И только потом, выйдя на галерею и вглядевшись в темное ночное небо, осознал, что в первый раз назвал их спальню в башне — домом.
* * *
Хлорд был убежден, что после всех событий двух последних дней его уже непросто чем-то удивить. И все-таки второй день Испытаний в этот год запомнился Наставнику надолго. Началось все с совершенно заурядной фразы.
— Мастер Хлорд, к вам посетитель.
Сообщивший эту новость старший ученик выглядел почти испуганным и чуть не заикался от волнения. Хлорд задумался, что могло привести в такое состояние взрослого парня. Неужто неизвестный гость?.. Наставник не стал тратить времени на то, чтобы узнать, кто именно желает его видеть. Только коротко спросил:
— В приемной?
Получил в ответ кивок и решительно направился в сторону зала, отведенного в Лаконе для гостей. В последний раз он разговаривал здесь с лордом Бейнором Дарнторном, обсуждавшим с ним вопрос о Льюберте. Ментор надеялся, что нынешняя встреча будет более приятной.
Хлорд толкнул входную дверь и увидел мужчину в темно-синем орденском плаще, стоявшего к нему спиной и с интересом рассматривавшего настенный гобелен, изображавший королеву Беатрикс в кругу ее вассалов.
— Мессер, мне передали, что вы желали меня видеть, — сказал мастер Хлорд. — Я вас слушаю.
Рыцарь неторопливо обернулся. Хлорду потребовалась секунда, чтобы вспомнить, где он видел этого человека. А потом он отступил на шаг, отвесив сдержанный полупоклон.
— Простите; я не ожидал, что увижу здесь первого рыцаря Империи. Вы ведь лорд Ирем, коадъютор Ордена?
— Да, но достаточно "сэр Ирем", мастер Хлорд, — ответил гость. Хлорд никогда раньше не разговаривал со знаменитым каларийцем, да, собственно, и видел его только мельком и издалека, во дни праздников и всевозможных церемоний. Теперь мастер вполне понимал взвинченное состояние лаконца, сообщившего ему о посетителе. Многие из будущих выпускников бредили возможностью когда-нибудь надеть на себя синий плащ и перенять эффектные манеры главы Ордена.
— Надеюсь, я не отрываю вас от дел? — вежливо спросил Ирем.
Хлорд покачал головой. Все, что он слышал о каларийце, заставляло его думать, что это насмешливый, надменный, даже несколько самовлюбленный человек — хотя, бесспорно, верный слуга Императора и талантливый стратег. И вот сейчас он видел еще довольно молодого мужчину, с приятным голосом и обходительными манерами, который говорил с Наставником так уважительно, как будто сам когда-то был его учеником. 'Похоже, слухи здорово преувеличены' — подумал Хлорд, решив, что необычный гость ему, скорее, нравится. Придя к такому выводу, он улыбнулся рыцарю и жестом предложил ему садиться.
— Что привело вас к нам в Лакон, сэр Ирем?
— Любопытство, мастер Хлорд. Простое любопытство, — отозвался гость, садясь в предложенное кресло. Рыцарь достал из-за обшлага какую-то бумагу и протянул ее Наставнику. — Это письмо было передано принцепсу Ордена и вчера легло ко мне на стол. Я его прочитал, но понял меньше, чем хотелось бы. А его содержание, признаться, меня заинтриговало. Здесь написано, что вы внесли в списки учеников мальчика, называющего себя Криксом.
— Никогда не думал, что такое незначительное происшествие способно вызвать ваше любопытство, лорд, — ответил ментор, внутреннее напрягшись. Мастера не радовал уже сам факт того, что Орден заинтересовался его учеником. Но то, что мессер Ирем счел необходимым лично посетить Лакон, было гораздо более тревожным знаком. Зная о широкой автономии Лакона, лорд не мог не понимать, что у его людей нет никакой реальной власти над судьбой наставников или учеников столичной Академии. И то, что коадъютор пришел сюда сам, могло означать, что коадъютор собирался надавить на мастеров и навязать им то решение, которое устроит Орден. Все эти мысли промелькнули в голове наставника в одно мгновение, но внешне он сохранил полную невозмутимость, будто принял версию о 'простом любопытстве' главы Ордена за чистую монету.
