Предстоящий бой, конечно, пугал, но страха как такового Маоней не чувствовал. Ощущение реальности исчезло, наверное, ещё в тот миг, как он увидел психов в плащах из скальпов. Круг света в темном подвале, беззвучные, словно бы самостоятельные движения его рук — всё это, казалось, происходит во сне. Ну да, подумал Талу, — вся наша жизнь и есть сон, и очень скоро этот сон закончится...
Он мотнул головой, поднял последний барабан и примкнул его к автомату. Закинул его на плечо, поднялся, потянулся...
— Ну что, пошли, что ли?
— Нет, ещё одно...
Йарри протянул ему гранату размером с лимон — может, чуть побольше. Гладкая, матово-темная, лишь её запал ярко блестел никелем. Талу взвесил её на ладони — нетяжелая, очень удобная...
— И зачем мне это? — спросил он.
Йарри улыбнулся — невесело.
— Мало ли что... В плен нам попадать не стоит — а эта штука гарантирует, что над твоим трупом не будут глумиться.
Талу хмуро взглянул на него.
— У тебя такая же?
Йарри вновь улыбнулся.
— Конечно.
......................................................................................................
Когда они поднялись наверх, мальчишки уже закончили и молча, хмуро, ждали их. У каждого через плечо висела перевязь с большими карманами для магазинов. Талу взвесил на руке свою — тяжелая, зараза, но что делать? — вздохнул и надел её. Ещё автомат и одноразовый гранатомет "Цурас" — почти пуд, не так уж это и много, спецназовцы по горам по шестьдесят килограммов таскают...
— Аптечки все взяли? — спросил Йарри.
Талу похлопал себя по карману. Нет, он, конечно, не взял. А, вот она — тоже тяжелая штука с перевязочными пакетами и кучей таблеток для лечения буквально от всего...
— Рации... — Йарри посмотрел на пустые коробки. — А, хорошо, разобрали уже... В общем, так: большинство мятежников откровенно не умеет стрелять. Да, они тоже смертельно опасны — но лишь если подпускать их ближе ста метров. Держите дистанцию — и всё будет в порядке. Если видите танки — не связывайтесь, зовите нас, это наше дело. Собственно, это всё, — закончил Йарри. — Танки особо опасны — но, к счастью, хорошо заметны ввиду своего большого размера. А внезапный выстрел из засады — дело совершенно другое... — он обвел неровный строй взглядом. — Вопросы?
Вопросов не последовало — мальчишки уже всё решили и никакие рассказы об могуществе противника изменить их решение уже не могли, лишь добавили холодной сосредоточенности...
— Ну, пошли тогда, — сказал Йарри.
.......................................................................................................
Их отряд растянулся редкой цепью, примерно на полкилометра вдоль пустынной улицы — за ней начинался пустырь, поросший редкими кустами. Позиция не самая лучшая — но другой, к сожалению, не нашлось. В городских закоулках от тяжелых дальнобойных "Молний" было бы слишком мало толку...
Ожидание выматывало. Кое-кто из мальчишек предлагал идти вперед, пока враг сам не попадется навстречу — но Йарри легко пресек эту самодеятельность. Никаких сведений о продвижении мятежников у них не было и Талу гадал, что произойдет раньше — подойдет, наконец, армия или мятежники выйдут им в тыл. Если верить сообщениям по радио, на этот район наступало примерно тридцать танков, пара тысяч солдат-изменников — и двенадцать или пятнадцать тысяч бандитов. Но вся эта орда не могла двигаться в одном направлении и если мятежники вообще наткнутся на них, то только один отряд. Вот насколько большим он окажется — это вопрос, угадать намерения психов невозможно...
Заря была багровой, дымной и тревожной — как раз подстать его настроению. Талу до боли вглядывался в другую, поперечную улицу, уходившую прямо в багровую мглу запада, и испуганно вздрогнул, заметив черный силуэт гораздо ближе — редкая цепь мятежников шла напрямик, через пустырь. До них оставалось всего метров триста или четыреста — самый простой беспилотник засек бы их за мили, но вот его-то как раз в хранилище не нашлось...
