу, стояла целая колонна легковых машин — частных, принадлежавших беженцам, решившим убраться из опасного и полуразрушенного района. Но мост через канал оказался перекрыт — и не ополченцами. В оцеплении стояли солдаты из гарнизона Цитадели — ровной цепью, с идеальными интервалами, расставив ноги, в боевой броне, неподвижные, как истуканы. У каждого над левым плечом торчал толстый ствол новейшей винтовки КРК-8 — ручка со спусковым крючком впереди, магазин сзади — компактное, но не слишком удобное оружие. Перед ними собралась небольшая толпа, но особо никто не напирал — хмурый вид солдат отбивал охоту спорить.
Боевая броня на них сильно удивила Талу — в ней солдаты выглядели очень непривычно, хотя ничего неуместного в ней тут не было — скорее, неуместным было бы её отсутствие. Его чуткие уши ловили обрывки разговоров, и он быстро понял, что речь шла не о ядерной атаке — на Товию выпал метеоритный дождь, частое явление в этом мире. Один из обломков едва не угодил в дом, где он прятался с Йарри. Шарахнуло здорово — даже здесь в окнах не осталось ни одного целого стекла, там и сям виднелись поваленные деревья. Что там в эпицентре — Талу даже страшно было представить. Но, словно назло, видно ничего не было — никаких пожаров, дыма или ещё чего такого. Лишь на юге, над водохранилищем, висела непонятная мгла, похожая, при хорошем воображении, на пар.
— В озеро плюхнулся, — предположил Йарри. — И не он один, наверное. Я слышал ещё три удара. Судя по паузам после вспышек — сорок, семьдесят пять и девяносто миль.
Талу покосился на друга. Когда тебя посреди ночи сбрасывает с постели, оглушает страшным грохотом, на голову тебе падает выбитая рама, а потом ты, как ненормальный, носишься босиком по битому стеклу, стараясь понять, что вообще происходит, все ли живы и куда бежать — Йарри не только слышал далекие раскаты, но и скрупулезно считал. В этом — весь он. Впрочем, когда он вылетел из постели — в плавках, усыпанный обвалившейся на него штукатуркой — вид у него был тоже совершенно обалделый...
— Новости какие? — спросил он. Йарри уже успел поговорить с несколькими беженцами, — на что Талу не осмелился, сомневаясь в том, что реакция на их файские физии будет дружелюбной.
— Мятежники на севере полностью разбиты вертолетчиками и истребителями, дорога на Хаос очищена. Но больше — ничего хорошего. Солдаты и ополченцы отбили часть Старого Города, но встретили неожиданно упорное сопротивление и вновь отошли в Новый, на прежние линии обороны. Ждут нового штурма.
Талу вздохнул и осмотрелся. Справа, под уцелевшими деревьями, стояло что-то большое — какая-то плоская гусеничная машина с огромной башней. Из неё торчал шестиствольный орудийный блок — 30-миллиметровая зенитка, надо же...
Солдаты взорвались — часть их, отброшенная вспышками багрового пламени. Броня их не спасла, вспыхнув факелами. По ушам Талу ударил оглушительный треск, волна раскаленного, едко пахнущего воздуха ощутимо толкнула в лицо и грудь. Как-то вдруг он понял, что лежит на асфальте — что-то с чудовищной силой дернуло его вниз. Вернее, не что-то, а кто-то — Йарри. Он сам мгновенно бросился на землю и только это их спасло — второй залп прошел над головами, ударив в длинный плоский фасад серого пятиэтажного дома. На нем полыхнула неровная цепочка вспышек и Маоней понял, что стреляли из подствольников, термобарическими гранатами — только поэтому ему повезло уцелеть. Обычная шрапнельная граната при таком близком взрыве превратила бы его в дуршлаг.
Сзади донеслись вопли — но как-то глухо, словно Талу оказался вдруг в каком-то другом мире. Он увидел стрелявших — цепь черных фигур, косматых, похожих на вставших на задние лапы медведей. Он уже видел их — из окна Верховного Суда, и вспомнил, что это не шкуры, а плащи. Плащи, сшитые из скальпов таких же, как он сам, файа.
Маоней невольно попытался прикинуть, сколько скальпов нужно на один такой плащ... потом недовольно мотнул головой и осмотрелся. Ни солдат, ни беженцев на виду не было — все, кто уцелел, или залегли, или сбежали. Один из солдат, впрочем, лежал рядом, на краю шоссе, наполовину свалившись с насыпи.
Талу стремительно пополз вперед, извиваясь, как змея, схватил упавшую винтовку — к счастью, совершенно целую. Затыльник приклада мягкий, перед ним примкнут стандартный девяностозарядный барабан. Он торопливо передернул затвор, поймал черный силуэт в прицел, нажал спуск. Оружие резко толкнуло в плечо — хотя за счет малого калибра отдача у КРК-8 была и меньше, винтовка стояла не на одиночном огне, а на очередях в три выстрела.
