Чаганов: Война

Громкий хлопок неожиданно бьёт по ушам Гиммлера, становится темно как ночью, а через пару секунд страшный удар мгновенно пресекающий поднявшийся крик. Что-то тяжёлое валится на него, отбрасывая назад в фойе, глаза, рот и уши забивает мелкая цементная пыль. Ничего не видя и не слыша, рейхсфюрер с трудом, действуя руками и ногами, отбрасывает её в сторону и на карачках выползает наружу. На воздухе чьи-то сильные руки поднимают его.

— Господин рейхсфюрер, вы ранены? Вы весь в крови!

* * *

— Небе,— через несколько минут умытый и пришедший в себя Гиммлер, опираясь одной рукой на открытую дверь своего 'Хорьха', другой— тычет в грудь одного из окруживших его эсэсовцев,— на вас спасательная операция, главная задача— найти и фюрера и доставить его в больницу. Лучше всего в университетскую клинику, она здесь за рекой в двух шагах...

— Слушаюсь, господин рейхсфюрер!

— ... расследованием покушения займётся гестапо, Мюллер будет здесь завтра утром... За работу, дорога каждая минута! О ходе операции докладывать только мне.

— Вольф,— палец рейхсфюрера указывает на соседа Небе,— вы отвечаете за лечение раненых и организацию похорон погибших. То же самое все доклады только мне.

— Шифровка Гейдриху, пишите...— за Гиммлером щёлкает тяжёлая дверь лимузина,— в 18:45 в Мюнхене в 'Бюргербройе' произошёл взрыв. В этот момент в нём находился фюрер и другие товарищи по партии. Их судьба пока неизвестна. Приказываю: вам оставаться в Берлине, Мюллер вылетает в Мюнхен, где возглавит расследование. Поднять по тревоге дивизию СС, расставить посты на всех въездах в Берлин. Установить за Герингом и Канарисом постоянное наблюдение. Быть готовым к задержанию указанных лиц. Я вылетаю в Берлин как только проясниться ситуация с фюрером. Шелленбергу— принять все меры к задержанию и вывозу в Рейх агентов английской разведки Стивенса и Бэста. Начало операции 'Хрусталь' отложить до особого распоряжения. Никаких сообщений о взрыве по радио и в газетах.

— Курт,— рейхсфюрер обессиленно откидывается на спинку кожаного дивана и вытягивает ноги,— отвезите меня в хорошую гостиницу, где-нибудь здесь в центре, надо привести себя в порядок.

Фары тронувшегося с места 'Хорьха' выхватывают из темноты искажённое от боли лицо мужчины в военной форме. Несущие его на носилках санитары останавливаются, чтобы пропустить машину рейхсфюрера.

'Видеман!— губы Гиммлера растянулись в усмешке,— фюрер совершенно не разбирается в людях, взял к себе в адъютанты старого знакомого католика-монархиста, который настраивал его против Аненербе. Как символично, в конце концов они уступают путь тому, кто избавит Рейх от католицизма'...

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

9 ноября 1938 года, 12:00.

— Начните вы, товарищ Берзин,— мрачное лицо вождя, не поднявшегося с места при появлении руководителей советской разведки, не предвещало им ничего хорошего.

— Полчаса назад получена радиограмма от нашего агента в Германии...

— Почему так поздно, с момента взрыва прошло уже больше двенадцати часов?— срывающимся голосом перебивает его Молотов.

— ... потому что, товарищ Молотов, тому агенту, кто нажал на кнопку взрывной машинки, надо было встретиться со своим связником,— терпеливо поясняет начальник Разведупра,— а тому с радистом. Радисту в свою очередь дождаться времени эфира.... Если кратко, то вот что произошло вчера в Мюнхене: подрывник несколько раз пытался произвести взрыв начиная с 18:00 по мюнхенскому времени, но из-за того, что прилегающая к 'Бюргерброю' территория была оцеплена полицией, все попытки были безуспешными. Радиовзрыватель работает с дистанции не более километра от бомбы. Наконец в 18:40 ему удалось взобраться на крышу одного из соседних зданий и инициировать взрыватель. Подрывник лично наблюдал как после взрыва часть крыши обрушилась внутрь здания, в воздух поднялся столб дыма. Также он видел, что в момент взрыва рядом с 'Бюргерсброем' большое скопление легковых машин. Затем он спустился с крыши и утопил в реке подрывную машинку...

