Юлиан растерянно смотрел на то, как Крикс жестикулировал, пытаясь показать ему всю глубину его идиотизма, а потом, поняв, наконец, смысл этой пантомимы, вспыхнул от досады.
— Не лезь, куда тебя не просят, — прошипел он так, чтобы его не слышали Наставники. — Ты мне еще спасибо скажешь.
Крикс поморщился.
— Спасибо, Лэр. Ты настоящий друг. Но ты — дурак, поэтому, пожалуйста, заткнись!
Ошеломленный Юлиан на сей раз не нашелся, что ответить.
Мастера тем временем закончили пререкаться и вспомнили о деле.
— С чего вы взяли, что один из вас должен будет покинуть Академию? — строго спросил у Юлиана мастер Элпин. — Это самое нелепое предположение, которое мне приходилось слышать. Стыдно, Лэр!.. Ваш брат, в конце концов, недавно выпустился из Лакона, и мы вправе были ожидать, что вы приедете сюда хоть сколько-нибудь подготовленным. А вы с первого дня разочаровываете нас подобными мальчишескими выходками.
— Я же не знал... — пробормотал Юлиан Лэр, глядя на носки своих сапог.
— Естественно. Но неужели вам не приходило в голову, что не только Крикс, но и вы сами еще ничего толком не умеете?.. Смысл испытания — не в том, чтобы устроить поединок между вами, а в том, чтобы дать нам возможность оценить вашу силу, ловкость и выносливость. И, представьте, у нас еще масса дел — так что не стоит нас задерживать. Извольте начинать.
Светлокожий, как все каларийцы, Юлиан легко краснел. Правда, мессера Ирема, бывшего соотечественником Лэра, Крикс никак не мог представить покрасневшим от смущения, — зато его приятель к концу речи Элпина был красным, как пион. Крикс прекрасно понимал, как Лэру должно быть неловко (он ведь сам буквально час тому назад грохнулся в обморок во время рядового испытания у ворлока!), поэтому поспешил избавить друга от неловкой паузы, решительно взмахнув мечом. Он даже не пытался сымитировать боевую стойку меченосца, которую ему когда-то показал пребывавший в хорошем расположении духа Валиор. Подобная попытка только позабавила бы мастеров, а выглядеть смешным Крикс не желал ни в коем случае. Он просто стал обходить Юлиана, примериваясь, как бы нанести удар. Лэр, напротив, двигался не беспорядочно, а теми выверенными, отточенными движениями, которые красноречиво говорили о систематических тренировках под наблюдением хорошего учителя. Крикс почувствовал укол зависти — и пропустил удар. По сути, даже два удара. Крутанув запястьем, Юлиан сперва задел его плечо, а потом, когда Крикс запоздало попытался отпарировать удар, описавший дугу деревянный клинок больно треснул его по бедру.
"Дан-Энрикс" стиснул зубы, запоздало осознав, что Юлиан не так уж сильно заблуждался, утверждая, что его противник не умеет драться.
До сих пор азарт, с которым Крикс участвовал в подобных играх, чаще всего позволял ему выйти победителем, но тогда с ним состязались неуклюжие крестьянские мальчишки, на ходу изобретавшие приемы и ухватки, отличавшиеся от серьезного владения мечом не меньше, чем бессмысленные детские каракули — от настоящего письма. Но даже если бы сам Валиор взялся учить приемыша владению оружием, Крикс вряд ли смог состязаться с Юлианом, прошедшим суровую школу приграничной каларийской крепости.
Успешно отбив несколько ударов Лэра, и с досадой осознав, что тот его щадит, Крикс снова отступил — и почти в ту же самую секунду меч его противника задел костяшки кулака, едва начавшие подживать после вчерашней драки с Льюбертом. Крикс зашипел от боли, а по пальцам сразу потекло горячее и липкое.
Талгвир участливо спросил, не хочет ли он завершить их поединок, но "дан-Энрикс" упрямо помотал головой. Больше ему никто ничего не предлагал.
