— Герр Штайнер будет у нас искать редкие виды бабочек и цветов, — пояснил далее Альтман ("Прекрасное занятие для настоящего мужчины!" — с непроницаемым лицом буркнул себе под нос Иван Иванович, и хотя эти слова он произнёс по-русски, Штайнер отчего-то побагровел, но сдержался) и указал на жизнелюба-южноевропейца и его соседа священника: — А это уважаемый доктор Личио Джелли, он итальянец, и падре Джанаделио, из Манагуа, они доставили нам груз гуманитарной помощи от общества молодых христиан Европы...
— Это — наш долг, — смиренно наклонил голову священник.
Джелли лишь сверкнул в ответ ослепительной улыбкой, но смолчал. Альтман же повернулся к последней, "камуфляжной" парочке: — Ну, а это военные топографы, будут составлять карту нашего района. Честно признаться, — доверительно сообщил он новым гостям, — давно уже пора, а то мы здесь пользуемся старыми, которые были сделаны ещё в начале этого века, представляете? Нет, они в принципе, относительно точные, но ведь с той поры появились новые населённые пункты. Или исчезли кое-какие старые.
— Хавьер Эрреро! — отрывисто представился тот, что был помоложе. Он, очевидно, являлся самым главным в своей компании. И явно не местным, хотя и говорил на хорошем испанском. Ну, да у сандинистов волонтёров хватало, в том числе, и из Европы. Так что этот мужчина вполне мог быть выходцем из Великобритании. Или, скажем, из той же Швеции. А что до их имен и фамилий — так это, наверное, просто дань здешним традициям. Или воспользовались парни псевдонимами, чтобы зря не "светить" свои настоящие ФИО. Обычное дело. Могли и эскимосские взять, никто бы тут не удивился. Тем более, что в Никарагуа, как ни в одной другой стране Латинской Америке, в ходу были вообще удивительные имена. К примеру, в Манагуа Андрея познакомили с очаровательной девушкой, клерком из небольшой технической фирмы: её звали Алёшкой* (см. примечание 51)! На изумлённый вопрос Новикова: а знает ли она, что вообще-то это мужское имя, та весело засмеялась и, махнув рукой, объяснила, что её мама — большой любитель русской литературы. Ей понравилось это имя, вот она и нарекла им свою новорождённую дочурку. А ещё как-то приятель из "Пренса Латины" представил Андрею Ленина-Троцкого де Леона. Но тут уже журналист был подготовлен и не удивлялся.
— Хуан Карлос Кастилья, — буркнул второй. Он вообще до этого не открывал рта. Сидел, механически пережёвывал пищу, и лишь исподлобья зыркал на остальных.
— Присаживайтесь, дорогие друзья! — Альтман подвёл Эстеллу к свободному месту возле священника, с полупоклоном усадил. Потом повернулся к Андрею и Иван Ивановичу, взглядом показал им на стулья, приготовленные для них — Сидоров первым скользнул к тому, что был около Эрреры и его спутника, а Андрей несколько замешкался и тогда Альтман слегка подтолкнул его в спину и тот оказался соседом Штайнера. — Угощайтесь, — радушно предложил глава "Нуэва Бавариа" и широким жестом обвёл рукой стол, надо признать, роскошно накрытый. — Мы тут стараемся не забывать родных корней, готовим исключительно немецкие блюда. Баварская кухня — оцените!