— В каких словах был отдан приказ на взрыв, товарищ Берзин?— побледневший Сталин медленно поднимается со стула.

— ... 'произвести подрыв не позднее 18:00 по местному времени'.

— Текст радиограммы с вами? Хорошо, дайте сюда,— вождь прищурившись дважды перечитывает текст,— так почему же ваш агент произвёл взрыв в 18:40? Молчите. Вы понимаете, что если что-то случилось с членами правительства Германии, то это— 'казус белли'?

— Понимаю, товарищ Сталин,— опускает голову Берзин,— готов понести наказание.

— Отправляйтесь под домашний арест, мы подумаем, как с вами поступить,— Сталин подходит к Берии и буравит его взглядом,— что вам известно о положении в Мюнхене на этот час?

— На данный момент достоверных данных получить не удалось, товарищ Сталин. Час назад английское радио передало сообщение о гибели всего руководства Германии, кроме Геринга.

— Иностранное радио слушать, товарищ Берия, много ума не надо,— сокрушённо машет рукой вождь,— можете быть свободны...

— Коба, надо дождаться официальных сообщений,— молчавший до сих пор Киров тянется к коробке папирос Сталина и берёт одну,— может быть это всего лишь слухи.

— Из нашего представительства в Берлине передают,— Молотов следует примеру товарища и чиркает спичкой,— что все выходы из города перекрыты полицией, усилена охрана посольств, по радио с утра непрерывно передают классическую музыку, утренние газеты ничего о взрыве не сообщают.

— Пусть заходит,— вождь опускает телефонную трубку на рычаг.

* * *

— Доброе утро, Генрих,— несмотря на сильные искажения, вносимые аппаратом засекреченной связи, Гиммлер сразу узнал в трубке голос Геринга,— каково состояние фюрера?

— Без изменения. Он без сознания после трепанации черепа, гематома в головном мозге была успешно удалена, теперь остаётся рассчитывать на его могучий организм.

— Похоже, Генрих, ситуация складывается так, что фюрер ещё долгое не сможет работать в полную силу, поэтому предлагаю обсудить временное распределение его обязанностей, что скажешь?

— Не возражаю, Герман, думаю прежде всего мы должны вернуть войска с улиц в казармы. Готов отдать приказ подчинённым мне войскам СС немедленно, вот только я не уверен контролируешь ли ты действия вермахта.

— Скажем так,— в трубке послышались странные булькающие звуки,— военное руководство уполномочило меня вести с тобой переговоры, других переговорщиков не будет.

'Проклятая каста',— Гиммлер зачем-то прикрывает рукой трубку,— но сила сейчас на их стороне'.

С раннего утра по всем каналам рейхсфюреру СС стали приходить сообщения с мест о приведении войск в боевую готовность и подготовке к маршу. В Берлине все улицы, ведущие к тюрьме Моабит, где содержатся генералы-заговорщики, забиты военной техникой.

— Хорошо, Герман, чего же они добиваются?

— Немедленного освобождения всех арестованных по делу о военном заговоре.

— Кроме Остера, помощника Канариса,— быстро отвечает Гиммлер,— и вообще, я настаиваю на аресте адмирала, за ним повсюду торчат уши бриттов. Фюрер слишком доверчив. В дальнейшем я предлагаю подчинить абвер рейхсфюреру СС.

В трубке повисает долгое молчание, прерываемое отдалёнными шорохами.

— Герман, ты на проводе?

— Да, я здесь. Согласен с твоим предложением по поводу Канариса...

'Согласен он, марионетка'.

