Влад спорить не стал. Дорога вскоре пошла вверх, но свод пещеры сузился, стены сдвинулись, и, в конце концов, и на четвереньках идти стало невозможно. Еще чуть-чуть и навалится настоящая клаустрофобия. Другие чувствовали себя не лучше. Особенно тяжело приходилось Торасту — он крупнее прочих. "Наверно, зря этот путь выбрали..."
Влад приказал остановиться и отвязал с себя веревку.
— Дальше не пойдем. Ут меньше всех — пусть пролезет вперед, узнает, что там. Возьми фонарик.
Ему подчинились. Хоббит исчез на долгих двадцать минут — Влад отсчитывал про себя секунды. Каждая минута, проведенной в скрюченном положении, казалась вечностью. Мент пожалел, что отправил хоббита без страховки — хоть подергал бы за нее, чтобы тот вернулся. В ответ на его переживания появилось синее пятнышко, а через полминуты выполз и Ут.
— Надо дальше, — сообщил он. — Там потом еще уже. Но если ползком, то все пройдут. А посохов через пять после того становится шире. Через десять в рост встать сможете. И озерцо есть. Правильно нам Асуэл дорогу подсказал.
Они продолжили мучительный путь: ползком по камням — хуже не придумаешь. Сергей притих, ни слова от него не слышали. Влад один раз обернулся, поймал в свете фонарика полный отчаяния взгляд.
Они вышли к озеру, когда по внутреннему ощущению Влада время близилось к обеду. Серый подскочил к воде, но Асуэл его придержал:
— Проверим с начала, можно ли пить, — он достал из сумки очередной круглый пузырек, зажег на мгновение светящийся шарик, чтобы убедиться, что это то, что нужно, а потом капнул немного жидкости в озеро. Блеснувшие в воздухе частицы показались черными, но это могло быть из-за отсутствия нормального освещения. Эльф зачерпнул в ладонь воды, начал рассматривать. Теперь Влад посветил ему.
— Вода хорошая, — дал добро Асуэл.
Серый и Тораст бросились первыми. Чуть позже к ним присоединился Ут. Мент и эльф равнодушно черпали, будто и пить не хотели. Когда утолили первую жажду, Влад предложил:
— Давайте передохнем немного.
Его поддержали. Сели недалеко от озера, отвязав веревку. Влад несколько раз потер заросший подбородок и затем попросил у хоббита деревянную чашку. Набрав воды, стал скрести подбородок перочинным ножиком. Благо хоть он не как у большинства обывателей. Нож должен быть ножом, даже если он перочинный. Так что Влад сразу после покупки наточил лезвие до остроты бритвы. Мент поймал на себе нервный взгляд Серого.
Сергей наблюдал за его действиями с внутренней дрожью. Все никак не мог понять, как человек может вот так себя мучить: без пены для бритья, без горячей воды, каким-то тупым ножиком... Ему казалось, что у него кожу сдирают. Серый потер щеку и повернулся к Асуэлу, чтобы не видеть, как мент издевается над собой.
— А что ты налил в воду? Тоже какое-нибудь изобретение мага Ормана? Воду обеззараживает или что?
Эльф небрежно отбросил длинные волосы на спину:
— Обезвредить или... как ты сказал? Обезо... В общем, чтобы сделать опасное безопасным, надо слишком много пузырьков с собой таскать. Сначала определить, какой яд, потом найти противоядие... Этот напиток показывает, пригодна ли для употребления еда или жидкость. Если там, куда капнули, позеленело — то пить нельзя. Если цвет остался прежним — можно употреблять без опаски.
— Здорово этот Орман о вас печется. Он так обо всех или только об избранных?
Асуэл нахмурился.
— Не знаю, что ты имеешь в виду, говоря об избранных, но в каждом отряде есть кто-то с набором необходимых экстрактов.
Разговор эльфу не нравился, да и все провожающие нервничали, когда речь заходила об Ормане. Может, прав Влад и на них какое-нибудь заклятие верности наложили? Чтобы не обострять отношения, Сергей восхитился:
— Хороший у вас маг. Прямо аж захотелось предстать пред его светлые очи. У нас я таких не видел.
