Долина звезд глава (Роман полностью)

Долина звезд.

(роман)

Автор: Кузнецов Константин Викторович.

ПРОЛОГ.

Мне часто снится один и тот же сон: прекрасная поляна украшенная ковром маленьких искрящихся звезд. Трудно сказать, где я действительно нахожусь — парю в небесах или стою на земле и вижу самое удивительное место в мире.

Здесь, высокие, неподвластные могучему ветру дубы, покровительственно оберегают хрупкую долину, а справа от небольшого холма — течет тихая неприметная речка, над которой нежно склоняются печальные ивы и неспешно льется бесконечное время. В этом месте ему некуда торопиться.

Что же необычного здесь, спросите вы меня? И я отвечу. Звезды. Они везде, они растут прямо под ногами. В темно-зеленой траве — там, откуда доносится сбивчивый треск кузнечиков, и горят маленькие разноцветные огоньки небесных песчинок. Конечно, поначалу их можно принять за крохотных светлячков, но это вовсе не букашки и даже не подземные светила трудолюбивых гномов. Я знаю наверняка, потому что, подняв взгляд, вижу над собой яркую россыпь таких же огненных хрусталиков. Они так близко, что, кажется, протяни руку, и ты без труда зачерпнешь из небесной речки горсть миниатюрных светил. Я действительно тянусь к ним. И просыпаюсь!

Вокруг больше нет этой недосягаемой долины, живущей только в моих безмятежных снах. Ни единого намека на недавнюю сказку. Я возвращаюсь в реальность, из которой не вырвешься, даже если снова закроешь глаза.

Я в очередной раз пытаюсь вернуться. Пустая затея...

Тот мир, что окружал меня во сне, бесследно тает, оставляя своего покорного раба в пугающей действительности.

Здесь — я проигравший. Здесь — я постоянно совершаю ошибки и расплачиваюсь за них сполна. Я нахожу необходимые слова только тогда, когда они уже не имеют смысла. Неудачник с большой буквы. Всего лишь слуга, парень на побегушках.

В этом мире, но не в долине!

Там — среди океана звезд, я такой, каким хочу стать, но, увы, никогда не стану, вне границ мечтаний и доступных мне грез. В настоящем мире, где все истинно, и взаправду, солнце не греет ласковыми лепестками, а нещадно палит острыми, как бритва, иглами. И каждый из людей улыбается не потому, что рад тебя видеть, а лишь из собственной корысти. И кому, как не мне — выросшему в старом и сыром приюте — знать, как бывает жестока судьба.

Сейчас бы я вполне мог тяжело вздохнуть, и еще раз, посетовав на тяжелую жизнь и изодранную, словно лоскутное одеяло судьбу, замолчать, но вряд ли у меня получится заснуть, если я не вспомню еще раз о прекрасном видении.

Моя далекая несбыточная мечта, которая когда-нибудь станет реальностью. По крайне мере я не перестаю в это верить...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Глава 1: Немного колдовства никому не помешает.

Я сидел на крылечке, возле небольшого хозяйского дома и от безделья, свистом, гонял порядком обнаглевших гусей. До полудня было еще около часа, а стало быть, можно вдоволь насладиться ничегонеделаньем, не обращая внимания на постоянные напоминания сварливой хозяйки.

— Эй, ну че ты будешь делать?! Я кому сказала: живо собирайся, — раздался из-за ограды скрипучий голос, невысокой и очень суетливой госпожи.

Сакрия Глид, — так звали жену моего хозяина, знаменитейшего на все королевство звездочета Карвина Глида.

В первые месяцы услужения, страясь понравится своим хояевам, я брался за любую, самую сложную работу. Но вместо ожидаемой похвалы, полчал лишь звонкие затрещены, сопровождаемые бурей возмущения.

Поначалу мне казалось, что я действительно делаю что-то не так, и все колкие замечания госпожи Сакрии абсолютно законны. Так было до тех пор, пока местная челядь, живущая в доме звездочетаи его жены ни первый год, поведала о своеобразном характере хозяйки, любящей беспричинно, стращать прислугу. И вскоре, я уже не принимал ее слова близко к сердцу. А чуть позже и вовсе перестал обращать на них внимание.

Нет, конечно, когда я слышал невыносимые вопли госпожи Сакрии, — я, как и полагается, виновато опускал взор и, уставившись в землю, не переставая угрюмо кивать, покорно выслушивал совершенные мной провинности, которых не было и в помине. И самое удивительное — это действовало лучше всяких оправданий. Увидев мою виноватую мину, хозяйка, словно понимая, что добилась нужного эффекта, живо замолкала.

Поэтому и сейчас, тяжело вздохнув, я поступил так, как обычно поступал в подобных случаях.

— Уже бегу, госпожа, — подойдя к изгороди, приветливо произнес ваш покорный слуга. — Не беспокойтесь. Я уже здесь!

— Как же... не беспокойся тут, — проворчала в ответ хозяйка, пронзая меня своим острым взглядом, хотя уже сейчас, отчетливо ощущалось, как гнев в ее голосе сменяет милость. — Знаю я тебя! Не напомни тебе. Так бы и сидел на солнышке, почесывая свое жирное пузо...А это, между прочим вредно, потому что...

Почему это сидеть на солнышке и почесывать пузо для меня вредно, я так и не узнал.

Отмахнувшись, хозяйка повернулась ко мне спиной и направилась к соседке, такой же суетливой и в меру упитанной женщине, жившей на другой стороне улицы.

Видимо я действительно перестарался, скорчив слишком уж жалостливое лицо. Хотя может оно и к лучшему, все-таки у меня еще оставался законный час отдыха, и я честно признаться, не намеревался так просто менять его на лишний час работы.

Крохотный камешек запущенный мной в ближайшие кусты, попал в проходившего рядом с оградой здорового гуся. Важно шествующая птица, не успев увернуться, недовольно загоготала и, беспокойно замахав крыльями, словно пытаясь скрыться от внезапно ударившей с небес угрозы, припустилась по двору, да так лихо, что я только подивился эдакой расторопности.

За спиной послышался едва заметный смешок:

— Я смотрю, ты со злости всю живность у нас перебьешь...

— Скажешь тоже, — не успев повернуться, недовольно произнес я в ответ.

Передо мной стояла молодая особа в ярко-голубом платье. Звали эту юную прелестницу — Джесика. Я же, с первых дней пребывания в доме господина звездочета, звал ее просто Джес.

Серые глаза девушки весело блеснули, и она гордо провозгласила:

— Курт — победитель гусей! Охотник за неповоротливой и глупой птицей! Великий и непобедимый гусятник!

И тут же улицу наполнил радостный девичий смех.

— Прекрати, Джес. Разве сама не видела, что это вышло случайно, — оправдываясь, пробурчал я, чувствуя рвущуюся наружу обиду. Будто бы за этот меткий бросок и обиженного до самых кончиков перьев гуся, меня неминуемо ожидает самая страшная в мире кара.

— Ладно, не обижайся. Нельзя так серьезно воспринимать шутки, а то когда-нибудь не выдержишь, да и лопнешь от злости, — улыбнувшись, ответила девушка.

Джес было чуть больше пятнадцати — всего на два с небольшим года младше меня, — но иногда казалось, что разница в возрасте, между нами, гораздо больше. Может быть потому, что я никак не мог понять ее милой непосредственности. А может быть, просто мои постоянные мечтания, были для нее чем-то диковинным и вызывали на ее лице лишь задорную улыбку. Вариантов было много...

Она жила у хозяев чуть ли не с самого детства и чувствовала себя здесь так, как чувствует себя законная принцесса при королевском дворе. Хотя, что я такое говорю: какая из Джес принцесса...разве что только фрейлина нашего курятника. Только ей самой, вовсе необязательно знать об этом!

Однажды я поинтересовался: как Джес попала в дом звездочета, и получил более чем исчерпывающий ответ. Со слов тетушки Вайрис, которая заведовала в нашем доме не только кухней, но и управлялась со всем хозяйством, — Джесику отдали в дом Глидов ее собственные родители. Ужасный голод, охвативший лет пятнадцать назад наши края, заставил многих жителей королевства, избавиться от своих ненаглядных чад. Мальчиков — тех, что постарше, за пару звонких монет определяли в военные корпуса; девочки же, в основном попадали в приюты или, на худой конец, в свободное услужение. По крайне мере, лично мне трудно было судить о тех временах. Детство сохранило в моей памяти лишь острую обиду и постоянное урчание в пустом желудке. Может быть и я, вот также как и Джесика стал обузой для своей семьи, и меня...

Нет, не хочу об этом думать!

Я постарался отогнать ненавистные мысли.

— Что, опять к господину звездочету собрался? — заметив мою задумчивость, сочувственно произнесла Джесика.

— А что?

Девушка прекрасно знала, что каждую неделю, в одно и то же время, я отправлялся на Одинокую гору отнести господину Карвину 'кое-какие вещи'. Или как выражалась госпожа Сакрия: "...тот ненужный хлам, что помогает ее мужу глазеть на звезды". Поэтому вопрос моей собеседницы показался отнюдь не случайным.

— Да так, — небрежно отмахнулась Джес, машинально поправив вконец растрепавшиеся локоны. — Вот только, знаешь что... Попроси-ка у господина звездочета для меня небесную карту...А то у него их столько, что и не пересчитать, и все по чуланам да чердакам валяются, без всякой надобности. Попроси, а? Ну, пожалуйста...

На девичьем лице незамедлительно возникала милая улыбка.

Попросить карту... Интересно, чего мне это будет стоить? Я задумчиво почесал подбородок. Ну, как минимум получу взбучку от господина звездочета, а если не повезет, то в придачу к тумакам, схлопочу и нагоняй от госпожи Сакрии. И это ради какой-то дурацкой прихоти своевольной и бесшабашной девчонки?!

— А сама-то чего не попросишь? — не спеша соглашаться, поинтересовался я у Джес.

— Попросила бы... Да ты же знаешь, какая у господина Карвина память. Не намного длиннее его козлиной бороденки. Уж сколько раз я ему напоминаю. Он мне обещает ... А потом, естественно, забывает. Да ты не бойся! — видимо поняв, в чем заключается истинная причина моего замешательства, затараторила она, — тебя не заругают. У господина Карвина этих карт видимо-невидимо. Он ведь знаешь, постоянно их перерисовывает, а старые прячет в чулан почем зря. Понимаешь... вроде как выкидывает. Они ему все равно не нужны. Представляешь, я слышала, это самое, их даже крысы не едят.

Хихикнув, Джес посмотрела на меня таким трепетным, умоляющим взглядом — но я лишь недовольно хмыкнул, продолжая упираться.

— Ладно, если эти самые карты, как ты говоришь, не нужны господину звездочету: то зачем они тебе?

— А я вот только тебя забыла спросить! Красивые они и все тут! — в один миг милая улыбка Джес обратилась недовольной гримасой.

И я без лишних объяснений понял, что совершил непростительную ошибку.

Теперь на меня будет обижаться весь белый свет, во главе с этой капризной ворчуньей, — маленький, но слишком уж острый язычок которой, наплетет всем и каждому такое, что бедолагу Курта весь год будут обходить стороной даже соседские собаки. Все-таки я здесь человек новый, а Джес — лучшая подруга всех местных товарок. И если только она захочет, в отместку, распустить по деревне какой-нибудь слушок, то на завтра об этом будет знать все королевство — приняв сказанное за чистую монету.

— Значит, не хочешь выполнить мою просьбу? — словно могущественная госпожа, медленно произнесла девушка, посмотрев мне прямо в глаза.

— Постой, постой... — спохватившись, вскрикнул

я. Да так громко, что напугал не только Джесику, но и бедного гуся, который уже получил на свою голову, полагающуюся от меня награду.

Замахав крыльями, гусь вновь скрылся в кустах, — и видимо, собираясь там остаться навсегда и больше не появляться во дворе — сразу же затих.

Юная особа, попросившая меня об услуге, не заметив гусиного переполоха, вновь наградила меня пристальным взглядом:

— Стало быть ... Согласен?

— Ну, я это са-ммоое, попробую... — Раздался в ответ мой невнятный голос.

— Вот и хорошо, — и вполне довольная собой Джес, улыбнулась, добавив: — Скажи, а что ты делал сегодня на базаре?

Я заметно вздрогнул. Этот вопрос показался мне страшнее самых грязных сплетен и косых взглядов, желающей знать-все-на-свете Джесики. Если только любознательная хозяйка пронюхает, что я без ее ведома побывал утром на базарной площади, и тем более в лавке старика Тилда, она тут же выкинет меня из дома или того хуже — продаст бродячим торговцам.

— Не был я сегодня на базаре, — сквозь силу выдавил я из себя. Если бы можно было предположить, что утреннее посещение лавки Тилда станет известно кому-то из прислуги, то я обязательно бы придумал какую-нибудь правдоподобную историю, а так ничего не оставалось, как просто отпираться и все отрицать.

Я осторожно взглянул на Джес, пытаясь угадать, видела ли она меня на самом деле или просто догадалась, где я отсутствовал все утро.

— Да ладно Курт, кончай выдумывать. Тебя встретили мальчишки-менялы возле Скрипучего моста. — Внезапно произнесла Джесика.

— Они попутали... То есть ошиблись! Это был не я! — пришли мне на выручку протертые до дыр фразы.

— А кто же?

В глазах девушки играли хитрые огоньки.

— Не знаю. Кто угодно, но не я, — сорвалась с языка еще одна глупая отговорка.

— Ага, значит не ты?! И в лавке старика Тилда, тоже был не ты?

Джес ликовала, предчувствуя, как я, вот-вот перестану врать и, во всем сознавшись, поведаю ей очень страшную тайну.

Но вместо этого я лишь упрямо повторил:

— Не я!..

— Не ты! А кто?

— Не знаю!

— Может быть наш Мартин?!

— Какой Мартин?!

— Наш гусь, Мартин!

— Может быть! Точно! Скорее всего! Наверняка, это бы он! Кто же еще!

Только произнеся последние слова, я понял, какую сморозил чушь.

На миг, во дворе воцарилась тишина. Казалось, я ждал целую вечность, перед тем как осознал, что Джес больше не будет мучить меня ужасными вопросами. Уперев руки в бока, девушка внезапно улыбнулась, и тихо захихикала.

— Ха-ха! Значит Мартин... ты говоришь Мартин. Наш гусь?! Что же он там интересно забыл?! — не унималась Джес.

— Не знаю ...— пожав плечами, я шмыгнул носом,

не сообразив, что можно добавить к сказанному.

Наверное, смотрелся я в тот момент ужасно глупо. С другой стороны, Джес от души веселилась, забыв обо всем на свете, в том числе и о лавке старика Тилда, в которой я этим утром, в тайне ото всех, купил себе волшебство.

— Мартин наверное присматривал для своих сородичей какую-нибудь обновку? А может, он хотел достать себе новые крылья, чтобы улететь от нас и больше не попадаться тебе на глаза?! Ты ведь у нас настоящий охотник на гусей! Тебя скоро даже индюки госпожи Лорси бояться станут!

Джес уже не сдерживала смеха и не в силах остановиться, утирала слезы. Я лишь продолжал глупо улыбаться, обдумывая как бы побыстрее отвязаться от этой невыносимой девчонки.

На выручку мне как всегда пришла госпожа Сакрия.

— Эй, лоботряс! — раздался со стороны дороги ее зычный голос. — Не пора ли тебе отправляться к Одинокой горе?!

— Конечно, госпожа! — с нескрываемой радостью откликнулся я. — Уже бегу!

Перестав смеяться, Джес непонимающе покосилась на меня, словно требуя ответа.

— Я обещаю выпросить у господина звездочета для тебя самую большую в мире карту! Честное пречестное слово!

Подкрепив свое обещание воздушным поцелуем, я перемахнул через забор, и припустился к тетушке Вайрис, у которой наверняка уже были готовы вещи господина Глида.

Пусть лучше разрастаются слухи о моем чрезмерном трудолюбии, чем о дружбе со стариком Тилдом и довольно частом посещении его волшебной лавки.

2

Покинув пределы владений госпожи Сакрии, я поднялся на пологий холм и, остановившись, попытался отдышаться. Обычно сюда я добирался гораздо медленнее, стараясь как можно сильнее растянуть знакомую мне дорогу. Но только не сегодня. Сегодня мне хватило часа, чтобы выбраться из деревушки, перейти речку вброд и быстрым шагом, напрямик, миновать хозяйские поля. Наверное, я мог так не спешить, но в тот момент мне показалось, что чем скорее я достигну холма, тем раньше Джес забудет о необходимости разузнать у меня об утренней прогулке на базар.

Откуда в моей голове могла взяться столь глупая мысль? Ответить на собственный вопрос мне было не под силу.

Ерунда... Эта девчонка скорее умрет от любопытства, чем забудет о нашем недавнем разговоре, хотя подозреваю, что раньше этого, она загонит в могилу именно меня. И, скорее всего, даже за самую большую и самую красивую карту звездочета, я не смогу купить ее молчание.

На миг я остановился. В голове была сплошная каша навязчивых мыслей сложенных из тысячи способов обезопасить себя от назойливой и любопытной Джесики.

Великие созвездия! За что мне такая напасть?!

Я поставил хозяйскую суму на землю и присел рядом с огромным старым дубом.

А что если эта болтушка возьмет да и расскажет все хозяйке? Или того хуже, напридумывает небылиц, и опять же, поведает их местным товаркам? А те в свою очередь уж точно не упустят возможности поделиться новыми сплетнями с госпожой Сакрией. Что тогда?..

На миг я поддался чуждой обреченности. Даже в приюте, когда меня беспричинно наказывали, чуть ли не каждый день, я, потирая горевшую огнем спину, знал, что наступит день, когда напрасные мучения закончатся. Сейчас же меня, как назло, обуревало странное, разрастающееся словно сорняк, отчаянье.

Если уж Джес захочет, она все равно узнает, куда, а главное, зачем я ходил этим утром.

Попытавшись отвлечься, я устало потянулся и осмотрелся. Вокруг царило лето, и не было нужды торопить независящие от меня события.

Сами по себе мысли о неминуемом разоблачении отошли на второй план.

Припомнив свой утренний поход на базар, я достал из-за пазухи небольшой завернутый в старую тряпку кулек.

Стремительный ветер, прилетевший откуда-то из дальних южных стран, зашумел в ветвях могучих исполинов. Я невольно вздрогнул. В моих руках сейчас было настоящее волшебство, купленное у старика Тилда за три монеты — все мое месячное жалованье.

Затаив дыхание, я с трепетом стал разворачивать небольшой сверток, мысленно рисуя вокруг себя разноцветные столпы искр, еще несотворенного мной волшебства. Конечно же, я не рассчитывал на что-то огромное и невероятное. Настоящее волшебство способны творить только Истинные маги. Но создать собственными руками хотя бы маленькое дождевое облачко — для меня казалось сейчас чем-то невообразимым.

Однажды, будучи еще десятилетним мальчуганом, я видел, как в наш небольшой городок съехались Истинные маги. Каждый из них отличался роскошной, шитой серебром и золотом мантией и от каждого веяло силой и могуществом. Руки "Повелителей невидимой силы" — как было принято называть у нас на родине магов, — были длинными и костлявыми, словно им никогда в жизни не приходилось работать в поле. Хотя о чем я: конечно, не приходилось.

Перед глазами, словно это было вчера, возникли живые картинки того хмурого, дождливого утра.

Когда маги вышли на главную площадь города, под звуки труб и радостные возгласы толпы, я почувствовал, как дрожат мои колени, — пристальный взгляд одного из магов был направлен в мою сторону. Уж не знаю, зачем он так внимательно рассматривал грязного и худощавого мальчугана, одетого в старые обноски, но я почувствовал, что готов упасть на мостовую и, уткнувшись в землю закрыть глаза, чтобы никогда больше не видеть этого властного, пронизывающего насквозь взгляда. Один глаз мага был зеленым словно у кошки, второй — ярко-голубым, сравнимым лишь с сиянием редкого топаза. Единственный, запомнившийся мне на всю жизнь, проникновенный взгляд странствующего мага.

Я пронес эти воспоминания через годы, пытаясь хоть чуточку овладеть умением волшебства — тысячи безуспешных попыток!

Старые бабки знахарки, старики — заговаривающие от сглаза и способные усмирять непогоду, говорили: '... умение творить волшебство все равно, что учиться плавать. Сначала ты ужасно боишься, представляя, как река не в силах тебя поддержать, засасывает, погружая в глубину, но когда, размахивая руками и, пытаясь ухватить глоток воздуха, ты вдруг понимаешь, что тонешь и каждая последующая попытка становиться еще безнадежнее, то внезапно осознаешь — вода тебя может держать сама, без всяких усилий. И тогда покорившись потоку, ты плывешь...'.

Сколько раз я слышал эти бесполезные советы, не понимая как мне найти вокруг себя ту самую реку силы. Ведь, по словам старцев-шептал, способных заговаривать погоду — волшебство, оно повсюду. Уж, не знаю, так ли это на самом деле или нет, но ощущать вокруг незримые потоки силы я так, и не научился. Да и желания общаться с самоучками у меня, со временем, сильно поубавилось. Большинство таких вот тронувшихся умом старцев, мнили себя великими магами и на моих глазах пытались сдвинуть горы, а в итоге, либо — обессилив падали в обморок, либо и того хуже — отправлялись на небеса, так и не совершив 'великого подвига'.

Один раз мне даже пришлось спасать одного не очень старого, но ужасно зазнавшегося Шепталу. Его звали Клайд би Ор. По словам соседей, такое имя он взял себя сразу, как научился приманивать к берегу рыбу и разгонять с неба небольшие тучи. Достижение, надо было заметить так себе, но Клайд би Ор, по-видимому, гордился этим так, словно покорил неведомые земли или победил настоящего дракона. Когда я попытался напроситься к Ору в ученики, то уже догадывался — единственное чему сможет меня научить этот чудак, — это отгонять от себя комаров, что впрочем, мне вполне пригодилось бы; или же воровать соседских кур — чему я и сам мог научить кого угодно с превеликим удовольствием.

Но на деле все оказалось гораздо хуже. Первый же наш урок обратился для моего учителя настоящим кошмаром. Прошептав пару непонятных мне слов, Клайд би Ор напустил на нас диких ос, от которых мы спасались бегством ниодин час. После первой неудачи, мой учитель, не стал отчаиваться и решил продемонстрировать своему терпеливому ученику истинную силу, раскачав самое высокое дерево в лесу. Уж не знаю, мог ли он предположить, только здоровенная сосна, так и осталась стоять на своем месте, а из ближайших кустов на нас кинулся потревоженный внезапным шумом медведь, и мой 'прославленный учитель', до смерти испугавшись, стал карабкаться на эту самую сосну. Заклинание все же сработало — и Клайд би Ор упал вместе с деревом прямо на несчастного медведя. Недолго думая, я кинулся на помощь горе-магу.

Вскоре Ор поправился, правда, охромел на правую ногу. И все-таки было в этой истории и кое-что положительное. От местных селян, Ор заработал грозное прозвище "медвежегуб".

На моей памяти имелась еще парочка подобных магов-самоучек, некоторые из них даже пытались напроситься в обучение к Истинным повелителям силы, — только про это мне даже вспоминать не хотелось.

Позже, попав в Гильдию слуг, я еще тешил себя надеждой, что мне все-таки посчастливиться, и я попаду в услужение к какому-нибудь, пусть даже самому захудалому, но Истинному магу. Только как я не молил Всевидящих, а ничего из этого не вышло.

Как говориться в таких случаях: 'Метил к магу, а попал к звездочету'...

Руки медленно развернули старую, грязную ветошь, открыв моему взору маленькую вещицу похожую на плоский речной камешек, который так здорово кидать в воду и считать, сколько раз он ударится о гладь, прежде чем исчезнет в глубине.

Откинув тряпицу в сторону, я уставился на магический предмет из лавки старика Тилда. Сердце бешено колотилось, желая непременно вырваться наружу, словно оно совсем не нужно своему хозяину.

Где-то неподалеку нарушила тишину беспокойная кукушка. Вздрогнув, я чуть не выронил таинственное сокровище. Еще бы чуть-чуть и мир для меня перевернулся с ног на голову. Тяжело вздохнув, я посетовал на собственную 'храбрость'. Еще самую малость, и мне уже не надо будет никаких магических штучек.

Аккуратно накрыв камень ладонью, я стал затравлено озираться по сторонам. Сейчас мне казалось, что глупая кукушка разнесет весть о моей покупке по всей округе и через пару минут, здесь будет госпожа Сакрия с целой оравой прислуги. Хотя, скорее всего, я сначала услышу ее истошный вопль, а уже потом получу сильнейшую оплеуху.

После таких мыслей мне захотелось, обернуть мою загадочную покупку ветошью и выкинуть куда подальше. Но любопытство в очередной раз взяло верх над трусостью, — в чем я, конечно, не сомневался.

Повертев таинственный камешек, и не найдя в нем ничего магического, я вспомнил, что старик Тилд дал мне с собой прилагающуюся к волшебному предмету инструкцию.

Развернув крохотный листик, я с трепетом прочитал:

...Для того чтобы привести в действие данный предмет, c начала необходимо успокоиться...

Усмехнувшись, я уже более рассеяно огляделся по сторонам. Наверное, только мне пришло в голову вот так, запросто, сидя под деревом, и ничегошеньки не понимая в магии, пытаться оживить волшебную покупку, не удосужившись для начала выяснить ее предназначение. С другой стороны, я ведь всего лишь хочу научиться. То есть всего-навсего, как это говорят: почувствовать, что такое настоящая магия. Поэтому стоит ли забивать голову лишними сложностями...

Хорошо, что же там дальше? Я вновь уткнулся в бумагу.

...Если вы успокоились, то можно переходить к активации предмета. Крепко зажмите Реквит в правой руке и, произнеся слова: ...левикус анте чоко... подбросьте его вверх. И тогда над вами появится небольшая дождевая тучка.

Так вот значит, как называется эта вещь. Реквит — заклинание дождя!

Название не говорило мне ровным счетом ничего. Зато само заклинание показалось почему-то слишком легким. Если подумать, с таким же успехом эту вещичку мог купить и использовать кто угодно. Кому охота делать что-то собственными руками, когда неподалеку есть лавка старика Тилда — с самыми дешевыми заклинаниями на свете. По крайне мере именно такая надпись красовалась над входом в небольшой домик самого странного продавца нашей округи.

Продолжая сомневаться, я с интересом повертел в руке покупку. Реквит, словно пытаясь как можно скорее продемонстрировать мне все свои невероятные способности, чуть не проскользнул между пальцами.

— Ладно, будь что будет, — решил я...

Губы сами произнесли загадочные слова, от которых у меня мурашки побежали по телу. Магический предмет полетел вверх, а я только и успел закончить заклинание.

Ударившись о ветку, Реквит отскочил вниз, и угодил мне прямиком полбу. Да так сильно, что вместо дождя у меня перед глазами засверкали искры, что впрочем, тоже можно было назвать волшебством, — если бы от них, к примеру, загорелся стог сена.

— Ай, что б тебя...— схватившись за лоб, выругался я.

Повторная попытка, а затем еще одна и еще одна, принесли лишь разочарование. Я снова перечитал данную мне Тилдом записку. Все сделал правильно, ничего не напутал?!

В голове, сам не знаю почему, возникла предательская мысль: может быть, нужно другое заклинание, а Тилд просто дал мне не ту бумажку?

Наверное, я мог придумать еще сотню похожих причин оправдывающих старого мошенника, но в этом не было смысла. Меня обманули, надули, обмишурили, — заставив поверить, что обычный камень сможет превратиться в настоящую тучу. Треклятый Тилд вытянул у меня все месячное жалование. Что б ему пусто было!

Камень и разорванные клочки бумаги полетели прочь.

Меня в жизни часто наказывали за мою наивность, обманывая и выуживая хитростью деньги, но никогда я не испытывал такой невыносимой обиды. Мне хотелось стать магом, настоящим волшебником, способным творить чудеса! — а не подбрасывать вверх камни и ждать обещанного дождя.

Я горько улыбнулся. Пощупал лоб. Наверное, будет шишка. Магическая шишка.

Тяжело вздохнув, я осторожно потер ушибленное место. Еще одна неудача — как ни крути многовато для одного дня.

Поднявшись, я подхватил торбу с вещами, предназначенными для господина звездочета, и отправился в путь.

Уныние и необъяснимая уверенность в том, что подобные неудачи будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь, настолько сильно поглотили мои мысли, что я даже не заметил как, спустившись с крутого склона, выбрался на большой проезжий тракт. И если бы не щемящая душу тишина, в один миг окутавшая все живое, я еще долго шагал вперед, не обращая никого внимания на окружающий меня мир.

Остановившись, я растерянно оглянулся по сторонам.

Вроде все как прежде. Те же деревья, та же дорога; даже ветер и тот такой же тихий, теплый, успокаивающий.

Но что-то было не так ...

Внутреннее не спокойствие и подавленность от неудачного волшебства вмиг сменила необъяснимая тревога.

Теперь уже более внимательно оглядев проезжую дорогу, я осторожно сделал несколько шагов вперед. Ничего не произошло. Мир не обрушился на голову, и меня не ударило молнией... но тревога все равно не исчезала. А наоборот — усилилась.

Деревья, устало повинуясь ветру, робко нарушили тишину. По небу плыли рваные лоскутки облаков, в которых угадывались неведомые животные. Над лесом пронеслась беспокойная стая, хаотично летящих птиц, словно кто-то внезапно спугнул их с насиженного места.

Я следил за каждым неестественным проявлением природы. Но никак не мог объяснить, — почему оно мне кажется чужим и пугающим.

Необычное чувство.

Что-то было не так? Что-то изменилось? Даже трава клонилась к земле как-то неправильно, по-особенному.

Еще никогда в жизни я не испытывал такого неясного, ничем не подкрепленного страха.

Мне сразу же вспомнился тот день, когда в доме старого хозяина я полез на чердак и столкнулся лоб в лоб с Чердачником, — древним существом вроде домового, — я ни капельки не испугался. Скорее удивился, увидев перед собой лохматое существо, у которого вместо волос, торчала старая потемневшая от времени солома, а огромный безумный глаз напоминал вечно крутящийся волчок. В тот момент передо мной было то, чего нужно бояться. Осязаемый, реальный страх казался не таким уж большим. Мы смотрели друг на друга, и я понимал, что Чердачник сам напуган и хочет скрыться подальше от моих глаз. Столкнувшись с непривычным ему миром он ожидал от меня любой пакости, а я, в свою очередь, настороженно готовился к тому, что меня превратят в блеющего козленка. Но Чердачник не стал колдовать — может потому что не умел, может по какой другой причине. Он просто исчез, когда внизу послышался шум, и я на миг отвел свой взор. Но сейчас вряд ли я так легко смогу избавиться от навалившейся на мои плечи необъяснимой тревоги.

— Эй, кто здесь?! — разрушая тишину, громко повторил я.

Ответом мне стал сильный ветер и медленно падающие на дорогу сухие листья — грустная пора неизбежности первых холодов.

Над головой пронеслась стая ворон. Беззвучно, будто меня лишили слуха. И я, раскрыв рот, наблюдал, как черные точки на безоблачном небе превращаются в клин, а затем вытягиваются в донельзя правильный ромб.

Я стоял, как вкопанный, понимая, что обычно, вороны так не летают. Они вообще не могут так летать!

Клин медленно скрылся за верхушками деревьев.

И вновь мороз пробежал по коже.

Тяжело дыша, я резко обернулся. Могу поклясться, что за моей спиной стояло нечто, издававшее такое жуткое, тяжелое дыхание, отчего кровь стыла в жилах. Будь я великим магом, я в ту же секунду окружил себя десятком, нет даже сотней, всевозможных защитных заклинаний, а еще лучше, просто исчез, перенеся себя куда-нибудь подальше от этой дороги. Но, увы, сейчас мне некуда было прятаться!

Ветер усилился, закружив над трактом дорожную пыль. Совсем неподалеку послышались тревожные крики птиц — гортанные и булькающие, словно они кричали наоборот, — произнося свои птичьи слова наизнанку. И это уже не было простым совпадением. Здесь действительно происходили странные вещи.

Обхватив торбу покрепче, а вернее вцепившись в нее пальцами, я кинулся вдоль дороги в сторону городка.

3

Многие великие умы, ломают голову над вопросом: что же все-таки такое магия? Некоторые считают ее даром, посланным свыше, другие просто новой наукой. Ни те, ни другие — неправы. Магия — это, прежде всего природа и окружающий нас мир. В этом-то и весь секрет колдовства. И вторгаясь в мир магии, мы, в первую очередь, посягаем на созданную природой гармонию. Мир меняется и меняется безвозвратно. А любое изменение влечет за собой необратимые события и последствия в нашей жизни. Развязываются бессмысленные воины — ведущие к бесчисленным жертвам; нелепые конфликты королей становятся причиной болезней и голода, но и это лишь маленькая толика того огромного эффекта, который может стать ответной реакцией на нашу попытку совершить новое, еще более мощное колдовство. Мир не слепая старуха способная только пугать проклятиями соседских ребятишек, кидающихся в нее яблоками. Природа может восстать против нас! И тогда никто не скроется от ее безжалостной кары.

Она просто стряхнет с себя ненужную шелуху, и великие королевства, рыцарские ордена, магические кланы исчезнут в пустоте нового времени.

И пускай в нашем мире осталось не так уж много настоящих Истинных магов — интерес к волшебству растет. Нам уже мало честного боя, когда ты встречаешься с противником один на один и, чувствуя его страх, разрубаешь воздух своим мечом, предвкушая близость упоительной победы. Нам мало жестокости и коварства, когда в бокал с вином подмешивают яд, обрывая жизнь ни в чем неповинных людей. Мы жаждем власти — и магия, хороший союзник в достижении этой кровавой цели. Но, пользуясь столь грозным оружием, мы забываем, что совершенно не знаем ее сути. Ведь в отличие от меча, нам неподвластно постичь природу заклинания. Конечно, мы можем тешить себя надеждой, что когда-нибудь, в скором будущем, нам откроются все секреты столь грозного оружия, и любой маг, достигнув иерархической верхушки, сможет сам создать себе великого ученика, вложив в него самые могущественные тайны и секреты тысячи заклинаний, и мир станет простой игрушкой в руках колдунов, и всецело будет подчиняться хранителям волшебства. Только уверены ли вы, что мы доживем до этих славных времен? Ведь у природы есть куда более грозное оружие!

4

До небольшой таверны 'Придорожный весельчак' было чуть больше лиги. Только, мне показалось, что пробежал я, чуть ли не до самой столицы Итарги. Ноги болели, словно на мои плечи взвалили мешок с мукой, и заставили весь день подниматься по бесконечной лестнице. Даже старые друзья повстречавшие своего напуганного до полусмерти приятеля не улучшили моего и без того плохого настроения.

— Привет, Курт, — тяжелая рука ударила по моему плечу. — Чего-то ты сегодня припозднился? Неужто, нашел себе пышненькую кухарку и не торопишься к своему чокнутому господину звездочету?

— А не пошел бы ты к свиньям, Торен, — не утруждая себя приветствием, огрызнулся я в ответ.

Долговязый парнишка с непослушными соломенного цвета волосами и вытянутым, будто полено, лицом, недовольно поморщился и показал желтые гнилые зубы, словно мой ответ обидел его настолько, что он готов был загрызть меня на месте.

— Брось рычать почем зря... мы же шутим, — встрял в разговор стоящий рядом с ним Так.

Ростом пониже Торена, Так был, чуть ли не вдвое шире его в плечах и казался настоящей горой. Помню, когда я увидел его первый раз, то сразу решил, что не стоит вставать такому крепышу поперек дороги, если конечно не хочешь оказаться раньше времени на погосте. Позже я узнал про мягкий и покладистый характер Така. Да, если говорить по-честному, мой друг здоровяк, даже мухи не обидит без крайней нужды.

— Чего спрашиваю, злишься? — спросил Так, обеспокоено следя за моим растерянным взглядом. Я потупил взор и отмахнулся. Ужасно не хотелось раскрывать причину моего плохого настроения, и тем более, я не собирался описывать им то, что случилось со мной на тракте — засмеют ведь, а потом еще и вспоминать будут по десять раз на дню.

— Ну, чего молчишь? Не хочешь, так и не говори... — не выдержал Торен.

— Хозяйка отругала, — привычно соврал я.

— Ха! Всего-то, — Так добродушно обнял меня за плечо. — Плюнь ты на нее, посерчает и отойдет.

— Конечно, а то где еще она найдет такого дурака, который за пару монет будет к ее сумасшедшему муженьку на Одинокую гору, каждую неделю бегать, — поддержал своего приятеля Торен.

Я улыбнулся.

В нашей округе господин звездочет считался неким бессмертным символом человеческой глупости. Причем те, кто восхищался его стремлением к научным толкованиям ночных светил, с не меньшим восторгом, при любом удобном случае, называли его старым шарлатаном. Даже сопливая ребятня не уставала придумывать истории о дряхлом старикашке, следившим за тем, как бы небо не свалилось нам всем на голову. И когда господин звездочет на своей скрипучей повозке, осторожно подгоняя старую кобылу, останавливался посреди дороги, чтобы, задрав голову посмотреть в безоблачное небо, соседи не упускали возможность покрутить у виска и, забросив все дела, высмеять чудака.

Зайдя в 'Придорожного весельчака' мы устроились за крайним столиком.

Обычно господин Карвин ждал меня ближе к вечеру, когда на стремительно темнеющем небе появлялись первые звезды. А если я появлялся раньше, то незамедлительно получал хороший нагоняй. Поэтому-то я никуда и не торопился.

— Ну, что заказываем? Как всегда, самого крепкого и самого темного? — поинтересовался Так, подзывая к нашему столу служанку.

— Почему бы и нет, — без особого желания согласился я. В голове как назло еще кружили черные мысли, желающие омрачать мне настроение, весь оставшийся день.

— Эй, приятель, что-то я тебя совсем не узнаю...Что с тобой? — получив свое пиво, поинтересовался Торен. — Неужели старая ворчунья Сакрия так сильно отругала тебя, что ты до сих пор, словно... этот, ну как его ... а, словно пришибленный кочергой петух...

Я невольно улыбнулся. Торен всегда веселил меня своими неудачными сравнениями, — оно и понятно, в жизни его интересовали только две вещи — пиво и пышногрудые девицы. И во что именно складывались те слова, которые так умело вылетали из его рта, здоровяка совершенно не интересовало.

— Действительно... Кончай хандрить, — поддержал своего приятеля Так. — Лучше послушай чего в нашей округе твориться.

Оторвав взгляд от кружки с пивом, я удивленно покосился на товарища.

— Что, интересно? — заметив мой взгляд, Так загадочно улыбнулся. — Вот, послушай...

Глотнув пиво, он огляделся вокруг, словно боясь, что кто-нибудь кроме меня и Торена услышит его рассказ и, убедившись в отсутствие интереса к нам немногочисленных посетителей, тихонько произнес:

— В нашей округе объявился маг...

Я недоверчиво посмотрел на приятеля. Новость показалась мне, по меньшей мере странной, даже если учесть, что от нас до столицы королевства — Итарги было чуть меньше пятидесяти лиг. Не так уж и много. Только зачем же Истинному властителю силы тащиться в наше захолустье? Или маг прибыл к нам вовсе не из столицы... Я невольно вспомнил о дороге и привидевшейся мне тени — по телу тут же побежали мурашки.

— С чего ты взял? — осторожно поинтересовался я.

— С того самого, — видимо восприняв охватившее меня беспокойство как недоверие, огрызнулся Так. — Не веришь — не надо! Тоже мне выискался тут... Думаешь, я магов настоящих не видел?!

— Нет, — для убедительности я даже покачал головой. — Вовсе я так не думаю...Просто все это слишком странно. Откуда у нас в Веклинде взяться магу? Если только он, с каким-нибудь поручением к господину звездочету притащился...

— Может и с поручением. Только вряд ли оно адресовано твоему твердолобому Глиду!

Мне показалось, что я все-таки немного успокоил приятеля своим ответом.

— А где ты его видел?

Так деловито поставил кружку на стол и, покосившись на меня, произнес:

— Первый раз я увидел его на Торговой площади... ну, знаешь, практически возле самых каменных домов. Сам понимаешь, заезжих у нас много, я уж и внимания не обращаю на новые лица, а этот господин, я даже не знаю, как и сказать... Он будто сам нашел меня взглядом. Хотя мне показалось, что он одновременно смотрел на всех, кто в тот день присутствовал на площади.

Возможно, мне просто показалось, — но Так, сейчас, испугался собственных слов, будто новоявленный маг был в состоянии услышать его рассказ и явиться в 'Придорожного весельчака', чтобы покарать глупого болтуна за его длинный язык. Только я в отличие от моего приятеля не верил в подобную чушь.

— А как он выглядел?

— Как... как настоящий маг, — немного подождав, вымолвил рассказчик.

Я кашлянул, чтобы сдержать рвавшийся наружу смех. Совершенно непонятно откуда это Таку — сыну обычного мельника, знать, как выглядит настоящий маг?!

Недоверчивый взгляд приятеля заставил меня смущенно уставиться себе под ноги.

— Не веришь?

Не зная, что ответить, я лишь отрицательно покачал головой.

— Видел бы ты его. Сам худой — словно скелет, сквозь кожу аж череп светиться, прямо могильщик... а руки... руки у него длиннющие — аж по земле волочатся. Волосы короткие и седые, будто лунь — я такие даже у старост местных не видел. И глаза... Сроду таких глаз у обычных-то людей не было...один серый, а другой — зеленый, словно у зверя — проникновенно произнес Так.

И я ему поверил. И, дело было даже не в том, что упомянув о глазах, — он видимо сам того не ведая, — назвал единственную отличительную примету Истинных магов.

Так действительно не врал!

Торен и тот, забыв о пиве и слегка приоткрыв рот, внимал рассказу приятеля, хотя я был больше чем уверен — он слышал эту историю не первый раз.

— Поверь мне, Курт. Это был самый, что ни наесть настоящий маг! Мне врать незачем. И приехал он сюда неспроста... — добавил рассказчик и замолчал.

Мы с Тореном переглянулись — и мне, и ему было понятно — наш друг не от праздной забавы затеял этот необычный разговор. И мы услышали только начало истории.

Переведя дыхание, Так замолчал, будто сомневаясь — стоит ли рассказывать дальше. Я постарался изобразить понимающий взгляд, который так сильно помогал мне избегать незаслуженных наказаний моей хозяйки.

-Ну, че там было дальше...— слегка захмелев, поинтересовался Торен, нарушив ставшее привычным молчание.

Но рассказчик, похоже, не услышав приятеля, не спешил продолжать. И тогда спросил я:

— Послушай, Так... тот раз на базаре ... ты ведь видел этого мага не последний раз?

Слега сомневаясь, рассказчик все же кивнул.

— Лучше бы я не видел его вообще, — пробурчал он в ответ. — Я думал, что легко смогу об этом говорить...маг в нашем захолустье — знатная новость...Но, оказывается я ошибался. Мне страшно, Курт. По-настоящему, страшно...

И я, в отличие от Торена ковырявшего в носу, вновь поверил его словам. Охватившая меня дрожь быстро наполнила сердце внезапной тревогой. Я посмотрел на приятеля и понял, что он испытывает схожие эмоции. Страхи-побратимы, витали сейчас над нашим столом, хохоча над своими покорными слугами.

— Расскажи, — осторожно попросил я, готовый в случае отказа, поведать приятелю: и о фальшивом волшебстве старика Тилда, и о таинственном происшествие на тракте, в реальность которого, я никак не хотел верить.

— Хорошо...слушайте, -внезапно произнес Так, заставив меня слегка напрячься.

И собравшись с мыслями, он продолжил:

— Это случилось на следующий день. Соседский мальчишка по глупости ляпнул, что горит мельница моего отца! Глупость, глупостью, но я сам видел огромный столп дыма, медленно поднимающийся из-за нашего Горбатого холма. Короче говоря, я оседлал старую кобылу..., -на мгновение Так запнулся. Не моргая, он опустил взгляд. — Я увидел его на полдороги до мельницы. ОН встал прямо на моем пути, слегка сутулый, но все такой же властный. Такой, каким я запомнил его, когда увидел первый раз, на площади. Сначала мне показалось, что он просто отдыхает и даже не обратит на меня внимания. Но я ошибся.... Он поднялся и, раскинув руки, заставил меня остановиться. Я бы и не подумал подчиниться, но лошадь сама встала как вкопанная. Сколько я всего повидал на ярмарках, но чтобы животное так беспрекословно слушалось незнакомца.

— Он о чем-то спросил тебя? — со страной уверенностью поинтересовался я.

Если мой друг не врал — а я был в этом практически уверен — история и вправду оказалась удивительной. Сердце нервно колотилось в предвкушении ответа.

— Он не спросил...— покачал головой Так, будто в подтверждение собственных слов. — Это был не вопрос или просьба. Он просто сказал: 'Дай мне лошадь, лишенный...'. Дай лошадь, и все! Больше ни слова, ни движения. И после этого, я уже не мог не подчиниться... Я был словно моя кобыла — послушен и нем. Молча слез с лошади, молча протянул уздечку, и проводил его безропотным взглядом.

— Угу, именно так все и было, — встрял в разговор жующий баранью ногу Торен. — Наш простофиля сполна получил от отца... Хоть и старая была кобыла, а все равно денег стоила...И я считаю, правильно Така наказали. Да будь я на твоем месте, — повернулся он к приятелю, — как, дал бы я этому колдунишке в лоб кулаком. Сотри меня в порошок дракон! — мало бы ему не показалось.

Рассказчик заметно покраснел. Хотя, на мой взгляд, стоило стыдиться Торену. Услышь его сейчас тот самый незнакомец, которого Так назвал магом, он наверняка бы превратил зазнайку в беспомощного муравья или того хуже — слизкого червяка. В этом вопросе я, к сожалению, руководствовался исключительно своим небогатым опытом.

Я прочитал ниодну книгу о таинственных повелителях силы, и твердо запомнил: большинство из них (если не все), очень самолюбивы, и никогда не допускают насмешек над своей персоной, пусть даже эта насмешка исходит из уст равного по чину мага.

— Да если бы он только захотел, он без труда заставил тебя самого скакать за место лошади, — обиженно произнес Так.

Увлеченный едой, Торен лишь недовольно фыркнул. Видимо с этого момента, данный разговор стал ему совсем неинтересен. Зато для меня беседа с Таком была необходима как воздух.

— А что же стало с дымом? Откуда он шел? Это и вправду горела мельница? — засыпал я приятеля вопросами.

— Какая, ко всем созвездиям, мельница? — все еще обиженно произнес тот. — Дым валил откуда-то из низины. Намного дальше Горбатого холма, и уж понятное дело еще дальше отцовской мельницы.

— Я и говорю, правильно тебе наподдали, — прожевав очередной кусок, вставил Торен. — Послушал какого-то сопливого ребенка и кинулся совершать подвиг. Вроде как если бы твоя мельница действительно горела, ты бы ее смог потушить ...

На лице Торена появилась злорадная улыбка. Довольно часто, благодаря своей непосредственности он мог с легкостью посмеяться над чужими неприятностями, не понимая, что своим поведением обижает человека.

— Брось, Торен, — вступился я за Така. — Дело то не шуточное. Если это взаправду был Истинный маг, то, прибыл он сюда неспроста! Вот ответь мне ... Что интересного он забыл в наших краях?

— Таковскую кобылу он забыл в наших краях. Вот и забрал. Ищи теперь ветра в поле, — произнес Торен и разразился злорадным смехом.

— Хватит ржать, и без того тошно, — потирая затылок, угрюмо произнес рассказчик.

В чем-то Торен был прав. Теперь оставалось только гадать, зачем магу понадобилась кобыла мельника? И чем его прельстило наше захолустье? Да и маг ли это был вообще?

Внезапно с улицы послышались встревоженные голоса и в окнах таверны мелькнули чьи-то широкие тени. Сидящие за столиками посетители 'Придорожного весельчака' все как один, притихли и обернулись в сторону дверей.

— Что за...— начал было Торен, но так и не договорил.

На пороге таверны стояли четверо солдат личной гвардии короля. Вот уж новость так новость, для нашего, забытого звездами, городка.

5

...Раньше я часто слышал о лучших воинах королевства, состоящих в услужение нашего славного правителя Солвена де Оля. Искуснейшие бойцы, владеющие мечом, и с закрытыми глазами попадающие в цель из любого лука, с гордостью носили серебристо-синие одежды воинов 'Стальных волков'. Пользуясь беспрекословным доверием короля, они служили для выполнения опаснейших поручений. Особенно во времена столетней войны, 'Стальные волки' быстро сыскали славу в качестве шпионов и наемных убийц, получив наивысшие похвалы отца Солвена, Канля де Оля. Поговаривали, что даже маги побаивались особый полк короля. Хотя лично мне мало верилось в то, что 'Стальной волк' мог совладать с настоящим магом.

После многочисленных и как выяснилось позднее, никому ненужных распрей, особые подразделения де Оля растворились среди придворных междоусобиц и повседневных дворянских восстаний. Бесполезные кровопролития, как и ожидалось, никому не принесли счастья. Искоренив зло извне, король совсем забыл, что существует и внутренняя угроза. Голод и болезни накрыли страну, словно снежный ком, бегущий с горы и растущий на глазах, с одной только разницей — вместо снега на него с особым равнодушием наматывались человеческие жизни. Я плохо помню то время и стараюсь не находить в памяти разбитые осколки воспоминаний моего детства. Может быть, из-за непреодолимого желания все изменить, нарисовав волшебным мелом себе новую, более счастливую жизнь... а может, потому что и вспоминать толком нечего. Приют, голод, случайные смерти друзей и одиночество. Вот все немногое доставшееся мне в наследство от вчерашнего дня, когда я еще был глупым ребенком...

Может быть, тоже самое произошло и с некогда великими воинами?

Забытые за множеством проблем, они навсегда потеряли значимость, исчезнув в призрачном тумане новой жизни, где им не нашлось достойного места. И только благодаря былым заслугам, легенды и старые, поглощенные пылью фолианты, еще хранили память о 'Стальных волках'.

Все еще не веря собственным глазам, я присмотрелся к гербу. На пороге действительно стояли четверо солдат из личной гвардии короля.

Похоже, наш скромный городок и вправду начинала сотрясать полоса невероятных, по своей значимости, событий.

Что именно 'волкам' понадобилось от посетителей 'Придорожного весельчака'? — Я даже представить себе не мог.

Высокий, светловолосый воин, стоявший во главе 'Стальных волков' — на лице которого выделялся уродливый, извилистый шрам, — медленно двинулся к центру зала. Я заметил, как его глаза, скользят по притихшей толпе. Воины, молча, следовали за командиром. Меня пробила нервная дрожь. Конечно, я понимал, что лично мне трусить нечего — ведь я ничего не натворил: не украл, не убил, и уж тем более не сказал запретного слова.

Но вдруг я понял, что мне, как и всем присутствующим стоит не бояться — но опасаться! Опасаться неизвестности! 'Стальные волки' не станут просто так врываться в таверну! Они не станут понапрасну, тщательно изучая каждого из нас, неторопливо шествовать по залу! Им не зачем красоваться своими доспехами, ради праздного удовольствия.

Пройдя весь зал, светловолосый, вернулся на середину. Его тут же окружи ли трое 'волков'.

Серебряные кирасы, источая настоящий холод, были украшены тонкими насечками, которые обвивали оскалившуюся голову волка, словно символ вечного стража охраняющего не только королевство, но и сердце воина. Из-под каждой кирасы виднелся темно-синий камзол из дорогой ткани. Я не заметил на рукавах воинов ни единой нашивки, но и без того было ясно, кто из них является старшим.

Могущественные созвездия! Даже, если на этом светловолосом не было бы ни единого внушающего страх доспеха, я все равно принял его за самого опытного из четверки.

— Мы не хотели помешать вашей трапезе, — размеренно и учтиво, произнес 'Стальной волк' и, выдержав паузу, продолжил: — И не задержим вас долго. Мне всего лишь нужно узнать об одном человеке. Может быть, кто-нибудь из вас видел его в здешних краях? Может, даже в этой таверне? Вам достаточно лишь кивнуть и ответить на несколько вопросов... И кто знает, быть может в скором времени, ваш карман пополнится парой золотых.

На лице светловолосого возникла улыбка, которой вполне могло не быть — она просто появилась, как завершение заученной фразы, и это заставило меня, насторожиться еще сильнее. В голове, второй раз за день, возникла многообещающая фраза старика Тилда: "Немного колдовства никому не помешает, дружок".

И мне вдруг, нестерпимо захотелось получить это самое колдовство и, уменьшившись до размеров букашки, заползти под стол, забившись в маленькую, незаметную щелочку.

Светловолосый посмотрел в нашу сторону.

Така тут же пробила нервная дрожь, будто его собирались вести на плаху. В отличие от своего приятеля, Торен держался более достойно, но и в его глазах читалось нарастающее беспокойство.

Я сразу понял о ком идет речь. Вот только была одна большая проблема — ни при каких обстоятельствах, и ни за какие деньги, я не хотел рассказывать 'Стальным волкам' о неизвестном маге. В книжках, которые мне довелось читать, очень жестоко описывались виды магии, предназначенные для кары тех, кто случайно или намеренно, решился предать могущественного Властителя силы. А судя по двум клинкам различной формы и длины, которыми был вооружен каждый из воинов, они искали не просто мага-самоучку.

Светловолосый подошел к нашему столу и остановился. Я заметил, как десятки настороженных взглядов воткнулись мне в спину, не хуже острых салкских ножей. Наверное, никто из присутствующих не хотел сейчас оказаться на нашем месте, но между тем, всем было ужасно интересно посмотреть, что же сделают со мной и моими приятелями 'волки'.

— А вы, случайно, не видели в округе приметного незнакомца?

Вопрос казался таким невинным, что я облегченно выдохнул.

Так и Торен отрицательно замотали головой, а я — раздосадовано пожал плечами.

Но светловолосого, этот ответ не устроил. Он взял у соседнего столика стул, и сел между мной и Таком — трое 'Стальных волков' окружили нас.

Он играет с нами! Ему все известно! — внезапно закралась в голову предательская мысль. Но мне не хотелось в это верить.

— Ну, так что? Видели незнакомца? — доброжелательно произнес воин и, скрестив пальцы, властно облокотился на стол.

— У нас, не такая уж большая округа, -понимая, что молчать не имеет смысла, осторожно произнес Так, нервно почесав затылок и не забыв при этом громко шмыгнуть носом.

— Да...знаете ...и пришлый народ в основном проездом. Если кого и встретишь, то один раз, — поддержал я, натянутый, как струна лютни, разговор.

Светловолосый загадочно покосился на меня так, будто я сообщил ему очень важные сведенья.

— Хард Зи, они готовы, — склонившись над ухом командира, произнес один из 'Стальных волков'. Тихо, но не настолько, чтобы я не смог услышать.

— Хорошо, Ви Эрд. — воин сделал легкий жест рукой и вновь повернулся к нам.

Мой слух внимал каждому его слову, отмечая звучность и одновременную непривычность имен этих великих воинов. Звезды! Об этом ли сейчас стоило думать?!

Захотелось треснуть себя полбу, за собственную глупость.

— Вернемся к нашему разговору. Вы, кого-нибудь встречали? — напомнил о себе тот, кого один из 'волков' назвал Хардом Зи.

— Никого мы не видели! Ничего мы не знаем! -найдя в себе силы натужно выдавил из себя Так.

— Это точно, господин хороший. Никого и ничего, — послушно повторил Торен.

В подтверждение сказанного я лишь кивнул.

— Что ж, трудно не согласиться. — Хард Зи задумчиво почесал подбородок.

На мгновение, лишив нас троих своего внимания, командир 'волков' зыркнул в сторону притихших посетителей. Я нашел взглядом хозяина таверны и заметил как он, застыв словно каменное изваяние, следит и прислушивается к каждому сказанному нами слову.

Все было воспринято безоговорочно. Таверна ожила и зашевелилась, будто стадо коров услышало звонкий хлыст пастуха.

— Погуляйте пока, мне нужно поговорить с этими молодыми людьми, — без всяких эмоций произнес Хард Зи.

Трое воинов тут же исчезли среди завсегдатаев таверны.

Привычный шум и гам вновь наполнил 'Придорожного весельчака'. Уже никто не прислушивался к разговору, и лишь некоторые, слегка косясь в нашу сторону, боязливо прятали тревожные лица. Я опять покосился на хозяина таверны, который как можно скорее попытался скрыться в погребе.

— Вот и славно, — одобрительно произнес Хард Зи, отметив понятливость местной публики и, посмотрев на Така, добавил: — Ну что, теперь поговорим?

Вопрос прозвучал для моего приятеля не иначе как смертный приговор. По крайне мере так показалось, — и возможно, все дело было в моем внутреннем страхе.

— Мы уже сказали, что ничего не видели, — сухим голосом прошептал Так.

Наверное, в его голове сейчас рождались ужасные образы того, как 'Стальной волк' тащит бедолагу в пыточную комнату самой ужасной тюрьмы королевства — Арнак, чтобы силой вынуть нужную информацию.

Признаюсь, что за последнюю минуту, меня самого посещали подобные мысли. Но я изо всех сил старался не выдавать охвативший меня страх, а вот Така можно было раскусить в два счета.

Мой напуганный донельзя приятель нервно покусывал верхнюю губу — разрываясь между желанием сдаться и незамедлительно выложить всю правду или позорно сбежать из таверны.

— А может быть, кто-нибудь из ваших знакомых, видел худощавого странника? Не бойтесь, говорите все как есть, — Хард Зи, по очереди, посмотрел на каждого из нас. — Возможно, кто-либо из базарных мальчишек трепал своим языком о загадочном госте с северного предела. Разве вы не слышали? Такое трудно пропустить!

Я не мог поверить своим ушам — или Хард Зи, действительно, лишь предполагал, что мы можем что-то знать о таинственном маге, и он подошел к нам совершенно случайно. Как говориться: по невероятному стечению бстоятельств.

' Бродяга Рок помог вам, одарив своим вниманием!' — как иногда поговаривали в таких случаях у меня в приюте.

Набравшись смелости, я, стараясь не дрожать, дотянулся до кружки и, отхлебнув немного пива, чтобы смочить пересохшее горло, осторожно произнес:

— Кажется, я вспомнил, господин воин. На базаре что-то такое болтали. Только я и мои друзья не прислушиваемся к подобным сплетням. Такой уж у нас городок, такие порядки. Вот если бы чего случилось...Думаю об этом уже знала вся округа. А незнакомец? Его ведь в толпе без надобности и не приметишь...внешне не отличишь... Да и до странников ли нам, когда работы не продохнешь... Вы уж нас извините если что. Но коли соизволите, мы поспрашиваем, а если что разузнаем, сразу вам сообщим.

'Стальной волк' оценил мою наглость, так как это требовалось.

Изобразив на лице подобие сочувственной улыбки, он поинтересовался:

— Как тебя зовут парень?

Почти также, при первой нашей встрече, моим именем поинтересовался господин звездочет, а я просто представился ему, чего оказалось вполне достаточно. Но данная ситуация, как мне показалось, требовала более полного ответа.

— Господин...

— Зови меня Хардом Зи, — вовремя поправил меня 'волк'.

— Господин Хард Зи, я Курт Энгли нахожусь в услужении госпожи Сакрии Глид, жены прославленного звездочета, господина Карвина Глида. Родных не имею, воспитывался в приюте 'Созвездия светлоокой Сельны'.

Воин удовлетворенно кивнул.

Перспектива стать жертвами пыток 'Стальных волков', либо кары неизвестного мага, становилась все менее призрачной. И, кажется, это чувствовал не только я, но и оба моих приятеля.

— Ты смелый парень, Курт Энгли. Не каждый найдет в себе силы сказать правду. Врать ведь куда легче... Тем более во спасение. Даже в угоду собственному страху. Да и за помощь благодарствую, только пока она нам ни к чему.

Каким-то неведомым чутьем, я заметил как левая рука 'Стального волка', находясь под столом, потянулась к ножнам. Плотно обхватив длинную, слегка изогнутую рукоять, Хард Зи еще раз приветливо улыбнулся.

Я так и не успел испугаться.

За спиной послышались тяжелые шаги и прерывистое дыхание. И мне показалось, что воины уже стоят за нашими плечами, держа в руках ржавые, позвякивающие кандалы.

Но все оказалось иначе...

— Именем Солвена де Оля! Стой, где стоишь Ирт!

Я даже не понял, как предводитель 'волков', в один миг, оказался почти в центре зала, в боевой стойке, обнажив слегка изогнутый меч. Только теперь стало понятно, кому именно были адресованы эти слова.

За дальним столом — ощетинившись, словно дикий пес, поскуливая и прижимаясь к стене, — стоял средних лет мужчина. Он в отличие от Харда Зи, не мог двигаться столь проворно, и когда командир 'волков' уже оказался рядом с ним, человек зарычал и попятился назад.

Я изумлено наблюдал за происходящим, совершенно не понимая, что происходит.

Трое воинов, образовав полукруг, медленно двигались к странному посетителю, — хотя, именно сейчас, назвать его человеком, было очень сложно: изо рта капала слюна, глаза горели бешеным огнем, будто у хищника, руки затравленно скребли стену. А я мог поклясться, что разглядел у этого человека вместо зубов — клыки.

— Ирт, стой, где стоишь! И не смей бежать! — сухо произнес Хард Зи, на мгновение, прекратив сближаться.

— Кто?! Кто предал?! — продолжая рычать и протяжно завывать, откликнулся прижавшийся к стене оборотень.

— Это уже не твоя забота, Ирт, — воин сделал уверенный шаг вперед.

Наблюдая за тем, как 'волки' выставив вперед непривычно тонкие, изогнутые мечи, движутся по залу — я размышлял, о том, что возможно слухи об этих искусных воинах и впрямь не столь преувеличены. И кто знает, может быть действительно, их жертвами становились люди способные повиливать силой.

Один из 'Стальных волков' откинув ногой стол, отвел в сторону руку, как бы защищая застывших в ужасе посетителей.

Воинам Солвена де Оля нужно было свободное пространство.

— Где он? — сблизившись до расстояния вытянутого меча, произнес Хард Зи.

Тот, кого 'волки' назвали Иртом, осклабился, желчно сглотнув слюну.

— Не смотрите ему в очи! — выкрикнул один из воинов.

Случайно, мне попался на глаза хозяин трактира. Прижавшись к полу, он уже тянулся к лестнице, ведущей в погреб. Казалось он никогда в жизни не испытывал такого безумного страха.

Все вокруг источало напряжение.

'Стальные волки', чувствуя свое превосходство, стали осторожно окружать затравленного человеко-зверя. Короткий миг, показавшийся мне вечностью, изменил ситуацию, а едва заметный взмах руки положил начало кровавой схватке.

Зверь одним прыжком выскользнул из смертельного капкана. Его глаза сверкнули янтарным светом.

Я видел, как один из 'волков' схватился за окровавленную щеку; как Хард Зи все-таки умудрился ударить мечом, распоров густой воздух прокуренной таверны, — и конечно я заметил, как люди, безумно вопя, кинулись в разные стороны, ища спасения за пределами 'Придорожного весельчака'.

Мир вокруг меня замер, сделавшись удивительно вязким и немым.

Кто-то рванул за рукав. Я поддался движению и упал на пол. Чехарда боя закружила стальных воинов в безумном танце. Зверь выхватил из толпы орущего старика, и одним движением оторвав ему голову, кинул безжизненное тело в Харда Зи. Взмах меча и командир 'волков' разрубил возникшую перед ним преграду, может быть только сейчас, осознав, какая именно сила противостоит ему и его бойцам.

Меня замутило, и я в один миг ощутил все безумие происходящего.

Мир плыл перед глазами... Но я продолжал наблюдать ...

Быстрые клинки молниеносно устремились к Ирту, который уже слабо походил на человека. Его лицо менялось. Животный оскал, очертания чужого, слегка вытянутого черепа, слишком длинные руки, с острыми, будто лезвие, когтями. Он с легкостью сломал один из мечей нападавшего и чиркнул когтями по кирасе. Эмблема оскалившегося волка раскололась надвое, словно скорлупа. Это было немыслимо! Я видел, как из раны воина, фонтаном хлещет кровь. Непривычное и дикое зрелище вопило и рвалось наружу, заставляя зажмуриться, спрятавшись таким образом от опасности. Но отстраниться от этой дикой охоты, жертвами которой были ни в чем неповинные люди, было невозможно.

— Уносим ноги! — донеслось сбоку от меня.

Я словно во сне, не спеша, повернул голову. Меня колотило от ужаса и бессилия. Будто в бреду, я разглядел трясущегося в страхе Торена.

— Бежим! — настойчиво повторял его голос, но я уже ничего не слышал. Оглушающий вой толпы нарастал с новой силой.

Один из 'волков' отлетел в другой конец зала. Лезвия мечей стали светиться лазурным светом. Впервые в жизни я видел, что такое настоящая магия, и меня это ужасало. Я словно был тем наивным юнцом, с детства желающим лечить людей и падающим в обморок при виде крови.

Мне почему-то вспомнились слова одного из моих многочисленных учителей магии, от которых мне удалось почерпнуть лишь пару высокопарных фраз: 'Настоящий маг всегда должен чувствовать силу!'. По-моему они еще говорили о каких-то связях или потоках. Но я уже не помнил.

Надежда, что увидев эту самую магию, я все-таки почувствую настоящую силу, пропали втуне. Только страх — никаких волшебных 'нитей' или иного проявления могущества.

Последняя надежда осуществить мечту рухнула в пропасть...

Но стоило ли об этом думать сейчас?! Я сильно сомневался!