— ... только абвер— разведка военная. Мы можем пойти на более тесное сотрудничество с СД, но командовать абвером может только военный.

— ... еще один вопрос,— вкрадчиво продолжает Геринг, не слыша ответа собеседника,— поскольку я заместитель фюрера в Совете по обороне Рейха и уполномоченный по выполнению четырёхлетнего плана, то было бы справедливо, что мне отходит пост канцлера...

— В таком случае должность председателя партии за мной,— перебивает Гиммлер.

— Договорились,— на том конце провода слышен облегчённый вздох,— Генрих, как продвигается расследование покушения на фюрера?

— Установлен исполнитель,— настроение Гиммлера тоже улучшилось,— некто Эльзер, столяр, в конце двадцатых состоял в организации 'Союз Красных фронтовиков'...

— 'Рот фронт'? Он что коммунист?

— ... В компартии не состоял, вчера выехал из Рейха в Голландию, вечером был задержан местной полицией никогда не догадаешься... на конспиративной квартире, где проживает резидент СИС. Полиция проводила там расследование ограбления и случайно наткнулась на английскую радиостанцию. Так вот, они проверили документы и отпустили Эльзера, но наш источник в Королевской жандармерии сообщил об этом факте агенту СД. Я дал команду захватить или, в крайнем случае, уничтожить организаторов покушения майора Стивенса, капитана Бэста и исполнителя Эльзера.

— Хотели чтоб подозрение пало на красных... Хм, я понимаю, Генрих, ваше стремление отомстить врагам Рейха, поднявшим руку на фюрера, но я бы на вашем месте воздержался от резких движений. Судите сами, серьёзный конфликт с Великобританией нам сейчас просто не под силу. Рейх критически зависит от подвоза продовольствия и сырья для промышленности. Любой даже кратковременный сбой в поставках, а англичане с лёгкостью смогут организовать длительную морскую блокаду, приведёт к тому, что в городах придётся сильно урезать нормы выдачи по карточкам, а потом и к голодным бунтам. Промышленность остановится, мы не сможем поставлять наши товары в другие страны, поставлять оружие вермахту. Поверь мне, я достаточно поварился в этом котле.

— Но мы не можем никак не ответить на это гнусное преступление, на убийство наших товарищей. Голодных бунтов ещё надо дождаться, а призывы к отмщению уже звучат на улицах, а после сообщения о взрыве ситуация вообще станет неуправляемой.

— Так может тебе, Генрих, стоит форсировать начало операции 'Хрусталь', тем более повод более веский, чем ранение третьего секретаря посольства? Ты же, наверняка готовил к ней какую-нибудь 'сакральную жертву'. Уверен, что сможешь быстро подготовить неопровержимые улики. Одним выстрелом убиваем двух вальдшнепов: народ удовлетворяет своё чувство мести, круша витрины еврейских лавок, а мы тихо реквизируем активы 'жирных котов' по некоторым оценкам на миллиард рейхсмарок.

— Тихо реквизировать не удастся, Герман. Международное еврейство поднимет такой вой.

— Мы заткнём им глотки, публикуя в газетах горы трупов из 'Бюргерсброя'. Они покушались на фюрера нации! Мы лишь защищаемся!..

'Жирный ублюдок: картины, золото, дворцы... аж трясётся от возбуждения, от нетерпения запустить свои волосатые руки в национальное достояние. Фюрер, нация, расовая чистота для него это пустой звук... ничего сейчас я буду давать ему любые обещания, тем более что на их стороне сила, а вешать их мы будем потом'.

— Нам надо быстрее составить обращение к нации, Герман. Пришлите своего представителя к Гейдриху, надо согласовать текст.

— Хорошо, но нам необходимо поскорее встретиться лично, чтобы обсудить детали разделения власти. Если хочешь, я дам распоряжение Бауру, он домчит тебя до Берлина за три часа.

— К сожалению неотложные дела пока требуют моего присутствия в Мюнхене... Первые шаги мы согласовали: освобождение генералов, арест Канариса, возвращение армии в казармы, согласование текста обращения к нации. По результатам их выполнения решим что делать дальше.

