Право на жизнь - 1

Придерживая мою голову, она помогла мне попить. После нескольких глотков, я поняла, что вполне могу справиться и сама, потому мягко оттолкнула женщину. Та лишь деликатно отступила.

Поставив стакан, я заглянула под одеяло. Одежды на мне не было, так же как и следов тех знаков, что чертил Самаэль. Грудь была туго забинтована. На шее тоже была повязка.

— И все же, где я? — Не понимая, спросила я.

Неужели Самаэль все же исполнил свою клятву и оставил меня в живых в этом мире.

— Ох, милая, ну конечно же, тот хамоватый юноша перед уходом написал письмо и просил отдать его тебе, когда очнешься. — Женщина вытащила из кармана фартука сложенный лист и протянула мне.

Совершенно запутавшись, я взяла у нее бумагу дрожащими руками и развернула. Женщина же вышла из комнаты, оставив меня наедине с посланием. Почерк был ровным, четким, будто каждую букву выводили по всем правилам каллиграфии.

"Лилиана, если ты читаешь это письмо, значит, уже очнулась. Твоя рана была слишком серьезной, чтобы я мог излечить ее, потому, я оставил тебя на попечение знахарки.

То, что ты сделала в конце ритуала, буду честен — поразило. За несколько секунд я смог прожить с тобой всю твою жизнь, пусть и ничтожно короткую. Я никогда не видел людей с той стороны, что ты показала и даже не думал о них в этом свете. Это весьма странно и, будь ты неладна, смертная, я нахожусь в замешательстве".

Дальше несколько строк подряд были перечеркнуты, что там написано было не разобрать и я продолжила чтение, пропустив их.

"Не думай, что эта твоя попытка изменит мое отношение к человечеству, но зато теперь я знаю тебя. И за это, что бы там ни было, хочу сказать тебе — спасибо, хоть это слово и совершенно непривычно для меня. Ты странная смертная и даже из твоих воспоминаний, я понял, что ты отличаешься от большинства. Хотя все равно это ничего не меняет. Выполняю наш уговор. Ты остаешься в этом мире. Ты получила свое право на жизнь, Лилиана."

Короткое письмо, но я просто не могла поверить в его смысл. Самаэль в замешательстве?

И я все же жива. Здесь и сейчас я дышу, существую...

Нет, теперь это уже будет настоящая жизнь.

Теперь нечего бояться, нечего ждать с замиранием сердца, незачем отсчитывать дни до смерти.

И моя жизнь теперь принадлежит лишь мне.

Ощущать это было настолько необыкновенно, что я не находила в себе сил сдержаться. Впервые слезы радости сорвались с моих ресниц.

Неужели то, о чем я боялась мечтать, теперь стало реальностью?

Я не верила в свое счастье.

А что, если здесь есть какой-то подвох? Что, если это очередная изощренная пытка Самаэля? Или я и правда в аду, а он терзает мою душу, как и собирался?

Всю мою веселость сдуло в тот же миг.

В дверь тихонько постучали.

— Могу я уже войти? — Эта была все та же женщина.

— Да, конечно. — Отстраненно ответила я.

Теперь я боялась верить в реальность происходящего.

— Мы ведь даже не познакомились... — Женщина вновь заняла кресло рядом с моей постелью. — Меня зовут Энн. Я местная целительница.

Нэн выглядела мило и добродушно. Ее покрытое морщинами полноватое лицо напоминало мне образ одной учительницы из моей прошлой жизни. Чепец, который прикрывал волосы и длинное платье с фартуком, все это было в лучших традициях добрых нянюшек. Ей хотелось верить.

— Меня зовут Лилиана, — я чуть склонила голову в приветливом жесте. — Как я оказалась здесь?

— Ох, тот хамоватый юноша принес тебя ко мне пять дней назад. — Начала она. Пять дней? Значит пять дней я была без сознания? — Я живу на окраине города. Было уже поздно, потому он не смог обратиться за помощью ни к кому другому. Ты выглядела весьма печально, хочу сказать, я сперва совсем обомлела, но что-то было в том мальчике, и я не решилась задавать лишних вопросов.