Андрей оценил. Он, правда, не сильно разбирался в разновидностях той или иной европейской кухни, но знал — опять-таки, на бытовом уровне, что немцы предпочитают мясные блюда, особенно, колбасы, знают толк в пиве и в хорошей выпечке. На его взгляд, с этим на столе обстояло всё как надо. Так, здесь были великолепно прожаренная свинина с луком, густой сюп-пюре из овощей, стояли посудины с квашеной капустой, холодцом и картофельным салатом, лежали на больших тарелках сырные паштеты и, конечно же, неизменные сосиски. Ну и был алкоголь — много пива и шнапс. К слову, Андрей его попробовал впервые — и, откровенно говоря, не впечатлился. Обычная водка была гораздо "питательнее", а это чем-то смахивала на настойку. Тем более, этот лёгкий фруктовый вкус — ну ни селу, как говорится, ни городу! Только перевод продукта. Однако — в чужой монастырь, как известно, со своим уставом не лезут. Поэтому Новиков выпил две рюмки шнапса и тем ограничился, предпочитая в дальнейшем налегать исключительно на пиво. С удовольствием отдал должное бульону с крупными, как яблоки, печёночными фрикадельками (" У нас его называют "леберкнёдлсуп!" — любезно пояснил Альтман. — Не правда ли, весьма изумительное блюдо?" Андрей не мог не признать его правоты: так оно и было в действительности), откушал свиной рульки вместе с золотисто-кремовой булочкой, похожей на большую перекрученную баранку, посыпанную крупной солью — брецель, как именуют подобную сдобу в Баварии, съел сосиску и, в общем-то, наелся. Откинулся на спинку стула, поискал взглядом пепельницу — Альтман сообразил, что хочет гость, и предложил тем, кто уже больше не хотел есть, перейти в соседнюю комнату: там были приготовлены сигары и кофе. Естественно, с коньяком. Вызвались Новиков, Джелли, священник, и Эрреро с Адьтманом. Остальные как-то не выказали особой охоты к "продолжению банкета": Штайнер заявил, что хочет спать и, попрощавшись с хозяином, покинул дом; следом за ним ушёл и Кастилья — к слову, практически совсем ничего не пивший, за исключением минеральной воды. Поднялся и Сидоров: — Пойду, проверю, как там наши устроились, — коротко бросил он Андрею по-русски. И многозначительно добавил: — Вы там долго не засиживайтесь, дружище, у нас завтра будет очень трудный день, выходим с утра.
Альтман подозвал Негри, распорядился лично проводить "герра Сидорофф" до места, где остановились его коллеги, а сам он присоединился к оставшимся гостям в курительной комнате.
Может, потому, что они уже поели, а сытость, как известно, почти всегда приводит людей в доброе расположение духа и развязывает им языки для неспешной и ни к чему не обязывающей беседы. Да ещё, наверное, сыграл свою роль и коньяк — это не считая выпитого за ужином спиртного. Так что народ охотно начал болтать. И первым инициативу захватил Джелли. И начал его довольно живо расспрашивать об охоте в здешних краях. И не поможет ли синьор Альтман организовать ему и его спутником вылазку в сельву? Не забыв, разумеется, поинтересоваться: а не опасно ли это? С учётом местной политической обстановки, как сами понимаете.
Вежливо улыбаясь, Хуго подробно рассказал итальянцу о местной охоте. По его словам выходило, что фактически ей никто здесь всерьёз не занимается. Ну, разве что кое-кто из колонистов или их гостей, таких, как вот уважаемый синьор Джелли, захотят развеяться. Или просто пострелять. А так смысла не имеет. Тем более, что и зверья поблизости от колонии — мало, а далеко уходить обитатели "Нуэва Бавариа" не любят. Даже для заготовки продовольствия. Слава Всевышнему, деньги в колонии водятся, так что всегда можно прикупить (что, кстати, и делается весьма регулярно) любое потребное количество продуктов питания и алкоголя.
— Но для вас, синьор, мы постараемся что-нибудь придумать, — твёрдо пообещал Альтман. — Скажем, завтра с утра. Дадим вам проводников — человек двух или лучше трёх, на всякий случай, носильщиков, — он подмигнул итальянцу, — добычу и прочий груз транспортировать... Даже оружием обеспечим. Вы какое предпочитаете?
Джелли и священник переглянулись и одновременно нахмурились. Судя по всему, им ужасно не понравилось упоминание Альтманна о грузе. Андрей, тихо куривший сигару в дальнем углу комнаты, это заметил и сделал себе мысленную зарубку: интересно, что это ещё за такой таинственный груз? Тем более, что и Эрреро при этих словах заметно оживился. Он громко кашлянул, привлекая к себе внимание, и когда к нему обернулись, сказал, обращаясь к итальянцу:
— А вы не могли бы взять нас с собой? Мешать не будем...