Стены таверны затрещали, словно старая ткань, рвущаяся по швам. На моих глазах творилось невообразимое. Внушающие трепетный страх воины, в чьих глазах я никак не мог узреть даже крохотную толику поражения, ничего не могли противопоставить одному единственному человеку, со странным именем Ирт. Его безумные, янтарные глаза, отражали настоящее животное превосходство. Он упивался собственной силой, будто впервые в жизни ощущая ее мощь.

— Бежим! Скорее! — эхом прозвучал в моей голове спасительный призыв. Но я уже не прислушивался к здравому смыслу, продолжая сидеть на месте и следить за происходящим.

'Стальные волки' были обречены. Сердце предательски кольнуло, замерло, и вновь забилось со страшной силой. Я понимал одно: у них нет ни единого шанса. И храбрецы, наверняка, чувствовали свое поражение, но все равно продолжали, по сути дела, бессмысленную схватку.

Почему они не отступают, предпочитая бегство смерти? Наверное, я не хотел знать ответ на этот вопрос...

И все-таки переполнявший меня страх оказался сильнее желания наблюдать за кровавой развязкой. Я вжался в стену, не решаясь выглянуть из-под стола.

Последний из 'Стальных волков' упал прямо возле двух бочек, загораживающих вход в мое зыбкое убежище. Вздрогнув, я зажмурился и попытался затаить дыхание. К горлу подступила предательская тошнота — на меня смотрели безжизненные глаза окровавленного воина. На его кирасе виднелись темные следы ни то острых когтей, ни то раскаленного клинка.

Впервые в жизни я увидел мертвого человека так близко. Трудно описать это чувство, — единственное, что я запомнил так это пробежавший по коже мороз и несмолкаемый гул в голове.

Зловещую тишину нарушил мерный, чеканящий шаг. Рядом с воином, чей взгляд, будто умоляя помочь, все еще смотрел на меня, остановился Зверь. Правда, рассмотреть его было выше моих сил. Я видел лишь темные ботфорты, украшенные медными пряжками и сильно заляпанные засохшей грязью, — но и этого оказалось вполне достаточно.

Не дожидаясь пока рука холоднокровного убийцы с силой откинет в сторону столешницу, — лишив меня единственного укрытия и приговорив к мучительной смерти — я закрыл глаза, погрузившись во мрак.

Страх лишил меня чувств.

Глава 2: Маленькое, но невероятно трудное поручение господина звездочета.

Оторвавшись от созерцания бесчисленных ночных светил, господин Карвин нехотя слез со своего любимого кресла и слегка коснувшись огромной позолоченной трубы, обращенной в небо, не спеша направился в другой конец огромного кабинета. Только здесь — в неимоверной тишине и покое, он мог работать.

Невероятное количество бумаг исчерченных точными линиями, на пересечении которых красовались слегка заметные точки звезд — имеющие свое название, размер, возраст — создавали впечатление многолетней, ни на минуту непрекращающейся работы.

Кто бы мог подумать что звезды, как и люди, могут стареть...

Никто не знал, каким образом главному звездочету королевства удавалось определить эти параметры ночных светил, и тем более никому не было ведомо, насколько данные цифры верны. Занятые собственными проблемами маги старались не лезть в небесную чехарду господина Карвина. Назначенный на странную должность — Хранителя неба, сорок с лишним лет назад, тогда еще юный Карвин Глид назвал место своих научных трудов — Обсерваторией, и уже через семь лет, составил первую звездную карту, которая и по сей день, украшала одну из старейших залов королевского дворца. Правда, во многом, она была не точна, как и любая первая карта, сделанная на скорую руку и имеющая весьма приближенные, по мнению самого Глида, координаты. Однако, в те не столь далекие времена, его величеству, Канлю де Олю этого было вполне достаточно.

После столь блистательного начала новой науки, господин Карвин погрузился в бесконечные сравнения и уточнения звездных данных. Его бумаги постоянно обновлялись, затем переписывались и, снова обновлялись, — в конце концов, превращаясь в тлен, которому суждено было исчезнуть в огромных кладовых обсерватории. Казалось, господин звездочет еще при строительстве своего рабочего кабинета, предвидел, что ему не один раз придется избавляться от ненужных черновиков, закрытых на крохотный замок журналов и толстенных томов, где он каждый день рисовал расположение далеких и таких недоступных простому смертному созвездий.

Погрязнув в рутине нескончаемых научных поисков, Карвин окончательно потерял связь с внешним миром. И даже его последующие трактаты: 'О смерти и рождении звезд', уже не вызывали столь бурных эмоций толпы, и что печальнее, милостивых одобрений со стороны короля.

Он стал никому неинтересен!

Да что там говорить... Даже маги потеряли к господину звездочету всякое любопытство. За последние лет двадцать, ни один из приближенных к трону Повелителей силы не побывал в обсерватории Карвина Глида. И только скромные денежные средства, все еще поступающие из казны короля в более скромные владения господина звездочета, говорили о том, что он продолжает состоять на службе Его величества, теперь уже Солвена де Оля.

Карвин подошел к огромной открытой на середине книге и, макнув перо в чернильницу, вывел на чистой странице пару чисел. Отложив перо в сторону, он еще раз посмотрел на позолоченную трубу, и тяжело вздохнул.

За спиной звездочета раздался едва различимый шорох. Карвин никак не отреагировал. Какой смысл гонять вконец обнаглевших крыс, если те забираются в свои норы быстрее, чем звездочет успевает снять с ноги тяжелую туфлю, и замахнуться в хвостатого проказника.

Но на этот раз Карвин ошибся.

Шорох тут же повторился и стал громче. Только теперь господин звездочет различил, помимо непонятного шуршания, еще и чье-то мерное дыхание.

— Да, старина Глид, время беспощадно и немилосердно даже к величайшим ученым нашей смутной эпохи, — разлетелся по кабинету спокойный, слегка хрипловатый голос.

Звездочет задумчиво улыбнулся, словно пытаясь вспомнить, кому из его знакомых может принадлежать этот тембр — но видимо так и не найдя ответа — обернулся.

В глазах старика не было ни капли удивления.

— Никогда не понимал, как можно корпеть над этими бесчисленными бумагами, считать и пересчитывать, то, что не поддается исчислению. Наказание, а не работа. От этого и рехнуться не долго... — с некой иронией произнес таинственный гость, восседавший в одном из старых массивных кресел. Холодные глаза: один серого, другой — зеленого цвета пристально буравили Карвина.

— Удивительного и неизведанного в мире гораздо меньше, чем ты можешь себе представить, — не раздумывая, ответил звездочет.

Гость только загадочно усмехнулся и, поднявшись с кресла, невзначай подхватил со стола толстенную книгу.

— Мне ли не знать об удивительном, уважаемый господин звездочет, — с лица гостя не сходила таинственная улыбка. — Мне ли не знать... Ведь только представь себе твою бесконечную работу. Каждый день она бесследно исчезает под обложками слепых, лишенных языка, книг. Сможешь ли ты объяснить дело всей своей жизни потомкам? Поймут ли они тебя, через много лет, открывая твои книги? Оценят ли бесконечный, неблагодарный труд? Скажи, задумывался ты над этим? Искал ответы на подобные вопросы?

Скривившись так, словно проглотил неспелую сливу, звездочет сухо произнес:

— Я не искал даже сами вопросы... что уж тут говорить об ответах.

— Возможно, — согласился гость. — Но ведь это никогда не поздно сделать. Только представь — все эти приборы, изобретенные твоим острым умом, научные открытия, кропотливый труд — кто по-настоящему восхитится?

В воздухе повисла тягучая тишина.

— Опять вопросы? — грустно произнес Карвин, не сводя глаз с визитера.

— Чему же тут удивляться, — пожал плечами гость и добавил: — Вся наша жизнь — всего лишь один большой вопрос. Когда? И знаешь, что...Мне кажется, ты нашел на него ответ...

Книга в руке незнакомца распахнулась и длинные, тонкие пальцы, будто кроты, на ощупь, зашуршали в испещренных цифрами страницах. Звездочет молчал.

Полностью пролистав книгу, страницу за страницей, гость небрежно откинул ее в сторону. Ударившись о маленький стол, она упала на пол, исчезнув в ворохе смятых бумаг.

— Ничто в мире не вечно, — разведя руками, провозгласил собеседник. — И мы это прекрасно понимаем... Надеюсь, ты не собираешься интересоваться причиной моего прихода?

— У меня слишком много работы для подобной глупости, — невозмутимо ответил звездочет.

— Работы?

На лице гостя возникло явное удивление. Пройдясь по кабинету, он оказался возле позолоченной трубы, и легким движением руки изменил ее привычное положение, направив смотровое отверстие вниз.

— Сколько сил ты потратил, создав эту...? — визитер на мгновение замолчал, мысленно подбирая название странному предмету.

— Это телескоп, — подсказал звездочет.

Гость улыбнулся и почтительно поклонился, — хотя в данном реверансе не было ни капли уважения.

Ненадолго кабинет звездочета погряз в глубокой тишине.

Но собеседник не спешил прекращать начатый разговор. Махнув рукой, он посмотрел в сторону резного, обитого темно-красным бархатом кресла и оно, повинуясь его неведомой силе, не спеша заскользило по паркету.

— Ты же не против откровенности? — присев, поинтересовался чародей.

Звездочет молчал.

— Хорошо, давай так, — визитер скрестил ладони и вытянул их вперед. Кабинет наполнил неприятный хруст суставов.

Гость ехидно улыбнулся:

— Давай я расскажу, что известно мне, а ты ответишь прав я или нет...

Карвин пододвинул к себе кресло и сел напротив.

— Скажи Неро, когда я видел тебя последний раз? Кажется, лет двадцать пять назад?!.. Я прав?.. Кажется, это было еще при дворе нашего могущественного короля Канля де Оля? Что же случилось с тобой с того времени? Решил взять власть в свои руки в одиночку, как говориться, собственными силами?

Гость, которого Карвин впервые назвал по имени, поморщился, сверкнув разноцветными глазами. Ему явно не понравились вопросы звездочета.

— При дворе могущественного короля, — Неро задумчиво почесал подбородок, будто с большим трудом припоминал те далекие времена и усмехнулся: — Для меня они пролетели как страшный сон, звездочет. Давай не будем ворошить время. И уж тем более, прошлое.

— И все-таки ты вспомнил. — Карвин учтиво улыбнулся.

— Я же сказал: я не хочу говорить о вчерашнем дне! — чуть ли не выкрикнул гость.

— Как пожелаешь, — звездочет был само спокойствие. И даже злобный взгляд Неро вызывал у него, скорее тоску, чем какое-то подобие страха.

И вновь в кабинете повисло молчание. Долгая напряженная тишина отразилась в слегка напуганных, как показалось звездочету, глазах собеседника. Он словно назло не хотел задавать следующий вопрос. Его губы слегка дернулись, но вопроса так и не последовало.

Звездочет старательно не замечал этого, но все же и в его взгляде мелькнула едва различимая искорка напряженности.

— Расскажи мне, что творится на небе? — после недолгой паузы найдя в себе силы, произнес Неро. — Что ты увидел в эту... свою треклятую трубу... Отвечай!..

Улыбнувшись, звездочет покосился на широкое арочное окно, уютно расположившееся чуть ли не под самым потолком.

— Что?! Ты хочешь знать, что там происходит?...

Гость, как только мог, сдерживал нарастающий гнев.

— Ничего, Неро. — Карвин пожал плечами и добавил: — Я не видел там ничего, кроме звезд...

2

Немая сцена битвы все еще стояла перед глазами, напоминая мне, что этот ужасный, ни то человек, ни то зверь все еще на свободе.

Я замедлил шаг и остановился.

Улица была пуста. И непросто пуста, а на удивление безлюдна. Масляные фонари как немые стражи охраняли булыжную мостовую, словно специально спрятав свои крохотные огоньки от постороннего взора.

А может быть, их еще не зажигали?

Но непривычная тишина опровергла мою догадку. В воздухе все еще витал легкий тягучий запах дыма. Их затушили недавно. Я увидел, как в быстро темнеющее небо плавно взметнулся огонек от погасшего фонаря. Казалось, даже мостовая под ногами стала темнее. Как же я мог не заметить этого раньше?

Где-то неподалеку протяжно мяукнула кошка, и я нервно обернулся, пытаясь найти хвостатую бестию, заставившую мое сердце опуститься до самых пяток. Но так и не нашел. Только услышал недовольное фырканье той, что больше всего на свете любит гулять сама по себе.

В голову роем полезли всякие дурацкие мысли. Мне казалось, что я не случайно попал в самую отдаленную часть города, где уже давным-давно не появлялись мирные граждане с окраин Веклинда. И меня специально заманил сюда зверь, который вот-вот выпрыгнет из подворотни.

Щурясь, я пристально вгляделся в пустоту мрачной улицы. Нарастающий страх, вернувший меня из туманных мыслей в реальный мир, не отпускал ни на секунду, сгущая и без того темные тона незнакомого мне места.

А что если этот самый зверь, так лихо расправившийся со 'Стальными волками', и вправду сейчас где-нибудь рядом? К примеру, вот за этой каменной стеной или за углом вон того дома, косящегося на меня темными окнами.

Мой взгляд мгновенно охватил вытянутые кирпичи, острые углы которых, казалось, так и норовили выскочить из общего строя. Я представил, как из темноты дома появляется когтистая лапа — и меня пробила нервная дрожь. Будто и вправду моя фантазия на миг стала реальностью — и тень, приобрела образ, представ передо мной ужасным чудовищем величиной с огромного Северного быка, покрытого длинной серой шерстью. Я смотрел на внезапный морок и поражался своей неописуемой смелости или скорее сказать — глупости. Мне надо было бежать, а я, замерев словно статуя, продолжал стоять на месте. Чудовище смотрело на меня голубоватыми глазами, в которых я видел лишь свое отражение. Фыркнув, бык приблизился вплотную.

Откуда он взялся?!

Мне не хотелось верить своим глазам.

— Чего ты хочешь? — сам не знаю зачем, спросил я.

Бык фыркнул еще раз и исчез.

Я стоял абсолютно один посреди не такой уж темной и безлюдной улицы. За спиной в одну секунду послышались женские голоса. Я быстро оглянулся. Две товарки громко обсуждая местные новости, разразились громким смехом. Со стороны пугавшего дома раздался детский свист и один из чумазых сорванцов, на миг мелькнувших в окне, запустил в меня тухлым яйцом.

Не веря самому себе, я обернулся и пристально осмотрел крыши домов. Фонари светили так ярко, что щурясь, мне так и не удалось ничего увидеть. Минутный страх исчез без следа.

Еще час назад вместе с многочисленными очевидцами дикой схватки 'Стальных волков' со смертью, я отвечал на вопросы представителей особой службы короля.

Дознаватели — так они называли себя, душегубы — так называли их все остальные. Представители тайной канцелярии, готовые носом рыть землю лишь бы разузнать чужие тайны, выискать загадочного предателя и заставить сознаться во всех смертных грехах — обладали неограниченными полномочиями и порой, чтобы добиться желаемого шли на любые 'крайние меры'.

Облаченные в черные мантии эти мрачные люди, словно поток болотной жижи просочились в таверну. У них были белые воротнички и такого же цвета парики. Один из слуг закона остановился напротив меня и, не произнеся ни слова, буравящим взглядом, стал изучать мою скромную персону с ног до головы. Никогда не забуду ледяные темно-синие глаза, заставившие мое сердце биться в два раза быстрее.

Три коротких вопроса и мои невнятные ответы. Это все что я произнес в тот вечер и мгновенно попытался забыть. Но не получилось.

— Вы когда-нибудь раньше видели Нава? Кто-нибудь последнее время рассказывал вам о людях способных колдовать? За последние дни с вами происходило что-нибудь странное?

Смутно я понимал, что за учтивостью и спокойствием дознавателей скрывается гораздо больше, чем можно себе представить. Вот только, зачем они задавали мне эти вопросы?

Оставалось загадкой.

Откровенно говоря, я и не испытывал особого желания лезть в чужие тайны, однако, если быть до конца откровенным, в ответ на заданные мне вопросы мне очень захотелось задать встречные.

Кто такой этот самый Нав? Почему особая служба короля интересуется колдовством? И почему именно со мной должно было произойти что-то странное?

Но я вовремя сдержался. Хотя у меня, наверное, просто не хватило бы на это смелости. И хвала звездам, что я сумел усмирить свой пыл, спрятав язык за зубами!

Когда я остался сидеть за столом один, наблюдая, как дознаватели делают свою работу, то впервые ощутил, что в моей жизни произошло что-то особенное. Важное. Не знаю, как описать это чувство, но мне, словно слепцу, открыли глаза на окружающий мир, избавив от неизлечимого недуга. Все вокруг теперь казалось не таким радужным и беззаботным. Мой разговор с Джесикой, обман Тилда — не шли ни какое сравнение с тем ужасом, что мне пришлось испытать в таверне.... Даже мерзкий приют, где я получал тумаки, чуть ли не каждый день — отошел на второй план, став далеким и призрачным воспоминанием.

Переполняющий страх и желание познать запретное, разрывали меня на части. Раньше я представить себе не мог, что магия может быть столь жестокой. И никто не в состоянии дать ей отпор. Даже искусные воины, для которых смерть — это всего лишь жестокая игра, в которой острие меча с легкостью пронзает противника, — и те оказались бессильны. И пускай в этом было что-то отторгающее, я понял, что именно здесь в таверне 'творилась' настоящая магия. Ни уличные фейерверки, ни глотание шпаг с извержением огня, и уж тем более 'волшебный камень' шарлатана Тилда, не шли ни в какое сравнение с тем, что мне довелось увидеть сегодня. И никакая магическая бутафория не могла сравниться с мощью оборотня, бросившего вызов лучшим воинам Солвена де Оля.

Как же мне в тот момент захотелось стать настоящим магом. Чтобы я с такой же легкостью, как Нав, смог расшвыривать кидавшихся в драку ребят... а при одном взгляде в мою сторону у людей подкашивались ноги, и глаза становились похожи на две большие плошки. Чтобы я мог все! И мне не было равных!

Я ужасно хотел научиться этому, но как и любой заветной мечте, этому желанию не суждено исполниться.

Протяжные крики и бой барабанов вынудили меня забыть о навязчивых мыслях. В самом конце улицы уже собралась огромная толпа любопытствующих зевак. Обгоняя важно шествующих горожан, я приблизился к непреступной стене людей и возвышающихся на помосте артистов.

'Самое великое и невероятное событие последних лет! Поразительное и ошеломляющее выступление одного из самых великих магов Итарги! Не одно столетие ОН — человек в маске, будоражит умы могущественных правителей, демонстрируя им свое искусство! Теперь и ВЫ сможете приобщиться к числу избранных! Встречайте: Великого! Чародеяяяя! Магааааа! Колдунаааа! Человека в маске!!!'

Раньше мне никогда не доводилось видеть подобные выступления. Толпа, подхватила слова зазывалы радостным улюлюканьем и криками; яркие факелы то вспыхивающие, то затухающее при одном только упоминание о загадочном колдуне; изящные красотки в невероятно откровенных нарядах, кружащиеся в завораживающем танце, под нарастающее звуки барабанов. От этого невозможно было оторвать глаз.

Почему я не видел ничего подобного раньше?!

В один миг толпа взорвалась аплодисментами. Небольшую сцену, сооруженную из связанных вместе повозок, заволокло дымом, а затем, когда белая пелена слегка рассеялась, перед зрителями возник человек в черном, словно воронье крыло, плаще. Толпа удивленная столь эффектным появлением чародея, затаив дыхание, замолкла в предвкушении.

Звуки барабанов затихли, и девушки поклонившись таинственному магу, исчезли за разноцветными кулисами. Единственное, что заставило меня остаться на месте и досмотреть выступление до конца — это магия. Словно глупый ребенок, я все еще наивно надеялся: человек в черной маске окажется не очередным шарлатаном, а предстанет перед огромной толпой Истинным магом!

Чародей сделал шаг вперед и, остановившись на самом краю сцены, поднял голову и одним быстрым движением скинул с себя глубокий капюшон. На его лице оказалась темная маска, имеющая лишь крохотные прорези для глаз и носа, а рот был зашит грубыми толстыми нитками. Сначала мне почудилось, что маг выглядит в своем облачении слишком глупо, и лишь потом, я понял свою ошибку. Маска была для него не просто каким-то сценическим образом. На смоляной поверхности виднелись резаные следы, а углубления от ожога мог не заметить только слепец.

В тот момент я подумал, что во всем виновата магия, которую чародей не может контролировать. Хорошо, что столь наивные мысли так и остались при мне!

Первостепенный заклинатель магии, как его назвал зазывала, развел руки в стороны, раскрыл плащ и, уподобившись страшному гигантскому ворону Зоор, которым так часто пугают маленьких детей, начал представление.

Толпа вздохнула и замерла. Тело чародея также было облачено в темные одежды. За его спиной, на абсолютно пустых тарелках по мановению ветра вспыхнуло пламя, которое медленно взмыло вверх и поплыло в воздухе, а достигнув рук мага, аккуратно лизнуло ладони и, показав зрителям рыжие языки, исчезло в пустоте.

Я в изумлении застыл на месте. Если этот шарлатан и не был настоящим магом, то изображал Повелителя силы отменно. Хлопнув в ладоши, чародей картинно вскинул голову вверх и за его спиной появился огромный деревянный ящик — и он тоже был черным. Вообще-то лично меня, это нисколечко не удивляло — как рассказывал мне старина Тилд, — ни один цвет палитры не притягивает магию так, как цвет ночи. Хотя кому я собственно поверил — обманщику, подсунувшему мне фальшивое волшебство?!

На моем лице появилась горькая ухмылка, которую к счастью никто из присутствующих не заметил. Сейчас все взгляды были обращены только на сцену. Чародей открыл таинственный ящик и извлек из него рыцарские доспехи — сначала ножные, потом кирасу, меч и старый проржавевший шлем с серым выцветшим от времени плюмажем. По толпе пробежали осторожные перешептывания:

— Сейчас он их оживит! ...

— Он заставит доспехи двигаться!

— Да именно так мне рассказывали. Он выступал в самом Альире...

— Что, правда, оживит?!

— Точно тебе говорю: рыцарь сам возьмет из его рук меч!

По моей спине пробежал ледяной холодок. Неужели толпа не врет?

Похоже, сегодня и впрямь был удивительный день! И все-таки, в глубине души, мне с трудном верилось, что слухи и перешептывания, окажутся правдой! В нашем огромном королевстве найдется не так уж много Истинных магов, которые, как мне думалось, ни за какие сокровища мира не согласятся заглянуть в наше захолустье!

Но сегодня, слава созвездиям, все изменилось!

Тем временем на сцене появились помощницы чародея. Заменив ящик, где лежали старые доспехи, другим, вертикальным, они вновь скрылись за кулисами.

— Кто-нибудь из вас, когда-нибудь, слышал о далеком и загадочном Красном замке Арнака, где скованы колдовством самые страшные преступники королевства? — обратился ко всем присутствующим чей-то тяжелый низкий голос.

Зрители посмотрели на чародея, аккуратно открывающего створку ящика.

Маг замолчал и продемонстрировал абсолютную пустоту предмета.

— Я знаю, слышали! — довольно подтвердил голос. — Так вот, эти самые доспехи пытались добыть самые величайшие и бесстрашные охотники за магией! Но, увы, им этого не удалось. И сейчас эти несчастные гниют в Арнаке...

Изнывая от любопытства, я приподнялся на цыпочки, пытаясь определить: кому именно принадлежит голос. Очень знакомый. Он доносился откуда-то сверху и, кажется, из-за кулисы.

— Многие лишились своих жизней, пока могущественный Чародей в черной маске не спустился в подвалы Красного замка. Это было опасное и увлекательно путешествие! Чародею пришлось сразиться с могущественными чудовищами, охраняющими непреступные чертоги! И он вышел победителем! Так насладитесь неповторимым зрелищем! Никакого обмана! Только истинная сила магии и волшебства! Могучий страж чертог покоряется Чародею в маске!

Конечно же, я не раз слышал о Красном замке, лежащим где-то у западных границ нашего королевства, но сейчас не было времени даже оживить эти воспоминания — все мое нутро изнывало от нетерпения увидеть настоящее волшебство.

Чародей осторожно соединил доспехи и поставил их в вертикальный ящик, совершив при этом множество магических пасов.

Затем створка закрылась.

Он взмахнул рукой, и деревянный ящик слегка затрясся. Со сцены вальяжно поплыл лиловый ароматный дым. Толпа, ахнув, отпрянула назад, и я оказался зажат в плотные тиски. Какой-то пузатый мужик, от которого пахло свежей сдобой, оттолкнул меня животом, что я чуть не врезался в мрачного лысоватого дылду, стоящего за моей спиной. Перспектива быть раздавленным толпой зевак, так и не досмотрев выступление чародея, меня абсолютно не прельщала!

'Повелитель силы' вновь открыл ящик.

Зрители напряглись, и я почувствовал странное волнение охватившее, по всей видимости, не меня одного. Сутулый дядька, с лицом изъеденным оспинами — нервно теребил ус; товарка — испуганно вздыхала, без конца поправляя чепчик; а низкорослый старичок, опершись на клюку в предвкушении чего-то невероятного — держался за сердце.

Напряжение росло, но никто не уходил. Толпу в нашем королевстве всегда больше интересовало зрелище, нежели собственная безопасность.

Однажды я уже видел подобное: это было на казне в Логре — когда огромный нож медленно пополз вверх, и толпа, переживая, отпрянула от эшафота, отводя взор. Но как только лезвие, несущее смерть, упало вниз — площадь взорвалась благодарными аплодисментами. Боюсь, мне никогда не суждено понять этих людей.

И все-таки сейчас, было другое зрелище!

Ожидание подходило к концу...

Поначалу, рыцарь стоял как вкопанный, но как только, ему в руку лег двуручный меч, плюмаж на шлеме дернулся и оживший страж повернул голову, а затем, размахивая мечом, кинулся вперед, собираясь уничтожить всех, кто находился на его пути.

Стоящие в первых рядах зрители в ужасе отпрянули от сцены. И вновь у меня возникла опасность оказаться раздавленным — только на этот раз все было гораздо серьезнее. Отпрыгнув в сторону, я почувствовал, как чей-то женский голос сдавленно вздохнул и тонкая рука, вцепившись мне в куртку, с силой потянула вниз. Выкрутившись из стальных объятий, я резко оглянулся и обомлел. Молодая девушка, скорее всего служанка из богатенького дома, потеряв сознание, быстро оседала на землю. Я только и успел подхватить ее под руки и, расталкивая горожан, помочь двум ее подругам, вынести бедняжку из столпотворения. Вскоре девушка пришла в себя, и я все-таки успел кинуть быстрый взгляд на сцену.

К кулисам уже пробралась городская стража. Не совсем расторопные увальни, в черно-белых полосатых камзолах и нечищеных кирасах, подхватив алебарды, карабкались на помост.

Чародей тут же заставил ожившего воина вернуться в ящик, и когда стража отпихнув мага, открыла заветную дверь, на них посыпались пустые доспехи. По толпе пронеслись нервные смешки, а затем раздались оглушительные аплодисменты. Стражники глупо переглянулись, боязливо поглядывая на выпятившего от гордости грудь чародея, и тут же удалились.

Когда восторженные возгласы стихли, кто-то из толпы потребовал у мага снять маску.

Я не поверил своим глазам, но чародей согласился.

Одна из девушек-помощниц, облаченная в одежду палача выдвинула на сцену непроницаемую ширму. И вновь толпу взбудоражил таинственный голос.

— Для Чародея в маске показать свое лицо, равносильно самому огромному позору... И вряд ли после этого он сможет продолжать заниматься своим ремеслом... Но ради вас, даже Маг в маске не пойдет на столь рискованный шаг, поэтому мы вынуждены принять крайние меры...

Я увидел, как Чародея, словно несмышленого котенка, связывают по рукам и ногам, засовывают в огромный мешок, а затем, стянув горловину цепью, закрывают в трехсторонней ширме. Представление действительно было необычным.

Как возможно сорвать с Чародея маску, если он этого не желает?!

Оставалось, только молча созерцать на сцену, даже не пытаясь угадать: чем же окончится выступление?

Девушка, надев остроконечный капюшон палача, продолжала совершать таинственный танец под звуки барабанов.

Наконец она достала длинный нож с изогнутой гардой и обошла несколько раз вокруг ширмы.

Створки открылись. Чародей находился на месте. Девушка неспешно подошла к нему и, приставив нож к горлу, сорвала с мага маску. Толпа, и я вместе с ней, в один голос ахнули! На месте чародея, в мешке, сидела та самая девушка, что так ловко заковывала его минуту назад.

Но это был еще не конец. Когда остроконечный капюшон палача откинулся назад, перед нами предстал маг.

На этом представление закончилось.

Тот, кто должен открыть свое лицо так и остался в странной маске, а на сцену тем временем сыпались звонкие монеты.

Ко мне подбежала одна из выступавших.

Молодая девушка с выразительными карими глазами, улыбнувшись, протянула мне тарелку для подаяний. Я, не сводя с нее глаз, стал нервно шарить по карманам, пытаясь отыскать хотя бы жалкий медяк, и одновременно подбирая слова, чтобы попросить ее о милости провести меня к Чародею.

— Ну, что же ты? Неужели не найдешь для нас одной монетки?! — поторопила меня красотка. — Уже ночь на дворе... Мастер не любит бедных зевак! Наших выступлений ждут в других городах!

Быстро краснея, я попытался хоть как-то оправдаться, но к счастью мне не пришлось этого делать. Пальцы нащупали в дырявом кармане единственную монету, и смущенно улыбнувшись, я наконец-таки извлек плату за увиденное представление.

— О, да ты у нас богач?! — ехидно улыбнувшись, произнесла девушка, когда медная монета оказалась в тарелке.

— Вроде того...— растеряно произнес я в ответ.

В голове, как это часто бывает, никак не находилось нужных слов.

Как ее попросить? Что сказать, чтобы она не отказала? Чтобы действительно поверила: я хочу стать таким же великим магом, как и таинственный Чародей в маске!

Еще раз улыбнувшись, девушка развернулась и, запрыгнув на сцену, уже собиралась скрыться за кулисами, когда я нашел в себе силы окликнуть ее.

— Погоди...

— Чего тебе еще?

— Можно поговорить с господином Чародеем? Я отблагодарю!

Если я и расплачивался за свою глупую речь, то только тогда, когда мой болтливый язык нескончаемо молол всякую чушь. Девушка, презрительно оглядев меня с ног до головы, покрутила возле виска пальцем и исчезла за самодельной сценой.

Повторную попытку пробраться к Чародею я сразу же отверг. В глубине души витал страх, что господин маг не только не станет разговаривать со мной, но чего доброго разозлиться, и превратит в какого-нибудь уродца.

Развернувшись, я стал пробиваться сквозь толпу, неспешно разбредающуюся по городу.

Совершенно случайно, почуяв запах сдобы, я поднял глаза, но вместо толстого пекаря, который, наблюдал вместе со мной представление, я узрел знакомое лицо Ирта или лучше сказать Нава — именно так назвал его один из дознавателей.

Потребовалось не больше секунды, чтобы жуткие воспоминания вернули меня в таверну, где еще пару часов назад этот, на вид, вполне добродушный человек, расправился с лучшими воинами Солвена де Оля. Я словно прокаженный кинулся обратно в толпу, невольно косясь в сторону Нава.

Загадочно улыбаясь, он неспешно шел к городским воротам, отбивая булыжники своими огромными ботфортами.

Неужели он тоже наблюдал за выступлением? Или он и был этим загадочным актером? — мелькнули в моей голове предательские мысли.

Внезапно Нав остановился и обернулся в сторону сцены. Не собираясь искушать судьбу, я развернулся на месте, умоляя звезды, чтобы он не узрел мою скромную персону в толпе.

Меня кидало то в жар, то в холод. Затаив дыхание я напрягся, изо всех сил пытаясь успокоиться. Кто-то толкнул меня плечом и, добавив к этому несколько ругательств, прошел мимо.

Я оставался стоять на месте как вкопанный, не произнося ни слова. Страх сковал тело мощными цепями.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я нашел в себе силы обернуться, Нава уже не было.

На небе светила полная луна, говорившая мне только об одном — я нещадно опаздывал к своему хозяину, господину Глиду. За подобный поступок он точно не погладит меня по голове, и я ни за какие услужения и мольбы, не выпрошу карту для хвастуньи Джес. Получался замкнутый круг, сулящий мне нескончаемую череду неприятностей. И во всем, как ни крути, была виновата моя навязчивая страсть к магии.

Если бы не волшебство, купленное у старика Тилда, я бы со спокойной душой отказал Джес! Если бы не задержался в таверне, то не попал бы на это дурацкое представление, и уж тогда, точно не опоздал бы к господину звездочету!

Если бы ... Если бы...

Оставалось только уповать на то, что господин Глид заработался и не заметит моего позднего прихода.

Я мельком взглянул на полную луну, которая словно дырявый блин нависала над городом. С сегодняшнего дня, а вернее ночи, я решил никогда в жизни больше не связываться с чародеями и магами, и припустился в сторону Одинокой горы к господину звездочету.

3

Карвин Глид, не обращая внимания на своего гостя, вышел на небольшой балкончик, и пристально взглянув на небо, тяжело вздохнул.

— Разве чтобы смотреть на звезды, тебе больше не нужны твои хитроумные приборы? — раздался за спиной звездочета желчный голос.

— Что бы смотреть — нет, что бы понимать — да, — буркнул Карвин и, повернувшись в сторону собеседника, добавил: — Не думай, Неро, мне прекрасно известно, что такое небо, звезды, планисферы и подобная мишура.

— Хм, — гость задумчиво почесал подбородок. — На это я и рассчитываю, старина Карвин.

Неро поднялся со своего места и, подойдя к столу, с интересом посмотрел на разбросанные темно-синие карты, на которых с завидным изяществом, и в тоже время удивительной простотой и легкостью, переплетались созвездия, а загадочные туманности ласково обволакивали яркие песчинки далеких планет. Рядом, на самом краю стола, стояла крохотная деревянная фигурка сгорбленного старца с огромным мешком за спиной. Но гость даже не заметил ее. Его взгляд привлекло другое.

— Что это? — проведя пальцем по одной из линий соединяющей восемь расположенных рядом звезд, поинтересовался гость.

Карвину захотелось съязвить: заявив, что более идиотского вопроса он в жизни не слышал, но, заметив пронзающий взгляд Неро, коротко произнес:

— Созвездие...

— Какое?

— Не все ли равно?

— И все же..., — видимо, настойчивый собеседник не собирался отступать.

— Это Ваора.

Довольный собой, Неро победно улыбнулся.

— Если мне не изменяет память, Ваора, в это время года, должна находиться немного южнее Кары и восточнее Замбры. Прямо над Аль Гором. Во-он той, самой ярко-желтой звездой. Или не так? Поправь меня, если я ошибаюсь?

Скрыв удивление, звездочет долго молчал, глядя на гостя и, наконец, согласно кивнул:

— Ты не ошибся, колдун! И честное слово мне нечего добавить к твоим словам.

— Нечего? — Неро прищурившись, вновь посмотрел на быстро темнеющее небо.

Звездочету не понравился это взгляд. Собеседник замер, словно кобра, готовящаяся к очередному смертельному броску.

Еще раз, устремив свой взор на звезды и, опустив голову, старик тяжело вздохнул.

— Ты хочешь, чтобы я продолжил? — поинтересовался Неро

И не дождавшись ответа, начал:

— Что же еще тебе рассказать интересного? Ах да... Кажется про реки и ветер тебе тоже хотелось послушать? Как же это там называется?! — колдун задумчиво покрутил пальцем, будто ответ витал где-то в воздухе. — Ага, кажется, вспомнил — чудо! Или еще проще сказать — волшебство!

— Если это действительно называется волшебством, тогда данный факт уже по твоей части, — невозмутимо ответил Карвин. — Прости, ты обратился не по адресу.

На этот раз колдун воспринял слова звездочет спокойнее. Но даже сейчас, Карвин заметил, как на лице Неро нервно заиграли скулы.

— Реки, меняющие свое направления... наводнения, внезапные штормы, в то время как несколько месяцев подряд стоит засуха... Ветер, который странным образом, в один миг, меняет свое направление. Продолжать? — Неро на секунду замолчал. — Я думаю, не стоит.

Взяв в руки одну из звездных карт, он стал аккуратно ее скручивать в трубу:

— Ты ведь прекрасно знаешь, звездочет... Если бы к этому была причастна магия, я бы сам разобрался с подобными странностями, творящимися вокруг нас. Но, увы, я не вижу здесь никакого волшебства. И если я пришел к тебе только теперь, не думай, что я не догадался, откуда, а главное с чего, все началось. И уже тем более не обольщайся, что о том, что творится вокруг нас, не знают другие.

— Значит, мне стоит ждать королевского визита? — выхватив из всей речи мага лишь последнюю фразу, звездочет почему-то постарался скрыть застенчивую улыбку.

— Не будь наивным, — Неро скорчил недовольную мину. — Наше славное величество, Солвен де Оль, не столь опрометчив, чтобы, в память о своем покойном папаше, седлать коней и мчаться к тебе за советом. Пойми, старик, те далекие, благостные времена, когда ты купался в щедротах королевской казны, прошли. И я надеюсь безвозвратно. Пока ты прозябал в этих стенах, мир изменился! Сейчас все иначе!

— Кого же мне тогда ждать в гости, колдун?

Неро улыбнулся и тут же произнес:

— Жди Индина и Акру...

Услышав два произнесенных колдуном имени, звездочет застыл словно вкопанный. Его рука неровно дернулась, и Неро едва успел подставить стул, когда звездочет обмяк, не в силах устоять на ногах.

— Уж поверь мне, они знают гораздо больше. В этом ты можешь не сомневаться. Вот только не думаю, что они пожалуют к тебе с дружественным визитом. Наш юный Солвен стал последнее время слишком пуглив, чтобы отвергать глупые сплетни. И те, кто находятся с ним рядом, имеют над ним полную, прошу прощения, вернее будет сказать, наиполнейшую власть.

Карвин слушал колдуна, и на его лбу, одна за другой возникали глубокие морщины. Казалось, сейчас в голове звездочета жужжали миллионы разных мыслей. И гость чувствовал это.

— Ты знаешь, Карвин. Я просто хочу разобраться во всем сам. Никакой выгоды. Просто понять. И я знаю, ты сможешь мне в этом помочь. А я смогу помочь тебе! Только не принимай это за сделку. И пусть тебе кажется это невероятным, но я смогу задержать визитеров короля. Максимум дня на два... не больше. Надеюсь, тебе хватит времени, чтобы разобраться во всем и принять верное решение? И не размышляй слишком долго. Время на исходе. Хотя, что я говорю, ты и сам все прекрасно понимаешь...

Перед звездочетом появилась ладонь Неро.

— Я согласен. Каковы условия? — еле слышно произнес Карвин, но руки не пожал.

— Что ж, хорошо, что тебя это устраивает, — удовлетворенно кивнул Неро. — Мое единственное условие — я должен знать с чего все началось.

Тяжело поднявшись со стула, Карвин махнул рукой приглашая следовать за ним, и направился к огромному встроенному в стену стеллажу. Пальцы звездочета коснулись корешка одной из огромных старинных книг, гордо возвышающейся на верхней полке. Фолиант слегка наклонилась, готовый в туже секунду упасть на голову побеспокоившего ее старика, но каким-то чудом удержался на стеллаже.

Звездочет посмотрел на колдуна, невозмутимо наблюдавшего за его действиями. Где-то за стеной, послышались странные звуки, словно неведомый слуга запускал в недрах обсерватории хитроумный механизм. Лязг цепей и протяжный треск металла, заставили Неро отступить. Однако, невозмутимость, с которой он внимал непонятным звукам, так и осталась на его лице. Стеллаж протяжно заскрипел, показывая свою не охоту к подобным действиям — с большой натугой подался вперед, и медленно отъехав в сторону, остановился. Раздался короткий щелчок, и скрипучее устройство прекратило свою работу. Из темноты открывшегося хода, зловеще выглядывала винтовая лестница, ведущая наверх.

— Грубая работа, — оценив увиденное, без особого восхищения, произнес Неро.

— Хранители металла затребовали слишком много, за эту конструкцию, — без всяких эмоций ответил Карвин.

— Неужели королевская казна уже в те годы была похожа на дырявый кошелек, и у твоего властного покровителя не нашлось денег на достойную оплату? — удивился колдун.

— Король никогда не знал об этом месте, — звездочет потянулся за подсвечником, но Неро остановил его.

— Погоди, ты хочешь сказать, что ни один из носителей короны, не знает о тайнике в стеллаже?

— Ни Солвен, ни его покойный отец, слыхом не слыхивали о винтовой лестнице, — подтвердил Карвин.

Колдун изумленно посмотрел на звездочета, который тем временем зажег свечи и шагнул в темноту.

— Ты не перестаешь меня поражать, Карвин— звездочет!

— Приготовься, Неро-колдун, — повернувшись к собеседнику, Глид загадочно улыбнулся и протяжно добавил: — Тебе еще ни один раз придется удивляться! И вскоре гораздо чаще прежнего!

Разрезав светом нервно подрагивающего пламени таинственный мрак потайного хода, колдун и звездочет стали осторожно подниматься по винтовой лестнице.

Глава 3: Я тоже никогда не был в дальних краях.

Слегка сбавив шаг, я, вскоре, остановился. Дневная беготня и нервные потрясения вконец измучили меня и, плюнув на все, я решил никуда не спешить. Что толку стараться прийти пораньше туда, куда и так опоздал? И пускай господин звездочет сожрет меня с потрохами или того хуже — заставит всю ночь считать эти треклятые звезды...Я соглашусь на все! Но больше, ни за что в жизни не ускорю шаг.

Тяжело дыша, я поднял голову и растерянно уставился в небо, где уже давным-давно сверкала целая армия крохотных похожих друг на дружку звезд. Или, совсем разных? На миг я замер, заворожено вглядываясь в белые хрусталики далеких светил. Неужели они и вправду огромные земли, висящие прямо над нашими головами?! Лично мне трудно было в это поверить.

Помню, как однажды, один из старых, вечно хрипящих и кашляющих отцов-надзирателей, моего первого приюта: говаривал, что мол, звезды на небе видны там, где дровосек прорубил топором дырки. Я, конечно же, не верил в эту ахинею. Но при этом, я не разделял мнение и старого ворчуна, господина Карвина. У меня на этот счет была своя теория...

Часто, когда я закрывал глаза и засыпал, мне снилась одна чудесная долина. Она была скрыта от постороннего взгляда и была только моей. Там я мог исполнить любые мечты и желания. Там я был всемогущ, если такое вообще возможно. Ночная мечта — вот чем были для меня звезды. Крупинки множества неисполнимых желаний, которые видны лишь в сумерках наших грез, когда сон легкой рукой сметает прошедший день и погружает нас в мир прекрасных и загадочных сновидений, где трудно различить: явь и странную иллюзию, приходящую к нам во снах. Подобные мысли посещали меня всегда, как я вспоминал свою звездную долину.

Одно из небесных светил приветливо сверкнуло и, став совершенно бледным, исчезло с небосвода. Я, выпучив глаза, остановился как вкопанный. Может быть, виной всему была моя дикая усталость, но раньше я никогда не видел, чтобы звезды вот так вот просто брали и исчезали в никуда.

— Ну и дела... — рассеяно произнес я в пустоту леса, и одинокий ветер, гуляющий меж высоких крон, поддержал мое удивление протяжным гулом.

И дело было даже не в исчезнувшей звезде, а в самом небе. Оно казалось мне чужим. В сердце закралась неприятная мысль. Не хотелось верить, но весь сегодняшний день был просто напичкан странностями: словно кто-то решил удивить весь мир, затеяв настоящую чехарду магических фокусов на вроде тех, что мне удалось сегодня наблюдать на базарной площади. И если я был прав — то могущественный волшебник устроил здесь настоящую игру! Неужели это тот, кто прибыл в наше захолустье и повстречался моему приятелю Таку?

Внезапно, меня пробрал жуткий озноб — вспомнился и Нав, и клин ворон летящих странным образом. Поежившись, я испуганно огляделся по сторонам — лес был спокоен и безмятежен. Даже возвышающаяся впереди Одинокая гора не казалась такой далекой и недосягаемой. В любой другой день я и глазом бы не моргнул и, добравшись до подножья, легко поднялся по выдолбленным ступенькам, и оказался у господина звездочета; но сейчас меня одолевало слишком много сомнений.

Вот также и в детстве, когда какая-нибудь особо искусная сказительница ведала беспризорным ребятишкам страшную историю, о колдунах и ведьмах, я, пугаясь собственной тени, и прислушиваясь к каждому шороху, шел в приют, пытаясь забыть страшный рассказ.

Во мраке ночи мне то и дело мерещились злобные призраки и ужасные чудовища, заставляя коленки подгибаться, а сердце проваливаться в пятки.

То же самое происходило со мной и сейчас; и я, во что бы то ни стало, старался развеять тревожные мысли.

Добравшись до крутого подъема, я, тяжело отдышался и начал свое очередное восхождение. Каждый раз, с трудом перенося последний рубеж к дому господина звездочета, сегодня, я на удивление легко преодолел этот путь. Ноги привычно ломило от боли; упав на траву, я вдохнул полной грудью холодный воздух, принесенный с вершины горы неугомонным ветром. Осталось немного — пройти поляну, через небольшой ручеек и по вырезанным из камня ступенькам выбраться к тяжелой деревянной двери.

Рядом уже слышался шум водопада. Господин Карвин говорил, что вода здесь пронзает Одинокую гору, вырываясь прямо из толщи камня.

Я ему верил. Да и стоило ли сомневаться, если люди издревле называли водопад — Камнем желаний. Правда не одно из моих желаний так и не сбылось, но я продолжал верить, что когда-нибудь водопад смилостивится и исполнит одну детскую мечту.

Слегка отдохнув, я зевнул и открыл глаза. Отсюда, в такой близи от вершины, звезды казались еще ближе.

Положив руки под голову, я устремил свой взор ввысь, на семь маленьких звезд, а они в свою очередь разглядывали крохотного человечка. Огромный мир сжался до невозможности. Только я и эти семь крупинок — четыре расположенные вытянутым ромбом, две по краям, и одна чуть ниже всех шести. Кажется, это созвездие называлось Иваре — или привычнее моему слуху 'Ворон'. Я запомнил лишь его, когда случайно заглянул в карты господина Карвина Глида. Все остальные наименования были либо слишком сложными, либо носили имена, которые мой язык наотрез отказывался выговаривать. Да и на небе 'Ворон' всегда находился надо мной, куда бы я ни шел и откуда бы ни смотрел. Правда сейчас, неизвестно почему, последняя звезда находилась не снизу, а сверху — словно 'Ворон' стремился не ввысь, а наоборот падал, прямиком в здешнюю лощину. Возможно, я ошибался; хотя мне ли разбираться во всех этих небесных круговертях.

Поднявшись по ступеням, по привычке, я отряхнул штаны и направился к двери, ведущей в каменную Авсерваторию господина Карвина Глида (если я в очередной раз не перепутал название), где меня ждала неминуемая расплата за непростительное опоздание.

Понурив голову, изобразив на лице раскаянье и готовность к любой самой жуткой каре, я постучал в дверь Авсерватории и, не дождавшись ответа, осторожно отварил ее.

Покашляв, я тихо произнес:

— Простите, господин Глид, можно? Это я, Курт. Можно войти?

Из-за двери мне ответила лишь тишина. Ни единого шороха или иного звука. Заглянув в непроглядную темноту, я удержал дверь полуоткрытой и на мгновение, сам не понимая почему, застыл на месте. За моей спиной раздалось резкое кап-кап-кап — я неровно обернулся, пытаясь отыскать среди нависшей части скалы крохотную струйку, стекающую на каменный пол. И, хвала звездам, мне это удалось.

Я осторожно продолжил открывать дверь.

Раньше, господин звездочет никогда не оставлял вход в свою Авсерваторию незапертым, — мелькнула в голове беспокойная мысль.

Дверь предательски скрипнула. Я затаил дыхание и еще раз заглянул внутрь, но меня и здесь поджидала лишь тьма...

Раньше господин Глид никогда не оставлял огромный зал без горящих свечей, вырвалось на волю еще одно недоброе сомнение. И, между прочим, звездочет так боится темноты, что готов хоть весь мир осветить светом свечей лишь бы не оказаться в месте, где властвует мрак.

Я опасливо зашел в зал и первым делом попытался почуять запах воска, но, увы, в воздухе повисла лишь тяжесть сырого помещения. Неужели господин Глид сегодня еще не зажигал свечи?!

Этого просто не могло быть.

Что-то случилось!

Аккуратно вступая на холодный пол, я осторожно, на ощупь, двинулся вперед. Дойти до лестницы и не получить при этом пары синяков для меня не составило особого труда. Я знал нижний зал как свои пять пальцев — на второй этаж господин Глид не приглашал меня никогда. Заставляя ожидать его в прихожей. И мне ничего не оставалось, как только долгие часы ожидания разглядывать и изучать здешнюю обстановку. Вот и сейчас маленькими шажками добравшись до лестницы, я обернулся, и постарался оглядеться. Лунный свет, прорвавшись через старые, неимоверно дырявые занавеси, упал на древний, сильно вздувшийся паркет.

Когда-то, со слов моей заносчивой хозяйки, часто любившей похвастаться перед знакомыми своим муженьком, именно здесь господин Карвин Глид принимал самого короля. Наверное, тогда, зал выглядел совсем иначе: более аккуратно и пафосно. Однако время немилосердно. Король давно мертв, а там где ступала его нога — все поросло мхом.

Мой взгляд остановился на старых, нещадно изуродованных временем картинах. Сейчас, в темноте, на них едва угадывались образы неких знатных персон в богатых одеяниях. Сначала шли портреты короля и королевы с принцем. Сейчас этот мальчуган пяти или шести лет отроду, с крохотной игрушечной шпагой покоящейся на изящной красно-синей перевязи, уже правил всей Итаргой. Солвен де Оль — вылитый отец, и теперь на его поясе уже отнюдь не деревянная игрушка, а настоящая салькская сталь.

Следующие пары портретов я быстро пропустил: на одном красовался мой дражайший господин Карвин Глид, а на другом, в такой же черно-синей мантии украшенной серебряными звездами и темном берете, с шикарным белым пером грозно хмурился пожилой незнакомец. Седой и худощавый старик с короткой аккуратной бородой, раньше казался мне гораздо приветливее. Может быть, все дело в свете? Ведь раньше я взирал на него исключительно при розовых лучах заката, а не в полумраке луны — и в место приятного румянца, портрет в данную минуту выглядел мрачно-бледным, словно рисовали его с настоящего покойника.

Дальше висели еще четыре портрета незнакомых мне людей: на первом позировала женщина в строгих, почти мужских, одеждах, ее длинные русые волосы аккуратно лежали на плечах. Правая рука, на которой виднелся уродливый шрам, покоилась на великолепной, украшенной драгоценными камнями шпаге, левая — приоткрывала крышку золотых часов. Конечно, сейчас было невозможно различить истинный цвет ее глаз, но я помнил портрет наизусть, — один темно-зеленый, а другой голубой. Первая примета Истинного мага. Данную подробность я запомнил сразу же, как только увидел эту прекрасную незнакомку. Призрачный взгляд нарисованного полотна властно глядел на меня с высоты.

Следующие два портрета я обычно не разглядывал с такой тщательностью, не заостряя своего внимания на пугающих меня лицах. Изображенные на них хмурые господа, исподлобья взирали с полотен, будто специально не позволяя рассмотреть их лучше. Мороз пробежал по коже, когда я вспомнил, как впервые, увидел эти картины.

Темные, смоляные глаза показались мне тогда бездонными колодцами, а лица выражали такую мудрость, словно принадлежали глубоким старцам. Лишь последний портрет давал мне возможность без лишних эмоций взирать на темноволосого господина уныло смотрящего куда-то вдаль. Одет он был, не хуже самого короля, и даже огромный лучезарный орден, украшающий его грудь, выглядел изящнее нагрудного символа власти Канля де Оля. Сначала я думал, что этот уважаемый господин один из представителей королевского рода, но если мне не изменяла память у покойного Канля, не было братьев.

Я устало зевнул и, оставив рот открытым так и замер напротив знатного незнакомца, которого я считал представителем королевского рода. Его лицо, столь изменившись, даже теперь было мне слишком знакомым. С последнего портрета на меня взирал Нав. Вот почему в 'Придорожном весельчаке' он показался мне таким знакомым! Вот почему я никак не мог вспомнить, где же я видел этого господина раньше?!

Создавалось впечатление, что смотрящий с портрета человек, в полумраке залы, взирает на меня живыми глазами. Его тонкие вытянутые в линию губы, застыли в ехидной насмешке, заметной мне одному, и никто меня не мог переубедить в обратном. Я действительно видел перед собой живое изображение.

Мое сердце забилось с десятикратным ускорением. Нарастающее не спокойствие заставило меня забыть даже о том месте, где сейчас нахожусь.

— Да, юноша, мрак делает эти портреты совсем иными, — раздался позади меня знакомый голос.

Подскочив на месте, я резко обернулся. Осторожно держа подсвечник, на ступеньках стоял господин звездочет.

— Я слишком хорошо помню этих людей, чтобы их лица преследовали меня каждый день в кошмарных снах. Хотя честно признаться, иногда, мне не хватает их дивного общества. — Отстранено произнес господин звездочет в пустоту, совершенно не замечая моего присутствия.

— Простите, господин Глид... Я и не думал опаздывать. Просто так получилось. В общем, так случилось, что ... — только и смог вымолвить я в ответ.

Господин звездочет отмахнувшись от моих слов, как от назойливой мошкары, стал неторопливо спускаться по лестнице.

— Все это, юноша... Лишь суета нашей бренной жизни. Разве я не прав?

Изумленно раскрыв глаза я даже не нашелся, что ответить. Насколько мне было известно — господина Глида редко когда посещало столь сильное уныние; если он вообще знал, что это такое. И та легкость, с которой он предавался своей работе, больше напоминало приятную непосредственность, когда настоящий мастер, не раздумывая, берется за дело. Но даже если подобную отрешенность можно было списать на банальную усталость господина звездочета, то почему я избежал наказания за столь значимую оплошность, объяснению не поддавалось. Уж, кому как ни мне, было знать, насколько сильно может гневаться господин Глид. Даже его жена вечно ворчливая и недовольная всем на свете госпожа Сакрия, не могла соперничать в этом качестве, со своим дорогим мужем. Поэтому я принял единственно верное решение и продолжил извиняться:

— Простите еще раз, — низко поклонившись, я попытался изобразить почтенный реверанс. Правда, получилось у меня не очень.

— Не утруждай себя глупыми знаками приличия, — спустившись с лестницы, произнес господин звездочет, будто нарочно не замечая моей неуклюжести.

— Я, действительно спешил! Но меня задержали неотложные дела...Там в городе... — попытался было разъяснить я причину опоздания, но не успел.

Звездочет остановил меня одним жестом:

— Расскажешь потом. Сейчас совсем нет времени. Главное, говори потише. — Палец господина Глида застыл возле самых губ. — Пойдем.

Чуть не споткнувшись, я стал быстро подниматься по каменным ступеням, на которых властно расположился старый-престарый ковер, отметивший, по меньшей мере, сотый день рождения.

Тусклый свет свечи, словно крохотный лучик солнца, попавший в царство тьмы, освещал нам сумрачную дорогу. По краям мелькали толстые перила, напоминающие мне тени далеких планет.

— Небойся, главное смотри под ноги, — наставительно произнес господин Глид, даже не повернувшись в мою сторону.

Я лишь кивнул в ответ. Слова оправдания и признания собственной вины сами собой растаяли в полумраке. Меня никто не собирался ругать. Напротив. Господин звездочет вел меня в свой тайный кабинет, — туда, где мне, за год работы так и не довелось побывать. Может быть, он хочет посвятить меня в какую-нибудь тайну, родилась в голове наивная мысль.

— Ступай тише, — послышался шепот.

Я послушно оторвал пятки от пола и осторожно пошел на мысочках.

Небольшой коридор закончился маленькой узкой дверцей с огромным, кованым замком. Господин Глид поднял дверное кольцо и резко дернул на себя. Засов скрипнул. Дверь шумно отварилась, открыв дорогу в крохотную комнатку и заставив меня усомниться в необходимости бесшумного перемещения. Кабинет звездочета оказался не больше моей комнаты: посередине стоял миниатюрный резной столик и один весьма удобный на вид стул с высокой мягкой спинкой и изящными бархатными подлокотниками. И если бы не безумное количество книг небрежно разбросанных по всему полу, и огромный стеллаж с бумажными свитками, я принял бы сию обитель за келью уставшего от жизни монаха. Даже запах в комнате был специфический — так пахла сама старость. Я часто бывал в древних каменных библиотеках приюта Сельны и прекрасно знал, как пахнут пожелтевшие от времени толстенные книжные тома.

— Проходи. — Звездочет втолкнул меня в комнату и быстро закрыл за собой дверь.

Стеснительно сжавшись, я быстро занял один из углов, где уже властно расположилась огромная паутина. Стараясь ни к чему не прикасаться, я посильнее обхватил суму с вещами и посмотрел на господина Глида.

— Что у тебя в руках, — небрежно поставив подсвечник на стол, поинтересовался звездочет.

— В-ввещи, хх-озяйка передала ...— попытался четко произнести я, но язык предательски заплелся.

— Вещи?! — казалось мой хозяин, впервые слышит это слово.

Устроившись в кресле удобнее, он задумчиво посмотрел на суму и, кажется, только теперь понял о чем идет речь.

— Ах, да! Кинь их вон туда ...в угол.... К высокой стопке книг.

Я аккуратно положил мешок, робко посмотрев на звездочета. Задумчивый взгляд был направлен сквозь меня. Невольно наблюдая за его движениями, я заметил, как господин Глид нервно постукивает пальцами по подлокотнику, зажав в руке какой-то клочок бумаги.

— Подойди поближе, юноша — голос господина Глида нарушив тишину, заставил меня вздрогнуть.

Неизвестно откуда взявшийся сквозняк потревожил трепетное пламя свечи, вынудив его, извиваясь, отобразить на стенах призрачные образы. Огромная тень паука медленно спускающегося по прозрачной нити, сделала черного путешественника схожим с настоящим чудовищем. Вспомнив старую присказку-поговорку: куда паук ползет к добру, а куда — к худу, я отвел взгляд. Не хотелось знать итог.

Звездочет изучал меня с нескрываемым интересом. Теперь глаза стали острыми и пронизывающими меня, словно меч, разящий беспомощного противника.

— Скажи, юноша, ты что-нибудь видел сегодня? Что-нибудь необычное? Что бросилось тебе в глаза...

Взгляд продолжал буравить меня, будто пытался отыскать нужный ответ; но вряд ли я мог произнести что-либо внятное. В голове кружились совсем уж противоречивые мысли — таинственный колдун, по слухам моих друзей, разгуливает по нашим краям; человек или оборотень Нав, чей портрет, висит у господина Глида в зале... Что из этого считать необычным?! А главное, действительно реальным?! Что выбрать из двух зол?

Я сделал, наверное, самый простой выбор. Третье...И когда господин Глид уже не надеялся получить ответ. Я произнес:

— Небо...

— Небо? Что небо? — не понял звездочет.

Я замялся, но отступать было некуда.

— Ну, то есть звезды! — пояснил я. — Понимаете, господин Глид... Они показались мне слишком странными, вроде как чужими.

— Продолжай, — потребовал звездочет, и его пальцы на миг прекратили неслышный бой и замерли на мягком подлокотнике.

Набрав в легкие побольше воздуха, я глубоко выдохнул и, бойко затараторил:

— Понимаете, я не совсем уверен. Просто еще в детстве я любил подмечать самые необычные вещи. Все до самых мельчайших подробностей. Даже если кто-нибудь из друзей играя в 'бурелом' переложит одну веточку из тысячи, а другие этого не заметят, я мог без ошибки увидеть какая из них лежит не на месте.

— Только сегодня вместо палочек ты заметил, что кто-то переложил звезды? — попытался предположить господин Глид, заранее зная ответ.

Я кивнул, хотя сравнение показалось мне слишком странным. Немного осмелев, я продолжил:

— Понимаете, все звезды, словно в одночасье поменялись местами, перемешавшись как осенние листья. Ну, вроде как, сначала они были на дереве, а потом ветер сорвал их и перемешал.

— Хорошее сравнение, юноша, — похвалил меня звездочет. — Значит, по твоим словам сегодня звезды располагаются на небосводе неправильно? У тебя острый взгляд! Хотя честно признаться... — Звездочет задумчиво почесал подбородок и добавил: — Как мне кажется, все звезды выглядят одинаково. Интересно, как же тогда ты узнал, что они поменялись местами? Разве такое возможно?

Был в его словах подвох или нет, я решил не подаваться и стоять на своем, не дав ввести себя в заблуждение странными вопросами.

— Простите, господин Глид, может быть я знаю о звездах не так много, но прекрасно понимаю, что ни одна из них не похожа на свою соседку. И думаю, вы это тоже прекрасно знаете....Мне, не раз, приходилось видеть звездные карты и запоминать их расположения, ориентиры...

И откуда во мне взялось столько наглости?

— Расположения? Ориентиры? — похоже, звездочет был приятно удивлен. — Что ж... Все это очень похвально, юноша. — Господин Глид выдержал паузу и добавил: — Но знаете ли вы, что расположения звезд зависит также и от времени года, и еще от множества разных явлений и вещей, о которых я думаю, ты не имел даже самого призрачного представления. А что касаемо ориентиров, то они, как ни странно, тоже изменчивы. Что скажешь на это?

Услышав слова звездочета, мне сделалось ужасно обидно. Я лишь поделился с ним своими мыслями и наблюдениями, не более того. Зачем же уличать меня в безграмотности? Зачем окунать носом в мои собственные ошибки?

— Все еще думаешь, что звезды располагаются ненадлежащим образом? — Видимо заметив мою растерянность, с неким ехидством поинтересовался звездочет.

— Да, господин Глид. Я так думаю! — недовольно буркнул я в ответ.

— Вот как?!

Трудно понять: разочаровал или порадовал мой ответ господина звездочета, но мне было уже все равно. Словно упрямый баран, я продолжал стоять на своем.

— Значит, не желаешь признавать свою ошибку? — поинтересовался звездочет.

— Я не считаю, что ошибся!

Как я решился на подобный наглый тон, ведают только звезды! Но господин Глид даже не возмутился, не обратив на это никакого внимания.

— Значит, говоришь, не ошибся?!

— Нет! Иначе вы не задавали бы мне подобных вопросов! А ваше поведение не было бы столь странным! — выпалил я и затух словно свечка, осознав какую глупость совершил.

Мой хозяин молчал слишком долго, и я уже стал побаиваться, что подобный ответ станет мне приговором.

Наконец звездочет почему-то загадочно улыбнулся и произнес:

— А ты занятный парень, Курт.

Услышав свое имя из уст господина Глида, я окончательно перестал понимать, что происходит. Первый раз за время моего служения он назвал меня по имени. Вернее второй — но прошлый раз даже не стоило брать в расчет. Было это год назад. Тогда меня представляли моему новому господину. В тот раз он только пробурчал себе по нос, что-то типа: ' Значит, Курт Энгли?..'. И я понял, что называть меня по имени звездочет больше не намерен. И оказался прав. Вскоре, ко мне словно репейник прицепилось обычное, всем знакомое имя 'юноша' — нечто обобщающее и в тоже время личное. Похожее на одно большое имя; очень подходящее для таких как я — слегка нерасторопных, но вполне покорных и исполнительных слуг.

Звезды! Я думал, господин звездочет даже представления не имеет кто я такой — посыльный, помощник, слуга, но никак не 'Занятный парень Курт!'

Глид встал со своего места и, подойдя к стеллажу, тихо произнес:

— Помоги мне, Курт...

Я осторожно сделал шаг, приблизившись к звездочету.

Он вытянул руку вверх и, указав пальцем на последнюю полку, попросил:

— Будь добор, достань, воооон ту книгу...

Чихнув от надоедливой пыли, которая уже успела пощекотать мне нос, я встал на цыпочки, и попытался ухватить толстый фолиант. Пальцы едва коснулись твердой обложки и скользнули вниз.

— Эээх ...что ж, бывает, — раздосадовано заключил звездочет. — Ладно, не стоит.

Я одарил господина Глида обиженным взглядом. Неужто он думает, что я не смогу дотянуться до полки, где стоит поросшая библиотечным мхом, книга?

— Можно, я еще раз попробую?!

И не дождавшись согласия, я ухватился за средний пролет, и ловко подтянувшись, вцепился в заветную обложку. Получилось так легко, что стало даже стыдно за первую неудавшуюся попытку.

Звездочет довольно хмыкнул.

Я протянул ему книгу, и слегка смутившись, сделал шаг назад. Перелистнув пару первых страниц старик с неким лукавством, посмотрел на меня.

— Читать умеешь или не пробовал никогда? — поинтересовался господин Глид.

Я кивнул, совсем не подумав, что мое движение можно оценить двояко. Но звездочет все понял.

— Подойди сюда.

Передо мной словно по мановению ветра открылась одна из страниц толстой книги, в которой были изящно нарисованы горы и реки, города и маленькие деревеньки. Предвкушая что-то более значимое, чем крохотная, слегка потрепанная карта я почувствовал, как трепетно бьется мое сердце.

— Вот, видишь, это западная часть нашего королевства...— заметив мой взгляд, начал говорить звездочет, и указательный палец тут же обвел крохотную часть карты, окруженную лесом. — Гляди, а эта маленький кружок с рисунком — Викленд. То где мы с тобой находимся. Запомнил?

Дождавшись моего кивка, господин Глид продолжил:

— Хорошо, теперь смотри на дорогу. У меня будет к тебе очень ответственное задание. Можно сказать — исключительной важности.