И вправду, Самаэль умел устрашать, кому, как ни мне, было знать об этом.

— В общем, он принес тебя, отдал кошель, быстренько то письмо накарябал, да и смылся.

Она повздыхала, я же пыталась переварить информацию.

— В общем, решила я, ну что же делать теперь, ты девушка милая, как погляжу. Выходить я тебя смогу, а там с оплатой как-нибудь разберемся. — Знахарка улыбалась, от чего на щеках ее появлялись морщинки. — Ох, ну совсем бабка заболталась. Тебе ведь поесть бы надо. А то в том состоянии, в каком ты была, так и не покормить было толком. Просыпалась то в полубреду. Сейчас принесу горяченького бульона, обожди. — И она вышла из комнаты, шурша многослойным платьем и шаркая подошвами мягких тапок.

Я вновь осталась одна в сомнениях и смятении.

Раньше я думала, что если мне посчастливится оказаться в такой ситуации, то я буду безмерна счастлива. Но теперь... Все смешалось. Я настолько привыкла жить в ожидании, что теперь все происходящее казалось уж слишком сладким. Мне казалось, что вот-вот в эту дверь войдет Самаэль, ну, или еще кто-нибудь, и снова заберет меня, посадит в какую-нибудь темницу, и я снова буду ждать, когда мое заточение закончится смертью.

Но шло время, а никто не приходил.

Вскоре Нэн принесла обещанный бульон, и я с удовольствием выпила его...

Прошла неделя, когда я уже, наконец, смогла встать с постели самостоятельно, без помощи знахарки. К слову сказать, она оказалась очень доброй женщиной, а вместе с тем и весьма мудрой. Лишь один раз она попыталась узнать у меня, откуда я родом и кто был тот "юноша", который принес меня, но не получив вразумительного ответа, расспросы прекратила.

— Ну что же, девонька, захочешь — сама расскажешь, а старухе и того довольно, что ты девка пригожая, да не капризная. — Сказала она тогда, и я прониклась к ней еще большей симпатией.

Прошло еще немного времени, и я начала задумываться о том, что делать дальше, куда идти, чем жить. Кстати говоря, Самаэль и вправду оставил мне немалую сумму, что, признаюсь, меня если не шокировало, то явно удивило. Впрочем, возможно он просто оставил ненужный ему уже на тот момент кошель. Ведь и вправду, если он отправился в свой мир, зачем ему были нужны эти деньги? В любом случае, вряд ли это была осознанная забота о моем будущем. Нэн наотрез отказалась принимать какие-либо деньги за то время, что провозилась со мной. Попросила лишь помощи в изготовлении израсходованных на меня целебных средств.

В один из вечеров, когда я помогала Нэн варить одну из ее целебных настоек, женщина невзначай заметила, что так хорошо, когда не нужно проводить вечера одной в тишине, а рядом есть с кем поговорить... В общем, все пришло к тому, что она уговорила, коли можно так сказать, потому как я сильно и не возражала, остаться у нее.

С тех пор я так и жила, мне была отдана одна из двух маленьких, но очень уютных, спаленок на втором этаже ее лавки. Помимо спален здесь была еще и мансарда, где мы проводили вместе вечера за чаем и тихими разговорами. Нэн учила меня многому — узнавать травы, разбираться в их свойствах, правильно собирать их и хранить. Делать разные настои, отвары, припарки. Иногда люди обращались к ней и за другой помощью — кому то нужно было обработать загноившуюся рану, кому то зашить порез, кто-то приходил со сломанной рукой или ногой. И раз от раза я все больше удивлялась тому, сколько всего умела и знала эта женщина. Иногда ее вызывали в город, на окраине которого мы жили, и тогда она спасала рожениц и их детей, помогала расхворавшимся старикам... А я старалась помогать ей.

— Хорошая у вас помощница. — Заметил как то пожилой плотник, которому я как раз только что вправила вывих и теперь накладывала шину. Я не нашла ничего лучше простой улыбки.

— Конечно, хорошая, скоро меня переплюнет в целительстве! — Гордо ответила Нэн. Я хотела было возразить, но только покачала головой — Нэн всегда пыталась меня расхвалить посильнее, а стоило мне возразить, как та начинала ругаться.