Опомнившись, Талу схватил рацию. Она тоже была новая, сделанная по стандарту ЦУР, где сигнал размазан по диапазону и надо знать параметры, чтобы снять именно нужный сигнал, а не то, что ещё есть в этом диапазоне. Можно было переиспользовать диапазон, если нет совпадения кодов или играться кодами для повышения эффективности. Даже в устаревшем уже стандарте ЦИН, где не весь диапазон был равномерно занят, шла быстрая смена частот по коду, так что бояться, что мятежники услышат их переговоры, не стоило. Увы, это означало, что и их собственную связь нельзя перехватить, даже самую примитивную. Издержки превосходства...
— Внимание, вижу врага, — сказал Талу. — Штук десять... нет, уже двадцать мятежников, бронетехники пока нет.
— Я тоже вижу, — отозвался Йарри с другого конца улицы. — Они атакуют сплошным фронтом. Ну что ж, друзья... Огонь!
Талу плавно навел крохотный кружок прицела на грудь ближайшего мятежника, легко тронул спуск — дальномер пискнул и зажег красную рамку: слишком далеко. Увы — дальность эффективного огня "Ллаис-II" с его 6.2 х 30 мм патроном не превышала двухсот метров, так что начать веселье ему была не судьба. Тем не менее, мятежника вдруг окутало багровое облачко, потом он опрокинулся назад и исчез. Лишь через миг до Талу долетел мощный удар выстрела. Потом выстрелы покатились справа и слева нарастающей канонадой — остальные мальчишки тоже открыли огонь.
Один, даже сколь угодно усердный стрелок мог лишь напугать мятежников, но сейчас их было двадцать. Каждая "Молния" тоже имела прицел-вычислитель с дальномером — и в итоге одна пуля из залпа таки пробила мятежника насквозь, проделав в нем дыру величиной с кулак — и с очевидно фатальным результатом.
Мятежники заметались, их автоматы дергались туда и сюда, извергая огонь — но они явно не видели, откуда стреляли. Пламегасители "Молний" скрывали вспышки выстрелов, а стрельба на звук была заведомо неточной. Талу хмыкнул, глядя через прицел на рассыпавшуюся цепь мятежников. Бум! Ещё один труп.
Стрелки из мальчишек были, можно сказать, никакие — но несложная электронная схема, спаренная с дальномером, автоматически вносила поправки на дальность и позволяла вести огонь если и не с идеальной точностью, то хотя бы иногда добиваться результата. Сейчас защитники убивали безнаказанно — снова и снова. Мятежники палили в ответ как безумные, но их огонь с такой дистанции был почти безвредным. Лишь иногда над головой Талу цвикали пули — но это и всё.
Наконец, уцелевшие мятежники залегли в бурьяне, явно не стремясь пасть смертью храбрых. Талу быстро осмотрел поле боя — и вздрогнул: по шоссе тоже шли мятежники, уже не редкая цепь разведчиков, а плотная масса основных сил.
Он хмыкнул и навел прицел на ближайшую фигурку. Дальномер пискнул — и опять зажег красную рамку: ещё слишком далеко. А вот для базук это, конечно, была не дистанция. Мятежники тоже были не дураки и положили гранаты не в насыпь шоссе, а за неё. На сей раз череда мощных взрывов заглушила даже выстрелы "Молний". Мятежники тут же перешли на бег — при такой скорости они доберутся до них уже через пару минут. Кто-то из них всё же падал под пулями, но дистанция сокращалась слишком быстро.
Талу вновь навел крохотный кружок прицела на грудь ближайшего мятежника, легко тронул спуск. Дальномер пискнул, зажег зеленую рамку, показывая, что прицел поправлен — и Талу аккуратно дожал спуск до конца. "Ллаис" плюнул огнем, мятежник упал. Талу уложил второго, потом третьего... а потом увидел, как мятежники торопливо перезаряжают базуки. Он не сомневался, что со второго или третьего залпа они накроют его позицию, словно мишень — дульное пламя "Ллаис" сделало её заметной, как сверкающий маяк. Йарри, впрочем, тоже это понял.