— А какие у вас маги? — поинтересовался Ут.
— Такие знаешь, — Сергей щелкнул пальцами. — Говорят очень красиво, а на деле... Заботятся только как карман деньгами набить. Один депутат — ну, это у нас так магов называют — кричит: "Посмотрите, что творится! Власть погрязла в роскоши, коррупции, безделье!" Его спрашивают: "Так вы хотите со всем этим бороться?" А он: "Ну что вы! Я хочу во всем этом участвовать!"
— Тогда понятно, почему вы никому не верите, — заметил хоббит и поинтересовался. — А какой у вас вообще мир? Красивый?
— Ты не поверишь, — Сергей потянулся так, что хруст стоял на всю пещеру. — Кругом камни, камни, камни...
— Как здесь? — Ут повел рукой вокруг себя.
— Не... — возразил Серый. — Здесь природа. А там мы сами все в асфальт и бетон... ну, это камни такие искусственные создали — и все в них закатали. И железа еще кругом полно. Иной раз дерева неделями не видишь. А уж если на птицу какую наткнешься... Кроме голубей и воробьев, разумеется. Этих гадов у нас тоже полно, — Ут смотрел на него непонимающе. — Что непонятно объяснил? — рассмеялся парень.
— Непонятно, что может быть хорошего в таком мире. Почему вы так хотите туда вернуться?
— На эту тему тоже анекдот есть, — встрепенулся Серый. — Сын-червяк спрашивает у отца-червяка: "Папа, а ведь живут червяки в фруктах?" — "Живут!", — отвечает отец. "А в ягодах?" — "Тоже живут!" — "А почему тогда мы в дерьме копошимся?" — "Понимаешь, сынок, — глубокомысленно изрекает отец, — есть такое слово Родина!!!" Да что у вас не такая же родина что ли? — Серый в миг завелся, словно не сам сравнил родной мир с кучкой переработанной пищи. — У нас между прочим можно тоже природу найти, надо только из города выехать. Города-то у вас тоже небось, есть? Хочешь природу — езжай загород, если делать, конечно, не фиг. И что на природе, что в городе, между прочим, никакой злюка эльф на тебя не нападет...
— Не надо так об эльфах, — скрипнул зубами Асуэл.
— Да я не о присутствующих! — заторопился Сергей. — Я, в общем, объяснить пытаюсь, что у нас безопасно, а у вас шагу не ступишь — в свежее дерьмо вляпаешься.
— Неправда! — возмутился Асуэл.
— Да вы меня не поняли, это метафора. Я никого не хочу обидеть.
— Не забудь упомянуть, — вступил в диалог Влад, заканчивавший бритье. — Что у нас запросто можно попасть под машину, взорваться на бытовом газе, попасть под... хм... руку маньяку или террористу с набором взрывчатки. А может — что самое распространенное — нарваться на алкаша с обыкновенным кухонным ножом. Кстати, в России — это просто оружие массового поражения. Ты уж мне, как милиционеру, поверь. Так что опасностей везде немало, просто ты с ними научился справляться. А они научились справляться с опасностями своего мира.
— Отсюда мораль — подхватил Сергей. — Дом — он и есть дом. Какой бы он ни был, там всегда лучше, чем в гостях.
— Мне кажется, — рассудил Ут, — дом там, где семья, друзья. А к месту можно любому привыкнуть.
— Ну, ты философ! — Серый хлопнул в ладони. — А впрочем, ты прав. Только ведь у нас и друзья там остались. Вот этот слон — он же мне не друг. У него вообще, наверно друзей нет. С ним же невозможно жить с таким правильным!
— Заткнись! — привычно выругался Влад, проверил еще раз подбородок: вроде бы ничего не пропустил. — Можно идти дальше. Асуэл, Тораст готовы? Обвязываемся веревками.
— Ой, ну все понятно, — Серый затыкаться не спешил. — Если Влад отдохнул — на других уже наплевать. Надо идти.
— Нам на самом деле надо идти, — поддержал мента эльф. — Чем быстрее выйдем на поверхность, тем лучше. Даже если смерть от голода нам не грозит.
— Ясное дело, что лучше, — изрек Серый. — Выход он же там, за поворотом. Так что идем быстрее.
