— Теперь понимаешь, что с краю — не удержаться?
Честно говоря, я и сам уже склонялся к такому выводу, но — промолчал.
— Рано или поздно тебе придется встать на чью-то сторону. Я научил тебя почти всему. Остались только полеты. Он — научил этому. Кеша, я боюсь за тебя. Мы уже подружились — неужели станем смертельными врагами?
— Ну... — я невольно оробел. — В худшем случае могу сделать вампиром Вас.
— Никогда!! Предлагать мне такое! Ты хоть понимаешь, насколько ответственным должно быть такое решение? Ты можешь сделать это против моей воли — теперь у тебя есть шанс победить — но имеешь ли ты такое право? Не хочу даже слышать об этом. Забудем.
— Да это так, гипотетически, — пробормотал я, опустив глаза.
— Кеша, я хочу сделать тебя обычным человеком. Да, пока еще не нашел ключа к твоему "вампирьему соединению", — но мы оба знаем — шанс есть. Ты согласишься снова стать прежним?
Я медлил.
— Учти, мы не вечны. Институт когда-нибудь перестанет работать. Когда это случится, кто выйдет в мир? Кеша Скиба или убийца с его именем? Ты примешь вакцину, когда она будет разработана?
— Да.
— Хорошо, — Дроботецкий чуть расслабился. — Ты должен понять: Фаргел для меня — еще один вампир. Я для него — еще один охотник. Не знаю, нервничают ли вампиры, а, тем более, Старейшие, но я скоро буду хихикать не по делу. Я панически боюсь тебя потерять! Кеша, пожалуйста, будь осторожен.
— Все будет нормально, Сергей Викторович, — промямлил я. Фальшиво, кстати, но Дроботецкий был так занят своими тревогами, что не обратил на это никакого внимания. Во всяком случае, речь продолжил на тех же эмоциях:
— Тебе все равно придется сделать выбор: вампиры или люди. Если мы успеем точно понять, что и как делает тебя вампиром, ты станешь человеком. Но до того — следи за собой! Бог мой, как я боюсь влияния, которое оказывает на тебя Фаргел! Если бы Фельве мог вернуться — мы одолели бы Старейших!... Прости, я не хотел этого говорить.
— Все нормально, — я отвел взгляд.
Или, наоборот, хотел, но себе этого не позволял. И к чему тогда все эти речи на тему "Кеша, стань человеком!"? Ему нужен друд, который поможет справиться с вампирами. В принципе, этого и следовало ждать. По крайней мере, все честно. Одно неизвестно, кому будет нужен друд, когда других вампиров не станет?
— Не волнуйтесь, Сергей Викторович, я буду осторожен.
Он молча кивнул, бегая по комнате. Плечи ученого вновь напряглись, взгляд беспорядочно прыгает по предметам, — да что с ним происходит?! Одно хорошо: дышит, как прежде, ровно, почти неслышно.
— Как ты относишься к тому, чтобы стать охотником?
Ну да, охотником. А зачем? Мм?
— Отрицательно, — я подумал и решил подсластить пилюлю. — Я миролюбив.
— Мы сделали практически все тесты. Собранна масса информации о твоем теле. Все, что сейчас нужно специалистам — время для анализа. У тебя — напротив — появилась масса ничем не занятых часов.
"Ну да, конечно: мавр сделал свое дело — мавра можно бросить в бой".
— Не хочешь быть охотником, — разливался соловьем Дроботецкий, — твое право. Тем более, что кроме вас с Фаргелом, других вампиров в городе нет. Зато ты можешь взять на себя функцию защитника правопорядка. Что смотришь удивленными глазищами? У меня здесь свой расчет: если будешь защищать людей — будет труднее пойти против них.
Охотник замолчал, напряженно ожидая моего решения.
— Хорошо, Сергей Викторович, я сделаю это — исключительно, чтобы вас успокоить.
Он действительно успокоился. А я задумался:
— А что я должен делать? Ну, в смысле, вот выйду на улицу и?..
— На твое усмотрение. Не помню уже, говорил я тебе или нет, но тот психолог, который приходил к тебе, сказал "возможно, при виде крови перестает контролировать себя". Теперь, когда самые страшные опасения позади, я могу доверить тебе защиту людей.