— Всё, отступаем за канал! — заорал он в рацию.
Талу на заду съёхал с насыпи, забросил автомат за спину и побежал. Нырнув за поворот замер, стараясь отдышаться. В этот миг совсем рядом жутко грохнуло, воздух больно ударил по ушам. Сверху посыпались какие-то обломки. Сунувшись назад, Талу увидел вместо соседнего дома груду окутанных дымом развалин.
Трассирующий снаряд врезался в следующий дом — и взорвал его с такой же легкостью. Обломки снова посыпались дождем и Талу едва успел отскочить в сторону, спасаясь от падающей рамы. Взгляд его метнулся вдоль трассы выстрела — и уперся в огромную черную тушу танка, с плавной медлительностью взбиравшуюся на насыпь шоссе. Непонятно было, откуда взялось это чудовище, но Талу понимал, что жить ему осталось какие-то секунды, если...
Он перекинул автомат на спину, схватил гранатомет, взвел его. Дистанция — метров сто пятьдесят, многовато, но...
Талу навел красную точку прицела на зазор между башней и корпусом танка, изо всех сил зажмурился и нажал спуск. Вспышка выстрела всё равно ослепила его — но взрыв ударил по ушам не так сильно, как прежние.
Осторожно приподняв ресницы, Талу не поверил глазам: башню окутало облако дыма, но она осталась целой! Как и установленная на ней турельная автоматическая пушка, которая тут же бодро развернулась в его сторону и открыла огонь. Лишь на миг раньше он успел нырнуть за угол, — но оглушительный рев взрывов ударил Талу, как дубиной, — казалось, что прямо по голове долбит чудовищный отбойный молоток. Отчаянно зажмурившись, он изо всех сил старался зажать уши. Снаряды взрывались совсем рядом от него, дробя толстую кирпичную стену. Наконец, стрелок понял, что файа за ней не достать и грохот взрывов оборвался.
Талу приоткрыл глаза. Невероятно — но он был до сих пор жив и даже вроде бы цел. Вскочив, он бросился бежать. Воздух пах взрывчаткой и гарью, и он не знал, сколько ему осталось жить. Краем глаза он успел заметить, что к нему бежит один из мятежников, размахивая сразу тесаком и автоматом — а за ним ползет танк, извергая сплошной поток огня из своей автоматической пушки.
Талу несся со всех ног, петляя между грудами развалин. Трассирующие снаряды мелькали над самой его головой, рвались на стенах, то и дело обдавая его раскаленными обломками. Когда впереди открылась гладь канала, он не тормозя сиганул туда головой вниз.
Пролетев метров восемь, Талу врезался в воду, прорезал её и уже мягко коснулся дна. Наполовину оглушенный, он открыл глаза и осмотрелся. Ага — повезло, вода прозрачная. Должно сработать... если мятежник — обезумевший псих.
Ожидание показалось ему невероятно долгим — легкие уже начали гореть от недостатка воздуха, но всплыть сейчас было равносильно смерти, его бы просто расстреляли сверху...
Наконец, ощутив ушами беззвучный удар, он повернулся — и едва смог разглядеть в колышущемся полумраке смутную фигуру мятежника. Тот тоже сразу заметил его — но стрелять под водой, разумеется, не мог. Талу выдернул из ножен нашедшийся в арсенале кинжал — но опоздал на какие-то мгновения. Мятежник уже был совсем рядом и изо всей силы рубанул Талу своим тесаком... но для подводного боя он совсем не годился. Удар, который на суше развалил бы Талу до хребта, лишь распорол ему куртку. Правду говоря, он не знал, что делать дальше — но обезумевший мятежник радикально облегчил ему задачу, обхватив Талу руками и сдавив с невероятной силой. Талу ударил его кинжалом в шею, сбоку, пробив позвоночник — и мятежник безвольно пошел на дно, волоча за собой кружевные облачка темной крови...
