Чаганов: Война

— Иоганн Георг Эльзер...— читает она, развернув большое картонное удостоверение размером с тетрадный лист.

— Я снимаю эту квартиру у хозяев,— губы столяра задрожали,— завтра в полдень уже съезжаю...

— А я— Ильза,— вдруг улыбается девушка,— меня прислал Николас.

— Фу-ух, как же вы меня напугали, фройляйн...— облегчённо выдыхает Эльзер,— проходите в гостиную.

— Простите, но мне надо было удостовериться, что это вы,— Ильза проходит в комнату, подходит к окну, выходящему во двор и быстро задёргивает тяжёлую штору. Планы меняются: Николас не будет встречать вас в Дюссельдорфе, там на вокзале вы купите билет на поезд Берлин— Амстердам, у вас будет пара часов до его отправления, доедете до города Арнем, это уже в Голландии, там он вас и встретит.

— У меня закончились деньги...

— Вот вам сто марок и двадцать гульденов, пограничникам скажете, что вы— столяр и в Арнеме вам предложили работу.

— А что делать с тем чемоданчиком, что Николас оставил у меня?— Эльзер берётся за дверцу платяного шкафа.

— Это будет уже моя забота, надеюсь вы не прикасались к нему?

— Нет-нет, что вы, фройляйн Ильза, я ничего не трогал.

— Ну что ж, Иоганн,— девушка протягивает руку столяру,— вам уже пора выходить, ваш поезд через полтора часа, удачи вам.

— Спасибо, а как же ключ? Я должен вернуть ключ хозяевам.— Эльзер поднимает с пола вещмешок.

— Не беспокойтесь, давайте его сюда. Хозяева живут этажом ниже? Я переночую здесь и сама занесу им ключ завтра.

Закрыв за столяром дверь и взглянув на часы, Ильза торопливо надевает кожаные перчатки и спешит к шкафу, переносит чемоданчик на стол, щёлкает застежками и осторожно открывает крышку. Тусклый свет лампочки, повисшей над столом, многократно отражается на эбонитовых ручках подстроек и стальных корпусах трёх электронных ламп, сейчас по-походному закреплённых металлическими хомутами и торчащих из лицевой панели портативной рации. Девушка достаёт из кармашка аккуратно уложенный провод, разматывает его: один конец идёт в гнездо с надписью 'Antenna', другой— размахнувшись, забрасывает на карниз гардины и с замиранием сердца щёлкает миниатюрным тумблером с шильдиком 'Power': стрелка вольтметра оживает, лицевая панель освещается желтоватым неоновым светом.

Ильза Штёбе, одна из самых ценных сотрудниц разведки Коминтерна, а с недавнего времени советской военной разведки, облегчённо вздыхает— рация работает... Всё-таки она журналист, а не радиотехник, случись что с рацией, даже простой разряд батареи, и её задача оказалась бы под угрозой срыва. Не станешь же искать в городе, переполненном агентами гестапо по случаю приезда Гитлера, специалиста по ремонту английских портативных радиостанций. Товарищ Шмидт, разыскавший её в Берне, где она гостила летом с мужем у его родителей, поставил перед ней нелёгкую задачу: привести в исполнение приговор Гитлеру и его банде, виновных в смерти тысяч товарищей, но сделать это надо было так, чтобы даже тень ответственности за эту ликвидацию не пала на членов германской компартии и советскую разведку.

Основную работу по подготовке покушения взял на себя Николас, молодой симпатичный парень, связник от 'доктора Боша', её куратора в Разведупре: подготовка и закладка взрывного устройства в 'Бюргербройкеллере', её задача заключалась в том, чтобы незаметно подстраховать 'столяра', подбросить улики, указывающие на 'английский след' и в нужный момент нажать на кнопку в миниатюрном устройстве, умещающемся в кармане пальто. Надев наушники, девушка начинает крутить ручку настройки, бросает на взгляд на часы: до сеанса связи остаётся две минуты...

* * *

На въезде в Арнем Кузнецов сворачивает к небольшому придорожному кафе, плавно тормозит в десяти метрах от входа и выключает фары. Несмотря на зарядивший мелкий дождь, все втроём с удовольствием покидаем пахнущий бензином салон тряского 'Нервохуита', в котором мы провели последние три часа по дороге из Амстердама.

