Право на жизнь - 1

'Я никогда не смогу сбежать отсюда', — была ли то моя мысль или ее снова шепнули прямо в голову?

Но взгляд все же не отвела.

Он смотрел изучающе, молчал. Высокий, мне, забившейся в угол, и вовсе казался великаном. Широкие плечи не были скрыты одеждой — он был гол по пояс. Хотя, как сказать, ведь черные кожаные штаны больше подчеркивали рельеф мышц на ногах, чем что-то скрывали.

— Ты еще жива? — вопрос, по-видимому, риторический. — Вставай, — приказал он. И я смогла убедиться, что тот голос, что слышала в мыслях и до того, в церемониальном зале, принадлежал ему. Я встретилась с ним взглядом и похолодела. Сталь в невыносимо синих глазах пронизывала насквозь. Этот взгляд пугал, отталкивал. Но в то же время невозможно было отвернуться. Зачарованная, поднялась с пола, забыв, что обнажена. Незнакомец завораживал и притягивал. Не в силах стереть с губ глупую улыбку, сделала первый шаг. И тут заметила промелькнувшее на его лице разочарование.

Словно обухом по голове.

Что же это? Я сама иду к нему, к этому монстру? Шаг назад.

Теперь в глазах незнакомца мелькнуло удивление. А рот тронула еле заметная усмешка. Он что, играет со мной? Испытывает на мне свои силы? Насколько я поддаюсь его чарам?

— Совершенно верно, — он заговорил, а я снова шагнула прочь, прижавшись спиной к стене, стараясь оказаться как можно дальше. Он читает мысли? — Я ведь уже объяснял, что ты бесправна. Но было бы скучно не встретить хоть какого-то сопротивления. С игрушками интереснее прочего смотреть, как они ломаются.

Я стояла перед ним в молчании, не понимая, как вести себя. Хотя понимание сейчас и не помогло бы. То, что накатывало волнами на мой рассудок, было сродни молчаливой истерике. Почему он просто не убил меня сразу? Я не игрушка! Не нужно меня ломать!

Он сощурился. Снова читает? Да как такое возможно?! Какое он имеет право?

— Имею, не сомневайся. И такой тон мне сейчас не по душе. Довольно истерик, — ответ его был спокоен и холоден. Но этого оказалось недостаточно, чтобы остудить мой пыл.

Как я могу не думать?! Если ему не нравится слышать все это, так зачем сидеть в моей голове?

Сюрреализм всей сложившейся ситуации никак не хотел восприниматься сознанием. Нет, конечно после всего пережитого, это не было так уж странно. Это было лишь еще одним сумасшествием в этом ненормальном дурном мире.

За что мне все это? Чем я так провинилась? Где же хваленый Создатель, которого так возносят в мире, где я родилась? Которому я должна была уйти в услужение?!

Стальной взгляд синих глаз пронзил очередными мурашками.

Или это и есть Он?

Понимание холодным потом проступило на висках, облепило влажными волосами лоб и шею.

Так вот в чем дело.

Не смогла сдержать в груди смех. Сумасшедший, обреченный. Пересохшие губы тянуло от болезненной улыбки, но я не в силах была совладать с ней. Так и стояла перед ним на каменному полу, обнаженная, с бешенным взглядом осознавшей истину. Подрагивая плечами. Смеясь.

Но уже в следующий миг стало не до смеха. Меня с силой швырнуло в стену. Удар спиной об камень выбил из легких весь воздух.

Глаза стоявшего напротив на миг блеснули серым. Словно блик на стальном клинке.

— Я сказал — довольно истерик. Встать, — проговорил все тем же спокойным голосом.

Не скрывая ненависть во взгляде, поднялась. О да, передо мной точно предстал Создатель. Только оказался он вовсе не таким справедливым и великодушным, каким его описывали.

'Мир наш создан Самаэлем. Хранителем Пятого Неба, мира Махон. Долг его среди прочих семерых, вбирать грешные души, чистить миры от скверны. Труд сей тяжел и немилостив. Но Создатель наш не поддается темным началам. Облик его великодушный даже самому прогнившему грешнику дарует шанс на спасение'.