Мне захотелось воскликнуть от радости, но слава небесам я вовремя удержал нахлынувшие чувства. Манящая и завораживающая пелена тайны, которую сейчас поведает мне звездочет, пьянила не хуже самого крепкого вина. К тому же возможность побывать в любом другом месте, кроме нашего захолустья! Я не мог упустить такой шанс!

Однако с чего я решил, что все будет именно так безоблачно? Я не ответил бы на этот вопрос и через тысячу лет. Хотя кого интересовали такие мелочи?! Я просто чувствовал, как в воздух медленно вторгается будоражащий аромат загадочности возложенного на меня поручения.

— Видишь эту извилистую дорогу. — Палец звездочета змейкой прополз по карте, и остановился у точки, рядом с которой очень красивым почерком было написано название города — Силкена.

Когда-то я слышал об этом городишке — по слухам он скорее напоминал большую ярмарку, собиравшую под свои своды всех, кто держал свой путь в столицу. Правда дорога от Силкены вела не только в Альир, а уходила еще и далеко на запад, теряясь в глухих лесах у берегов огромного Мертвого моря.

— Бывал там раньше? — прервав мои мысли, поинтересовался господин Глид.

Не найдя что ответить я отрицательно покачал головой.

— Ничего страшного, — звездочет слегка улыбнулся. — Сможешь отыскать в нем лавку 'Ненужных вещей'? Думаю, разузнать, где живет старьевщик Нед-дырявая голова, несложно... В Силкене его знает каждый. Ну, так как, по силам тебе такое поручение?!

Пожав плечами, я немного смутился и произнес:

— Я постараюсь, господин. Все что в моих силах.

— Этого вполне достаточно, — заключил звездочет.

Небрежно загнув страницу у самого переплета, он быстрым движением оторвал ее и, не раздумывая, протянул мне.

— Держи, — я осторожно взял оторванную карту и вопросительно посмотрел на господина Глида. — Так тебе будет легче ориентироваться. На всякий случай.

Ненужная книга полетела в пыльный угол, заваленный сотней таких же бесполезных бумаг.

— Что я должен передать господину Неду-дыря...— я вовремя остановился, чуть было, не огласив вслух кличку старого приятеля господина.

— Его зовут, Нед не Клут, — подумав, произнес звездочет.— Только вряд ли кто еще помнит его полное имя, — словно искусный волшебник, мой господин достал из широкого рукава мантии небольшое письмо в нескольких местах скрепленное широкой сургучовой печатью. — Передай, ему это.

Он протянул мне конверт.

Из-за такого количества печатей, послание весило раза в два тяжелее положенного. Я аккуратно взял конверт и спрятал его во внутренний карман куртки. Там я носил самые дорогие вещи. Было их, правда, немного, а если быть точным, всего одна. Да и она, не далее как сегодня утром после славного удара по голове потеряла в моих глазах всякую ценность.

— Передать что-нибудь на словах? — словно заправский гонец поинтересовался я.

Наступила короткая тишина. Наконец звездочет кивнул и ответил:

— Безусловно... Передай ему, что птица, к сожалению уже летит в другую сторону. И я хочу получить на день рождения хорошего табаку. Пожалуй, это все....Мой старый друг не любит, когда я извещаю его о своих желаниях. Пускай покусает губы от злости.

— Птица, к сожалению уже летит в другую сторону. И я хочу на день рождения хорошего табаку, — медленно и внятно повторил я.

— Все верно.

— Когда же мне отправляться?

— Прямо сейчас. У тебя не так много времени. Через три дня я надеюсь увидеть тебя здесь, чтобы ты помог мне и госпоже Глид с праздничным обедом. Гостей в этом году будет очень много! — торжественно произнес хозяин.

Ошарашено уставившись на звездочета, я попытался представить, как я один, среди ночи, буду блуждать в лесной чащобе, разыскивая нужную дорогу.

Но почему не подождать до утра? Радость в мгновение ока сменилась разочарованием.

Все ради какого-то дурацкого письма и прихоти моего хитроумного господина. Не проще ли было вообще послать этому Неду-старьевщику почтового голубя?! Нет! Конечно! Легче всего отправить слугу! Да еще без коня, как говориться: на своих двоих!

— А можно я подожду хотя бы до утра? А днем наверстаю ночную дорогу, — умоляюще произнес я. — Четное слово! Я не опоздаю!

В ответ звездочет протянул мне кошель с деньгами:

— Думаю, этого хватит на дорогу....Пойдем, я провожу тебя.

Только сейчас я окончательно понял, что моя наивная сказка о великих тайнах и загадках не просто исчезла во мраке, а провалилась в самые глубокие тартарары не оставив о себе и доброй памяти.

Бесконечные разочарования в этот несчастливый день сводили меня с ума.

Я злобно скрипнул зубами и отправился вслед за господином звездочетом, понимая, что никак не смогу отвертеться от самого ненавистного в моей жизни поручения.

2

Слегка покачиваясь в шаг идущему в темноте человеку, луна то и дело скрывалась за верхушками высоченных деревьев. Но даже если бы эта пузатая красавица, напоминающая сейчас огромный блин, совсем исчезла с небосвода, путник не обратил бы на нее никакого внимания: погруженный в свои мысли он никак не мог выкинуть из головы последние слова звездочета. Все услышанное им казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой.

На миг Неро остановился и злобно рявкнул в темноту:

— Треклятый звездочет. Что б тебе пусто было в твоей забытой созвездиями пещере!

Все шло коту под хвост! Если не сказать еще хуже. И на подобное утверждение была целая гора причин.

Стремительный поток ветра вихрем ворвался и увяз среди лесных крон, наполнив темноту шепотом тысячи листьев.

— Нет, что-то все-таки не так! — вновь произнес колдун в пустоту, обращаясь к самому себе. — Наверное, я где-то ошибся. Прокололся на ровном месте.

Задумчиво взирая в темноту, он слишком сильно сжал кулаки, словно собираясь на битву с неуступчивым противником.

Навязчивая мысль неминуемого просчета, неудачи и последующего за ним краха заставляла его раз за разом вспоминать недавний разговор.

Возможно, звездочет мог обмануть кого угодно. Кого угодно! Но только не его! Неро почувствовал бы. С первых слов, нет даже с первого вздоха, перед тем как из уст Карвина вырвалась ложь, он уже знал это! Заклинание подействовало бы незамедлительно.

Может быть, он все-таки упустил некую нить?! Что-то очень важное?! Но что?

Звезды не желая помогать в мысленных изысканиях колдуна, нехотя исчезали за быстро пробегающими облаками, которые в один миг прятали серебряный небосвод от посторонних глаз. Луна, пытаясь играть в прятки, тоже попробовала скрыться за серой пеленой, но рваные лоскуты выдавали неуклюжую красавицу.

— Что же не так?!

Мучительный вопрос разрывал колдуна на части.

— Так, стоп!

Неро призывно взмахнул руками, раскинув их в стороны и резко дернув вниз, — словно у него были крылья, и он пытался совершить свой первый полет. Множество ненужных размышлений исчезли сами собой. В один миг, будто их и не было вовсе. Только так, при помощи магии, он смог, наконец, успокоиться.

Теперь оставалось только вспомнить недавний разговор. Слово в слово...

3

— Осторожно, не споткнись, — участливо произнес звездочет, задув свечу.

— Очень любезно с твоей стороны... Ваора! Будь проклята эта ступенька, — едва удержавшись на ногах, колдун злобно сверкнул глазами, но в кромешной темноте, Карвин Глид даже не заметил этого.

— Где мы?

— У меня, в потайной комнате.

— Не знал, что ты любишь работать в темноте, — язвительно заметил Неро.

— Я же звездочет! — раздался гордый голос откуда-то из глубины мрака. — Иди за мной.

— Ты настоящая заноза в заднице, звездочет! Знаешь об этом? — процедил сквозь зубы Неро, осторожно двинувшись вперед, в тот момент как перед его глазами возник еле различимый силуэт. Колдун тут же всплеснул руками, и темнота озарилась множеством голубых искр. — Духи звезд тебя побери! Что это?!

Звуки падающих на пол железяк, — стали лучшим ответом.

— Гореть тебе в огненных реках грешника Сарда, — зло сплюнув, произнес колдун. — Откуда ты выкопал эти рыцарские доспехи, будь они сотню лет неладны?

— Подарок короля, — донеслось из темноты, и сразу раздался скрежет открываемой двери.

В лицо брызнул приятный лунный свет, который заставил колдуна сощуриться.

Огромный балкон был всего лишь выступом в скале. Неро частенько приходилось видеть подобные, искусственно сделанные наблюдательные площадки. Однако то, что сейчас возвышалось в самом центре скалы, как ему показалось мало напоминало крохотные трубки Смотрящих. Огромный телескоп не шел ни в какое сравнение с тем, что он видел у звездочета в кабинете. Сотни колесиков и рычажков делали огромное детище Карвина Глида, схожим с безумными изобретениями Хранителей металла.

Звездочет осторожно подошел к телескопу и, взглянув через него на усыпанное звездами небо, отстранившись, покосился на колдуна. Его взгляд показался Неро слишком отрешенным, чтобы заговорить первым.

— Значит, ты хочешь узнать правду? То, что известно лишь мне? — уточняя, поинтересовался Карвин, подойдя к миниатюрному столику, заваленному какими-то бумагами.

Колдун не ответил.

Рука звездочета властно легла на статуэтку-глобус искусно сделанную из темного прозрачного камня. Кинув в сторону колдуна короткий взгляд, он крутанул его против часовой стрелки. Подчинившись силе, крохотная земля стала вращаться.

— Слишком долгое прелюдие ...Говори, — настаивая на своем, произнес колдун.

— Иди, смотри, — звездочет указал на телескоп. — Остальное, думаю, поймешь и без моей помощи.

Неро осторожно подошел к прибору и, прикрыв один глаз, взглянул в смотровое отверстие.

Удивительное и незнакомое иссиня-черное небо предстало перед взором колдуна огромным полотном, совсем не таким, как виделось обычным взглядом. Звезды сделались ближе, сгладив острые края и превратившись в некое подобие луны. Фиолетовая дымка облаков окончательно исчезла, открыв неведомые дали бескрайнего неба. Но главное что увидел колдун, было крохотное, кораллово-красное пятнышко. Ослепительно сверкая в темноте, оно напоминало морскую медузу, извивающуюся среди ночного небосвода.

— Это что, какая-та шутка или очередная Хвостатая змея? — отстранившись от телескопа, колдун повернулся к звездочету.

— Если ты имеешь в виду Комету — как я назвал подобные небесные тела, то могу тебя разочаровать, это не она, — более чем спокойно ответил Карвин.

— Что же это тогда? — удивился Неро.

— Это смерть, — понизив голос, прошептал звездочет.

Если бы он произнес слово как-то иначе, оно все равно бы не изменило своего фатального смысла. Маленькая точка на темном фоне бесконечного небосвода, казалась теперь колдуну не столь дружелюбной, вызывая в сердце немало сомнений. Ведь звездочет не может знать заранее: смерть это или не смерть?! Да и с чего он вообще решил, что крохотное небесное око может обернуться неминуемой гибелью?

— Помниться на счет кометы, ты говорил тоже самое, — неуверенно произнес колдун. Голос предательски дрогнул.

Звездочет горько улыбнулся:

— Я бы с удовольствием хотел ошибаться и сейчас. Но, увы, сейчас я уверен как никогда.

— Ты хочешь, чтобы я принял твои слова всерьез? — Неро явно не желал соглашаться.

— Брось сомневаться, — звездочет резко дернул руку, смяв лежащие на столе листы бумаги, а крохотная фигурка-глобус упала на каменный пол, разбившись вдребезги. — Инкарно де лонго из эгре!

— Забытый язык звезд! Это означает — Наступает конец жизни! — поняв, о чем говорит звездочет, Неро переменился в лице, и даже лунный свет не смог скрыть его испуг.

— Конец всему! Именно так родилась земля и так же она погибнет! — провозгласил звездочет. — Таково мое слово!

Колдун нервно затряс головой:

— Нет, ты меня не заставишь поверить в этот бред. Мир не сойдет с ума от какой-то там напасти. И эта самая штуковина, не упадет нам на голову! Слышишь предвестник горя! Не будет смерти! Нет!!!

— Именно эта горящая звезда и есть причина всему! И поверь это всего лишь начало предстоящим, еще более страшным бедам! — Неро заметил в глазах Карвина неудержимый страх, перерастающий в безумие. — Как только я увидел ее на небосводе, я сразу понял — мир начал меняться. Моря, реки, горы, все исказилось в нашем понимании! Не сегодня, так завтра! Не завтра, так прямо сейчас! Так будет! Мир сошел с привычной колеи! Время изменило установленный шаг и теперь ожидает нового отчета жизни! А для того чтобы дать новую жизнь, необходимо принести смерть!

Неро уже слышал эти слова раньше. Так говорилось в книгах предсказателей. Так описывался приход новой эпохи!

— Я не знаю, что еще сказать тебе, колдун-Неро. Это все, что открыли мне звезды! — устало повалившись на стул, звездочет опустил голову, спрятав от постороннего взора нахлынувшие эмоции.

Пытаясь сохранять спокойствие, Неро неторопливо развернулся, и испуганно озираясь, молча, выбежал прочь.

Еще несколько минут звездочет сидел, не шелохнувшись, и только потом, резко откинув голову назад, рассмеялся. Его протяжный хохот, отскакивая от стен, эхом разнесся по округе. Желчный и злобный он еще долго метался по окрестности и не найдя себе пристанище растворился неподалеку от Одинокой горы. Но Неро не суждено было этого услышать.

4

Бесконечная ночь, похоже, не собиралась прекращать никогда. Звезды беспристрастно смотрели на меня со своих немыслимых высот, перемигиваясь и насмехаясь над одиноким путником. Они непременно ждали, что я вновь споткнусь и упаду в темноту. Первые два раза это произошло совершенно случайно, можно сказать на ровном месте, а вот третье падение произошло исключительно благодаря противному корню, торчащему прямо из земли. Не сбавляя шаг, я направился прямиком к заезженному тракту, ведущему в Силкену.

И как я только мог подумать, что звездочет доверит мне одну из своих тайн? Мне — простому мальчишке! Вот если бы он дал какую-нибудь волшебную вещичку и попросил отнести ее, например, к великому волшебнику, я, не мешкая, кинулся бы в дорогу, не смотря на дождь или стужу. Великие созвездия! И пусть я не смог напроситься в ученики к воображаемому Властителю силы, но само путешествие, я верю, было бы самым интересным и загадочным на свете. Намного скучнее, разносить поздравительные письма разным там Недам-старьевщикам, с дурацким сообщением, что птицы оказывается, уже летят в другую сторону.

Злобно выругавшись, я решил не забивать себе голову. Побывать в другом городе, все лучше, чем изо дня в день бегать по поручениям госпожи Глид, которая вечно старается, чтобы благодаря ее глупым прихотям, я как угорелый носился туда-сюда, стаптывая последнюю пару сапог. Да и Джес к моему возвращению думаю, забудет о сплетнях и найдет себе другую жертву для насмешек. И даже учитывая, что мои наивные мечты разбились вдребезги, все было не так уж плохо. А карту для острой на язычок Джесики я, как-нибудь да раздобуду. За хорошо выполненную работу, думаю, господин Глид расщедрится. Тем более, со слов Джес у него этих карт, видимо-невидимо.

Оставалась только одна загвоздка — из головы никак не выходил тот самый портрет, что я увидел у господина звездочета. Если изображенный на картине человек на самом деле является другом господина Глида, то почему тогда его разыскивают 'Стальные волки'? И почему он совсем не похож на того мага, которого Так видел в городе? Почему?

Внезапная мысль, заставила меня застыть на месте.

Ну, конечно же! Я сгоряча треснул себя по лбу! Как я мог не догадаться. Получалось, что в нашей округе объявилось целых два мага! Один — высокий и худощавый повергающий горожан в страх, а второй — тот, которого называли Навом-оборотнем. Наверное, к ним можно было приписать еще и загадочного колдуна в маске, выступавшего на площади, но сейчас я был слишком ослеплен собственной догадкой, чтобы вспомнить о захватывающем выступлении.

Все сходилось к тому, что эти самые маги прибыли в наши края совсем неслучайно. Как говаривал один из моих многочисленных учителей волшебства, а именно шарлатан — Вокс: 'Если на одну лигу приходятся два мага — ищи крупную добычу'.

Но, на что же можно было позариться в нашем захолустье?

В одну секунду мысли обрывались, за отсутствием логического ответа. И я сдался без борьбы. Связать воедино господина звездочета и этих двух магов, одного из которых могло честно признаться и не быть вовсе, у меня никак не получалось.

Отдаленное уханье неугомонного филина заставило меня отвлечься от своих умозаключений.

Рядом, в темноте, раздался шорох. Я невольно вздрогнул. Наверное, только теперь мне стало понятно, что я стою совершенно один, посреди дремучего леса.

Ближайшие кусты, практически невидимые в полумраке ночи, зловеще зашевелились, хотя не было ни малейшего намека на ветер. Неотрывно следя за любым маломальским движением, я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Осторожно шагнув назад, я остановился, и вновь прислушался к тишине.

Ни единого звука.

Лес словно нарочно замер в ожидании моего истошного вопля.

Спокойно. Я ведь могу просто ошибаться. У страха глаза велики! Ночь всегда пугает, особенно трусливых, рождая в умах образы ужасных лесных духов, которых на самом деле нет. А при свете дня все мороки растворяются в пустоте — внутренне успокоил я сам себя, но легче от этого почему-то не стало. В один миг вспомнился Бирнский тракт, где меня при свете дня настиг неведомый ужас.

Слишком похожее чувство возникло и сейчас. Слишком, чтобы быть простым совпадением!

Ноги сразу стали ватными, а сердец забилось так громко, что казалось грудь, разлетится вдребезги, словно глиняный кувшин.

Тишина продолжала насмехаться надо мной, неспешно сводя меня с ума! Мгновение за мгновением я чувствовал, как еще секунда и не смогу сдержаться, чтобы не разразиться жутким воплем. Что-то или кто-то продолжал наблюдать за мной, и страх, витающий вокруг, кормил его, жадно и ненасытно.

Мир, наверное, сошел с ума. Перевернулся с ног на голову...

Это точно не зверь! Зверь давно бы выскочил на меня из темноты и, издав угрожающий рык, слопал за милую душу, а будь он поменьше и по пугливее, то убежал бы в глубину леса и схоронился в крохотной норке или древесной расщелине. Нет, это точно не зверь!

Это просто страх...

Но чего собственно боятся?!

Глубоко вздохнув, я попытался ответить на этот незамысловатый вопрос.

Передо мной стеной кружила непроглядная темнота, в которой все кажется иным — пугающим, злобным, пока не взглянешь на это при свете солнца. Я ощущаю чье-то присутствие, но вижу лишь кусты. Никакого шороха. Всего лишь страх! Ночной морок!

Напряжение немного спало. Видимо способ самоуспокоения действительно подействовал.

Я осторожно шагнул вперед и в этот момент как назло, кусты вновь зашевелились. А точнее сказать, теперь они заходили из стороны в сторону, будто бы их подхватил безжалостный ураган.

Не знаю, как я умудрился устоять на месте, а не кинуться прочь, повернувшись к страху спиной, но в ногах возникла такая тяжесть, словно их сковали железными кандалами. Подняв с земли подвернувшуюся под руку корягу, и угрожающе выставив ее вперед, я прокричал:

— Кто бы ты ни был! Слышишь! Оставь меня в покое!

В ответ я увидел мелькнувшую возле кустов тень. Чей-то сгорбленный силуэт скользнул у ближайших деревьев, там, где кроме темноты были видны лишь призрачные очертания лесных гигантов.

Швырнув корягу в куст, я кинулся прочь. Подобные ночные встречи были явно не для меня. Ноги сами неслись вперед.

Ухабы, овраги, лощины — казалось, сейчас для бедняги посыльного не существует никаких преград. Я бежал даже не думая: гонится за мной кто-нибудь или нет. Главное оказаться от этого места как можно дальше. Тяжело дыша, я ощущал, как в висках пульсирует кровь.

Нет! Всего несколько минут бега, а на меня уже навалилась ужасная усталость? Не останавливаться! Только вперед. Главное не оборачиваться и не смотреть под ноги! Иначе окончательно запутаешься, собьешься с ритма.

Возле уха что-то просвистело, и воздух вздрогнул, словно меня готовы были пронзить сотни острых стрел.

Задыхаясь, я несколько раз споткнулся, упал, но, не собираясь сдаваться, оттолкнулся от земли и вновь встал на ноги. Из последних сил я прыгнул вбок, к самому краю тропинки, ощутив, что ноги не находят привычной опоры. Получалось, что высоченная трава, возвышавшаяся чуть в стороне от тропки, росла над землей. Нырнув прямо в нее, я понял, что падаю.

Невероятные кувырки через голову, привели меня в чувства. Несколько раз я больно ударился спиной, почувствовав каменистость земной тверди. Перед глазами мелькала земля и звездное небо, где крохотные светила устроили настоящий хоровод.

Я падал и падал вниз, осознавая, что, переломав ноги, не смогу продолжить путешествие. А может быть, я уже умер, и сейчас просто опускаюсь в самую глубокую яму на суд пожирателя душ тех несчастных, кто в своей жизни совершил слишком уж много ошибок? Слепец Шод воистину оценит мою жизнь не дороже пяти медяков.

Не знаю, как я умудрился вспомнить еще и созвездие мертвых, но когда мое падение закончилось сильным ударом, то мысль попасть в ужасное царство коварного слепца казалась не такой уж плохой. Жуткая боль пронзила спину и я, выгнувшись дугой, протяжно застонал. И в этот самый миг, в глаза ударил яркий свет.

Вот так и попадают в гости к коварному слепцу! Тупая боль вырвалась наружу, а перед глазами сквозь тьму плыли разноцветные круги.

— Здравствую, Шод! Я весь твой! Принимай меня! — толи мысленно, толи вслух произнес я непонятно кому, при этом услышав вполне внятный ответ.

— Да какого ляда он нам нужен. Нам что, нашего барахла мало?! Оставь возле него фонарь: может, кто и подберет! Наверняка подберет!

— Заткнись, Нира!

5

Сиротливый костер, отгоняя тьму, едва освещал небольшую, поросшую карликовым папоротником поляну. Совсем близко от Одинокой горы, — но не настолько, чтобы сидевший у огня человек расслышал желчный смех господина звездочета. Но и не так далеко, чтобы ему был невиден крохотный огонек света, говоривший, что Карвин Глид все еще продолжал свою бесконечную работу.

Человек подбросил в огонь пару сухих веток и, взяв тонкий прутик, стал ворошить лежащую возле прогоревших поленьев золу. Искорки, стремясь ввысь, тихо взлетали над костром и сразу исчезали в темноте.

Прислушавшись, он, не отрывая взгляда от огня, спокойно произнес:

— Тебя было слышно еще у Одинокой горы...

Неро слегка запыхавшись, незадачливо улыбнулся и, не смея подойти ближе, остался стоять на месте. Разноцветные глаза сверкнули в свете костра. Сидящий у огня был как две капли воды похож на колдуна. Оторвавшись от созерцания кучки золы, он с интересом уставился на двойника.

— Не заставляй меня пялиться на твою дурацкую ухмылку.

Неро покорно сжал рот, не смея ответить.

— Вот и хорошо, — кивнул двойник, — а теперь рассказывай.

Смущенно взглянув на собеседника, колдун, немного запинаясь, произнес:

— Простите, патрон, но не мог ли я для начала, получить свою внешность назад? Мне слишком неудобно быть вами...

— Садись, Партилье. И не тяни, промедление сродни смерти... — произнес двойник.

Колдун понуро сел у костра и как бы промежду прочим посмотрел на свои руки. Не веря своим глазам, он прикоснулся к лицу, и стал нервно ощупывать себя. Теперь он был совсем другим человеком, абсолютно непохожим на того, кто сидел напротив.

— Не может быть. Хвала небесам! — запричитал тот, кого двойник назвал Партилье. — Как же это возможно?! — но, видимо заметив строгий взгляд патрона, вовремя опомнился, и приступил к рассказу.

Колдун внимательно слушал своего слугу, не перебивая и не задавая вопросов. Сбивчивый, но вполне сносный рассказ Партилье был ему понятен. И даже обрывки слов и странные фразы, которые выдавливал из себя слуга, стараясь как можно быстрее поделиться с хозяином увиденным и услышанным от звездочета, не нуждались в лишнем пояснение.

— ...а потом, он начал говорить о Конце жизни и наступлении новой эпохи... это как его ...о предзнаменовании. Я немного испугался, потому что эта самая... красная звезда была совсем рядом. Звездочет говорил: она растет с каждым днем, и скоро мы не только увидим ее, но и почувствуем, как мир перевернется с ног на голову, а может даже, уже перевернулся. А потом он просто перестал со мной разговаривать и я ушел...

Колдун задумчиво нарисовал на земле непонятные для слуги символы, которые были абсолютно бесполезными и, скорее всего, просто помогали Неро лучше думать, чем действительно обозначали магические заклинания.

— Ты разузнал больше, чем я думал, — наконец произнес колдун. — Теперь лишь осталось определить, что из всего этого — правда, а что — ложь...

— Но ведь он сам рассказал мне о звезде, — не совсем поняв слова своего патрона, протянул Партилье.

— В этом-то и проблема, — раздался в ответ голос хозяина.

Закончив рисовать, он ловко схватил палку двумя руками и переломал ее пополам.

— Красная звезда значит, — еще раз повторил колдун.

— Да, именно, — кивнул слуга, — и еще когда я шел к вам, мне пришлось использовать защитное колдовство.

Брови Неро поползли вверх.

— Ты почувствовал, что за тобой следят?

— Не совсем, — встретившись с ледяным взглядом хозяина, Партилье что есть силы, замотал головой. — Я не знаю, как это объяснить...дело в том ...мои мысли они разлетелись в разные стороны, и я никак не мог толком вспомнить разговор ... ну, то есть, о чем мы беседовали.

Неро еще раз взглянул на слугу, но остался нем.

— Вы думаете, он догадался? — осторожно поинтересовался Партилье.

— Об этом знают только звезды...— ответил колдун.

Луна, клонилась к горизонту, словно ее манило в бездну с невиданной силой. Отсюда, с опушки леса, было лучше всего наблюдать за тем, как светлеет небо, а крохотные звездочки одна за другой исчезают в фиолетово-серой дымке стремительных облаков.

Вдалеке, ветер пытался склонить к земле неуступчивых изумрудных великанов, которые все еще носили на себе отпечаток ночи, и не блистали своей привычной красотой.

Слуга зевнул в кулак, пытаясь скрыть от патрона свою усталость, и продолжил смотреть на горизонт. Кого или чего они здесь ждали — он не знал.

За долгие годы служения разным хозяевам, Партилье привык к подобным поступкам, да и ни его это дело, совать свой нос в планы Обладающего силой. И дело было даже не в уставе Гильдии. Услужить колдуну было не так-то просто.

Партилье потер слипающееся глаза и в очередной раз зевнув, безвозвратно выгнал из себя покровителя сна Лура.

Когда-то, лет десять — двенадцать назад, когда он прислуживал в одной из дорожных харчевен и получал за усердие пару лишних монет, мысль о дальних странствиях в компании могущественного колдуна, казалась ему если не абсурдом, то по крайне мере чем-то невероятным. Партилье просто выполнял ставшую уже привычной работу и со скрупулезностью тролля так любящего золото, копил свое крохотное состояние. Изо дня в день, медяк за медяком, пока его копилка не станет полной и не распухнет до таких размеров, что в нее больше нельзя будет погрузить ни одной монеты.

Чтобы не делать лишних расходов, он отказался от семьи, продолжая жить в старой заброшенной лачуге. Да и нужно ли было искать себе невесту, которая уже на следующий день прикарманит его сокровища. Пускай не такие большие, — однако достаточно ценные. Ценнее жизни! Вернее будет сказать, в тот момент Партилье не забивал себе голову такой ерундой — как жизнь и смерть. И мир не имел для него четких границ между добром и злом. Главным была цель! Новый день становился для него лишь неким приспособлением заполучить еще пару монет, которые так удачно могли пополнить большой ларец. И стоит заметить, за семь с небольшим лет, он скопил целых пятьдесят золотых, что между прочим, уже тянуло на неплохое состояние.

Но Партилье не остановился на достигнутом. И с каждым новым днем его азарт рос и, наконец, достиг таких высот, что скромный служитель придорожной харчевни готов был продать за золотой самого себя, поскольку больше продавать ему было некого.

Тот вечер Партилье запомнил очень хорошо. К ним в харчевню заглянул усталый рыцарь — это слуга смекнул сразу. Достаточно было взглянуть посетителю в глаза. Отрешенный, измученный взгляд, даже в момент неимоверной усталости продолжал оставаться твердым и решительным. Посетитель, запахнувшись теплым плащом, занял крайний столик и, задув свечу стоявшую на столешнице, исчез в темноте. Партилье не сразу заметил его призывный жест и сначала решил, что рыцарь, скрывающий под плащом доспехи, жутко пьян. И единственное его желание — продолжить веселье в этой тихой забегаловке.

Для Партилье это был удачный клиент. С такого 'фрукта' можно было вытрясти немало монет, а если еще и хорошенько подпоить, то в один вечер можно разжиться недельным жалованием. К слову будет добавить, Партилье не гнушался и иных способов добычи заветного звонкого круглежка. Обычно клиенты сами роняли свои толстые кошельки, даря слуге, незабываемые секунды радости, но бывали и случаи, когда именно услужливый шельмец, помогал хозяевам расстаться с парочкой золотых. Главное, чтобы пострадавший был уверен, что случайно выронил его на безлюдной мостовой. Поэтому Партилье от всей души окружал подобных клиентов теплом и заботой, и каждый раз старался проводить захмелевшего неудачника до самых дверей.

Но на этот раз все вышло иначе.

Услужник хорошо запомнил, как подошел к дальнему столику и спросил у рыцаря: что тот желает заказать? На его вопрос незнакомец не ответил, отмахнувшись от слишком настойчивого слуги. Одного быстрого жеста для Партилье было вполне достаточно, чтобы заметить на его руке необычный перстень. Темно-фиолетовый камень с удивительно тонкой и изящной огранкой, властно охватывал серебреный лепесток из червленого серебра. Безусловно, это был клиент Партилье, ниспосланный самими звездами! И нежелание гостя в один миг напиться и распрощаться со своим сокровищем не имело для слуги абсолютно никакого значения.

Любезно откланявшись, услужник еще с полчаса кружил по залу, не забывая при этом поглядывать на скрывшегося в полутьме рыцаря. Главное было выждать время. Такие странные путешественники не любят внезапно навалившегося на них внимания. Поэтому Партилье старательно отсчитывал минуты.

Рыцарь сидел, слегка облокотившись на спинку стула, и с некой боязнью оглядывал зал, в котором сегодняшним вечером собралось слишком много веселых, нескупых на монету, компаний. Сначала Партилье казалось, что запоздалый клиент просто ожидает намеченной встречи — но для этого, рыцарь, как виделось слуге, был слишком пьян, а его нервный взгляд чересчур отрешенно бороздил по залу с каким-то странным интересом. Лишь позже услужнику все-таки пришло на ум, что рыцарь может здесь просто-напросто прятаться. Этот факт и подтолкнул слугу действовать активнее, не дожидаясь подходящего момента.

Сколько раз потом он корил себя за эту глупую поспешность! Но время как говорили многие — уже не повернуть вспять.

Подойдя к столу, за которым сидел рыцарь, Партилье осторожно поставил на столешницу огромную кружку грога. В такую стужу, вряд ли кто отказался бы от греющего душу напитка. Зима в этом году выдалась холодной, и даже бесстрашные караванщики ходили в заснеженные земли теперь намного реже.

Рыцарь, наморщив лоб, долго смотрел, — то на притягательную кружку, то на расплывшегося в улыбке прислужника, — наконец его рука неуверенно потянулась к грогу. Нет, он не был пьян и его не бил ледяной озноб. Партилье понял это не сразу. Рыцарь был ранен.

Когда слуга осторожно взял из рук клиента одну медную монету — за грог, и еще одну сверху — за услужливость, рука рыцаря стала легче ровно на столько, сколько весило кольцо. Тогда ничего не подозревающий воин, как и сам Партилье, любезно распрощались.

Судьба развела их в разные стороны, может быть даже в разные части мира, — но один наверняка на всю жизнь запомнил другого. Злая шутка кольца, символа служения и покорности! Партилье еще долго проклинал всех на свете, не забывая помянуть острым словом и того треклятого рыцаря, от которого ему досталось это кольцо. Зачем он позволил ему снять со своего пальца это фиолетовое несчастье? Партилье задавал себе подобный вопрос не одну тысячу раз. И не находил ответа.

С тех самых пор он и стал рабом. Сначала и сам в это не поверил. Но когда в одну из студеных ночей, в которую хочется посильнее закутаться одеялом и подбросить в камин пару дровишек, — к нему пришел ОН, — жизнь превратилась в кошмарный сон. Бывший хозяин проклятого рыцаря, имя которого Партилье так и не узнал, был настоящим колдуном. Его могущество разносилось над городами, накрывая их своим черным как смоль крылом.

Колдун разбил не только копилку, но и душу удачливого слуги, и выгреб из нее все без остатка. Кольцо крепко держало пленника, не спеша обучая его покорности и смирению, год за годом, столетие за столетием. Так велела ему его новая судьба!

В который раз Партилье взглянул на кольцо, которое словно хитрый гном улыбалось ему изящной огранкой, крепко стягивая черным серебром его безымянный палец. Так оно обручалось с каждым из своих хозяев на не определенный срок. Сколько их кстати было? Партилье уже и не помнил...

Десятки или может быть сотни? Кольцо слуги передавалось по наследству вместе с его обладателем, новому колдуну. Это происходило как-то само собой, словно так и должно было быть. Хозяин умирал, или погибал, что впрочем, лично для Партилье не имело большой разницы, — а через пару дней свободной жизни, на его дороге уже появлялся новый господин. Партилье привык звать его патроном или патоном, — что на забытом языке означало — 'наивысший хозяин'.

Узнать его очередного господина было не трудно. За добрую сотню лет Партилье научился делать это практически безошибочно. В толпе беспечных и погруженных в свои проблемы людей, он с легкостью находил внимательный взгляд того, кто должен был стать его новым патоном. Разноцветные глаза, как неотъемлемая часть могущественного мага или колдуна, сразу отличали его от всех прочих.

Нельзя не упомянуть, что Партилье не раз пытался избавиться от кольца, которое как оказалось, нельзя было ни продать, ни поменять, ни даже просто подарить. Несколько раз 'вечный раб' специально нарывался на тех, кто промышлял разбоем и грабежами, но избавиться от ужасного груза так и не получалось. Грабители толи в страхе обходили его стороной, толи вовсе сбегали прочь. А таких круглых идиотов, каким оказался сам Партилье, было не так-то много, потому что даже самый ловкий воришка, не мог снять кольцо с пальца. Оно словно само не хотело расставаться с нынешним слугой. Именно слугой, потому что никудышный воришка, никогда в жизни не считал себя господином. Последним выходом из вечного услужения многие избрали бы для себя смерть, но, увы, такой возможности легкого исхода, кольцо слуге не дало. Неглубокие раны — единственное, что мог позволить себе Партилье....Теперь жизнь для него стала течь совсем по иным, неизвестным простому смертному законам...

— Хватит зевать! — строго цыкнул Неро, отогнав от слуги горестные воспоминания.

Опомнившись, Партилье поежился, прогоняя наваждение.

Вдалеке уже виднелся багряный рассвет, хотя бледные звезды облепившие небосвод, еще взирали с небес.

Внезапно, у самой кромки леса на дороге появились две бледные тени. Слегка сгорбленные, в темных одеждах, с вывернутыми, словно у кузнечиков ногами. Партилье невольно вздрогнул и почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Каждый из его бывших хозяев ставил своей целью порабощение всей Итарги, и каждый из них достиг в этом деле небольшого успеха, но даже в самых безвыходных ситуациях, ни один из них не прибегал к помощи Сагхов — тварей, чье существование долгие годы считалось вымыслом. И стар и млад знали о них доброю сотню историй, в которых им приписывались тысячи жутких и кровожадных поступков.

Неужели его господин действительно нанял этих существ? Партилье содрогнулся. Сама эта мысль пугала его не хуже ночных кошмаров. И он вполне допускал такую возможность. Патрон-Неро по сути своей, не походил ни на одного из его предшественников.

Он никогда много не говорил, не выказывая всем своего могущества, а потому до сих пор оставался загадкой даже для собственного слуги. И чего Патрон хотел в этой жизни, было большим вопросом.

Запахнув плащ, колдун стал быстро спускаться навстречу существам, застывшим у края заросшей осокой поляны. Призрачные бойцы, злобно порыкивая и стараясь не выходить на лунный свет, держались в тени перелеска.

— Упустили? — тихо произнес Неро.

— Мы... мы исправим... не в наших... наших правилах... поступать иначе — повторяя слова и делая паузу после каждой фразы, хрипло произнес один из Сагхов. По-видимому, человеческий язык давался ему с трудом, но он все-таки старался говорить четко, отбросив странный природный рык.

— А звездочет? — так же коротко, без лишних эмоций, поинтересовался колдун.

— Пусто... совсем пусто ...никаких следов...полно непонятных карт.... небесных полян..., — прохрипел Сагх, и словно ища поддержки, на миг повернулся к своему сородичу. Тот, крепко сжимая свои длинные и тонкие, словно иглы клинки, согласно закивал.

— А его ночной гость? Вы проследили за ним? — с неким волнением продолжил расспрашивать Неро.

— Всего-навсего мальчишка ...пугливый мальчишка, но быстрый на ноги...в руках сума... сума, в которой только письмо...наверное...его подобрали на дороге...за ним пошел Уагар Руу и Раау Наа ...Они лучшие...они не уйдут со следа, — длинная тирада далась главному Сагху тяжело.

— Что ж, договор остается в силе, — решительно произнес колдун. — Я найду вас, когда понадобитесь. Ждите весточку.

Развернувшись, Неро успел сделать лишь пару шагов, когда его остановил голос Сагха.

— А как же звезда?...Та, что падает с небесных лугов... и лес...лес уже чувствует ее приближение...

— Молитесь Пещерным хранителям, чтобы она миновала ваши глупые головы, и не свалилась прямо на темечко, — без капли иронии и насмешки произнес Неро, даже не удосужившись повернуться.

Партилье видел, как медленно и устало взбирается на пригорок его патрон. Он не услышал из разговора с Сагхами ни слова, но без труда определил, что колдун получил слишком плохие новости. И даже полумрак не мог скрыть на лице Неро озабоченности и явного беспокойства.

4 глава: Вся сила на кончиках наших пальцев, братья фокусники.

— Ну что? Ему лучше?

— Спрашиваешь. Конечно лучше...

— До сих пор не пойму: зачем мы его подобрали?

— Вот, только тебя забыли спросить!

Я неуверенно открыл слипшиеся глаза, но так ничего и не увидел. Расплывшиеся круги покачивались в такт мерного топота копыт. Голоса, которые я слышал сквозь сон, почему-то исчезли. Во всем теле чувствовалась ужасная усталость и беспомощность, словно я был прикован к лежаку крепкими веревками, и никак не мог освободиться. Хорошо еще, что собственные мысли подчинялись мне, а ни кому-нибудь другому.

Попытавшись пошевелиться, я ощутил тупую жгучую боль, будто вступил ногой на раскаленные угли. Наружу вырвался сдавленный стон, показавшийся мне абсолютно чужим.

— Ну, тихо, тихо... потерпи. Сейчас я помогу тебе...

Голос был явно женским, слегка охрипшим, словно его обладательнице приходилось часто кричать, но все же, в нем угадывалась мягкость, а бархатистый тон заставлял беспрекословно подчиниться.

Я попытался улыбнуться неведомой помощнице. Только вместо этого скорчил ужасную гримасу, потому что женщина вновь засуетилась и попросила меня не делать резких движений. Я послушался, не в силах сопротивляться. Вскоре боль немного спала, но пошевелиться я так и не смог.

Толи это был сон, толи явь, — в тот момент мне трудно было осознавать, где я нахожусь, — но когда я вновь услышал ее голос, то без особого труда открыл глаза, вернувшись в привычный для себя мир.

Ставший уже родным монотонный топот копыт казался мне обыденным и не вызывал лишних вопросов. Нечеткая картинка, наконец, собралась воедино, и я смог различить ту вещь, что раскачивалась у меня над головой. Это была плетенная круглая эмблема, внутри которой, пересекались две тонкие руки.

— А, очнулся счастливчик. Свалится с такой высоты... Не знаю, как ты только остался цел ... — не спрашивая, а скорее утверждая, произнес чей-то старый, дребезжащий голос.

Ничего не ответив, я попытался приподняться, и к моему собственному удивлению у меня это получилось. Опершись на руки, я покачал головой, собирая воедино мысли.

Передо мной, согнувшись в три погибели, сидел худой плешивый старичок. Его кожа была столь ссохшейся, что невольно казалось, что он ходячий мертвец, отчего его преклонный возраст вырисовывался весьма туманно. Старик мастерски орудовал ножом, стругая деревянные заготовки, которые, судя по всему, он набрал в старом лесу, где властвовали канавы и буреломы.

— Видать здорово тебя шибануло об земельку-то? — вполне приветливо произнес старик, отложив в сторону заготовку и пригладив рукой остатки былой шевелюры.

Повозка слегка покачнулась, попав колесом в какую-нибудь яму, и я, не удержавшись, брякнулся обратно на лежак.

— Слаб ты еще, — тут же заключил старик.

Я безмолвно согласился.

— Как хоть тебя звать, найденыш?

— Курт...Курт Энгли, — слипшимися губами произнес я. — А можно хоть узнать? Где я нахожусь?

— Там же где и я. Едешь в повозке. — Не особо красноречиво объяснил старик. — Ты сам-то помнишь, что с тобой случилось?

Нахлынувшие воспоминания заставили меня в мгновение ока схватиться за внутренний карман, в котором хранилось письмом господина Глида. Конверт был на месте.

— Гонец что ли? — сочувственно поинтересовался старик, так и не соизволив назвать мне свое имя.

— Вроде того, — буркнул я в ответ.

Скорее всего, в этой повозке не было принято вести открытых разговоров. Да я, собственно говоря, и не напрашивался. А то, что меня приняли за гонца — так может оно и к добру. И все же предательская мысль, породившая во мне страх неминуемой погони, казалась накрепко засела в моей, полной сомнений и предчувствий голове. Всегда правильнее думать о худшем, надеясь на лучшее.

В момент моих размышлений полог повозки отклонился и внутрь заглянул незнакомый мне мужчина.

— Ага, очнулся, найденыш?

Не знаю, какого ответа ждал от меня этот худощавый, с заметным шрамом около уха и множеством золотых зубов весельчак; я понял лишь одно — все здесь решили называть меня именно так.

— Мое имя, Ку...

— Курт, — докончил за меня старик.

— Ну, вот и славно, Курт, — выпятив на показ свои драгоценные зубы, улыбнулся мужчина. — Меня, к слову, можешь звать Пакрит Раш. А этого мрачного старика, из которого не вытянешь ни слова, и который постоянно лезет во все дырки, кличь — Хнуром.

— А не пойти ли тебе прогуляться, Раш, — буркнул в ответ старик.

— Ладно, не обижайся ворчун, — золотозубый примирительно похлопал старика по плечу и скрылся за пологом.

— Куда путь-то держишь? — расщедрившись на вполне законный вопрос, поинтересовался Хнур. — А то может, нам не по пути будет?

Только сейчас я понял, что мы не просто сидим в повозке, а еще и куда-то движемся.

— Мне нужно в Силкену! — чуть ли не вскрикнул я.

— Славный городок, — протяжно произнес Хнур и, заставив мое сердце ликовать, добавил: — Тебе несказанно повезло, найденыш. Мы как раз в те края.

Невольно, мой взгляд заметил как сквозь порванную часть повозки, скрывающую от нас небо, все еще пробиваются померкшие звезды. Разрезанная полоса то откланялась, то вновь распахивала полог, рождая во мне надежду, что я провалялся здесь не слишком долго.

— А какой сегодня день...то есть когда вы меня подобрали?

Старик вновь замолчал, ловко стругая новую деревянную поделку. Сердце опять заколотилось барабанной дробью, предвкушая роковой ответ.

— Да, чего ты разволновался-то? — старик, наконец, оторвался от своего занятия и посмотрел на мое бледное лицо. — Еще сегодняшняя луна не сошла. Видимо и впрямь слишком сильно ты ударился...

Я облегченно вздохнул.

Получалось, что все складывалось как нельзя лучше. Мои случайные попутчики тоже направлялись в Силкену и я, судя по всему, не потерял, а наоборот выиграл немного времени. Оставалось только выяснить, чем именно занимаются те, кто стал моими случайными попутчиками.

В это самый момент мой рассеянный взгляд остановился на довольно забавной афише висевшей за спиной Хнура. Посреди сцены стоял высокий, худощавый человек в черной маске и черных одеждах, а его поднятые вверх руки сдерживали неуклюже намалеванные бледно-голубой краской молнии и кружащиеся точки планет. Все это неописуемое действие венчала грандиозная надпись: 'Величайший маг среди всех смертных!' А внизу афиши маленькое добавление: 'Не пропустите грандиознейшее выступление человека...'

Как же я мог не заметить этого раньше! Сцена, таинственный занавес. Все это сейчас было вокруг меня. Вернее сказать я был внутри нее. И словно из пустоты, на свет стали появляться вещи бродячих артистов. Поверх стоящей в углу ширмы были небрежно наброшены темные платья, украшенные загадочными символами; а совсем рядом, за моей спиной, оказались плотно прижатые друг к дружке огромные ящики, в которых наверняка хранились атрибуты выступления. Даже за свернутым занавесом я умудрился разглядеть щит и меч недавно ожившего на моих глазах рыцаря.

Заметив мой удивленный взгляд, Хнур мило улыбнулся и произнес:

— Видел бы ты наше вчерашнее выступление. Толпа рукоплескала как никогда. Настоящий успех, давно я такого не видел! Совсем не сравниться со столицей!

В тот момент мне ужасно захотелось закричать, что я был на выступлении, и оно было великолепным! А еще, мне нестерпимо хочется познакомиться с таинственным магом! И вдобавок ко всему я желаю научиться такому же блестящему владению магией!

Но я вовремя сдержался, потому как старик, вновь заговорил:

— Не пойму, как люди могут быть столь наивны. Здесь, вдалеке от вычурности и величия Альира, где все столь доверчивы, выступать одно удовольствие. Там совсем другое дело... Давать представление за высокими могущественными башнями Корсана, просто невозможно... Освистят, или того хуже забросают гнильем, — посетовал Хнур. — Наверное, все дело в том, что в ваших краях толком ничего и не знают о настоящих магах?

Предположение Хнура не просто задело меня за живое, а разъярило до не возможности, будто я был рогатым Укр-быком увидевшим красную тряпку. Прочитав не один десяток книг о магии и магах, я не мог вытерпеть таких слов.

— Не правда! — обиженно прошипел я. — Знаем мы о магии не меньше вашего...

— Во как?

Вряд ли я удивил старика своей репликой, скорее всего в нем просто возник крохотный интерес к разговору.

— И что же тебе известно?

— А то...— попытался съязвить я, но язык стал балаболить без остановки сам по себе, абсолютно не обращая внимания на своего хозяина. — Я знаю, что при дворе короля имеются ближайшие советники, каждый из которых обладает магией. Настоящей магией. Поверьте, я знаю, что такое настоящая магия. Много раз я пробовал постичь ее секрет, нанимаясь в подмастерья к Погодникам и Искателям сокровищ, даже у Травника целый год обучался. А вот у настоящего Владетеля силы мне заниматься не приходилось. Правда, еще в детстве я видел турнир настоящих магов. И, между прочим, я присутствовал на вашем вчерашнем выступлении, и честно признаться меня не впечатлило выступление Мага в маске! — в конце я конечно слукавил.

— Да, ты прав, найденыш. Тех, кто умел владеть силой, раньше было куда больше, чем теперь, — задумчиво произнес старик, не заметив с каким пренебрежением, я отозвался об их выступлении.

— Ну не то чтобы не понравилось, — добавил я совсем тихо, пытаясь исправиться.

— Не оправдывайся, найденыш. Все что ты видел на сцене всего лишь обман, и к магии не имеет абсолютно никакого отношения.

Превратившись в каменную статую, я не в силах поверить Хнуру, отрицательно покачал головой:

— Нет, этого не может быть...слышите?! Я же сам видел оживающего рыцаря и все эти перевоплощения. Как же без магии?

— Иллюзия — не больше того...ловкость рук, найденыш. Ловкость рук и желание зрителей увидеть чудо, которого, в нашем мире, к сожалению, становится все меньше и меньше.

— Я не понимаю? — искренне удивился я.

Тогда Хнур достал из кармана куртки медную монету и тихо прошептал:

— Смотри.

Старые изможденные венами ладони зажали медяк, и стали медленно тереться друг об друга, словно пытаясь стереть монету в порошок. Затем движения ускорились, и Хнур резко разжал ладони. Монеты нигде не было.

— Вот видишь, небольшая, но все же магия, — произнес старик, доставая у меня из-за уха исчезнувшую монету. — Пойми, все колдовство у нас на кончиках пальцев. Фокусник живет этим. Когда я был помоложе, я сам был человеком в маске. Затем нашел себе ученика и передал ему свое мастерство. Теперь вот видишь, помаленьку работаю, придумываю фокусы. Не так-то легко обманывать дотошных зевак. Таких, как ты...

— Таких, как я? — осторожно слетело с моего языка и также осторожно я добавил: — А как же рыцарь? Перевоплощение?

— Тебе, правда, интересно? — старик не без гордости улыбнулся. — Да, это самые удачные мои трюки. Ладно, так и быть, я расскажу тебе...

Отложив в сторону заготовку, Хнур скрестил ноги и, упершись руками в колени начал открывать мне тайну иллюзий.

— С чего же начнем? Ах, да... пожалуй, с оживления рыцаря. Знаешь, когда человек в маске собирает доспехи и ставит их в ящик, за ее дальней дверцей уже дежурит помощник, одетый в рыцарские доспехи. Кстати его играет Пакрит. И когда дверцы закрываются, а наши симпатичные девушки отвлекают всеобщее внимание, помощник меняется местами с пустыми доспехами и вуаля! Иллюзия готова!

Я не сдержался и недовольно фыркнул.

— Нет, ты не прав, — словно прочитав мои мысли, наставительно произнес Хнур. — Это не шарлатанство, а искусство!

— Дурачить чужие умы? Обманывать? Выдавать желаемое за действительное? Что из перечисленного вы называете искусством? — не выдержав, зло поинтересовался я.

— Искусство, давать людям чудо. Преподносить его таким, какое оно есть. Волшебство.

— Но зачем?

— Затем, что волшебство постепенно умирает, если ты понимаешь смысл этих слов. Вспомни, ты же сам говорил, что раньше ты видел настоящие турниры магов. А что теперь? Где спрятались те, кто должен возвышаться над обычными людьми. В какие норы они залезли? Вот, послушай меня, найденыш...

В тот момент Хнур привиделся мне неким старцем, способным ответить на любые вопросы, а его осведомленность в проблемах магии пугала и одновременно еще сильнее приковывала внимание. Он будто заново открывал для меня окружающий мир. Мир, в котором люди разучились пользоваться таинственной силой, и вскоре мало кто вообще вспомнит о том, кто такие Истинные маги и что такое неисчерпаемая мощь волшебства.

Между тем Хнур все говорил и говорил, а я, не смея его перебивать, продолжал слушать.

— ...Кто знает, из-за чего все происходит? Да и нужно ли подобное искусство людям? Ведь по сути дела никто так и не научился использовать магию с большим толком, чем призывать тучи на изнывающие от жары поля или бесследно убирать вскочившую на лице бородавку.

— А, как же все истории о четырех магах? Советники короля? Тех, кто действительно умеет творить настоящее волшебство. Они же борются со злом! Охраняют наши земли! — не сдержавшись, выпалил я.

— Во-первых, не четверо, а всего двое, — осадил меня Хнур. — В свое время слишком много магов лишилось своих сил, не найдя им нужного применения. Ведь по сути, зла как такового не существует. Зло — это тебе не безжалостный волк, пожирающий невинную овечку, и не ночь — сменяющая усталый день, погружая мир во мрак. Наши земли свободны и их населяют разные народы со своими традициями и законами. И если кто-нибудь из этих народов поработит другой народ, это еще не будет считаться злом. Даже желание захватить весь мир не приравняется к этому грозному слову. Главное здесь поступок, — то есть, каким путем достигается данная цель!

— А как же Навы? — сам не знаю, почему спросил я.

— Навы?

Мне показалось или старик действительно вздрогнул:

— Что за глупый вздор! Навов нет! Они не существуют!

Я искренне удивился тому факту, что старый фокусник слышал об оборотнях. Слухи о людях, хранящих в себе дух животного, уже давно не будоражили Итаргу, и большая часть королевства позабыла старинные легенды.

— Навы — реальность! А вы разве что-нибудь знаете о них?

Меня просто распирало от любопытства.

— Послушай, найденыш, — вдумчиво произнес старик, оглянувшись по сторонам. — Пускай это слово так и останется там, где ему положено быть. Не стоит ворошить прах легенд и несуществующих мифов. Ведь даже мифы имеют особенность становиться жестокой и неотвратимой реальностью.

Я едва сдержался, чтобы не рассказать Хнуру о том, что я увидел в таверне 'Дорожный весельчак'. Но сохранив язык за зубами, я, наверное, поступил абсолютно правильно: тайна до поры до времени, так же как и легенда должна оставаться секретом известным лишь одному человеку.

2

Мы продолжали свой путь. Возница не спеша подгонял лошадей, и все время слышал у себя за спиной нудный стук колес следовавшей за нами повозки. Трудно было сказать, испытывал ли я страх или всего лишь трепетное волнение, зная о том, что всего в пятнадцати с небольшим футах от меня, едет знаменитый чародей в маске, оказавшийся обычным шарлатаном. Хнур так и не убедил меня в великой силе тех фокусов, что создавались для выступления. Людям не нужен был обман, как бы красиво он не преподносился.

И почему только в книжках, что мне доводилось читать, все выглядело совсем иначе? Конечно, я ни капельки не верил в сказки о неслыханных чудесах и невероятных приключениях; вот только то, что произошло со мной сегодня, действительно не шло ни в какие рамки удивительных историй. Повествования тех книг казались теперь грязным обманом, способным лишь тешить надежды таких безумных глупцов как я. Какой еще слуга, посветивший всю свою жизнь услужению и покорности, будет успокаивать себя надеждой стать настоящим магом, не имея к этому никаких даже маломальских способностей? Только такой непроходимый идиот как я.

Быть может, мои мысли еще не один час водили бы меня за нос, давая наивным мечтам окончательно раствориться в жесткой реальности нынешнего мира, если бы в памяти не возникли строчки давно забытой книги. Наверное, это была первая и единственная вещь, заставлявшая меня усомниться в словах всезнающего Хнура.

— Почему же так получилось? — вырвалось из моих уст, нарушив томительную тишину.

— Что именно? — не сразу откликнулся старик, погруженный в свои мысли.

— Мне трудно понять, что происходит в Итарге. И все же, почему сейчас нет настоящих магов? Куда они подевались? Почему всего за пару десятилетий, все позабылось, да так сильно, словно прошли века? — последняя фраза чуть ли не вырвалась из меня криком.

— Разве в тех книгах, что ты читал, нет ответов на эти вопросы? — не торопясь отвечать, поинтересовался у меня Хнур, наверняка заранее зная, что я ему скажу.

— Там все слишком красиво, чтобы быть правдой, — впервые в жизни я попробовал противоречить самому себе. Ведь на самом деле, как ни крути, а я продолжал верить в свою наивную мечту. Только что-то в глубине души, все чаще и чаще заставляло меня сомневаться в собственных убеждениях.

— Я могу высказать только одно предположение, не больше того, — неохотно произнес старик, окончательно отложив в сторону деревянную болванку. — Знаешь, мы ведь не просто выступаем на городских площадях и пирушках богатых аристократов, которым, по сути все равно, творим мы настоящее волшебство или дурачим публику. Помимо всего прочего, мы частенько заглядываем в столицу. А столица, да будет тебе известно — это как раз то самое место, где в одном большом котле варится множество разнообразнейших слухов. Многие из них лживы и раздуты, словно мыльный пузырь, другие — не многим отличаются от правды. Но истину знает только король. Лишь ему одному известно, что действительно происходит в Итарге.

— Но с чего-то все-таки началось это самое забвение? — осторожно поинтересовался я, стараясь не перебивать словоохотливого старика.

— Лет двадцать назад, после того как по нашим землям вихрем промчался ужасный голод и еще множество разных бедствий, из-за которых даже не хочется ворошить память... наступили годы затишья. Череда неудач, сильно подпортила здоровье нашему королю Канлю де Олю. Конечно, все понимали, что вскоре на престол взойдет его единственный наследник Солвен де Суанье, получив к своему имени королевскую фамильную приставку Оль... Но при всем положительном, что было у наследника, многие и в том числе близкое окружение короля, боялись перемен.

— Разве что-то изменилось? — изумился я.

— Многое, — недовольно поморщившись, протянул Хнур. — Если так можно выразиться — королевство накренилось и до сих пор не может найти под собой надежной опоры. Со времен Канля де Оля мир впал в глубокую спячку. После его смерти, Солвен усадил возле трона своих близких друзей, сменив даже придворного шута. В его 'новом' правление, нужны были новые люди, с горящими глазами и удачными идеями, а ни те кто, живя прошлым, никак не мог забыть его славного папашу. Первым из числа дворцовых сторожил, был изгнан Гардиус Крей — главный придворный маг. Вот уж кто действительно являл собой вечную загадку Альира — так это он. Поговаривали, будто в один прекрасный момент Гардиус просто взял и исчез, оставив после себя множество неразгаданных загадок и ошибочных суждений. Хотя если мне не изменяет память, на следующий день под Львиным мостом нашли человека сильно похожего на придворного мага, избитого до смерти. Однако в итоге, так никто и не узнал — был ли это действительно Гардиус Крей или всего лишь похожий на него человек. Либо народу просто решили не говорить правды, утаив истину.

В последующие полгода, Солвен де Оль лишился еще одного лучшего мага королевства. Правда, на этот раз без лишних вопросов и тайн. За предательство — Неро Ин Диасире, был заключен в тюрьму. Когда Итарга окончательно погрузилась в длительный сон наступившего мира, Солвен издал новый указ, приказав закрыть все Академии носителей силы, объединяющих и собирающих под свои своды лучших магов со всего королевства. Конечно, многие были недовольны, но закон свою роль сыграл сполна. Той же ночью все академии таинственным образом охватил огонь, унеся с собой жизни не только простых магов, но и придворных советников Индина Гарна и Акру Савали. На мой взгляд — это были самые могущественные маги нашей эпохи. Позже, часто говорили о заговоре и таинственной неприязни Солвена к магам, но страсти вскоре поутихли и быстро забылись. Позже я слышал, что маги выжили, но... — ненадолго старик задумался и, причмокнув, продолжил: — В прочем, так ли оно было на самом деле или нет — тебе никто не ответит. Разве что сам король! Ну, или хотя бы тот единственный человек, кому удалось покинуть Альирские покои, не лишившись собственной силы.

— Последний придворный маг, — догадался я. — Кажется, мне доводилось читать про него в Сером томе.

С названием книги я не ошибся. Насколько мне было известно, единственный из двух уцелевших экземпляров этого фолианта хранился у самого короля, а вот второй принадлежал Санкритскому столичному университету, именно там мне и удалось заглянуть в столь редкую книгу. Но это была слишком длинная история, чтобы стоило вспоминать ее.

— Да, тот самый отступник-Неро, — деланно произнес Хнур. — Не самый надо сказать сильный маг, но единственный кому удалось выйти из игры живым, как считали многие. Ходили слухи, что он и вовсе принял темную сторону, став колдуном.

— И где же он теперь? — задал я вполне справедливый вопрос.

— Кто знает, — пожал плечами старик. — Тогдашние маги разбрелись по миру как солнечные лучи. В Альире их больше ничего не держало. Власть отвернулась от них, а они в свою очередь отвернулись от Итарги. Может быть, как раз сейчас Неро и бродит где-то по миру в поисках пристанища для своей силы. А может быть сгнил в тюремных подвалах.

Старик едва заметно улыбнулся и затих.

— Получается, сейчас у Солвена де Оля нет ни одного мага? — не скрывая удивления, ужаснулся я.

Хнур вновь пожал плечами, собираясь приниматься за привычную работу.

— У Солвена и его власти много козырей в рукавах камзола, и я не удивлюсь, если обнаружиться, что сейчас при его дворе находится целый сонм изощренных в своем искусстве чародеев.

В этот момент повозка резко затормозила, и я услышал, как снаружи донеслись грозные крики, отдаленно напоминающие строгие команды королевских гвардейцев. Выставленные в ряд деревянные заготовки упали и раскатились в разные стороны. Почти законченная дудка, так и осталась незаконченной.

— Чтоб вас, — выругался Хнур и, кряхтя, встал на ноги. — Пойдем, поглядим, что там стряслось...

— А ну! Живо вылезайте из повозки! — раздался снаружи низкий голос.

Неровно сжав суму, я ощутил, как меня начинают одолевать недобрые предчувствия.

3

В тот день небольшой проезжий пост, затерявшийся среди густых лесов Акрии, всколыхнула череда странных и возможно даже самых невероятных событий за последнюю сотню лет. Ночная смена, состоящая из двух воинов, зевая и щурясь от солнечного света, отправилась на законный отдых.

— Слышь, Гур... Ты случаем не прикорнул сегодня ночью-то, на плече у своего приятеля? — встретил юношу старый, потрепанный всеми ветрами королевства воин. Трудно сказать, сколько он уже носил на себе потускневшую от времени кирасу, но многие взводные поговаривали, что срок его услужения давно перевалил за четвертый десяток.

— Глаз не сомкнул. В мое дежурство даже комар не проскочит, Бугл Ди, — насмешливо ответил Гур.

Наивный и совсем еще ретивый 'жеребец', желающий поскорее встретить смерть, — подумал по себя Бугл Ди. Для него — опытного и испытавшего в этом мире чуть ли ни все неприятности, дарованные справедливыми созвездиями, — всегда было трудно понять молодых безусых вояк, впервые в своей жизни берущих в руки оружие.

А давно ли он сам был таким?

Ведь когда-то, будучи немногим старше этих юных отпрысков, он точно также как и они искал свою судьбу в кровавой стычке. Раз за разом, битву за битвой. Но погоня за славой, обычно быстро проходит, оставив за собой кровавую полосу разочарования. Особенно в таких местах, как отдаленный перелесок...

Запрятанный в срединных лесах одинокий пост, казалось, стоял на самом краю света. Не лучшее место молодым и зеленым новичкам проявить себя в смертельной схватке. Здесь, как впрочем, и в любой другой части Итарги, царил мир и спокойствие. И это самое спокойствие, затуманивало умы и убаюкивало разум, заставляя людей слепо смотреть в наступающий день, не замечая в нем и толики опасности. И только здесь, среди пустоты и неизвестности леса, отражалась реальная картина мира. Буглу даже стало казаться, что все вокруг медленно и верно начинает сходить с ума. И вести с далеких окраин королевства о прекратившихся стычках в рыцарских владениях Галва де Сарна и Бирна де Влинза уже не грели душу верой в прекрасный завтрашний день.

" Эх, благослови нас на небесах Канль де Оль" — едва заметно вздохнув, произнес Бугл Ди, усаживаясь возле догорающего с ночи костра.

Старший проездного поста с сожалением вспомнил времена правления старого короля. Тогда было все иначе. По-другому. Неправда, что новое время всегда считают хуже предыдущего. И дело не в новом короле, поступившем как-то не так, низвергнув в забытье старые устои и порядки. Дело совсем в другом.

Бугл Ди подобрал изогнутую сухую ветку и, поворошив совсем уже остывшие головешки, переломил ее пополам.

Когда-то он считал, что воспоминания не будут столь тягостно лежать на его плечах заставляя сравнивать тысячи, совершенно бесполезных мелочей, разделивших время на множество отрезков. Между тремя десятилетиями и образовалась та самая попасть, над которой и завис их хрупкий кажущийся реальностью мир.

— Разрешите обратиться?

Голос молодого воина вывел Бугла из лабиринта мрачных, понятных одному ему, мыслей.

— Что стряслось, Сег?

Воин молча кивнул, указывая на ближайший перелесок.

Скрыв собственную обеспокоенность, Старший повнимательнее рассмотрел двух незнакомцев, застывших посреди тракта, словно призрачные образы. Он прекрасно знал, что на всякий случай притаившийся на обзорном кругу Игл, уже держит незнакомцев 'на стреле' и если возникнет хотя бы малейшая вероятность ...

Впрочем, подобные меры были здесь ни к чему. Если кому-нибудь из лесных разбойников и придет в голову нападать на пост, — они скорее воспользуются внезапностью, чем пойдут на хитрость.

Бугл еще раз внимательно оглядел безлошадных путников. Оба были одеты в старые дорожные плащи, из-под которых виднелись пусть и запыленные, но весьма дорогие, камзолы. Из оружия — обоюдоострый меч, с лихвой дополнял картину вполне состоятельных господ. Бугла смущало только одно — сапоги незнакомцев были напрочь избавлены от дорожной пыли.

— Спокойного вам дежурства, — вполне миролюбиво произнес один из путников, сделав шаг вперед.

— Спасибо. И вам удачной дороги, — поднявшись, произнес Бугл.

Самли и Джик — двое новобранцев — не сводя глаз с незнакомцев, мельком посмотрели на командира. Но Старший не спешил отдавать приказа проверить подорожные документы.