— Выхода за поворотом нет, — процедил Асуэл сквозь зубы, — но мы постепенно сворачиваем на Зэп, а там есть шанс встретить гномов.
— Думаешь, это выход? — засомневался Ут. — Урслог отказался заключить союзнический договор с Орманом. И даже дружественный отказался...
— Ага! — обрадовался Серый. — Это надо понимать, тонкий намек: все не так плохо, как вы думаете, все намного хуже. Урслог — царь гномий что ли? — уточнил он и, разглядев в темноте кивок, продолжил. — Значит, гномы вполне могут подумать, что это незаконное вторжение и принять соответствующие меры? Прямо как этот, горный. Ну, вы знаете кто.
— Оставим, — гнул свое Асуэл. — Иситио вторгся на чужую территорию, поэтому и хотел скрыть следы. Гномы же у себя дома.
— А, ты хочешь сказать, что ко всяким вторгшимся в их дом без разрешения они обойдутся добром и лаской. Да вот я бы, если бы пришел домой и увидел что там кто-то сидит...
— Гномы не злобные... — настаивал эльф. — Раньше никогда не отказывали в помощи.
— Да-да-да, — согласился Серый, откинувшись на стенку и закинув руки за голову. — Попроси о помощи, и тебе обязательно протянут руку... Правда, зачастую с характерной комбинацией пальцев.
— Какой комбинацией? — не понял хоббит.
— Эх, да что объяснять! Темные вы люди, — загрустил Чакша. — Брюнеты.
Ут не разделял радужных надежд эльфа.
— Будем надеяться, что Гро не зря уберег нас от оползня, — завершил он, поднимаясь. — Веревку можно не привязывать, вряд ли будут еще обрывы. Веди, Гро.
Влад уставился на хоббита. И только потом догадался: это же одно из его десятка имен. Уже и не помнил что значит. "Решительный", что ли, или "Друг"... Они пошли дальше, а мент на всякий случай, проверил кобуру. Все услышанное он ко вниманию принял: от гномов можно ожидать скорее какой-нибудь гадости, чем выражения восторга при их появлении.
19 июня (3 Синего), недалеко от Дверь-камня.
Арис с глубоким удовлетворением следил, как покидают поляну возле Дверь-камня последние охранники. Он чувствовал, что успел. Вот-вот должен появиться Василий. Помощь маленького хоббита оказалась очень кстати. Эльф Эвуон — что-то он не очень похож на лесного эльфа — приказал десятку урукхаев сторожить на поляне. Вот тогда и помог запасной вариант. Дедан, хоть и боялся урукхаев до дрожи, но все же пошел к ним и рассказал, что нечто необычное происходит не только возле храма, но и в сторону Вася от храма, в лесу. Делить отряд еще раз урукхаи не рискнули — во Флелане маленькому отряду может прийтись не сладко — так что они спешно покинули поляну. В распоряжении минарса осталось минут двадцать.
Пока Арис размышлял об этом — камень дрогнул и расширился, будто набирал в легкие воздух. Потом сжался и снова расширился. Все это сопровождалось шумным сопением.
Арис беспокойно обернулся: успели ли урукхаи уйти далеко? Чего доброго услышат и вернутся. На всякий случай он начертил в воздухе преграду. Теперь в ту сторону звуки проходить не будут. Наконец из камня начал разливаться пульсирующий свет.
Портал работал неправильно: Ланселот закрыл его каким-то странным заклинанием, но все же минарс невольно залюбовался игрой света. Последняя вспышка просияла так ярко, что Арис прикрыл веки. А когда все стихло, на поляне появился Василий. Нет, он, конечно, как положено, надел серый, дорожный плащ и капюшон надвинул глубоко — но Арис точно знал, что это он. Служителям Света не требовалось видеть лицо или проверять ДНК для того, чтобы знать, кто находится перед ними.
Арис стоял напротив брата-минарса и ждал когда тот придет в себя. По праву Первого вошедшего, он должен ожидать приветствия от второго, а не идти навстречу. Может, пройдет время, и он, как и Мар-ди не будет обращать внимания на такие мелочи, но сейчас, не мог не насладиться моментом.
