Я погладил коня, и прижавшись к нему щекой, крепко зажмурился. Умирающий мир порождал лишь страх и отчаянье, заставляя мое сердце биться сильнее, и в одночасье замирать, когда я представлял, что может принести нам завтрашний день. Взирая на лица моих спутников, я понимал — наши мысли схожи.
Миновав старый, напрочь прогнивший мост, мы оказались на пустынной, покрытой пожухлой травой поляне. Раньше здесь наверняка текла быстрая речка и у песчаного берега плескалась рыбешка, а после дождя крутой дугой красовалась прозрачная радуга. Сейчас от былой красоты не осталось и следа. И чтобы перебраться на другой берег, достаточно было вступить на потрескавшуюся черепицу сухой земли, и сделав несколько шагов, оказаться на противоположной стороне.
Я недовольно поморщился. Некогда прекрасная цветущая поляна превратилась в стремительно умирающий песчаный пустырь.
Подойдя к одиноко стоящему у моста дереву, я осторожно прикоснулся к иссиня-черной коре и пальцы не чувствуя препятствия вошли внутрь. Я сжал кулак, с отвращением выдернув сырой, неприятный на ощупь сгусток. В руке оказалась сгнившая шелуха.
Внезапно подул пронизывающий до костей ветер, и поляну в один миг окутала непроницаемая пелена тумана цвета латуни. Словно слизкие щупальца морского чудовища Зи, дымка атаковала нас, скрыв за призрачной стеной окружающий мир. Чистое безоблачное небо, в котором угрожающе светила пурпурная звезда, в одну секунду превратилось в бурлящую массу из тяжелых свинцовых облаков.
Произошло это так стремительно и непреодолимо, что я почувствовал бегущий по спине холод, а сердце забилось с бешеной силой.
'Стальные волки' все как один насторожено переглянулись. Би гер первый чиркнул кресалом, и подняв на вытянутую руку крохотный факел, не дал мраку и отчаянью поглотить все живое — разъединить нас мрачной пеленой.
— Великие светила, что это?! — в страхе вскрикнул он.
Повисла угрожающая тишина. Я настороженно прислушался, даже не пытаясь хоть что-нибудь разглядеть во мраке. Раньше я думал, что туман не может таить в себе никакой, даже самой маломальской опасности, лишь пугая неосмотрительного путника таинственными звуками и скрывая в себе призрачные очертания абсолютно безопасного мира. Только теперь я понял, как сильно ошибался.
Сейчас природа прятала в себе куда более необъяснимые, но вполне реальные опасности. Призрачные тени деревьев, таящиеся среди непроглядной дымки, вызывали в моём воображении, не просто легкое волнение, а настоящий ужас: то расплываясь, то перемещаясь, проползая мимо нас змеей, они оживали прямо на глазах. И я ощущал, как их хваткие ветви цепляют меня за сапоги, пытаясь свалить с ног.
— Сохраняйте спокойствие, — сухо, без эмоций произнес Би гер.
Никто не ответил. Но я понял, что каждый из нашей команды попытался совладать с собственным страхом, пристально вглядываясь в туман.
Машинально обхватив рукоять небольшого обоюдоострого меча, я почувствовал сильный рывок. Уздцы лопнули, и быстрый топот копыт заставил меня нервно замахать перед собой оружием.
В непроницаемой мгле мелькнули неестественно высокие тени. Ноги сами попятились назад, но в тот же миг я уткнулся в мощные доспехи 'волка'.
— Успокойся, они чувствуют твой страх, — произнес Хард Зи.
Такая внезапная поддержка оказалась как нельзя кстати. Мое умение владеть мечом оставляло желать лучшего, а воображение с завидной легкостью уже нарисовало в моём сознании четкий образ ужасного чудовища, готового в любую секунду выскочить из стального тумана.
Из глубины мрака донесся странный протяжный скрип, словно кто-то или что-то пытается приклонить к земле мощный ствол дерева.
— Небесные покровители, что же происходит, — не сдержавшись, вырвался из груди крик отчаянья. Меч задрожал в руке, но я все же совладал с собой.