— Хорошую машину так не назовут,— ворчит Оля.

Из дверей кафе появляется плотная фигура Григулевича, снова возвращаемся в ненавистную машину.

— Докладывай, Иосиф,— командует подруга.

— Клюнули,— с жаром начинает тот, всем корпусом развернувшись к нам на сиденье рядом с водителем,— как вы и говорили, сняли флигель как раз напротив дома, где живёт английский резидент...

— Кто снял, говори яснее?

— Молодая пара, немцы... слышал, как они между собой разговаривали. На улице появляются редко, вчера видел блик с чердака от объектива фотоаппарата, когда англичане выезжали со двора на авто, оттуда всё как на ладони...

— Коля, ты уверен, что Стивенс и Бэст не вернуться домой из Амстердама сегодня ночью?— перебивает Григулевича Оля.

— Уверен,— отвечает тот, глядя на нас в зеркало заднего вида,— они в 'Амстеле' сняли номер до завтра, да и встречу с ними я назначил на утро.

— Кто остался в доме?— подруга вновь обращается к Иосифу.

— Сиротин видел пожилого слугу, англичанина... Васина подтверждает, но думает, что есть ещё кто-то, слуга часто отлучается из дома, не зарывая за собой дверь, а однажды, когда вернулся дверь оказалась закрытой, ему пришлось лезть за ключом.

'Сиротин, Васина... похоже Оля привезла с собой оперативников из Вашингтона, с которыми дом Фридмана потрошили. Не сошёлся свет клином на немцах, надо и бриттов начинать читать, тем более Хозяин уже отдал недвусмысленный приказ. Что делать здесь мне? Не так уж много, просто по стечению обстоятельств очередной тур АВРО-турнира проходит в Арнеме, с утра у меня переговоры здесь с президентом ФИДЕ Рюбом и есть ещё одна задумка... Стоп, о чём это они? Какой теракт'?

— Только что передали по радио,— голос Григулевича дрогнул,— в Париже тяжело ранен немецкий дипломат, в него в посольстве стрелял польский еврей Гриншпан...

— Коля, включай Би-Би-Си,— толкаю Кузнецова в плечо, подруга закусывает губу.

'Так и есть... пять выстрелов... третий секретарь посольства фом Рат в госпитале... Гриншпан арестован... а завтра ещё взрыв... Оля знала'?

— Пойдём подышим воздухом,— хватаю подругу за руку,— вы сидите...

— Слушаю тебя,— с трудом сдерживаю себя, чтобы не заорать.

— Надеялась, что сейчас это не произойдёт,— легко освобождается из захвата подруга,— только неважно всё это, 'Хрустальная ночь' уже давно подготовлена, покушение— лишь повод для начала грабежа и убийств, не будет этого, Гейдрих организует что-нибудь сам, поэтому я и предлагаю замочить эту банду разом...

— Я тебя не понимаю, Оля, зачем от меня свои планы надо было скрывать? Мы что теперь каждый за себя? Ты мне не доверяешь?

— Прекрати,— огрызается подруга,— не я устанавливала цели и сроки выполнения операции... Игнатьев... Потом у тебя своих дел было по горло...

— Не надо мне врать, Оля: Эльзер, Штёбе, Кузнецов, ребята из Вашингтонской резидентуры. Их Игнатьев подбирал? А ты не нашла времени мне всё рассказать? Такие операции за неделю не готовятся, ты давно о ней знала. С начала сентября?

— Да какая уже разница сейчас,— горячее дыхание подруги щекочет мне ухо,— надо решаться... ликвидация банды— единственный выход.

— Сталин не простит, все наши планы пойдут прахом... и будет прав, нельзя доверять людям которые врут и не выполняют прямой приказ. Единственный для нас выход— подтвердить время взрыва 18:00 и искать возможность связать покушение с англичанами. Что тебе известно о Гершеле Гриншпане?

— Не много,— отпускает мои руки Оля,— семнадцать лет, второй год живёт у родственников во Франции, его семью немцы недавно выселили из Германии, где она проживала нелегально, в Польшу. Самому Гершелю отказали в виде на жительство во Франции, во въезде в Германию и Палестину...