— Спокойная выдалась ночка? — тем временем поинтересовался путник и, не дожидаясь ответа, сделал несколько шагов навстречу, вплотную приблизившись к Старшему.

Бугл заметил на лице своих насторожившихся ребят обеспокоенность. А что он собственно от них ожидал? Эти юнцы наверняка немедля готовы вступить в бой с непрошеными гостями. Для них понятие врагов и друзей слишком размыто, чтобы пытаться хоть немного сдерживать свой пыл. Хотя путешественники, скрывающие свои лица и бредущие по ночной дороге на своих двоих, как говорится — обстоятельство вполне достаточное, чтобы посильнее обхватить рукоять меча. С одним лишь 'но'. Их командир не позволит им этого сделать!

— Вашими молитвами, господа, — немного нахмурившись, произнес Бугл, показывая Иглу знак опустить лук.

Путник, молча кивнул, и скинув прикрывавший лицо капюшон, протянул Старшему руку. Бугл посмотрел на него с интересом. Черты лица показались воину слишком невыразительными, чтобы выделить в них что-то особенное. Тоненькие аккуратные усики и ухоженная маленькая бородка казались единственным, что могло отметить его из толпы таких же вот слегка слащавых и изысканных аристократов. С одной лишь разницей. Существовало некое отличие, которое Бугл пока был не в состояние уловить. Сначала Старшему показалось, что все дело в возрасте. Незнакомец, выглядевший немногим старше двадцати пяти, казался таким лишь на первый взгляд. По крайне мере Бугл не сомневался, что путник не так давно разменял четвертый десяток.

— Надеюсь, мы не помешаем вам? — гость смущенно улыбнулся.

— Будем весьма рады, — не ожидая от себя подобной любезности, брякнул в ответ Бугл.

Незнакомец и его спутник, который не собирался показывать своего лица, проследовали к костру.

Бугл покосился на ребят. Немой вопрос, застывший на лицах пограничных, в тот же миг скрасил короткий, но оттого не менее содержательный ответ Старшего.

— Так надо ребята...

И пускай никто так толком и не понял: откуда взялись непрошеные гости и почему Бугл ведет себя с ними так любезно, — всем оказалось вполне достаточно короткого ответа, подкрепленного чрезмерным уважением и доверием к командиру.

Еще один день подходил к концу. Ночная смена уже заступила на пост, сменив двух молодых пограничных, а непрошеные гости, продолжали отстранено сидеть у костра, пользуясь небывалым гостеприимством старшего.

— Что происходит? — слегка нахмурившись, обратился к Буглу сидящий рядом с ним Сел Хил.

Старший посмотрел на него уставшим взглядом и тяжело вздохнул, всем своим видом намекая на нежелание затевать ненужный разговор.

— Считаешь, мы не имеем права знать? — проявил настойчивость Сел.

Бугл посмотрел на седого худощавого воина, на шее которого вскопанной бороздой вздымался старый шрам. Сколько же они уже вместе? Десять? Двадцать лет? Сколько сражений и дуэлей они оставили у себя за плечами?

Буглу показалось или взгляд его приятеля заметно изменился, сделавшись более мягким. Конечно же, он не имеет права разглашать тайное послание всем и каждому, но посвятить своего единственного друга и ближайшего помощника в суть дела просто обязан.

Сел выжидающе замер.

— Хорошо, — наконец чуть слышно произнес Старший. — Клятвы брать не буду. Но болтать не советую!

На лице Села промелькнула тень обиды:

— Ты же меня знаешь...

— Знаю, — согласился Бугл, — но пойми и ты меня. Не на две курицы играем.

Сел недовольно поморщился:

— Неужели все так серьезно? С чего бы это?

Старший с укоризной посмотрел на приятеля и, поворошив мыском сапога истлевшие угли, пожал плечами:

— Не знаю. Только напомни-ка мне, когда это в здешнее захолустье приходила тайная депеша с королевскими вензелями и печатью Альира.

Собеседник осторожно посмотрел по сторонам, остановив свой взгляд на незнакомцах.

— Королевские ищейки?

Бугл без труда уловил в голосе друга нотки недовольства. Сел, в отличие от Старшего, относился к новому режиму короля и его приближенным с явным неуважением, отклоняя даже самую маломальскую попытку, принять законы и поступки Солвена де Оля как должное.

— Не знаю, кто они такие, — честно признался Бугл, — но поверь мне, все это неспроста. Даже если двое визитеров всего лишь рядовые шпионы тайной канцелярии, нам не стоит слишком доверять им.

Сел согласно кивнул, вкрадчиво добавив:

— Видимо, время сна для нашего бренного мира закончилось. Пора готовить мечи, господин Старший.

Последние слова Сел произнес с явной иронией. Даже такой опытный воин не желал вновь становиться на кровавый путь.

Взглянув на друга, Бугл заметил в его глазах едва заметную тень тревоги, готовую вот-вот перерасти во что-то серьезное.

— Еще рано делать какие-либо скоропалительные выводы, — словно специально успокаивая своего товарища, тут же произнес Бугл. — Оказать содействие двум королевским помощникам, еще не значит развязать немыслимую по своим масштабам войну. И уж тем более это не повод для волнений.

— Да услышат твои слова звезды и умилостивят нашу судьбу, — соглашаясь, ответил Сел, вполне удовлетворившись коротким разговором.

4

Вечер наступил внезапно. Подкрался, словно притаившийся в зеленых чащобах зверь и окутал пеленой мрака небольшой лагерь, расположенный прямо у самого тракта. На небе, скрываясь за призрачными лоскутами быстро плывущих облаков, уже играли в прятки первые звезды.

Один за другим вспыхнули огни костров, очертив по периметру лагеря небольшой круг мерцающего света, оставив за чертой пустоту наступающей ночи.

Пограничные сидели возле костра, тихо переговариваясь между собой. Сегодня не было шуток и громких смешков эхом разносившихся по лесу. Все разговоры сходились к одному — в лагере присутствовали непрошеные гости! Двое таинственных аристократов, непонятно что забывших в этой глуши, стали на сегодня единственным предметом обсуждений. Над костром пограничных то и дело, словно искры огня, вспыхивали гневные вопросы относящиеся общим словом к молчаливым гостям. Каждый в глубине души желал отделаться от них как можно скорее, но высказывать свои пожелания вслух никто не спешил. Дисциплина есть дисциплина и приказам Старшего перечить никто не собирался.

— Нам здесь не слишком рады, — произнес один из путников, обратившись к сидевшему напротив него собеседнику.

Причем голос, так и не покинувший пределов огненного круга, явно принадлежал девушке.

— А как бы ты чувствовала себя среди нищих, будь знатным богачом, Хелер? — обратился к девушке соратник.

— Не знаю, Би гер, — поправив скрывающий лицо капюшон, ответила Хелер. — Мы ведь, так же как и они находимся в услужении короля. Чего нам разниться?

Не пряча своего лица, молодой человек загадочно улыбнулся:

— Увы, я не уверен, что они служат именно королю...

Девушка подняла голову, едва заметно показав Би геру свое совсем еще юное лицо. Удивительно красивые серые глаза Хелер отразили в себе ласкающие языки пламени и вновь скрылись в темноте глубокого капюшона.

— Не понимаю тебя. Каждый из них присягал на верность Солвену де Олю и всей Итарге.

Би гер покосился в сторону сидящих возле костра пограничных и тихо произнес:

— Они присягали верности — королевству, но не королю. Пойми, многие люди нынче, не жалуют власть, отвергая всю новизну принесенную сыном короля. Поэтому мы для них, в одеждах аристократов, такие же королевские прихвостни как те, что будто кроты снуют по длинным коридорам дворца.

— Великие звезды, — с досадой в голосе произнесла Хелер. — Откройте людям глаза. Перед лицом необратимой опасности мы должны сплотиться как никто другой, а не бежать в разные стороны, словно крысы с тонущего корабля.

Воин неуловимым движением очень нежно взял руку Хелер и, проведя указательным пальцем по ладони девушки, прошептал:

— Мы не допустим, чтобы наш мир исчез в небытие, — и чуть подумав, добавил: — У тебя очень длинная линия жизни. Посмотри она сплошная без единого надрыва. Звезды, правящие судьбой и сама Ваора не вправе ее изменить. Поверь мне...

Девушка осторожно высвободила руку из объятий, и заметно вздрогнув, посмотрела на небо. Би гер спокойно вздохнул. Хотя на этот раз ему и не удалось увидеть лицо Хелер, но он твердо знал, что сейчас она улыбается.

С небес на небольшой лагерь взирало огромное созвездие Ваоры. Восемь крошечных звезд словно раскрывали ладони судьбы, образуя два правильных ромба по форме рук. Именно это созвездие давало людям надежду в завтрашний день, выслушивая множество молитв разочаровавшихся в собственных силах людей. И пускай многие из них так и не получали желаемого, созвездие Ваоры продолжало также ярко красоваться на ночном небосводе. Восемь крохотных серебристых песчинок — символ человеческой надежды. Трудно было найти в мире что-то более вечное, чем звездное небо. Такое привычное и родное; когда-то чуть ярче, когда темнее. Может быть поэтому, мало кто заметил появившуюся на небе кораллово-красную точку. Словно нелепый сигнал, предостерегающий глупых людишек, занятых бесконечной чередой собственных проблем и забот.

Они давно позабыли, что у них над головой тоже есть удивительный мир, в котором серебряными капельками росы застыли человеческие мечты и тайны.

Так или почти так размышлял сейчас Би гер, глядя в ночное небо. По крайне мере его соразмеренные неспешным течением временем мысли, небрежно плыли именно в этом направление. Для 'Стального волка' было слишком непривычно размышлять о чем-то вечном — думать о другом он просто не мог. Слишком большие перемены надвигались с небес на их хрупкий мир...

Мысли Би гера прервал короткий свист наблюдавшего. Юноша вскочил на ноги и вгляделся в темноту. Еще не различая в ночи повозок, он услышал мерное поскрипывание плохо смазанных колес и прерывистое всхрапывание лошадей.

Две повозки. Все как было сказано...

Би гер молниеносно нашел взглядом Старшего. Опытный воин все понял без слов, подав пограничным сигнал остановить едущих, для досмотра.

5 глава: Маги тоже любят обманывать, когда им это заблагорассудиться.

Возле повозки стояли несколько вооруженных воинов. Осторожно посмотрев на их лица, я впервые в жизни почувствовал невероятное облегчение. Неужели звезды все-таки проявили ко мне благосклонность. Нашу повозку остановил обычный пограничный патруль — королевский герб слишком хорошо виден в свете вальяжно распластавшейся на небе луны.

— Кто такие? — произнес слегка хрипловатый голос.

Я инстинктивно прижал к груди заветную суму, в которой находились деньги господина звездочета, и замотал головой в разные стороны, пытаясь отыскать человека задавшего вопрос.

Воины расступились, и вперед вышел высокий воин в сильно потертой кирасе. Я ощутил, как в висках пульсирует кровь. Руки еще сильнее сжали торбу. Но громила даже не взглянул в мою сторону, а направился к первой повозке.

— Кто такие, спрашиваю? — повторил Старший свой вопрос.

— Артисты. Бродячий театр магических искусств. Чего на повозке надписей не видно? — отозвались изнутри.

Судя по реакции, ответ не понравился пограничному.

— Мне на ваши размалеванные повозки пялиться не пристало. Я вам сам такие надписи накарябать могу. Подорожную живо!

Я успел узреть, как с козел соскочил длинный, словно жердь человек и протянул Старшему бумагу, перекрученную темной лентой и скрепленную квадратной сургучовой печатью.

Воин небрежно развернул документ и погрузился в тщательную проверку подорожной.

— Никогда такого не бывало, — раздался рядом со мной знакомый голос.

Я посмотрел на слегка обеспокоенного Хнура, который непонятно как оказался за спиной.

— Может быть что-то случилось? — предположил я.

— Если да, то они явно кого-то ищут, — загадочно произнес Хнур.

Слова старика укололи в самое сердце, а его острый немного прищуренный взгляд окончательно поселил во мне ужасное предположение.

— Интересно этот кто-то действительно хранит в своей торбе нечто ценное? Может быть очень важные бумаги? А мы подобрали его на свой страх и риск, получив при этом целую кучу неприятностей.

Еще мгновение и я ощутил бы себя настоящим преступником, которого ждет неминуемая каторга. Не зря старик подлил масла в огонь.

Не сдержавшись, я попытался оправдаться:

— У меня там только лишь письмо моего господина, и ничего больше...

Но Хнура видимо мой ответ не убедил.

— Может быть, твой господин враг короля и всей Итарги? — вкрадчивый голос старика показался мне ржавой пилой впившейся в меня как в неокрепшее дерево.

— Мой господин дружен с королем! -чуть ли не заорал я. — Мой господин, Карвин Глид королевский звездочет!

При этих словах Хнур изменился в лице и сразу же замолчал.

— А ну тише там! — рявкнул Старший, спасая меня от ненавистного разговора. — Чего расшумелись? Осмотреть повозки!

Золотозубый Раш и старик Хнур пораженно переглянулись.

— Это случайно, не очередной новый указ короля: осматривать всех и вся? Или наша, какая-та особенная? — попытался возмутиться Хнур.

Старший одарил старика высокомерным взглядом:

— Все делается лишь во благо Солвена де Оля и Итарги. Приступайте!

Двое пограничных попытались взобраться на козлы, но тут же слетели вниз. Из первой повозки возник маг в маске. И вновь его появление показалось мне стремительным дуновением ветра. Даже если в этом человеке не было и капли магии, он мастерски умел создать вокруг себя подобную иллюзию.

— Я не позволю досматривать реквизит и моих артистов, — властно произнес маг в маске, пафосно добавив: — И еще... Достопочтимый воин, я бы не советовал вам связываться с боевой магией.

Низвергнутые с повозки пограничные, испуганно взирая на мага снизу вверх, переглянувшись, стали тихонько отползать назад. Юношеский страх, затаившийся в сердцах, сделал их слишком жалкими перед лицом вымышленного превосходства.

Я, закрыв рот ладонью, незаметно для всех улыбнулся.

Скорее всего, маг в маске решил разыграть очередное представление прямо здесь, сбив с этих воинов излишнюю спесь.

-Что?! Никогда не доводилось встречаться с великим волшебством? — задал вопрос маг, зловеще раскинув руки в стороны. Вокруг артиста возникло фиолетовое сияние, превратившееся в целый сонм разноцветных искр.

Еще несколько воинов попятились в стороны, оставив Старшего один на один с неведомым искусством. Но громила оказался единственный на кого показанный магом фокус не произвел особого впечатления. И сейчас он просто решал, что же делать с незадачливым волшебником.

— Почему не доводилось?! Я хорошо знаком с лучшими магами Итарги, — из-за спин оторопевших воинов раздался совсем еще юношеский, но довольно низкий голос.

Теперь пришло время удивляться всей актерской трупе, включая меня. На первый план короткого представления вышел невысокий стройный юноша в темном плаще, из-под которого выглядывал вполне дорогой темный камзол. Улыбка на лице нового героя ввела меня в настоящий шок. Юноша не просто догадался о шарлатанстве мага в маске, он заранее знал, что это всего-навсего искусный обман. Но откуда? Я не знал.

— Вы хороший актер, господин в маске, — искренне произнес аристократ, поправив плащ, и я чуть не вскрикнул от представшего моему взору костюма. На миг одернутая одежда открыла моему взору часть серебряной кирасы с изображением оскалившегося волка.

Попятившись, я почувствовал за спиной твердую преграду, облокотившись на которую, мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Неужели вся эта тщательная проверка и вправду из-за меня? Но тогда почему они не схватили меня сразу, а захотели обыскать повозки? Вопросы посыпались снежным комом, заставляя меня растерянно наблюдать за происходящим.

— Прекрасный фокус, — меж тем 'Стальной волк' продолжал сближаться с магом в маске. — Только не слишком натурально. Как вы считаете? Ведь настоящие маги к вашему сведению так себя не ведут.

Актер озадаченно взирал на юношу, беспомощно опустив руки. Теперь в нем с большим трудом угадывался тот великолепный чародей, который так мастерски выступал на площади родного мне Веклинда.

— Не подходи! — внезапно произнес он. В его голосе явно затаился страх.

Но 'Стальной волк' даже не думал его слушать. Приблизившись к повозке, он обернулся, и внимательно посмотрев на труппу, спросил:

— Если ты честный актер, то не думаю, что тебе будет сложно показать нам свое лицо...

Аристократ не приказывал — но с другой стороны, в его словах не было и намека на просьбу.

Может быть, они ищут оборотня? Пришла мне в голову странная догадка.

Произнести его имя даже мысленно я не решился.

Маг был полностью обескуражен и подавлен происходящим.

Растерянным взглядом он нашел Хнура и тот, едва заметно кивнув, подал ему знак подчиниться. Рука мага медленно потянулась к лицу. Маска неохотно сползла, раскрыв таинственный образ артиста.

'Стальной волк', не выразив никаких эмоций, лишь короткий миг вглядывался в обыкновенное, ничем не примечательное худощавое лицо артиста.

Черная ткань, словно плотный занавес долгое время скрывающий от мира истинный образ чародея, явно разочаровал зрителя.

Я был не столько поражен, сколько раздосадован увиденным. Маг без маски оказался таким невзрачным, что повстречайся он мне в толпе, я бы прошел мимо, даже не удосужившись взглянуть в его сторону. Потупив взор, он не смел и посмотреть в сторону 'волка'.

— Можете следовать дальше, господа артисты. Удачных вам выступлений и приятного пути, — внезапно произнес аристократ, прервав затянувшееся молчание.

В коротком представлении была поставлена жирная точка.

Обескуражено взирая на то, как тихо и безропотно артисты во главе с Хнуром исчезают в повозках, я случайно уловил на себе чей-то внимательный пронизывающий до самого сердца взгляд. От одной мысли, что за мной кто-то следит, пробил холодный пот, и взгляд растерянно заметался по немногочисленной толпе пограничных.

— Ну чего встал как изваяние? Давай руку, — послышалось сверху.

Хнур уже протянул мне ладонь и я, приняв помощь, в один миг оказался на козлах. И вновь неприятное ощущение, что мне смотрят в спину, заставило похолодеть до кончиков пальцев. Обернувшись, я последний раз окинул взором лагерь. Пару догоравших костров, наблюдательная вышка, небольшой домик — вроде бы ничего необычного. И только слегка успокоившись, я понял, что все-таки упустил что-то важное. Взгляд еще раз заскользил по знакомому ландшафту пытаясь отыскать неведомого соглядатая.

Великие созвездия! Не знаю, мог ли я довериться своим глазам, но возле одного из костров мне удалось разглядеть одинокую фигуру. Тень ночи так удачно скрыла этого человека, что мне только сейчас удалось заметить его.

Незнакомец был одет в длинный походный плащ. Лица я, к сожалению, разглядеть не смог — толи дело было в тени, толи незнакомец просто накинул капюшон, желая остаться неузнанным.

Повозки неспешно тронулись с места, оставив за плечами странный привал, так некстати прервавший наше путешествие до Силкены.

А над головой не переставая светить, красовалось созвездие Ваоры. И только опытный взгляд мудрого звездочета мог заметить, что нынче ночью, небо было по-особому ослепительным и неповторимым, как бывает лишь тогда, когда мир замирает перед ужасной бурей.

2

Если бы только было можно научиться узнавать свою судьбу — ту, что уготовили тебе звезды — жизнь засияла бы совсем другими яркими красками.

Далекие недосягаемые созвездия, которые вправе повелевать всем в нашем мире: вмешиваться в дела великих магов и могущественных королей, заставляя всех и каждого поверить в свои бескрайние силы, встали на твою сторону. И даровали великие возможности. Открыли новый мир!

Если бы такое было возможно...

Еще совсем недавно в эпоху мирных времен, звезды не казались нам столь величественными. Прорицатели не гадали на созвездиях, что принесет людям завтрашний день. Звездочеты не рисовали небесные карты, пытаясь разгадать тайный смысл ночных светил. Все произошло внезапно и неотвратимо. Магия великих колдунов растворилась в небытие, а ей на смену пришло пленительное волшебство звезд.

Род магов вырождается!

Так говорят звезды!

Лишь они сейчас правят нашей судьбой!

Оглушительные крики, доносившиеся с улиц, медленно но верно распространялись по всему королевству, захлестывая волной все новые и новые толпы людей, обративших свой взор в небо.

За последние годы количество потомственных магов сократилось почти вдвое! Силы уходят от нас! Великие светила лишили нас силы! Так говорят звезды!

Старый король с головой окунулся в новый загадочный мир хрустальной ночи. Только лишь звезды определят наш дальнейший путь. Лишь безграничная вера и поклонение созвездию Изгнанника дарует нам уверенность в завтрашнем дне. Прекрасные россыпи звезд, у каждой из них есть имя — тихое, слегка вычурное, но в тоже время милое слуху. Звездочеты знают свою работу!

Люди учатся жить по новому, унося память о старых временах с собой в могилу. Другая жизнь уже отгородилась стеной слухов и домыслов, со временем переросших в легенды и предания. А как же иначе? Ведь все то, что было раньше всего-навсего сон. Пускай слегка лживый и преувеличенный, но все же сон.

Ничего страшного, так бывает, когда память, словно старый и протертый до дыр ковер не в состояние хранить прежний рисунок. Главное, что трудные времена позади.

Бесконечные воины за власть и бесправие, за могущество и веру — от элементарного бессилия уже остались в прошлом, на этом самом дырявом ковре. Вон, только взгляните, возле самого растрепанного правого края, застыли Голод и Болезни, так долго терзающие наше королевство.

Столица растет! Хвала звездам! Теперь мы знаем, чего ждать от завтрашнего дня! Больше не будет этих жестоких свар между магами и доблестными сюзеренами короля!

Так говорят звезды!

Кажется на старом, слегка отдающем гнилью ковре, еще осталось немного места. Удивительно сколько всего ненужного, доставшегося в наследство от старых времен, может уместить на себе серый, ничем непримечательный ковер. И ведь совершенно не жалко. Не такой уж он был и красивый в те времена, когда мы не смогли найти свою мечту в небесах. Теперь у нас есть звезды!

За целый год ни одного ребенка рожденного с признаками истинного мага. Разный цвет глаз такая же редкость как невиданное существо, встреченное среди извилистых дорог Древнего леса.

Больше не рождаются маги!

Так говорят звезды!

Время легко стирает грань между будущим и настоящим. Новая эпоха пришла нежданно-негаданно как первый весенний дождь. Внезапная смерть короля Канля де Оля ничуть не огорчила обычный люд. Благо, что юный сыночек де Оля уже давно примерялся к трону. Да и пора бы уже — ведь Солвен не столь юн, как может показаться на первый взгляд. Как не крути, а новое время лучше встречать с новым королем.

С Солвеном де Олем мы заживем по-новому!

Так говорят звезды!

Не слыхано, но магия стала делом общественности. Каждый может купить себе волшебство, которое только захочет, так сказать на любой вкус. Но не рассчитывайте на удачу — сторонники невидимой силы. Магии в мире практически не осталось. Вас обязательно обманут шарлатаны, посмеявшись над неудачной попыткой стать истинным магом.

Так вам и надо, потому что в новой жизни можно обходиться и без магии.

Так говорят звезды!

И ведь вправду зажили по-новому, так как велели покровительствующие созвездия. Только старый дырявый ковер, про который мы все давно позабыли, исчезнув на чердаке человеческой памяти, не смог найти себе достойного приемника. Солвен де Оль не стал новым творцом неподражаемого искусства новой жизни. Мало того, он отвернулся от прошлого.

Король забыл, кто дал нам новую жизнь! Он перестал обращать свой взор в небо! Совсем позабыл, что ждет того, кто отвернется от могущественных звезд! Он накликал беду! Неотвратимую и жестокую! Умоляем вас, обратите свой взор к небесам!

И теперь никто не должен ждать пощады!

Даже последние из оставшихся магов не смогут помочь нам!

Так говорят звезды!..

Так они говорили!...

3

Вздрогнув, я проснулся. Странное дело, — уже второй раз во сне мне в голову лезли непонятные образы и мысли.

Наверное, во всем виноват окружающий меня мир, и конечно же то, что в нем происходит, — спокойно рассудил я и сладко потянулся. Все-таки череда странных событий, словно дерзкий весенний ветерок нещадно гнала меня вперед, не давая даже призрачной возможности остановиться, и как следует взвесить все 'за' и 'против'.

Рядом со мной сладко посапывал золотозубый Раш, а чуть поодаль устроились: пышногрудая ассистентка колдуна — Нира и мальчуган, которого насколько мне было известно, прозвали Шустрик Тим.

— Что, не спиться, найденыш? — в очередной раз услышал я голос Хнура.

Старик сидел напротив и осторожно взирал в мою сторону. Возможно, я мог ошибаться, но мне показалось, что его неловкость вызвана в первую очередь нашим разговором у пограничной заставы. Он подозревал меня! Думал, что воины ищут именно слугу звездочета. И оказался не прав.

— Наверное, просто не устал, — немного слукавил я.

Старик задумчиво улыбнулся:

— А вот я сильно устал, но заснуть, увы, не могу. Бессонница, редкостная дрянь скажу я тебе. Только и остается — смотреть на звезды и любоваться их красотой.

Я из уважения к старику взглянул на небо.

Удивительное дело — никогда в жизни светила не казались мне такими досягаемыми. Даже с высокого холма я не смог бы похвастаться, что видел созвездия так близко. Огромные — они словно надвигались с небес, готовые в любой миг обрушиться на наши головы.

От этой мысли сделалось чуточку жутковато.

Опустив взгляд и поежившись, я обхватил прижатые к животу ноги.

— Может быть, подкинуть пару поленьев? -заметив мою реакцию, поинтересовался Хнур.

— Нет, — отказался я, и не став врать, осторожно добавил: — мне не зябко...тут дело в другом. Это все из-за звезд...

— Звезд? — не сразу понял старик. — А, это ты об их величине? Тут ты полностью прав. Для этого времени года они слишком крупные. Да и Ваора какая-та очень уж размытая. Ты ведь знаешь названия созвездий?

Я не раздумывая, кивнул. Вряд ли старик задал мне этот вопрос из праздного любопытства.

— В свое время я каждую ночь разговаривал с ними, — снова воззрившись в небо, произнес Хнур. — Знаешь, моим любимым было созвездие Маски. Это созвездие своего рода покровитель путешественников. Раньше мы ведь не пользовались такой популярностью как сейчас. Кому нужны эдакие чародеи, когда повсюду столько Истинных магов. Только звезды заставляли нас верить в удачу и надеяться, что хотя бы на этот раз мы соберем достаточно монет на провиант и дорогу.

— А как же маги? — немного удивившись словам старика, спросил я, но, заметив, что мой вопрос не понятен, пояснил: — То есть...я хотел спросить: а как они относились к вашим выступлениям?

Брови Хнура поползли вверх:

— Не думал, что кто-нибудь задаст мне подобный вопрос. Ты видимо плохо знаешь, что такое высшее общество, мальчик. Там не признают умных шуток. Напротив, там любят смеяться над глупостью, приветствуя тех, кто высмеивает обычный люд ...

На этот раз пришло время удивляться мне. И Хнур без сомнения приметил это.

— Даже хорошо, что ты не понимаешь, о чем идет речь. И жизнь не познакомила тебя с настоящим коварством ...

— В чем же здесь коварство? Смеяться над глупостью? Разве это так уж плохо? — недоумевая, спросил я.

Старик только вздохнул, но все же ответил:

— В высшем обществе непринято смеяться над собой. Любой стоящий рядом с тобой вельможа — вот истинный объект для насмешек. Лучше если ко всему прочему — он твой враг. Власть — это очень сложная штука чтобы попытаться обрисовать ее в двух словах. А я не слишком хороший художник, и мне трудно подобрать нужные краски.

— Стало быть, если твоему соседу на голову упадет яблоко — это будет смешно? — подобные нравы с трудом укладывались в моей голове, развевая в прах последние идеалы благородства высокородных дворян.

Соглашаясь, старик кивнул и, потянувшись к мешку, достал трубку, а после добавил:

— Только если вместо яблока будет огромный булыжник, шутка окажется еще смешнее...

— Получается, маги в вашем представлении видели не искусство обманывать людей, а бессилие стоящего рядом с ним Властителя силы.

— Думаю, что не только бессилие. Каждый из них находил в придуманных нами персонажах, что-то свое. А это уже скверное дело. Маги не любят, когда, кто-то указывает им на их недостатки.

На мгновение я перестал слышать старика и, отстранившись немного назад, погряз в собственных мыслях.

Получалось, что маги такие же злобные и завистливые, как растолстевшие на собственных харчах торговцы, которые готовы идти на любые уловки лишь бы получить над злостными конкурентами хоть крохотное преимущество. Ни капли благородства — лишь голая ничем не прикрытая зависть.

Хнур словно услышав мои мысли, медленно раскурив трубку, загадочно улыбнулся:

— Маги тоже любят обманывать, когда им это заблагорассудиться.

Старик вальяжно облокотился на стоящее рядом дерево и вальяжно пустил пару колец. Я сразу же ощутил терпкий запах табака.

Видимо на этом наш разговор был закончен.

Зевнув, я почувствовал, как на меня неотвратимо наваливается усталость. Костер, извиваясь и потрескивая, красовался, унося меня в мир снов.

Но уснуть так и не удалось.

Доски старой повозки предательски скрипнули, и я сквозь сон заметил, как с козел спрыгнула тень и неспешным шагом направилась к нашему костру.

— Брехня, все эти ваши великие силы! — раздался из темноты слегка осипший, но вполне узнаваемый голос.

Маг (теперь уже без маски) приблизившись к костру, внимательно посмотрел в мою сторону, словно оценивая, насколько я умен, и способен ли понять его слова, и стоит ли вообще затевать разговор на столь сложную тему.

— То, как ты относишься к магам мне и без твоих противных речей знакомо, Гордис, — с ехидной усмешкой протяжно произнес старик.

Не обращая на слова Хнура особого внимания, актер сел рядом с огнем и протянув к костру руки, зябко поежился.

— Холодная нынче ночка, — словно забыв о начатом разговоре, прошептал Гордис.

— Всякое бывает, — без особого интереса поддержал беседу старик и как бы промежду прочим добавил: — На все воля Рока!

Гордис недовольно поморщился, но промолчал.

— Можешь не воротить нос, Горд. От судьбы, как известно — не убежишь, — и устремив палец ввысь, Хнур назидательно добавил: — Только им видна тайная сторона нашей истинной сущности.

На этот раз Гордис все же не сдержался:

— Не стоит забивать мою голову всяким бредом. Того и глядишь, наш юный попутчик к утру будет нести такую же чушь, как и ты.

Не знаю, показалось мне или нет, но Гордис кинув в мою сторону мимолетный взгляд, приветливо подмигнул.

— По-моему ты перегибаешь палку, Горди, — в глазах старика отразились алые искры пламени. — Или ты ни во что не веришь в этой жизни? Может быть, даже предсказания Ульриуса для тебя всего на всего обычный пшик?

Не раздумывая, Маг без маски, слегка улыбнулся, а затем разразился таким диким хохотом, что лошади испуганно захрапев, дернулись в сторону.

— Ты всегда умел рассмешить меня, старина Хнур, — немного успокоившись, он все-таки нашел в себе силы ответить. — Ладно. Пойду спать, а то завтра чего доброго сбудутся предсказания ...этого твоего...ну, как его...Ублиуса, а я снова не смогу выспаться.

В один миг Гордис скрылся в ночи — также быстро, как и появился, унеся с собой свой противный слегка скрипучий смех. Зато мне теперь было не до сна.

— Не все умеют правильно понимать и принимать время, отпущенное нам звездами, — угрюмо произнес старик, заставив меня от неожиданности вздрогнуть.

Пыхтя трубкой, он как мне показалось, даже не обратил внимания, на отсутствие Гордиса.

Я посмотрел на старика, не зная как лучше попросить его рассказать об Ульриусе. Вороша тлеющие поленья носком ботинка, Хнур заметил мой умолящий взгляд.

— Что, найденыш? Думаешь, когда же эта старая развалина соизволит спалить себе ноги?

— Нет, совсем наоборот... то есть я хотел сказать...в общем, я думал, как спросить...то есть, я хотел...

Вопрос старика застал меня врасплох, и я слегка замешкавшись, попытался произнести нечто внятное. Не получилось.

Слава звездам! На выручку пришел сам Хнур.

— Коль решил спрашивать — так спрашивай.

— Я на счет Ульриуса и его предсказаний. Он писал о звездах или о магах?

— И о магах, и о созвездиях, — ответил Хнур и вновь замолчал.

— Кем он был?

— Никто не знает. Возможно, его и не было вовсе. Хотя когда-то я слышал, что все свои предсказания он видел, находясь в бреду.

— Хотите сказать, Ульриус был сумасшедшим? -еще толком не осознав истинного значения слов старика, я попытался возмутиться. — Тогда, к чему все эти пустые разговоры о пророчествах и...

Хнур злобно сверкнул глазами, и я решил не продолжать.

— Мы все немного сумасшедшие, юноша. Кто-то с самого детства, а кто-то становиться таким лишь к старости. Это всего лишь вопрос времени. Когда обстоятельства и окружающий тебя мир меняют твое представление о жизни, хочешь не хочешь, а свихнешься.

— Что же заставило Ульриуса стать таким ...?

Я так и не решился назвать 'мудреца' сумасшедшим.

— Тюрьма Арнака. Именно там он прожил тридцать с небольшим лет в заточении, отбывая наказание подписанное самим Канлем де Олем.

— Красный замок! Но ведь это всего лишь миф! Легенда! На самом деле его не существует! — Подался я нахлынувшим чувствам.

— Если ты чего-то не видел, это еще не означает, что этого нет, — философски заметил старик, добавив: — Даже если тюрьма не существуют. Главное ты веришь в нее, а стало быть, предмет твоих мыслей когда-нибудь воплотиться в реальность. Или погибнет в тебе. Может быть, именно так и родилась тюрьма Арнака. Сначала — несбыточная мечта, затем надежда, превратившаяся в легенду, которая утонула в песке времен, не оставив нам даже крохотной возможности увидеть самое загадочное сооружение Итарги...

Я с жадностью ловил каждое слово, с грустью осознавая, что не понимаю и десятой доли сказанного.

— А почему замок назвали 'красным'? -не удержался я.

Внезапный приступ кашля заставил Хнура затушить свою трубку. С опаской посмотрев в мою сторону, он недовольно сплюнул и произнес:

— Не стоило мне заводить этот разговор, найденыш. Не нашего ума это дело.

Кряхтя, Хнур встал и побрел к повозкам, оставив меня наедине с собственными мыслями.

Только звезды, взирая с немыслимой высоты, остались со мной. Осторожно посмотрев ввысь я, понял какая непосильная ноша всяческих вопросов и домыслов свалилась на меня в один день. Невероятная чехарда странных и опасных событий стремительной стрелой пронеслись перед глазами, заставив смириться с наивным желанием отдышаться и немного прийти в себя.

Зевнув, я устало посмотрел вдаль.

Откуда-то из-за горизонта медленно появлялся рассвет, давая понять небесным светилам, что наступает его царство и им пора уходить на покой. У меня оставалось совсем немного времени на сон.

Повернувшись, я почувствовал в кармане письмо господина и, не раздумывая, вытащил его и переложил в суму — обычное приглашение не столь важная депеша, чтобы хранить ее как зиницу ока.

Устроившись на мягком настиле у повозки, я не теряя ни секунды, сомкнув веки, погрузился в царство сна.

6 глава: Звезды сыграли с тобой злую шутку, дружок.

Несколько безликих теней, под покровом ночи, беззвучно проникли на территорию огромного мраморного дворца, притаившегося среди густых крон старого леса. Добравшись до высоких стен, тени не останавливаясь, растворились в серой тиши, словно древние, забытые всеми приведения. На миг они замерли в полумраке и двинулись дальше.

Ночь осветила блеск коротких, слегка изогнутых мечей.

Ни единого шороха.

Переглянувшись, Тени осторожно приблизились к огромным кованым воротам. Неуловимые движения и легкое, едва заметное сияние заставили ворота распахнуть свои створки перед таинственными гостями.

Еще мгновение и Тени оказались среди аккуратных дорожек цветущего дворцового сада. Ровные, идеально стриженые кустарники, тянулись вдоль неприметных в темноте тропинок, ведущих в самое сердце богатых покоев дворца. Серебристые клинки голодным блеском освещали дорогу бегущим. И лишь едва уловимое сдержанное дыхание выдавало в сумеречных тенях человеческую сущность. Однако ни один человек на свете не мог двигаться с такой неописуемой легкостью и быстротой. Разве что опытный зверь, был способен повторить эти искусные движения.

Остановившись возле небольшой, широкой лестницы, исчезающей за стеклянными дверями дворца, одна из теней застыла на месте, а две других растворились в полумраке окутанного покровом ночи сада.

С высоких мраморных ступеней пленяющих своей белизной, спускались четверо стражников. В темноте трудно было различить цвет одежды, но под строгими камзолами не было и намека на доспехи или иную защиту.

Спустившись вниз, стражники остановились и, переглянувшись, направились в разные стороны.

Ночь не выдала сдавленных стонов и звук разящих клинков. В вязкой, словно болото тишине, утонули и предсмертные стоны последнего из стражей.

Тени двигались дальше.

Стеклянные двери распахнулись, будто по мановению ветра, впустив незваных гостей в огромный освещенный светом луны зал. Одна из Теней бесшумно двинулась вперед, но внезапно остановившись, замерла, став похожей на одну из многочисленных статуй украшавших Мраморный дворец, две других — бесшумно заскользили по краям зала.

Впереди послышался странный шорох, а через мгновение еще и злобное рычание. Из темноты на непрошенных гостей взирали шесть пар горящих безумием изумрудных глаз. Животный страх, предвкушающий кровавую битву, наполнил зал.

Тень, махнув рукой, дала понять, что помощь не потребуется, и осторожными шагами двинулась вперед. Лезвие меча уже вкусившее аромат крови теперь с нетерпением ждало следующего смертельного пира.

Ужасающий своим видом зверь, видимо был наслышан, что такое честная битва. Оставив своих собратьев позади, он кинулся в бой первым. Огромные челюсти клацнули возле самой головы первой Тени, заставив зверя злобно взреветь, разнеся по бесконечным залам дворца протяжное эхо. Но истошное предупреждение о надвигающейся опасности так и не достигло ушей того, чей покой решили потревожить таинственные гости. Меч взмыв вверх загадочным образом впитал в себя посторонний звук. Лезвие лишь слегка вздрогнуло, отразив немое безразличие Тени.

Глаза зверя блеснули, и он с новой силой ринулся в бой. Прыжок. Взмах меча и рукав гостя окропила кровь. Зверь взревел от злости и наполняющей тело боли. Тень заметно вздрогнула, словно не понимая, как мертвое чудовище может чувствовать обжигающий укол меча.

Из темноты появилось еще несколько зверей. Ожидание быстрой расправы затягивалось, и кровожадные стражи, решили поторопить своего собрата. Тень призывно взмахнула рукой. Зал наполнился еще более грозным воем — так и не сумевшим покинуть пределов мраморных покоев. Заклятье Тени действовало безупречно.

Короткая передышка перед схваткой слишком затянулась. Серебряный клинок, будто сгусток света, замерцал голубым огнем — предчувствуя продолжение праздника крови. Из темноты выступили еще две Тени, освещая себе путь неведомым пламенем оружия.

Звери, морщась от света, на миг отступили назад, но лишь для того, чтобы отчаянно ринуться в бой. Небольшое замешательство, притупив страх, напротив, только подхлестнуло мертвых стражей дворца.

Огненные клинки без сожаления один за другим отправляли рычащих зверей к звездам. Перед лицом отчаянных сторожил белоснежных покоев, Тени действовали на редкость холоднокровно и расчетливо, хотя и в их движениях проскальзывали искорки страха — обычного человеческого страха перед кружащей вокруг смертью.

Клацнув зубами последний из застрявших между бессмертием и решающим ударом чудовище, с досадой клацнуло. В очередной раз добыча безвозвратно избежала его слишком медлительных движений. Разящий клинок вспорол мертвое брюхо, и едва заметное сизое облачко взметнулось ввысь. Бесчувственное тело зверя мешком повалилось на молочные плиты.

Тень, обхватив ладонью клинок, резким движением стерла кровь с лезвия.

— Все в порядке? Целы?! — Раздался в темноте едва слышный голос.

— Без лишних вопросов!

— Согласен! — Слились воедино два голоса.

— Тогда наверх! Осталось немного!

Тени бесшумно заскользили по ступеням лестницы ведущей на второй этаж.

Длинный извилистый коридор в призрачном свете виднеющейся через широкие окна луны, казался бесконечным мостом, ведущим трех таинственных гостей к намеченной цели.

Каждый новый шаг впередиидущего становился все медленнее и осторожнее, пока, наконец, первая Тень не остановилась, резко вскинув правую руку вверх.

По обеим сторонам огромной резной двери застыли огромные статуи Зурхов. Сгорбленные каменные воины, уныло взирая себе на лапы, казались мертвым отголоском древних времен, когда мир был наводнен теми, кто сейчас навечно исчез в Чертогах старца. Так именовалось созвездие, которое, по мнению всех и каждого, являлось дорогой к смерти.

Первая Тень, на минуту замешкавшись, опасливо провел лезвием меча перед самым носом стража. Заговоренная сталь осталась равнодушной к каменному исполину.

— Может быть врут? — Раздался из-за спины вкрадчивый голос.

— Все может быть...— растворился в тишине туманный ответ.

Лезвие меча осторожно подхватило, словно пушинку огромную паутину, сплетенную старательным пауком между гигантской секирой стража и его острым ухом.

— Видимо к ним давно никто не притрагивался? — задумчиво произнес первая Тень. — Непохоже на толстяка Валена. Насколько мне известно, он редкостный чистюля. Неужели поскупился на парочке расторопных служанок?

— Может быть — прорвемся? Комната уже рядом.

Первая Тень отрицательно покачал головой:

— Мы не можем оплошать. Слишком многое поставлено на карту.

В этот момент рука Тени дрогнула, и лезвие едва коснулось каменного изваяния. Морда стража, стряхнув с себя пыль, искривилась в мучительном оскале, будто его лизнуло небесное пламя.

— Кокон! Живо! — только и успел выкрикнуть первая Тень.

Тяжелое лезвие опустилось на голову гостя, отсекая небольшой кусочек дыма — тут же растворившегося в пустоте. Две Тени соединив руки закружились в странном танце, образуя вокруг себя стремительно раздувающийся зеленоватый шар. Тем временем оба стража безжалостно атаковали сумрачного гостя. Сделав два мощных выпада, они хищно зарычали, принюхиваясь к таинственному сгустку темноты. Лезвие наконец-то откликнулось на мольбу хозяина, осветив коридор бледным мерцанием. Видимо смерти в этих существах было ровно столько, сколько и жизни — то есть нисколечко.

Шар жадно поглотил пять фигур, вобрав в себя всю немыслимую чехарду кошмарного боя.

Шум и рев сражения вновь не покинул пределы девственно белых стен.

Мощный удар в очередной раз обрушился на голову Тени. Высекая искры, меч едва спас своего хозяина от неминуемой гибели. Образовав кокон, две других Тени кинулись на помощь.

Зурхи не страшась заговоренного металла, медленно продвигались вперед, вынуждая противника отступать. Кокон плавно паря, словно мыльный пузырь, двигался вслед, никому не давая возможности вырваться из магического круга.

— Попробуй справа, Аг! -запыхавшимся голосом выкрикнул первая Тень.

— Не получиться, слишком большое древко, — раздалось в ответ.

Страж, грозно рыча, сверкнул черными, словно смоль глазами. Лезвие его секиры в очередной раз отсекло часть призрачной дымки Тени. Вместо клубившегося тумана показалась человеческая рука, на которой возникла огромная кровавая рана. Красная капля упала на мраморный пол, разбавив однообразность красок.

На мгновение оба Зурха остановились.

— Не призраки...Люди...У него человеческая кровь...— прорычал один из стражей глухим скрипучим голосом. — Чувствуешь смерть...

— Будьте вы прокляты! Мертвецы! — внезапно, выкрикнула третья Тень и кинулся вперед.

Каменная игла секиры, с хрустом разрушив призрачный туман, развеяла сгусток колдовства, открыв взору Стражей человеческую фигуру. Юноша, тяжело дыша и сплевывая кровь, с трудом перевернулся на спину. Остекленевшие глаза на мгновение отразившие вечность, уставились на Зурхов. Юноша широко улыбнулся, обнажив кровавые зубы. Еще миг и жизнь оставила его, отправив в мрачные Чертоги старца.

— Ен! — не выказав боли и отчаянья лишь прошептал сквозь зубы первая Тень.

Зурхи атаковали раньше. Священный закон схватки не дал и минуты промедления, только усилив желание обоих сторон выйти из смертельной дуэли победителем.

Разрезав воздух, секира вновь закружилась в ужасном хороводе, карающим маятником, с каждым взмахом ускоряя свое движение. Зурхи чувствовали превосходство над смертными, даже если те были скрыты магическим туманом. Заговоренный меч, с трудом сдерживая мощные удары, все-таки пытался уколоть стражей.

Две Тени, словно элгские близнецы кружились внутри кокона, каждый раз меняя угол и направление атаки. Но несопоставимое по длине оружие Зурхов не давало им шанса достигнуть заветной цели.

Мощный удар одного из стражей отбросил вторую Тень к стене. Победный рев слился воедино с мощным ударом. Тень, откатившись в сторону, успела повернуть голову в направлении противника и увернуться от секиры. Лезвие с характерным хрустом вошло в украшенную гобеленами стену. Лапа стража соскользнула с рукояти плененного оружия. Тень не дал собственной удаче усомниться в своих способностях. Молниеносным движением он сблизился с противником и, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Зурха, нанес разящий удар. Страж взревел, заставив стенки кокона вздрогнуть. Бледно-голубоватый клинок, накалившись до предела как погруженный в воду металл, зашипел. Черная копоть стала быстро окутывать стража. Зурх застыв на месте, сразу развалился на части.

Второй страж зло фыркнул, и недоверчиво глядя на погибшего сородича, стал быстро раскручивать над головой секиру; лезвие, едва касаясь стен, разрубало пополам старые как сам мир произведения искусств, которые так долго и с таким трепетом собирал хозяин Мраморного дворца.

Кокон, слегка увеличившись в размерах, походил теперь на волнующееся перед штормом море.

Тени осторожно отступили назад.

— Что происходит, Ид?!

В голосе скрытого магическим туманом человека, послышались нотки страха.

— Слышал когда-нибудь о берсерках?

Вопросом на вопрос ответил приятелю Тень, понимая, что больше ничего говорить не надо.

Секира меж тем продолжала с нарастающим свистом совершать смертельный танец.

— Шерген не ста....шергене ста...эбель та мен...

Монотонный шепот быстро наполнял кокон. К этому времени шар уже разросся до размеров самого коридора.

Первая Тень сделал еще один шаг назад, и почувствовал, как упирается в стену. Отступать было некуда! Секира описала широкий круг, и призрачный туман второй Тени, развеявшись, открыл окровавленный кусок темной одежды.

Зурх с безумной ненавистью ринулся в бой. Горящие необузданной страстью глаза стража, заставляя кровь стыть в жилах, были уже белее снега. Пир немыслимой ярости породил в сердцах непрошеных гостей истинный, неподкупный страх, который как призрачный демон уже витал над обреченными.

Чуждая пониманию ярость берсерка заставила вторую Тень оступиться, но удержаться на ногах. Кровоточащая на плече рана только подливала масла в огонь. Страж схватил одного из противников и, приподняв над полом, отшвырнул в противоположную от выхода сторону. Ответный выпад не принес результата. Вторая Тень нанес несколько разящих ударов в пустоту: слишком слабые, слишком неуклюжие, чтобы достигнуть цели.

Зурх победно взревел.

Он уже чувствовал поражение противника. На его глазах ловкий и искусный воин превратился в несмышленого котенка только что появившегося на свет.

Секира, совершив полукруг сверху вниз, выбила из рук второй Тени меч.

Зурх оскалился — не чувствуя предела ярости! Сильный удар сбил вторую Тень с ног. Лапа стража, словно тески сдавила горло обреченного, смахнув с его лица вуаль таинственности. Окровавленный рот второй Тени, а вернее обычного человека, искривился в желчной улыбке.

— Подавись! — из последних сил прохрипел тот, кого назвали Еном.

Зурх разразился довольным воплем.

Лапа стала медленно сдавливать шею. Внезапно страж замер. Безумие сменилось удивлением, и сразу же на морде Зурха возникла маска боли. Лапа осторожно отпустила человека, тут же безжизненно повалившегося на пол. Зурх развел лапы в стороны, выронив секиру, и посмотрел себе на грудь, где бледно-синим огнем горел заговоренный клинок. Альманская сталь светилась все ярче и ярче. И вновь зал наполнило противное шипение, и мраморный страж покрывшись золой, превратился в прах.

Ид осторожно подошел к лежавшему на мраморном полу человеку и осторожно прикоснулся к его руке. Окровавленный рот слегка приоткрылся, выдавив из себя тяжелый вздох.

— Треклятые демоны, ты жив! — тихо, пытаясь не спугнуть удачу, произнес Ид.

— Я же сказал — подавится! — ответил хриплый голос, и губы с трудом изобразили подобие улыбки...

Демон смерти еще парил над длинным коридором, но созвездие Старца уже оставило это гиблое место, устремившись туда, где еще только готовился кровавая жатва.

Сейчас двое непрошеных гостей, потеряв маски таинственности, но продолжая сохранять стойкость перед притаившейся впереди опасностью, чувствовали в своих сердцах призрачную надежду.

Они осторожно подошли к огромным деревянным дверям, украшенным резными фигурами летящих в огне фениксов.

— Такая охрана стоит не меньше самой жизни, — произнес Ен.

— Я думаю, он заплатил неплохую цену, раз смерть так яростно охраняет его жалкую душонку, — рассудил вслух собеседник, стирая рукавом с лица запекшуюся кровь.

— Будь, проклят его звездный покровитель! — с ненавистью рявкнул Ен, потянувшись к дверной ручке.

Рука Ида легла поверх его и сильно сжала.

— За этой дверью и находятся те, кто прокляты, — шепотом произнес он.

В его голосе не было и толики насмешки или ехидства. Он не хотел пугать или предупреждать. Он просто знал, что именно кроется за тяжелыми дверями Мраморного дворца.

Зал наполнило призрачное эхо поглощенное почти растворившемся в пустоте магическом коконе.

2

Лес, тревожно замер и поглотил тяжелый осенний ветер, который запутавшись в широких кронах, небрежно всполошил примостившихся среди густой листвы крохотных птах. Серые разорванные в клочья облака, окутав равнину и словно почувствовав всеобщее волнение, изменили направление, поплыв в обратную сторону. Крики встревоженных птиц эхом разнеслись по округе. Даже воздух стал острым, колючим.

На миг мир замер и вновь ожил, но на этот раз по-новому, совсем иначе.

Две фигуры скрытые покровом ночи остановились на самой опушке леса, прислушиваясь к странным причудливым играм природы.

— Вот, опять! Но на это раз намного сильнее, патрон. Что же происходит? — донесся вкрадчивый голос.

Неро сдвинув брови, исподлобья посмотрел на сжавшегося в стремени слугу.

— Брось хандрить, целее все равно не станешь, а смерти боятся нечего.

Партилье не раз слышал это выражение. Каждый из его бывших хозяев рано или поздно произносил эти слова, с ухмылкой поглядывая на невероятно трусливого слугу.

Вдалеке послышались раскаты грома, хотя на небе не было ни облачка.

Решив бросить коня и убежать прочь, Партилье отпустил уздечку — и как только в его голову закралась подобная мысль, острое серебристое кольцо с силой сдавило указательный палец. Слуга протяжно застонал.

— Видимо и ходячие мертвецы испытывают боль, — ядовито улыбнувшись, назидательно произнес колдун.

Плохое настроение Неро на мгновение преобразилось причиненными слуге страданиями.

— Я бы все равно не сбежал, — сквозь неимоверную боль прошептал Партилье, едва сдерживая слезы.

— Я знаю. Знаю...— кивнул Неро.

Раскаты грома усилились, и по небу, словно в подтверждение приближающейся грозы сверкнули несколько молний. Оставшийся след окрасил небо в багряные тона, предвещая скорое безумство стихии.

— Это не просто гроза, патрон, — придерживая взволнованную лошадь, испугано проскулил слуга, покосившись на невозмутимого хозяина.

— Ничего страшного, Партилье. Мне не привыкать.

Неро не отрывая взгляда смотрел вдаль — где ночная пелена озарялась огромными алыми сполохами.

— Догоняй! — внезапно крикнул колдун своему слуге и, не дождавшись ответа, пришпорив коня, ринулся навстречу ревущей буре.

— Великие силы! Всемогущий Рок! — одними губами прошептал Партилье. Но хозяин его уже не слышал. Он был слишком далеко.

Одинокий всадник, несущийся по огромному ровному полю, несмотря на творящееся вокруг буйство, кажется, не ведал страха.

Разящие молнии, словно гнев небесных светил в один миг обрушились на грешную землю. Ударами тысячи барабанов над полем пронеслась волна неимоверного грохота. Партилье не в силах терпеть, закрыл уши, с ужасом наблюдая за происходящим. Его хозяин не смотря ни на что, стремился в сторону небольшого перелеска. Огонь пылал под копытами лошади, но Неро не обращал на это никакого внимания. Перед ним стояла цель, казавшаяся Партилье — недостижимой.

Нервно перебирая узду, слуга почувствовал, как коварное кольцо внезапно стало накаляться. Там где волшебный металл соприкасался с кожей, выступили огромные волдыри. В голове Партилье раздался одному ему слышный приказ.

Поехали! Нельзя оставлять хозяина!

Ноги сами впились коню в бока. Встав на дыбы послушное животное, ринулось в огненную пучину.

-Нет! Ваора! Не надо! — только и успел заорать Партилье.

Разъяренные небеса, затеяв настоящую битву, обрушили на землю весь свой гнев. Мелкий дождь, словно плеть, бьющая в лицо, не успевала гасить голубое пламя молний. Деревья, напрасно сопротивляясь, клонились к самой земле. Проклятое поле охватила пелена густого непроглядного дыма.

Сквозь беспросветную кровлю небес пробивался еле заметный свет багровой звезды!

Партилье зажмурившись, слышал только быстрый топот копыт и ужасный запах гари. Он не знал, где находится его хозяин, и поэтому полностью доверился коню.

Дождь отчаянно бил в лицо! Чувство обреченности и творящегося безумства, не оставляла всадника ни на секунду.

Кольцо уже не жгло палец, но легче от этого не стало. Партилье почувствовал сильный удар и, подпрыгнув, не удержался в седле и, слетев с коня, упал навзничь.

Где-то вокруг продолжалось невероятное. Если бы напуганный до смерти слуга пересилил себя и все-таки открыл глаза, он увидел бы, как огонь охватил кромку леса, а сильный ветер, тешась в безрассудстве, вырвал с корнем несколько обгорелых деревьев и потащил их в сторону крутого оврага.

— Не может этого быть! Я в это не верю! Слышишь ты, лживый пророк! Не верю! — сквозь пелену кошмара прорвался голос колдуна.

Внезапно все закончилось. Партилье не поверив в удачный исход, еще долго лежал, уткнувшись в землю носом, и произносил спасительные благословения, прося помощи чуть ли не у всех созвездий разом.

— Вставай, — быстро скомандовал колдун.

Партилье чихнул, и немного щурясь, посмотрел на хозяина снизу вверх. Разноцветные глаза колдуна в ночи казались одинаковыми, но в тоже время, даже в сумерках в них отражался странный свет неимоверной силы.

— Все кончилось. Вставай, лоботряс! Иначе превращу тебя в двухлетнего поросенка, — наставительно молвил Неро.

— Почем в двухлетнего? — не нарочно прикинувшись ужасным глупцом, поинтересовался слуга.

— Чтобы тебя сразу пустили под нож, а не откармливали всякой дрянью! — деланно ответил колдун.

Партилье хотел фыркнуть в ответ, но вместо этого у него вырвался поросячий визг и он, быстро зажав рот рукой, поднялся с земли.

Грозный взгляд колдуна немного оттаял. Повернувшись к слуге спиной, Неро небыстрым шагом направился к своей лошади.

Машинально отряхнув штаны, слуга припустился вслед.

Странное дело! Случайно взглянув по сторонам, Партилье заметил, что вокруг не осталось даже самого маломальского намека на недавний, таинственный ураган. Деревья стояли непреступной стеной, возле оврага не громоздились обгорелый остовы, а воздух пах лишь свежестью дождя. Ни единого последствия недавнего безумства!

— Что произошло, патрон?! — запыхавшись, Партилье никак не поспевал за своим хозяином.

Отмеривая землю широким шагом, Неро внезапно остановился, и вопросительно посмотрел на слугу.

— А разве что-то было?

— Ну как же ..а ураган...а ве...— Партилье на мгновение запнулся и больше не произнес ни слова. Хозяин — неразговорчив, а стало быть, не стоит, и заводить подобные беседы.

Посмотрев в небо Партилье к своему удивлению, не увидел странной звезды, багрового цвета. Лишь созвездие Кары, словно немое напоминание неизбежности наказания, нависло над Одинокой горой.

Колдун задумчиво посмотрел на слугу.

— Не время рассиживаться. Мне нужен этот пронырливый мальчишка — посыльный господина звездочета.

Партилье вздохнул, и подчинившись, оседлал коня. Такая поспешность означала лишь одно — к утру, они должны были быть в Силкене.

3

Зал тонул в полумраке ночи, оставляя лишь крохотный клочок лунного света, который так неумело затерялся среди огромных картин.

Ид осторожно сделал шаг вперед и остановился.

— Ты думаешь, мы сможем пройти? — раздался позади обреченный голос.

— А к чему сомневаться? Разве у нас есть выбор! — хладнокровно откликнулся собеседник.

Бесшумно скользя среди лунных квадратов застывших на узорчатом полу, впередиидущий в очередной раз остановился, насторожено прислушиваясь к биению собственного сердца. Осторожно обернувшись, он затравленно взглянул на висевшую по левой стороне картину.

Таинственный лес, нарисованный вроде бы наспех, грубыми и неумелыми мазками, ловко скрыл в себе жуткое, живое существо! Выставив напоказ искушенному зрителю лишь длинную когтистую лапу и несколько пар фасеточных глаз отражающих в себе свет полной луны. Неведомое чудовище, притаившееся в чащобах рисованного мира, видимо, еще не насытившись сполна, ожидало у самой дороги новую напуганную до полусмерти жертву.

Бродяга ветер с тупым упорством потревожил оконную раму, вынудив застывшего зрителя вздрогнуть. Вековые дубы, словно стряхнув с себя покрывало зеленной краски, внезапно ожили. Жуткий шелест разнесся по коридору. Висевшие на могучих ветвях два обглоданных до костей трупа подавшись ветру, закрутились на опутавших их шеи веревках.

Картина заиграла совсем иными — живыми красками.

— Это морок... — голос Ена больше напоминал обреченный стон.

— Не верь своим глазам! — будто убеждая самого себя, произнес Ид.

Картина слегка покачнулась на стене и словно узник, вырвавшийся на свободу, упала на пол.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — чудовища на картине больше нет. Тишину наполнило тяжелое дыхание...

Короткой миг и все вокруг поглотила тревога, опутав незваных гостей паутиной невыносимого ожидания.

Время шло. Однако ничего не менялось. Из картины не выпрыгнул ужасный хищник, и вроде бы ожившее полотно не обратилось непроходимой стеной. Все было по-прежнему.

Обхватив удобнее меч, Ид тревожно прислушиваясь к тишине, сделал осторожный шаг.

— Ничего не происходит... Может мы зря... — боясь нарушить спасительную тишину, все же прошептал Ен.

Еще один поток ветра за окном отразился от непреступных стекол набатом, заставив задрожать даже стены.

Второе творение неведомого мастера слегка наклонилось и из картины напротив, словно из опрокинутого кувшина, стала капать краска.

Морок оживал!

Иссиня-черное бушующее море, слившись воедино с гневными небесами, родило новую волну. Соленый бриз донес дыхание шторма до двух застывших в немом исступление гостей загадочной галереи. Морской вихрь, стал закручиваться, вздымая ввысь потоки невообразимой бури.

— Руби картину! Немедленно! — опомнившись, крикнул Ид, с трудом удерживая в руках меч.

Полотно росло на глазах. Власть безумия охватила все вокруг. Покрытые золотом колонны дали огромные трещины, из которых тонкой струйкой стала сочиться вода.

Шторм приближался!

— Это лишь обман! Мираж! — попятившись, чуть слышно повторил Ен, не веря собственному голосу.

Картина уже давно исчезла со стены, оставив взамен жестокие краски внезапно ожившей морской стихии. Мгновение и вода уже заполнила половину коридора. Казавшиеся единственным спасением окна исчезли, оставив после себя лишь океан смертельной обреченности. Двое путников оказались посередине бушующего моря, силе которого еще сопротивлялось крохотное деревянное суденышко, изображенное на ужасной картине.

— Давай руку! Держись!

Вытянув обессиленное тело Ена, из бушующей стихии, Ид успел заметить вдали крохотную точку острова — но им вряд ли по силам до него добраться. Раскаты грома, растворившись в хаотичном сиянии молний, подхватили утлое суденышко и с ненавистью бросили на новою, только что родившуюся из пучин волну. Просмоленные доски обречено заскрипели, утопив последнюю надежду на спасение.

— Нужно искать холст! — пытаясь перекричать творившийся вокруг хаос, прорычал Ид.

— О чем ты говоришь?! Я тебя не понял! Холст?! Ты с ума сошел?! Какой здесь холст? Это уже не картина! Понимаешь! Это не иллюзия! — вцепившись в борт лодки, попытался вразумить его Ен. — Нам не выбраться отсюда!

Но убеждения видимо не подействовали. Ид схватил приятеля за плечи и, взглянув ему в глаза, отчаянно крикнул:

— Слушай меня! Мы в силах остановить этот кошмар! Я знаю, что говорю! Нужно всего лишь найти часть холста, которое еще не превратилось в реальность!

— Ты безумец, брат! — Ен зашелся приступом сумасшедшего смеха. — Посмотри вокруг! Мы обречены! Какой бы ты ни был воин, ты не в силах бороться со стихией! Ни ты, ни я!

Ид лишь оттолкнул брата в сторону, и едва приподнявшись на ногах, стал отчаянно рубить мечом непреступную стену дождя. Жалкие попытки Ида похоже нравились бушующей стихии. Тучи словно издеваясь над воином, обрушили на него настоящий ливень.

— Смирись!

Продолжая подаваться охватившей его безнадеге, сидевший рядом Ен готов был захлебнуться собственным безрассудным смехом.

Небо вновь озарила вена молний.

— Перестань! Прекрати!

Казалось умопомешательство Ена, заглушает даже бушующий шторм.

— Заткнись! — Задыхаясь от злости и отчаянья рявкнул в ответ Ид.

Смех брата не прекращался.

Пересилив себя Ид заставил не смотреть в сторону отчаявшегося безумца, продолжая бессмысленные попытки ухватиться за спасительную соломинку и мысленно вознося хвалы созвездием, что они с братом несмотря ни на что, все еще живы.

Образы далеких звезд, и само собой, мерзких и таких пугающих Чертогов старца возник в голове Ида сам собой. Ковш из шести самых тусклых небесных светил, вот-вот должен подхватить их, и кинуть в огненный котел, где варятся души великих грешников. Но среди туч не было видно ни одной звезды, и потому, как думалось Иду — они все еще борются за свое жалкое существование в этом нарисованном мире, для создания которого наверняка использовали проклятые краски.

Новая волна с ужасной силой захлестнула лодку.

— Я же сказал, успокойся! Хватит! — не сдержавшись, накинулся на брата Ид.

Смеха не было. Ид словно оглох. Уши заложило, и единственное, что он слышал сейчас, так это странное разламывающее голову шипение.

Ид обернулся. В лодке он был один. Совсем один.

Быстрым движением, откинув меч в сторону, он кинулся к борту и словно испуганный щенок стал кружиться на месте, ища брата. Взгляд мигом охватил скрытые за столпом ливня волны. Еще несколько минут назад он мог разглядеть вдалеке крохотный остров, а теперь не видел собственного брата! Но он ведь совсем рядом! Близко! Вон там!

Ид кинулся к правому борту, протягивая руку помощи, но вместо твердой кисти ухватил легкую обжигающую холодом волну. На волю вырвался истошный крик.

Нет, он не найдет его! Никогда!

И вновь рокот шторма заглушил отчаянный смех, перешедший в глухой стон Ида.

Не думая, он схватил меч брата. Холодный металл, словно клочок надежды, достался ему по наследству. Оружие тут же пошло в дело, жадно впившись в хрупкую древесину. Ид стал рубить лодку.

Он не видел другого выхода! Так нелепо потерять брата! Ведь он клялся всегда приглядывать за ним!

Все было слишком глупо! Злой Рок! Судьба! Ид знал, что никогда не расстанется с жизнью, наложив на себя руки. Более того, он сам презирал и высмеивал самоубийц, как дураков не нашедших в жизни ничего интереснее смерти.

Доски, безропотно поддаваясь острой стали, быстро погружались в воду. На миг Ид остановился, отдышался. Руки нервно подрагивали.

Последний удар, открывающий ему дорогу в мерзкого Шода. И впрямь если долго думать о смерти она непременно прейдет к тебе в самый неподходящий для этого момент.

Ид грустно улыбнулся. Взмахнув рукой, он вонзил меч в правый борт, но вместо привычного глухого удара послышался треск разрезаемого полотна.

