| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Может-может, Фидо, — кивнул наш молодой предок. — Ты задал нам задачу с тремя неизвестными. Признаю: она оказалась слишком сложной. Дай мне время.
Так вот почему нас встретил сам Архимаг: Старшие не знали, чего ожидать!
— Кстати, Высокие князья, вас обоих давно ждут дома, — улыбнулся Ноэ"Тхафар. — И советую хорошенько подготовиться: вызов на Совет может последовать в любой момент.
Дафар и нолегат переглянулись.
— Это был Свободный Поиск, Архимаг, — напомнил Хан. — Светлый Совет не вправе требовать отчёта.
Всё верно: Кодекс Духа давал Перворождённым право не отвечать на вопросы, касающиеся Свободного Поиска.
— Но мы готовы помочь Светлому Совету в разумных пределах, — уточнил Тин.
Ноэ"Тхафар какое-то время изучающее смотрел на ребят, скользнул взглядом по сир"рисам на их поясах, и неожиданно рассмеялся.
— По праву Первая Тройка Академии! Ладно, расскажете, что сочтёте нужным. Я отправлю вас по домам прямо отсюда. Готовы?
— Командир? — спросил Тин.
Я кивнул друзьям.
— Вот и отлично!
Ноэ"Тхафар развёл руки в стороны и щёлкнул пальцами — напротив друг друга открылись порталы. Я невольно вскинул брови: удерживать два Перехода одновременно мог далеко не каждый Перворождённый. Впрочем, это же Архимаг!
— От имени Светлого Совета и клана Феа-эль-Дин"н благодарю, Высокие князья. И прошу: слева — Тень Света, справа — Каменный Венец.
— В любое время, в любом месте, Фидо, — сказал Тин и исчез в сияющем ореоле.
— На Связи, родич, — улыбнулся Хан и шагнул в портал.
Ребята ушли. Элутар, откуда эта боль? Рядом надёжное плечо брата, в руке — крепкая ладошка сына: я не один! "Ты не один", — подтвердил взгляд Архимага и тут же сверкающим копьём устремился к Гилу. Комната озарилась яркой вспышкой: "пояс" брата, точно такой же, как мой, но не чернёного, а белого серебра, ответил на вызов. И тут же в Астрале раздался умиротворяющий Призыв Ристадаля — Старшего клинка рода: он признал в Гиле кровь Л"лиоренталей. Ноэ"Тхафар с улыбкой коснулся своего грозного меча.
— Рад приветствовать тебя дома, мальчик, — сказал он Гилу. — Князь Гиллэстель, Мастер оружия. И какого оружия! Первый меч Свободной Воли, рождённый вне Эльдамаля! Об этом я мог только мечтать.
Да? Мы с братом посмотрели друг на друга. Кажется, наш отец был другого мнения, заблокировав редкий дар Гила вместе с его памятью.
— Ну что, Л"лиорентали, обсудим наши дела? — спросил Архимаг.
Тара подложила сумку под голову ду серке и поднялась. Я не видел её глаз, но догадывался, какого они цвета.
— Надеюсь, речь пойдёт о спасении мего сына, Перворождённый?
Тара не ставила условий, просто напомнила, зачем она здесь. Пока. Архимаг склонил голову набок, разглядывая её.
— Ты права, Посвящённая, — ответил он наконец. — Сначала мальчик. Всё остальное может подождать.
Старшая кровь
Тара
Верховный маг, изящно приподняв левую бровь, оглядел меня с ног до головы, усмехнулся уголком рта и снисходительно кивнул:
— А ты настырная, девочка!
