— Куда вперед? — уточнил уже без иронии Асуэл, как солдат выясняет детали у офицера, чтобы исполнить приказ правильно.
Влад вздохнул облегченно. Он боялся, что как бы его спутники не начали качать права, что, мол, мы командуем, а ты гость, имя и оружие одну ночь как заслужил... Обошлось.
— А вот туда, — не теряя времени, начал действовать Влад. "А то еще одумаются..." Он посветил фонариком вдоль стены и теперь в тусклом свете все разглядели, что дорожка вдоль стены сначала сужается вообще на полстопы, потом становится чуть шире, опять сужается и, наконец, выходит к следующей площадке. Дальше все терялось в темноте.
— Повторяю, — продолжил Влад. Окинул всех взглядом. — Сначала иду я. Если сорвусь — все вместе меня удержите. Когда переберусь на ту сторону, посмотрю что дальше, стоит всем идти или нет, если стоит — будем страховать уже вдвоем с Торастом.
— А если не стоит? — на всякий случай осведомился Асуэл.
— Вот когда узнаем, тогда и поговорим, — отрезал Влад. Пока он объяснял, привязал веревку к поясу. Собрался проверить, как привязывают веревку во Флелане — что если узел непрочный? — но сдержал себя: с излишней дотошностью может и обидеть аборигенов. Хоть и не люди, но все же воины, а не детский сад. Уж веревки-то должны уметь крепко завязывать.
Прежде чем идти, попытался приспособить фонарик, но быстро разобрался: ничего не выйдет. Выбор прост: либо навернуться, пытаясь светить под ноги — либо отдать фонарик кому-то. "Фонарик жалко. Мало ли — вдруг уронят..."
— Асуэл, ты вроде немного маг. Можешь как-нибудь посветить, пока я переберусь?
— Могу, — подтвердил эльф, беспрекословно отдавший право командовать человеку, который единственный из них, не только знал, что делать, но еще и был уверен в успехе. — Я могу постоянно светить, — он зажег на кончике указательного пальца синий шарик. Владу показалось, намеренно такого же цвета, как у него на складном ноже. Мол, и мы тут не дикари какие-нибудь.
— Откуда энергию берешь? — поинтересовался Влад.
Эльф пожал плечами.
— Ниоткуда.
— Ниоткуда не бывает. Ничто не появляется ниоткуда и не исчезает в никуда, как сказал...
— Эдиксон! — пискнул Серый.
— Сам ты! Эдиксон... Амадей Вольфганг, — повернулся к Асуэлу. — Неважно кто сказал. Главное правильно. После использования магии слабость, голод чувствуешь?
— Д-да, — неуверенно промолвил Асуэл, далее вскинул подбородок. — Да! Никогда не задумывался об этом, потому что всегда имел возможность отдохнуть или поесть. А еще есть напиток сифри — я давал вам, помнишь. Быстро восстанавливает силы.
— Это вряд ли, — ухмыльнулся Влад. — Потому что из ничего опять же ничего не появляется. Скорее всего ваш сифри, сильный стимулятор длительного действия, но на одном стимуляторе не выедешь. Так что твою способность светить и напиток оставляем на крайний случай. Ясно? Как только все переберемся, будем пользоваться фонариком, шарик ты выключаешь. Ясно?
— Да, — согласился Асуэл.
Влад спрятал ножик в нагрудный карман и застегнул на пуговицу. Пистолет проверил — кобура закрыта. Ничего не выпадет, можно отправляться.
Он выдохнул, встал лицом к стене и, медленно перебирая ногами, двинулся вперед. С детства не любил высоты. Зато любил преодолевать страх. Аутотренинги когда учил, посмеивался с удивлением. Он что-то подобное придумал еще в голопузом возрасте. Идешь, бывало по карнизу на третьем этаже. Вниз смотришь в стену и убеждаешь себя: "Тут всего-то невысоко, упаду если — коленку расшибу и все дела. Нет тут ничего страшного. Нету!"