— Это происшествие не столь уж незначительно, — ответил коадъютор в тон наставнику. — Я думаю, вы понимаете, что появление в Лаконе мальчика с подобным именем способно вызвать кривотолки, неудобные для городских властей. Это тем проще, что его родители и истинное происхождение никому не известны. Одним словом, пребывание этого мальчика в Адели может навредить и нам, и ему самому. Я думал убедить вас передать его под нашу опеку. Мы бы устроили его в приемную семью где-нибудь подальше от столицы, в такой провинции, где интерес к дан-Энриксам не столь велик и где он, соответственно, не будет привлекать к себе ненужного внимания.
— Простите, лорд, но это невозможно, — решительно ответил Хлорд. — Я подписал этому мальчику ученическую грамоту — иначе говоря, дал ему слово, что он будет здесь учиться. Совершенно очевидно, что я не могу взять это обещание назад или позволить распоряжаться судьбой моего ученика каким-то другим людям, даже если эти люди и принадлежат к самой могущественной корпорации в Империи. Конечно, мне придется подчиниться, если подобный приказ будет исходить лично от Императора, но во всех остальных случаях я буду вынужден вам отказать.
— Вы мужественный человек, наставник Хлорд, — Ирем внезапно улыбнулся обаятельной, почти мальчишеской улыбкой. — Вы не представляете себе, как надоело видеть, что придворные и им подобная публика, в глубине души презирающая и ненавидящая Орден, стелется перед любым, кто носит синий плащ. Но вы — совсем другое дело. Откровенно называете нас "самой могущественной корпорацией в Империи", и в то же время предлагаете мне заручиться специальным поручением от Императора — или катиться ко всем фэйрам.
— Ну что вы, сэр. Я никогда не стал бы выражаться так...
— Прямолинейно?..
— Я хотел сказать — так грубо.
Ирем рассмеялся.
— Разумеется. Но, думаю, суть вашей мысли я передал верно. Вы, видимо, не церемонитесь с людьми, которые каким-то образом мешают интересам ваших подопечных. Успокойтесь, мастер Хлорд; я вовсе не намерен требовать от вас нарушить ваше обещание. Если такая мысль и была у меня до визита в Академию, то я оставил ее даже раньше, чем мы начали наш разговор. Возможно, в ту минуту, когда вы вошли. Не удивляйтесь.
— Боюсь, что это невозможно, монсеньор, — серьезно сказал Хлорд. — Вы ведете себя так, как будто задались целью удивить меня как можно больше.
— Да? Ну что ж, это не ново, — саркастически заметил рыцарь. — Как-то раз мне довелось случайно стать свидетелем одной беседы, главной темой которой был я сам. Признаюсь, в тот день я тоже был изрядно удивлен... Впрочем, вернемся к нашему вопросу. Я не стану забирать мальчика из Лакона, а вы, в качестве ответной любезности, расскажете мне все подробности этой истории.
— Охотно. Только объясните, что конкретно вас интересует?
— Все. Ну, для начала — что стоит за фразой... — Ирем заглянул в бумагу и прочел — "мастер Хлорд, наставник первого энгильда, счел этого мальчика достойным обучаться в Академии"?
Хлорд слегка развел руками и поведал собеседнику о драке во дворе, об учиненном им позднее разбирательстве и о вмешательстве Юлиана Лэра. Хлорд не думал, что подобными вещами может интересоваться кто-то, кроме ментора Лакона. Тем не менее, сэр Ирем слушал мастера с усиленным вниманием, проявляя любопытство даже к таким деталям, как недавняя беседа Хлорда с Бейнором Дарнторном и записка от Ратенна, подстегнувшая наставника пойти наперекор Совету. Рыцарь слушал, не перебивая, и участливо кивал, как будто бы истории о наглом предложении Дарнторна и самоуправстве Круга мастеров его и в самом деле волновали.