— В казармы должна вернуться и дивизия СС, Генрих.

— Да, конечно...— не прощаясь, Гиммлер бросает трубку.

* * *

— Где Чаганов, товарищ Игнатьев?— спрашивает Киров, не дожидаясь пока новый посетитель кабинета займёт своё место за столом.

— С ним всё в порядке, он уже на борту нашего корабля в нейтральных водах. Я только что говорил с ним по 'Бебо'.

— Докладывайте по порядку, начиная с вечера седьмого ноября,...— сухо замечает Сталин,— сидите, не надо вставать.

— В ночь на восьмого ноября, группа Мальцевой, в её составе находился Чаганов, согласно плана операции прибыла в Арнхайм и проникла в дом, в котором проживал резидент политической разведки СИС при британском министерстве Иностранных дел майор Стивенс. Майор и его подчинённый капитан Бэст в это время находились в Амстердаме. При этом произошла сшибка с охраной дома с применением огнестрельного оружия, в результате которой были убиты два англичанина и наш сотрудник...

— Зачем вас туда понесло?— Молотов с силой тушит папиросу.

— Идею этой операции предложил товарищ Чаганов. На тот момент мы понятия не имели об английской засекреченной связи: какие шифры использует, на каких волнах ведётся передача и так далее. При наблюдении за домом, в саду была обнаружена большая стационарная антенна и у Алексея возникла мысль, что резиденция служит центром связи, а это значит в нём может находиться радиостанция, шифроблокнот и радиожурнал. Я дал санкцию на проведение операции, так как другого столь удобного случая можно было и не дождаться: в городе должен был проходить очередной тур шахматного турнира, ожидалось множество иностранных гостей...

— Вы считаете, товарищ Игнатьев,— язвительно улыбается Молотов,— что иностранным разведкам неизвестно чем занимается Чаганов и что они после похищения шифров не свяжут одно с другим?

— Мы планировали захватить англичан врасплох, вытрясти из них сведения о связи, скопировать шифроблокнот, а после взрыва в Мюнхене ликвидировать охранников, инсценировав нападение на них германской разведки, которая тоже вела слежку за резиденцией...

— 'Было гладко на бумаге, но забыли про овраги'...

— Продолжайте, Алексей Алексеевич,— из-за спины Игнатьева Сталин бросает укоризненный взгляд на Молотова.

— В создавшейся обстановке, в связи с нашей потерей, Мальцева приняла единственно верное решение, ждать было больше нельзя и она разыграла вариант с ограблением дома польскими эмигрантами, в результате которого один из нападавших был убит.

— Она оставила там труп нашего сотрудника?

— Да, товарищ Киров, оставила,— хмурится Игнатьев,— другого выхода у неё не было. Группе удалось захватить несколько радиограмм из Лондона, а Чаганову, пользуясь найденным в доме шифроблокнотом, дешифровать её. У него же возникла идея, подкрепить версию об участии английской разведки в покушении на Гитлера и на секретаря посольства Германии в Париже радиограммами. Он составил и зашифровал их настоящим английским шифром из шифроблокнота.

— Товарищ Сталин,— в кабинете без стука появляется Поскрёбышев,— сообщение из Радиокомитета.

Вождь быстро пробегает принесённый секретарём лист бумаги и протягивает её поднявшимся с места соратникам.

— 'Обращение к немецкому народу',...— Молотов и Киров склоняются над документом,— 'взрыв в Мюхене, чудовищное злодеяние',... 'фюрер находится на грани между жизнью и смертью',... 'погибли Гесс, Геббельс, Розенберг, Шахт, всего около двухсот старейших членов партии, ранено более тысячи',... 'сотни тысяч евреев сейчас радуются в своих синагогах'..., 'национал-социалистическая партия не унизится до организации преступлений против евреев, но если на врагов Рейха обрушится волна народного негодования, то ни полиция, ни армия не будут вмешиваться'... 'Геринг, Гиммлер'.