— А как же топография? — тонко улыбнулся глава колонии. — Неужто такое серьёзное дело, как проведение картографической съёмки, можно отложить ради какой-то охоты?
— Съемка никуда не денется! — отпарировал Эрреро. — Так как, синьор? — он вопросительно посмотрел на Джелли. — Вы берёте нас с собой?
Андрею показалось, что "топограф" добавил в свой голос лёгкой угрозы. Впрочем, на Джелли это не произвело ровным счётом никакого впечатления.
— Нет, — покачал он головой. — Не обижайтесь, пожалуйста, но вынужден отказать. Понимаете, — стал объяснять он, с деланным сожалением разводя руками, — мы обычно ходим на охоту своей компанией, посторонних стараемся не брать.
— Совершенно верно, — поддержал его и падре. Наставительно поднял указательный палец правой руки, сказал назидательным тоном: — Когда знаешь, на что способен твой компаньон, то особо не беспокоишься о поведении новых участников охоты...
— Не знал, что священники любят охотиться! — засмеялся Эрреро. Видно было, что мужик раздосадован отказом, но делает хорошую мину при плохой игре.
— Я всегда сопровождаю свою паству на подобного рода мероприятия. А не занимаюсь собственно охотой, — отрезал священник. Ну, всё, решил Новиков, ещё немного и они тут драку устроят. А оно мне надо? Нет, не надо. А раз так, то возьмём-ка небольшой тайм-аут.
— Душно тут у вас, — сказал он, кладя недокуренную сигару в пепельницу и привставая со своего места. — Пойду-ка я немного свежим воздухом подышу.
— Составить вам компанию? — предложил ему Джелли. Но журналист отрицательно покачал головой: — Не стоит, я ж ненадолго.
Закрыв за собой дверь курительной (Альтман было дёрнулся следом за Андреем, видимо, очень не хотел, чтобы тот куда-нибудь направлялся в одиночку, но тут немца отвлёк каким-то вопросом падре и Хуго остался с остальными гостями), Новиков решительно двинулся ко входу в бар для колонистов. На удивление, людей там оказалось много. Почти все столики, в том числе и места у барной стойки, были заняты. Солидного вида магнитофон, стоявший на специальном возвышении, наигрывал какую-то тягучую мелодию. Вероятно, что-то специфически местное, индейское, сообразил журналист. Было сильно накурено, свет убавлен, так, чтобы в помещении царил лёгкий полумрак — это придавало заведению атмосферу своеобразной интимности и как бы огораживало столики друг от друга.
Мимо, пьяно пошатываясь, прошёл к выходу посетитель. Андрей приметил место, которое он освободил, и двинулся туда. За столиком восседал рослый мужик в чёрном комбинезоне и с задумчивым видом тянул пиво из большой кружки. На Андрея он покосился мимолётно и вновь ушёл в свои мысли. Андрей присел на табурет, прищёлкнул пальцами, привлекая внимание бармена. Тот не спеша подошёл, спросил что-то по-немецки.
— Я плохо понимаю, — покачал головой Андрей. Бармен понимающе кивнул и перешёл на английский: — Что-нибудь закажете?
— Одно пиво и каких-нибудь орешков.
— Одну минуту.
Сосед отставил кружку и уже с неким интересом уставился на Новикова:
— Янки?
— Австралиец, — улыбнулся ему Андрей.
— А-а, — протянул сосед. — То-то я гляжу, акцент у тебя, парень... — Он отставил кружку, протянул руку: — Пьер Лагард. Я из Квебека. Мастер золотодобычи.
— Джин Грин, — в свою очередь назвался Андрей, пожимая ладонь новому знакомому. Судя по тому, что тот никак не отреагировал, ему это имя ни о чём не говорило. Да и с чего бы оно должно было ему о чём-то говорить? Вряд ли житель далёкого Квебека имел хоть какое-то представление о творчестве Гривадия Горпожакса.
— Кем сюда подрядился? — поинтересовался Пьер. — К нам, на золото, или в охрану?
— В неё, — сказал Андрей.