А раньше, значит, не доверял? В принципе, тоже верно: на его месте я бы тоже опасался.
— А раньше я боялся, — Сергей Викторович будто прочитал мои мысли. — Теперь уж не переживаю, что от насильников, воров и убийц останется лишь обескровленный труп. Морду набьешь — и все! Да, Кеша! Очень тебя прошу, не слишком светись, прячь свои сверхъестественные способности. Ты можешь всех разогнать, просто внушив чувство страха.
Внушить чувство страха? Почему я должен идти по самому легкому, но зато и самому скучному пути? Русский я человек, в конце концов, или нет? Разогнать — не проблема, но кому тогда демонстрировать навыки рукопашного боя? Хотя насчет навыков я загнул: только и того, что быстрее и сильнее стал. Но все равно! Творчески надо подходить к делу, творчески! Или я не прав?
Позже, выбравшись на свежий воздух, я все еще размышлял над предложением Дроботецкого — благо, горожане редко смотрят на зимнее небо. Не совсем, правда, зимнее — начало марта — но облачной покров еще есть и с земли выглядит совсем неинтересно.
Сделав бочку, я соскользнул в пике и снова взмыл в небо. Простенько, но приятно: сколько себя помню, всегда хотел летать. Но я отвлекся.
Защитник людей в период ночи зорко всматривался в происходящее внизу. Может, спецодеждой какой-нибудь обзавестись? А-ля Бэтмэн-2? Но это я так, шутки ради — чтобы время скоротать: все равно в округе все спокойно. Ску-ко-та. Просто диву даешься, откуда на страницах газет столько ужасов. Сами, что ли выдумывают? Лучше бы про сбор гербария иногда писали. Для равновесия.
И все же полет — занятие утомительное. Чтобы удержаться в воздухе — нужно все время поддерживать себя в особом состоянии. Голова пухнет. Может, когда левитация войдет в привычку, все станет получаться автоматически? А пока, собираясь пойти на посадку, я стал снижаться.
Под носом мелькнуло и ушло назад что-то знакомое. Я развернулся. Ба, да это вчерашние ребятки! Судя по сивушному запаху, изрядно датые; судя по словам и дерьму в голове — ищут приключений на чью-нибудь за... э-э, неважно: чужую, в общем.
Я выбрал закоулок потемнее и опустился на снег. Именно опустился! Это Фаргел пусть кулем валится, если ему так прикольно, а у меня будет свой стиль.
Выждав, пока парни пройдут мимо, вышел из свого укрытия, отправился следом.
Все правильно: хлопцы после вчерашнего расстроены, друг пред другом унижены и теперь хотят поправить ситуацию. Примером личного мужества, так сказать. Пожалуй, простым мордобитьем дело не закончится.
Босс говорил: "внуши чувство паники". Это нетрудно. Ребята разбегутся в разные стороны, залезут в щели. Подом оклемаются, выползут и с еще большим рвением станут реабилитироваться. Вариант с внушением отпадает.
Можно их еще разок поволтузить. Урок на пользу пойдет, но... тоже временно. Что же делать?
В этот момент подшефные хулиганы нашли себе жертву. Или жертв. Это смотря как рассуждать — навстречу попались парень с девушкой. Паренек был невысоким, девушка тоже выглядела мирной, так что хлопцы долго не колебались:
— Слышь, дай закурить!
Так, парни резину тянуть не будут. Нужно торопиться. Только чего делать-то? Если мое вмешательство отменяется... попробуем позвать кого-нибудь еще!
Я переместился на ближайшую крышу. Замер, рассылая вокруг поисковые волны. Милиционеры ехали по соседней улиц. Три человека — сойдет! Теперь осталось направить их в нужную сторону...
Братки перешли к зуботычинам. Девушка слезно причитала "не надо" и все пыталась увести любимого. Только бы в драку не кинулась: любимого увести не давали, дабы не потерять тренажер для отработки ударов.