Впрочем, фэйры его знают. Познакомившись с лордом Иремом полчаса назад, Хлорд чувствовал, что он уже ни в чем не может быть уверен.
— Вот, собственно, и все, что я могу сказать, — закончил Хлорд. — Возможно, вам покажется, что этих оснований недостаточно, чтобы принять мальчишку с улицы в Лакон...
— О, нет, вполне достаточно. Во всяком случае, если решение будет зависеть от вас, наставник. Мне кажется, одной этой истории вполне достаточно, чтобы составить о вас правильное представление, — заметил доминант. Сами по себе эти слова могли означать что угодно, но сопровождающая их улыбка заставляла истолковать их в самом лестном для мастера Хлорда смысле. — Ну, а что вы мне расскажете об этом Криксе?..
— Боюсь, я ничего не могу добавить к тому, что уже рассказал вам раньше. Не считая той истории, которую я слышал от него после их драки с Дарнторном, я почти ничего о нем не знаю. Разве что вам, возможно, будет интересно узнать, что все сообщенные им о себе подробности впоследствии по настоянию других наставников были подтверждены допросом у ворлока. Тогда же обнаружилось, что никакими выраженными магическими дарованиями Крикс не обладает.
Калариец покачал головой.
— Нет, мастер, вы неверно меня поняли. Меня интересует ваше собственное впечатление о мальчике. Его характер, если вам угодно.
— Понимаю, — протянул Наставник. — Вы, наверное, хотите знать, не возникнет ли у него соблазна подыграть досужим болтунам, которые станут болтать о его происхождении?.. Не знаю, лорд. Мне показалось, что он не тщеславен, но в таком возрасте об этом судить рано. А характер у него и впрямь довольно примечательный. Рыцарских сыновей с рождения учат их быть храбрыми и заступаться за других, особенно когда более сильный обижает слабого. Можно спросить любого из моих учеников, еще даже не приступивших к занятиям, что говорит об этом Старый кодекс — и они ответят, не задумываясь. А между тем единственным, кто следовал правилам Кодекса на практике, когда возникла эта отвратительная ситуация с Дарнторном, был не кто-нибудь из них, а Крикс, который даже никогда об этом Кодексе не слышал. Я спросил себя — кто воспитал в крестьянском мальчике такие качества, которые гораздо больше подошли бы человеку из военного сословия?.. Если судить по тому, что он рассказал о своей приемной семье, у него была любящая мать и совершенно безразличный к мальчику отец. Странно было бы предположить, что безграмотная крестьянская женщина могла дать сыну такое воспитание, какого рыцари Легелиона не сумели дать своим наследникам, — Хлорд криво улыбнулся. — Одним словом, мальчик — настоящий самородок, а подобными вещами не разбрасываются. Если я хоть что-то в этом понимаю, то из парня может выйти толк.
— Поверю вам на слово. Так что, вы полагаете, он не доставит нам хлопот?..
— Н-нет, этого я не сказал бы, — замялся наставник. По роду деятельности Хлорду почти не приходилось врать, и всякий раз, когда необходимо было покривить душой, мастер испытывал ужасную растерянность. Стремление обезопасить Крикса требовало одного, правдивость — прямо противоположного. В конце концов искренность все же победила. — Мальчик исключительно упрям, несдержан и на редкость обаятелен. С одной стороны, он может стать довольно популярным, но с другой — я совершенно не могу представить его в центре политической интриги. Для подобного он чересчур прямолинеен. И еще, пожалуй, слишком мягок. Жаль, что вы не слышали, как он пытался поговорить со мной о Льюберте Дарнторне...
— О Дарнторне? А что с ним такое?
— Ничего, — пожал плечами Хлорд. — Похоже, Криксу кто-то рассказал ту старую историю про лорда Сервелльда Дарнторна — ну, вы помните? — и он проникся к Льюберту сочувствием. Мало того, вбил себе в голову, что должен чем-нибудь ему помочь. Представляю, как бы разозлился Льюберт, если бы узнал об этом.