Вот теперь то я видела, насколько он великодушен.

— Если мне придется снова повторить приказ, к тебе будет применено наказание, — многозначительно пообещал он, — и тебе оно не понравится. Обещаю, — он помолчал. Видимо, оценивая, поняла ли я его слова и способна ли вообще сейчас воспринимать услышанное. А после приказал, — подойди.

Сглотнула горькую слюну. Дернулась сперва, но еще не сделав и шага, поняла — не могу. Не могу сойти с места. Будто оцепенела вся. Паника накатывала волнами. Ноги стали будто ватные. Зашумело в ушах.

Да, я боялась. И чем ближе принимала эту мысль, тем сильнее паника разливалась по телу.

Вспоминая ритуальный зал, то, как я надеялась на быструю смерть, хотелось смеяться. Что он сказал? Интереснее прочего смотреть, как игрушки ломаются? Так я — игрушка...

Краем глаза уловила движение, но не успела обернуться, как на спину лег хлесткий удар. Обжигающий кнут наверняка рассек кожу.

Дернулась, вскрикнула, порывисто шагнула вперед.

— Я предупреждал.

Определенно все происходящее не сон. Не фантазия сумасшедшего. Все взаправду. И это теперь мой мир. Мое настоящее и будущее. Глупая, а я еще жаловалась, когда жила там, в ожидании.

Подарила Создателю озлобленный взгляд.

Нашла в себе силы. Откуда только взялись? Приблизилась, встала напротив, уперевшись прямым взглядом в его грудь.

— Уже лучше, — хмыкнул довольно.

Безумно бесило то, с каким спокойствием он произносил это. Будто бы мы сидим в гостиной за чашечкой кофе.

И что дальше?

В голове роилось не меньше сотни вопросов. Как, зачем, почему?

— Спрашивай, — оборвал поток моих бессвязных мыслей.

Сосредоточиться было сложно. Я ощущала, как он разглядывает меня с высоты своего немалого роста. Оценивает словно безделушку на базаре.

— Зачем все это? — все же решилась. — Нас было тринадцать, но ты забрал лишь меня, оставил в камере... — Голос сорвался, и я не нашла сил продолжить. Спина горела острой болью, но оставалось лишь терпеть, да удерживать остатки разума. Эмоции били через край, волнами сменяя друг друга. Но я старалась держать себя в руках, покуда на то хватало сил. Сжимала зубы, впивалась ногтями в ладони, лишь бы отрезвиться.

— Я прожил много дольше твоего, — немного помолчав отозвался он. — Со временем чувства притупляются, эмоции блекнут в своих проявлениях, начинаешь скучать... Потому в разных мирах я и создал своеобразные зверинцы, где живут такие как ты. — задержала дыхание. Мир окончательно рухнул. Рассыпался в прах, оставив парить в невесомости и осознании собственной никчемности и обреченности. — Раз в пару десятилетий, я навещаю некоторые из них, где отбираю самых интересных особей. Поиграть... Вкусить забытых ощущений.

Сказать, что его слова принесли боль — ничего не сказать. Рассмеялась бы снова, но повторения урока не жаждала.

К горлу снова подкатила тошнота.

Посмотреть бы теперь в глаза матери-настоятельницы и всех послушниц храма. Поведать бы им эту истину. Велика Цель! Дар, мать его!

Мое столь важное предназначение — это лишь игра, а я — игрушка!

Нет никакой великой цели! Целый мир — зверинец в руках сумасшедшего всемогущего существа!

Злость с новой силой закипела в крови. Так вот чего он жаждет?! Ощущений? Эмоций? Старый демон засиделся, заскучал, потому решил поиграться с человечкой? Как замечательно и прозаично. Что же, мне остается лишь продержаться до того момента, пока смогу освободиться или...умереть.

— Отличный настрой, — теплые пальцы легли на подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть в глаза. Не стала противиться. Ответила прямо, не отводя взгляда, не дрожа ресницами, лишь сильнее сжала зубы. А он... Он улыбался. Насмешливо, с осознанием своего превосходства. Все же я дернулась, делая шаг назад. Удара не последовало. Что же делать теперь?