— В Палестину!— радостно вздыхаю я.

— ... Намекаешь, он ходил в Английское посольство, так как Палестина— подмандатная территория Великобритании? А майор Стивенс, между прочим, числится начальником Управления паспортного контроля в английском посольстве в Голландии...

— Скорее всего, он обращался по этому поводу в такую же службу в Париже,— возражаю я.

— Это не важно,— улыбается Оля,— всех кто выезжает из Германии в Палестину проверяет английская резидентура в Голландии! Точно знаю.

* * *

— Айнс, цвай, драй,— знакомый низкий женский голос вдруг пробивается в наушниках сквозь шипение радиоэфира.

Заслышав его, Ильза тут же выключает рацию и снимает головные телефоны: главное сделано, теперь когда гестапо найдёт передатчик положение ручки настройки явно укажет на эту волну. Она пружинисто встаёт из-за стола, быстро сматывает антенну, укладывает в чемоданчик наушники ставит чемоданчик на пол у двери, тянется к своему брошенному на спинку стула пальто и достаёт из его внутреннего кармана сложенную газету 'Фёлькишер баобахтер'. Оттуда же достаёт коробок спичек и несколько листков исписанной колонками цифр тонкой папиросной бумаги и, чиркает спичкой, сжигает их в массивной керамической пепельнице в центре стола.

Надев пальто, Ильза останавливается в дверях, в последний раз обводит внимательным взглядом комнату, газета летит в специальный ящик для сбора макулатуры. Приникает ухом к двери и, помедлив немного, осторожно поворачивает ключ в замке, подхватывает чемодан и бесшумно выскальзывает на лестничную клетку. С замиранием сердца поворачивает ключ на один поворот и стремглав несётся вверх по лестнице, к выходу на чердак, вторым ключом на связке открывает навесной замок и двумя руками тянет вниз раздвижную металлическую лестницу. Услышав голоса внизу, пережидает минуту и начинает осторожно подниматься по крутым ступеням, одной рукой перебирая по поручню. На чердаке в дальнем углу девушка кладёт чемодан за перекрытие и накрывает его куском мешковины, специально неподалёку выронив ключи.

'Кажется всё прошло гладко,— выйдя на Тюркенштрассе ноги сами понесли Ильзу к реке в сторону 'Бюргербройкеллера''.

Лишь на выходе девушка столкнулась со стайкой подростков из 'гитлерюгенда', но они, кажется, в тот момент смотрели не на её лицо, а на значок. Снова перебрав в памяти все детали последних событий, она успокаивается, её мысли возвращаются к приказу, который принёс связник Ильзы в полдень.

'Как же так, почему взрыв перенесли на шесть вечера'?

Согласно первоначального плана покушение должно было состояться в девять, причём Ильза должна была задействовать свой взрыватель лишь в случае, если не сработает часовой механизм бомбы.

'Передумали убивать Гитлера? Кто же тогда ответить за жизни наших товарищей, замученных в застенках гестапо? Хотя может быть в Центре стало известно, что шабаш перенесли на более ранний срок и часовой механизм сработает слишком поздно? Тогда не проще было вообще не назначать определённое время, а просто приказать нажать на кнопку через полчаса после прибытия Гитлера в 'Бюргербройкеллер''.

У старого моста на остров Пратер на трамвайной остановке Ильза замечает необычное оживление.

— Покупайте экстренный выпуск 'Мюнхенского обозревателя'!— ломающийся голос продавца газет едва пробивается сквозь хор, обступивших его прохожих,— Германский дипломат ранен в Париже! Стрелявший арестован полицией! Им оказался польский еврей!

— Убить, растерзать, уничтожить,...— девушка, прислонившись к фонарному столбу, с ужасом смотрит на перекошенные, брызгающие слюной злобные лица выступающих на стихийном митинге. 'Пилюлями здесь не обойтись, — проносится у неё в голове,— смертельная болезнь требует хирургической операции'.

* * *

— Бабушка приехала,— в наушниках прозвучал чистый без эфирных шумов голос Олин голос.