Но, несмотря на уговоры, путь в какие-то десять метров почудился вечностью. Под ноги ведь не глянешь, так что толком и не знаешь, куда ступаешь. Когда в поле зрения появилась площадка, левая нога сорвалась — тяжелый он для такого узкого карниза, да еще и естественного происхождения. Он так отчетливо представил, что сейчас со всего маху о камни, что тело почти автоматически рванулось в сторону спасительного островка. У него получилось. Плечом ударился сильно, но не смертельно — вывиха, перелома нет — успел сгруппироваться. Так что все в порядке. Зажег фонарик, окинул взглядом спутников. Даже в темноте заметно, как одинаково округлились у них глаза. Сразу близнецами показались. "Не видали вы, ребята, таких трюков. Эх, темнота...", — неспешно отряхнулся, посветил дальше. "Конечно, не асфальтированная дорожка, но пройти вполне можно. И то, что спускается вниз — нестрашно. Где-нибудь да поднимется", — повернулся. Поискал удобную позицию, чтобы его по инерции не утянуло в пропасть, если кто-то упадет. Уперся и крикнул:
— Следующий!
Сергей перебрался через опасное место легко, будто всю жизнь проработал канатоходцем. Влад в очередной раз позавидовал его грации. Ему таких движений приходилось добиваться, долго и нудно тренируясь в спортзале, и все равно далеко до совершенного владения телом. А вор словно в прошлой жизни кошкой был.
Ут на уступе не удержался. Наступил, словно метился — точно туда, где Влад обвалил камни. Услышав шум, все вцепились в веревки. Хоббит забарахтался. Его несколько раз стукнуло о стену.
— Спокойно! — крикнул Влад, и эхо на этот раз разнесло его голос далеко в глубь горы. — Не трепыхайся! — продолжил Влад тише. — Мы тебя держим крепко, попробуй найти, за что зацепиться.
Хоббит как ждал команду. Мгновенно успокоился, собрался, прилип к стене. Не сразу — все так же срываясь и царапаясь — но вскарабкался на уступ. С него быстро перебрался на площадку. Вид донельзя виноватый.
— Молодец! — похвалил Влад. — Главное, не теряться, — он по опыту знал, что в таких случаях похвала действует лучше, чем выговор или упреки.
Наконец, все перебрались на эту сторону. Можно было идти дальше.
19 июня, 16. 45, Волгоград.
Игорек — длинный и нескладный студент, сокурсник Сергея — ходил на лекции только к избранным преподавателям. Сначала с ним пытались бороться, со временем смирились. Дело в том, что некоторые лекции он мог прочесть и сам — столько знаний умещалось в вытянутой как огурец голове. Так что наказывали его, снизив оценку на экзамене, а это Игорька не волновало. Он учился исключительно ради знаний, а вовсе не ради оценок и других не менее призрачных наград, раздаваемых в универе. Какие бы перемены ни происходили в студенческой жизни: каникулы, сессия, праздники — режим дня у него менялся мало. К экзаменам готовился круглый год, а не в последние два-три дня, учился каждый день, а не только на лекциях или семинарах, а на всеобщие попойки не ходил принципиально. Слишком быстро прочувстовал, что самый умный непременно пойдет за пивом, что ему очень не понравилось.
В понедельник он благополучно сдал экономику — преподавательница на него обозлилась и влепила тройку. "Но это ее проблемы, дура необразованная. Зачем вообще женщины лезут в науку? Место женщины на подиуме, чтобы радовать мужской глаз и у плиты, чтобы радовать мужской желудок. Хотя... У плиты, пожалуй, лишнее", — вот он питался одними бутербродами и до сих пор не умер. А когда видел страдания отчима: "Сядь со мной, да посиди, да поговори, я для тебя старалась, готовила, а ты..." — еще раз убеждался, что на женщин лучше смотреть издали. Хорошо хоть мама, выйдя замуж, от него отстала. Раньше эта песня единственному сыну исполнялась.
Осталось сдать два экзамена — и он мог не выходить из дома, отвлекаясь от изобретения. Интересную ему задачку Сергей поставил. Две недели бьется, но, кажется, вот-вот нащупает решение проблемы. Сделает еще пару-тройку схемок — и можно будет опробовать.
В дверь позвонили. Игорек даже не дернулся. К нему никто не заходил. Если что надо — звонили и договаривались о встрече. А чтобы вот так...