Я молча рассматривала его. Старший князь Л"лиоренталь — высокий, стройный, несомненно гибкий, как лоза, и быстрый, как молния. Опасный противник даже для ФиДеля — бойца, быстрого, как смерть. Волосы белоснежные, как и положено эльфу, давно достигшему Времени Мудрости. Густые пряди плащом укрывают плечи и спину, но до идеала, то есть, до бедра, слегка не дотягивают. Как же красив! Глаза серебристые с чуть заметной зелёной искрой и чёрные брови, как у молодого. Костюм Верховного мага был выдержан в любимых эльфами тонах: золотистом, зелёном, коричневом. И ни одного цвета, указывающего на принадлежность к клану Феа-эль-Дин"н! Но какая же элегантная роскошь: одни только расшитые шёлком сапоги стоят целого состояния, а узкие штаны из узорчатого эласа обошлись, вероятно, не меньше. Любят эльфы штаны в обтяжку! Правда, там есть, что показать, и есть, на что посмотреть. Зато традиционные эльфийские рубахи, туники, накидки — всё свободное, летящее, воздушное. Даже их плотные ткани способны струиться, образуя богатые складки и драпировки, а многослойность в одежде придаёт изящным фигурам эльфов недостающую им монументальность. Так и здесь: рубашка тончайшего полотна, длинный камлет, затканный золотыми листьями, плотный ситаль из аксамита. Наши взгляды встретились. Вернее, скрестились, как клинки, только беззвучно. Но где-то в Астрале точно звякнула сталь! Почувствовав напряжение мужа, я успокаивающе коснулась его сознания. Брови Верховного Мага взметнулись вверх.
— Твоя мелиана? — спросил он Деля, по-прежнему глядя на меня.
Тот не ответил, только странно улыбнулся, как тогда, у Источника, когда впервые упомянул о Верховном маге клана Феа-эль-Дин"н. Фаротхаэль почувствовал угрозу и взглянул наконец на сына. Чтобы снова привлечь его внимание, я попыталась дотянуться до сознания Верховного заведомо неумело, скрывая истинную Силу и почти не надеясь на успех. Но... получилось! Маг снова повернулся ко мне, на время забыв об опасной улыбке сына, смерил презрительным взглядом и рассмеялся в лицо:
— Даже не пытайся, энгвари!
Надо же, самое приличное слово выбрал, прямо как Тин-Талион в Оке Света. Вот что значит классическое воспитание! Слабая и неспособная? Зря он так, конечно, но пока это меня устраивает. Сколько раз я представляла, как буду смотреть в глаза тому, кто почти уничтожил мою жизнь, лишив самого дорогого — детей и любимого! Сколько бессонных ночей, там, в Амандоре, я вела с ним бесконечный воображаемый спор! Сейчас-то я прекрасно помню тот вечер, когда впервые увидела этого эльфийского князя — члена Светлого Совета, Верховного мага клана Феа-эль-Дин"н и где-то между делом отца ФиДеля. Но в тот момент я ещё ничего не знала ни о родственных связях, ни о громких титулах незнакомца. Да и сам Дель был тогда другим.
Это произошло на Терре — в моём далёком и уже слегка подзабытом мире. Каждую весну наш маленький посёлок утопал в черёмухово-сиреневых садах, и вечерами дивный запах плыл над чистенькими домиками, забираясь в распахнутые окна. Я заканчивала приготовления к ужину, мальчишки у себя наверху гоняли какую-то очередную "стрелялку" или "бродилку": лязг и грохот доносились даже на кухню. Наш дом был небольшим, но в нём всем хватало места. Внизу — столовая, она же гостиная, с маленьким, зато настоящим камином, кухня и кабинет мужа. Наверху — всего две спальни: наша и мальчиков. Когда близнецы подросли настолько, чтобы "летать" по лестнице, не набивая шишек, Дель переселил их наверх, в пустовавшую комнату для гостей, а бывшую детскую превратил в рабочий кабинет. Освободив чердак от старого хлама, он устроил там что-то вроде компьютерного клуба пополам с тренажёрным залом. Надо ли говорить, где теперь пропадала вся соседская ребятня!
Муж должен был вернуться с минуты на минуту, и когда с веранды раздался лёгкий стук в дверь, я сбросила фартук и помчалась открывать: Дели любил, когда его встречали на пороге. Я не раз спрашивала себя потом: если бы я в тот вечер так опрометчиво не распахнула дверь навстречу беде, может, всё сложилось бы иначе? Нет, конечно. Силу, с которой мы тогда столкнулись, не сдержала бы и гранитная скала, не то что стеклянная дверь веранды.