Гул в ушах не прекращался даже когда Ид пришел в себя. И только непривычная тишина и украшенный арочным рисунком потолок, заставил его понять, где он находится. Кашлянув, Ид почувствовал, что горло обожгла соленая вода. Перевернувшись на живот, он открыв рот, освободил желудок.

Нервно вздрогнув, он заметил на себе чужой взгляд. Повернув голову, ему суждено было увидеть рядом брата.

Ен лежал на мраморном полу, стеклянным взглядом уставившись на запотевшие окна.

Ид не стал закрывать ему глаза. Побоялся. Переполнявшие его чувства были выше обычаев его южного предела. Он устало поднялся на ноги, и крепче сжав в руке меч брата, стал молча резать висевшие на стенах картины. Толстые холсты не противились тонкому альманскому клинку, который с легкостью превращал коварные произведения искусства в бесполезные клочки ветоши.

4

Мирное похрапывание сопровождающееся, как это часто бывает у младенцев, пусканием слюней и довольным причмокиванием, словно отведал во сне ярмарочных сладостей, не оставила в эту ночь и господина Валена де Крита. И хотя этот упитанный человек был далеко не младенцем, сон он, однако, имел довольно чуткий и безмятежный.

Сладко потягиваясь и зевая, господин Вален де Крит еще не уснуть, представлял как в его огромную копилку падает очередной золотой, честно украденный им у королевской козны. А как говорится, где прячутся большие деньги, там вас поджидают и огромные проблемы. Правдивость этой пословицы господин де Крит ощутил на себе сполна. Но даже пока его сон был безмятежен, он не переставал помнить, что каждый новый золотой доставляет ему две новые неприятности. На самом деле напастей было куда больше — просто о многом де Крит любил помалкивать. И только во сне, когда над его великолепным дворцом появлялось три ярких звезды созвездие Истины, господин Вален де Крит, открывал всему миру страшные тайны собственного обогащения. Правда, вряд ли кому удавалось услышать пробивающиеся сквозь сон бормотания одного из самых властных и злопамятных людей Итарги.

Перевернувшись на левый бок, господин де Крит сладко причмокнул, и в сотый раз порадовался недавней выгодной сделке, пополнившей его и без того раздутую до пределов копилку. Ночь была слишком спокойной, чтобы подвергать себя лишним волнениям. Да и охрана не дремлет. Верные стражи не сомкнут глаз, надежно охраняя своего господина.

Наверное, такие или почти такие мысли посещали сейчас де Крита...

— Вставай, — раздался в ночи звучный стальной голос.

Вален зевнув, даже не соизволил открыть глаза, списав послышавшееся ему слово на изрядную усталость и внезапно прервавшийся сон. Такое бывает, когда резко выпадаешь из упоительного сновидения.

Резкий взмах меча заставил де Крита вскочить как ошпаренного. Испуганный взгляд хозяина Мраморного дворца заметался по покрытой мраком комнате. Словно маленький мальчик, которому привиделся ночной кошмар, Вален де Крит прижал к груди разрезанное надвое одеяло.

— Можешь не искать меня...Я здесь, — произнес все тот же спокойный голос из сна.

— Кккккто? — заикаясь, едва смог выдавить из себя, напуганный до полусмерти человек.

Глаза еще не привыкшие к темноте, метались по комнате, стараясь пробиться сквозь занавесу ночи. Постепенно де Крит смог различить огромный стол и стоящие по кругу стулья, увидел собственный гардероб и еще теплый камин. Ночной сумрак, гонимый лунным светом, наконец, отступил.

К удивлению господина комната была пуста. Неужели действительно ночной кошмар? Пугаясь собственных мыслей, де Крит уставился на распоротое одеяло.

— Плохо ищешь, господин Вален...

Из дальнего угла комнаты на свет вышла тень. Хозяин дворца с трудом смог разобрать в призрачном очертании человеческую фигуру.

— Кто вы?! Что вам угодно?

— Мое имя ничего вам не скажет, — не заставив себя долго ждать, произнес незнакомец.

Де Крит заметно вздрогнул. Незваный гость смог не только оставить не удел всю охрану его неприступного дворца, но еще умудряется издеваться над хозяином.

'Нет, это не вор и не убийца, — попытавшись слегка успокоиться, трезво рассудил де Крит. — Иначе он либо вообще не стал беспокоить меня и вынес все ценности тайком, либо убил мирно спящего, не удосужившись разбудить'.

Помимо всего прочего, хозяину дворца была непонятна еще одна вещь: как этот наглец смог усыпить бдительность его могучих стражей?

Полуночный гость сделал осторожный шаг вперед. Лунный свет тут же осветил усталое, словно высеченное из камня лицо, показавшееся хозяину дворца знакомым. Скулы и щеки визитера были испачканы чем-то черным, а в глазах отражалась странная обреченность.

Мгновение понадобилось де Криту, чтобы сложить увиденное и понять, что его доблестная стража вряд ли сможет прийти к нему на помощь.

Незнакомец сделал быстрый шаг и Вален де Крит разглядел в руках гостя короткий, слегка изогнутый меч.

— Я Вален де Крит де Нуорес, главный смотритель башни Арнака. Если вам, что-то говорит это название, то клянусь созвездиями, вы вскоре окажитесь там, даже если решите убить меня! Вас отыщут и за тысячи лиг отсюда!

Скорее всего, хозяин хотел еще что-то добавить к сказанному, но запаниковав, он затих, испуганно взирая на мрачного собеседника.

Этого просто не могло быть правдой! Еще ни один человек не оставался столь невозмутимым, заслышав угрожающее имя ужасного пристанища самых опасных преступников Итарги. Да и имя Валена де Крита, обычно вызвало куда более сильные эмоции. Практически все придворные короля, завидев этого мерзкого толстяка, раболепно кланялись до самого пола, боясь его тайных игр и заговоров. И если только кто-нибудь одаривал господина тюремщика недобрым взглядом, бесчисленный сонм шпионов Арнака тут же докладывал об этом куда следовало.

— Не стоит так утруждать себя. Я прекрасно знаю: кто вы такой, господин смотритель Арнака, — с явным издевательством парировал ночной гость.

Настолько открыто и неучтиво с господином Валеном де Критом де Нуоресом, не осмеливался разговаривать еще никто.

— Если вы знаете, как меня зовут, тогда извольте ответить, что вам нужно от меня? — попытавшись сохранить самообладание, потребовал де Крит. Хотя получилось у него это совсем неважно.

Хозяин Мраморного дворца был напуган так, словно предстал перед слепым старцем решающим его дальнейшую судьбу в мире мертвых.

Незнакомец приблизился к ложу смотрителя Арнака и неторопливо произнес:

— Я не вор и не убийца, господин де Крит, — выдержав паузу, он загадочно улыбнулся. — Мне нужно знать, кто приказал вам выпустить из Арнака последнего колдуна Итарги.

На лице де Крита застыл ужас. Рука сама собой дернулась в сторону изящного столика, пытаясь нащупать спасительную кнопку тайного механизма.

Непрошеный гость даже не удосужился помешать хитрой уловке.

Пальцы судорожно нажали кнопку. Результата не было.

И в тот же миг, тишину нарушил сухой голос:

— На вашем месте я не стал бы звать на помощь стражей, а для начала, просто ответил на мой вопрос. Так кто он?

— С чего я должен это делать? По какому праву? — немного осмелев, огрызнулся де Крит.

Его просто пугали. Кто-то очень влиятельный, и наверняка, лично знавший смотрителя Арнака решил под страхом шантажа, контролировать его неприкосновенную особу. Оттого и незваный гость не спешил называть своего имени. Он всего лишь исполнитель! Зачем ему лишнее внимание.

Де Крит немного успокоился. Кажется, разгадка ночного визитера выглядела вполне правдоподобной. Оставалось только узнать, кто решился на шантаж? Кто это безумец?

Впрочем, не все так скоро. Одно тот факт, что кто-то узнал, об освобождении колдуна заставляло взглянуть на сложившуюся ситуацию иначе.

Приняв вызов, де Крит решил поддержать 'интереснейшую игру', в которой, по его мнению, оставался всего лишь один неизвестный.

— Мне об этом ничего неизвестно, господин как-вас-там, — более уверено ответил де Крит, высоко задрав подбородок, и тут же добавил: — Кстати, можете передать своему хозяину, что с подобными вопросами он в силах обратиться ко мне лично! Если конечно у него хватит на это смелости.

Во взгляде незнакомца промелькнуло непонимание. Видимо он в отличие от де Крита, понятия не имел ни о каком хозяине.

В руках опасного визитера появилась маленькая, чуть больше монеты, печать. Он небрежно посмотрел на нее, и высоко подняв над головой, разломил надвое. Покои де Крита окутались резким желтоватым светом.

Смотритель Арнака сразу догадался, что происходит.

— Великие созвездия! — только и смог произнести он.

Перед ним стоял не какой-то там никчемный шантажист, выполняющий чужой приказ. Перед ним был тот, кому поручили прочитать обвинительный акт!

Подобное все еще не укладывалось в голове де Крита. Только с личного позволения короля подписывались подобные магические печати.

Ни вечно подозревающие всех и вся дознаватели, ни тайная канцелярия, с главами которых, надо заметить, де Крит был в дружеских отношениях, ни пошли бы на такое.

— В чем меня обвиняют?! — щурясь от яркого света, проникающего в самую глубину сознания, затравлено прохрипел хозяин Мраморного дворца.

— Вы, не имея на то права, и каких либо оснований, освободили из одинокой скалы вверенного в вашу ответственность Арнака, последнего колдуна. Его имя — Неро Ин Диасире! Если вы поможете следствию, данное деяние зачтется при вынесении приговора. И так, — незнакомец на секунду остановился, затем продолжил: — Кто совершил с вами сделку? Кому было необходимо освобождение колдуна?!

Де Крит, скорчившись от невыносимой боли и острого, словно бритва света, распластался на кровати. Его охватил настоящий ужас и осознание неизбежности наказания.

— Кто ведет расследование?! Скажите мне только: кто ведет расследование?! И я расскажу все! И ради всех созвездий! Уберите этот невыносимый свет! — словно хватаясь за тонкую соломинку, закричал де Крит.

Визитер мгновение сомневался, но все же вытащил из рукава темный платок и, завернув в него светящуюся печать, сухо произнес:

— Его величество — Солвен де Оль поручил расследование 'Стальным волкам'.

С исчезновением обжигающего света печати, тьма не принесла де Криту желаемого облегчения. Ответ, возникший во мраке, поразил его, не хуже альманской стали.

Неподкупные воины короля не предоставят обвиняемому шансов на спасение.

Смотритель Арнака обессилено закрыл глаза и, вытерев рукавом пижамы со лба пот, тихо произнес:

— Хорошо. Я расскажу как все было... Только обещайте — то, что вы услышите не предастся огласки. Не хотелось к концу жизни становиться предателем Итарги.

— Вы уже им стали, господин де Крит. И я не могу вам этого обещать. — Незнакомцу было неведомо сострадание.

Смотритель Арнака понимающе кивнул и начал говорить:

— Он пришел ко мне около месяца назад. Имени его не назову, потому что не знаю сам, но могу сказать одно — этот человек знавал еще нашего славного короля Канля де Оля. В общем-то, в нем не было ничего загадочного, если бы он откликнулся на мою просьбу показать свое лицо. Его истинный вид скрывал глубокий капюшон из серой мешковатой порчи. Сначала я принял его за сумасшедшего и потребовал выставить из моего кабинета, но потом....

Де Крит недовольно поморщился, словно вспомнил о чем-то неприятном:

— Он рассказал обо мне все, понимаешь меня. Все! Все до последнего мгновения. Он словно способен читать звезды. Само созвездие судьбы — Лангна открыло ему мою память.

'Стальной волк' сузил глаза, с интересом всматриваясь в обвиняемого. Кажется, де Крит не врал, иначе Ид почувствовал бы это — печать оставалась холодной даже под тенью темного платка.

— Ты говоришь, он видел твою судьбу?

— Да, именно, — согласился смотритель Арнака, и его пробила нервная дрожь. — Он предложил мне хорошую цену. Звезды свидетели, я не в силах был отказаться!

— Но ведь была еще причина? — вкрадчиво поинтересовался 'Стальной волк'.

— Да! Конечно! — замотал головой де Крит. — Он был магом! Понимаешь Истинным магом! Только таких как он уже не встретишь в Итарге! Да не только в Итарге, даже на Ирге не найдешь хранителей подобной силы. Поверь мне воин — это страшный человек, которому покровительствуют сами звезды.

Смотритель Арнака на миг запнулся.

— Отпусти меня! Я ведь ни в чем не виноват! С моим или без моего участия — заговор все равно бы состоялся. Наш мир слишком прогнил, чтобы быть прежним. Все возвращается на круги своя! Король не в силах удержать противников новой эпохи! Отпусти! — внезапно взмолился де Крит. На пухлых щеках возникли изогнутые линии слез.

— Приговор уже выбит на печати, и его не изменить, — беспристрастно вымолвил Ид, и повернувшись к смотрителю спиной, направился к двери.

— Будь ты проклят, 'волк'! — де Крит одним прыжком достиг спины воина. В руках смотрителя сверкнуло волнистое лезвие ножа.

Короткий взмах светящегося клинка и коварное оружие с позором ударилось об каменные плиты.

Упав с кровати, де Крит неуклюже перевернулся на живот и заныл словно ребенок, у которого отняли любимую игрушку.

— Будь ты проклят! Созвездия покарают тебя! Покарают! — повторял он сквозь слезы.

'Стальной волк' невозмутимо отвернулся, повторив:

— Приговор уже произнесен. Отправляйся к своим стражам!

Ид небрежно кинул де Криту свернутый в трубочку холст.

Дверь захлопнулась.

Теперь уже бывший смотритель Арнака развернул знакомую ему картину — призрачный лес, скрывающий в своих чащобах ужасного хищника ожидающего у проклятой дороги новую наполненную страхом жертву.

Бледное лицо де Крита стало совсем безжизненным, и только глаза, сохраняя искорку понимания, наполнились невиданным ужасом.

Покои хозяина Мраморного дворца стали меняться: вокруг изящных комодов и шкафов медленно возникал Проклятый лес. Картина оживала!

— Нет! Не хочу! Не надо!!! — услышал в спину 'Стальной волк'.

Услышал и ужаснулся от безысходности и обреченности дрожащего голоса.

Из пустоты донесся кровожадный рык.

Приговор был исполнен.

Мельком взглянув на тела своих друзей, Ид тяжело вздохнул и, щелкнув пальцами, направился к выходу. Тела погибших 'волков' охватило пламя.

Никто не должен был видеть лица мертвых воинов...

5

Я проснулся от ужасного гомона доносившегося с улицы. Видимо усыпляющее пламя костра все-таки сморило меня, и я, оказавшись в повозке, проспал всю оставшуюся дорогу до Силкены.

— А ну пошел прочь, щенок!

— Сама уйди с дороги! Не для тебя улицы мостили!

— Посторонись, пока цел!

— И не подумаю! Сам гляди куда идешь!

Мир растворился в непривычном моему слуху многоголосье базарной площади. Осторожно выглянув из повозки, я обомлел от царившего вокруг хаоса.

Базар оживленно шумел, привлекая в свои узкие заполненные товаром ряды новых покупателей. Звонкие голоса зазывал восхваляли шелка и покрытые узорами горшки так ловко, словно это были самые диковинные сокровища во всей Итарге. Покупатели, недовольно морщась, пытались сбить цену, отыскивая даже в безупречном товаре различные изъяны.

И все-таки за всем изобилием и роскошью данного места я почувствовал нескрываемую злобу и ожесточенность толпы. Люди здесь ссорились по поводу и без повода. Резкие выкрики продавцов слышались отовсюду, перемешиваясь с недовольным ворчанием покупателей.

Окунувшись в этот океан страстей, я выбрался наружу, и тут же натолкнулся на шустрика Тима.

— А, найденыш, — воспользовавшись прилипшим ко мне прозвищем, мальчуган не посчитал нужным узнать мое имя.

Тим улыбнулся, выставив напоказ беззубый рот.

— Привет! Мы что, уже в Силкене? — ответив взаимностью, как бы промежду прочим поинтересовался я.

Мальчуган, не раздумывая, кивнул и, почесав затылок, добавил:

— Видал, какая привередливая публика. Все ходят, бурчат себе под нос без умолку. Выступление не удастся. Денег будет мало.

Кивнув, я целиком и полностью согласился с Шустриком.

— Надеюсь, Гордис сможет их растормошить, а то мы собирались податься в Альир. Сам ведь понимаешь, в столицу без набитого кошелька не сунешься.

Ничего не ответив, я вновь безмолвно согласился.

Разговаривать с Тимом мне совершенно не хотелось. Да и задерживаться в незнакомом городишке больше положенного не было никакого смысла. Господин звездочет не простит мне еще одного опоздания.

Я открыл кошель с деньгами, щедро выделенный мне на дорогу господином Глидом и отдал Тиму две полноценных серебреных монеты. Как ни крути, а без их помощи, я бы вряд ли добрался бы до Силкены так быстро. Если вообще добрался.

— Хнур просил предать тебе, что если понадобится помощь, то...— напоследок выкрикнул мальчугану, но я не дал ему договорить.

— Спасибо, я знаю, где вас искать.

Прижав суму покрепче, я растворился в толпе.

Куда нужно было идти, я не знал, но почему-то внутреннее чувство подсказывало мне, что отыскать Неда — дырявую голову, мне не составит особого труда.

Выбравшись из толпы, я на миг остановился. Проверил содержимое сумы. Все было на месте.

Мне часто доводилось слышать, как в крупных городах орудуют карманники -не успеешь оглянуться, и можешь попрощаться со своими денежками.

В это момент в толпе раздались оглушительные вопли.

— Украли! Украли!

С противоположной части улицы показались двое здоровенных стража, вооруженных эспантонами. На кирасах виднелся герб Силкены — меч, перекрещенный оливковой ветвью, знак вечной защиты и плодородия города.

— Держи! Держи этого негодяя!

Только сейчас я смог различить в невероятном многоголосье, что кричал мужчина. Вернее он даже не кричал, а визжал, словно благородная девица, узревшая возле кровати крохотного мышонка.

В это миг из толпы выскочил невысокий чумазый мальчуган, и что есть сил, припустился прочь, ловко уворачиваясь от случайных прохожих пытавшихся схватить проворного воришку.

Стражники кинулись наперерез, но мальчуган одним движением достиг узкой улочки и, перемахнув через забор, растворился в полумраке.

— Великий Рок! Треклятый сорванец! — пробасил один из стражников, добравшись до преграды.

— Ничего поймаем! У нас не забалуешь! — подбадривая приятеля, похлопал его по плечу второй воин. — В следующий раз он от нас точно не скроется. Ты его запомнил?

И в этот самый момент, лично мне показалось, что им никогда в жизни не поймать изворотливого хитреца.

Еще раз, проверив на месте ли письмо, я отправился вниз по улице. Высокие двухэтажные дома были сплошь из камня. Кряжистые, с широкими ставнями, они будто навеки вросли в булыжные мостовые. Даже кованные металлические вывески на них смотрелись как-то вычурно.

Остановившись на развилке двух улиц, я огляделся по сторонам. По мостовой быстро пролетели две золоченые кареты. Вслед за которыми важно проехал худой господин с тонкими усиками, настоящий аристократ — холодный взгляд небрежно посмотрел на меня сверху вниз.

К такому индюку обращаться с вопросом не имело смысла. Нужно было выбрать кого-нибудь своего сословия. Стоя на месте, я стал крутить головой в разные стороны.

Единственный кто привлек мое внимание — это старик, который устало плелся с базарной площади. Опираясь на деревянную клюку, он, согнувшись в три погибели, бездумно взирал на стертые булыжники мостовой.

— Простите, что побеспокоил вас... — начал я немного смутившись.

— Что?! А? Хе-хе...

Старик приложил ладонь к уху, чтобы лучше слышать, и громко переспросил:

— Что спрашиваешь-то?!

Я тут же пожалел, что обратился к старику, но отступать было поздно. Прислонившись к самому уху глуховатого собеседника, я что есть силы, закричал:

— Я ищу Неда-дыря...То есть господина Неда не Клута. Вы не знаете, где он живет?

— Кого?! — Заорал он в ответ.

— Господина Неда не Клута!

— Беда? Какая беда! — не понял старик.

Я тяжело вздохнул и попытался объяснить:

— Да не беда... а Неда. Господина Неда! Неда не Клута!

— Куда?! — еще сильнее заорал старик.

Видимо, он изо всех сил пытался услышать мой вопрос, но мне от этого было не легче. Закрыв лицо ладонью, я чудом не стал рвать у себя волосы на голове. Старик был глух как пробка. А я деревенский дурак, стоял и втолковывал ему, кого, собственно говоря, разыскиваю.

— Так чего ты говоришь, хочешь? — заметив, что я замолчал, поинтересовался старик.

— Ни-че-го! — выкрикнул я что есть мочи, и замотал головой в поисках спасения.

Спасение уже приближалось ко мне. Две довольных собой товарки, о чем-то мило беседуя, шли в нашу сторону.

Я поспешно откланялся старику. Но видимо настолько поспешно, что когда на ходу повернул голову, старик все еще задумчиво стоял на том же месте, опираясь на короткую клюку.

— Простите. Не могли бы вы мне подсказать, где находится дом господина Неда не Клута?

Не став тянуть кота за хвост, с ходу выпалил я. Товарки удивленно переглянулись и в один голос повторили:

— Господина Неда не Клута?

У меня создалось впечатление, что они слышат это имя впервые.

— Я знаю всех в городе, но господина Неда...— одна из товарок отрицательно покачала головой. — Это имя мне не знакомо.

Я разочаровано понурил голову. Но, мне к счастью не суждено было погрязнуть в сложных поисках.

— А чем он занимается? — с интересом спросила вторая товарка.

Меня действительно застали врасплох подобным вопросом. Я лишь пожал плечами.

— Наверное, это связано с продажей старых вещей ...— почему-то пришло мне на ум, и уже более радостно, я вскрикнул: — Ну конечно. У него должна быть лавка. Он старьевщик!

Но почему-то мои слова так никто и не услышал.

— Постой, Хилза, — озаренная внезапной догадкой затараторила первая товарка. — Кажется, я знаю, о ком идет речь. Помнишь этого сумасшедшего Неда! По-моему раньше он был старьевщиком.

— Ну, уж и господин, — фыркнула в ответ подруга. — Ладно бы важная шишка, а то один звук. Я за хлам из его лавки и гроша медного не дала бы.

Не став спорить, я лишь вкрадчиво поинтересоваться:

— А как бы мне его найти? Где он живет?

— Проще простого, — мило улыбнулась товарка и стала объяснять: — Сразу вон за тем последним домом, будет маленький мост. А сразу за мостом длинная аллея. Дойдешь до конца и повернешь направо. Ну, а там уж рукой подать. Вывеска у него ржавая такая. Приметная!

— Спасибо, — даже не дослушав, я побежал в указанном направлении.

— Не забудь передать ему, что он действительно сумасшедший! — крикнула мне вслед вторая товарка.

Более глупой просьбы я за свою недолгую жизнь, к счастью, ни разу не слышал.

Прямо за мостом начиналась прекрасная аллея. Низкие деревья очень похожие на плакучие ивы ровным строем стояли по обеим сторонам дороги. Возле шикарных особняков, с правой стороны раскинулся настоящий сад. Длинные клумбы с неимоверным количеством самых ароматных радужных цветов тянулись вдоль узких аккуратных дорожек.

В нос ударил устойчивый и неповторимый букет, собранный из тысячи запахов. Немного поморщившись, я не выдержал и чихнул.

Великие созвездия! Я готов был всю оставшуюся жизнь благодарить господина Глида и госпожу Сакрию, за то, что дали мне возможность увидеть эту великолепный цветущий парк. Позволив хотя бы на несколько дней вырваться из привычного однообразного мирка нашего деревенского захолустья.

Приблизившись к старой металлической табличке, я трепетно прочитал: ' Данная аллея создана в добрую память тем, кто не смог пережить ужасных лишений и болезней Черного века. И в назидание тем, кто будет жить в нем завтра'.

Стало быть, все это создано не так давно. Я искренне удивился. Парк казался мне чем-то далеким, впитавшим в себя привкус прошлого и созданный в знак величия ушедших дней. Да и дома были один подстать другому — все с фамильными гербами и символами аристократов.

Я осторожно вступил на мостовую, словно камень вот-вот должен был исчезнуть у меня из-под ног. Песочно-красные булыжники и вправду сильно отличались от тех, которыми мостили обычные улицы у нас в городке.

Мой шаг ничего не изменил вокруг: земля не провалилась, и мир не разразился шумом сотни тысяч колоколов. И удостоверившись в собственной безопасности, я осторожно двинулся вперед.

По аллее прохаживалась довольно разношерстная публика. Здесь пафосно беседовали благородные дамы в дорогих широких платьях; напыщенные господа, обязательно держа руки на дорогих клинках, не спеша, вели беседы на далекие для моего понимания темы. Но были здесь и люди из низшего сословия.

Однако, честно признаться, они пересекали парк гораздо быстрее господ. Совсем уже пожилая и довольно толстая кухарка, о чем-то сильно причитая, стрелой пронеслась к одному из богатых домов, на гербе которого, был изображен грозный бык в окружении двух рыцарей. Еще двое пекарей обогнав меня, исчезли в конце аллеи. Странно, что я не увидел здесь вездесущих, пронырливых мальчишек. У нас в Веклинде это место давно бы облюбовали эти 'чумазые разбойники'.

Заметив на себе чей-то недовольный взгляд, я только сейчас понял, что к чему. На противоположной стороне улицы стояли двое стражей, а на их широких лицах с леностью читалось явное недовольство.

— Ей щенок! — обратился ко мне один из них.

Видимо посещать парк разрешено было далеко не всем.

Я, виновато склонив голову, как обычно бывало, когда госпожа Сакрия бралась меня отчитывать почем зря, и подошел к стражам.

Деловито покручивая ус, один из стражей — тот, что был очень высоким, — злорадно усмехнулся. Второй — был худее и меньше своего напарника, и в обмундировании выглядел так, словно его за все смертные грехи специально приговорили пожизненно носить эти тяжеленные доспехи. Я вообще удивлялся, как он не валится с ног под эдаким грузом.

— Ты как сюда попал, сопляк?

— Немного заблудился, — виновато вымолвил я.

— Заблудился, дери тебя звезды! А нам-то, какое дело. Здесь разрешено ходить только господам и их прислуге! — возмутился усатый страж.

— Но я не знал, — искренне ответил я.

— Да мне плевать. Знал ты или нет! — дылда схватил меня за плечо и сдавил словно тисками.

— Плати или в наказание месяц будешь убирать городскую конюшню!

Безрадостная перспектива бегать за холеными жеребцами с лопатой и метлой меня нисколько не прельщала.

Можно было конечно откупиться. Но отдавать последние деньги, не сулило мне избавления от еще больших неприятностей.

Я жалостливо посмотрел на стражей, пытаясь взглядом, вымолит себе прощение.

— Что? Денег нет? — догадались оба.

Я кивнул.

— Нас это не колышет, — донесся вполне предсказуемый ответ.

Положение было безвыходным. Оставалось только бежать. Однако вырваться из сильных лапищ стража было не так-то просто. Я сделал вид, что усиленно копаюсь в суме, в поисках завалявшийся монеты. Усатый стражник на миг отвлекся и ослабил хватку. Не раздумывая, я резко дернулся в сторону и что есть мочи кинулся прочь. Мне показалось, или стража приковал взглядом какой-то человек выходивший из особняка. Так оно было или нет, а время на то чтобы беспрепятственно скрыться в переулке у меня хватило с лихвой.

Остановился я только, когда в тишине переулка растворились недовольные крики преследователей.

Слегка отдышавшись, я первым делом осмотрелся. Опасаясь погони, я видимо не заметил как повернул раньше положенного и вместо того, чтобы попасть к дому господина Неда не Клута, оказался в довольно мрачной части города. Старые покосившиеся дома, видимо, были заброшенными, и к тому же имели настолько убогий вид, что сама мысль о возможных хозяевах казалась нелепой — и в подтверждение этому, вокруг властвовала мертвая тишина.

Я осторожно поднялся по лестнице, которая, скорее всего, вела в верхнюю часть города. Переулки были пусты. Царивший полумрак слился с противным привкусом уличных отбросов. Скорее всего, где-то здесь располагалась свалка мусора. В больших городах, насколько я знал, это было обычным делом.

'Эгей!' — крикнул я и испугался собственного голоса, мгновенно исчезнувшего в пустоте закоулков.

Из заброшенного дома в переулок прошмыгнула огромная крыса. Чуть дальше за разбитой каменной стеной послышалось неприятное шуршание.

Я невольно отступил назад, обхватив рукой суму.

— Я же говорил тебе Сэм, у этого парня добрая торба. Ага, что говорю та, — раздался довольно юный голос.

Приглядевшись, я различил, как из одного из увитых плющом домов вышли пятеро человек. Первого я узнал сразу — чумазый мальчуган с базарной площади выглядел довольно счастливым, в отличие от тех мрачных типов, что стояли за ним. Они были гораздо старше меня и выглядели как настоящие разбойники. У каждого в руках было оружие — у кого дубина, у кого кистень, у кого просто нож.

И как только меня угораздило попасть в такой переплет. Лучше бы отдал последнее стражам, чем этим уличным грабителям.

— У меня ничего нет, — стараясь не показывать испуга, произнес я и попятился.

— Стой! — зло прикрикнул тот, кого мальчуган назвал Сэмом, от чего шрам на его щеке расползся еще шире и стал напоминать зловещую ухмылку.

— Он врет! У него точно были деньги! Он дал целых две монеты какому-то беззубому проныре. Я сам видел, собственными глазами.

Я ненавистным взглядом зыркнул в сторону маленького вора. Так вот значит, откуда они прознали про вознаграждение господина Глида. Случайно увидел, что я дал Шустрику Тиму пару серебряных, и решил, что у меня полная сума денег.

— Постой, Род! Не тараторь, — отрезал Сэм. — Эй, парень, по-хорошему спрашиваю, деньги с собой есть? Не в твоих интересах врать! А иначе не поздоровиться!

Я и без него понимал, что обманывать их не имеет никакого смысла, и все же обманул.

— Нет у меня денег... Ни медяка. Врет ваш Род. Я тому беззубому пару безделушек за дорогу кинул и всего-то.

— Неправда! — разрываясь от злости, заскулил мальчуган. — Сэм, пусти ему кровь, а я вытряхну суму. Клянусь Доргом!

Грабитель зло покосился на Рода. Видимо словоохотливый помощник давно нервировал его, но он продолжал терпеть, не срывая на нем своего раздражения.

Тем временем, не теряя ни минуты, Род подбежал ко мне и, выхватив суму, вытряс содержимое на мостовую. На камни упала одна завалявшаяся медная монета и письмо господина Глида. Я продолжал сохранять каменное спокойствие, понимая, что не смогу допустить, чтобы что-то случилось с посланием звездочета. И зачем я только переложил его?!

Род долго не мог поверить глазам, а когда все-таки решился посмотреть в мою сторону, по его щекам уже текли слезы нескрываемой обиды.

— Где деньжата?!

Я лишь растерянно улыбнулся, всем своим видом показывая, что я не понимал и не понимаю, о чем он говорит. Ни один ты родился на улицах и научился ловко выуживать из карманов прохожих толстые кошельки. Приют и мне преподал неплохой урок жизни.

Сэм в очередной раз зло сплюнул. Его лицо не выражало никаких эмоций.

— Пошли, нам здесь делать нечего, — мрачные фигуры людей устремились к одному из заброшенных домов. Также молчаливо, как и появились. И только легкое позвякивание ножей нарушало мрачную тишину.

— Я все равно найду тебя и выпотрошу до нитки! — погрозив мне кулаком, Род откинул пустую суму в сторону.

И в тот самый миг, когда его нога решила втоптать в грязь письмо господина Глида, мое сердце не выдержало. Я одним прыжком оказался рядом с вором и, оттолкнув его в сторону, подхватил письмо, сунув его под рубаху. Род беспомощно покосился на разбойника. Но тот и так все понял. Во время моего прыжка, кошель господина звездочета не удержался и выпал, из моей штанины громко звякнув о камень.

Роду не пришлось с радостными воплями кричать и тыкать пальцем на рассыпавшиеся монеты. Разбойники, оскалившись, кинулись на меня. От первого удара я уклонился, сам не зная как, но в туже секунду меня настиг другой — в спину. Повалившись на мостовую, я в отчаянье сжался так, словно мне устроили 'темную'. Немыслимые удары обрушились на меня со всех сторон. Кто-то, скорее всего Род, выкрикивал призывный лозунг пустить обманщику кровь, но разбойники пока ограничивались только избиением.

Улучив момент, я все-таки попытался вскочить на ноги, но черная фигура преградила мне путь.

Это был конец...

6

Возле правой стены тихо потрескивал камин. Едва слышно. И то, что в мрачной комнате помимо прочего стояли лишь пару кресел и огромные часы, стрелка которых почему-то двигалась в обратном направлении, наводило на мысль, что любой посторонний звук казался здесь громче обычного. И если бы ни чье-то незримое присутствие, я и предположить не смог, что этот дом обитаем.

В дальнем углу комнаты находились двое: скуластый седоватый воин в дорогом шитым темным бархатом камзоле, и второй — чье лицо было скрыто капюшоном дорожного, совсем невзрачного плаща.

В коридоре послышались звонкие удары шпор. Без стука в комнату вошел человек. По выправке в нем без труда угадывался опытный военный, носивший дорогое дворянское оружие. Однако на лице вошедшего, виднелась ужасная усталость, которою гость, не скрывая, выпячивал на показ.

Присев на одно колено, он низко поклонился и почтительно произнес:

— Арбигаил Сар, поручение, данное вами от имени 'Стальных волков' и во благо Итарги, исполнено.

Фраза, пестрящая излишним пафосом, была всего лишь дежурным приветствием, сохранившимся еще с давних времен. И те, кто находился в этой комнате, прекрасно понимали — традиции необходимо чтить.

— Ид Идарго, присаживайся, — глава 'Стальных волков' указал гостю на кресло и чуть погодя, добавил: — Я слушаю, говори...

'Волк' недоверчиво покосился на незнакомца. Только теперь путник соблаговолил снять капюшон. Воин заметно вздрогнул, а на лице главы появилась едва различимая улыбка. Рядом с ним сидел сам король.

— Ваше величество, — прошептал Идарго, и уже собирался склонить голову, повторив процедуру приветствия, но Солвен де Оль лишь отмахнулся. Сейчас королю было не до придворных изяществ. Он пришел к 'Стальным волкам' как равный.

— Говори, что тебе удалось узнать? Как этот прохиндей де Крит умудрился выпустить колдуна из Арнака? — теребя сережку в виде оскалившегося волка поинтересовался Арбигаил. Трудно было поверить, что в присутствие короля глава 'волков' заметно нервничает.

На лице ответчика лишь на мгновенье отразилась печаль утраты близкого человека.

— К смотрителю замка Арнак, обратился один человек. И он не смог отказать, — сухо рапортовал воин.

— Кто именно? — раздался тихий и спокойный голос Солвена де Оля.

Ид разочаровано пожал плечами:

— К сожалению, мне неизвестно его имя, Ваше величество. Де Крит поддался страху перед незнакомцем, даже не сумев разглядеть его лица. Могу сказать одно. Он не врал мне. Ни на йоту, ни на дюйм. Я бы почувствовал.

— О чем еще он успел рассказать? — рассудительно уточнил король.

— Могу добавить, что Вален де Крит получил за освобождение Неро слишком хорошие деньги.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Освобождение колдуна, стоит очень дорого! — заиграв скулами, злобно отрезал Солвен.

— Не удивлюсь, что именно такую сумму и получил за свои услуги де Крит, — согласился 'волк' и немного подумав, добавил: — У него в покоях висели живые картины!

— Магия?! — встрепенувшись, глава 'Стальных волков', нахмурил брови. — Но откуда?

Ид вновь пожал плечами.

— В этом освобождение и так слишком много непонятного. Побывав в Арнаке, я опросил, чуть ли не каждого охранника. И все как один заявили, что последние месяцы колдун вел себя слишком беспокойно. То начинал беспричинно смеяться, то пугал всех вокруг надвигающейся расплатой. Говорил, что звезды покарают нас, и мир в одну секунду перевернется с ног на голову.

Солвен слушал 'волка' не перебивая, и нервно постукивал костяшками пальцев по стулу. Как только Ид закончил говорить, король долго молчал, и наконец, разразился целой бурей возмущения:

— Почему мне не докладывали об этом?

Конечно же, вопрос был адресован исключительно придворным советникам, и в первую очередь главе дознавателей Далгвису Кри и уже покойному смотрителю Арнака. Но отвечать пришлось Арбигаилу Сар.

— Ваше величество, — осторожно начал глава 'Стальных волков'. — Ситуация и без того уже давно вышла из-под контроля, чтобы пытаться разбирать старые ошибки. Для нас сейчас первостепенная задача не допустить новых. А виновных можно найти всегда...

Арбигаил так и не успел договорить до конца. Солвен гневно посмотрел на главу и, вскочив, откинул кресло в сторону.

— Здесь мне решать, что важно, а что нет! Если нам не найти решения старых ошибок, то те что мы допустим после, могут оказаться намного опасней...Пригрев на груди продажную крысу я понял это сполна!

Король говорил резко, сверкая острым, словно бритва взглядом. Ид чувствовал нарастающее напряжение. В мире и вправду творилось что-то невероятное. И если до этой поры, обычному люду этого было не понять, скоро, очень скоро, они смогут целиком ощутить надвигающуюся опасность.

— Мои люди уже отправились к этому старому звездочету....Кажется его имя Карвин Глид... — немного успокоившись тихо произнес король.

Арбигаил с пониманием посмотрел на короля и кивнул в подтверждение.

Солвен де Оль был слишком молод для правителя. Тридцать с небольшим — не возраст, чтобы перебороть любовь и уважение, которое до сих пор выказывали не ему, а его отцу.

К тому же вспыльчивый нрав и твердость поступков с первых лет правления сыграли с Солвеном злую шутку. Переиначив чуть ли не все старые законы, он так и не смог создать новое королевство. Итарга с непонятной быстротой стала рушиться на глазах и древние как сам мир устои, а также вечные порядки, исчезли без следа. Даже магия, на которую так надеялся Солвен де Оль, растаяла, оставив после себя бледные следы на извилистых дорогах угасающего королевства.

Его величество подошел к окну, и мрачно посмотрев на радужные улочки, утопающие в море ароматных цветов, безразлично произнес:

— Мир рушится, господа. Рок сейчас целиком и полностью повинуется созвездиям, я в этом уверен. Последняя надежда на магов королевства и вас, мастер Арбигаил. С южных границ доносятся тревожные вести. На Трех великих озерах началась засуха, вода уходит, леса обращаются в буреломы. Нас засасывает в ужасную трясину, господа.

Глава 'Стальных волков' тяжело вздохнул и опустил взгляд. Он не находил слов поддержать короля. Критическое положение говорило само за себя.

— Прошу прощение, ваше величество, — немного смущенно заговорил Ид.

Король с интересом посмотрел на 'волка'.

— Я затеял этот разговор не из праздного любопытства. Мне действительно нужно знать все, иначе наши усилия и в самом деле пропадут втуне...

— Спрашивай, — безоговорочно согласившись, кивнул король.

Ид заметил ледяной взгляд Арбигаила, но в данном случае и речи не могло идти о субординации. Только так возможно распутать хитроумный клубок всех загадок, что так искусно оплели Итаргу.

— Ваше величество, что вы хотите узнать от старого, давно забытого всеми господина звездочета? — задал свой первый вопрос 'волк' и слегка повременив, добавил: — К чему посылать тех немногих, кто еще обладает магией? В чем необходимость?

В комнате воцарилась тишина. Даже старинные часы, словно завороженные разговором замедлили свой ход, скрыв от постороннего слуха привычное тиканье.

Король задумчиво посмотрел на 'волка'. Тот, не сводя глаз, покорно ждал ответа.

— Я помню, как в детстве отец часто рассказывал мне о звездах. Я изучил сотни созвездий и обращения к ним. Входил в дома звезд, отдавал им почести, читал молитвы. Тогда звездочеты пользовались большой любовью короля. Предсказывая будущее, они еще в те времена предрекали беды. Вернее не все...— Солвен на миг растворился в тревожных воспоминаниях, и словно вспомнив нечто важное, тут же изменился в лице. — Хотя нет, постой, кажется, я припоминаю. Он был среди них один. Тот, кто говорил о падении мира.

— Карвин Глид, — без труда догадался 'волк'.

Король кивнул, продолжая:

— Я хорошо запомнил тот вечер, когда мы собрались в тронном зале. Этот день навсегда останется в моей памяти. С тех пор меня и стали мучить жуткие кошмары...

7

Украшенный светом не одной тысячи свечей тронный зал, благоухал в томной, но вполне величественной музыке — в ней растворялся не один важный прием, устроенный в связи с очередным знаменательным событием. И хотя Итарга уже третий год находилась под ужасным проклятием, именуемым, голодом, Канль де Оль не упускал возможности собрать очередной шикарный прием по не вполне, как казалось многим, знаменательному случаю.

Его величество подал знак музыкантам, и сладостные трели в ту же секунду прекратились. По-старчески кряхтя, но, не снимая с лица добродушную маску, король поднялся с трона и, вознеся праздничный бокал, произнес тост:

— Уважаемые гости, я хочу сегодня выпить за моего славного друга, Карвина Глида, который в год ужасных бед выпавших на долю Итарги, нашел в себе силы создать великолепную вещь, тем самым, порадовав меня. Хвала звездам и Ваоре — за то, что они покровительствуют нам!

Зал незамедлительно наполнился аплодисментами и радостными выкриками.

Выдержав паузу, король эффектно закончил:

— Именно он открыл нам глаза, показав тех, кто даровал этому миру магию и иные блага. Так обратим же свой взор к звездам! Истинным ориентирам!

Дернув за длинную веревку, тянущуюся к огромному белому полотну, которое загораживало всю часть стены, Канль выкрикнул привычное слуху: ' Вива!', что означало ни что иначе, как всеобщий восторг.

Полотно мгновенно упало вниз. Толпа приглашенных, притихнув, вскоре радостно вздохнула, выказав тем самым свое глубочайшее одобрение. А через мгновение, короля оглушила волна восторга и нескончаемых аплодисментов. Неимоверное улюлюканье, крики радости, нескончаемые овации — были адресованы в первую очередь королю, и лишь потом, автору великолепного звездного неба, искусно подобранного из разноцветных камней мозаики.

Сотни созвездий как великое око взирали из-за королевского трона на всех присутствующих, а там кто знает, может быть и на всю Итаргу. Тронный зал дворца Корсанита словно приобрел недостающего ему долгие века величия.

Еще совсем юный принц Солвен де Оль смотрел на происходящее с долей детской наивности и неописуемого восторга. Мальчик мечтал, что когда-нибудь он также поразит своим красноречием этих напыщенных особ, большинство из которых он даже никогда не видел при дворе.

— Я назову ее Дорогой к звездам! — торжественно произнес король, продолжив празднество.

Зал вновь охватила привычная слуху музыка.

Маленький Солвен осторожно продирался сквозь плотные ряды приглашенных, пока его не остановил чей-то пронзительный, леденящий душу взгляд. Принц недовольно поморщился и, подражая отцу, покрепче обхватил потной рукой рукоять игрушечного меча. Серые глаза принца бесстрашно посмотрели туда, откуда на него взирал неизвестный ему человек. Только так он должен был воспринимать надвигающеюся опасность. Именно так учил отец.

Но вскоре первое волнение отступило, и оказалось, что испугавший Солвена господин отнюдь не незнакомец.

На принца внимательно смотрел один из придворных магов. Если Солвен не ошибался, его звали Неро Ин Диасире. Принц часто замечал, как ненавистно отец относится к этому волшебнику, но понять причину столь гневного поведения не мог. Для него они все были всего лишь благодушной прислугой неспособной обидеть кого-либо из королевского рода. Для обычного десятилетнего мальчика — вполне понятное убеждение, а для королевского сына — непростительная глупость.

Принц, несколько не стесняясь, подошел к магу, и высокомерно взглянув на него снизу вверх, надменно произнес:

-Вы что-то хотели господин маг? Или ваш взгляд лишь показался мне достаточно вызывающим?

Неро с интересом посмотрел на мальчика. Принцу почудилось, что его вопрос скорее позабавил мага, чем заставил задуматься о собственном поведении.

— Я хотел поговорить с вами, ваше высочество, — внезапно для Солвена произнес маг.

— Поговорить? О чем же?

Казалось предложение Неро, вызвало в мальчике живой интерес, что заставило его тут же сменить гнев на любопытство.

— Я хотел поговорить с вами о будущем Итарги.

— О будущем Итарги? — принц не совсем понял заданный ему вопрос.

Неро радостно сверкнул разноцветными глазами и, натянув на лицо добродушную улыбку, пояснил:

— Дело в том, что рано или поздно вы смените на троне своего отца, и вся власть окажется в ваших руках. Рано или поздно это случится. Я знаю, точно...

— И что же? — продолжая ничего ни понимать, насупился слегка обидевшийся подобной речью Неро, принц.

В своих сокровенных мечтах, он уже давно мнил себя королем Итарги, а тут какой-то маг лепечет ему, что это произойдет еще не слишком скоро.

— Вот я и говорю, произойдет, — продолжил разговор Неро. — Но, насколько я слышал, на долю Итарги, в скором времени, выпадут беды гораздо серьезнее нынешних. Как вы собираетесь справляться с ними?

Принц попытался изобразить задумчивый взгляд — такой как бывает у его отца, когда тому приносят плохие известия. Но, сколько он ни старался раздувать щеки и морщить лоб, ничего не вышло.

— Кто вам такое сказал? — попытался вскрикнуть возмущенный принц, но томная музыка подавила тонкий визг.

— Наш сегодняшний виновник торжества, — вкрадчиво произнес Неро, но тут же исправился: — Простите...Конечно же, я не так выразился. Это изготовитель столь прекрасной стены, господин звездочет Карвин Глид. Как вы считаете, и вправду звезды уберегут нас от тех бед, что сулит нам этот человек.

Такой откровенный разговор разбудил в Солвене неимоверное желание призвать наглеца к немедленному ответу. Самому, без помощи отца, заставить звездочета ответить за собственные слова. Уж тогда, все присутствующие узнают, какая смена растет у Канля де Оля.

— Где он?! — возмущенно произнес принц.

— Я провожу вас, ваше высочество, — низко поклонившись, желчно улыбнулся Неро и исчез в толпе.

Уверенно шагая вперед, Солвен нашел господина звездочета на широком балконе, с которого открывался замечательный вид на башни Корсана и всю столицу Итарги. Но сейчас принцу некогда было любоваться на привычные глазу красоты. Его интересовал лишь господин Карвин Глид: злой трепач, осмелившийся своим языком наплести подобную чушь.

Канль де Оль всегда учил сына, что злое слово зачастую оказывается куда хуже самого мерзкого и низкого поступка, потому как даже самое беззлобное проклятие имеет неприятную особенность когда-нибудь сбываться.

Узрев перед собой принца, звездочет расплылся в приветствующей улыбке, а затем низко поклонился. Надо заметить реверанс у него получился неважный, но Солвена сейчас не волновало соблюдение этикета. Неуклюже распрямившись, Карвин Глид посмотрел на принца совсем иначе. Только теперь он заметил на лице мальчика тень нарастающего гнева.

— О ваше высочество, рад видеть вас в добром здравие. Разрешить представить моего коллегу — единомышленника, а во многих вопросах, даже не побоюсь сказать, учителя господина Неда не Клута...

— Проклятие! — недослушав звездочета до конца рявкнул принц. — Мне абсолютно не интересны вы и ваши друзья. Мне гораздо интереснее узнать, как вы посмели наплести всем и каждому, что Итаргу в будущем ждет беда! Неужели вы не понимаете, к чему могут привести злые языки?!

В этот момент Солвен говорил, как вполне взрослый человек, но, как ни крути, он продолжал оставаться всего лишь ребенком из старинного рода де Олей.

Кажется, Карвин Глид хотел что-то возразить, однако принц просто не позволил ему этого сделать:

— Даже то, что вы приготовили моему отцу столь прекрасный подарок, вас не возводит в ранг великого предсказателя. Ваши звезды всего лишь пустышки! Ничего не значащие дырки в небе! И в один прекрасный момент вам это докажут! Я не пророк, но предрекаю вам это!

Услышав последнюю фразу, звездочет заметно занервничал, и только стоявший с ним рядом толстоватый кривоногий мужичок в темно-синей мантии, которого кажется, представили как господина не Клута, загадочно улыбнулся.

— Но кто вам сказал? — раздосадовано поинтересовался Карвин Глид.

Солвен резко повернулся в сторону, где все это время должен был стоять Неро Ин Диасире. И обомлел. Мага не было.

Принцу показалось, что его просто одурачили. Хитрец посмеялся над ним, натравив, словно пса на этого безобидного звездочета.

Зачем он только это сделал?

Солвен растерянно заозирался по сторонам в поисках чьей-нибудь поддержки. Ему ужасно захотелось спрятаться за широкую спину отца, и от души наябедничав, ткнуть пальцем в коварного Неро.

Хвала звездам! В этот момент словно из-под земли появились трое Властителей силы. Впереди важной походкой шествовал Кардиус Крей, первый придворный маг, основатель гильдии волшебников. На его впалую грудь досталось столько регалий и почести, что Солвен был уверен, что сможет припомнить разве лишь треть из них.

Чуть позади Кардиуса шли еще двое магов. Того, что стоял справа — звали Индин Гарн, рядом с ним властно взирала по сторонам Акра Савали. Принц и представить себе не мог, что один лишь взор этих людей может вызвать у окружающих неимоверный ужас. Три пары разноцветных глаз, будто предвестники неминуемой кары оглядели толпу приглашенных.

— Что здесь происходит? Принц?

Маг никогда не обращался к Солвену, 'ваше высочество'. Может быть, считал его слишком юным для такого высокого звания, а может по каким другим причинам...По крайне мере сейчас принц вряд ли задавался подобным вопросом.

— Ничего особенного, — совсем жалобно и по-детски пролепетал Солвен.

Звездочет переминался с ноги на ногу, словно не зная, стоит ли ему говорить или лучше промолчать. И в этот момент Карвин Глид внезапно скис и отошел на второй план, спрятавшись за широкую спину господина не Клута.

— С вами все в порядке, принц?

— Безусловно, господа придворные маги! — принц не дал ни на йоту усомниться в своих словах.

— Вива! Вива! — в один голос дружно произнесли Индин и Акра.

Кардиус еще раз встретился взглядом с весьма обеспокоенным звездочетом и учтиво посоветовал:

— Я думаю, господин Карвин Глид, впредь не стоит утомлять принца столь несвоевременными разговорами. Вы меня поняли?

В ответ звездочет лишь быстро заморгал, словно глупое животное.

— Он понял вас, маэстро Крей. Подобная глупость больше не повторится, ни с его, ни с моей стороны. Клянусь, Карой! — вступился господин не Клут.

Маэстро одарил старика недоверчивым взглядом, но промолчал. Следующая его фраза была адресована уже принцу:

— Ваш отец просил предупредить вас, что прием слишком затянулся и вам пора спать...

Солвен не успел оглянуться, как уже устало шагал по длинному темному коридору в сопровождении двух старых слуг. Один шел чуть впереди принца, другой позади. Оба держали в руках огромные подсвечники, освещали дорогу, ведущую в покои его высочества.

Принц, шаркая ногами, устало зевал, потирая слипающиеся глаза. Сегодняшний вечер казался ему кошмарным сном. А все этот, окаянный маг Неро. Кто вообще тянул его за язык? Раскричался, забеспокоился, свалил все на свете на звездочета, а тот, и знать не знает.

Принц в сердцах, шлепнул себя по лбу. Сам понимая, что принцу совсем не гоже вот так вот пытаться решать вопросы государственной важности. С бухты-барахты, поверив первому встречному.

Поэтому принц решил ни за что в жизни ни говорить о сегодняшнем разговоре отцу.

Впередиидущий слуга остановился и, заслонив рукой пламя свечи, вгляделся в ночной сумрак. Огонь встревожено затанцевал от внезапно налетевшего ветерка.

— Что там?! — встревожился принц.

— Ничего, ваше высочество. Видимо одна из рам дала трещину. Оттого и сквозняк, — монотонно произнес слуга.

Но принца не успокоило замысловатое объяснение. Выглянув из-за спины слуги, он увидел, как за стеклом где-то вдалеке вспыхивают розовые зарницы.

— Всего лишь гроза, — с угадываемой издевкой, произнес голос.

Принц скорчил недовольную мину и показал слуге язык. Сегодня он слишком устал, чтобы ссорится со всеми подряд.

Слуги проводили принца в спальню и, уложив в широкую мягкую кровать, молча удалились.

' Ну и пускай считают, что я маленький пугливый мальчишка, трясущийся при раскатах грома, — насупившись, думал Солвен. — Зато я королевского рода. А когда я выросту они еще пожалеют. Потому что я вырасту сильным и отважным'.

В это момент за окном вновь раздались продолжительные раскаты грома. Принц, натянув одеяло до подбородка, испуганно вгляделся в темноту.

'Как только эти ужасные облака могут издавать такой сильный, пугающий звук?' -но Солвен не успел обдумать столь занятный вопрос потому, что увидел, как прямо перед его кроватью, из ниоткуда вырастает человеческая фигура.

Принц хотел закричать, но горло предательски сдавила сухость и Солвен только и смог, что открыть рот и едва слышно застонать.

-Не стоит, юный де Оль. Наш голос не самое плохое, что у нас есть, чтобы мы разбазаривали его попросту. То есть я говорю, — если можно промолчать — молчи...

Принц смотрел, вытаращив глаза, не смея произнести ни слова.

— Бояться не нужно. По крайне мере не сегодня, — продолжил говорить загадками незнакомец.

Во тьме сверкнули желтые, словно у кошки глаза. Не в силах сдерживать страх, принц схватил со стола кресало и, чиркнув, зажег несколько свечей. Яркий свет озарил утонувшую в сумраке комнату. Солвен резко взмахнул подсвечником, словно благодаря его поступку тьма отступит быстрее.

Спальня принца была пуста. Удивительно пуста. Ни единого намека на чужое присутствие.

Нервный озноб, никак нежелающий прекращаться, заставил принца встать и внимательно осмотреть комнату. За занавесью окна также собиралась гроза, огромные шкафа были заперты на ключ, а пузатые тумбы имели слишком крохотные отделения, чтобы туда смог поместиться человек.

Солвен осторожно посмотрел в зеркало, но никого там не увидел. Разве что испуганный мальчик с огромными серыми глазами осторожно таращился на свое изображение. Не поленившись заглянуть даже под кровать — просто так на всякий случай — его высочество решил вернуться под одеяло.

'Неужели мне просто померещился этот человек?' — невольно подумал принц, сам себе противореча. — Но ведь этого просто не может быть! Я же точно слышал его голос...'

Солвен де Оль еще долго взирал на быстро съедаемую пламенем свечу. Воск неохотно стекал по гладким бокам, засыхая на изящном узорчатом подсвечнике.

Каждый шум, доносившийся: то из-за окна, то из коридора, будил в мальчике ненадолго уснувший страх. Но принц не звал на помощь многочисленных нянек и слуг. Будущий правитель Итарги должен перебороть свой страх, каким бы большим он не был!

Слова отца продолжали поддерживать принца, даже когда свечи догорели до конца, и спальню вновь окутал мрак.

Но внезапно исчезнувший гость так и не появлялся...

Еще около часа принц не сомкнув глаз, привыкал видеть в темноте. Со временем даже угрожающая луна стала казаться мальчику не такой уж страшной, а чуть позже усталость оказалась сильнее волнений и тревоги.

Солвен спал плохо. Кошмары, к несчастью, не оставили его и во сне. Но на утро, как это часто бывает, все забылось, растворившись в призрачных грезах.

Лишь короткий визит незнакомца запомнился на всю жизнь. Пускай даже это был только сон. Обычный сон.

8

'Волк' дождался, пока король успокоится и прейдет в себя. История, что не говори, была удивительной, а главное в полной мере объясняла, зачем его величество отправил к господину Глиду маэстро Индин и маэстро Акру — единственных приближенных лиц, в чьих сердцах еще брезжил лучик давно утраченной магической силы.

Глава 'Стальных волков' посмотрел на короля с особым сожалением. На его плечи навалились беды куда хуже, чем голод и болезни. Беды, которые вполне могут оказаться последним днем Итарги.

— Что скажешь, Арбигаил? — ограничившись только именем, король мрачно покосился на старого воина.

— Все в наших руках, ваше величество, — ответил тот.

Король кивнул и накинул на голову капюшон:

— Вас, Ид Идарго, я наделяю всеми возможными полномочьями. Необходимые бумаги уже готовы. Прошу лишь об одном, чтобы вы не узнали — немедленно сообщайте мне. В любой час, днем или ночью. Неважно.

— Во имя Итарги, — коротко произнес 'волк'.

-Да помогут нам звезды! — тяжело вздохнув, согласился Арбигаил Сар.

Король, бесшумно исчез за стеной, воспользовавшись тайным механизмом, который наверняка смастерили хитроумные Хранители металла.

Подозвав к себе Ида, Арбигаил вручил 'волку' необходимые подорожные, скрепленные королевской печатью.

— Тебе будут помогать еще двое, — напоследок произнес Глава 'волков'.

Ледяной взгляд пронзил старика до самых пят. Но старый воин с честью выдержал его. Но все-таки, словно оправдываясь, добавил:

— В таком деле быть в команде сподручней. Встретишься с ними в 'Доброй дороге'.

Ид не был разговорчивым, но на этот раз решил не оставлять лишних вопросов на потом.

— К чему это? Если понадобится помощь, я сам попрошу...

— Нет, — коротко отрезал Арбигаил. — Хватит, достаточно. Смерть пятерых 'волков', за какую-то проклятую ночь. Я больше не намерен рисковать.

— Кто? — с болью в сердце спросил Ид.

— Хард Зи и двое его братьев, — Арбигаил не смог сдержатся и, потупив взор, тяжело вздохнув, затих.

Больше Ид не расспрашивал старика. Хватит с него душевных переживаний. Сухой факт и ничего больше.

Какой смысл, уже в тысячный раз переживать чужую смерть. И без того, он слишком часто сталкивался с ней лицом к лицу. Да и не так-то это просто пропускать через собственное сердце боль утраты. Утраты воинов — ставших ему детьми.

' Мы все его дети!' — подумал Ид.

Ведь он, по сути, вожак стаи. Его забота о тех, кто носит волчью пасть на кирасах и мундирах, не пустой звук. Этот знак символизирует намного больше, чем пустые регалии и звания.

Еще раз взглянув на старого воина, 'волк' остался нем.

' Даже если смерть Харда Зи связана с тем, что творится в Итарге...' — Ид молча развернулся на месте и, закрыв дверь, стал быстро спускаться по лестнице.

Всему свое время... Он все сам узнает...Обстоятельства гибели, причину, цель...

Ноющей болью в памяти возникли образы недавней битвы в Мраморном дворце.

Как глупа была смерть. Его братья, один за другим лишились жизни. Бесстрашно. Позволив ему продолжить свой жизненный путь...

Ид резко остановился и встряхнул головой, отгоняя неугодные воспоминания. Прекрасно понимая, что горечь потери лечится только временем.

За окном продолжало властвовать лето. Безоблачное небо, играя в лучиках солнца, отражалось от бархатистой воды канала. Ид посмотрел в конец улочки, где случайно заметил невысокого юношу. Парень явно был нездешним. Слишком свободные штаны, рубашка слегка грязноватая, но все-таки новая, на ногах тяжелые ботинки с огромными пряжками. Так не одеваются в Силкене. Да, что там в Силкене. Прозорливые звезды! Так одеваются только на окраинах Итарги, в каком-нибудь слишком отдаленном захолустье.

Парень с нескрываемым любопытством озирался по сторонам, восхищаясь изысканными красотами аллеи, а неподалеку, глядя из окна знатного особняка, с не меньшим любопытством, за ним наблюдал Ид Идарго, капитан отряда Стальных волков. Его явно заинтересовал этот юноша. Увидев, как парня остановила городская стража, Ид внезапно сорвался с места и, придерживая меч, кинулся вниз по лестнице. Выскочив на улицу, он понял, что парень оказался проворнее двух неуклюжих ротозеев приглядывавших за городской аллеей. Лишь мгновение Ид стоял на месте, а потом кинулся вслед убегающему парню. Зачем он поступил именно так, резко сорвавшись с места, 'волк' объяснить не мог — наверное, все дело в животных инстинктах. Нюх вел по следу не только зверя, но и воина.

9

Не помню, чтобы когда-нибудь я получал такую кучу тумаков разом. Другой бы на моем месте давно потерял сознание, а может быть, сразу отправился в Чертоги старца. С другой стороны было бы совсем не плохо, если на моем месте оказался кто-нибудь другой.

Тяжело захрипев, я понял, что удары прекратились. Потом послышались крики и звон стали. Больше ничего не помню. Хотя нет, помню — вроде кто-то помог мне встать. Я оперся на крепкое плечо.

Письмо, зажатое в моей дрожащей руке, было смято и запачкано кровью, но я, не сопротивляясь, отдал его тому, кто оказал мне помощь. Потом он поинтересовался у меня: откуда я родом? И что собственно делаю здесь, в городе?

Я попытался ответить, но вместо этого пробубнил что-то невнятное. Мой спаситель не произнес ни слова. Потом мне помогли умыться, и я немного пришел в себя.

Когда я зашел в комнату передо мной вновь возник незнакомец. Он держал в руке письмо господина Глида и на его лице, застыла довольно глупая улыбка.

— Ты говоришь, тебя попросили доставить это письмо?

Не в силах ответить я утвердительно кивнул.

— Что ж, — мужчина, задумчиво помял подбородок. — Не хочу огорчать тебя. Но, по-моему, звезды сыграли с тобой злую шутку, дружок...

Искренне удивившись, я хотел было возразить, однако не успел. Голова закружилась, и я не удержался на ногах. Слабость сковала все тело. Перед глазами закружились черные пятна.

И опять я провалился в темноту.

7 глава: Мир привыкает стоять на ушах под тенью багровой звезды.

Высокие мачтовые сосны неподкупными великанами охраняли широкую пыльную дорогу. Две неровные колеи, глубоко вдавленные в землю, сворачивали вбок, теряясь в зарослях чертополоха.

Подул свежий ветерок, взволновав кроны деревьев, однако лес остался нем. Ни беспокойного многоголосья птиц, ни трескотни надоедливых стрекоз — все вокруг замерло.

Из глубины леса донесся протяжный скрип, будто, нерадивый древесный хранитель забыл закрыть дверцы в свой крохотный домик. Наверное, даже для него лес стал теперь иным, лишив привычной работы вечно ворчащего старика. Ненужно было рыскать среди лощин и канав, в поисках заблудившегося пилигрима и путать ему тропинки. Все в этом мире и так здорово перемешалось.

Кружившая над дорогой мошкара внезапно разлетелась в разные стороны, словно ее напугал приближающийся топот. Только тракт оставался пустым.

— Патрон, я слишком устал, — немного подождав, снова принялся ныть слуга.

Колдун ничего не ответил. Взгляд был красноречивее всех слов на свете.

Остановив коня, Неро легко спрыгнул вниз и сев на колено, провел рукой по глубокой колее.

Слуга, тем временем, не особо интересуясь тем, что делает хозяин, сладко зевнул, и раскинув руки в стороны, хорошенько потянулся. За бессонную ночь, усталость окончательно сковала его, ноя в спине, и Партилье только и мечтал, чтобы где-нибудь отыскать мягкий стог сена, и завалившись на него, погрузиться в долгожданный сон. Но, глядя на хозяина, он с горечью понял, что отдых не входит в их планы.

— Подойди сюда, — позвал колдун, нарушив приятные думы Партилье.

— Но, патрон...— заканючил слуга, не понимая, зачем тому понадобилась его помощь.

Неро не стал просить дважды. Он легко щелкнул пальцами, и лошадка испуганно попятилась назад и, встав на дыбы, сбросила наездника на землю.

Серебряное кольцо неприятно обожгло руку тысячью острых игл.

Потирая ушибленный бок, Партилье состроил недовольную мину и, прихрамывая, подошел к хозяину, который все еще изучал обычную наезженную колею.

— Вспомни-ка, мой уважаемый слуга, ты говорил этому гнусному звездочету о том, кто к нему пожалует в гости?

— Акра и Индин? Да я рассказал ему, — Партилье виновато уставился себе под ноги.

— А! Проклятье! — Неро злобно сжал кулаки и зашипел словно змея. — Деревянная твоя башка, дуболом! Сколько раз мы повторяли с тобой этот разговор, и все равно ты умудрился напортачить.

— Я не хотел, — зажмурившись и закрывшись руками, заплакал Партилье.

Колдун только плюнул в сердцах и отвернулся. Наказывать слугу не имело никакого смысла, потому как все свои ошибки он совершал исключительно по собственной глупости, и ни как иначе, а ругать за глупость подобного недотепу, которому исполнилась третья сотня лет, пустая трата времени. Тупость не исправишь ни кнутом, ни каленым железом — в этом Неро был уверен. Оставалось только сказать спасибо кольцу, за то, что оно выбрало себе такого никудышного исполнителя, и теперь никак не могло избавиться от этой поистине 'ходячей неприятности'.

— Пошел прочь! — прошипел Неро.

Слуга, повесив голову, поплелся куда-то в лес, оставив хозяина наедине с собственными мыслями. Откровенно говоря, Партилье не очень то и печалился.