Шум на мгновение прекратился, сменившись протяжным воем: таким сильным и устрашающим, что кровь застыла в жилах. Я услышал испуганное ржание и недовольный голос Би гера. Видимо не только я остался сегодня без лошади.
— Слышишь, готовятся, — прошептал мне на ухо Хард Зи.
— Кто? — не скрывая страха, мой голос заметно дрогнул.
— Не знаю, я с таким сталкиваюсь впервые.
Внезапно, 'волк' замер, внимательно прислушиваясь к звукам, доносившимся из пустоты. Сделав шаг, он заслонил меня своим плечом и тут же из сумрака, на нас вынырнуло что-то огромное. Успев различить быстрый взмах меча, я повалился на землю, а сверху меня придавил Хард Зи. Задыхаясь, я изо всех сил попытался скинуть с себя его неподъемное тело. Рыцарь оставался неподвижен.
И в тот же миг меня охватил настоящий ужас. А что если 'Стальной волк' погиб, а не потерял сознание от сильного удара и следующей жертвой стану я? Что если никто не выйдет живым из этого кошмарного сражения!
Из тумана послышался протяжный победный рык неведомого чудовища.
Мои конечности онемели, и я в отчаянье снова и снова делал попытки скинуть с себя безжизненное тело воина. Бесполезно.
Наконец мне удалось свалить его на правый бок. Чудовище продолжало утробно выть, заставляя меня все сильнее бороться за собственную жизнь. Я бегло оглядел доспехи Харда Зи — слава небесным светилам, на нем обнаружилось лишь пару вмятин от сильного удара, ни порезов, ни крови. Лицо 'волка' казалось неестественно бледным, но дыхание было ровным.
Я с волнением подобрал свой меч и неумело замахал им вокруг себя, описывая неровные круги. Неужели мои беспомощные движения смогут остановить этих кровожадных и невероятно быстрых тварей? Конечно же, я в это не верил. Но выбор был невелик: либо умереть с мечом в руках, либо позорно бежать, встретив свою смерть, повернувшись к ней спиной.
— Би гер! Где ты?! — попытавшись перекричать утробный вой, я еще более отчаянно замахал мечом. Ответ не последовал. Складывалось такое впечатление, что каждый из нашего немногочисленного отряда попал в непроницаемый кокон и ни единый звук не может проникнуть за пределы этой туманной тюрьмы.
Я будто бы вновь оказался за толстенными стенами Арнака и перед моими глазами, оживив ночные кошмары, пронеслась вся череда спасительных событий, благодаря которым я оказался на воле...
2
... Дознаватель смотрел с нескрываемым интересом, изучая меня до мельчайших подробностей, словно талантливый повар готовившийся приготовить изысканное блюдо из добротного куска говядины.
— Ну-ну молодой заговорщик. Я внимательно слушаю ваши изыскания. И поверьте, всенепременно запишу их в свою толстенную книгу. Хочу учесть, что каждое сказанное вами слово может определить вашу никчемную судьбу. И так... — дознаватель гордо поправил длинный белый парик, завернувшийся у него на плечах и, шмыгнув крючковатым носом, замер в ожидании ответа.
— Я не знаю что сказать, господин... — я на минуту замешкался.
— Зовите меня Лирс. Господин Лирс, -ласково произнес дознаватель.
— Хорошо, господин Лирс, — согласился я в ответ. — Только я и не знаю, что говорить...
Глаза дознавателя зло сверкнули, но вместо гневного крика он лишь расплылся в желчной улыбке:
— Ну как же не знаете, когда знаете. Я всего лишь прошу рассказать: какое задание вам дал ваш господин, Карвин Глид, отправив вас в Веклинд? И еще: что вы знаете о небесном рубиновом оке?
На миг я обрадовался, что с легкостью отвечу на первый вопрос, и Белые парики, выслушав, не станут больше держать меня в Арнаке и выпустят на свободу. Однако второй вопрос поверг меня в замешательство. Что я мог сказать о 'рубиновом оке'? Что? Карвин Глид никогда и нигде не упоминал о нем. А если и говорил, то я со своей рассеянностью вряд ли запомнил это. Вот если бы здесь оказалась Джес, то она наверняка вспомнила бы, как звездочет предупреждал всех и каждого о надвигающейся опасности. Но мое желание было неосуществимо...