На крыльце стоял незнакомый молодой мужчина в длинном чёрном плаще внакидку. Бледное лицо, холодноватые серые глаза, густые тёмные волосы, свободно падающие на плечи. Белое кашне, шёлковый шейный платок — синий в белый горошек. Чёрный удлинённый пиджак, под ним — белоснежная рубашка с жилетом; узкие чёрные брюки заправлены в высокие, до колен, сапоги, отделанные серебристым металлом. Его наряд выглядел необычно, но очень элегантно и безумно дорого. Ко всему этому полагалась ещё и роскошная машина — этакий малогабаритный дворец на колёсах. Я даже глянула на единственную калитку, ведущую с улицы в сад. Машины не было. Он что, пешком сюда пришёл? В таком виде? Я перевела удивлённый взгляд на гостя, ожидая пояснений.
— Добрый вечер, — мягкий баритон, тёплая улыбка и ледяной оценивающий взгляд.
— Добрый, — непроизвольно поёжившись, ответила я.
Незнакомец уловил моё движение и отвёл глаза. Он был много выше меня ростом, и чтобы не смотреть поверх головы, уставился мне куда-то чуть выше солнечного сплетения. С размером груди у меня всегда был порядок, а после рождения мальчишек даже лучше стало. Хотите знать, чем можно сразить эльфа? Правильно! Женщины их расы имеют идеальную фигуру и потрясающе красивы, но с "верхом" у них почему-то не сложилось. И пришлось слегка смутившемуся гостю поспешно переводить взгляд обратно на моё лицо.
А взгляд-то у Верховного всё тот же! Можно сколько угодно менять внешность, но чтобы поменять выражение глаз, нужно измениться самому. Я узнаю своего свёкра даже в образе носорога, просто заглянув ему в глаза.
— Прошу прощения за столь неожиданный визит. Могу я видеть вашего супруга? — чарующий баритон пытался играть на струнах моей души.
Не выйдет: уже занято! Интересно, что может быть общего у моего мужа с этим аристократом? Длина волос?
— Он должен вернуться с минуты на минуту. Зайдите, пожалуйста, через полчасика, — вежливо ответила я.
Я ни за что не впущу в дом незнакомца: после рождения наших близнецов Дель просил никогда этого не делать. Его взгляд и голос были так убедительны, что объяснений не потребовалось, тем более что меня саму не покидало какое-то смутное беспокойство.
— Пап! — донеслось с лестницы.
Мальчишки решили, что вернулся отец. Незнакомец вдруг как-то подобрался, и я почувствовала исходящую от него угрозу. Резко обернувшись, чтобы отправить сыновей обратно в комнату, я увидела их расширенные от страха глаза. Это последнее, что я помню. Дальше — темнота....
Очнулась я в спальне, в собственной супружеской постели. Из-за приоткрытой двери на пол падала полоска света. Голова кружилась и болела так, что казалось, лопнет, как перезрелый арбуз, едва я пошевелюсь. Закусив губу и стараясь не стонать, я попыталась встать. С третьей попытки мне это удалось. Превозмогая боль, держась за стену, добралась до двери. Снизу, из гостиной, доносились голоса. Один несомненно принадлежал незнакомцу, только теперь в его мягком баритоне звенела сталь. Другой звучал хрипло, через силу, будто говоривший испытывал при этом мучительную боль. Однако ни слабости, ни покорности в его голосе я не услышала. Дель!
Нужно было добраться до лестницы. Я сползла по дверному косяку на пол: в моём состоянии действовал лишь один способ передвижения — на четвереньках. В голове пульсировала боль, во рту появился металлический привкус. Я ощущала себя полудохлой рыбой, выброшенной на берег. Пытаясь избавиться от боли, обхватила голову руками и сильно сдавила виски. Слепящая вспышка — и темнота. Какое-то время я лежала, не двигаясь, почти не дыша, боясь открыть глаза. Боль исчезла! Ещё оставалась слабость, но с головой было всё в порядке. Осторожно сев, ощупала её руками. На месте! Тогда я даже не поняла, что сама исцелила себя. Так, теперь к лестнице, мимо опустевшей комнаты сыновей. Даже не заглянув туда, я уже знала: мальчишек в ней нет. Нет в доме, нет нигде: я больше их не чувствовала. Но внизу Дель, и ему нужна помощь. Подобравшись к балюстраде, я осторожно заглянула вниз.