'Пускай хозяин хоть весь день роется в дорожной пыли, а я потрачу время с большой пользой. Например, отдохну', — думал незадачливый слуга, присматривая себе удобное место для дневной дремы.

Перескочив через небольшую ямку, Партилье поднялся на опушку и замер, почувствовав рядом чье-то присутствие. Осторожно оглянувшись, он заметил, как шевельнулись кусты орешника. Слуга опасливо сделал несколько шагов в сторону и снова застыл как вкопанный.

Кусты опять ожили. Партилье почувствовал, что от страха немеют ноги, и по спине побежал тревожный холодок. Наверное, впервые в жизни он посетовал, что так некстати покинул хозяина.

-Ккк-то ззздесь? — заикаясь, пролепетал напуганный до смерти Партилье.

Из кустов показалась пара огромных круглых глаз. Слуга икнул и упал на траву.

В это самый момент из зарослей орешника выскочил невысокий сучок. Вернее это существо лишь внешне напоминало засохший сук дерева, а на самом деле оно имело нормальные ноги, руки и даже вполне человеческую голову.

Партилье зажмурился и закричал, что есть мочи. Лесной хранитель, отпрыгнув в сторону, затравленно посмотрел на дрожащего человека. Со стороны было видно, что лесной житель напуган не меньше заплутавшего слуги.

Обхватив покрытую мхом голову, хранитель начал улепетывать вниз к опушке, но как выяснилось, не успел. Длинная рука колдуна сцапала его и пригвоздила к толстому дереву.

— Говори! — властно потребовал Неро.

— Всееее скажу, черный волшебник. Все! Все что было. Не было, будет! — в страхе затараторил лесной хранитель.

Одним движением, колдун перехватил Древесного другой рукой и, буравя взглядом, опустил на землю. Старичок и не думал убегать. Прижавшись к расколотому молнией пню, он обнял тонкие ножки-ветки руками, и не переставая трястись, посмотрел сначала на колдуна, а потом на Партилье. Слуга уже немного пришел в себя.

— Отпустите. Отпустите в лес, большие люди. Недолго уже осталось. Зачем я вам? Детки, детки малые...

— Может правда, отпустим, патрон? — согласился слуга.

Неро резко обернулся. В его глазах сверкнули молнии. Причем Партилье мог поклясться Роком — ему это не привиделось. Хозяин был в настоящем гневе.

Еще никогда слуга не видел его таким. Казалось, подвернись сейчас ему под руку враг — испепелит подчистую.

— Говори, — прошипел колдун. — Что творилось этой ночью!

Только сейчас Партилье заметил на высоких соснах, глубокие царапины, словно здесь побывал огромный северный кот-гризл.

— Ничего не видел! Ничего не знаю! — прохрипел лесной хранитель и проглотил половину своей зеленой бороды.

Партилье уже не смотрел на Древестника. Его внимание привлекли ужасные следы, неведомого ураганного боя, прогулявшегося по здешним местам.

Трава вокруг была выжжена широкими, неровными клоками. Чуть вдалеке на пригорке земля вздыбилась, словно кто-то изнутри пытался выбраться на поверхность.

Слуга невольно поежился. Представив, как два неведомых ему чудовища этой ночью мерились здесь силами, он только теперь понял, почему хозяин так долго возился в дорожной пыли. От подобных мыслей Партилье стало подташнивать.

— Не бейте, не бейте меня! Уй не сделал никому зла. Уй не убивал волшебников. Он просто наблюдал и все, — как только Неро избавил Древестника, от возможности подавится собственной бородой, тот заговорил без умолку.

Услышав эти слова, колдун медленно разжал руку, высвободив пленника. Его острый взгляд продолжал буравить маленького лесного человечка.

-Уй, может идти? — поинтересовался пленник, отползая в сторону.

Лицо Неро сделалось белее мела. Напряжение росло, и котел ненависти, кипевший в колдуне, готов был в любую секунду разорваться вдребезги, уничтожив безвредного Древесника.

Прижавшись к земле, Уй перестал двигаться и стал похожим на старую изогнутую ветку.

Если бы не кольцо, Партилье так и стоял не шелохнувшись, молча наблюдая за происходящим. Внезапно, серебреный металл невыносимо сдавил палец и стал быстро нагреваться, словно его засунули в кузнечную печь.

Не в силах терпеть боль, слуга завыл, заставив хозяина придти в себя.

— А ну стой! — цепкая рука колдуна схватила попытавшегося улизнуть старичка. Древестник силился освободиться всеми возможными и не возможными способами. Визжал, выскальзывал, вырывался, и даже попробовал укусить пленителя за руку. Но все оказалось напрасно.

На этот раз колдун не обременил себя долгими расспросами. Зеленый глаз Неро стал быстро темнеть, став сначала как поросшее мхом болото, и вскоре — чернее вороного крыла. Синий глаз стал наполняться белизной, будто небо, закрытое облаками и, наконец, обесцветился.

— Рассказывай! — прошептал голос.

И не было в этой интонации абсолютно ничего, будто эхо, затерявшееся среди дремучих лесов. Пустой, безжизненный, звук возник и растворился среди изумрудных зарослей.

Партилье похолодел. Это был не его хозяин. Сейчас в нем говорил совсем другой, незнакомый человек.

Древестник смотрел на колдуна, не смея отвести взгляда. Забыв о бегстве, сейчас он больше напоминал безвольную игрушку в руках старого мастера, развлекающего мальчишек резными куклами.

-Не-на-до про-шу... — в последний раз вырвалась из уст Уйя отчаянная мольба.

Но колдун остался непреклонен. Не в его правилах было потакать просьбам.

— Вспоминай ночь! — потребовал металлический голос.

— Про...Хорошо, — прошептал пленник.

Казалось, еще мгновение и он умрет от собственного страха, готового разорвать его на части.

Партилье осторожно приблизился к хозяину. Любопытство — было самым страшным его пороком, перед которым оказался бессилен даже безумный страх.

Кора, покрывающая кожу старичка, стала медленно чернеть, словно Древестника кинули в костер как обычное полено. Раздался характерный треск, и могло показаться, что руки колдуна породили безжалостные лепестки огня.

— Скорее! — резко приказал голос.

Старичок безропотно повиновался...

2

...Ночь, уже давно не вызывала у Индина забытого детского страха, перерастающего у многих взрослых во что-то большее. Именно это чувство, забравшись в самые потаенные уголки сердца всю жизнь, будоражит испуганного человека, пробуждая в нем самые ужасные и неправдоподобные кошмары. Маг, к сожалению, был далек от подобных переживаний. За долгие столетия он повидал многое, и сейчас даже боязнь смерти стала для него всего лишь пустым звуком. Словно голос кукушки, которая на вопрос: сколько осталось жить? Продолжает предательски молчать.

Человек, зачастую, не обращает внимания на подобные суеверия. Также и маг уже давным-давно не откликался на миллионы разных слухов суливших людям скорую смерть. Индин был уверен, что можно отправиться к праотцам в совершенно безобидном месте, например, подавившись за завтраком косточкой или, утонув в реке, и не обязательно приплетать сюда скорый конец Итарги, всеобщее безумие и еще Ваора знает чего.

Маг поморщился. Не любил он этих возвышенных выражений. Для него, одного из немногих, кто так и не признал власть звезд, было тяжело олицетворять могущественных покровителей с кучкой разбросанных по небу светил. Может быть, именно поэтому он с такой горечью вспоминал времена правления Канля де Оля.

Славный был король, но слишком самодовольный. Не замечая большого, он всю свою жизнь пытался отыскать мелкую сошку, способную помочь ему в управлении Итаргой.

Конечно же Индин иронизировал. Но как говаривали древние: любой смех в первую очередь вызван немалой глупостью. Такой был с точки зрения мага весь Канль де Оль. Ведь именно при его правление королевство попало в жернова голода и болезней. И лишь слепой случай уберег Итаргу от невообразимых бед.

До сих пор Индин не мог понять, как этому проныре, деревенскому звездочету Карвину Глиду удалось заморочить королю голову. Трудно представить себе, что обычный человек заставил всех и каждого в королевстве думать, будто безликий сонм богов это всего-навсего кучка тусклых звезд.

Конечно, все было гораздо проще, и маг не старался приписать звездочету лишнего, но факт оставался фактом. А между тем главным в правлении Канля де Оля стало то, что мир лишился магии. Многие, кто владел силой, считали данную неприятность временной. Аномалия не могла явиться гневом богов, и уж тем более особенностью нового времени. По крайне мере в это хотелось верить всем.

Но годы шли. И ничего не менялось. Вскоре немногочисленные ряды магов, охватило настоящее безумие. Сила исчезала безвозвратно.

Конечно Индин понимал — мир изменился, но причина этих изменений оставалась для все загадкой.

Король умер! Правь Итаргой новый король! Так встречали смену власти обычные люди, которым не интересны проблемы тех, кто потерял силу. Следы столетней войны бесследно затерялись на пожелтевших страницах летописи, голод и болезни навсегда оставили Итаргу, погрязнув в бескрайних пустынных землях. Зачем теперь нужна магия? Правильно — незачем. Все должны быть равными.

Индин принял и это.

Солвен де Оль не стал ворошить прошлое. Оно и понятно. Этот мальчик родился в Эпоху звезд, как привыкли говаривать многие.

Мир менялся стремительно, и память прошлого исчезала в суете завтрашнего дня гораздо быстрее, чем хотелось бы тем, кто еще помнил былое.

Но, увы...

Единственный кто хватался за остатки силы, словно за спасительную соломинку, был Индин и Акра. Времена, когда эти двое являлись центром дворцовых интриг давно прошли, и теперь старые как сам мир маги, просто-напросто доживали оставшийся век. Тяжело плыть против течения, когда нет сил держаться на воде. По-другому, маг просто не может.

Но и это было лишь следствие того, что творилось сейчас в мире. Индин и Акра отчетливо ощущали, как стремительно все меняется. И тревожные мысли последнее время, намного чаще посещали их головы.

Кто знает, может именно поэтому последние маги Итарги, сейчас направлялись к вотчинам некогда знаменитого на все королевство звездочета.

Безмятежная ночь. Спокойная как никогда. Наверное, именно в такую ночь в голову лезут предательские мысли, заставляющие нас задаться главным вопросом: зачем мы живем?

— Считаешь, мы зря не остались у этого хромого калеки? — поинтересовалась Акра.

Маг не уставал удивляться этой женщине. Сколько столетий, а она остается все такой же загадочной и привлекательной, сохраняя в себе красоту ни одной эпохи.

Акра немного откинула капюшон походного плаща и, повернувшись в седле, посмотрела на Индина.

-Ох, прости... Кажется я немного задумался, — досадно улыбнулся маг.

За последние лет десять он здорово постарел. И хотя признаваться в этом самому себе ужасно не хотелось, Индин перенес это гораздо спокойнее. Не так как его боевая подруга и любовница.

'Может оно и к лучшему, — подумал маг. — Выглядеть однообразно не одну сотню лет утомит кого угодно'.

— Мне не нравится молчание, — недовольно поморщилась магичка. — Когда снова отправишься в свой старый, кишащий крысами родовой замок, можешь придаваться размышлениям сколько угодно. Хоть сотню лет. А в моем обществе, изволь отказаться от этой дурацкой привычки...

Ни что не меняло эту острую на язычок женщину. Она говорила так всегда, и это Индину нравилось в ней больше всего. Другая бы, полночи молча пыхтела, злясь и строя козни. И что в итоге бы добилась? Да ничего.

— Хорошо постараюсь, — равнодушно согласился маг.

— Да уж, постарайся. Сделай милость, — фыркнула Акра.

Хотя Индин прекрасно чувствовал — она уже не обижается.

— Может быть привал? Пару часов ничего не изменит, — предложил маг.

Акра остановила лошадь и задумчиво осмотрелась.

— Плохое место скажу я тебе...

Мушка на правой щеке женщины заметно дернулась вверх. Магичка словно пантера, потянувшись, принюхалась к воздуху.

— Я ничего не чувствую, — насупившись, ответил Индин.

— Твоя ошибка. Если слепой не видит солнца, это не значит, что его нет.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что сказала.

Акра спешилась и осторожно подошла к краю дороги. Среди ночного сумрака нарушаемого лишь светом желтоватой луны, она смогла различить две огромные колеи, срывающиеся с дороги и исчезающие в лесной чащобе.

— След совсем свежий, — задумчиво произнесла Акра.

Маг лишь хмыкнул, сложив руки на груди, и произнес:

— Считаешь дряхлый звездочет, предчувствуя наш визит, устроил засаду?

— Ты сегодня удивительно проницателен, Инд.

Магичка даже не соизволила обернуться, продолжая изучать узкий тракт.

— И что же здесь может быть интересного? Или за несколько сотен лет ты все еще не наглоталась пыли? — колко заметил маг.

— Если бы ты сделал над собой крохотное усилие и стащил свой жирный зад с лошади, то почувствовал, что здесь что-то не так, — без всякой иронии в голосе ответила Акра.

На лице мага появилась широкая улыбка. Но он все же спрыгнул на землю и подошел к магичке.

— И что же тут не... — не успел он договорить, как почувствовал приятное покалывание на кончиках пальцев.

— Теперь понял, осел! — на лице Акры сияла широкая улыбка.

— Но этого не может быть, — захлебываясь от эмоций, не переставал удивляться Индин. — Я еще понимаю: артефакты и всякие там предметы, но просто магия. Просто так без всякой причины взять и обронить сгусток силы на дороге. Это же не завалявшийся медяк, в конце концов!

Акра фыркнула, выразив свое окончательно мнение относительно оригинальной тирады ее приятеля.

— В наше время магия хоть и редкость, но не до такой же степени...— продолжил возмущаться и одновременно восхищаться маг.

— Ее не обронили, а оставили здесь специально. Так чтобы мы заметили и остановились. Глубокая колея на дороге всегда привлечет чужое внимание, а тот, кто чувствует силу, то заметит и остальное, — не слушая Индина, парировала магичка.

— И что же? — недоумевал собеседник.

Акра пристально обвела взглядом ближайший холм и скрывшуюся в темноте дальнюю часть дороги.

Легкий ветерок подхватил дорожную пыль. Шелест листвы, предвещая теплую ночь, быстро растворился в вечернем сумраке.

— Мне не нравиться твое настроение. Последнее время ты стала слишком уж мнительной, — настороженно покосился по сторонам Индин.

— Считаешь у меня паранойя? — Акра выглядела более чем серьезно.

— Я считаю, что в качестве пациентки острова Ин для душевнобольных ты еще не годишься, — заметил маг, и немного подумав, добавил: — Но кажется, все к тому идет.

— Спасибо за откровенность.

— Не за что. Скажи спасибо, что остров умалишенных уже давным-давно стал еще одной страничкой истории, — несколько не смущаясь, ответил Индин.

В этот момент лес вновь ожил. Сильный ветер взбудоражил сосны, заставив их нехотя повиноваться внезапной стихии. Воздух сделался острым, будто в небе назревала гроза.

Акра тревожно посмотрела на холм.

Там среди широких ветвей старых дубов сидел человек. Немного сгорбившись, он властно примостился на широкой ветке, будто умудренный бесконечной жизнью ворон.

Где-то неподалеку сверкнула зарница, осветив незнакомца, отчего он стал выглядеть еще более зловеще и загадочнее.

— Давно я не видел такого, — спокойно произнес Индин, окончательно развеяв тишину.

Силуэт спрыгнул с ветки, и немного покачиваясь из стороны в сторону, стал медленно спускаться с холма. Его короткие, но уверенные шаги, больше напоминали поступь зверя, нежели человека.

Акра лихорадочно следила за движениями незнакомца, в глубине души прекрасно понимая — кто именно сейчас приближается к ним. За долгие столетия Итарги приютила многие странные расы, большинство из которых так и не смогли ужиться среди людей, и покинув пределы королевства, ушли в бесплодные земли, однако нашлись и те, кто растворился среди толпы, найдя нехитрый способ к существованию.

После окончания столетней войны практически все иные существа были вытеснены за пределы Итарги, и только один из немногих представителей загадочного рода оборотней еще затерялся в дремучих лесах Ларда, у границ Северного предела.

Случайно ли?

Оборотень недовольно потянул шеей и разразился истошным воем.

— Нав! — ошарашено вглядываясь в темноту, прошептал Индин. Давно он не встречал Перевертышей в Итарги.

Взмахнув рукой, Акра осветила дорогу тусклым голубым светом — нельзя было допустить, чтобы оборотень ушел в темноту, исчезнув в родной стихии.

В прежние времена, еще пару столетий назад, Индин не задумываясь, пришлепнул бы Нава как мерзкую жабу, но сейчас преимущество было на стороне зверя. И потеряйся он в ночи, маг не поставил бы на свою жизнь и жизнь подруги медного гроша.

Но Нав видимо и не думал скрываться. Уверенный в собственных силах, он вальяжно подошел к краю дороги и с интересом вгляделся в лица магов.

— Доброй встречи, Ирт ин Куар, — не выдав удивления, первой поздоровалась Акрия.

Индин вздрогнул и, прищурившись, испуганно отшатнулся.

— Не может быть ... — одними губами прошептал маг.

На практически звериной морде Нава, возникла довольная ухмылка.

— Я знал, что ты узнаешь меня, Акрайяяя. Подаренный мной шрам все еще свеж в твоих воспоминаниях. Полагаю, ночные кошмары не дают тебе уснут последние пятнадцать лет.

Отступив назад, Акрия задумчиво дотронулась до шеи, — там, из-под накидки выглядывал огромный косой шрам — и сразу же одернула руку.

— Ты бы вспомнила меня, если бы я явился к тебе даже в образе зверя, — заметив движение, произнес Нав с явным удовольствием.

— Значит, колдун сбежал из Арнака не один, — нахмурившись, догадался маг.

— Нет, — улыбка не исчезала с лица Ирта. — Я не гнил в сырых стенах вашей вонючей тюрьмы, которой вы пугаете безграмотную челядь. Меня приютили тундровые степи Северного предела.

Индин недоверчиво посмотрел на оборотня. Его несказанно удивило подобное откровение. И следующий вопрос родился сам собой:

— Тогда кто прислал тебя?

— Боишься? — догадался Нав. — Маг без магии, что пес без зубов. Неизвестность пугает вас, больше чем неминуемая гибель! Вы боитесь перемен. Мир на пороге новой эпохи повергает вас в настоящий ужас! Я ощущаю это!

Индин растеряно посмотрел на Акру. Похоже, Нав сходил с ума. Но кто мог подтвердить подобный факт. И удостоверить, что сейчас перед ними стоит обычный безумец-оборотень, а не провидец, который чует, что принесет Итарге завтрашний день...

Ветер внезапно усилился, реагируя на столь поспешные слова оборотня. Ледяная пелена заставила путников поежиться. Лес ощетинился, напоминая дикобраза завидевшего врага.

— Что происходит с миром? — В отчаянье заорала Акра, пытаясь перекричать нарастающий ветер.

Нав не ответил.

Сейчас он смотрел ввысь, радуясь приближающейся грозе. Чистое небо быстро обволакивали пузатые грозовые тучи, заслоняя небесные светила. Созвездие судьбы больше не следило за одинокой дорогой затерявшейся в лесах Ларда. Ваора отдавала жизни путников во власть Рока. Дорога, ведущая к Одинокой горе, обещала стать для двух, древних как сам мир магов, последним пристанищем их некогда великой силы.

— Вам незачем этого знать! — прорычал Нав, хищно взирая на собеседников. — Мир изменится и без вашего никчемного присутствия. Итарга больше не нуждается в двух глупцах лишившихся собственной силы.

Безумный ветер уже охватил перелесок, подняв над дорогой столпы желтоватой пыли.

— Будь ты проклят! — прорычал Индин.

В Нава ударила молния, пущенная магом.

Оборотень зарычал, и совершив резкий прыжок, скрылся в темноте.

Среди туч пробивалась багровая звезда, которая немного выросла в размерах и стала напоминать извивающийся лепесток огня.

Иссиня-черная мгла, будто случайно пролитые на небесную скатерть чернила, заволокла все небо.

Акра почувствовала, как в животе возник острый холодок. Если бы они взяли в сопровождение хотя бы взвод королевской охраны Корсана!

Магичка не успела опомниться, как из темноты донесся протяжный рык. Лошади, испуганно заржав, встали на дыбы. Рука Индина застряла в стремени, и маг, дернувшись в сторону, взвыл от боли.

Рев повторился, но на этот раз сильнее. Лошади кинулись в противоположные стороны. Хвала Каре, Индин умудрился высвободить руку. Упав на колени, он невозмутимо посмотрел на Акру.

— Как ты?

-Нормально! Не упусти его! Во тьме он неуязвим.

Магичка кивнула и описала рукой воображаемый круг. Бледное лицо озарил яркий поток света, который плавно воспарил над дорогой. Тьма неохотно отступала, шипя и бурля в ответ. Неровный круг остановился, не достигнув в диаметре тридцати футов

— Больше не могу! — отчаянно опустила руки Акра.

Ее напарник уже поднялся на ноги и сейчас пристально вглядывался во тьму. Нав сколько бы лет не прожил среди людей, все равно оставался зверем. Природа как говорится, брала свое.

Вскоре маг почувствовал Перевертыша. Он был рядом, совсем близко. Даже сквозь сумрак Индин видел, как четвероногий хищник ходит вокруг и около, скалит острые зубы, но не спешит нападать.

Оборотень выжидал. Время сейчас играло на него. Достаточно одного верного прыжка и Нав выиграет еще не начавшуюся дуэль.

Индин попытался поставить невидимый щит, но силы оказалось слишком мало. Вокруг не ощущалось и крупинки магического потока.

Зверь ждал...

Неспешно, капля за каплей начинался дождь. Ветер затих, отдав власть раскатам грома и тревожным зарницам. Небо озарили молнии, и на землю хлынул настоящий ливень.

Хлесткие капли стали безжалостно бить по лицу. Акра осторожно отступила назад и посмотрела на Индина. Маг указал на холм — где-то там их ждал зверь.

За непроницаемой стеной дождя и шумом исчезнувшего в потоках воды леса, они оба чувствовали нарастающий страх. Чувствовал его и Нав.

Откинув в сторону дорожный плащ, Индин обнажил короткий, но тонкий, словно игла меч. Не время сейчас надеяться на силу — альманская сталь лучшее оружие.

Посильнее обхватив рукоять, Индин сделал опасливый, крохотный шаг вперед. Сапог погрузился в мясистую жижу, и маг, поскользнувшись, едва удержался на ногах.

Зверь выждал время и получил в награду ошибку, не упустив такого момента...

Серая тень стрелой разорвала поток света. Взмах меча. Акра лишь успела повернуть голову, заметив, как оборотень отталкивается от земли и вновь скрывается в темноте.

Маг повалился в дорожную грязь. Камзол Индина был разорван, а серую ткань окрасил кровавый цвет — даже в тусклом мерцании было видно исказившееся болью лицо.

— Инд! — Акра оказалась рядом с поверженным товарищем.

— Не поворачивайся к нему спиной! — из последних сил крикнул он, передавая подруге меч.

Акра испугано развернулась, неумело выставив перед собой оружие.

Сквозь усилившийся гул дождя донесся радостный вой Нава — от которого, кровь застыла в жилах. Обреченность, поселившаяся в сердцах двух жертв, уже предвещала им последнюю дорогу в Чертоги старца, умеющего сполна ценить смерть в бою.

Маг с трудом поднялся на одно колено и извлек из-за спины обоюдоострый Шелдарский кинжал, (подарок самого Короля, покойного Канля де Оля, всегда представлялся Индину неким спасительным талисманом). Может быть, именно поэтому он никогда не расставался с ним, не забывая об остроте лезвия.

— Где он?! — растеряно, крикнула Акра, прекрасно понимая, что вряд ли кто-нибудь сможет ответить на ее вопрос.

Тяжело дыша и сплевывая кровь, Индин с трудом поднялся на ноги. Его левая рука прикрывала рану, правая — держала кинжал. Внешне он походил на измученного болезнью горбуна, нежели на некогда великого адепта непобедимого ордена, навсегда лишившегося своей силы.

Нав терпеливо ждал...

Первым сдался Индин.

— Зачем тебе это! Только ответь, к чему тебе наша смерть?! Разве ты не помнишь те времена, когда мы сражались на одной стороне?

Маг не понимал: зачем он тянет время? Зачем играет с ними как с беспомощными мышками? Неужели, он специально выматывает их, боясь получить достойный отпор?

Кусая губы в кровь, Индин понимал, что не его вопросы, к сожалению так и не найдутся ответы. Зверь не станет утруждать себя излишними разговорами.

Акра затравленно посмотрела на приятеля. По ее щекам текли крупные слезы, но дождь скрывал их. Даже прожив три сотни лет, смерть не казалась ей столько привлекательной.

— Он не ответит тебе!

— Знаю! — изобразив подобие улыбки, проревел Индин.

Росчерк молнии, призрачной чертой, разделил небо на две половины. Маг инстинктивно отмахнулся кинжалом, но Нав опередил его. Острые как сталь клыки впились в незащищенную плоть. Индин взвыл.

На этот раз зверь действовал более жестоко и нагло. Не страшась альманской стали магички, он будто издеваясь, прямо на ее глазах стал рвать тело Индина на части.

Грозовые тучи, лопнув на множество лоскутов, освободили кроваво-красную звезду, давая ей возможность наслаждаться захватывающим зрелищем.

Акра ударила наотмашь — но не холодной сталью, а крохотной частичкой силы. Неизвестная мощь тихонько побежала по жилам, наполняя тело привычным могуществом. Откуда именно она взялась, Акра не знала, однако было ясно одно — сила исходит от звезды.

Великий Рок! Ваора! Кара! К сожалению, она не понимала, кого благодарить за спасительный дар, открывший ей крохотную надежду на спасение.

Индин безжизненно повалился в канаву возле дороги. Изуродованное тело мага напоминало разделанный кусок мяса.

Находясь в тени, Нав отшатнулся и с ужасом уставился на магичку. Он просто не мог поверить в то, что у его жертвы есть сила сопротивляться.

Акра злорадно улыбнулась. На кончиках пальцев пульсировала лазурная сфера. Один глаз магички сделался ярко желтым, другой — лиловым.

— Кажется, мне все-таки удалось тебя удивить, Ирт ин Куар, — в ее голосе смешались не только ненависть и злость, но и ядовитое желание мести.

Тихо рыча, оборотень отступил назад, не сводя глаз с волшебного круга.

— Что псина, чувствуешь исходящий от тебя смрад! Можешь не скулить, не поможет! — торжествовала магичка.

Легкий взмах руки и зверь отлетел в сторону, ударившись о широкое дерево. Болезненно застонав, Нав сверкнул янтарными глазами.

Неведомая сила подхватила зверя: Нав схватился за шею, словно кто-то или что-то пыталось задушить его. Лапы впились в древесную кору, оставив на ней глубокие следы. Он испытывал невообразимую боль.

Акра смеялась. Слезы радости, а может безумства, струились по ее щекам. Сладкая месть была необходимым избавлением от нескончаемого горя.

— Умри! — не сдерживая эмоций, заорала магичка.

Огненные шары ударили по земле, рассыпавшись градом искр.

Она ликовала, упиваясь силой.

— Умри! Умри! Умри! — трижды разлетелось по округе.

Ветер подхватил поваленные деревья и закружил их над землей, в безумном танце.

— Умри! Сдохни! — повторило эхо.

Нав стесал когти в кровь, а неведомая сила, пригвоздив его к дереву, не отпускала, все сильнее вдавливая в кору. Зверь продолжал стонать, удерживая внутри невыносимую боль.

— Сдохни! — в последний раз произнесла Акра, готовясь к решающему удару.

Поднявшийся ветер неохотно утонул в ленивых облаках, пытаясь сдвинуть их с места. Багряная звезда, затерявшись среди серых островков, на миг, исчезла с небосвода.

Магичка не сразу поняла что происходит. Такая родная и неудержимая сила, исчезла. В один миг. Также внезапно, как и появилась.

Осмотрев дрожащие руки, Акра замерла. В ее глазах читался ужас.

Безумие, карающее слишком самоуверенных, свершило свой роковой поступок, в одночасье отняв дарованное.

Зверь не стал ждать. Одним прыжком он достиг жертву и...

... Древесник долго смотрел, как тусклый волшебный огонек растворяется во тьме, скрывая от постороннего взора, склонившегося над женщиной зверя. Еще мгновение и свет погас.

Старичок набрался храбрости, и дрожа, попытался выбраться из своего укрытия. Плотные ветки орешника, будто нарочно не хотели выпускать Древестника на волю.

Внезапно зверь обернулся. Старичок лишь увидел светящиеся в ночи глаза. Затаив дыхание, он замер, не смея шелохнутся.

Оборотень приблизился к кустам. Принюхался. Все это время Древестник трясся как осиновый лист, готовый в любую минуту умереть от одного лишь взгляда этого неведомого хищника.

Наконец зверь отвернулся, и прошептав какие-то непонятные слова, исчез во тьме.

3

Древестник досказал увиденное и запылал как клочок бумаги. Неро одернул руку и выругался.

— Кара! Этот треклятый безумец, Ирт ин Куар.

Партилье осторожно подошел к догоравшей головешке, и взглянув на задумчивое лицо хозяина, спросил:

— Тот оборотень. Нав. Вы знаете его, патрон?

Неро согласно кивнул и, встав, направился к дороге. Партилье поспешил за ним.

— Ты хочешь знать кто он такой? — внезапно произнес колдун, взяв стремя.

Партилье согласно кивнул.

— Что ж вряд ли ты поймешь, но я расскажу. Родитель Ирта ин Куара, много лет назад был хозяином Арнака, — запрыгнув на коня Неро взглянув на слугу, грустно улыбнулся. — Затем его род попал под пристальное наблюдение магов. И тайная сущность оборотня была раскрыта. Вскоре после этого, родителей Ирта казнили, а изворотливый потомок Перевертышей ускользнул от неминуемой расплаты.

— Разве тюрьма Арнака существует? Говорят, что это всего лишь выдумка, детская страшилка. — Из всего рассказа, слуга выбрал для себя самый интересный вопрос.

— Страшилка? Хм, возможно так оно и было, — согласился колдун. — В ее стенах сошли с ума множество тех, кто также как и ты считал ее выдумкой.

Слуга поежился, а на лице Неро возникла печальная улыбка. Чему так радовался его хозяин Партилье так и не понял.

До самой Силкены колдун не произнес больше ни слова — к чему слуга, собственного говоря, уже давно привык. Камеры Арнака не прибавляют болтливости.

'Ваора! Наверное, только звезды знают истинные планы патрона', — подумал Партилье.

Да и к чему, собственно говоря, слуге колдуна забивать голову ненужными мыслями, хозяин все обдумает за двоих.

Единственная мысль не оставляла Партилье в покое. Возможно, ему всего лишь показалось, но те двое магов, погибших от когтей зверя, были небезразличны хозяину. Правда услышав новость о их смерти, патрон не проявил и капли сочувствия, лишь недовольно вздохнул и холодно произнес короткую прощальную молитву.

А вот Партилье, сам не зная почему, ужасно жалел маленького трухлявого старичка, который нашел в себе силы предать земле тела погибших, наверное, и не подозревая, что вскоре сам расстанется со своей жизнью.

Слуга ерзал в седле, задаваясь вечным вопросом. Почему? Почему он думал об этих людях? Почему сострадал им? За долгое столетие он видел немало смертей, и все же его не оставляли трепетные чувства. Сердце разрывало на части, а он продолжал думать о тех, с кем пересекла его судьба, и о тех, кто уже давно переплыл реку Шод и отправился в чертоги мертвых.

Кольцо не препятствовало его мыслям, оставаясь холодным как никогда.

Всемогущий Рок, дай им всем покой!

Отчего-то Партилье стало очень грустно и он, шмыгнув носом, посмотрел на огромную звезду. Та, сделавшись карминово-красной, выказывала свое полное равнодушие к происходящему.

4

Бока болели так сильно, будто у меня были сломаны все ребра. Да и голова ко всему прочему раскалывалась на половинки.

Дотронувшись до плеча, я застонал.

— Это он был на дороге. В повозке этих фокусников-циркачей, — произнес уверенный женский голос.

Только теперь я понял, что изрядное количество тумаков, не самое страшное, что могло со мной случиться. Тот, кто шел за мной последу, перехватили мое послание господину Неду не Клуту.

Забыв о синяках, я попытался осмотреться.

Небольшое, плохо освещенное помещение. Я сидел на твердой старой кровати в самом центре, практически, пустой комнаты. Здесь даже окна были зашторены темными занавесами, будто хозяева боялись солнечного света как огня. В дальнем углу возле двух чадящих ламп стоящих на столе, сидели двое — мужчина и женщина. И прокляни меня Рок, если я не узнал бы их. Это были те двое 'Стальных волков', что остановили нашу повозку по пути в Силкену. Неужели они и вправду охотились за мной?!

Внезапно мне стало не по себе. Неужто, это все из-за того убийства в 'Придорожном весельчаке'? Голова раскалывалась от боли. Нет, не может быть! Ведь я видел не больше остальных. Что я могу знать?!

В этот момент мои мысли прервал еще один человек, которого я сразу не заметил. Невысокого роста он показался мне ужасно сильным. Твердые черты лица, короткие наспех обрезанные волосы, на скуле хорошо виден совсем свежий шрам. С одной стороны ничем не примечательный, по виду славный воин, по одежде вполне состоятельный дворянин, вот, пожалуй, и все.

Незнакомец подошел ко мне практически вплотную. Вжавшись в стену, я почувствовал сильное внутреннее беспокойство. Похожее волнение я испытал, когда увидел в таверне 'Придорожный весельчак', не то человека, не то зверя, прозванного Навом.

Холодный взгляд незнакомца в мгновение ока оценил меня, оглядев с ног до головы.

— Меня зовут, Ид Идарго, — представился он.

— Курт Энгли, господин Идарго, — мой голос, как я не силился, все же дрогнул.

— Да я узнал его, — раздался за спиной Идарго мужской голос.

Я почувствовал разорвавшийся внутри страх, словно меня обвинили в самом страшном преступлении.

Идарго подал знак и 'волк', остановивший нас ночью на одной из застав, замолчал.

— Расскажи, как тебя занесло в Силкену, Курт? — поинтересовался Идарго.

— По поручению, господина Карвина Глида, звездочета его Величества Солвена де Оля, — откровенно ответил я и только теперь, вспомнив недавние события, понял, что остался без письма.

Забыв о боли, я стал лихорадочно шарить по карманам, только сейчас вспомнив, что переложил его в суму.

В этот момент Идарго достал испачканный кровью комок бумаги и протянул его мне:

— Его ищешь?

Осторожно вытянув руку, но не смея забрать находку, я согласно кивнул.

— Его написал сам господин Карвин Глид? — с некоторым сомнением спросил Идарго, передав мне конверт.

Я снова кивнул и замер. Меня пробил холодный пот, а тело кинуло в жар. Этого просто не могло быть — скомканный конверт был распечатан.

— Но...— с досадой вырвалось у меня.

-Кому тебя просили передать это письмо, Курт? — не обращая на мою реакцию никакого внимания, поинтересовался Идарго.

Только я его не слушал. Мне казалось, что надо мной уже нависла карающая рука господина звездочета. Не выполнить такого простого поручения?! Предательски ком встал поперек горла.

Идарго задумчиво посмотрел на меня и внезапно произнес:

— Если хочешь, прочитай его. Прочитай. Даже если не различаешь букв, просто взгляни.

Вздрогнув, я уставился на Идарго, словно он предложил мне сесть на королевский трон и немножко повластвовать Итаргой.

— Но господин, я не смею...Как можно, читать чужие ...Господин Глид доверил мне поручение, — запротестовал я

— Почитай, так нам станет легче общаться, — продолжал настаивать собеседник.

Пальцы сами собой извлекли из конверта несколько бумаг. Дрожа будто осенний лист, я вгляделся в строчки, окончательно перестав понимать, что здесь происходит. Бумага была пустой. На ней не было написано ни слова. Перевернув лист другой стороной, я осмотрел все послание и не смог различить ни единой строки.

— Ты смышленый парень, Курт, — раздался голос Идарго. — Теперь смекаешь смысл моих вопросов?

Я вздрогнул и непонимающе посмотрел в его сторону.

— Не удивляйся, со временем ты поймешь — если не все, то многое. Только для начала ты должен рассказать нам, кому предназначались эти бумаги, и почему господин Карвин Глид отправил тебя в Силкену?

— Господин звездочет приказал добраться до Силкены, здесь меня должны были встретить. Кто и когда? Не знаю. Больше мне добавить нечего, — разочаровано произнес я.

Врать мне приходилось не впервой. Вот и сейчас я ответил, даже не моргнув глазом. Да простит меня Рок за подобный грех.

Идарго хмыкнул, но остался нем.

В голове у меня варилась непонятная каша. Я уже и не знал что думать. Толи господин звездочет просто посмеялся надо мной? Толи эти 'стальные шпионы' сами все подстроили? Но тогда возникал, второй, вполне логичный вопрос: Зачем? Я же не какой-нибудь там герцог, чтобы меня пытаться втянуть в непонятные интриги. Вопросы рождались сами собой совершенно случайно, и в тот же миг исчезали, даже не думая задерживаться в моей голове.

— Я думаю, он нам ни к чему, — вдруг произнес сидящий за столом 'волк'.

— Погоди, Би гер, — тут же отрезал Идарго. И уже обращаясь ко мне, произнес: — Пойми, дело не в твоем пустом письме. Клянусь, Аль Гором, Итарге угрожает опасность. И не блуждающая среди городов чума или голод. Все гораздо серьезнее. Мы не знаем, что происходит...

— Но причем тут мой господин? — не удержался я.

Идарго недовольно хмыкнул:

— Кто знает, парень, кто знает. Мир сейчас сильно меняется, и если ты этого еще не заметил, то ...

— Заметил, — вновь не сдержался я.

— Вот как! — на это раз Идарго скорее удивился, чем разозлился моей несдержанности. — Что же ты заметил?

Немного смутившись, я потупил взгляд, ругая себя за подобную поспешность. Но отступать было поздно. Глаза 'волка' странным образом сверкнули желтым цветом, пронзив меня в самое сердце и подтолкнув к дальнейшему разговору.

Не смея врать, я с трепетом произнес:

— Сегодня ночью я смотрел на звезды, и они казались мне чужими. Ну, то есть мне почудилось, что они находились не на своих местах.

— Что-то еще? — задумчиво поинтересовался собеседник.

— А еще колдун и Нав которые появились в наших местах. Может быть, дело в них? — выпалил я, не удержав язык за зубами.

Идарго застыл, словно статуя. Его взгляд впился в меня хищными лапами, и мне пришлось рассказать все. Все что знал. До самых мельчайших подробностей. Я даже припомнил ночную тень, преследовавшую меня у Одинокой горы. Хотя вполне возможно, это был лишь мой страх, нарисовавший в сознание ужасное лесное чудовище.

— Нужно искать, Неда не Клута, — дослушав мой рассказ до конца, произнесла девушка.

Насколько я понимал, она тоже была 'волком', вернее 'волчицей'. Маленькая вышитая морда хищника, предостерегая всех и каждого, красовалась на ее камзоле.

— Что нам это даст, Хелер? — возразил Би гер. — Если я не ошибаюсь, сейчас по Итарге разгуливает оборотень и сбежавший из Арнака колдун. А нас вроде как пускают по ложному следу...

Мне стало не по себе. 'Волки' обсуждали свои планы, не обращая на меня никакого внимания — но я же не глухой.

Сначала мне показалось, что им всего лишь нужна моя помощь. Я расскажу все что знаю, и меня отпустят. Однако оказалось наоборот.

— Сперва, надо бы выяснить, что знает господин Карвин Глид, — продолжил обсуждение здоровенный будто гора 'волк'. — К тому же Хард Зи, — на мгновение он запнулся и более спокойно продолжил: — До того случая в таверне, капитан просил нас приглядеть за Одинокой горой. Но поскольку в Веклинде уже вовсю роют носом ищейки господина Далгвису Кри, нам там делать нечего.

— Дознаватели не подпустят нас к себе и на лигу, — согласилась Хелер.

Я следил за разговором 'волков', пытаясь не упустить ни одного слова. Слуга звездочета, еще вчера выполнявший обычную непыльную работенку, сегодня находился в обществе тайной службы Его величества. Трудно было оценить переполнявшие меня чувства.

— К господину звездочету отправились маги короля, — вмешавшись в спор, тихо произнес капитан.

Хелер и Би гер переглянулись.

— Акра и Индин на пути к Одинокой горе? — пораженный новостью, уточнил 'волк'.

Капитан спокойно кивнул.

— Значит, остается, Нед не Клут, — поддержала его Хелер.

— Выходит так. Некто Нед — дырявая голова, так ты вроде бы назвал его Курт, — обратился ко мне Идарго. — Пока он единственная зацепка. Других вариантов нет. Искать колдуна и Нава все равно, что иголку в стоге сена. Господин звездочет думаю, отыщется сам. Но для начала, мне нужны вести из Веклинда, от нашего соглядатая.

Би гер и Хелер молча кивнули, и не успел я оглянуться как 'волки' исчезли за дверью.

Идарго повернулся ко мне и произнес:

— Приведи себя в порядок и отдыхай до полудня. Вечером нас ждет визит к господину Неду — дырявой голове.

Я молча согласился. А что мне оставалось делать? И лишь один вопрос еще мучил меня. И я спросил:

— Скажите, господин Идар ...

— Просто Ид, Курт. Можешь звать меня Идом. Мне так привычнее.

— Хорошо, Ид. Что вы сделали с теми ребятами, что пытались меня ограбить?

— Убил, — спокойно ответил капитан.

— Всех? — ошарашено захлопав глазами, нашел я в себе силы уточнить.

— Всех, — голос собеседника прозвучал, словно удар стали. — Отдыхай. Тебе понадобятся силы.

5

Немного придя в себя, я наконец-таки сопоставил все, что со мной случилось за короткое путешествие.

Как объяснил мне 'капитан волков' еще около месяца назад на восточных пределах стали происходить странные события: ветры меняли свое направление, воды великих озер сильно обмелели без всякой на то причины. Пустынные земли покрыли ледяные пласты. И не существовало подобным вещам никакого логического объяснения.

Именно тогда король обеспокоился происходящим. Чуть позже из тюрьмы Арнак сбежал приговоренный к смерти колдун, имеющий лишь первое имя Неро, словно был заклейменным рабом. В общем, все шло к тому, что мир стал меняться. Неизвестно, 'как' и 'почему'.

Вспомнив вчерашний день, я невольно улыбнулся. Каким далеким и глупым казался мой поход в лавку старика Тилда и покупка обычного камешка, а еще разговор с Джесикой. Удивительно как стремительно и бесповоротно менялась моя жизнь.

Я выглянул в окно и с интересом всмотрелся в лица снующих туда-сюда жителей города. Каждый из них наверняка внутренне ощущал, что сейчас творится в Итарге. Но возможно груз каждодневных проблем заставлял их отгонять от себя ненастные мысли.

Приглядевшись к двум товаркам, спешащим по своим делам, я вдруг увидел знакомые лица. Это у них я спрашивал дорогу к дому Неда не Клута. Не успев дойти до конца улицы, так мило беседующие женщины, внезапно стали ссориться. Даже проходившая мимо стража не смогла их успокоить. Склока продолжилась, и женщины решили пустить в ход кулаки и схватили одного из солдат за алебарду.

Отстранившись от окна, я тяжело вздохнул. Кажется, это были не просто иллюзии 'волков'. Мир и вправду становился безумнее, и гораздо злее.

В эту минуту в дверь постучали.

На пороге стоял капитан Идарго.

— Собрался? Вот держи целехонькое письмо, — улыбнувшись, протянул он мне послание.

Я осторожно взял конверт и ничего не ответив, сунул его во внутренний карман куртки.

Мы вышли из гостиницы и стали спускаться вниз по улице. Ид шел твердым уверенным шагом, совершенно не замечая попадающихся ему на встречу прохожих.

6

Постучавшись в дверь, и не дождавшись ответа, я осторожно зашел внутрь. Довольно уютная прихожая была пуста: только на стенах висели пару дорожных плащей, но, по всей видимости, хозяева этого дома, уже давно никуда не выезжали. Вещи казались такими старыми, словно они попали сюда из подвала скупого старьевщика.

Я снова постучал, на это раз по стене, и осторожно вошел в комнату.

— Есть кто?

Я видел много всяких странностей, но то, что предстало перед моим взором, поразило до глубины души. Тут было на что посмотреть! На стене висели перевернутые вверх ногами огромные часы. Причем ходили они задом наперед.

Одежда хозяина комнаты не просто висела в углу, а распласталась по стене, словно устрашающее пугало: рукава и подол были раскинуты в стороны и крепко-накрепко прибиты гвоздями. Подобная странность создавала впечатление, что хозяин комнаты, по меньшей мере, слегка чудноват. И тому имелось еще масса подтверждений.

В картинную рамку был вставлен пожелтевший от времени пустой холст, словно неведомый художник так и не осмелился создать неповторимый шедевр. Столовые приборы и те лежали в середине стола, в виде пятиконечной звезды. Все здесь выглядело слишком странно. Даже свечи в подсвечники были воткнуты вверх ногами.

— Что вы хотели, молодой человек?

Чуть не подпрыгнув на месте, я обернулся.

У дверей стояла пожилая женщина. Она была ужасно худая, а ее строгое темное платье делало ее и вовсе похожей на засохшего мертвеца, только что покинувшего свое вечное пристанище. Бледное лицо женщины не выражало никаких эмоций, словно ей было абсолютно все равно, нахожусь я здесь или нет.

— Простите мне необходимо видеть господина Неда не Клута, — поклонившись, учтиво произнес я.

— Такая сильная необходимость, что вы соизволили без проса зайти в дом, не известив хозяев? — сухо поинтересовалась женщина.

— Я стучал...но никто не ответил. Вот я и решил..., — попытался объяснить я.

Женщина чопорно кивнула и деланно произнесла:

— Я вас поняла, молодой человек. И все же мне надо знать, зачем вам нужен, господин не Клут.

— У меня для него письмо, — я извлек из кармана пакет, скрепленный сургучовой печатью господина звездочета.

Хозяйка дома, молча протянулась к письму, но я сделал шаг назад и твердо произнес:

— Мой господин просил отдать послание лично своему другу Неду не Клуту.

Собеседница отчего-то скорчила недовольную гримасу.

— Господин не Клут уже пятнадцать лет не читает писем, молодой человек. Не беспокойтесь, я сама передам ему слова вашего господина. Все до единой строчки.

Я бы с удовольствием посмотрел, как эта сухая упрямица будет читать господину не Клуту пустое письмо.

— Но у меня есть еще и устное послание, — продолжал я настаивать на своем.

— Вот как? — кажется, это обстоятельство повергло женщину в некоторое замешательство. — Могу я хотя бы узнать имя вашего господина, молодой человек?

Она так часто, и с таким пренебрежением, называла меня 'молодым человеком', что мне показалось, будто эта женщина просто ненавидит мой возраст. Только стоило ли сейчас обращать внимание на такие мелочи?

Я вежливо поклонился и торжественно произнес:

— Господин Карвин Глид, звездочет его величества Солвена де Оля.

Как мне показалось, услышав озвученное имя, женщина еще больше скривилась, едва удержавшись от колкого замечания. Хотя вполне допускаю, что мне лишь показалось. На земляном лице трудно было уловить даже толику каких-либо эмоций.

— Пройдемте за мной, гонец, — развернувшись на месте, хозяйка направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Занятная у вас гостиная. — Бросив последний взгляд на перевернутые часы, поспешил я за проводницей.

Внезапно женщина остановилась, будто вкопанная, и сверля меня ненавистным взглядом, наставительно произнесла:

— Да будет вам известно, молодой человек, господин не Клут уже долгое время находится не в себе. И разум не принадлежит его бренному телу, поэтому прошу вас не задерживаться и не донимать больного пустыми разговорами.

В ответ я кивнул, немного обескураженный подобными словами. Хотя в глубине души, я уже жалел, что пришел в этот дом. Видимо господин не Клут и впрямь серьезно болен, иначе как можно объяснить довольно странный вид столовой.

Постойте-ка!

Кажется, во мне словно что-то взорвалось. Господин звездочет назвал господина не Клута — дырявой головой, а стало быть, прекрасно знал о его болезни.

Но тогда зачем нужно было передавать ему это письмо, в котором не написано ни единой строчки?

Теперь уже мне показалось, что голова постепенно становится решетом, через которое сочатся сотни неразрешимых вопросов. Главным из которых оставался один. Зачем мне дали это бесполезное поручение?

Постучавшись в узкую измазанную дегтем дверь, женщина осторожно отворила ее и тихонько произнесла: 'Брат, к тебе гость'.

Стараясь не нарушать тишину, я на мысочках зашел внутрь. Комната господина не Клута была еще более странной, чем гостиная. Под потолком на тонких ниточках висели сотни вырезанных из бумаги звезд, аккуратно разрисованные краской, они имели самые разные оттенки от ярко-желтого до зелено-черного. У некоторых из них были улыбки, глаза и даже крохотные уши. На мой взгляд, это выглядело как истинное сумасшествие. Хотя нельзя не отметить, что господин не Клут оказался достаточно талантливым человеком.

В самой середине комнаты стоял огромный круглый стол, на котором располагался макет: крохотные деревца, горы, река, даже небольшая деревенька уместились здесь. Все выглядело так, словно могущественный маг просто взял и уменьшил их в несколько сотен раз.

Я перевел взгляд на окна и почувствовал, как по спине побежали мурашки. Окна были, крест-накрест заколочены рейками, отчего в комнату едва пробивался дневной свет, однако то, что я увидел на самих деревяшках, повергло меня в настоящий шок. На старых почерневших от времени досках красовалось созвездие смерти. Шесть звезд были соединены тонкой линией. Тайра — всего лишь несколько пар тусклых светил, а по своей сути око огромной неведомой силы, отбирающей у людей самое драгоценное на свете.

Неотвратимость! Блуждающее созвездие. Оно могло возникнуть изниоткуда. И тем, кому не посчастливилось узреть на ночном небе эти шесть светил, мог ждать только одного — беды. А последствие встречи с Тайрой были неотвратимы.

Мой взгляд отрешенно заскользил по комнате. Может быть, не стоило воспринимать так серьезно резной узор на окнах, но мне виделось в этих незамысловатых символах только отчаянье. Создавая впечатление, что человек, кропотливо вырезавший созвездие ужасных предзнаменований, специально призывал смерть.

— Кто ты?

Вопрос скорее удивил, чем напугал меня.

Я осторожно присмотрелся к небольшой скрытой полумраком кровати. Сверху было небрежно накидано множество одеял.

Гора пошевелилась, и одно из покрывал упало на пол.

Я осторожно отступил. Человеческая фигура, скрытая тенью распрямилась, и случайный поток света выхватил из полумрака старое добродушное лицо. Выцветшие глаза хозяина комнаты бесстрастно смотрели на меня.

— Кто ты? — повторил он свой вопрос, и легко спрыгнув с кровати, направился ко мне.

Слова словно застряли в глотке, не давая мне возможности произнести ни звука.

Старик вышел на свет и, остановившись, вновь мило улыбнулся. Его неуклюжие движения напоминали черепаху, хотя чисто внешне он больше походил на древнего уставшего от жизни филина. Круглые и практически бесцветные глаза господина не Клута казались такими огромными, создавая впечатление, что они даже больше его аккуратной бороды скрывающей маленький рот и нос.

— Принес? — с интересом изучая меня с головы до ног, произнес старик.

— Простите? — я удивленно уставился на собеседника.

На долю секунды мне почудилось — или, он спросил меня именно о письме, хранившемся в моей сумке? Но следующий вопрос тут же развеял все сомнения.

— Ты принес покушать? — обиженно, словно ребенок произнес Нед не Клут.

— Покушать? — не сразу понял я.

А когда понял: замотал головой. Кажется старик и правду, мягко говоря, был не в себе.

Получалось, что господин звездочет смеха ради отправил меня к своему старому, выжившему из ума приятелю. Ради празной прогулки по Итарги!

Меня охватила злость. Я, рискуя собственной жизнью, нес чистый лист бумаги, чтобы передать его сумасшедшему старику?!

От одной этой мысли стало колотить, словно меня макнули в отхожую яму. Захотелось развернуться и, хлопнув дверью уйти прочь.

Стоило ли тратить понапрасну время? Зачем? Опять этот вопрос. Я, сжав зубы, решил бросить все к Року. Но в последний момент остановился.

Все это время, старик без особого интереса разглядывал мой слегка запачканный наряд.

Взяв себя в руки, я собрался с мыслями, и тихо произнес:

— Господин Нед не Клут, я прибыл от вашего приятеля господина Карвина Глида. У меня для вас письмо...

— Кого? — просипел старик, приложив ладонь к уху.

Видимо помимо безумия он был еще и глуховат.

Тяжело вздохнув, я повторил.

Пошмякав губами старик деловито заложил руки за спину и, насупившись, направился к окну, не переставая что-то бубнить себе под нос.

— Карвин, Карвин, Карвин, — наконец Нед остановился, и обернувшись, серьезно произнес: — Не припомню, что бы я ел такое блюдо. — После чего деловито продолжил: — Ну да ладно, молодой человек. Несите Карвина! Посмотрим, что это за фрукт.

Если бы мне сказали, что это шутка — я обязательно бы рассмеялся. Но сейчас мне было отнюдь не до веселья. Как, скажите на милость, разговаривать с сумасшедшим, когда он совершенно не понимает, что твориться вокруг.

Нервы, натянувшись, словно струна и весело звякнули. Этот, треклятый старик раздражал меня одним своим видом все больше и больше.

— Карвин это не еда, а ваш давний приятель. Я привез вам от него письмо, — начиная потихоньку сходить с ума, попытался я объяснить Неду. Не переставая при этом размышлять: каким-таким образом, господин звездочет собирался стребовать со своего безумного знакомого подарок на день рождения.

— Года?! — напрягшись, переспросил старик. — Да, было время, когда я кушал по пять раз на дню, молодой человек...— и видимо углубившись в воспоминания, Нед затих.

— Не года, а еда. В смысле приятель! — чуть ли не вскричал я, прекрасно понимая, что больше не выдержу.

— Все равно года! Что слышу то и говорю. А мне нужна еда! — упрямо повторил старик.

— У меня нет еды. Я от вашего друга, господина Карвина!

— Молодец, а теперь давай есть!

— Что есть?

— Как что? — удивился Нед. — Что принес!

Мне понадобилось все свое титаническое спокойствие, чтобы не сорваться на крик. Великие созвездия! Треклятый Рок, и почему ты послал мне навстречу этого безмозглого старика?!

Тем временем Нед важно шествовал по комнате вслух мерея шагами грязный пол.

— Девяносто восемь, девяносто семь, девяносто шесть, — вкрадчиво произнес он и тихо добавил: — Хочу есть. Ты мне принес покушать?

Вновь пристальный взгляд устремился в мою сторону.

— У меня только письмо, — из последних сил, устало произнес я в ответ.

— Этого я не ем, — передразнив меня, ответил Нед, продолжая свое бесполезное дело.

Я зло одернул куртку, проклиная в сердцах ненавистного безумца. Если бы я знал заранее, что меня ждет, то я ни за что на свете не переступил порог этого дома.

— Еда, еда, еда, — повторял свихнувшийся старик.

В голове бессмысленные слова повторились троекратно, будто въедливые проклятия, готовые преследовать меня до самой смерти.

— Да прекратите! Я сыт вами по горло! — не выдержав, заорал я.

Чаша терпения лопнула. Я попятился к двери, испугавшись собственного голоса. Неважно, что скажет мне господин Идарго. Я не выдержал. Сдался! Да и вряд ли кто-нибудь другой смог, столь долго выслушивать подобный бред.

Левый глаз кольнуло, словно я наткнулся на тонкую и ужасно острую ветку. Ноги подкосились не найдя опоры. Все произошло так внезапно, что я едва не рухнул на пол.

— Принеси еды, принеси еды, — словно карканье вороны раздалось в голове.

Прикрывая глаз я с трудом посмотрел на не Клута. Мне показалось или старик улыбался как-то по-другому. Более осознано.

— Что происходит? — мои мысли сами собой сорвались с губ и собеседник, как это не выглядело странным, услышал их.

— Боль. Всего лишь боль, — спокойно произнес старик.

На его лице застыла самодовольная улыбка.

— Не стоило кричать! Кровавая башня Арнака не любит, когда нарушают ее покой, — немного помедлив, добавил он и замолчал.

— Что? — уши напомнил противный шипящий звук. Противный скрежет пилы, и чей-то неимоверный вопль окотили меня с ног до головы. Вряд ли я спутал эти звуки с чем-то другим. Изнывающие от боли человеческие вопли словно вырывались из меня. Перед глазами возникла узкая темная камера и человеческая фигура скрытая полумраком холодного, сырого помещения. Узник выглядел необычно — слишком вытянутая голова и непропорциональное худое длинное тело.

Внезапно наваждение прекратилось... Раз и все! Морок растворилось в тишине.

— Я говорю... уже время ужина, — захихикал не Клут.

Боль исчезла. Я оторвал руки от висков.

— Что?

— Хочу, есть! — упрямо повторил хозяин дома. Безумный взгляд все также беспристрастно изучал меня с ног до головы.

В голове была пустота, словно в амбаре под конец зимы. Я еще раз пристально посмотрел на господина не Клута. Напрасно. Больше он не скажет мне ничего. Я знал наверняка.

Осторожно распечатав письмо господина Карвина, я положил белый лист на стол, и печально улыбнувшись, направился к двери. Странные чувства охватили меня в ту минуту. Действительно ли я услышал то, что услышал? И говорил ли со мной вполне нормальный, неохваченный болезнью Нед не Клут или это было всего лишь моим воображением?

Спустившись вниз, я едва не наткнулся на застывшую возле двери женщину. Холодный взгляд пробрал меня до самых пят.

— Разговор с моим братом удовлетворил ваше любопытство, молодой человек? — поинтересовалась она.

Я быстро кивнул, и не ответив ни слова, выскользнул на улицу.

Странный дом, странные люди. Не хотелось даже вспоминать о заколоченных ставнях и идущих в обратную сторону часах.

— Куда прешь, щенок! — оглушил меня дребезжащий, будто ржавое ведро голос.

Слава созвездиям! Рок, не дал мне пропасть под колесами огромной обшарпанной кареты. Поразившись собственной ловкости, я в мгновение ока оказался на противоположной улице.

— По сторонам смотри, придурок! — раздался мне недовольный и слегка разочарованный голос возницы.

Меня так и распирало что-то выкрикнуть в ответ, но, не успев раскрыть рта, я так и остался стоять на месте. Сквозь заколоченные доски странного дома проскользнула знакомая фигура Неда. Он нехотя подошел к столу, и небрежно подхватив письмо господина звездочета, принялся вглядываться в невидимые строки.

Страшная резь в глазах вновь выбила меня из колеи. Никогда раньше я не испытывал такой ужасной боли. Тысячи незнакомых голосов ворвались ко мне в голову, словно я оказался на базарной площади в канун большой ярмарки.

— Начинается! Начинается...

— Сейчас, подождите немного...

— Они поймут как это серьезно...

— Непременно поймут!

— Все будет наоборот! По-другому. Я знаю это! Знаю!

— Это игра замечательная игра! Достойный соперник!

— ОН меня устраивает. Все это неспроста.

— Достойный соперник!

— Всенепременно!

Зажав уши, я попятился, уткнувшись в холодные кирпичи соседнего дома, но даже камень в эту секунду был против меня — спину прижгло так, словно я угодил на раскаленную сковородку. Не выдержав, я затравленно заныл.

И снова боль, будто испугавшись моего голоса, исчезла. Я стоял посреди дороги, глупо взирая по сторонам.

Сам не понимая, что делаю, я вновь оказался у дверей дома не Клута. Не дожидаясь повторного приглашения, забежал в холл и быстро поднялся вверх по лестнице. За спиной раздался обеспокоенный женский голос. Но мне было некогда отвечать.

Открыв дверь в комнату Неда, я сам не знаю зачем, запер ее изнутри. В голове сейчас крутилась только одна фраза: ' Наоборот! Все будет по-другому!'

— Что наоборот, Нед! Что наоборот! Отвечайте, Нед! Отвечайте! — повернувшись, закричал я.

Сейчас я действовал инстинктивно — и мне это нравилось. В тот миг страх и нерешительность незаметно отошли на второй план.

— Что наоборот! Вы же не любите когда кричат! Тогда отвечайте! — изо всех сил оглушил я собеседника.

Нед смотрел на меня бесстрастно — мой голос был для него недосягаем. Он уже одной ногой стоял перед рекой Шод, в мире тишины и покоя.

Но я даже не предполагал этого. Неведомая сила упрямо тащила меня вперед, не давая возможности заметить очевидного.

— Здесь все не случайно! Не случайно! — повторил я, глядя на чистый лист бумаги, который Нед держал в руке.

Злость и решительность переполняли меня:

— Что нао..!!!

— Все! — на выдохе прошептал старик.

На этот раз передо мной стоял совершенно другой человек. Золотистые глаза смотрели совершенно иначе, так словно Нед был удивлен.

— Зачем я здесь? — стараясь не нарушить воцарившейся тишины, осторожно обратился я к старику.

— Ты принес мне письмо.

Кажется Нед говорил одними губами, но я его прекрасно понимал.

— Но ведь в нем не написано ни строчки?

Старик улыбнулся:

— Иногда пустой лист может сказать гораздо больше, чем множество чернильных строк.

— Не понимаю, — искренне признался я.

— Любой тайне нужно время, чтобы тот, кто пытается ее разгадать, нашел ответ, — произнес Нед и слегка помедлив, добавил: — В твоих силах узнать ответ на главный вопрос. Остается только выбрать — рисковать или нет.

— А если я не найду ответа?! Что если загадка окажется слишком сложной? — обеспокоено, произнес я.

— Вероятность проиграть есть всегда, — старик улыбнулся. — Но в этом то и прелесть игры. Страх может не только останавливать, но и помогать. Вести вперед.

— Тогда ответь, что происходит вокруг? Почему мир меняется? В чем причина? — не надеясь узнать правды, я все-таки рискнул спросить.

Старик только загадочно почесал подбородок, и повернувшись ко мне спиной, направился к кровати.

— Ты задал этот вопрос себе и в твоей голове родились новые, еще более сложные вопросы. С чего же ты решил, что я знаю то, чего неизвестно тебе?

— Просто я думал... — мне захотелось возразить, но старик опередил.

— Ответ сложен. Так просто его не разгадать. Начни, пожалуй, с подсказок. Они вокруг тебя. Главное их увидеть, — старик устало повалился на кровать. — А мне, вероятно пора спать...

8 глава: Только полные глупцы умеют ценить одиночество и холодные стены.

Я стоял напротив дома Неда не Клута, окончательно престав понимать, что происходит со мной. Только что я говорил со стариком — и уже топчусь на противоположной стороне улицы. Несколько мгновений моей жизни, просто вылетели в пустоту, растворившись в полумраке мрачной комнаты 'Дырявой головы'.

— Помогите! Спасите! — женский вопль вывел меня из оцепенения.

Улица в мгновение ока оживилась. Встревоженные горожане уже толпились у дома Неда не Клута, пытаясь разузнать, что же случилось.

Сквозь нарастающий гул послышался противный лязг доспехов. Стражники, недовольно прикрикивая, пытались утихомирить не на шутку разбушевавшуюся толпу.

— А ну разойдись! Кому сказано разойдись!

— Что случилось-то?

— Ну, чего собрались?!

Я все еще стоял, как вкопанный, когда деревянные доски, скрывающие окна второго этажа с треском полетели вниз.

Кто-то из толпы испуганно вскрикнул.

Черная карета остановилась около входа. Толпа покорно расступилась. В дом, словно мрачные тени зашли двое дознавателей.

До сих пор не понимая, что происходит, я невольно вздрогнул, почувствовав, как по всему телу побежали мурашки.

Только когда толпа стихла я смог различить чей-то надрывный вой.

— Убили! Убили! Сумасшедшего Неда убили!

— Какой ужас!

— Говорят, у него был посетитель! — разнесся по толпе тихий ропот.

Не веря своим ушам, я испуганно попятился назад, пытаясь скрыться в темной подворотне.

Мрачные тени дознавателей то и дело мелькали в окнах второго этажа, когда я заметил на одной из соседних крыш скрюченную фигуру. Сначала мне показалось, что это всего лишь обычный флюгер, но внезапный ветер развеял мое заблуждение.

Застывшее на крыше существо выпрямилось и, бросив мимолетный взгляд на дом Неда, скрылось в лабиринте домов. И мне почудилось, что это был вовсе не человек, а очень ловкое и изворотливое животное — слишком ужимистые и примитивные были его движения.

Мое тело охватила мелкая дрожь. Кажется, загадки, о которых говорил Нед, обрастали еще большим количеством вопросов.

— Эй, да вон же он! — вывел меня из оцепенения оглушающий крик.

И в ту же секунду, сильная рука дернула меня за плечо. Я обернулся. Моим спасителем был 'стальной волк'.

2

Партилье осторожно поднес господину таз с горячей водой и, поклонившись, отошел в сторону.

— Будь ты проклят, — сквозь зубы процедил Неро. — Опять горячая.

— Я пробовал, — залепетал слуга, но вместо благодарности получил грязным сапогом в живот.

С самого приезда в Силкену его господина преследовало скверное настроение. Мрачно взирая по сторонам, он даже не стал заботиться о качестве гостиницы, остановив свой выбор на первой попавшейся.

Подобрав запущенный в него сапог, Партилье присел на пол, и стал тщательно счищать с обуви налипшую грязь.

— Все не так, — выместив зло на слуге, отрешенно произнес колдун.

Партилье не стал прислушиваться к патрону, все и так было слишком мерзко, чтобы получать очередную взбучку.