'Просто подчиниться и ждать смерти...' — эта мысль уже была своей собственной, — 'или...'

— Ты не сбежишь отсюда, — он даже додумать не дал! — Здесь мои владения, мой мир. Стоит тебе оказаться за пределами моего чертога, и тебя приберет первый же встречный. Не думай, что кто-то здесь захочет тебе помочь. Тем более с этим, — одним шагом он преодолел разделяющее нас расстояние, ухватил повыше локтя, выворачивая руку. — Рабская метка. Ты принадлежишь мне с рождения.

Рванула руку из захвата. Он позволил вырваться. Отошла подальше, снова приткнувшись спиной к стене, зашипела, когда камень коснулся рассеченной кожи.

— Такова твоя судьба, человечка, — пророкотал, наступая. Снова вжалась в стену, уже не обращая внимания на боль. Он разулыбался шире, приобретая вид еще более хищный. Облизал удлиненные клыки, нависая надо мной. Боги, какой же он огромный! В плечах был, наверное, вдвое шире меня.

Сжалась, отвернула голову, лишь бы не видеть этих хищного, изучающего, оценивающего взгляда.

Он втянул носом воздух, склоняясь к моему плечу, скользя своими черными длинными волосами по обнаженной коже. Словно змеи.

Теплое дыхание обожгло кожу. Вздрогнула, но отступать уже некуда. Да и куда бежать?

Он придвинулся совсем вплотную. Еще немного и коснется кожей обнаженного тела. Казалось, даже воздух кругом начал плавиться от чувства отвращения, что я испытывала сейчас. Сдавленно всхлипнула, когда он снова с силой сжал запястье. Еще чуть-чуть и, казалось, затрещат кости, ломаемые под натиском его сильных пальцев. Это отвлекло даже от осознания собственной наготы в соседстве с его разгоряченной кожей.

— Ох, прошу прощения, — отозвался с издевкой, — забываю, насколько вы, люди, хрупкие.

А в следующий миг зрение застила вспышка, уши заложило тугим звоном, будто эхо лопнувшей струны.

* * *

Проморгавшись, осмотрелась. Просторная комната, снова без окон и дверей. Но и не темница. Огромная кровать у одной стены. Стол с парой стульев у другой. Круглое зеркало над ним. Шкаф. На полу и стенах — мягкие ковры.

Запоздало поняла, что меня никто не держит. В комнате я была одна.

Колени дрожали. Обессиленная, опустилась на пол, на мягкий пушистый ковер, как же это было приятно после ледяных камней.

Растирая по щекам злые слезы, я пыталась прийти в себя. Но потрясение прошедших часов снова и снова нещадно било по нервам. В груди поселилась тяжесть. Я не могла унять нервных вдохов. Не могла унять соленые капли, что непрестанно текли по щекам.

Страх, осознание собственной беспомощности и неминуемой смерти — все это бесилось внутри меня. Нещадно билось, кромсая душу и в то же время сковывая ее. Грядущее страшило. Ведь он не собирался оборвать мою жизнь в одночасье... Он будет мучить, изводить, вполне вероятно причинит и физическую боль. Мне придется стать игрушкой в лапах отродья, которому поклоняются жители родного мне мира. А ведь они даже не догадываются, что представляют из себя!

И что таить... я завидовала тем, на кого не пал его выбор. Ведь меня наверняка ждет что-то гораздо более изощренное, чем мучительная, но быстрая смерть.

Уставшая и опустошенная, все же нашла в себе силы подойти к кровати. Пока есть такая возможность, лучше воспользоваться благами, вдруг он потом решит снова вернуть меня в камеру? Забравшись под теплое одеяло, укрылась с головой и, свернувшись клубком, забылась тяжелым сном.

* * *

Не открывая глаз, прислушалась к собственным ощущениям. Ныло плечо, неприятно тянул рубец на спине. Но я по-прежнему была в мягкой постели в окружении одеяла и подушек. Закопавшись поглубже в тепло пуха и перьев и посильнее зажмурилась.