Органы появились вовремя: избиение уже началось. Прежде чем один из братков сообразил, что делает, он обложил подошедших забористым матом и дал стрекача (и то, и другое с моей подачи). И убежал бы, если бы не подвели вдруг ноги. Второго — защитники правопорядка взяли вместе с вошедшей в клинч жертвой. Третий — решил в конфликт не вступать и дал деру. Зная, как работает наша милиция, я его отпустил: пусть немного поволнуется.
Задержанных и девушку посадили в машину и увезли. Улица обезлюдела.
Кто-то бесцеремонно сгреб меня за шкирку и потащил вверх.
Глава 47
Эй, так и одежду порвать можно! И вообще, что за неуважение к титулованной особе? Кстати, когда это меня титуловали? Зазнался чего-то, стыд потерял...
"Особа" задрала голову. Забирая все выше и выше, меня тащил Фаргел. Можно было сразу догадаться.
Я широко осклабился:
— Добрый вечер.
— И тебе здравствуй. Сейчас я тебя отпущу, и ты полетишь сам. Готов?
— Всегда готов!
— Что случилось? — спросил я через две секунды, пристраиваясь рядом.
— Я привел в этот город охотников. Точнее, они — пришли за мной. Преследуют уже два года. И как находят?
"Если это экстрасенсы, как в команде Дроботецкого, то у них свои методы".
— А я тут причем?
— А ты, орел поднебесья, своим высшим пилотажем привлек много внимания. Очень пристального и, увы, совершенно лишнего. Пока ты там, внизу, восстанавливал справедливость, вокруг стянулось кольцо охотников. Им, как ты понимаешь, все равно, какого вампира пришибить.
"Ой..."
— Что мы теперь будем делать?
— Я позвал Старейших. Когда они будут здесь, охотников станет заметно меньше. Если хочешь, можешь в этом не участвовать. Только вряд ли они оставят тебя в покое. Хочу предупредить насчет твоего друга: если он тебя так дорог — пусть сидит дома, а то, не ровен час...
— Когда здесь появятся другие вампиры?
— Извини, это тайна.
— Ты мне не доверяешь?
— Доверяю, но я знаю охотников. Будь осторожен.
Сочтя разговор законченным, Фаргел ушел вниз, опустился в безлюдном парке, где и пропал из виду. А вдруг там как раз и сидят эти самые охотники? Тревожно покрутив головой, я полетел в институт.
Шефа не месте не оказалось, но раз я безостановочно орал, что дело срочное, его вытащили из постели телефонным звонком. Через час, уже вполне проснувшийся, он вошел в мою комнату и крайне выразительными глазами уставился на источник беспокойства. Вижу, что устал. И мешки под глазами не заметить трудно. Извините, Сергей Викторович, каждая минута на счету.
— В городе появились другие охотники! — выпалил я.
Дроботецкий ответил спокойно, даже равнодушно:
— Знаю.
— Как...
Ученый открыто зевнул:
— Охотники редко работают в одиночку; мы часто созваниваемся.
Ага.... И что, спрашивается, я хотел ему рассказать?
— Они пришли за Фаргелом, — уточнил босс. — Тебе лучше пока не выходить из института.
"Понятно. А раньше предупредить не мог?"
— Прости, Кеша, сам узнал только двадцать минут назад. Тебе лучше пока посидеть здесь.
— Вам тоже. Фаргел просил передать, что если вы примете в этом участие, вам будет угрожать опасность.
— Она всегда мне угрожает. Как и любому из смертных. Но если буду прятаться, кто будет бороться за меня? Извини, не могу остаться в стороне — нас не так много.
— Сергей Викторович, однажды вы сказали, что не хотите меня потерять. Я тоже не хочу вас потерять. Не ходите, пожалуйста! Все равно охотникам придется затаиться.
Это еще почему? — Дроботецкий удивленно вскинул брови.
— Скоро в городе будут другие вампиры. Старейшие.
— Еще вампиры? Тем более важно покончить с Фаргелом сейчас!
— Сергей Викторович!
— Кеша!
Мой упрямый взгляд против его спокойного мужества. Я проиграл.