Юлиан довольно быстро разошелся и забыл, что собирался драться очень осторожно. Может быть, это случилось после того, как Крикс отвлек его внимание обманной смычкой двух ударов — и от всей души заехал другу по руке, заставив наблюдавшего за ними Элпина поморщиться. Впрочем, не считая этого промаха, Лэр ни разу не дал себя достать. Зато сам наставил ему синяков чуть ли не больше, чем Дарнторн во время их вчерашней драки. Взмокший от обиды и усталости "дан-Энрикс" готов был возненавидеть Юлиана. И с трудом отгонял мстительную мысль о том, что как-нибудь попозже обязательно отплатит Лэру за сегодняшнее издевательство.
К счастью для него, во время своих тренировок дома Юлиан успел освоить только азы фехтовальной искусства, так что его техника была довольно бедной. Заметив некоторую закономерность в повторявшихся атаках своего противника, Крикс загорелся мыслью использовать это в своих целях.
Несколько раз он просто отбивал очередной удар, не решаясь сделать то, что только что пришло ему на ум, а потом набрался смелости и загадал: если получится, то пусть когда-нибудь он станет самым лучшим фехтовальщиком в Империи!..
В момент, когда Лэр снова повторил все ту же примелькавшуюся Криксу связку из атаки, блока и последующего удара с полуразворота, мальчик не парировал, а просто увернулся от удара, прикрываясь поднятым к плечу мечом, и, неловко крутанувшись на носке, все-таки дотянулся до успевшего понять его намерение и отшатнуться каларийца.
— Браво! — рассмеялся Элпин. — Можете не продолжать. Должен признать, что Лэр продемонстрировал нам очень неплохие навыки владения мечом. Я хочу сказать — для новичка. Когда напишешь первое письмо домой, не забудь поблагодарить отца и брата за такую подготовку. Крикс... Тут навыков, понятно, никаких. Но лично я увидел выдержку и очень полезную для фехтовальщика изобретательность. Поздравляю, мастер Хлорд. У вас отличные ученики. Кто-нибудь из вас, Наставники, желает что-нибудь добавить?
— Да, — отрывисто сказал Мастер-со-шрамом. Хлорд отвернулся, поджимая губы. Зная Вардоса, он понимал, что сейчас будет. — Риксу я бы посоветовал не бросаться очертя голову на своего противника, когда ему покажется, что он нашел уязвимое место. Это касается, в частности, последней схватки, вызвавшей такое бурное одобрение моих коллег. Если бы твой противник был немного опытнее, то ты бы быстро понял, что нельзя уделять так мало внимания защите. Юлиан... ну, тут все еще хуже. В начале боя подыгрываешь своему противнику, потом теряешь самообладание и начинаешь бить, куда ни попадя. А под конец проигрываешь человеку, уступающему тебе в опыте и подготовке. Это говорит о том, что во время поединка думаешь ты чем угодно, но не головой. Внимательнее, Лэр! И для начала разберись, чего ты хочешь — выйти победителем или поддаться. Совмещать такие вещи просто глупо.
Крикс растерянно смотрел на Вардоса. Он бы подумал, что наставнику со шрамом просто нравится их унижать — но, во первых, тот говорил слишком сдержанно и сухо, чтобы можно было заподозрить, что он получает от этого какое-то удовольствие, а во-вторых, если быть до конца честным с собой, "дан-Энрикс" должен был признать, что в замечаниях мастера немало неприятной правды. Однако Крикс бы предпочел, чтобы все то же самое ему сказали как-то более доброжелательно.
Только что он был абсолютно счастлив — от своей победы, от дурацкой мысли о гипотетическом "когда-нибудь", когда он все же станет лучшим фехтовальщиком Легелиона, и от похвалы мастера Элпина. А сейчас эта радость как-то разом потускнела, словно Вардос вылил им на головы ушат воды.
Впрочем, у остальных мастеров речь их коллеги тоже, кажется, оставила неприятный осадок.
— Что ж, э-эээ... спасибо, мастер Вардос, — сказал Элпин, нарушая затянувшуюся паузу. — Я уверен, Лэр и Рикс запомнят ваши замечания и постараются им следовать.