'Никогда больше не стану молиться... Ни ему, ни кому-то другому из семерых, ни даже Верховному Создателю... Все вранье. Вся эта религия — один сплошной обман'.

Впрочем, сейчас, в мягком окружении, страх уже не терзал столь сильно.

А быть может, я просто приходила в себя. Теперь нужно начать думать. Хватит предаваться отчаянию. Из любой ситуации должен быть выход, так, Лилиана?

Но уже в следующий миг пришло понимание — я снова не одна. Опять эта волна силы. Он без слов оповещал о своем прибытии. Можно было не сомневаться, это демонов тюремщик. Главный среди всех этих выродков.

— Поосторожнее с эпитетами, человечка, — донеслось снаружи моей одеяловой крепости.

'Нечего читать мои мысли', — мстительно подумала в ответ. И уж чего не ожидала, так это услышать смех. Искренний мужской смех, совсем не зловещий.

— А ты, я погляжу, еще не до конца сломлена страхом? — кровать слегка просела, он сел рядом, — вылезай.

Одеяло потянуло прочь. Изо всех сил вцепилась в его край, но эту схватку мне было не выиграть.

Села на постели, пытаясь хоть как-то прикрыться подушкой. Взъерошенная посмотрела прямо на него.

Расслабленный, на фоне белых простыней, он не казался таким зловещим, как прежде. Да и во взгляде не было уже такого презрения. А может просто мне хотелось так думать...

А он снова рассмеялся, глядя на меня. Сейчас, когда комнату освещал обычный дневной свет, я смогла разглядеть его получше. Как и положено Создателю, одному из Хранителей Семи Небес, он был безумно красив. И определенно знал об этом, сияя сейчас передо мной белозубой улыбкой. В нем не было смазливости или излишней брутальности. Четкая линия скул переходила в волевой подбородок. Миндалевидной формы глаза темно-синие, почти черные. Волосы длинные, распущены, цвета воронова крыла. Я не ошиблась прежде, когда подумала, что габариты у него весьма не маленькие. Широкие плечи, сильные руки, мощный торс.

Он рассмеялся снова, и еще громче, когда я невольно отметила, что в уголках его глаз при смехе появляются нити морщинок. Я делала это не специально. Лишь смотрела, а подсознание уже самостоятельно сравнивало его с другими знакомыми мне представителями мужского пола. Он выглядел, почти как человек. Почти, потому как у людей я не встречала настолько идеальных черт.

Как же это было глупо и унизительно. Ведь я пленница, я должна ненавидеть его за то, что он делает, а сама сижу и разглядываю, отмечая его красоту.

— О, не волнуйся, маленькая, это не страшно. Ты можешь разглядывать меня сколько твоей душе угодно, — теперь его голос звучал теплее, чем в той камере. Снова появилась та вкрадчивость, которой я удивилась в храме. Интонации, которые он вкладывал в слова, напоминали мурчание сытого кота.

Медленно он начала приближаться. Глаза светились холодной синевой, на губах играла все та же вполне искренняя улыбка. Словно наваждение... С трудом подавляла желание протянуть руку и коснуться этого идеально лица. Взгляд его приковывал своим синим очарованием, и я готова была раствориться в нем, утонуть, отдать всю душу без остатка.

Остановись, Лилиана! О чем ты только думаешь?! Отпрянула назад, чувствуя, как зашевелились волосы на затылке, холодок пробежался вдоль позвончника. Адреналин застучал в висках, меня бросило в жар, и вместе с тем то ощущение эйфории, проникновенность его красотой испарились. Я снова едва боролась со страхом и подступающей паникой. Истинно мои чувства.

Тюремщик усмехнулся, отвел взгляд, сел прямо, больше не пытаясь приблизиться.

— Да, не ошиблись с тобой, маленькая, — фамильярно-ласковое обращение еще сильнее выбивало из колеи. — Любая смертная уже бы таяла под моим взглядом и молила сделать своей, а ты пока находишь силы сопротивляться.