— Долго размышляем, юноша, — поторопил меня дознователь. — Я в нетерпении ожидаю вашего полного, а главного честного ответа.
В этот миг я понял, что врать не имеет никакого смысла. Наверняка господин Лирс знает о кровавой звезде гораздо больше меня. И любая фраза может сыграть со мной злую шутку.
— Вы видимо издеваетесь надо мной, скверный мальчишка, — по-своему расценил мое молчание дознаватель. — Желаете, чтобы я подписал пыточный допрос? Там я думаю, ты заговоришь гораздо быстрее, а доводы палача будут куда убедительнее моих бесконечных уговоров.
— Простите, господи Лирс. Я вовсе не желаю, — быстро затараторил я, представляя как устрашающие пыточные машины, терзают мое тело. — Я все расскажу, что знаю. Только знаю я, к сожалению, не много, а еще большего не понимаю.
Дознаватель подал мне знак рукой, замолчать.
— Ну-ну, полно юноша. Я понимаю — страшно. Поэтому успокойтесь и вспомните все до мельчайших подробностей, все как было. А уже наше дело разобраться и понять, что к чему...
Я согласился и начал рассказ.
Когда я закончил, то на лице господина Лирса с легкостью читалось сильное недоумение: толи он не поверил ни одному моему слову, толи моя история оказалась для него чересчур невероятной, и он ожидал услышать совсем другое...
— Полагаю, вы были не намерены насмехаться над моей персоной столь изысканным и извращенным образом, слуга господина Карвина Глида, — слегка прищурившись, произнес дознаватель, едва сдерживая эмоции.
Я густо покраснел, не зная, что ответить.
Чего он от меня хочет услышать? Деланное раскаянье или признание во всех возможных грехах? Или рассказать о заговоре против короля? Теряясь в догадках, я чувствовал себя полным дураком.
Конечно же, ему не был нужен мой честный рассказ. Здесь в Арнаке вообще не любили честность. Она здесь была абсолютно ни к чему.
В этот момент я почувствовал, как крохотный огонек масленой лампы задрожал, рождая на стенах испуганные тени, и в ту же секунду, земля ушла из-под ног. Никогда в жизни я не ощущал на себе такого сильного землетрясения, словно неведомая сила со всей мощи ударила по непреступным стенам Арнака пытаясь вытряхнуть из него бесполезных людишек. И даже здесь, в толстых застенках допросной камеры, я услышал истошные вопли крылатых Тайран.
На лице дознавателя возникла не просто тревога, а настоящий неподдельный страх. Накрыв своим телом многочисленные бумаги, ровными стопками покоящиеся на столе, он чуть не опрокинул лампу. И видимо испугавшись, что он останется со мной наедине в полной темноте, господин Лирс истошно завопил:
— Стража, ко мне!
Я даже не шелохнулся. Ощутив страшные толчки, я терпеливо ждал, не чувствуя страха. Теперь я доверял только своим ощущениям. Арнак действительно умирал, и каждый, кто долгими годами поддерживал в нем страх и страдания, теперь боялись сами.
В комнату мрачной тенью влетел страж Арнака. Его тусклые доспехи отразили быстрые тени от света лампы, и я вновь всем телом почувствовал нарастающий гул.
Мешкать было нельзя.
Я вздернул руки вверх и грозно произнес:
— Простите, уважаемый господи Лирс. Но я совсем забыл вас предупредить, что не стоит вам связываться с первостатейным магом его королевского величества Солвена де Оля...
Страж и дознаватель заворожено смотрели на меня не в силах произнести ни слова.
Шум достиг апогея. Только в этот миг я не мог предположить, что он слышан только мне одному.
Бац! Бац! Бац!