Ирем поднял брови.
— Удивительные вещи вы рассказываете, наставник. Я далек от дел Лакона, но в столице много говорят о Льюберте и его "свите". Если я хоть что-то понимаю, младшего Дарнторна чаще ненавидят, чем жалеют. Я знал взрослых, состоявшихся людей, которых этот мальчишка умудрялся довести до белого каления. Более злобного, несносного и самовлюбленного щенка нельзя себе представить. Я не знаю, чем ему надеется помочь ваш подопечный, но, по-моему, тут можно было бы помочь только хорошей поркой. А поскольку это, как я понимаю, невозможно, то ваш Льюберт — совершенно безнадежный случай. Остается только ждать, пока он вырастет и сам сломает себе шею.
— К сожалению, многие думают так же, как и вы, — кивнул Наставник.
— А вы считаете иначе?.. Что ж, тем лучше: и для вас, и для него. Альды мне свидетели — я и так-то плохо представляю себя в роли ментора Лакона, но, если пришлось бы обучать такого, как этот Дарнторн, то моего терпения бы надолго не хватило, — произнося эту фразу, Ирем был подчеркнуто серьезен; именно поэтому Наставник посчитал, что его собеседник шутит. Хлорд уже успел заметить, что свои самые важные вопросы рыцарь, напротив, задавал с насмешливой улыбкой, будто бы иронизируя над тем, что ему приходилось делать.
Калариец между тем поднялся и привычно перебросил через руку край плаща.
— Ну что ж, не смею больше отнимать у вас время, мастер Хлорд. Благодарю за интересную беседу. Мне будет приятно, если вы позволите как-нибудь посетить вас еще раз.
Наставник даже не особо удивился — видимо, сказалась полученная за последний час закалка. Он поднялся, чтобы проводить своего гостя до дверей.
— Никогда бы не подумал, лорд, что у вас найдется время и причины для подобных посещений, — все-таки не удержался он. — Если я правильно вас понял, вы намерены и дальше наблюдать за жизнью мальчика?
— Да, и это тоже, — улыбнулся рыцарь и предупредительным жестом показал, что дальше пойдет сам, не стоит беспокоиться.
Оставшийся в приемном зале Хлорд еще минуты три раздумывал, что значит это "тоже". Ирем же тем временем легко сбежал по лестнице Лакона, размышляя про себя, что он не зря потратил время: разузнал о Криксе все, что собирался, и нашел в лице мастера Хлорда интересного собеседника, — что было, с точки зрения придирчивого каларийца, большой редкостью. Особенно в столице, где количество людей самым пагубным образом сказывалось на их качестве — так, во всяком случае, неоднократно заявлял сам доминант.
Чтобы сэкономить время, Ирем решил возвратиться во дворец через Лаконский парк. Он собирался рассказать Валлариксу о своей встрече с Хлордом и убедить его, что, раз уж мальчик оказался в Академии, лучше всего будет оставить его там. Всякое чрезмерное внимание к этой истории могло скорее навредить их подопечному, чем защитить его, тем более, что Крикс, как рыцарь уже имел случай убедиться, обладал довольно независимым характером, и со своей непредсказуемостью и упрямством мог в очередной раз спутать все их планы. Впрочем, чего еще ждать от мальчика одиннадцати лет, вообразившего, что он готов начать самостоятельную жизнь?..
Ирем с легким раздражением пожал плечами. Вопиющая самоуверенность! Заслуживающая, безусловно, не такой награды, как вступительная грамота в Лакон, а отрезвляющего щелчка по носу.
Рыцарю было хорошо известно, что большинство недорослей, убегающих из дома и перебиравшихся в столицу, кончали тем, что становились попрошайками или воришками в Шатровом городе. Если, конечно, по дороге не оказывались у пиратов или островных работорговцев. Те, кто избегал подобной участи, становились настоящей головной болью для городской стражи. Группками по три-четыре человека эти недоростки ошивались на базарах и у городских ворот, высматривая, где можно чего-нибудь стянуть или выполнить чье-то поручение за пару медек.