Хлорд сдавленно вздохнул. Вардоса негласно признавали лучшим среди мастеров, а его выпускники всегда были живым укором остальным лаконцам. Мало того, что они были первыми по фехтованию и прикладным наукам, изучавшимся в Лаконе (а к наукам отвлеченным их наставник относился с нескрываемым презрением), так еще в отряде Вардоса царила железная дисциплина, о которой остальные менторы не смели и мечтать.
Хлорд затруднился бы сказать, кто из них раздражает другого больше: он — мастера Вардоса, или наоборот. Время от времени взаимная неприязнь двух мастеров так обострялась, что выплескивалась в открытых конфликтах на Совете, но при всем при том Младший наставник в глубине души не мог не уважать своего недруга за то, что тот умел добиться от своих учеников работы на пределе их способностей. По Академии полз слух, что как-то раз в запальчивости Хлорд сказал кому-то из своих друзей, что мастер Вардос был бы идеальным ментором, если бы он только не был Вардосом. В отличие от большинства лаконских слухов, этот полностью соответствовал действительности.
Мастер Хлорд считал, что должность ментора Лакона требует определенной снисходительности и спасительного чувства юмора. А главное — душевности. Наставник Вардос мог считаться воплощенным отрицанием всех этих качеств. Он был требователен, убийственно серьезен и чрезмерно прагматичен. Слабые, неловкие и неспособные ученики его не занимали. Вардос, не скрывая скуки, жестко и уверенно подтягивал их до "приемлемого" уровня — и посвящал все свое время тем, кого считал более перспективным. И если бы ему сказали, что не стоит делать новичкам, еще не приступившим к тренировкам, замечаний, более уместных для лаконцев второго или третьего года обучения, то наставник Вардос бы, скорее всего, вообще не понял, о чем речь.
— ...А теперь, я полагаю, Испытания можно считать законченными, — сказал Элпин с явным облегчением. — Молодые люди, вы свободны!
— Не совсем, — вмешался Хлорд. — Лэр может вернуться в башню, а вот Криксу еще надо пройти второе испытание. Он пропустил его из-за того что встретил Дей... мм-м, мастера Дейрека. Пойдешь назад мимо больничного крыла и спросишь у кого-нибудь из старших, как пройти к Саккронису. Тебе подскажут.
Последние слова Наставника были обращены уже к "дан-Энриксу". Мальчик кивнул, показывая, что все понял. Потом он бросил взгляд на Лэра — ему бы хотелось хоть на несколько минут избавиться от мастеров, чтобы узнать, как Юлиан прошел два первых испытания, и рассказать ему о ворлоке. Но мастер Хлорд явно имел в виду, что Риксу следует идти прямо сейчас — и Крикс направился обратно к галерее, так и не решившись что-нибудь сказать своему другу. Мальчику казалось, что хмурый взгляд Мастера-со-шрамом нацелен ему в спину.
Юлиан окликнул его, когда Крикс уже поднялся по вытертым ступенькам старой лестницы. Южанин обернулся. Лэр остановился на другом конце площадки, за спиной у мастеров.
— Удачи!.. — крикнул ему Лэр. — Увидимся в Рейнсторне!
Крикс почувствовал, что губы растягивает дурацкая улыбка. Солнце било из-за крыши, и "дан-Энрикс" сам не знал, что он стоит наверху лестницы, картинно выпрямившись, как если бы он действительно пытался подразнить стоявших во дворе Наставников. Или, по крайней мере, одного их них.
Уже не думая о Вардосе, мальчик взмахнул рукой, как будто салютуя Юлиану и стоящим на площадке мастерам невидимым мечом.
Мастер-со-шрамом недовольно скривил губы.
— Мастер Хлорд, — елейным голосом сказал Талгвир, явно заметивший брезгливую гримасу Вардоса. — Не послать ли нам какого-нибудь из старших мальчиков за следующей парой?.. А то мы так и до утра не кончим.
— Хорошо, про капитана Ратгара и про люцер я понял, — перебил докладчика лорд Аденор. — А теперь расскажи об этом новичке, который отвлек Арно Диведа. Ты, кажется, сказал, что он нам подойдет?..