Василий отбросил капюшон, чтобы немного охладить лицо — во Флелане с непривычки мучила жара, он сам еще не привык к этому. Очень темные волосы у вновь прибывшего минарса не подходили к такому климату, поэтому он постриг их почти наголо перед путешествием. Несмотря на то, что Василий чисто выбрился, кажется, что щеки и подбородок его покрыты короткой щетиной. Грубое лицо напоминало скорее воина, чем мага. Лучше, чем доспехи на нем бы смотрелись только спортивная майка, шорты и боксерские перчатки. Так и слышишь крик рефери: "Нокаут!"
Василий растянул губы в улыбке. Наверно, так улыбается горилла.
— Приветствую, первый во Флелане!
— Приветствую, брат! — тепло отозвался Арис, отбрасывая капюшон. — Рад встрече. Мне так не хватало помощи. И можешь называть меня по имени.
— Спасибо, Арис, — минарс не зря благодарил. Арис имел полное право требовать, чтобы его величали полным титулом: первый во Флелане. Каждый последующий минарс, прежде чем сделать что-то будет советоваться с Первым. И лишь в дальнейшем, если возникнет настоятельная необходимость, обратится к диригенсу или ареопагиту. Арис будет играть самую значительную роль в судьбе Флелана. До тех пор, пока ареопагит не переведет его в другое место.
Решено. От следующих минарсов, он будет требовать полного титула, но от Василия — нет. С этим минарсом они пришли из одного мира и подружились, служа ордену. Хотя трудно найти более непохожих друг на друга людей. Арис — мягкий, деликатный, тактичный. Лицо благородное и излучает доброжелательность. Арис светлый — Василий темный. Но может, поэтому они и подружились: противоположности притягиваются. В этом же залог успеха. Где не помогут увещевания Ариса — справится бесцеремонность Василия.
— Арис, в Храме света, перед тем, как я шагнул в янтарный портал зала глаголь, мне передали слова от ареопагита: "Четвертый минарс ясновидец увидел, что вошедшие в мир Флелана люди возмутили его магическое поле, и защита закрытого мира стала крепче. Поэтому людей надлежит разыскать, и когда представится такая возможность, немедленно уничтожить. Или хотя бы убрать из Флелана". Откуда здесь люди, Арис?
Первый обреченно взглянул на небо: он чувствовал что-то подобное с самого начала!
— Сюда с минуты на минуту могут вернуться слепые, — предостерег он Василия. — Идем в Пачак. Там есть минервалс. У него в доме расскажу обо всем, что произошло. Там и примем решение, что делать дальше.
— Идем, Арис, — они покинули поляну, сняв напоследок защиту.
19 июня (3 Синего), где-то внутри Аксельской гряды
Влад побрился, чтобы укрепить дух. Волю к жизни. Вот так у него все взаимосвязано. Если бы еще мог искупаться по настоящему — не так, как сейчас поплескал на себя немного и все, а чтобы посидеть в ванной, еще лучше в баньке попариться... — тогда он бы вообще горы свернул. Влад знал, что если перестанет следить за собой, может накатить удушающая депрессия. Когда от него Жанна ушла, он первое время работал как заведенный. Работал так много, чтобы прийти домой — искупаться и рухнуть в постель — ни о чем не думать. А утром вскочить, еще раз искупаться и на работу. Но потом его выгнали в отпуск. Это когда он на одном задержании сорвался. Всем посчитали, что слишком круто обошелся с пьянчугой, пристававшим к молодой женщине. Хотя, что он тому сделал-то? Ну, сломал руку, делов-то. Но в отпуск его все равно выгнали.
Чуть ли не в первое же утро он попытался встретиться с женой. Исповедаться, убедить... Получилось хуже некогда — его передернуло от воспоминаний, и память услужливо переключилась на следующий эпизод — что случилось после разговора. А случилась трехдневная депрессия. Он целыми днями лежал в постели, не брился, не купался, не делал зарядку. На третий день уже морально приготовился пустить себе пулю в лоб. Спасибо Костик заглянул. Благодаря ему, вышел на работу, наплевав на отпуск. Но в глубине души сделал заметочку: пока следит за собой, моральный дух тоже на высоте.