Внимательно изучив свои распаренные ноги, Неро пошевелил шестью пальцами и вновь предался размышлениям.

Грязь кусками падала на расстеленную на полу тряпку, а Партилье монотонно выполняя привычную работу, наслаждался тишиной. Только изредка, сквозь приятное потрескивание камина, доносилось недовольное бурчание хозяина.

Сегодня было на удивление холодно. Слуга поежился, и отставив в сторону чистый сапог, принялся за второй.

— Хватит! — внезапно прикрикнул колдун и, поднявшись, посмотрел на Партилье. — Собирайся, у меня мало времени!

Слуга удивленно захлопал глазами, но не стал возражать.

Отказавшись от помощи хозяина гостиницы, и не став останавливать возницу, Неро оседлал вконец измученных лошадей. Партилье с трудом поспевал за своим господином, заработав за пару минут такую порцию упреков, которые не получал за все время услужения.

— Пошевеливайся, бродяга! — недовольно прикрикнул колдун.

Партилье запрыгнул в седло, и цокнув, ударил коня в бока.

Прохожие с опаской смотрели на мрачного господина, взирающего на них сверху вниз. Слуге было ужасно неприятно, но ничего поделать с этим он не мог. Да и какое ему собственно дело до этих напыщенных и расфуфыренных горожан?

Партилье недовольно поморщился. Он никогда не любил пропитанные зловонием и духотой тесные каменные улочки. Высокие стены городов сдавливали его горло так же сильно, как ненавистный ему перстень.

— Этого не может быть! Я должен успеть! — обращаясь неизвестно к кому, процедил сквозь зубы Неро, нарушив и без того мрачные мысли слуги.

Отвлекшись, Партилье с интересом взглянул на перебегающего дорогу юношу. Парень явно был из провинции — и дело было не столько в простенькой одежде, сколько в напуганном и беспокойном взгляде. Горящие тревогой глаза скользили по изящным фасадам зданий, словно парень видел подобную красоту впервые в жизни. Партилье прекрасно знал, что означает подобный взгляд — небольшой городок казался для парня чем-то новым и недосягаемым.

Поправив сумку, юноша перебежал улицу и остановившись заозирался по сторонам. В этот момент на мостовой, как из-под земли возникли две товарки.

Напрягая слух, слуга попытался понять, о чем же стрекочут словоохотливые торговки, но в тот же миг кольцо невыносимо сдавило палец. По телу пробежала страшная боль, заставив слугу, стиснув зубы, застонать. Хвала звездам, этого никто не услышал, а боль ушла также внезапно, как и появилась.

— Эй, парень, — остановившись, колдун подозвал к себе чумазого мальчугана.

— Чего надо?! — не очень-то приветливо откликнулся тот.

Партилье удивленно посмотрел на мальчишку. Никогда в жизни с его нынешним хозяином не разговаривали подобным тоном. Даже бесстрашные воины, повидавшие на своем веку не только смерть, не высказывали и десятой доли подобной грубости.

Неро сдержано улыбнулся, но как показалось слуге — хозяин совсем не удивился такому ответу.

— Не подскажешь, где живет сумасшедший Нед?

— Кто? -шмыгнув носом, переспросил парень.

— Господин Нед не Клут, — начиная раздражаться, пояснил Неро.

— В городе много сумасшедших господ, — поковырявшись в носу и выудив из 'сокровищницы' жирную козявку, без особого интереса пояснил мальчуган.

Острый, будто бритва взгляд впился в чумазого парнишку. Партилье был уверен, что теперь-то грубиян точно поплатится за свое безрассудство.

Не отпуская повод, колдун склонился к парню и тихо произнес:

— Не морочь мне голову, сопляк! Где живет сумасшедший Нед? Говори немедленно или...

Парень замер удивленно изучая грозного господина, недолго думая, раздраженно плюнул себе под ноги и пошел прочь.

Колдун смотрел ему вслед не находя слов. Впервые в жизни его магия не действовала.

На мрачном свинцовом небе, сквозь плотную пелену облаков пыталась пробиться настырная карминово-красная звезда.

3

У меня так и не получилось выдержать холодного, словно лед взгляда. Я виновато потупил взор. Идарго молчал очень долго, и под сводами огромной библиотеки эта тишина казалась еще более невыносимой.

Напротив меня хмурясь, сидел Би гер, изучая древнюю книжку. Оборванные страницы, свято хранили на себе желтый оттенок неумолимого времени. Я сладостно втянул завораживающий запах старых как сам мир книг.

Би гер бросил на меня мимолетный взгляд и вновь уставился на потрепанную страницу. Он штудировал ее с момента моего прихода, проявляя неслыханный интерес к простому оглавлению.

Интересно кого он хотел обмануть? Я перевел взгляд на Хелер. Удобно устроившись в глубоком кожаном кресле, она отрешенно рассматривала узорчатое лезвие стилета.

Интересно, что именно в моем рассказе вызвало у них такое странное сомнение? Я устало зевнул.

Не было сил больше нелепо оправдываться, опасаясь случайно произнесенного слова. Я рассказал все без утайки. Только вот вопрос: верил ли я сам себе? И где в моем рассказе заканчивался вымысел, и начиналась правда? Может быть, именно это сейчас и пытался понять капитан 'Стальных волков'?

Посмотрев на господина Идарго, я попробовал отыскать ответ, но вместо этого наткнулся на стену непонимания. И я не осуждал его. Как бы я сам поступил, оказавшись в подобной ситуации?

— Ты уверен, что так оно и было? — внезапно спросил командир Идарго.

Я в сотый раз утвердительно кивнул.

— Возможно, Курт и вправду возвращался в дом к старику Неду, — оторвавшись от книги, поддержал меня Би гер.

— Ты тоже был там и сам все видел.

Видимо, сомнения все-таки окончательно вязли верх над капитаном 'волков'.

— Не забывай о силе.

— Если это была магия, ты почувствовал бы ее раньше меня. Разве не так?

Би гер не стал спорить.

Бросив на меня равнодушный взгляд, Идарго произнес:

— Если там оказалась магия...

-Но нельзя исключать возможности, что все было именно так, — неожиданно раздался уверенный женский голос.

Хелер Мун мило улыбнулась, и спрятав стилет в ножны, резко встала. Кошачьей походкой она сделал несколько шагов в направлении Идарго, остановилась и произнесла:

— Никогда нельзя исключать даже самого призрачного исхода.

Идарго молчал.

Девушка продолжила:

— Я понимаю, у нас слишком мало времени. Мир меняется...И меняется настолько стремительно, что..., -голос Хелер дрогнул, но она продолжила: — Мы упустили возможность ухватиться за письмо, как за спасительную ниточку. Возможно, мы где-то ошиблись, но ведь существует вероятность, что нам просто пытаются помешать. Сбить со следа.

— Неро!

Глаза Идарго вспыхнули огнем. Хелер утвердительно кивнула.

Может быть, именно он повинен в исчезновении звездочета и внезапной смерти не Клута.

— Все сходится, — задумчиво согласился капитан 'волков'. — Спланированный побег колдуна, первое таинственное наводнение в Мальне на западной границе.

— Значит все-таки магия? — осторожно произнес Би гер.

— Или что-то другое...Какая разница, — недовольно скривилась Хелер. — Главное как его остановить?

— Ты думаешь, возможно? — в голосе Би гера явно проскользнуло сомнение.

— Если все что мы предполагаем — правда. То возможно, — уверенно произнес Идарго. — Колдун рискует. Он убирает тех, кто может ему помешать. Одного за другим. Он боится. Боится проиграть. А значит, шанс существует.

— Если только наши расчеты являются истиной, — повторил слова капитана Би гер.

Я слушал разговор 'Стальных волков' словно заклинание. Получалось, я не напрасно нес письмо сумасшедшему старику, а господин Глид чувствовал опасность и пытался уберечь всех нас, дав ключ к разгадке. Только вот загадка оказалась слишком сложной. И теперь как это не обидно мы оказались в тупике. По моей вине.

Я ненавистно сжал кулаки, будто тем самым я смогу повернуть время вспять и не повторю старые ошибки.

Мне действительно хотелось все исправить. Дать 'волкам' призрачную зацепку, с помощью которой они смогут найти ответы на вопросы. Я хотел, как-то помочь! Но что я мог... простой деревенский слуга, оказавшийся в компании доблестных воинов Солвена де Оля, которые пытаются спасти Итаргу от неминуемой гибели.

Я посмотрел на капитана 'волков' — тот задумчиво изучал витражные окна библиотеки. Вероятно, мне показалось, но его интересовал вовсе не рисунок. Проникновенный взгляд пронзал мутное стекло, устремляясь гораздо дальше.

Тишину нарушил протяжный вой мощного ветра. Рисунок на стекле не в силах сопротивляться грозной стихии, задрожал под усилившимся напором.

Поежившись, я медленно приблизился к витражу.

В мгновение ока город погрузился в царство иссиня-черных грозовых туч — они словно бушующее море, разлившись по небу, нарастали над крышами, властно задевая и поглощая шпили остроконечных башен.

Вдалеке послышались прерывистые звуки труб. Город предупреждал своих жителей о надвигающейся опасности.

Тучи меж тем поглотили уже половину неба. Люди в спешке покидали улицы. Внезапный поток ветра распахнул пару хлипких, деревянных ставень.

Откуда-то сверху донесся противный скрип и ужасный грохот, отчего создавалось впечатление, что ветер уже вовсю гуляет по огромным просторам библиотечных чердаков.

Я испуганно обернулся и посмотрел на 'Стальных волков'. Невыносимый звук пульсировал в моей голове, порождая внутри настоящий ужас.

Би гер наградил меня понимающим взглядом и продолжил разговор с господином Идарго. Понятие не имею, как они могли вести беседу, когда за окном творился такой кошмар.

По небу пронеслись протяжные раскаты грома, как будто само мироздание собиралось обрушиться на нас. Я затравленно вгляделся в горизонт, пытаясь определить, когда же начнется дождь.

Ветер нарастал, вздымая в небо полчище песка, и я впервые в жизни увидел, как рождается настоящая буря.

Еще секунда и непроглядная пелена скрыла от нас стены ближайших домов. Буря поглотила все. Нелепое желание скрыться куда-нибудь подальше от этого кошмара, схорониться словно мышонок в дальнем углу чулана, не оставляла меня ни на минуту.

Буйство охватило город. Я заворожено смотрел, как песочный хоровод закружил в неимоверном танце фонарные столбы, бочки, доски и еще кучу всякого хлама.

Отчаянные крики людей сокрыла разбушевавшаяся стихия.

Я стоял, не веря своим глазам.

Внезапно на плечо легла сильная рука. Я вздрогнул и, обернувшись, увидел строгий взгляд господина Идарго.

— Пора уходить. Видимо, у нас осталось не так много времени.

Я покорно кивнул.

Капитан 'волков' был прав. Великие светила! Мир и вправду погружался в хаос!

4

Отчаянье — это именно то слово, которым я мог описать все, что творилось сейчас со мной. Находясь в ужасном плену и доверяя только своим чувствам, мы безнадежно пытались выбраться на волю. Сквозь толстую ткань, спасающую меня от колкого песка, я ощущал, как уверенно держатся в седлах мои спутники. Неужели они верят, что все-таки смогут противостоять могущественному магу и остановить надвигающуюся опасность?

Я грустно улыбнулся.

Никогда не понимал тех сумасбродцев, что так опрометчиво и слепо идут на верную смерть, не переставая думать, будто их жертва принесет кому-то пользу. Во имя короля и королевства преданные воины с нелепым фанатизмом лишают себя жизни, даже не думая, что их подвиг забудется уже на следующий день. Я никогда не понимал этих необдуманных поступков и скажу честно, очень страшился их.

Но ведь именно так мы сейчас и поступали!

Вместо того чтобы отсидеться в городе, мы ехали в неизвестном направление, на встречу, как мне казалось, еще большего безрассудства. Не глупо ли все это? Неужели он считает, что за этот час мы сумеем спасти мир?

Зачем?

Я тысячу раз задавался этим нелепым вопросом, не в силах найти ответ. Зачем так отчаянно, без права на ошибку, верить в будущую победу? Зачем продолжать бороться до конца, стараясь ценой собственной жизни вырвать никому не нужную надежду? Зачем пытаться свернуть горы, ясно понимая, что не в силах этого сделать?

На моем лице вновь возникла печальная улыбка.

Наверное, все эти — зачем и почему, и отличают воина от обычного человека, — пришла в голову внезапная мысль. Ведь порой достаточно видеть конечную цель, не обращая внимания на то, как ты достигнешь ее.

Не знаю, зачем я пытался убедить себя в этом? Наверное, все дело в той уверенности, что вселяли в меня мои спутники. Сейчас я чувствовал себя не мелкой сошкой прислуживающей безумному старику, а тем храбрецом, кому под силу излечить Итаргу от странной напасти. Ну, или хотя бы попытаться это сделать!

Буря даже не думала прекращаться. Нещадно впиваясь в тело острыми гранями, песок находил прорехи в моей, казалось бы безупречной, защите.

Главное не потерять повод. Не чувствуя в руке кожаного ремня я устало клонил голову вниз, понимая, что все еще нахожусь в седле.

Внезапно конь встал на дыбы, и я, не удержавшись, полетел вниз. Удар был на удивление мягким — мне даже показалось, что я упал на огромную перину.

Слишком широкие края плаща опутали мои ноги, словно коварное чудовище. Я попытался освободиться, но оказалось — лишенному зрения это сделать невероятно тяжело.

И вновь я почувствовал возле себя спасительную руку одного из 'волков'. Сквозь завесу шарфа скрывающего лицо я различил Би гера.

'Стальной волк' помог мне подняться на ноги и только теперь я почувствовал, что ветер начинает стихать. Вокруг как по волшебству рождался новый мир. Мир — переживший страшную бурю. Деревья, дорога, холмы — все сейчас казалось другим. Округа словно дворовый пес ощетинилась и взлохматилась, пережив невероятную 'взбучку'.

Я поблагодарил Би гера за спасение. Тот в свою очередь кивнул и быстро перевел тревожный взгляд на исчезающую за поворотом дорогу. Даже не пытаясь гадать, что так могло насторожить здоровяка, я повернул голову.

Перегородив тракт, на нас взирали четыре мрачных фигуры в длинных, темных балахона.

— Дознаватели! — услышал я наполненный злостью голос Би гера.

— Не делайте резких движений, — спрыгнув с коня, господин Идарго, сделал предупреждающий знак рукой.

Я, затаив дыхание, наблюдал за происходящим. И если во мне и оставалась еще хоть капелька решимости, то и она сразу улетучилась.

Что им нужно? Зачем они здесь? Два одинаковых по смыслу вопроса крутились в голове волчком.

Я взял коня под уздцы, с замиранием сердца, наблюдая, как господин Идарго медленно приближается к мрачным фигурам.

Едва различимо тишину нарушил скрежет металла. Кажется, первой не сдержалась Хелер Мун. Сталь, едва покинув ножны, остановилась на полпути. Заметив напряжение на лице девушки, я тяжело сглотнул. Не смея ослушаться приказа, она все-таки готовилась к схватке. Я чувствовал ровное дыхание воинов. В любой миг они готовы были ринуться в бой, внимательно следя за своим командиром.

Неужели эти беловолосые 'крысы' посмеют противостоять личной гвардии короля? Нервно теребя ремешок, я с трепетом наблюдал за господином Идарго, абсолютно не догадываясь, о чем он может беседовать с этими жуткими людьми.

Приблизившись к дознавателям, капитан 'волков' на миг склонил голову, выражая свое почтение. Хелер Мун нервно вздрогнула, удобнее обхватив эфес оружия. Видимо воительнице совсем не понравился столь открытый жест преклонения перед чужой силой.

Какое-то время ничего не происходило. Идарго стоял неподвижно, глядя на одного из служителей закона, и только по редкой жестикуляции можно было догадаться, что между ними идет напряженный разговор.

— Чего они тянут, созвездия их побери? — первым не выдержал Би гер.

— Не суетись, следопыт... дольше проживешь, — натянуто улыбнувшись, охладила его пыл Хелер.

Внезапно господин Идарго сделал несколько шагов назад и отрицательно покачал головой. Дознаватель указал рукой в нашу сторону.

— Все! Кажется, началось! — ликующе проскрипел сквозь зубы Би гер.

— Чтобы не случилось, без приказа даже не смей, — 'волчица' одарила здоровяка строгим взглядом.

На всякий случай я нащупал на ремне рукоять подаренного мне воинами стилета.

Дознаватели не будут драться. Они преследуют другие цели — внезапно, словно гром среди ясного неба раздался в голове внутренний голос.

Облизав ссохшиеся губы, я почувствовал, как подкашиваются мои ноги. Взгляд Идарго был красноречивее любых даже самых красивых и ободряющих слов.

Они пришли за мной. Им нужен был только я. Меня кинуло в жар — неужели догадка оказалась верной. Нет, нет, — попытался я успокоить себя. Скорее всего, речь идет о моем господине и это обычная формальность, мне опять зададут лишь пару вопросов и отпустят.

Все сходится: я последним говорил с господином Карвином Глидом — и тот пропал без вести, я единственный кто видел господина Неда не Клута живым, а теперь он мертв. Получалось, что как не крути, — именно во мне хранился корень зла.

Милостивые созвездия! Я попытался выдавить из себя охватившую меня безнадегу. Напрасно.

— Они пришли за тобой. Я не в силах им противостоять, — понимая, что я уже все знаю, сухо произнес капитан 'волков'.

Би гер преградил ему дорогу:

— Я что-то ничего не пойму...Мы испугались? С каких это пор, Идарго, тебя смущают белые парики?

— С тех самых как мир перевернулся с ног на голову! — глаза капитана грозно сверкнули.

— Глупо! Курт, может нам помочь, -поддержала здоровяка Хелер. — Разве это не понятно. Звездочет не зря послал его в город. Он пытался подсказать нам ответ. Дать нам нить, ведущую к спасению!

— И что с того? — Идарго обречено развел руки. — Что с того, Хелер. Мы зашли в тупик. Если и была нить, то только дознаватели смогут отыскать ее с помощью Курта. У них еще есть крупинка той великой силы, которая всегда поддерживала наш мир в бренном спокойствии.

Воительница лишь скорчила недовольную мину:

— Ты сам себе не веришь, Идарго. Попав в тупик, не стоит биться головой о стену, пытаясь отыскать себе дорогу. Можно поискать другой путь...

— Курт? — господин Идарго посмотрел мне в глаза, и тяжело вздохнув, добавил: — Иди. Они ждут тебя. Да сопутствуют тебе созвездия!

Не помню, как я решился сделать первый шаг в сторону четырех мрачных фигур. Тяжелые взгляды 'Стальных волков' царапали мне спину, а я продолжал медленно сближаться с адептами закона.

Не могу вспомнить безжизненных белых лиц, их желчные улыбки, страха охватившего меня в тюремной повозке. Перед глазами застыли лишь милостивые созвездия, внезапно возникшие на быстро темнеющем небе.

Сарда — четыре звезды, определяющие дальнейший путь, младшая сестры великой судьбы, ведущей нас вперед. Раньше я редко видел в небе столь значимых покровителей. К сожалению, я уже сделал свой выбор и не нуждался в услугах этих надменных звезд. Наверное, господин Идарго в чем-то прав — я не смог им помочь отыскать эту самую путеводную нить, а стало быть, и проку от меня никакого.

Я бы мог еще долго корить и ругать себя за ошибки, но сон вместе с усталостью в один миг освободили меня от прочей суеты, погрузив в прекрасный мир грез. Словно младенец, я устало вытянулся, уснув под грозным созвездием Сарды, которая, приветствуя мой выбор, с нетерпением ждала новый день.

5

Листья, кружась в изящном хороводе падали прямо под ноги, будто и не было ужасного урагана, принесшего в мир отчаянье и обреченность. Вырванные с корнем деревья перегородившие тракт казались чем-то нереальным.

Нашептывая про себя спасительные восхваления звездам, люди старались быстрее забыть вчерашний день. Недавнее бедствие отошло на второй план. Жители Итарги верили, что подобное уже не повторится никогда. Но иллюзия спасения была слишком призрачной.

Мир менялся безвозвратно, и новое время не терпело жалостливых молитв и напрасных слез.

Партилье спрыгнул с коня, и взяв его под уздцы, осторожно прислушался к тишине.

— Прекрати строить из себя опытного следопыта! — колдун, пришпорив коня, свернул с дороги.

— Не нравиться мне это спокойствие, — совершенно не обижаясь на слова патрона, попытался объяснить слуга.

— Меня мало заботят лесные жители и подобная мишура, — спокойно ответил Неро, отбив у Партилье всякое желание продолжать разговор.

Впереди показалась небольшая лощина, миновав которую, всадники выехали на заваленную огромными валунами поляну.

Вначале слуге показалось, что каменные глыбы, непонятно откуда взявшиеся в этом месте, лишь обычная шутка природы, но, приблизившись, он заметил на них ровные непохожие друг на друга грани.

Не доверяя собственным глазам, слуга осторожно коснулся холодного камня. Рука, по наитию, устремилась вниз, уткнувшись в идеальный узор, плавно исчезающий в океане разнообразных углублений, которыми был украшен валун. Партилье ощущал каждый изгиб рисунка, и от этого ему становилось жутко. Древняя как мир история сейчас была куда реальнее, оживая прямо на глазах.

Древние легенды о созвездиях — великие и такие далекие как само небо, оказались гораздо ближе. Упав на землю эти камни, стали частью лесного мира. Покрывшись мхом и запутавшись в извилистых корнях могучих деревьев, они были уже не в силах вернуться домой.

Колдун и его слуга вышли на небольшую тенистую поляну, где по краям ровной стеной грустно склоняя длинные ветви, произрастали плакучие ивы, а камни напоминали огромные зеленые шары, окутанные высокой изумрудной травой.

Патртилье неотрывно следил за хозяином.

Патрон ловко спрыгнул с коня и словно крадущийся ирбис, осторожно, едва касаясь земли, подошел к огромной каменной стене. Затем, он развернулся на месте, и прислонив палец к губам, показал слуге знак, чтобы тот не проронил ни звука. Партилье повинуясь приказу, затих, для пущей уверенности, зажав рот рукой.

Неро едва прикоснулся к теплой поверхности стены, которую уже давно грел луч летнего солнца, и в тот же миг, раздалось шуршание листвы и в непрошеного гостя устремились тонкие черные стрелы.

Партилье испугался, что его хозяин не был готов к подобному повороту событий. Отскочив в сторону, колдун ловко отклонился от первого потока стрел; лишь одна из них небрежно коснулась правого плеча колдуна, слегка надрезав рукав.

Звякнув о стену, стрелы безвольно упали в траву.

Ответная реакция не заставила себя ждать. На лице Неро возникла гримаса внезапной ненависти, и он быстро взмахнул рукой в направление плакучих ив, где располагалась засада.

Раздался ужасный треск, будто неведомая сила скрутила деревья пополам, желая разорвать их в клочья.

Кольцо в очередной раз отозвалось ледяной болью. Опустившись на калении, слуга в страхе проскользнул между лошадиных ног, в то время как его господин бесстрашно кинулся навстречу неведомому врагу.

Зеленые ветви, не в силах противостоять грозному сопернику всколыхнулись, открыв взору небольшие кряжистые фигуры.

Неро с легкостью сбил первого врага с ног, и придавив его горло сапогом, резко повернул каблуком. Молниеносные движения не оставили нападавшему ни единого шанса.

Невысокий бородатый мужичок в огромных шароварах и плотной пластичной кирасе, едва успел замахнуться топором, в тот момент, когда хлесткий удар колдуна заставил его упасть на одно колено. Никаких эмоций — Неро действовал как заправский вояка.

Еще мгновение и колдун одарил уже следующего врага очередным смертельным ударом.

Партилье наблюдал за господином, не скрывая своего восхищения, отчего даже в нем, невероятном трусе, проснулась излишняя смелость. Улучив момент, он ловко выбрался из-под лошади и, скакнув вперед, оказался за спиной одного из нападавших. Кольцо жгло палец в предвкушении скорой расправы, будто изголодавшийся зверь изнывает от жажды крови.

Слуга злорадно улыбнулся, уподобившись своему хозяину, и вытащил из голенища маленький ножек с длинным, тонким лезвием. Кольцо шептало ему в ухо, ублажая и подталкивая к намеченной цели.

'Надо помочь, господину! Один он не справится!'

Оно словно упрашивало Партилье и слуга повиновался своему немому собеседнику.

Рука взмыла ввысь. Нападавший лишь успел обернуться, когда кинжал пронзил ему шею, найдя крохотную щелку в плотной стальной защите. Луч солнца затмил поток багряной крови.

И в тот же миг мир перед глазами слуги померк, будто кто-то легко и не принужденно лишил его зрения.

Тихий голос — единственное, что услышал Партилье, когда шум в голове исчез, и он снова смог различать окружающий мир.

Хозяин сидел чуть в стороне на огромном покатом валуне и с тоской смотрел на ни чем не примечательную каменную стену. На секунду слуге стало даже страшно за патрона — никогда в жизни он не выглядел таким потерянным и отрешенным.

Постепенно, возвращающееся зрение дало возможность слуге увидеть вокруг себя несколько мрачных кряжистых фигур, которые тяжело дыша и фыркая, плевались, будто стадо Укр-быков.

— Напрасно мучаешься, колдун, — произнес чей-то тихий и вкрадчивый голос, и вновь воцарилась тишина.

Только теперь Партилье удалось разглядеть то место, где им с хозяином суждено было оказаться. Холодная, влажная пещера казалось, источает ледяное дыхание, заставляя ежиться и трепетать любого, кто попадет в ее безжизненное нутро.

— Ты хочешь сказать, что выхода нет? Конец мира это не фикция и мы действительно в скором времени окажемся в чертогах старца? — голос колдуна прозвучал тихо и обреченно.

— Это, смотря, кто во что верит, Неро... Старые боги или великие созвездия. Итог один.

Незнакомец встал и медленно прошелся по пещере. Полумрак наполнил звук хлюпающих сапог. Голос продолжил:

— Я долго считал Неда не Клута и его прихвостня Карвина Глида королевскими шутами. Канль де Оль слишком сильно любил этих прохиндеев. А, оказалось...

— А оказалось?— повторил колдун.

— А оказалось не все так просто. Наш Канль де Оль как выясняется, был отнюдь недальновиден и пригрел на груди ядовитую змею.

— Ты об этих шарлатанах? Не знал, что звездочеты могут стать настоящей помехой главе Итарги и ее славным магам...— хихикнул Неро и сразу же осекся, заметив взгляд собеседника.

На лице незнакомца отразилась печальная тень, но через секунду он озарился лучезарной улыбкой, словно был не в себе.

— Про своих друзей чародеев можешь забыть: они канули в лету как великий Гардиус Крей, — говоривший зло сплюнул себе под ноги. — А что касается Неда и Карвина Глида, неизвестно кто из них больший пройдоха... но вот что я тебе скажу, колдун. Они окунули королевство в новую веру. Близится время смены эпох. Как бы громко это не звучало...

— Постой, — внезапно прервал его Неро.

Партилье глубоко вздохнул и затаил дыхание, будто крохотный мышонок, завидевший жирного кота.

Колдун едва сдерживал себя, чтобы не перейти на крик:

— Треклятая Тайра, зачем ты убил Индина и Акру! За что?! Ох, безжалостный Нав. Твои поступки никогда не отличались здравым смыслом! Но прошу тебя, ответь! Зачем?!

Нав мило улыбнулся:

— Вопрос жизни и смерти, колдун. И думаю, скоро ты поймешь это.

— Сила? Магия? — Неро с досадой покачал головой. — Ты же такой, как и мы. Тебе сила необходима как воздух. Но зачем тебе их жизни...

Оборотень даже не дослушал вопроса, сразу заговорил. Партилье лишь ощутил, насколько тяжело даются ему эти слова, каждая фраза — будто он долгие годы держал их в себе и наконец, решился произнести:

— Возможно, ты не знаешь, но старина Нед был моим учителем. Мы попали к нему с Карвином как попадают на землю звезды упавшие с неба, с одной лишь разницей — мне больше нравилась луна. И я в отличие от не Клута не был одержим звездами. Моему учителю, они являлись во сне, среди ясного неба и даже в тарелке супа. Для него звездные ориентиры стали смыслом жизни, и эта уверенность передалась всем, кто окружал двух главных звездочетов королевства. Помнишь, как появились первые храмы Ваоры? Лично я хорошо запомнил тот год — именно тогда я впервые ощутил, что теряю силу, становлюсь беспомощным и уязвимым. Карвин практически все время проводил с учителем. Бесконечные карты звездного неба, безумные идеи росли с каждым днем, а вместе с ними по всем королевству росли храмы небесных покровителей. Канль де Оль был полностью в их власти. Но вот что интересно: в это самое время по всей округе перестали рождаться дети с разноцветными глазами... Понимаешь к чему я клоню?

Неро смотрел на оборотня широко раскрытыми глазами и молчал.

— Пойдем. Здесь недалеко. Я покажу...

6

В огромный зал, утонувший в солнечных лучах, пробивающихся сквозь дыры в остовах серых стен, казался безжизненным; на каменный пол уже давно не вступали ноги тысячи паломников и изящные сандале служителей храма. Толстые ветви переплели старые, как сама жизнь, скульптуры, небесных покровителей. Змеей они опоясывали мощный торс грозного воина с копьем и мечом, заменявшим ему левую руку.

Созвездие Гара — покровителя войны было известно, чуть ли не каждому кто вступал на поле битвы; а напротив него скрытая прозрачной вуалью, стояла слепая, с волосами из змей, Тайра — сопровождающая ушедших в чертоги старца. Безжизненный камень отражал идеальные пропорции тела и прекрасного лица, заставляя любого, кто устремлял свой взор ввысь преклонять голову перед этой ледяной красавицей.

Когда-то, в здешнем храме среди пятидесяти с лишним созвездий, люди чувствовали себя в полной безопасности и, растворившись в немой мольбе, мысленно просили звезды даровать им счастье и спокойствие. Сейчас былая атмосфера превратилась в пыль, навсегда затерявшись среди трухи прошлых лет.

Неро вступил на ступень осторожно, так, словно под ногами горело раскаленное пламя. Статуя многоликой Ваоры с отколотой рукой и изрядно потемневшая от времени — с укором взирала на непрошенных гостей.

— Ну что же ты, смелее...колдун, — Неро почувствовал, как на лице оборотня возникла довольная ухмылка.

Партилье в отличие от хозяина так и не решился сделать следующий шаг. Уже давно мертвое сердце не пронзала странная боль, заставившая его остановиться. Когда-то, очень давно, стоя на коленях, несчастный слуга, ночи напролет молился Ваоре, чтобы она позволила ему снять злосчастное кольцо. Вскоре мольбы стихли, а на их смену пришло разочарование. А позже разочарование померкло, и возникла слепая уверенность, что созвездия не в силах помочь ему. Проклятие слишком сильно поглотило его и великая Ваора не собиралась идти на встречу к жалкому негоднику, который, по сути, сам выбрал свою судьбу.

Колдун сделал несколько опасливых шагов и остановился, не смея идти дальше, будто неведомая сила специально не пускала его в святую святынь.

Среди каменных скульптур пробежали две серо-зеленных ящерки, задом наперед, и скрылись под каменной твердью. Партилье заметил на лице Нава испуг. Его господин действительно боялся перемен — коварных и не имеющих закономерного объяснения.

Колдун осторожно сел на одно колено и легко поймав одну из ящерок, покрутил ее в руке и отпустил. Бег в обратную сторону продолжился. Неро посмотрев на оборотня, с грустью произнес:

— Это храм Рока. Единственного среди богов, кто не затерялся в сонме звездных покровителей. Помнишь, как в честь него в городах устраивались ночные гуляния, а потом проходили турниры магов.

Нав кивнул. Он помнил все до мелочей — времена великих празднеств и безмятежного веселья. Тогда еще никто не знал о его животной сущности. И он был счастлив. Нахмурив лоб, Нав недовольно зарычал, отгоняя прочь навязчивые воспоминания.

Могучая фигура Рока стояла посередине зала, и солнечные лучи мягко освещали испещренное шрамами лицо божества. Безжалостное. Злое.

Его взгляд был устремлен к звездам. Неро подошел к статуе и посмотрел в небо — там, среди мягких, словно перина облаков красовалась большая пурпурная точка; и не было в этой дневной звезде ничего доброго и радужного, ее острые грани, разрезая пространство, изо всех сил стремились к земле.

— Теперь ты понимаешь? — вкрадчиво поинтересовался Нав.

Колдун молчал. Зато внезапно обеспокоено заговорил Партилье:

— Патрон, я не хочу здесь оставаться...Это плохое место, очень плохое место. Клянусь звездами, нам не стоит здесь находиться.

Колдун развернулся так резко, что слуга отшатнулся и, споткнувшись, повалился на землю и в мгновение ока, неведомая сила подхватила его и отшвырнула на порог храма.

Неро с гордостью посмотрел на свои руки. С языка сорвалась одна единственная фраза:

— Сила!

Он вновь чувствовал ее. Всю полноту и мощь, будто окунулся в океан, возникший внезапно среди безжизненной пустыни.

9 глава: Одиночество и обреченность откроют в тебе звуки звезд.

Глупая луна, довольно ухмыляясь, смотрела на меня сквозь каменное окошко нового жилища. Напыщенная и самодовольная она чудилась мне немым судьей — я просто ненавидел ее.

И мольбы мои были абсолютно напрасны. И великое небо, которое так грозно нависало над нашим хрупким миром, и нелепые светила красующиеся на небе — они ни чем не могли помочь мне.

Грустно вздохнув, я перестал молиться.

Коварная судьба, могущественная сила, непоколебимая власть — все, что мы привыкли приписывать этим несуществующим богам, развеялось прахом.

Я опустил взгляд и, перевернувшись на другой бок, уставился в холодную стену камеры. Даже ледяное безразличие моих немых стражей, казалось сейчас роднее, звездного мерила.

Почему так выходило? Мир рушился в одну минуту и создавался вновь — но на этот раз он стал более жестоким и безжалостным. Может быть, если бы король и вся его безмозглая челядь прислушивались к моему господину, этого бы не произошло?

Хотелось в это верить. Верить и мечтать, что все вернется на круги своя.

Ворочаясь, я вновь уловил надменную ухмылку круглолицей уродины, окруженной мириадами безмолвных звезд. Уже который день я взирал на их острые шипы, пытаясь понять: чего они хотят? К чему этот немыслимый круговорот?

Еще в приюте меня убеждали, что от любого несчастья нас уберегут небесные покровители! Только бесчисленные и искренние молитвы буду услышаны ими! И лишь в крайних целях стоит прибегать к их помощи!

Какая глупость. Бесчисленные имена звезд, созвездий, легенды и удивительные сказания. Я закрыл глаза. Не хотелось смотреть на этот фальшивый мир над головой. Да и зачем, если сейчас, над всеми нами было только одно созвездие. Созвездие Ластра, служившее для всех нас воротами в мир угрюмого чудовища по имени — Смерть.

Я зло ударил кулаком в стену и, поморщившись от боли, затряс ушибленной рукой. Наверное, нервы совсем сдали.

Стены стали давить с новой силой, не оставляя меня в покое. Вскочив, я заметался словно разъяренный тигр в клетке. Откровенно говоря, это выражение вполне соответствовало действительности. С одной только разницей — тюрьма Арнак была куда страшнее обычных железных прутьев. По сути, я не был пленником, имел свою просторную комнату, мог свободно передвигаться по огромному выступу, но на этом моя свобода и ограничивалась.

Каменный балкон, который кругом обвивал одну из двух башен Арнака, являлся своего рода ограниченным уровнем, отведенным моей скромной персоне.

Раньше я больше смерти боялся что, совершив какое-нибудь воровство, обязательно попаду в самую страшную тюрьму Итарги, а оказавшись здесь, мгновенно смерился, так как только человек умеет смеряться с безысходностью.

Всего лишь пять дней, диаметрально переменили мое представление о жизни. Да и какая разница, где ожидать конца света — на земле или укрывшись среди хмурых серых облаков?

Я осторожно подошел к краю каменного выступа и опасливо посмотрел вниз. Пугающая мгла, словно древнее чудовище облизывало стены башни, время от времени, впиваясь своими щупальцами в багровые камни.

Откуда-то издали послышался пронзающий вопль, заставивший меня в ужасе затаить дыхание. Здесь не часто приходилось слышать посторонние звуки, ведь у заключенных не было возможности общаться между собой.

Полумрак рассек пронзительный свист. Я заметил, как среди дымчатых лоскутов густого тумана мелькнула, чья-то огромная фигура. Стремительнее орла она взмыла ввысь, оставляя за собой длинный след, и полетела к едва различимым контурам соседней башни.

Истошный вопль вновь заполнил мрачную пустоту.

Нет, это была не птица. Птицы сюда не долетали, как впрочем, и все живое — только растворяющийся в безмолвии шум воды, и тот с каждым днем становился все призрачнее.

Я вновь с нескрываемым любопытством вгляделся в очертания соседней башни.

Крик не повторился. Тишина вновь окутала мрачные владения Арнака. Видимо крылатые стражи тюрьмы быстро усмирили отчаявшегося заключенного.

Крылатые Тайраны — так кажется, звали их те, кто с упрямым фанатизмом верил в существование Арнака. Если бы они только знали — насколько правы.

Откуда взялись в Итарге эти мерзкие чудовища, не ведают даже седовласые архивариусы Альира. Поговаривали, что жуткие твари — это осколки небесных светил низвергнутых на землю, чтобы приводить в ужас неверных сынов, отрекшихся от небесных покровителей. Не знаю: так или нет, оно было на самом деле, но именно здесь Тайраны выполняли роль беспрекословных стражей, пресекающих любые попытки узников на побег.

— Что? Ищите отступника?! Да пошли вы! Летите сюда! — в отчаянье выкрикнул я в пустоту и зло отмахнулся в сторону каменного соседа.

Безумная выходка тут же охолодила мой пыл. Неужели я решил встретиться лицом к лицу со смертью. Треклятая Ластра, не зря ты нависла надо мной, будто карающий меч.

Эхо разнесло мои слова по округе так далеко, что только глухой не услышал этот отчаянный призыв. По спине побежали мурашки. Лучше бы я спрыгнул вниз, разбившись об острые камни. Все легче, чем обреченно выжидать крылатых убийц.

Тишина поглотила последний отголосок уже не моего, а какого-то чужого голоса. Я замер стараясь не слушать бешеное биение собственного сердца.

Неужели мне повезло, и я не обрушил на себя гнев стражей?!

Еще мгновение и мир вокруг меня медленно погрузился в кромешный туман.

Осторожно выдавив из себя вздох, я сделал шаг назад. Внезапно серая пелена, открывшись, словно смертельный занавес показала огромное перепончатое крыло. Я в ужасе застыл на месте. Страж был так близко, что я мог дотронуться до него рукой. Огромные иссиня-черные крылья властно окружили меня. Я видел перед собой только непроглядный мрак.

Огромное чешуйчатое тело вызвало во мне жуткий приступ отчаянья. Звериная морда, практически неразличимая в темноте, обнажила зубы, и я услышал неимоверный, разрывающий все и вся вой. Ударившись о стену, я упал на спину. Стоило ли уповать на небесных покровителей или иное невероятное спасение — я не знал — но внезапно мне стало очевидным одно: Арнак не терпел к себе подобного отношения.

От безысходности, я посмотрел ввысь. Балкон был пуст. Наверное, мне стоило плакать и рыдать от счастья — страж дал заблудшему узнику еще один шанс.

Непроглядная пелена все также мирно и вольготно обволакивала старые, кое-где осыпавшие стены, а почти мертвая тишина еще доносила до обостренного слуха едва различимый шепот моря, и мое напуганное сердце продолжало поддерживать в своем хозяине хрупкую как само небо жизнь.

Я медленно поднялся и в очередной раз осторожно подошел к краю выступа. Фиолетово-синяя дымка вальяжно тянулась ввысь — туда, где среди серой вуали облаков, уже совсем близко, почти у основания созвездия смерти, горела пурпурная звезда.

2

Закат выдался бесконечным, словно он нарочно старался подольше задержаться на быстро темнеющем небе. Король стремительным шагом двигался к намеченной цели и его не страшила излишняя уверенность и безрассудство. Таким как он не присуще сомневаться в собственных поступках и в отчаянье искать поддержки и ждать дельного совета.

Свечи одна за другой гасли вслед Его величества, и казалось, что невидимые слуги и здесь, в самой дальней башне, трепетно опекают своего бесстрашного повелителя.

Внезапно, король остановился. Кинул через плечо косой взгляд, словно почувствовал чье-то присутствие, и не сказав ни слова, двинулся дальше.

Дверь в заброшенный зал открылась сама, будто по мановению ветра. Король, не раздумывая, шагнул внутрь. Мрачные углы зала освещало несколько тусклых свечей.

— Добрых ночей и светлых дней Его величеству! — нараспев произнес голос.

Канль де Оль вздрогнул, но его испуг пропал также внезапно, как и появился. Король нахмурил брови:

— Что за глупая идея, встречаться в подобных местах. Я что похож на пустынного вора, страшащегося своего обличия? Что скажешь, Нед.

Придворный звездочет погладил короткую аккуратно стриженую бороду и добродушно улыбнулся.

— Я и не думал ни от кого прятаться, Ваше величество. Просто вам прекрасно известно, как наши замечательные повелители силы умеют трактовать неугодные им слова. Раз, — звездочет ловко щелкнул пальцами, — и ты уже заговорщик. Два, — вновь раздался звонкий щелчок, — и ты предвестник несчастья и великих бед.

— А ты к таким себя не относишь? — с издевкой поинтересовался король.

— А это как будет угодно Вашему величеству, — легко парировал звездочет.

В полумраке зала королю трудно было разглядеть лицо придворного мудреца или Глядящего за небом, как его прозвали в народе. А стало быть, оставалось только внимательно прислушиваться к каждой фразе, быстро растворяющейся в тишине.

Затянувшееся молчание, как было принято по этикету, нарушил король:

— Если ты хотел поговорить наедине, зачем привел с собой своего ученика?

Нед не Клут кинул взгляд на мнущегося возле стены невысокого, сильно сгорбленного мужчину, который от нахлынувшего страха, был неспособен вымолвить ни слова.

— Это, Карвин, Карвин Глид. Смышленый малый, хоть и безграмотный. — Звездочет разочарованно цыкнул.

— Так вот и взял бы, кого посмышленее, да помоложе. В его возрасте ни одна наука в голову не полезет, — отрешенно буркнул Канль де Оль.

— Небо покажет, — многозначительно ответил звездочет.

Король сделал несколько шагов к старому, украшенному трещинами резному трону, и с отвращением прикоснувшись к пыльному бархату, разочарованно выдохнул.

— Все в мире тлен. Из праха восстаем...

— В прах обратимся, — докончил за него звездочет.

— Пустое, — как то отрешенно произнес король, и отогнав от себя ненавистные мысли, добавил: — Так зачем же ты все-таки звал меня, повелитель неба?

— Я хотел указать на некоторые ошибки... Если позволит, Ваше величество, — осторожно начал Нед не Клут.

И не успев договорить, он наткнулся на непреодолимую стену непонимания.

— Ошибки? Указать? — не слишком ли ты забываешься звездочет. — Или подобные фразы тебе нашептали звезды? Неужели ты решил стать, святым служителем звезд?

— Я не хотел обидеть, Ваше величество, но ... — попытался оправдаться звездочет.

— Что но? — продолжая нервничать, вновь перебил его король. — Я ценю твои звездные карты и истории о тайнах ночного неба, но не более того... Мы исправно приносим дары и молитвы, строим храмы... Скажи, что же тогда не так?

— Многое, Ваше величество. Звезды не терпят, когда допускают ошибки. И те, кто нам покровительствуют, вскоре могут с легкостью отвернуть свой взор. И тогда мир измениться навсегда. Храмы разрушаться, а реки и моря покажут свое дно, горы превратятся в развалины, а ...

— Хватит! Я требую, замолчи! — взревел король. — Я запрещаю тебе произносить подобную ересь. Слышишь, не смей...

— Как будет угодно, Вашему величеству, — низко поклонившись, ответил звездочет.

Ученик Неда не Клута попытался повторить хитроумные движения своего учителя, но неуклюже поскользнулся и едва не упал. За что незамедлительно получил от звездочета заслуженную оплеуху.

Король раздраженно отмахнулся рукой, и две высокие тени скрылись в полумраке мрачного зала. Послышался скрип и звук закрывающейся двери.

Его величество Канль де Оль, еще долго стоял один среди серых стен, задумчиво взирая зеркальным взглядом, вслед ушедшим звездочетам. В его глазах читалась тревога и обреченность, словно впервые в жизни король не знал, что ему делать и как уберечь королевство от надвигающейся опасности. Даже если великие звезды и не допустят беды, и его верные подданные смогут еще пару лет жить, не ведая страха, пророческие слова господина звездочета рано или поздно обретут жизнь и тогда мир неизбежно падет в тартарары.

Королю ужасно не хотелось в это верить.

3

Если терпеливо научиться слушать тишину можно узнать много интересного. Не так давно я смог различить, как в соседней башне хлопнула тяжелая кованая дверь, и скрипнул плохо смазанный засов. Чуть позже, на море, до которого была не одна лига, начался сильный шторм — я ощутил мощные удары волн и взволнованные крики чаек. Наверное, именно так чувствует себя человек полностью лишенный зрения. Охватить весь мир руками не возможно, а вот дотронуться до каждого нового, и такого интересного звука, не так сложно, если ты полностью слеп. Нужно только желание и время, которого у меня сейчас было более чем достаточно.

Я осторожно поднял крохотный камень и бросил его в океан мрака.

Возникший звук сразу же потерялся. Я повторил напрасную попытку. Однако тишина оказалась сильнее.

Кто бы мог подумать, что я встречу конец мира на краю обрыва, лишенный малейшего шанса на спасенье.

Глупец.

Я швырнул третий камень инстинктивно.

Неужели я решил, что если бы мне удалось покинуть Арнак я смог бы спастись от неминуемой гибели?

Мир уже не изменить. Никому. Ни храбрым 'Стальным волкам', ни всесильным магам.

Вчера я слышал, как за стенами возросло беспокойство. Отдельные крики, тревожные голоса, ругань. Видимо даже могущественные стражи чувствуют скорое приближение смерти.

Беловолосые дознаватели пытающиеся добиться правды от тех, кто преступил закон, не в силах противиться судьбе.

Неужели они этого не понимают?

Я фыркнул и посильнее обхватил согнутые в коленях ноги. Меня стало сильно знобить.

— Эй, новенький!

Я не сразу понял, что ко мне обратился чей-то голос. Мираж или игра моего больного воображения? Возможно, просто болезненное помешательство.

Не веря самому себе, я весь обратился в слух, отчего страшно зазвенело в ушах.

— Ты тоже это чувствуешь или я один такой прозорливый?

Не спеша отвечать, я встал с пола и осторожно посмотрел по сторонам, пытаясь определить — где находится собеседник.

— Брось дурить, все равно не увидишь...Лучше ответь: ты тоже чувствуешь эту беду? — более требовательно, но все также вкрадчиво спросил голос.

— Да, — осторожно произнес я, отчаявшись подтвердить свою догадку по поводу безумия.

— Ну, так что? Да или нет?! — заволновался незнакомец. — Неужели так трудно ответить более конкретно?!

— Что ответить-то? — с трудом разбирая быструю речь собеседника, уточнил я.

Откуда-то сверху, а может снизу, послышался протяжный вздох.

— Святые небеса, как же мне не повезло. Новый сокамерник за столько месяцев, лет, и тот не может двух слов связать.

Я внимательно вгляделся в высоту башни, а затем, опустив глаза, только сейчас заметил, что чуть ниже, расположен еще один уровень каменного выступа. Он казался таким близким, что я невольно протянул руку, но призрачный туман, вмиг рассеял иллюзию.

Мой собеседник разразился гадким хлюпающим смехом.

— Ты что видишь меня? — обиженно спросил я.

— Ты только пару дней слушаешь тишину, а я уже несколько тысяч дней. Поверь, за такое время ты сможешь научиться видеть своими ушами такое, что тебе и не снилось, — попытался объяснить голос.

— Но почему ты не заговорил со мной раньше? Я вел себя тихо? Ты меня не слышал?

— Почему же не слышал? Прекрасно слышал. Ты появился здесь три серых тумана назад. Просто я не спешил затевать с тобой беседу...Как говориться растягивал удовольствия. К тому же надо было узнать, что ты за человек. С 'плохими', я обычно остаюсь нем.

Мне показалось или этот говорливый тип оказался полным безумцем. Молол без умолку, и все о пустом. С другой стороны: какая разница. В любом случае выбора у меня не было — сходить с ума вдвоем или в одиночку.

— Скажи, а что означает три серых тумана? — любопытство стремительно рождало в моей голове вопросы.

— Здешняя мера исчисления. Как на воле — там день, здесь туман. Если ты не заметил, он здесь постоянно меняется, но, к сожалению, никогда не проходит.

— Почему?

На мгновение голос исчез, словно его никогда и не было. Но я чувствовал — разговор незакончен.

— Почему? Почему?! — донеслось снизу. — Спроси у этих Крылатых. Они тебе с удовольствием поведают все тайны Арнака.

Злорадное хихиканье наполнило сгустившуюся мглу.

— Скажи, за что ты здесь? — не удержавшись, начал было я, но голос раздраженно остановил меня.

— Не спрашивай...Я не люблю вести столь откровенные беседы после нескольких туманов. Понимаешь — не доверяю. Эти беловолосые могут специально подговорить тебя! Я слишком важен для них.

— Но ведь я даже не говорил с ними, — попытался объясниться я перед сокамерником. — Ни разу! Понимаешь. Сейчас такое твориться, им сейчас не до меня!

— Нет, — твердо ответил голос, произнеся это так, словно каждый кирпичик подслушивал наш разговор, а из тумана следили тысячу заинтересованных взоров.

Мне показалось, что мой собеседник хотел сказать еще что-то, но, к сожалению, так ничего и не услышал. Голос бесследно растаял в тишине.

Еще несколько туманов я безуспешно пытался докричаться до внезапно исчезнувшего приятеля, порой ловя себя на страшной мысли, что нет никакого собрата по несчастью, а я просто-напросто медленно но верно, схожу с ума. Меня даже перестали беспокоить ужасные стражи. Я без устали продолжал слушать тишину, но вместо этого не смог уловить и малейшего шума моря, словно мои уши, раз и навсегда, отказались доносить до меня привычные звуки.

Две ночи я, сам не свой, шагами мерил каменную комнату, преследуемый ночными кошмарами, практически не спал. На третью, толи день, толи ночь, я все-таки смог успокоиться. Мне приснился странный сон. Один из тех, что беспардонно врывался в мои безмятежные грезы о звездной долине. Непонятные, чуждые моему сознанию воспоминания, будто специально пытались перевернуть и без того пошатнувшуюся реальность.

4

Наверное, я, как и окружающий меня мир, потихоньку лишался рассудка. Изъеденные временем огромные, источающие лишь мерзкий холод камни оказались живыми. Едва различимые неровности и шероховатости, наспех промазанные швы и грани, менялись: каждую секунду, минуту, час. Или проще сказать — туман.

Я не сразу понял это. Глаза болели, и тишина предательски давила на виски повергая в безумие.

Но мне было все равно.

Я продолжал, не отрываясь, смотреть на творившееся вокруг сумасбродство. Камень менялся. Он тек словно огромная и вальяжная река. Крупицы потоком осыпались вниз, бесшумно, словно все это происходило не у меня на глазах, а в больной голове.

Стена превратилась в водоворот, засасывая и бесследно поглощая мое внимание. Трещины и расколы сминались и исчезали в серой мгле, не в силах противостоять неведомой силе. Подавшись вперед, я, не веря своим глазам, попытался дотронуться до стены. Раньше, почувствовав невероятный страх, я никогда бы не решился на это, а теперь во мне просыпался незнакомый и чуждый интерес, который оказался во стократ сильнее всяких предрассудков.

Они меняли свою форму — длинные и продолговатые, превращались в крохотные осколки.

Внезапно из водоворота появилась странная высоченная фигура. В первый миг, в голове возник образ самого настоящего палача, с легкостью разрубающего на куски человеческие тела. Бесцветный балахон, скрывал лицо здоровяка. Руки он держал скрещенными на груди, словно служитель храма небесных светил.

Оказавшись в середине моей камеры, он остановился.

Ни топора, ни острого клинка я не заметил. Однако и без этих смертельных предметов, образ немого убийцы не рассеялся.

Сердце заколотилось в бешеном ритме. Будто затравленный зверь я на карачках пополз прочь от надвигающейся опасности.

— Нет смысла!

Я определенно сходил с ума. Голос звучал в моей голове, повторившись несколько раз омерзительным эхом.

— Я ни в чем не виноват! Я не сделал ничего предосудительного!

Наверное, мне не стоило говорить этих слов, но отчаянье, навсегда поселившееся в моей голове, заставляло совершать достаточно непредсказуемые поступки. Во что бы то ни стало, я пытался оправдаться, вымолить себе спасение. Но стражу эти слова были неинтересны. Мою судьбу уже давно решили совсем другие люди.

— Мне, все равно. Пора.

Голос источал равнодушие и холод здешних стен.

Страж Арнака указал на свет, в конце возникшего в стене, коридора. Я беспрекословно подчинился.

Когда я сделал шаг в пустоту из моей камеры, послышался издевательский смех сумасшедшего сокамерника. Кажется, один он знал, какая участь ждет меня впереди.

Не ощущая за собой, ни дыхания, ни тяжелых шагов великана, я продолжал медленно идти по бесконечному коридору. Стены освещал бледный свет багровых камней, которые вырастали из холодной грязной тверди острыми клыками.

Каждый шаг отзывался в моем сердце тревожным набатом. Ощущение приближающейся смерти не оставляло меня ни на секунду, и росло с неимоверной силой.

С другой стороны, какая разница, когда отправиться на небеса? Погибнуть сейчас или через пару недель? Мир неумолимо погружался в губительный омут, и мне, не суждено было этого лицезреть. Мои часы отсчитывали последние мгновения.

По стенам неторопливо стекали извилистые струйки воды, исчезая в многочисленных темных расщелинах. Трещины извилистой змеей тянулись до самого верха, паутиной окутывая потолок коридора.

Я не сразу заметил этого, но когда мой взгляд остановился на огромном расколе, бесчисленные изъяны коридора стали настырно лезть наружу. Ноги сами собой встали на месте.

Внезапно я понял, что на самом деле происходит здесь.

Арнак умирал!

Умирал быстро и неизбежно, на глазах тех, кто из года в год, из века в век, хранили боль и тайны заключенных.

Эти древние стены словно говорили со мной, жалуясь и моля о помощи. Меня — обычного слугу звездочета. По телу пробежал едва ощутимый холодок, наполняя страхом тысячи, нет, десяти тысяч заключенных. Некогда грозная и непреступная башня, сейчас выглядела не лучше согнутого и изуродованного жизнью старика.

Я сделал еще несколько шагов и вновь остановился. И опять ощутил страх. Но на этот раз он исходил, не от холодных безжизненных стен. Страх был за моей спиной. Вечный страж Арнака сейчас, в первый и последний раз в жизни, боялся заключенного башни. Застыв в замешательстве, он внимательно следил за мной не в силах двигаться дальше. Подтолкнуть меня в спину. Причинить боль.

И впервые в жизни я ощущал свое превосходство. Невидимое, но вполне реальное.

5

...Кто-то говорил, что две высоченные башни, которые были выбраны в качестве самой страшной тюрьмы Итарги, выросли из-под земли. Ходили слухи, будто Арнак собирали по крупицам хранители металла, вечные труженики и бесспорные мастера своего дела. Те, кто еще верил в удивительную силу звезд и приносил дары в храмы могущественной Ваоры, считали, что Арнак создали сами светила. И башни, рассекая небеса, были ниспосланы к нам, как символ спасения от неминуемого зла.

Наверное, чем больше столетий проходило с момента создания башен, тем невероятнее и разнообразнее становились слухи, каким удивительным способом Итарга заполучила эту непреступную цитадель для содержания самых жестоких врагов королевства.

Если бы они все знали, как ошибаются...

Высоченные башни, остроконечные шпили которых уходили высоко в небеса, теряясь среди мрачных, иссиня-черных облаков, стояли на самом краю, вблизи Мертвого моря.

Там, где на песчаных пляжах всегда ветрено и одиноко. Там, куда затравленные жизнью кочевники боялись пригонять свои племена, а местный люд считал себя прокаженным — возвышались два одиноких столпа власти Арнака.

Две башни соединял широкий шлейф. Именно там пытали и лишали жизни обреченных узников Итарги. Изнемогая от ужасной боли и отчаянья, безумные крики, вырываясь наружу, тонули в призрачном тумане, окружающем ужасные башни: и никто был не в силах выдержать этот душераздирающий звук.

Никто не мог догадаться, что башни являются единственным и неповторимым источником силы, рожденным тысячей предсмертных криков и страданий. Лишь одному единственному человеку было под силу обратить чужую боль в собственное превосходство.

В ту ночь никто не осмелился бы оказаться рядом с этим проклятым местом, и только испуганные людишки, жившие в ветхих лачугах трепетно молились своим богам за сотни лиг ощущая присутствие страшного человека.

ОН пришел из далеких земель и прожил среди жителей королевства, долгие годы, изучая их быт и особенности. Меняя свои обличия, словно перчатки, ОН не привлекал к себе лишнего внимания, терпеливо приближаясь к намеченной цели.

...Подойдя к спокойным волнам, ОН осторожно коснулся прохладной воды, и всплеснув руками, довольно улыбнулся. Ему безумно нравилась сегодняшняя ночь: долгая и беззвездная. Руки плавно взмыли вверх, и серая пелена змеей поползла вверх, опутывая каменистый берег моря.

На ЕГО лице выступила испарина. Сейчас ЕМУ ужасно недоставало собственной силы, и никто иной не мог одолжить хотя бы крупицу живительной энергии. Призрачная дымка слишком неохотно расплывалась над поверхностью воды, осторожно касаясь покорных волн. Мгновение, и пелена потянулась ввысь, словно стрела, пущенная умелым стрелком, она, ощутив свободу, набирала скорость.

Эфемерный морок расползался вширь, обретая вполне понятные контуры массивного здания, в изголовье которого возникли две острые башни.

Лишь на секунду на ЕГО лице возникла довольная улыбка. И вновь радость сменилась болью. Испарина покрыла лоб и виски таинственного скульптора. Длинные и костлявые пальцы тряслись от напряжения, выпуская из себя новый поток магического тумана.

Очертания проявлялись все отчетливее, и вскоре, уже можно было различить огромные неровные камни, зубчатые стены и узкие темные окна.

А между тем здание продолжало выситься и разрастаться. Серый туман потянулся чуть выше, а из-под него возникли каменные стены, вросшие в каменную твердь. Башни были уже в небесах, когда туман сгустился и, поднявшись туда, где охотятся зоркие орлы, завис непроглядным облаком.

Только теперь ОН позволил себе остановиться и перевести дух. Замок рос уже сам, без посторонней помощи. Каменные стены становились толще, а огромный отвес покрывался острым оскалом.

ОН сделал несколько шагов назад и, пошатываясь, обессилено упал на песок. На ЕГО лице застыла удовлетворенная улыбка. Все шло так как надо и ОН был горд своей работой.

6

Тяжелый взгляд воина проводил дознавателей, послав им вслед кучу проклятий. Идарго не умел и не желал проигрывать, тем более, сейчас, когда времени было в обрез, а необходимость в этом парне возросла в несколько раз.

Но судьба сегодня не благоговела 'Стальным волкам'.

— Капитан, — внезапно раздался голос Хелер.

Идарго обернулся, уже чувствуя чужое присутствие.

На расстояние полета стрелы прямо посредине наезженного тракта стоял мужчина. Высокий, худощавый, он выглядел невероятно усталым. Держа под уздцы коня, путник медленно двинулся вперед.

Идарго пристально вглядываясь в знакомый силуэт, ощущал, как набатом бешено бьется сердце.

— Хард, — только и смог вымолвить Би гер, первым узнав 'брата'.

Лицо путника казалось земляным, безжизненным — но вымученная улыбка говорила об обратном. В этом человеке еще теплилась жизнь.

Взгляд скользнул по каждому из воинов и остановился на Идарго.

— Долгих дней, капитан, — хриплым голосом произнес Хард Зи.

— Огненные реки Сарда не по тебе! — не скрывая радости, ответил Идарго.

Воины обнялись.

Рок решил преподнести сегодня 'волкам', хотя бы один приятный сюрприз.

Позже, возле костра, Хард Зи рассказал историю своего чудесного спасения. Рана, полученная в трактире 'Придорожном весельчаке' от Нава, не оказалась смертельной, а след оборотня привел его на этот тракт.

Идарго слушал внимательно, мрачнея на глазах. На их пути вырисовывался еще один коварный противник.

Только Рок был способен преподнести радостную весть, омрачив получателя известий, последующими неприятностями.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась 'волчица'.

— Сейчас уже лучше, спасибо,— отвлекшись от разговора с капитаном, ответил Хард Зи.

Та ночь выдалась долгой. 'Волки' делились предположениями, сомнениями, страхами. Но единственный вопрос, который так и остался без ответа — это спасение слуги звездочета.

Курт был важен для Идарго. Не объясняя причины, капитан быстро убедил воинов, что им необходимо вызволить юношу из Арнака. Беспрекословно доверяя своему командиру, Би гер и Хелер Мун молча согласились. Хард Зи лишь развел руками, сообщив, что подобное просто невозможно.

Но Рок в этот лунный цикл был непредсказуем. И кто знал, какие сюрпризы он припас на завтрашний день.

Практически все небо затянули седые, словно борода старца тучи, скрыв от случайного взора серебряные созвездия. Предательский ветер налетел внезапно. Стремительно задув костер, он заставил перелесок, застывший у дороги, ожить, зашевелиться и жалобно заскрипеть в преддверии бури.

Тучи быстро рассеялись, став похожими на разрезанные лоскутики, будто на небе поработал искусный портной.

Ветер, становясь злее, открыл взору уже пурпурную звезду, которую он словно специально хотел вырвать из темно-синей палитры ночного неба. Завывая и путаясь между деревьев и невысоких кустарников, силясь в бессмысленных потугах, стихия все-таки затихла.

Звезда, вальяжно замерев в самом центре серебряного бисера небесных жемчужин, была непобедима.

Идарго осенил себя знаком покровителей, печально посмотрев на созвездие Рока.

Нет, он был не в силах помочь бедным детям Итарги. Обреченные сыны этого бренного мира, обязаны сами решать подобные проблемы, не надеясь на помощь Всевидящих.

Задумчиво почесав подбородок, Идарго вновь ощутил невероятное биение сердца.

Ночная свежесть, помимо неповторимого лесного аромата, принесла с собой запах предстоящей битвы. Битвы, к которой 'волк' шел всю свою жизнь. Именно в ней он сможет решить свою судьбу и судьбу всей Итарги, не надеясь ни на милостивую Ваору, ни на коварного Рока. Одним взмахом меча будет решено многое. И он навсегда сможет победить забвенье, обретя вечную славу в сердцах сотни тысяч людей.

Услышав мысли воина, огромная звезда, надменно усмехалась его наивным мечтам. Да и как можно было поверить, что простой смертный в силах противостоять самим небесам.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

10 глава: 'Трижды хвала глупому волшебству и бродячим фокусникам'.

Я все еще затравленно оглядывался по сторонам, и не веря своим глазам, понимал, что здесь нет никакого обмана. Все действительно изменилось: деревья чахли, томимые засухой, а лес затих, словно в ожидании грозы — только вот на небе не было и облачка.

За последний день пути мы не встретили ни одной случайной зверушки, даже надоедливые комары не донимали нас своим присутствием. В округе царила мертвая тишина, и только монотонное поскрипывание сгнивших остовов деревьев и недовольное фырканье лошадей заставляло нас внезапно вздрагивать, нервно оглядываясь по сторонам.

Та неуловимая нить, что отделяла нас от того старого, привычного мира, уже давно потерялась за горизонтом. И с каждой новой лигой мы с большой грустью оборачивались в сторону востока, стараясь разглядеть в исчезающей дымке, стены родного города, но и там нас ждало лишь безмолвное разочарование.

Взяв лошадь по уздцы, я склонился, и у самого края поросшего травою тракта сорвал маленький желтый цветок. Но и здесь новый мир продолжал играть со мной злую шутку; цветок оказался абсолютно без запаха и излишне увядшим — но дело было тут совсем не в палящем солнце.

Мы уже давно не чувствовали освежающего и умиротворяющего аромата леса. Даже изумрудная зелень деревьев, которая так бросалась в глаза, потускнела и растворилась в черноте обуглившихся верхушек, будто в недавнем прошлом, на землю обрушился огненный дождь.

Я погладил коня, и прижавшись к нему щекой, крепко зажмурился. Умирающий мир порождал лишь страх и отчаянье, заставляя мое сердце биться сильнее, и в одночасье замирать, когда я представлял, что может принести нам завтрашний день. Взирая на лица моих спутников, я понимал — наши мысли схожи.

Миновав старый, напрочь прогнивший мост, мы оказались на пустынной, покрытой пожухлой травой поляне. Раньше здесь наверняка текла быстрая речка и у песчаного берега плескалась рыбешка, а после дождя крутой дугой красовалась прозрачная радуга. Сейчас от былой красоты не осталось и следа. И чтобы перебраться на другой берег, достаточно было вступить на потрескавшуюся черепицу сухой земли, и сделав несколько шагов, оказаться на противоположной стороне.

Я недовольно поморщился. Некогда прекрасная цветущая поляна превратилась в стремительно умирающий песчаный пустырь.