'Всем хороша рация на туннельном диоде, вот только дальность действия подкачала— не более километра на ключе, а голосом и того меньше. Но и говорить по ней относительно безопасно, радиоперехват практически исключён, тем более связь работает на УКВ, диапазоне, почти не используемом в настоящее время'.

Выключаю, работавший на холостом ходу двигатель, закрываю машину на ключ и, оставаясь в тени забора, спешу к садовой калитке, у которой меня уже поджидает Николая Кузнецов. Отдаю ему ключ от машины и в кромешной для всех, кроме нас с Олей, темноте неслышно через сад пробираюсь к черному входу дома, где обитает резидент английской разведки.

— Голландия— страна непуганых шпионов,— замечает подруга, вставая с неподвижного тела, распластавшегося на полу и любуясь его аккуратно связанными руками и ногами,— в стельку пьяный...

— А второй где?— кручу головой по сторонам.

— Уже в подвале, спал в своей кроватке... этого, кстати, туда же,— подруга делает знак Григулевичу и Сиротину,— представляешь передачи ведут прямо из дома.

— А чего им бояться?— вслед за ребятами начинаем спускаться по скрипучей деревянной лестнице,— контрразведка в стране отсутствует как класс, радиопеленгаторов тоже нет, а коротковолновую рацию с направленной антенной запеленговать, находясь в Германии— задача нетривиальная.

Сиротин роняет ноги 'слуги' на цементный пол.

Здесь пока останьтесь,— бросает им Оля.

'Добротно устроились: металлическая дверь, поворотный механизм антенны, хорошее освещение, принудительная вентиляция'.

Молодой парень со взъерошенными рыжими волосами, руки и ноги которого крепко приторочены верёвочными вязками к тяжёлому дубовому креслу, опускает голову чтобы скрыть от нас недобрый взгляд своих зелёных глаз. Подруга без всяких прелюдий направляет дуло револьвер на гордого бритта.

— Считаю до трёх,— её английский довольно хорош, но как и мой отличается неистребимым русским акцентом,— или ты говоришь где майор прячет шифроблокнот, или мы будем искать его сами, но в наказание ты останешься без своих причиндалов.

'Сразу зашла с козырей, 'рыжий' явно напрягся'...

— Не делайте этого, они мне ещё пригодятся,— спокойно отвечает пленный, держа марку,— шифроблокнот вы легко найдёте в кабинете мистера Стивенса на втором этаже, как-то раз он при мне доставал его из-за картины, что висит у него стене.

'В самом деле непуганные'.

— А вы, насколько я понимаю, 'пианист'?— машет мне головой Оля и я бросаюсь на поиски драгоценного блокнота. Блокнот в картонной обложке и множеством листов из папиросной бумаги обнаружилась на указанном месте. Через пять минут ко мне присоединяется подруга с радиограммой в руках, принятой 'рыжим' недавно уже после отъезда резидента в Амстердам и потому ещё не расшифрованной.

— Отлично,— открываю блокнот, сажусь за стол и беру в руки карандаш,— бьюсь об заклад это код Вижинера!

Оля встаёт у меня за спиной и смотрит как у меня из под пера начинают появляются символы. Наконец после нескольких попыток, взяв правильный отступ, равный порядковому номеру ключа, буквы собираются в осмысленный текст.

— Поверили значит Коле,— радостно стучит мне по спине подруга,— высылают радиостанцию для связи с Фрейслером... Жаль, что не до радиоигры нам.

'А меня больше интересует ключ, является ли он по настоящему случайным?— продолжаю на автомате складывать по модулю два символы сообщения и ключа,— Надо будет отдать проверить нашим математикам, ведь если он псевдослучайный, то открываются заманчивые перспективы по чтению корреспонденции СИС. Стоп, а это что? 'Установить наблюдение за Чагановым', '... Чак сообщает, что вчера вечером состоялась его встреча в ресторане с послом Дэвисом', '... подробностей беседы установить не удалось, посол после встречи ни с кем не общался, был в хорошем настроении, поручил подготовить Рождественские открытки', '... Чак также просит по возможности проследить за двумя другими участниками встречи: женой посла и переводчицей русской шахматной делегации''.