.......................................................................................................
Рывком оттолкнувшись ото дна, Маоней всплыл, жадно хватив дымный, пахнущий гарью воздух. Он понимал, что сейчас ему невероятно повезло — любой вменяемый противник дождался бы, пока он всплыл, а потом нашпиговал бы пулями. Эх, если бы он мог найти акваланг и заманить мятежников под воду...
Тяжесть оружия тянула на дно. Талу вновь нырнул и всплыл уже у восточной стены канала. К счастью, тут нашлась лестница и он быстро полез вверх. Дыхание срывалось, сердце колотилось, как бешеное, спина зудела — казалось, в неё вот-вот влетит очередь. Сейчас, впрочем, ему повезло — он перевалился через край и замер, с ужасом поняв, что не может подняться. Сил не осталось совсем.
С трудом повернув голову, Талу увидел на том берегу тушу танка — тот методично разносил один дом за другим. Маоней перекатился на живот и встал на четвереньки, отчаянно пытаясь подняться. В этот миг мир вспыхнул ослепительно-белым — и взорвался. В танк угодил управляемый снаряд самоходной гаубицы.
........................................................................................................
Наверное, это уже слишком, подумал Талу. Невероятно, но даже шестидюймовый снаряд весом в полцентнера не прикончил танк — по крайней мере, искореженная туша ещё двигалась, когда в неё ударил второй снаряд. Самой вспышки Талу, к счастью не увидел — не прямо, снаряд ударил с другой стороны, — но в танке сдетонировал боезапас и взрыв на сей раз был чудовищным: огромная туча багрового огня. Талу подняло в воздух, понесло и обо что-то ударило — на какие-то секунды он вырубился, а очнувшись увидел над головой огромный черный гриб, из которого падали какие-то обломки. Совсем рядом с ним шлепнулось что-то, похожее на кусок обгоревшего мяса, и он торопливо откатился: от покойников, даже от их частей, стоило держаться подальше.
......................................................................................................
Талу кое-как поднялся на ноги. В ушах гудело, голова кружилась, тело ощущалось как-то смутно, словно ватное, — но слушалось, пока, по крайней мере. Хотелось верить, что они победили — но увы, танк у мятежников оказался не один и на том берегу канала уже мелькали низкие фигурки "Детей Месаны"...
......................................................................................................
Маоней снова лег и взялся за автомат. Отстреливать уродов с дистанции было несложно — но чем дальше, тем больше в воздухе становилось дыма и иногда он уже скрывал тот берег. Из их отряда осталось восемь человек и Маоней понял, что они не удержат и эту позицию. Вода остановить мятежников не могла — они тоже умели плавать, а лестниц тут оказалось слишком много. Сам канал был узковат — даже подствольники легко доставали до берега — и Талу отполз, держа под прицелом верх ближайшей лестницы. Он расстрелял магазин, сменил его и продолжал стрелять. Пока что врагов удавалось сдерживать — но лишь за счет скверной видимости. Будь у мятежников обзор получше — защитникам пришлось бы кисло. Спору нет, "Молния" — хорошее оружие, но если ты видишь врага — он видит и тебя. А вот подствольники могли посылать свои гранаты по дуге и даже рикошетом за углы. В армии ходила масса страшилок про стрелков, убитых своими же гранатами, отскочившими от чего-либо. К несчастью, сейчас подствольники были у врага...
........................................................................................................
Маоней понимал, что финал наступит очень быстро — его либо убьют, либо у него кончатся патроны и его убьют при отступлении. Но за спиной у него была площадь, и, услышав там шум, он обернулся. На неё, один за другим, въехали четыре тяжелых БТР "Хейс" — массивные восьмиколесные машины в серой навесной броне, хорошо знакомые ему по злосчастной поездке в Ахрум. Армия всё же подошла, пусть и позднее, чем нужно...