Незнакомец расположился в кресле перед камином, вытянув ноги к огню. Выглядел он теперь иначе: плащ превратился в чёрную, расшитую серебром тунику из тяжёлой струящейся ткани, классическая белая рубашка — в тонкую рубаху свободного покроя с широкими рукавами и богатой вышивкой по вороту и низу. Длинный жилет и узкие штаны приобрели глубокий синий цвет, и только шикарные сапоги, отделанные, как я сейчас понимаю, серебром, не изменились. Чёрный, синий, серебро — цвета клана Феа-эль-Дин"н. Тогда отец ФиДеля предпочитал именно их.
Тёмные волосы незнакомца, изменив цвет, стали белоснежными и были собраны на затылке изящной заколкой. Если бы их владелец встал в полный рост, они, вероятно, опустились бы до бедра. И ещё одна деталь: гость был потрясающе красив. Если сначала его черты ускользали от меня, неуловимо меняясь, то теперь я смогла их рассмотреть. Правильный овал лица, идеальная форма носа, изящные очертания губ, чёрные брови над серебристо-зелёными глазами. Нет, всё-таки легче описать безобразие, чем совершенство! Но больше всего меня поразила форма ушей: слегка удлинённая, с заострёнными кончиками.
Незваный гость расположился в любимом кресле Деля. Муж мог часами смотреть на огонь, поэтому часто устраивался перед камином, подперев голову рукой и подложив под себя согнутую в колене ногу. Как мальчишка! Кстати, в этом наши сыновья полностью повторяли отца. Теперь же Дель сидел в другом кресле — спиной к огню, напряжённо выпрямившись и положив руки на подлокотники. Он или не владел собственным телом, или был связан так туго, что с трудом не только говорил, но и дышал.
Сейчас я знаю множество способов лишения возможности двигаться. Гномы, например, любят использовать Зов Камня, превращая человека в подобие каменной статуи, наделённой способностью мыслить и ощущать, но полностью обездвиженной. Это даже не считается магией, потому что способность к Зову у них природная, от родства с Камнем, что-то вроде эльфийского целительства. Юные гномы, к примеру, используют Зов, играя в "замри-отомри". Другое дело, подгорные маги. Они могут устроить вам такое развлечение на столетия, например, в наказание за преступление или за то, что за него сочтут. Есть у гномов и особая магия — рунная. Ею владеют таны, боевые маги подгорного народа. Когда налагается руна Корни Горы, кажется, что на тебя сверху села эта самая гора, да ещё и корни пустила. Таким заклинанием можно слегка придавить, а можно и.... В общем, мокрого места не останется.
У эльфов тоже богатый арсенал. Например, Оковы, когда руки и ноги стягиваются невидимыми путами. Ими можно связать так, чтобы полностью лишить возможности двигаться, или просто ограничить подвижность: и лишних мучений не причинит, и сбежать не даст. Эльфийские же детки любят баловаться "ледяным зеркалом", превращая любую поверхность под ногами в каток, или "подсечкой", когда ноги вдруг перестают тебя слушаться, заставляя падать на ровном месте. На Деля же было наложено заклятие из Высшей магии, скорее всего, "сторожевая лоза", как я теперь понимаю. Эта невидимая гадость плотно обвивает тело и при малейшей попытке пошевелиться или изменить положение сжимается, причиняя сильную боль. Больно даже дышать и говорить, потому что это тоже движения. Беловолосый прекрасно знал о свойствах Лозы, но не ослаблял хватки. Значит, Дель оказался сильнее, чем он ожидал, и мог быть для него опасен.
Голоса в гостиной звучали негромко, но я прекрасно слышала каждое слово. Говорили на необычно певучем языке, слегка растягивая гласные и удваивая согласные. На том самом языке, которому, шутя, обучал нас Дель, называя его Старшим. Мальчишки с удовольствием приняли новую игру, налету схватывая незнакомую речь, мне же она давалась с трудом, и я никак не могла понять странной настойчивости мужа. Но Дель только смеялся, поправляя ошибки и ставя произношение, и вскоре мы уже свободно общались на Старшей речи. Теперь же я ещё раз убедилась: он никогда ничего не делал просто так, даже если некоторые его поступки поначалу казались странными.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