Но через мгновение мама крикнула:
— Игорек, выйди на минуточку. Тут к тебе товарищ пришел.
— Меня нет дома! — отозвался он.
— Игорек, не шути так, — голос мамы наполнился укоризной. — Это Марат.
— Тогда пусть сюда плюхает, мам! — произнес он тише, продолжая водить мышкой по экрану, дорисовывая схему. "Нет, это соединение лишнее. Уберем. А добавим, вот здесь..."
Дверь открылась.
— Привет, Крот! — Марат против обыкновения не переминался с ноги на ногу в дверях, ожидая, когда пригласят войти. Зашел, сразу плотно прикрыл за собой дверь. Смело потоптал разбросанные кругом листы бумаги, носки, спортивные штаны и свитер. Разве что через книги переступил — к ним Марат испытывал неподдельное благоговение: "Это какой же ум надо иметь, чтобы написать такую толстенную книгу?"
Игорек все эти перемещения не замечал и краем глаза — полностью сосредоточился на мониторе. Кусал губы, что-то стирал и рисовал заново. Вместо приветствия вяло кивнул. Марат скинул кучу вещей с единственного стула, подвинул к компьютерному столику, уселся. Подождал минутку, но, поняв, что Крот не скоро его заметит, лег телом на стол и взглянул на Игорька, закрывая экран.
— Крот, удели мне пять минут.
Игорек не сразу осознал, откуда появилась нежданная помеха. Сначала наклонился вправо, чтобы разглядеть схему, потом сдвинул монитор и продолжил работу.
Но Марат сегодня пришел не в том настроении, чтобы сидеть и ждать, когда у Крота пройдет научное вдохновение. Он встал и развернул монитор к стене.
— Ты чё, Татарин, охренел? — Игорек каланчей возвысился над плотным и невысоким другом.
Перед Игорьком Марат тоже благоговел, потому что, по его мнению, Крот знал все. Вот абсолютно все, что существует в мире. При этом череп его не распух до размеров Волгоградской области, а по-прежнему походил на огурец. Вот где чудо природы! Больше Крота, пожалуй, знал лишь Серый. Но у того знания другого рода. Более необходимые в реальной, а не виртуальной жизни. И вот Серый пропал. Марат не мог об этом не переживать. Если друг не нужен матери, если об его исчезновении не беспокоятся преподаватели (ведь на экзамен не пришел! Когда такое было?), то он это так не оставит. Есть только два человека, которые могут помочь, если друг в беде. Один из них Марат.
Он осторожно, но твердо взял Игорька за линялую футболку и посадил обратно на стул. Особых усилий для этого прикладывать не пришлось. Чем природа Марата не обделила, так это силой. При желании, он Игорька мог бы в морской узел завязать, но с другом надо обращаться бережно. Вещь хрупкая.
— Крот, — проникновенно откликнулся он, — если бы я охренел, я бы выдернул вилку из розетки, и ты бы сохраниться не успел. А мне надо с тобой поговорить. Пять минут.
— Ну? — буркнул тот, складывая руки на груди. Игорька всегда раздражало, что сильные в этом мире побеждают умных. Почему он не пошел в химики? Он бы изобрел какой-нибудь стимулятор мышечной массы. Выпил бы его и стал круче Марата. Попробовали бы его тогда вот так на стул усадить...
— Крот, — Марат заторопился, виновато-увещевающе. — Крот, тебе Серый давно звонил?
— Давно, — ядовито съиронизировал Игорь.
— А сколько не звонил?
— У меня секретаря нет, чтобы отмечать такие мелочи.
— Так ты это.... По телефону глянь, а?
Игорек, не глядя, пошарил в куче на полу, сунул сотовый Марату и попытался вернуть монитор в исходное положение. Но Татарин не позволил, слегка придержал рукой.
— Постой-постой! Смотри, он тебе в воскресенье звонил. И мне тоже в воскресенье. Договаривались, где в понедельник экзамен обмывать будем. Но на экзамен он не пришел!