Так прошел первый год моей жизни. Только теперь я начинала успокаиваться, привыкать к той мысли, что Самаэль действительно оставил меня, что больше не нужно ждать смерти для чего-то или от кого-то. Что можно просто жить, не задумываясь ни о каких великих миссиях во благо всего человечества. Не нужно теперь было бояться боли, издевательств, насилия.

Все это было настолько в новинку для меня, что по первости казалось совершенно невозможным, нереальным. Ведь абсолютно вся моя жизнь была построена во имя той цели — принести себя на алтарь. Меня готовили к этому с рождения, методично, год за годом. И, хоть я и не стала фанатиком, я была готова на тот шаг. Ради возникших по случайности в моей жизни друзей, ради тех, кто жил вокруг и должен был продолжить жизнь с помощью моей смерти. Со временем я перестала задаваться вопросом — почему именно на мою долю выпало все это. Ведь если не я, то это мог оказаться кто-то из дорогих мне людей. Хотела ли я им такой участи? Конечно же, нет. Пусть они живут, пусть не знают...

Но что тревожило меня гораздо сильнее, так это образ Самаэля в моей памяти. Хоть он и оставил меня здесь, в этом мире, даровал обещанную свободу, я никак не могла этому поверить. Я не понимала его, вернее... Сперва, еще до нашей встречи, я думала, что Самаэль — несчастный, на чью долю выпало невероятное количество страданий. Из века в век быть окруженным насилием, вынужденно мучить души, что может быть хуже? Но что оказалось в итоге? Он сам был истинным воплощением зла. Всех тех страхов, что только могут возникнуть у человека.

Но тогда возникал вопрос, почему он оставил меня? Почему сдержал слово? И этот и еще с тысячу таких же вопросов терзали меня день ото дня, загоняя в тупик. Я не знала ответов и не была уверена, что хочу знать.

В чем я была уверена наверняка, так это то, что я до сих пор боялась, что он вновь появится в моей жизни. Что вся эта иллюзия свободы действительно окажется лишь иллюзией. Что для него год ожидания? Ничто в сравнении с его длинной, бесконечной жизнью. А для меня каждый день здесь был наполнен невероятным волшебством. Потому меня и не отпускало ощущение, что он может появиться снова и в одночасье порушить все это лишь для того, чтобы потешить себя, свое самолюбие, тщеславие, да просто позабавиться.

По первости я вздрагивала от каждого шороха, грохота, мужского оклика. Он мерещился мне везде... На рынке, куда я ходила за покупками. На ярмарках, которые проводили в начале каждого месяца, дабы позабавить народ. В толпе на улице... Повсюду меня преследовал его лик. Но ни разу он так и не появился всерьез.

Нэн беспокоилась за меня, я видела это. Ее тревожные взгляды, неодобрительно поджатые губы. Нередко она пыталась познакомить меня с тем или иным мужчиной. Я улыбалась им, была вежливой, но стоило кому-то из них начать ухаживать за мной, как я панически ретировалась. Я не представляла себе жизни с кем-то из них. Я боялась ощутить на себе чье-то прикосновение. Боялась, потому что знала, чей образ всплывет перед глазами.

Как то на второй год, в один из вечеров, уже закончив с работой в лавке, мы с Нэн сидели в мансарде и пили мой любимый травяной отвар. Сегодня целительница снова попыталась устроить мое знакомство с сыном местного священнослужителя, и он оказался уж слишком настойчив в своей попытке познакомиться поближе.

— Тетушка... — Начала я. Пришла пора нам поговорить об этом, решила я в тот вечер.

— Да, дорогая? — Она подняла взгляд от книги, которую читала до того и посмотрела на меня поверх очков с толстыми стеклами. Лицо ее, как и почти всегда, выражало заинтересованность и доброжелательность.

— Я хотела попросить тебя, — я на миг замялась, но все же решила, что необходимо все обудить. — Не нужно пытаться знакомить меня со всеми этими мужчинами. — Нэн сделала нарочито-удивленный вид. — Я знаю, что это ты, не отрицай. — Она покачала головой, смиряясь с тем, что я разгадала ее. — И я благодарна тебе за заботу, но, правда, не стоит.