Лампа полетела на пол и с треском разбилась о камень. В отличие от служителей Арнака я был готов к новому толчку. Ловко перескочив через падающего стража, я выскочил в длинный узкий коридор. На секунду остановившись, я вдохнул упоительный запах пока еще совсем призрачной свободы. Воздав хвалу своему — первому глупому волшебству.
Не зная дороги, я бежал наугад: по узким извилистым коридорам, стараясь как можно скорее отыскать выход из этого ужасного места. Сердце билось в бешеном ритме, наполняя меня уверенностью в счастливом исходе. Слишком уж просто удался мой побег, и слишком близка сейчас была удача, которую я вот-вот смогу ухватить за хвост.
Но возможно мне стоило подумать и совсем о другом, противоположном исходе событий: о смертельных пытках и неминуемой гибели. Только размышлять о подобном — совсем не хотелось.
Забежав в боковой пролет, я едва не наскочил на внезапно возникшую перед лицом стену. Случайная преграда откинула меня в сторону, и упав на холодные плиты, я сильно ударился плечом. Меня словно опустило с небес на землю. Внезапная эйфория быстрого и удачного побега бесследно улетучилась, окрасившись мрачными красками панического страха — в один миг я осознал, что здешние стены ни за что на свете не выпустят меня на свободу.
Паника коснулась меня своей ледяной дланью, заставив совершить еще один необдуманный поступок. Я резко встал на ноги и кинулся в противоположную от тупика сторону. Но и здесь буквально через пару секунд наткнулся на холодную стену Арнака. Не веря собственным глазам, я возбужденно ощупывал острые грани препятствия.
Вместе с осознанием собственной беспомощности, из пустоты коридоров донеслись жуткие вопли измученных жертв тюрьмы. Внезапное ощущение собственного превосходства, разбившись о неприступные стены, обратило меня в жалкую букашку, неспособную справиться со своими собственными страхами.
Самой страшной тюрьме королевства не требовалась многочисленная охрана — коварный лабиринт был не хуже зоркого и неподкупного надзирателя. Я метался в отчаянье, пытаясь отыскать единственно верный путь, способный вывести меня на свободу.
— Святые звезды! Светлоокая Ваора! Дай мне силы, — жалобно прошептал я в пустоту.
Но и следующий узкий коридор привел меня прямиком к новой стене.
Мрачные тени, от крохотных лампад, тускло освещавших сложные переходы, насмехались над моими отчаянными попытками. У них, как и у жестоких служителей тюрьмы не было сострадания.
Бесконечные ступени и тупики, змеиными лабиринтами опутавшие тюремные стены, казались безжалостнее самого жестокого палача.
Уткнувшись в очередную преграду, я упал на колени и застонал от безысходности. В пору было требовать у хитрого Рока путеводную нить из легенды о храбром Нике, который смог найти нужный путь благодаря щедрому подарку прекрасной девы. Только уповать на судьбу было бессмысленно, в реальной жизни все выглядело куда прозаически.
Я попытался выдавить из себя скупую слезу. Бесполезно. Здешним обитателям отнюдь не привыкать к страданиям заключенных.
Закрыв глаза, я попробовал успокоиться. И в эту самую минуту меня словно подкинуло на месте. Арнак невзирая на мои многочисленные мольбы медленно сдавал свои позиции, уже не создавая вид самой беспощадной тюрьмы королевства. Теперь и его обуревали странные, но вполне ощутимые мучения, а чужая и неведомая мне сила вновь и вновь будоражила непреступные стены.
Землетрясение повторилось, и я увидел, как из длинных трещин потекли извилистые струйки воды. Я осторожно прикоснулся к приятной влаге, попробовал на язык и в ужасе отшатнулся. Вода была соленой. Будто сотни тысяч мучеников решили утопить Аранак в собственных слезах.
Вскочив на ноги, я резко обернулся; совсем близко послышались чьи-то быстрые шаги. Осторожно подойдя к одной из стен, я выглянул из-за угла. Из самой глубины мрачного коридора послышался шум. В темноте замелькали беглые яркие огоньки. Я сильнее вжался в стену — напрасно надеясь, что зоркие очи стражей не заметят меня в этом крохотном закутке.