— Ну и что? Сдаст потом. В первый раз что ли? Мама все оплатит. Иди уже, а Марат? — Игорек злился все сильнее. Он попытался вернуть себе монитор.
— Ты не понимаешь! — Марат упорно не позволял ему погрузиться в работу. — Его нигде нет. Телефон не отвечает.
— В загуле золотой мальчик! — ярился Игорь.
— Да пойми ты: не был он никогда в таком загуле, чтобы телефон отключить! — возмутился Марат. — Случилось что-то.
— Что с ним могло случиться? — скрипнул зубами Крот. — Аппендикс ему уже вырезали. Если только мороженым объелся.
— Он бы и в больнице с телефоном был. Он бы первый всех обзвонил, сообщил...
— Татарин! Ты! Мешаешь! Мне! работать!
— Да знаю, знаю, — сник Марат. — Я... Я к Барину пойду. Буду у него выяснять, куда Серый делся. А если что... — Игорек отвоевал наконец-то себе монитор и снова играл со схемой, слова Марата летели мимо ушей. — Крот, если я завтра не приду на экзамен, сообщи об этом, пожалуйста, в милицию. Я, конечно, понимаю, что тебя тоже могут повязать, но Барин должен ответить за Серого, за меня.
Игорек застыл:
— Не понял. Ты чё, Татарин? За что меня в милиции повяжут?
— Ну, как же... Ты ж нам помогал. Серому. Схемку эту, ты думаешь, зря Сергей попросил тебя глушилку звука для магнитофона сделать? Над преподом подшутить? Как же... сигнализацию в магазине твое устройство глушить будет. Чтобы менты грабить не помешали. Понял? И мне ты помогал. И Барину самому.
— Какому Барину? — насупился Игорь.
— Какому, какому... — проворчал Марат. — Андрею, какому еще. Мы в банде, Крот. Ты что не в курсе что ли?
Игорек застыл в ступоре, мозги его буксовали, пытаясь осмыслить внезапно открывшуюся ему разбойничью грань собственной жизни. Марату очень захотелось, чтобы истина дошла до Игоря уже позже, когда он уйдет. Марат заторопился.
— В общем, пять минут уже прошло, я пойду. А если, значит, на экзамен не приду — сразу в милицию. Лады? Ты сам не пробуй. Не справишься ты с ними. Лады? — произнося это, он пятился к двери, а Игорек провожал его ненавидящим взглядом. — Ну, я пошел. Успехов тебе. И тэдэ...
Дверь за ним плотно закрылась. Игорек смотрел на дверь так, словно собирался ее поджечь. Потом стиснул зубы и уставился в монитор. "Козлы! В банде они. Опять меня использовали, как дурака! Все мной пользуются. Никто просто так не подходит... Да пошли вы все! Сами выбирайтесь. У меня дело, — он тряхнул головой и быстро наложил на схему еще серию штрихов. — Все. Можно сохранять и трусить за деталями. На этот раз обязано работать!"
19 июня (3 Синего), раннее утро, где-то внутри Аксельской гряды
Они шли в одной связке: Влад ведущий, Тораст — замыкающий. Друг за другом, в почти полной тьме, лишь Влад видел дорогу, освещенную тусклым синим светом фонарика. Остальные шли вслепую, потому мент иногда сообщал:
— Осторожно, кочка. Здесь яма, шагаем широко. Теперь все в порядке.
Дорога в глубине гор неудобна для путешествия. От напряжения: постоянных приседаний, перепрыгиваний и широко-шаганий — силы уходили как вода из дырявого кувшина. Приходилось часто останавливаться для отдыха. Наконец настал момент, когда и Тораста зашатало. А Влад уже считал, что на этого терминатора вообще ничего не действует.
Однажды они наткнулись на настоящую развилку: с небольшой площадки шло три маленьких выхода в пещеры. Влад замер, не зная, какой путь предпочесть. Сергей подошел ближе. Оценил предмет заминки.
— О млин, только камня с надписью не хватает: налево пойдешь, коня потеряешь, направо пойдешь — деньги потеряешь, а прямо пойдешь... — он сделал значительную паузу, — об камень навернешься!
— И все же лучше направо, — проворчал Асуэл. — Там больше вероятность спастись.