— Ох, дорогая... — Нэн тихо закрыла книгу, положила ее на стеклянный столик рядом, сняла очки и положила их на книгу, расправила ажурную белоснежную салфетку, лежащую в центре столика, будто бы не решаясь мне что-то сказать. — Но ведь я вижу, как тебе иногда одиноко, как ты боишься чего-то... — Она запнулась. — Потому я подумала, что, быть может...

— Тетушка, — Я поднялась из своего плетеного кресла, подошла к ней, села рядом на полу, сложив руки у нее на коленях. — Я вправду благодарна тебе за заботу, если бы не ты, не знаю, что и было бы со мной, как бы я выжила в этом мире. Но мужчина мне ни к чему.

Нэн провела рукой по моим волосам, я прикрыла глаза, думая о том, стоит ли ей знать хоть о чем-то из моего прошлого... Но она опередила меня.

— Лили, это ведь все из-за того юноши, который принес тебя ко мне, так? — В голосе ее чувствовалось сочувствие. Это был второй раз, когда она заговорила о нем. — Ты все еще любишь его, так?

Я чуть было не вскочила с места, испугавшись одной только мысли о любви к Самаэлю. Но все же, сумела сдержать себя. Мягко отстранившись, я вновь заняла свое кресло.

— Боюсь, Нэн, все немного не так. Я никогда не любила... Ни его, ни кого-то другого. — Я взглянула в окно, сливовый сад был в самом цвету. — Так, как жена любит мужа. Самаэль... — Я запнулась... Спустя полтора года его имя впервые прозвучало в этом доме, вообще прозвучало вслух. — Самаэль был тем... кто... — Я даже не знала, как назвать его и лишь устало прикрыла ладонью глаза.

— Лили, я знаю, что тебе тяжело говорить об этом. — Отозвалась Нэн. — И я совсем не хочу тебя к этому принуждать. Ты хорошая девочка, умная не по годам и не по годам взрослая. И от всей души желаю тебе счастья. Прости старую, что без твоего на то согласия подсовывала тебе тех дуралеев, но ведь не можешь же ты быть всегда одна.

— Я и не одна, Нэн, у меня есть ты. — С улыбкой отозвалась я.

— Ох, Лили... — Нэн лишь вздохнула и улыбнулась в ответ.

Больше его имя в нашем доме не звучало.

Шли годы. Я все реже вспоминала о своей прошлой жизни. Дни тянулись размеренно, принося новые знания, редкие, но приятные впечатления. Я любила наш уютный дом, свою спальню и сливовый сад за окном. Неизменно с улыбкой встречала каждого гостя. Любила наши вечера на мансарде. И книги... Невероятное количество книг, которые я добывала всеми возможными способами. Книги о чем угодно. Получение новых знаний обо всем — вот что стало моей основной целью. И целительство. Практикуясь из года в год, я действительно стала неплохо разбираться в этой тонкой науке. Со временем получилось так, что теперь уже Нэн помогала мне, а позже, по моему настоянию, и вовсе перестала работать.

Что до воспоминаний... я упорно глушила их в мыслях, создавала барьер в памяти, не позволяя непрошенным образам прошлого вмешиваться в мое настоящее.

Шло время, а моя дорогая тетушка Нэн не становилась моложе. Когда я попала к ней, она уже была не молода... И как бы хорошо я не научилась лечить людей, мы вместе не смогли справиться с ее старостью. Спустя семь счастливых лет Нэн покинула всех нас.

Первое время я не помнила себя от горя. Казалось, я потеряла все в этом мире. Хотя, наверное, так оно и было. Ни с кем я не смогла сблизиться так, как с этой чудесной женщиной. Не знаю, что бы было со мной, если бы не работа. В тот год в нашем городе и по окрестным землям буйствовала оспа, и я с головой ушла в спасение людских жизней, а когда эпидемия спала, я поняла, что хоть и осталась одна, я должна продолжать заниматься тем, чему меня научила Нэн. И я снова воспряла духом.