— Ну и правильно, — одобрил Пьер. — Не нужно корячиться на жиле. А деньги, по сути, те же. Впрочем, — тут он хитро подмигнул Новикову, — мы ведь тоже не сильно здесь устаём, не мискитос, сам понимаешь, а белые люди.
— Вообще, — произнёс он с воодушевлением, — наши боссы здорово придумали всю эту бодягу. Ну, я в смысле про колонию. Мозги у них варят! Это ж надо: раз религиозные взгляды мешают нормальным людям нормально жить в Старом Свете, то тогда — даёшь Новый, да не где-нибудь, а в джунглях, подальше от властей и поближе к природе! — Пьер сделал большой глоток пива и вновь отставил кружку в сторону. — Никто нашему брату не мешает, а мы тут навроде баронской дружины — сами себе хозяева! Попробуй кто сунься, сразу рога обломаем! Мискитос вон на работах используем, золотишко добываем, денежки хорошие гребём, — тут он понизил голос и насторожённо оглянулся по сторонам: не подслушивает ли кто? — Да и "травку" с порошком нужным людям подбрасываем...
— Хорошее дело, — одобрительно заметил новоявленный Джин Грин. — Особенно, когда эти "нужные" ещё и приплачивают за всё.
— Попробовали бы они не платить! — фыркнул Пьер. — Вон в прошлом году наезжал на нас один латифундист местный. Всё выделывался: мол, подо мной ходить будете, я здесь главный, без меня тут ничего не делается... Мы парню объяснили, что он не прав. Не послушался, да ещё и на колонию налёт организовал. Мы его отбили, конечно, а потом твой шеф, ну, я об этой гестаповской сволочи Ранке говорю (Андрей если и удивился этим словам, то виду не подал, слушал внимательно своего собеседника, прихлёбывая принесённое барменом пиво) прихватил несколько человек, сели они в вертолёт...
— А у вас что: и вертолёт есть? — перебил квебекца Андрей.
— А то! У нас, брат, не только он имеется, мы ещё и двумя самолётами располагаем. Старушки, правда, "Дакоты", но ещё вполне себе работоспособные, — с гордостью проговорил Пьер. И продолжил свой рассказ: — Так вот, загрузились они, значит, в вертолёт, подлетели к его поместью, да обработали сверху напалмом. А тех, кто убежать захотел или того хуже, рискнул огрызнуться, из пулемётов посёк. Славная скажу тебе, брат, битва была, как во Вьетнаме.
— А ты и там был? — как бы удивился Новиков.
— Где я только не был! — загадочно ответствовал квебекец. Он кинул взгляд на циферблат своих часов, с сожалением покачал головой ("Эх, на смену пора! А то бы ещё посидели...") и, хлопнув Новикова по плечу на прощание, удалился. Пора и мне, решил про себя Андрей. Узнал он более, чем достаточно, и теперь нужно было вернуться обратно в курительную, чтобы не возбуждать у гостеприимного хозяина лишних подозрений. К счастью, в коридоре ему никто не встретился.
— — —
Иван Иванович остановился возле строения-ангара, в котором разместили его подчинённых и ребят Льосы. По привычке, въевшейся в его плоть ещё с давних времён, прислушался: всё было тихо и мирно. Однако острое ощущение тревоги уже вползло в сердце "геолога" и уходить оттуда явно не собиралось. "Чуйка", едрит её в корень! А значит, ждёт его, товарища Сидорова, впереди большой сюрприз с неприятными последствиями — тут и к гадалке не ходи, ибо в чём-чём, а в интуиции своей он никогда не сомневался.
Стараясь не делать резких движений, Иван Иванович аккуратно сунул руку под рубашку, нащупал и спокойно извлёк засунутую за пояс брюк надёжную машинку "ЧЗ". И сняв её с предохранителя, так же плавно-скользящим движением стёк с освещённого участка пространства в темноту. Подождал несколько секунд, пока глаза привыкнут к ней, и без суеты и спешки, стараясь не производить лишнего шума, прокрался ко входу. Настороженно замер, увидев, что дверь наполовину распахнута. Так, вот и обещанный сюрприз!