На роскошный пурпурный ковер, покрывающий пол комнаты, падало сочно-алое пятно солнечного света из окна, и точно посередине этого пятна стоял подросток в форме ученика Лаконской академии. Солнце золотило ему волосы и превращало форменную серую рубашку в праздничный костюм. Мальчик был таким же худощавым и светловолосым, как хозяин кабинета. Его можно было бы принять за сына сидящего в кресле человека, если бы почтительная поза и сосредоточенное выражение лица не выдавали в нем вассала лорда Аденора.
— Ты действительно считаешь, что он будет нам полезен, этот... Крикс?
— Да. Я уверен в этом, монсеньор, — ответил Арклесс собранно. — Вы приказали найти мальчика нужного возраста, который не имел бы родственников и опекунов в Адели. А он круглый сирота и всего пару дней назад попал в столицу. Кроме Хлорда — это тот Наставник в Академии, о котором я вам говорил, — никому нет до него никакого дела. А Хлорд не может постоянно наблюдать за каждым из учеников. Я думаю, Крикс будет только рад, если кто-нибудь вроде вас возьмет его под свое покровительство. Особенно когда поймет, насколько это выгодно.
— Но ты же сам сказал, что он не нуждается в деньгах. Тем более, что стол и кров ему предоставляет Академия.
— Вы правы, монсеньор, но в его возрасте деньги не главное. Есть куда более заманчивые вещи.
— Например, какие? — улыбнулся Аденор. Манеры Дарла его забавляли. Разумеется, в тринадцать лет любой, кто младше на три года, кажется почти младенцем, но Димар всегда вел себя так, как будто бы его товарищи в Лаконе были несмышлеными детьми, не знающими настоящей жизни. Что ж, в каком-то смысле так оно и было. Юные аристократы просто не могли бы получить такой обширный и разносторонний опыт, какой Арклесс приобрел на службе у Ральгерда Аденора.
— Приключения, — заметил Дарл довольно равнодушно. — Особенно такие, где есть риск. И чувство посвященности в какую-нибудь тайну. А если к этому прибавить то, что можно будет заниматься взрослыми делами, и на деле показать, чего ты стоишь, ни один ровесник Крикса не откажется.
Лорд Аденор позволил себе усмехнуться.
— Интересная теория. По-видимому, ты неплохо в этом разбираешься.
— Конечно, монсеньор.
Еще полгода назад Дарл бы обиделся, поняв, что Аденор над ним подшучивает. А сейчас он непринужденно обыграл Ральгерда, просто сделав вид, что принял его похвалу всерьез.
"Молодец" — мысленно улыбнулся Аденор. А вслух сказал:
— И все-таки ты должен понимать, что дело не в его согласии, а в том, какую пользу он способен приносить. Допустим, он достаточно решителен и даже, может быть, умен. Но ты не думаешь, что мальчик с таким именем помимо воли будет привлекать к себе ненужное внимание?.. Ты сам сказал, что о нем сразу же заговорили в Академии. А для тех дел, которые ему придется выполнять, это паршивое начало.
— А разве не вы говорили, что иногда самый лучший способ не навлечь на себя подозрений — это постоянно оставаться на виду? — парировал Димар. — Мне пришло в голову, что, если весь Лакон заговорит о нем, как о "дан-Энриксе", то никому и в голову не придет мысль, что он вдобавок может оказаться чьим-нибудь доглядчиком. Такая роль никак не вяжется с тем впечатлением, которое он производит — именно поэтому она ему и подойдет, как никому другому.
— Ловко, ничего не скажешь! — рассмеялся Аденор, смутно припоминая, что когда-то в самом деле говорил при Арклессе нечто подобное. А тот в свойственной ему манере запомнил сказанное и воспользовался им тогда, когда оно удачно подтверждало его мысль. Лорд Аденор не сомневался, что, если бы Димару пришлось доказывать своему сюзерену прямо противоположное суждение, на свет немедленно явилась бы какая-то другая фраза, сказанная Аденором в подходящих обстоятельствах. Иногда Ральгерд почти жалел, что Арклесса нельзя со временем ввести в Круг лордов, где он мог бы проявить себя гораздо лучше большинства наследников старой аристократии.