...Я мог бы рискнуть остановить его силой, но — смысл? Сергей Викторович — дяденька тертый, ушлый, да и жизнь поболе меня видел. Должен сам знать, что делает.
"Должен" не значит "обязан". Так что в ночь Дроботецкий ступил не один. Я прятался за углами, паря над землей, чтобы ни один звук не выдал моего присутствия. Охотник шел быстро, не оглядываясь. Вытащил мобильный телефон, с кем-то коротко переговорил и, остановившись на краю проезжей части, принялся в нетерпении постукивать ногой.
Вот здесь он наблюдал за окружающим очень внимательно. Пару раз мне приходилось двигаться на пределе возможностей, чтобы укрыться от его цепкого, все подмечающего взгляда.
Рядом с Дроботецким остановилась ничем не примечательная "семерка". После посадки пассажира машина развернулась и резво понеслась в обратном направлении.
Мне это было на руку. Держась над машиной, я мог следовать за ними сколько угодно. Семерка повернула вправо, проехала сотню метров и повернула снова. Интересно, куда мы направляемся? Или они так слежку проверяют? Глупо, между прочим: вампиры сзади телепаться не будут. Им сверху удобнее.
Глухой стук, короткий свист. Пока я пытался это осмыслить, в левую ногу впилась стрела. Сезон охоты на рябчиков, что ли?
Тело само завалилось на левую сторону.... Промахнувшись мимо крыши, я с размаху врезался левым плечом в стену ближнего дома. Обдирая одежду о кирпич, заскользил вниз.
Неподражаемое клацанье зубов возвестило о приземлении. Затем уши уловили торопливый топот ног. Приближающийся, между прочим. Надо думать, рядом есть злобные персонажи. Пора делать ноги. Но сначала — стрела!
Сомкнутые на ней пальцы мгновенно онемели. Осина! Спасибо, что чесноком не натерли. С них станется!
Помогая себе другой рукой, я выдрал зловредную деревяшку. Из раны потекла, было, темная кровь, но быстро остановилась. Я встал на ноги. Болит. Двигаться можно.
Вы, ребята, плохо себе представляете, с кем имеете дело! Подстреленный "рябчик" может быстро бегать, да и реакция у него получше будет. Выскочившего навстречу охотника я шмякнул о бетонный забор, подле которого охотник и остался.
Доносившаяся со всех сторон беготня предупреждала: пути отхода перекрыты. Потеряв несколько драгоценных мгновений, я сообразил: бежать надо туда, через забор!
Щазз!! Прочухавшийся охотник с неожиданной прытью подбил здоровую ногу. Онемевшая нога не выдержала нагрузки, и я с размаху въехал затылком в выглянувший из-под снега асфальт.
Агрессору бы отсидеться в сторонке — разошлись бы миром, — но он решил меня добить. Бросился вперед с тонким, угрожающе острым клинком. Серебряным, кстати.
В память навсегда впечаталось его лицо: плотно сжатые губы, беспощадный взгляд — и родинка под левым глазом.
Я успел извернуться. Лезвие вонзилось совсем рядом — у лопатки. Чуть промедлил бы и... Я крутанулся в другую сторону, подмял охотника под себя, зафиксировал руку со стилетом — и безжалостно сломал ее в локте.
Всё. Не успел. По обе стороны прохода выросли грозные фигуры охотников. Интересно, выигравший единоборство получает право дать стрекача? Не, вряд ли. Пока "гости" прицеливались, я взвалил на себя обмякшего противника и под его прикрытием отполз назад, прислонившись спиной к двухэтажному зданию. Заветный забор маячил впереди, в двух метрах, но это же расстояние сейчас могло соперничать с длиной маршрута до Альфа Центавра. Если они хоть в половину так хороши, как Сергей Викторович, удрать не получится.
Охотники не стреляли. Держали свои арбалеты наготове, но не стреляли. Почему? Боятся в свого попасть? Может, обойдется?
— Вы что, мужики, охренели? — заговорил я.
Ни звука в ответ. Хоть бы один мускул на лицах дрогнул, хоть бы жилка шевельнулась! Эх, собьются с ног мама с папой, выискивая, куда же подевался их непутевый сын.