Подойдя к одиноко стоящему у моста дереву, я осторожно прикоснулся к иссиня-черной коре и пальцы не чувствуя препятствия вошли внутрь. Я сжал кулак, с отвращением выдернув сырой, неприятный на ощупь сгусток. В руке оказалась сгнившая шелуха.

Внезапно подул пронизывающий до костей ветер, и поляну в один миг окутала непроницаемая пелена тумана цвета латуни. Словно слизкие щупальца морского чудовища Зи, дымка атаковала нас, скрыв за призрачной стеной окружающий мир. Чистое безоблачное небо, в котором угрожающе светила пурпурная звезда, в одну секунду превратилось в бурлящую массу из тяжелых свинцовых облаков.

Произошло это так стремительно и непреодолимо, что я почувствовал бегущий по спине холод, а сердце забилось с бешеной силой.

'Стальные волки' все как один насторожено переглянулись. Би гер первый чиркнул кресалом, и подняв на вытянутую руку крохотный факел, не дал мраку и отчаянью поглотить все живое — разъединить нас мрачной пеленой.

— Великие светила, что это?! — в страхе вскрикнул он.

Повисла угрожающая тишина. Я настороженно прислушался, даже не пытаясь хоть что-нибудь разглядеть во мраке. Раньше я думал, что туман не может таить в себе никакой, даже самой маломальской опасности, лишь пугая неосмотрительного путника таинственными звуками и скрывая в себе призрачные очертания абсолютно безопасного мира. Только теперь я понял, как сильно ошибался.

Сейчас природа прятала в себе куда более необъяснимые, но вполне реальные опасности. Призрачные тени деревьев, таящиеся среди непроглядной дымки, вызывали в моём воображении, не просто легкое волнение, а настоящий ужас: то расплываясь, то перемещаясь, проползая мимо нас змеей, они оживали прямо на глазах. И я ощущал, как их хваткие ветви цепляют меня за сапоги, пытаясь свалить с ног.

— Сохраняйте спокойствие, — сухо, без эмоций произнес Би гер.

Никто не ответил. Но я понял, что каждый из нашей команды попытался совладать с собственным страхом, пристально вглядываясь в туман.

Машинально обхватив рукоять небольшого обоюдоострого меча, я почувствовал сильный рывок. Уздцы лопнули, и быстрый топот копыт заставил меня нервно замахать перед собой оружием.

В непроницаемой мгле мелькнули неестественно высокие тени. Ноги сами попятились назад, но в тот же миг я уткнулся в мощные доспехи 'волка'.

— Успокойся, они чувствуют твой страх, — произнес Хард Зи.

Такая внезапная поддержка оказалась как нельзя кстати. Мое умение владеть мечом оставляло желать лучшего, а воображение с завидной легкостью уже нарисовало в моём сознании четкий образ ужасного чудовища, готового в любую секунду выскочить из стального тумана.

Из глубины мрака донесся странный протяжный скрип, словно кто-то или что-то пытается приклонить к земле мощный ствол дерева.

— Небесные покровители, что же происходит, — не сдержавшись, вырвался из груди крик отчаянья. Меч задрожал в руке, но я все же совладал с собой.

Шум на мгновение прекратился, сменившись протяжным воем: таким сильным и устрашающим, что кровь застыла в жилах. Я услышал испуганное ржание и недовольный голос Би гера. Видимо не только я остался сегодня без лошади.

— Слышишь, готовятся, — прошептал мне на ухо Хард Зи.

— Кто? — не скрывая страха, мой голос заметно дрогнул.

— Не знаю, я с таким сталкиваюсь впервые.

Внезапно, 'волк' замер, внимательно прислушиваясь к звукам, доносившимся из пустоты. Сделав шаг, он заслонил меня своим плечом и тут же из сумрака, на нас вынырнуло что-то огромное. Успев различить быстрый взмах меча, я повалился на землю, а сверху меня придавил Хард Зи. Задыхаясь, я изо всех сил попытался скинуть с себя его неподъемное тело. Рыцарь оставался неподвижен.

И в тот же миг меня охватил настоящий ужас. А что если 'Стальной волк' погиб, а не потерял сознание от сильного удара и следующей жертвой стану я? Что если никто не выйдет живым из этого кошмарного сражения!

Из тумана послышался протяжный победный рык неведомого чудовища.

Мои конечности онемели, и я в отчаянье снова и снова делал попытки скинуть с себя безжизненное тело воина. Бесполезно.

Наконец мне удалось свалить его на правый бок. Чудовище продолжало утробно выть, заставляя меня все сильнее бороться за собственную жизнь. Я бегло оглядел доспехи Харда Зи — слава небесным светилам, на нем обнаружилось лишь пару вмятин от сильного удара, ни порезов, ни крови. Лицо 'волка' казалось неестественно бледным, но дыхание было ровным.

Я с волнением подобрал свой меч и неумело замахал им вокруг себя, описывая неровные круги. Неужели мои беспомощные движения смогут остановить этих кровожадных и невероятно быстрых тварей? Конечно же, я в это не верил. Но выбор был невелик: либо умереть с мечом в руках, либо позорно бежать, встретив свою смерть, повернувшись к ней спиной.

— Би гер! Где ты?! — попытавшись перекричать утробный вой, я еще более отчаянно замахал мечом. Ответ не последовал. Складывалось такое впечатление, что каждый из нашего немногочисленного отряда попал в непроницаемый кокон и ни единый звук не может проникнуть за пределы этой туманной тюрьмы.

Я будто бы вновь оказался за толстенными стенами Арнака и перед моими глазами, оживив ночные кошмары, пронеслась вся череда спасительных событий, благодаря которым я оказался на воле...

2

... Дознаватель смотрел с нескрываемым интересом, изучая меня до мельчайших подробностей, словно талантливый повар готовившийся приготовить изысканное блюдо из добротного куска говядины.

— Ну-ну молодой заговорщик. Я внимательно слушаю ваши изыскания. И поверьте, всенепременно запишу их в свою толстенную книгу. Хочу учесть, что каждое сказанное вами слово может определить вашу никчемную судьбу. И так... — дознаватель гордо поправил длинный белый парик, завернувшийся у него на плечах и, шмыгнув крючковатым носом, замер в ожидании ответа.

— Я не знаю что сказать, господин... — я на минуту замешкался.

— Зовите меня Лирс. Господин Лирс, -ласково произнес дознаватель.

— Хорошо, господин Лирс, — согласился я в ответ. — Только я и не знаю, что говорить...

Глаза дознавателя зло сверкнули, но вместо гневного крика он лишь расплылся в желчной улыбке:

— Ну как же не знаете, когда знаете. Я всего лишь прошу рассказать: какое задание вам дал ваш господин, Карвин Глид, отправив вас в Веклинд? И еще: что вы знаете о небесном рубиновом оке?

На миг я обрадовался, что с легкостью отвечу на первый вопрос, и Белые парики, выслушав, не станут больше держать меня в Арнаке и выпустят на свободу. Однако второй вопрос поверг меня в замешательство. Что я мог сказать о 'рубиновом оке'? Что? Карвин Глид никогда и нигде не упоминал о нем. А если и говорил, то я со своей рассеянностью вряд ли запомнил это. Вот если бы здесь оказалась Джес, то она наверняка вспомнила бы, как звездочет предупреждал всех и каждого о надвигающейся опасности. Но мое желание было неосуществимо...

— Долго размышляем, юноша, — поторопил меня дознователь. — Я в нетерпении ожидаю вашего полного, а главного честного ответа.

В этот миг я понял, что врать не имеет никакого смысла. Наверняка господин Лирс знает о кровавой звезде гораздо больше меня. И любая фраза может сыграть со мной злую шутку.

— Вы видимо издеваетесь надо мной, скверный мальчишка, — по-своему расценил мое молчание дознаватель. — Желаете, чтобы я подписал пыточный допрос? Там я думаю, ты заговоришь гораздо быстрее, а доводы палача будут куда убедительнее моих бесконечных уговоров.

— Простите, господи Лирс. Я вовсе не желаю, — быстро затараторил я, представляя как устрашающие пыточные машины, терзают мое тело. — Я все расскажу, что знаю. Только знаю я, к сожалению, не много, а еще большего не понимаю.

Дознаватель подал мне знак рукой, замолчать.

— Ну-ну, полно юноша. Я понимаю — страшно. Поэтому успокойтесь и вспомните все до мельчайших подробностей, все как было. А уже наше дело разобраться и понять, что к чему...

Я согласился и начал рассказ.

Когда я закончил, то на лице господина Лирса с легкостью читалось сильное недоумение: толи он не поверил ни одному моему слову, толи моя история оказалась для него чересчур невероятной, и он ожидал услышать совсем другое...

— Полагаю, вы были не намерены насмехаться над моей персоной столь изысканным и извращенным образом, слуга господина Карвина Глида, — слегка прищурившись, произнес дознаватель, едва сдерживая эмоции.

Я густо покраснел, не зная, что ответить.

Чего он от меня хочет услышать? Деланное раскаянье или признание во всех возможных грехах? Или рассказать о заговоре против короля? Теряясь в догадках, я чувствовал себя полным дураком.

Конечно же, ему не был нужен мой честный рассказ. Здесь в Арнаке вообще не любили честность. Она здесь была абсолютно ни к чему.

В этот момент я почувствовал, как крохотный огонек масленой лампы задрожал, рождая на стенах испуганные тени, и в ту же секунду, земля ушла из-под ног. Никогда в жизни я не ощущал на себе такого сильного землетрясения, словно неведомая сила со всей мощи ударила по непреступным стенам Арнака пытаясь вытряхнуть из него бесполезных людишек. И даже здесь, в толстых застенках допросной камеры, я услышал истошные вопли крылатых Тайран.

На лице дознавателя возникла не просто тревога, а настоящий неподдельный страх. Накрыв своим телом многочисленные бумаги, ровными стопками покоящиеся на столе, он чуть не опрокинул лампу. И видимо испугавшись, что он останется со мной наедине в полной темноте, господин Лирс истошно завопил:

— Стража, ко мне!

Я даже не шелохнулся. Ощутив страшные толчки, я терпеливо ждал, не чувствуя страха. Теперь я доверял только своим ощущениям. Арнак действительно умирал, и каждый, кто долгими годами поддерживал в нем страх и страдания, теперь боялись сами.

В комнату мрачной тенью влетел страж Арнака. Его тусклые доспехи отразили быстрые тени от света лампы, и я вновь всем телом почувствовал нарастающий гул.

Мешкать было нельзя.

Я вздернул руки вверх и грозно произнес:

— Простите, уважаемый господи Лирс. Но я совсем забыл вас предупредить, что не стоит вам связываться с первостатейным магом его королевского величества Солвена де Оля...

Страж и дознаватель заворожено смотрели на меня не в силах произнести ни слова.

Шум достиг апогея. Только в этот миг я не мог предположить, что он слышан только мне одному.

Бац! Бац! Бац!

Лампа полетела на пол и с треском разбилась о камень. В отличие от служителей Арнака я был готов к новому толчку. Ловко перескочив через падающего стража, я выскочил в длинный узкий коридор. На секунду остановившись, я вдохнул упоительный запах пока еще совсем призрачной свободы. Воздав хвалу своему — первому глупому волшебству.

Не зная дороги, я бежал наугад: по узким извилистым коридорам, стараясь как можно скорее отыскать выход из этого ужасного места. Сердце билось в бешеном ритме, наполняя меня уверенностью в счастливом исходе. Слишком уж просто удался мой побег, и слишком близка сейчас была удача, которую я вот-вот смогу ухватить за хвост.

Но возможно мне стоило подумать и совсем о другом, противоположном исходе событий: о смертельных пытках и неминуемой гибели. Только размышлять о подобном — совсем не хотелось.

Забежав в боковой пролет, я едва не наскочил на внезапно возникшую перед лицом стену. Случайная преграда откинула меня в сторону, и упав на холодные плиты, я сильно ударился плечом. Меня словно опустило с небес на землю. Внезапная эйфория быстрого и удачного побега бесследно улетучилась, окрасившись мрачными красками панического страха — в один миг я осознал, что здешние стены ни за что на свете не выпустят меня на свободу.

Паника коснулась меня своей ледяной дланью, заставив совершить еще один необдуманный поступок. Я резко встал на ноги и кинулся в противоположную от тупика сторону. Но и здесь буквально через пару секунд наткнулся на холодную стену Арнака. Не веря собственным глазам, я возбужденно ощупывал острые грани препятствия.

Вместе с осознанием собственной беспомощности, из пустоты коридоров донеслись жуткие вопли измученных жертв тюрьмы. Внезапное ощущение собственного превосходства, разбившись о неприступные стены, обратило меня в жалкую букашку, неспособную справиться со своими собственными страхами.

Самой страшной тюрьме королевства не требовалась многочисленная охрана — коварный лабиринт был не хуже зоркого и неподкупного надзирателя. Я метался в отчаянье, пытаясь отыскать единственно верный путь, способный вывести меня на свободу.

— Святые звезды! Светлоокая Ваора! Дай мне силы, — жалобно прошептал я в пустоту.

Но и следующий узкий коридор привел меня прямиком к новой стене.

Мрачные тени, от крохотных лампад, тускло освещавших сложные переходы, насмехались над моими отчаянными попытками. У них, как и у жестоких служителей тюрьмы не было сострадания.

Бесконечные ступени и тупики, змеиными лабиринтами опутавшие тюремные стены, казались безжалостнее самого жестокого палача.

Уткнувшись в очередную преграду, я упал на колени и застонал от безысходности. В пору было требовать у хитрого Рока путеводную нить из легенды о храбром Нике, который смог найти нужный путь благодаря щедрому подарку прекрасной девы. Только уповать на судьбу было бессмысленно, в реальной жизни все выглядело куда прозаически.

Я попытался выдавить из себя скупую слезу. Бесполезно. Здешним обитателям отнюдь не привыкать к страданиям заключенных.

Закрыв глаза, я попробовал успокоиться. И в эту самую минуту меня словно подкинуло на месте. Арнак невзирая на мои многочисленные мольбы медленно сдавал свои позиции, уже не создавая вид самой беспощадной тюрьмы королевства. Теперь и его обуревали странные, но вполне ощутимые мучения, а чужая и неведомая мне сила вновь и вновь будоражила непреступные стены.

Землетрясение повторилось, и я увидел, как из длинных трещин потекли извилистые струйки воды. Я осторожно прикоснулся к приятной влаге, попробовал на язык и в ужасе отшатнулся. Вода была соленой. Будто сотни тысяч мучеников решили утопить Аранак в собственных слезах.

Вскочив на ноги, я резко обернулся; совсем близко послышались чьи-то быстрые шаги. Осторожно подойдя к одной из стен, я выглянул из-за угла. Из самой глубины мрачного коридора послышался шум. В темноте замелькали беглые яркие огоньки. Я сильнее вжался в стену — напрасно надеясь, что зоркие очи стражей не заметят меня в этом крохотном закутке.

Гул заметно нарастал, и вскоре, я в ужасе зажал уши, различив истошные крики и вопли сотен, а может быть тысяч людей. В их руках призывным огнем, ярко сияли факелы, а их лица искажала чудовищная гримаса — словно звери, вырвавшиеся из клеток, они полной грудью опьянено вдыхали запах свободы.

На противоположной стороне коридора, как из-под земли, возникло несколько стражей. Выставив вперед короткие мечи, они создали некое подобие стены: но ни крепкие ирианские доспехи, ни острая сталь, были уже не в силах остановить надвигающуюся волну заключенных. Я захотел зажмуриться и избавить себя от кровавого действа — как тогда в 'Придорожном весельчаке', — когда неведомое существо с легкостью лишало жизней 'Стальных волков'. Однако в этот раз я нашел в себе силы и переборол панический страх.

Первые ряды, попытавшись прорвать внезапно возникшую преграду, захлебнулись собственной кровью. Острые мечи не хуже механических гномьих машин разрывали тела наступавших. Настоящая мясокрутка, не больше не меньше, — подумалось мне. Но представить себе ужасную костедробильную машину, пожирающую бесконечную людскую толпу я так и не успел. Кричащие и рвущиеся на волю люди, оказались упрямее самых острых саршских мечей и крепче пластинных доспехов стражей.

Я слышал, как звякнула разлетающаяся на куски сталь и многотысячные возгласы радости, бурлящим эхом наполнили узкую кишку коридора. И пускай многие из них спотыкаясь, исчезали в непрерывном потоке — толпа продолжала идти, затаптывая и разрывая все на своем пути. Пути к свободе. И было в этом жутком зрелище что-то завораживающее, словно не в силах оторвать взгляда я впитывал в себя безумие и отчаянье братьев по несчастью.

Вскоре шум стих, и лишь из темноты лабиринта еще доносились случайные крики и призывы к свободе.

Я осторожно поднялся на ноги и двинулся вперед. Вода уже толстой струйкой скатывалась по неровным стенам, то исчезая, то снова появляясь в извилистых глубоких разломах. Вздрогнув, я отвернулся. Теперь цвет ручейков был багровым.

Истерзанные тела кровавой дорожкой преградили мне путь в темноту, и я, так и не решившись вступить на них, развернулся и побрел обратно.

Боль и отчаянье вновь наполнили эти мрачные стены.

Подойдя к длинному узкому проходу, у которого, блуждая в потемках, я оказался впервые, мне послышался еле различимый стон. Часть стены, где был огромный излом, напоминала расколотый надвое клык, словно передо мной разинул свою пасть окаменелый дракон. Я осторожно просунулся внутрь и среди полумрака смог различить чьи-то огромные пузатые тени мерно раскачивающиеся над землей. Не решаясь произнести ни единого звука, чтобы ненароком не выдать себя, я осмелился и сделал крохотный шаг.

Камень оказался горячим, и я резко одернул руку. Всем своим нутром я ощущал неприятную дрожь, смешанную с отвращением к этому гнусному месту, и в тоже время меня тянуло и манило туда, словно именно там таился тот единственный спасительный выход из лабиринтов Арнака. Спрятав руки в рукава, чтобы не обжечься, я смело проскользнул внутрь разлома.

Те несколько 'туманов', что я провел в здешних стенах, заставили меня чаще доверять своему внутреннему голосу, и порой не искать ненужных ответов в очевидных вещах.

В нос ударил резкий запах гнили и паленого мяса, словно здесь готовили обед самой властительнице мертвых душ Тайре. Я глухо кашлянул, отмахиваясь от приставучей вони, и опомнившись, резко зажал рот руками.

В тиши раздались протяжные стоны, а округлые тени, издав протяжный скрип, закачались в воздухе, будто огромные многоярусные люстры.

Резко прыгнув вбок, я спрятался за небольшим каменным выступом.

— Ну-ка, заткнулись, — раздался строгий металлический голос.

Я тут же смог различить среди раскачивающихся теней двух стражей. Один из них резко вскинул вверх факел, и трепетное пламя вырвало из тьмы широкие клетки, в одной из которых измученно постанывал скрюченный в три погибели человек.

— Чтобы я от вас и звука не слышал! Понятно!

На самом деле стражу вовсе не нужен был ответ от истерзанных невыносимыми пытками жертв.

Два стража исчезли в полумраке огромного зала.

Я облегченно выдохнул, и в тут же секунду услышал слабый шепот.

— Эй, приятель. Ты как здесь очутился?

Обернувшись на голос, я увидел во мраке небольшой силуэт, прижавшийся к толстым прутьям клетки. Великий Рок, я мог поклясться всеми созвездиями, что хорошо знаю своего собеседника.

— Дядюшка Хнур? Это вы?

Тень на миг замешкалась. Кажется, я не ошибся. Меня охватило приятное волнение, словно я встретил единственного в мире родного человека.

— Курт, найденыш. Откуда ты здесь? — голос старика заметно дрогнул.

— Да какая разница, дядюшка, — запричитал я еще громче.

— Кто там, Хнур? С кем ты там еще шепчешься?

— Потише, Раш. Это наш старый знакомый, Курт.

— Как?! Откуда?

— Это что, правда, он?!

Зал наполнил полушепот разных, до боли знакомых голосов. Вся труппа была здесь, в старых, проржавелых клетках.

— Тихо, тихо, — прошипел Хнур.

— Эй, Курт, ты сможешь пробраться к дальней стене.

— Да, — тут же откликнулся я.

— Вот и замечательно, — обрадовался старик. — Там будет куча вещей. Отыщи там мой походный скарб. Такая старая протертая сума...Слышишь?

Я машинально кивнул. По-видимому, дядюшка Хнур все понял без слов:

— Так вот, там мой инструмент. Сможешь достать?

— Запросто, — легкомысленно произнес я. — Только здесь, что-то происходит...Арнак он вроде как разру...

Мне ужасно хотелось рассказать старому фокуснику все случившееся, но он вовремя меня остановил.

— Не время, сынок. Поспеши...

Я не стал тянуть — быстро прокравшись между здоровенных каменных твердей, вырастающих прямо из земли острыми гранями вверх, я оказался возле огромной кучи вещей. Руки сами стали переворачивать груды чужих тряпок.

В голове крутилась одна мысль: не успею, выдам себя! Искать в абсолютной темноте, на ощупь, походную суму, все равно, что искать швейную иглу в стоге сена.

На миг я замер. Стражи были совсем рядом, но я оказался незамеченным. Руки с новой силой утонули в море чужих вещей. Сердце готово было выскочить из груди, и все-таки я старался утихомирить нарастающее волнение. Еще миг и я остановился. Дрожащая рука сжимала походную сумму фокусника. Я был уверен в этом. Выхватив ее из горы вещей, я кинулся к клетке дядюшки Хнура.

И моя поспешность обошлась боком, спотыкнувшись, я громко растянулся на каменной тверди.

-Кидай! — раздался из темноты громкий голос Хнура.

Прятаться уже не было смысла. Меня заметили. Я лишь успел выхватить небольшой мешочек с инструментом и наугад кинуть его в темноту.

— А ну вставай, щенок! Откуда ты взялся?! А ну живо в клетку! — на меня были направлены острые мечи стражей.

Тяжело дыша, я поднялся на одно колено, пытаясь различить под маской доспехов лица служителей Арнака. Страх улетучился, а внутри было лишь странное опустошение.

'Импровизируй! Устрой представление!' — раздалось в голове. И словно следуя этому чужому приказу, я уверенно встал на ноги. Не выпуская из руки суму дядюшки Кнура, я гордо поднял голову и отчаянно проревев, заговорил:

— Пошли прочь, шакалы! Вы мне не указ!

Может быть, я совершал самую большую глупость в мире, но отступать было поздно.

Стражники смотрели на меня, по меньшей мере, обескуражено.

— Что уставились олухи! Вы знаете, с кем имеете дело. С самим господином магом! Так что если хотите сохранить ваши дешевые жизни, идите прочь...

Стражи продолжали молчать. В горле пересохло, и я, сглотнув, перевел дыхание. Неужели мои слова возымели успех?

— Слышите меня! Я великий маг! И именно по моему желанию ваша кровавая тюрьма разлетится на кусочки... Поняли меня?!

Переглянувшись, стражи сделали шаг вперед и мрачно произнесли:

— Ступай в клетку или лишишься жизни, господин маг!

На спине выступила испарина, и я затравленно облизнул сухие губы. Все напрасно. Они не поверили ни одному моему слову.

Я сделал шаг назад — а меж тем стражи медленно приближались ко мне.

Не понимаю, как объяснить свой поступок, но рука сама стала копошиться в суме старого фокусника, словно в отличие от хозяина, она точно знала, где искать спасительную нить. В ладони оказалось, что-то деревянное и вытянутое.

В один миг я прислонил дудочку дядюшки Хнура к губам и стал играть. Наверное, выглядело, по меньшей мере глупо, но осознать это я просто не успел. Та самая дудочка, что старик вырезал на моих глазах, когда мы ехали в повозке, оказалась могущественнее всех магических штуковин в мире.

Зал наполнился противным фальшивым шипением. И в тон моей мелодии из пустоты зала отозвались тысячи тонких писклявых голосков.

Стражи растерянно переглянулись. Я вновь дунул, родив еще один режущий звук. Зал наполнился шелестящим гулом, словно мне откликнулся многовековой лес, шумом непокорных крон.

— Он и вправду, треклятый маг! — внезапно заорал один из стражей.

Я поднял голову вверх и увидел, как на нас опускаются небеса. Шелест тысячи крыльев смешался с невыносимым писком. Мне ужасно захотелось закричать, но вместо этого я упал на каменный пол и накрыл голову руками. Рев достиг своего апогея.

Я уже не слышал призывных криков фокусников и напуганных голосов стражей. Прижавшись к холодному камню, я неустанно восхвалял свое — второе глупое волшебство...

Отдышавшись, я взглянул на дядюшку Хнура, и устало улыбнулся. Мы все-таки выбрались.

— Спасибо тебе, Курт, — в один голос произнесли Пакрит Раш, Нира и шустрик Тим.

Сказать, что в тот момент я ощутил несказанную гордость, значит не сказать ничего. У меня просто в голове не укладывалось, как легко получился у нас этот 'фокус'. Оказывается, тюрьма Арнака не так страшна, а легенды и истории о ней куда ужаснее самой действительности.

Словно прочитав мои мысли, старый хитрец тяжело выдохнул, и устало произнес:

— Нам несказанно повезло. Уж не знаю, какая неведомая сила заставила дрогнуть вековые стены Арнака, но только благодаря этому нам удалось выбраться...Порождение тьмы — умирает. И это видно невооруженным взглядом, Курт. Только нам от этого не легче...

— Почему? — удивился я.

Мы стояли практически в нескольких шагах от каменных стен Арнака, а впереди простиралось огромное плато, усыпанное сотней тысяч человеческих костей, а дальше...

Я вздрогнул. Дальше был лишь туман. Фиолетово-серая дымка осторожно подбиралась к нашим ногам, обманчиво лаская мыски сапог, и только рубиновый свет звезды пробивался сквозь непроглядную пелену.

Совсем близко раздался душераздирающий крик крылатых Тайран. Мне показалось, что это был рев настоящей сотни мерзких и клыкастых созданий.

— Еще никому не удавалось достигнуть края пустоты. Арнак так просто не расстается со своими пленниками, — обреченно произнес старый фокусник.

Пакрит Раш и Нира молча согласились.

Я зло сжал кулаки, заскрипев зубами от напряжения:

— Не может быть! Но зачем тогда, великая Ваора, нам дали шанс выбраться отсюда?! Скажете зачем? Если Арнак умирает, может нам просто подождать и туман рассеется...Просто подождать...

Старик печально покачал головой:

— Увы, мой дорогой Курт. Если было бы все так просто... Арнак может умирать еще сотню лет, а Тайраны облетают свои владения гораздо чаще. Рано или поздно мы все равно станем их жертвами. От них не скрыться. Противостоять этим хищницам просто не возможно. Это не летучие Молы, которых можно вызвать и прогнать одной мелодией моей дудки...

— А если обмануть? — вырвалось у меня.

— Обмануть? — растерянно повторил дядюшка Хнур.

— Да, обмануть! — уже более уверенно произнес я. — Любого можно обмануть, какой бы сильный он не был. Даже непобедимые берсерки попадают в хитроумные ловушки северян, — и немного замешкавшись, добавил: — Ну, я читал об этом в книжках...

Фокусник задумчиво смотрел на меня и постепенно его брови поползли вверх, а глаза округлились как две медные монеты. Вскочив с места, он огляделся вокруг, подошел к одной из стен Арнака, осторожно прикоснулся. Отошел и вновь подошел и прикоснулся. Посмотрел на свою руку, задумчиво замотал головой. Затем быстро похромал к стоящим поодаль огромным валунам. И только после этого покосившись на нас, загадочно улыбнулся:

— А малец-то, дело говорит...

Никто, включая меня, ничего не поняли, но в знак согласия все как один кивнули. Уж не знаю, что за хитроумный план родился в голове старого фокусника, но мы были согласны на все.

Хнур еще раз проверил все ли в порядке и удовлетворенный результатом похлопал меня по плечу:

— Ты все запомнил?

Я кивнул.

Фокусник предвкушая предстоящую победу прижал палец к губам, вспоминая все мелочи.

— Так-так, — тихо прошептал он. — Вроде бы ничего не упустил. Ну и представление должно получиться. Закачаетесь. Эх, жалко зрителей мало... Эти Тайраны у нас попляшут.

Я растерянно посмотрел на дядюшку Хнура, но тот не обращал на меня никакого внимания.

— Ты точно все запомнил? — внезапно освободившись от собственных мыслей, вновь обратился ко мне фокусник.

И я, наверное, уже в тысячный раз кивнул в подтверждение полной готовности к предстоящему представлению.

— И так — начали!!! — коротко крикнул Кнур.

Истошный вопль Тайран становился все сильнее...

Они появились внезапно, острыми стрелами вынырнув из призрачной туманной дымки, длинноклювые с горящими огнем глазами — верные слуги Ее величества смерти.

Я быстро стал читать нараспев слова восхваления великому Року. Только бы все получилось. За то время, что нам удалось выцарапать у коварной судьбы и счастливого случая, шустрик Тим успел разжечь костер за огромными валунами и соорудить несколько перегородок, чтобы костер казался ярче.

В задачу помошника лжемага Раша и его ассистентки входило натужно завывать в дальней части стены, создавая видимость присутствия ужасного чудовища. Дядюшка Хнур дежурил у самой стены, где по его замыслу крылатые бестии должны были попасть в нашу западню.

И во всей этой хитроумной задумке я должен выступить не иначе как приманка — эдакий червяк на остром крючке, которого закидывают в речную пучину.

Тайраны уже были совсем близко, когда я услышал резкий свист и ни секунды не мешкая, рванул в указанное место.

Я бежал так быстро, что казалось, ноги сами отрываются от земли — но между тем даже самый быстрый и ловкий гонец вряд ли смог бы уйти от столь опасных созданий. В какой-то миг я почувствовал, как острый клюв касается моей спины. Ноги заплелись, и скованный невероятным страхом я с грохотом упал на землю. Ощутив резкую боль в руках и коленках, я уткнулся лицом в землю, боясь посмотреть, что же происходит вокруг.

А произошло вот что...

Хнур рассчитал все абсолютно верно.

Упустив столь лакомый кусочек, Тайраны сделали круг почета и вновь устремились к легкой добыче. В этот момент и началось само представление.

Освещаемая огнем стена при помощи ловких рук шустрика Тима отобразила профиль страшного и ужасного чудовища. И сразу же черная тень раскрыла свою пасть, из которой, благодаря золотозубому артисту и Нире раздался душераздирающий рык, отозвавшийся многократным эхом.

Подслеповатые Тайраны легко ориентирующиеся в непроглядной мути тумана, на открытой местности, забыв об идеальном слухе, могли надеяться только на свои алые буркала. Не различив элементарного обмана, они с кровавой жадностью ринулись в новую атаку. Казалось, для этих тварей, не существует врагов, и смерть нисколько не страшит их — ведь хозяйка серых берегов никогда не бросит своих верных слуг.

— Рыыыыаааа, — донеслось протяжное эхо.

Приблизившись практически вплотную, чудовища заметили обман, и издав скорее разочарованный, чем боевой крик, резко взмыли ввысь.

В это самое время свою роль сыграл прозорливый Хнур. Выскочив вдогонку Тайран, он воздел руки вверх и раскрутил две огромные трещотки. Чуткий слух не оставил без внимания столь резкий шум, и кошмарные твари сбились с маршрута и ударившись о стену некогда грозного Арнака, короткими лапами увязли в жиже камня.

— Бежим! — только успел крикнуть фокусник. — У нас не больше десяти минут...

Я нырнул в туман самым последним, преследуемый мыслью, что Тайраны могут в любой миг освободиться и нагнать нас.

Держась за длинную веревку, сплетенную из наших одежд, я постоянно оглядывался назад в надежде хоть что-то разглядеть сквозь сиреневую пелену. Сначала еще виднелись яркие огни Арнака, но потом и они скрылись из виду и я ослеп.

Мы расстались на высоком холме — я долго обнимал дядюшку Хнура, пожал руку золотозубому Рашу и Тиму, послал воздушный поцелуй Нире и, распрощавшись, был уверен, что это еще не последняя наша встреча.

Спустившись вниз по склону, я поймал себя на мысли, что абсолютно не знаю, куда мне дальше идти. Шум моря словно растворился в пустоте ночи, и я лишь тешил себя мыслью, что смогу добраться до портового городка Лина, о котором мне поведал Хнур.

Под светом рубиновой звезды я старался не смотреть на быстро светлеющее небо, украшенное редкими звездам. Привычные созвездия уже давно перестали манить четкостью своих правильных линий. Ваора, Рок, Ниира, Заола, и хитрая властительницы судьбы Лангна, изменились до неузнаваемости, словно и в их привычную и размеренную жизнь неотвратимо ворвалась красная гостья.

Мой взгляд привлек крохотный огонек вдали. Сначала я просто не поверил себе, но приблизившись, готов был прыгать от счастья. У костра сидели они — 'Стальные волки'. Великая Лангна, я всегда верил, что ты благоволишь твоему бедному и несчастному сыну.

3

Меч в моей руке предательски дрогнул. Мне было невероятно тяжело сдерживать свои эмоции, реагируя на малейшее движение. Я беспомощно тыкал в туман, пытаясь, раз и навсегда уничтожить невидимого врага.

— Уйдите прочь!!! — в отчаянье закричал я.

И наружу вырвались: и боль, и отчаянье, и страх. Все что накопилось внутри, освободило меня в одну секунду, исчезнув среди призрачного завеса, в котором я был отнюдь неопытным актером, а всего лишь жалкой декорацией.

Несколько минут я стоял, как вкопанный не в силах пошевелиться, а затем резко дернулся, когда мне на плечо легла тяжелая рука.

— Эй, спокойнее приятель, — проревел Би гер, сплевывая в туман кровь.

Я смотрел на него стеклянными глазами, не в силах вымолвить ни звука.

— Все кончено, приятель. Успокойся. Они ушли, — уже более спокойно произнес 'волк'.

Со словами пришло и долгожданное спокойствие, захотелось просто сесть на землю и тяжело вздохнув отрешиться от всего на свете.

Под ногами раздался неприятное потрескивание. Туман отступал — шипя и извиваясь, словно тысячи ядовитых змей.

— Мы выдержали, — похлопал меня по плечу Би гер. Я заметил стоящих поодаль Харда Зи и Хелер Мун. Их лица были напряжены, а на теле виднелись глубокие порезы и несколько рваных ран. Видимо им досталось от неведомых врагов куда больше чем мне.

Позже из пелены вынырнул Идарго — на его лицо были заметны кровоподтеки.

— Что это было? — разлепив спекшиеся губы, чуть слышно спросил я.

— Уместнее было сказать: кто это был? — пробурчал капитан 'волков'.

— А еще больше меня интересует, как они смогли использовать магию? — поддержала его Хелер Мун.

Би гер смотрел на собратьев мрачнее тучи, и наконец, произнес:

— Я могу ошибаться, но те, кто повстречался нам на узкой дорожке, никто иные как Сагхи...

— Сагхи?

— Сагхи! Здесь?! Откуда? — 'волчица' явно не ожидал такого ответа. — Великие созвездия, не верю своим ушам. Мы слишком далеко от Восточных пределов, чтобы чудовища из тамошних легенд преграждали нам путь...

— Привыкай, — коротко бросил в ответ Идарго.

И от этих слов у меня пробежал по коже мороз — предстоящий путь не предвещал нам ничего хорошего.

4

Ветер уже давно не будоражил кроны длинных мачтовых сосен, а в высокой траве не слышалось стрекотания кузнечиков и стрекоз. Даже крохотная извилистая речушка, скрывшаяся среди осоки и плакучих ив, не шумела, маня к себе привычной прохладой. Природа чувствовала приближение неизбежности, оттого и замирала под неведомой дланью небесного покровителя.

Лесные трели, сменило странное и протяжное шипение, будто чащобы наполнили тысячи ползучих гадов, и забытые всеми дорожки слишком быстро заросли полынью, путая следопытов и проводников. И если кто-нибудь попросил составить новые карты и проложить заново короткие и безопасные пути — за такую работу взялся бы, пожалуй, только полный глупец.

Неразбериха творилась везде: и в небесах, и на земле. Спокойствие и размеренное существование давно отступили на второй план, дав волю страхам и сомнениям вырваться наружу. И уже никто не удивлялся увидеть загнивающие рощи и засохшие озера, опустевшие деревни и поглощенные паникой города. Все самые ужасные и сокровенные людские страхи сейчас бродили по Итарге, ища себе новые и новые пристанища.

Две груженые до предела телеги, поскрипывая колесами, внезапно остановились.

Дорога, утонувшая в бурьяне напоминала маршрут изрядного пьяницы, который как не старался, а никак не мог добраться до родного дома.

— Ох, великая Ваора и благодушный Рок, спаси нас грешных, — устало пролепетал невысокий пузатый мужичок.

Обогнув обоз, он прошел чуть вперед, и исчезнув в высокой траве, жалобно запричитал:

— И кто посоветовал нам только этот забытый всеми созвездиями путь! Ну, скажи мне жена, зачем мы только пошли этой дорогой?

— Не хнычь, дурена, — раздался из первой повозки властный женский голос. — Кто ж знал, что тут так все изменилось! Знакомые товарки здесь еще в прошлом месяце под покровительством Лангны ездили, и все как ничего...

— Так это в прошлом, а сейчас, — чуть ли не взвизгнул мужчина и рукой указал на огромное пурпурное око, наблюдающее за ними с небес.

— Тир, Бир, Кир, — быстро крикнула женщина, продолжая оставаться в повозке.

В тот же миг из второй повозки появились трое огромных детин. Выглядели они все как один: чумазые продолговатые лица, огромные темные глаза и длинные рыжие волосы.

— Ну, че такое, ма, — недовольно протянул один из них.

— Сколько раз тебе говорила, не чекай... — проревела женщина и из-под занавеса повозки, появилось нечто тучное.

Кряхтя и тяжело вздыхая, с колеса на землю спрыгнула невысокая, но очень объемистая особа, глядя на которую без слов стало понятно кто 'в этом доме хозяин'.

— Остолопы, ну не иначе как самые настоящее остолопы и есть. Кому было велено, говорить внятно и разборчиво, — наставительно произнесла глава семейства.

Первый детина, растерянно почесал затылок, вопросительно уставившись на мать.

— Лучше помогите отцу, видишь, боится наш папенька лесных страшилищ. Поэтому ты Тир и Бир возьми лошадей, а ты Кир возьми старый меч нашего 'наихрабрейшего' папеньки и помоги найти ему нужную дорогу.

Тот, кого назвали Киром, молча кивнул и, достав из второй повозки огромный обоюдоострый меч, пошел к родителю.

На фоне маленького толстенького мужичка, потомок смотрелся более чем внушительно. Высясь над непроходимыми зарослями, Кир внимательно вгляделся вдаль.

— И нечего тут бояться, вон она дорога-то, — спокойно пробасил он. — Тута вон трава, а там тракт наезженный...

— Слышал, олух? — довольная словами сына обратилась к своему мужу женщина.

— И все-таки, что-то не так...— продолжил причитать мужичок, — что-то все-таки не так...

Женщина разразилась тихим визгливым смехом, в унисон ей 'заржали' и сыновья — только их смех оказался куда внушительнее. Будто три громогласные трубы оповещали всех вокруг, о небывалой глупости совершенной маленьким безобидным мужичком.

В ту же секунду смех оборвался, не оставив после себя даже непродолжительного удаляющегося эха. Кир медленно выронил меч, а его трусоватый папаша и вовсе упал на колени, разинув от удивления рот. Прямо перед ними стояли два ужасающих своим видом существа. Тяжело дыша один из них пошатываясь на гнущихся в обратную сторону лапах, нервно огляделся, осклабился. Второй зализывал кровоточащую рану на правом предплечье.

— Мама, — жалобно пролепетали Тир и Бир. — Кто это?!

— Молчите, олухи! — раздался им в ответ мудрый совет родительницы.

Существа, казалось, не обращают внимания на вконец перепуганных людишек.

— Рыыыы ахххх, — прорычал один из них.

Второе существо поддержало его жалобным повизгиванием, топчась на одном месте. Было заметно, что его левая лапа едва касается земли.

Мгновение, листва от внезапно налетевшего ветерка колыхнулась в сторону и двое существ растворились в изумрудной глубине леса.

Мужичек, уткнулся носом в землю и заревел белугой, не забывая восхвалять Рока и все созвездия разом, что отвел от них столь смертельную беду. Его крупный потомок стоял рядом, дрожа как осенний лист.

Покой небольшой завядшей рощи Тапинских лесов нарушил истошный вопль, затем недовольное рычание, попавшего в капкан зверя. Только в здешние леса уже давно не вступала нога охотника, и устанавливать силки было некому. Местные побаивались заглядывать дальше радужной поляны, где начинались топи и буреломы. Ходили легенды, что после славных битв при Канле де Оле, в здешних местах бродят души умерших, которые так и не смогли вознестись к небесам в царство властной Тайры.

Одно из существ осторожно дотронулось до предплечья и натужно взвыло от боли. Острые мечи 'Стальных волков' прижигали рану не хуже сармского огня, где властвовали изрыгающие пламя горы.

— Больно...очень больно... сородичу, — один из Сагхов с досадой отвел взгляд.

-Мы...главное...оплошали...непроститетельная оплошность...для Уагар Руу, хозяин ...он будет очень недоволен...

— У нас еще есть время... звезда еще слишком высоко... — произнес второй Сагх.

— Но его ... меньше и меньше, Раау Наа...

— Но они... скоро прейдут к мертвой воде...там ... там... мы сможем напасть..., — ответил тот, кого звали Раау Наа.

— Хозяин идет... идет по пятам... он видит нашу неудачу... он чует, что мы... мы... зря использовали магию..., — Уагар Руу недовольно фыркнул.

— Мы исправим ... исправим свою ошибку...клянусь пещерными сокровищами Зуба... хозяин будет доволен..., — утешил его Раау Наа.

— Ты... ты слишком самоуверен ... брат мой... Только нельзя их... их недооценивать...Им сопутствуют боги..., -предупредил его Уагар Руу.

— Думаешь... им ... им кто-то помогает?...

— Магия тумана... что они ...они уничтожили ...сильна...очень сильна ... этим глупым воинам... не осилить такое... у них... них... есть покровитель...

Сагх посмотрел на своего брата и в его желчных глазах читался страх. Никогда в жизни Дети пещер не испытывали подобных эмоций, отчаянно исполняя волю тех, кто платил им за услуги звонкой монетой. Уагар Руу было непривычно ощущать в своих лапах нерешительность. Противник оказался хитрее и сильнее, чем они думали.

Мир менялся, а вместе с ним менялись и те, кто жил в нем. И даже кровожадные хищники не знавшие до этого дня поражений, чувствовали приближение новой эпохи, которая не пощадит никого на своем пути.

Рубиновая звезда росла — словно огромное блюдце, она несла королевству весть о предстоящем кровавом пире.

5

Я с аппетитом проживал сухое мясо куропатки, и не ощутив привычного вкуса, закашлялся, попросив у Харда Зи воды.

Мы сидели у костра, мрачно переглядываясь и сохраняя гробовое молчание. Обреченность и отчаянье все крепче проникала в наши ряды, а Идарго был мрачнее тучи.

Вестей из столицы не было с того момента как меня заточили в Арнак. 'Стальные волки' уведомили об этом короля, прося Его величество о милости освободить меня. Но послание осталось без ответа. Альир молчал уже три недели.

Идарго поставил нас перед фактом, что нам необходимо добраться до Лина — небольшого портового городка, чтобы принимать какие-либо решения.

Никто не возражал.

Пересилив себя, я все-таки взглянул на небо. Рубиновая звезда за эти дни стала малиновой, и не было смысла скрывать тот факт, что с каждым часом она становиться крепнее.

Где-то в глубине души я верил, что наши потуги смогут изменить ситуацию и уберечь Итаргу от надвигающейся беды. Но очевидное — убивало в нас последнюю, самую призрачную надежду на спасение.

— Королевство охвачено хаосом, я чувствую это..., -мрачно констатировал Идарго. — Его величество вряд ли сможет утихомирить взбесившуюся толпу, даже если поднимет всю королевскую гвардию.

— И верный сын Итарги имеющий острый меч и носящий синюю форму гвардейца умеет бояться, — согласился Хард Зи.

— Эта не корь или чума. Мир рушиться в тартарары, и кто знает, сколько у нас осталось времени. И наступит ли завтрашний день? — быстро добавила Хелер.

Казалось, что каждому из нас просто необходимо выговориться, поделившись собственными страхами, чтобы снять с себя груз ответственности. Я нервно разворошил угольки, заставив костер, потрескивая, родить сонм искр, которые быстро исчезли в беззвездном небе.

— Треклятые созвездия, что же происходит?! — громко выругался Би гер.

— Пока мы не доберемся до Лина и не сможем послать весточку, будем тыкаться, как слепые котята, понапрасну теряя драгоценное время, — подытожил Идарго.

— И что же делать? — внезапно произнес я.

Веточка, которой я ворошил костер, упершись в землю, щелкнула и переломись.

Все посмотрели на меня — главного возмутителя спокойствия.

— Скажи, Курт. Ты единственный из нас был в стенах Арнака... — загадочно произнес господин Идарго.

Я кивнул.

— И ты разговаривал с заключенным?

Я вновь согласился.

— Хелер, ты сможешь протянуть нить, — внезапно обратился к 'волчице' командир.

— Думаю да, — мгновенно ответила та.

— Что? — не понял я.

— Расслабься Курт, это не больно, — 'волчица' закатала рукава и ласково дотронулась ладонями до моего лба.

В ту же секунду я почувствовал легкое покалывание и передо мной поплыли россыпи звезд и призрачная дымка далеких небесных путей. Я словно вступил в холодную реку, и внезапный водоворот потащил меня внутрь. Не в силах сопротивляться я подчинился властной стихии...

...Когда я снова открыл глаза, то от ужаса готов был выть словно затравленный зверь. Кошмар, преследовавший меня последние ночи, стал реальностью.

Я медленно сходил с ума. Неужели все, что я делал и чем жил последнюю седмицу, было всего лишь сном? Добрым, приятным сном.

Я вновь очутился за стенами Арнака в своей просторной камере, где отчаянье и страх были моими вечными соратниками.

Я упал на колени и, пытаясь разорвать ногтями каменные стены, заплакал.

'Успокойся', — раздался в моей голове хладнокровный голос. — ' Мы с тобой, мы тебя не бросим. Это все ненастоящее'.

Глубоко вздохнув, я попытался взять себя в руки, но мелкая дрожь продолжала колотить изнутри.

Я сразу узнал голос 'волчицы'. Это она вернула меня сюда. Идарго нужны были ответы, и только я мог получить необходимую информацию.

Успокоившись, я мысленно произнес:

'Что мне делать дальше?'

'Подойди к уступу, все остальное я сделаю сама'.

Я без слов повиновался. Вышел на небольшой балкончик, почувствовав сильное покалывание в груди. Странное ощущение что со мной все это уже когда-то было, не оставляло ни на минуту.

Я огляделся. Мне показалось, что туман стал прозрачнее, отступив от стен Арнака.

Подойдя к каменной кладке, я осторожно дотронулся до небольшой расщелины. Стена была упругой. Невероятно, но я не почувствовал привычной прохлады, да и воздух вокруг не содержал удушающего смрада. В моем сне осталась лишь будоражащая воображение картинка Арнака: ни привычных запахов, ни звуков, ни ощущений...

— Что, пришел? — раздался из темноты знакомый голос неизвестного сокамерника.

— Пришел, — спокойно ответили за меня мои собственные губы.

Великие созвездия, как я это сказал?! Как это получилось?

— Я ждал тебя несколько туманов, — с досадой произнес голос.

— Прости, я задержался, — ответил я, не раздумывая.

Невероятно, но мой рот совершенно меня не слушался. Мной словно управляли как беспомощной деревянной куклой. Я попытался зажать руками рот, но руки сами собой одернулись обратно. И в голове раздался спокойный голос 'волчицы'.

'Не делай этого. Я сама поговорю с ним. Главное не противься. Хорошо?'

Я захотел кивнуть, но осекся, испугавшись, что тело в очередной раз не подчиниться мне.

— О чем они спрашивали тебя? — между тем поинтересовался гость.

Голова потяжелела и на лбу выступила испарина. Ощущение было такое, словно кто-то капается в моих мыслях как в амбаре, ища нужный ответ.

'Можно я попробую сам?' — глотая боль, взмолился я.

' Хорошо', — последовал короткий ответ той, кто всецело управляла мной. — 'Только я буду тебе помогать'.

Боль тут же отступила. Я осторожно присел на край выступа, произнес:

— Они спрашивали меня обо всем. С самого первого дня как я начал свой путь.

— И что же ты: рассказал им всю правду? — с иронией спросил голос.

— Всю, — без тени сомнения ответил я. — Мне нечего скрывать. Я действительно не знаю, откуда появилась Кровавое око.

Голос на мгновение затих.

— Постой, не уходи, — заволновавшись, забеспокоился я. — Ты что: мне не веришь? Я не вру тебе.

Молчание.

Внезапно голос появился снова:

— Он тоже говорил твоими словами. Умолял, чтобы я ему поверил. Не хотел оставаться здесь один.

— Про кого ты говоришь, — по моей спине пробежался холодок, словно собеседник готов был сообщить мне нечто очень важное.

— Мой собрат по несчастью. Много туманов назад он был там, где сейчас находишься ты. Очень интересный собеседник. Разве ты не заметил... Посмотри на стены.

Не раздумывая, я обернулся и, приглядевшись к неровным каменным краям. Как я не мог увидеть этого раньше?! Прозорливая Лангна, все стены словно толстенные фолианты были исчерчены идеальным прерывистым подчерком. Ровные строчки, изящная вязь — язык был незнаком мне, но это было и неважно.

'Что мне делать?' — мысленно обратился я к 'волчице'.

'Продолжай говорить. Ты молодец, Курт'.

Я вернулся к выступу.

— Оценил? — с восхищением поинтересовался голос.

— Да, — произнес я в ответ и после недолгой паузы добавил: — Кем он был?

— Уууу, друг мой, — разочаровано прозвучал голос. — Я думал, ты умеешь читать по скитски. Это первый язык, которому учат адептов смотрителей звезд.

Не став объясняться, что я, вовсе не являюсь учеником господина Карвина Глида, я лишь спросил:

— Этот человек был звездочетом?

— Ха, — раздалось снизу. — Бери выше. Он был магом...

... Когда я пришел в себя, то смог различить удивительный цвет глаз Хелер Мун. Один из них был ярко зеленый, второй — желтым, словно у настоящей магички. Девушка выглядела достаточно бледной и прерывисто дышала.

— Молодчина, сынок, — произнес Идарго. Из уст командира 'Стальных волков' эта похвала звучала приятнее самых огромных поощрений госпожи Глид. На какой-то миг мне даже показалось, что в следующий миг он предложит мне стать воином его величества Солвена де Оля.

Но мечты оказались наивны и предложения не последовало.

— Хард, когда ты сможешь перевести эти письмена, сроки? — обратился к 'волку' Идарго.

— К восходу солнца, я предоставлю первые результаты, — сухо произнес Хард Зи.

Командир волков перевел взгляд на Хелен Мун:

— Когда сможешь повторить сеанс?

-В ближайший день, — устало ответила 'волчица'.

— Хорошо. Теперь всем спать, — непреклонно ответил командир.

Сегодня была удивительно звездная ночь. Раньше, когда я жил у господина звездочета меня частенько мучила бессонница. Тогда я осторожно, чтобы никого не разбудить, вылезал на крышу и долго созерцал на завораживающее ночное небо. Такие далекие, и в то же время близкие, звезды манили своей красотой и пленительной таинственностью.

Тогда я не мог и представить себе, что вскоре взгляд в небо станет для меня мукой, и будет вызывать лишь страх.

Я осторожно подошел к Харду Зи и присел рядом. После нашей встречи в 'Придорожном весельчаке' он стал немногословен. Но я был рад, что опытный воин укрепит наш отряд.

Костер почти потух и едва переливался тлеющими угольками: ввысь то и дело взмывали крохотные искорки, растворяясь в немой пустоте ночи.

'Стальной волк' был увлечен работой. Щурясь, он внимательно изучал листок, на котором виднелись ровные строчки, написанные тем самым почерком, что я видел на мрачных стенах тюремной камеры.

Перо опустилось в чернильницу, легко легло на девственно чистый лист. Хард Зи задумался. Через какое-то время на листке родилась фраза:

' Я очень долго думаю о своей жизни и значимости своих поступков...'

Это единственное, что я успел прочитать через плечо 'волка'.

— Не спиться? — внезапно произнес Хард Зи, заставив меня вздрогнуть. — Присаживайся...

Я устроился рядом с воином и молча уставился на играющие алым угольки.

— Что тебя беспокоит? — поинтересовался Хард, не отвлекаясь от работы.

Я удивленно уставился на 'волка', его проницательность поразила меня.

— Не знаю, — честно ответил я. — Просто ощущаю свою бесполезность. У меня такое чувство, что мной управляют как марионеткой. Ну, ответь, какой во мне прок? Поручение господина Глида — не выполнил... вам — только в обузу...

Воин отложил бумаги и едва заметно улыбнулся.

— Ты говоришь несусветную ерунду, Курт. Итарга нуждается в тебе ничуть не меньше, чем в каждом из нас. Знаешь, умение ловко размахивать мечом, бесстрашно убивая врагов королевства, под силу многими смельчакам, ввиду собственной глупости либо излишней храбрости. Во второе, я кстати — не верю. Нашему королю в трудное время гораздо важнее иметь не крепкую руку, а острый ум, сообразительность, непреодолимое желание идти до конца. Поверь, в тебе это есть, с избытком... Понимаешь?

Я ощутил, как от слов Харда Зи по телу поплыло тепло, заставив меня улыбнуться.

— Надеюсь, ты прекрасно осознаешь, что мы стоим на пороге кошмарных по своей сути событий. Уж не знаю кто тому виной... Только пока мы не найдем тех, кто сможет ответить на наши вопросы, мы не остановим неизбежное. И ты...

— Я связующее звено, в это череде событий, — опустив взгляд, спокойно заключил я.

Хард Зи согласился.

Сегодняшняя ночь на удивление успокаивала, рассеивая наши мрачные мысли, среди шелеста сосновой рощи и зарослей густого орешника.

— Что он пишет? — вновь взглянув на ровные строчки переведенные 'волком', поинтересовался я.

— Его звали Неро, — шепотом произнес Хард Зи. — Колдун, ученый, в прошлом служитель ордена семи Звезд. Странная личность хочу заметить.

— За что его заточили в Арнак? — поинтересовался я.

Воин пожал плечами:

— Кто знает, Курт. Слухов ходило много, только зачем пересказывать эти байки. Истинные маги жили своей отдельной, сложной для понимания жизнью. Да и я, наверное, по иному смотрел на мир, если бы Великие созвездия отмерили мне чуть больше времени, чем простым смертным.

— Они действительно были так сильны, как про них говорят? — я зябко поежился, растирая ледяные предплечья.

— Раньше — да, сейчас они беспомощнее базарных медведей в жестком наморднике. Сила ушла из этого мира, Курт. И как мне кажется, навсегда, — с некой грустью подытожил 'Стальной волк'.

— Стало быть, этот самый колдун вовсе не опасен, — сделал я смелое заключение.

Хард Зи лишь недовольно поморщился, ответив:

— Будем надеяться, что ты окажешься прав. Да услышат тебя Благородные созвездия!

Я глубоко зевнул и почувствовал, как воин осторожно накрыл меня теплым пледом.

— О чем он пишет? — снова взглянув на лист, я попытался разобрать ровные вязи букв.

— Много о чем. Знаешь, Курт, мне кажется, колдун чувствовал приближение беды, — неуверенно произнес Хард Зи. — Вот послушай ...

Провалившись в глубокий и крепкий сон, я смог различить лишь пару слов произнесенных 'волком'. Он словно перечитывал мысли Истинного мага, и я чувствовал, как жар охватывает мое тело. Мы были непрошеными гостями, вторгшимися на чужое пространство, найдя лазейку в посторонний разум. Зачем он открыл нам свои секреты? Почему так легко дал нам спасительную ниточку? Возникшие вопросы медленно растаяли в тумане усталости и бессилья.

Дрема все сильнее обволакивала меня своими ласковыми видениями, но сон сегодня так и не осмелился посетить меня. Сегодня я слышал только чужой певучий голос, будто ровные строчки писем колдуна, сами открывали мне все свои секреты.

6

Я ненавижу весь этот мир. Каждую частичку, из которого он создан, каждое слово, внезапно произнесенное в этих стенах, каждый звук принесенный ветром.

Я сделал для Итарги все, а вместо этого они заточили меня в четырех стенах, навсегда лишив свободы. Мне нужно было всего лишь немного власти и уважения, а что я получил взамен — презрение и унижение. Проклятый Канль де Оль, дурак из дураков. Пригрел на груди змею. Все как маленький играет со своим звездочетом в игры про звезды. Строит бесчисленные храмы, поклоняется немым богам. Зачем ему все это? Что за нелепая прихоть?...

... Раньше я и не замечал, как долго может тянуться время. Не хуже пчелиного меда. Ужас, как я смогу выдержать это! Сколько еще дней?! Сколько 'туманов', я смогу выдержать эти мучения...

... тысячи вопросов разрывают мою голову: сомнения, противоречия, страх. Моя сила тает на глазах, и я уже не в состоянии почувствовать ее. Меня осушили словно колодец, отняв все до капли. Бесполезные попытки. Все до единой...

...Я, кажется, схожу с ума — мне мерещатся голоса, они разговаривают со мной, просят о помощи, рассказывают о смерти. Мой сокамерник сказал, что это обычное явление. Несколько туманов назад, он осмелился заговорить со мной, рассказав много интересного. Единственное утешение в этом безумном месте.

Проклятый Арнак...

... Видимо мои ведения становятся все более реальными. Сегодня ночью меня разбудил внезапный шум. Сначала я решил, что это Тайраны облетают свои владения. Но я ошибся.

Продрав глаза, я почувствовал на себе чей-то тяжелый, холодный взгляд. Незнакомец, облаченный в черный плащ, стоял в самом углу и пристально изучал меня. Его лицо скрывал глубокий капюшон, но я точно знал: его взгляд застыл именно на мне.

Я попытался поговорить, но мои попытки оказались четны. Незнакомец молчал. А когда я осмелился приблизиться к нему, он исчез без следа.

На следующий туман ведение повторилось. Сокамернику я не осмелился рассказывать о случившемся, боялся насмешек. Я и без него знаю, что просто схожу с ума...

... Я уже не обращаю внимания на своего неразговорчивого гостя. Он высокомерен и неучтив — это видно по его манерам — важно прохаживается по комнате, смотрит на меня свысока. Немыслимо, но я так и не видел его лица, которое так ловко скрывает капюшон. Скорее всего, мое воображение, еще не нарисовало его образ и мне легче представлять незнакомца таким...

... Я научился молчать целый туман. Разговаривать с собой ужасно скучно, донимать сокамерника глупыми вопросами — приелось. Остается только наблюдать за поведением моего странного гостя...

... Не знаю, кому мне молиться. Собственным богам, или взывать похвалы к далеким светилам, но незнакомец заговорил со мной. Голос его тихий и спокойный напоминает мне плеск волн... Или я действительно слышу эти звуки?

...Правильно ли я понял моего призрачного друга. Кажется, он предложил мне бежать. Я переспросил, и услышал утвердительный ответ. Мое воображение играет со мной в странную игру. Как можно сбежать из Арнака не имея даже маленькой толики силы? Именно этот вопрос я задал собеседнику и услышал в ответ громкий надрывный смех. Он впервые при мне выражал свои эмоции. Я недовольно сморщился. Мне был неприятен этот глубокий гортанный звук.

Он уверил меня в исходе побега, и я согласился. Мир действительно менялся, и менялся безвозвратно. Об этом мне рассказал незнакомец...

Словно окатив холодной водой, меня выдернули из глубокого сна, заставив бесследно оборвать нить сокровенных чужих мыслей.

11 глава: ' Волшебник пшеничного ордена и его многочисленные приспешники'.

Высокий седой мужчина в длинном, расшитом серебряными звездами плаще и широкополой шляпе того же цвета, недовольно поморщился, и разочарованно взглянув на сидящего отрешенно ученика, монотонно начал:

— В ясную ночь, где бы мы ни находились, нам всегда кажется, что все небесные тела одинаково удалены от нас, словно они расположены на внутренней поверхности какой-то сферы, я решил называть ее небесной сферой, в центре которой находится глаз наблюдателя, того, кто неустанно следит за нами изо дня в день. Хотя то, что мы привыкли видеть — на самом деле иллюзия, и причиной этой иллюзии является неспособность человеческого глаза установить разницу между огромными действительными расстояниями до различных небесных тел. Понял?

Ученик согласно кивнул, сладко зевнув.

— Не отвлекайся, Карвин, — наставительно потряс пальцем учитель. — И так в течение тысячелетий среди простолюдинов и благородных особ господствовало мнение, что небесная сфера существует в действительности и является границей, но лично я установил тот занимательный факт, что звезды находятся на огромном расстоянии от нас. Я измерил так называемые — годичные палаллаксы, а сфера является всего лишь оптическим обманом... Ну ты хоть понял, дурень?

— Угу, — раздалось в ответ. И учитель разочарованно продолжил:

— Обратив свой рассеянный взгляд к звездному небу, ты видишь бесчисленное множество звезд, хаотично рассеянных в пространстве. Однако в действительности же только около десять тысяч из них. А это к твоему сведенью всего лишь половина от общего количества. Своего рода проекция звезд, то есть точки, в которых наши зрительные лучи пронзают сферу.

Поэтому звезды расположенные близко друг от друга на самом деле могу находиться на огромном расстоянии...

— Как отсюда до Сайских холмов? — предположил ученик.

Учитель всплеснул руками — ему ничего не оставалось, как просто согласиться:

— Так вот, но некоторые из них и на самом деле могут оказаться совсем рядом — это двойные звезды и звездные скопления, ассоциации. Расстояния между ними и вправду малы...

Ученик попытался было снова открыть рот, но учитель вовремя его перебил:

— Только в астрономических масштабах. И так, в небе существуют своеобразные фигуры, сохраняющие свою неизменность во времени. Но я установил, что со временем контуры созвездий меняются. И очень, знаешь ли, значительно. Только происходит это настолько медленно, что заметить их можно только через несколько тысячелетий. Поэтому я и создал звездный атлас, где указаны все великие созвездия, покровительствующие нами и от которых зависит вся наша никчемная жизнь. Мы должны восхвалять и приклоняться перед ними, иначе наступит день, когда все вокруг... — на миг Нед не Клут замолк и возмущенно возопил. — Ты что спишь гаааденышь? Спишь?!

Ученик в туже секунду открыл глаза и виновато улыбнулся.

Звездочет скривился, будто съел кислую сливу. Его ученик создавал впечатление полного бездаря, которому абсолютно не интересны небесные тайны и положения звездных тел. И сторонним наблюдателям приходилось задаваться одним и тем же вопросам: зачем столь уважаемому звездочету, необходим столь бездарный ученик? Но сам звездочет, услышав подобные упреки в свой адрес, лишь отшучивался, многозначительно сообщая всем и каждому, что в скором времени они еще услышат о знаменитом звездочете Карвине Глиде. Многие не верили ему, а остальные лишь отмахивались, не воспринимая слова Неда не Клута в серьез. И все-таки звездочет стоял на своем.

— Ладно, вставай лоботряс, — процедил сквозь зубы звездочет. — Пойдем, взглянем на небо.

Ученик покорно кивнул и, утерев нос, поплелся следом за учителем на огромный балкон в виде полумесяца.

Небо было усыпано множеством острых, словно ледяные иглы звезд. Именно так представлял себе Карвин далекие и крохотные планиды. Из слов своего учителя он понимал лишь самую малость.

Нед не Клут был достаточно твердым и жестким человеком и не любил объяснять по нескольку раз одно и тоже. Порой у Карвина создавалось впечатление, что перед ним вел свои заунывные лекции не звездочет, а командир личной королевской охраны.

Старик пошел к перилам, и облокотившись на них, с жадностью втянул свежий ночной воздух, впитавший в себя аромат цветущего жасмина.

— Ты посмотри, какая ночь, — блаженно произнес звездочет. — Такая одна на тысячу лет.

Ученик в ответ хмыкнул и вытер мокрый нос:

— Дует здесь, может в дом лучше.

Учитель зло сверкнул глазами:

— Помолчи и повторяй созвездия. Больше от тебя ничего не требуется.

Кравин пробурчал в ответ что-то неразборчивое, но учителя ослушаться не решился. Не далее как пару дней назад он уже испытал на себе гнев звездочета отвесившего ему за непослушание здоровенную затрещину. Голова у него гудела до сих пор.

— Ваора, Рок, Гара, За...— пробубнил Карвин.

— Что, я не слышу? — цыкнул учитель. — Громко, разборчиво. Понял меня. Начинай заново. Все по порядку.

Виновато потупив взор, ученик почесал затылок и начал перечисление сначала.

За спиной звездочета раздались плавные шаги, и вкрадчивый голос иронично произнес:

— Ну, зачем же так, господин не Клут. Я думал с учеником надобно обходиться куда ласковее и терпимее.

Звездочет резко обернулся, собираясь одарить непрошеного гостя крепким словцом, но остановившись на полуслове, вместо этого учтиво поклонился.

— Господин Ирт ин Куар, ваша светлость, правитель северных...

— Довольно-довольно, достаточно, — остановил его вошедший. — Перечислять титулы здесь и сейчас это абсолютно ни к чему. Оставь это для глашатых на пышных королевских приемах. К тому же мы договорились с тобой: я — ученик, ты -учитель.

— Еще раз прошу прощения, ваша светлость, — звездочет низко поклонился. — Мне очень непривычна данная роль.

— Полно, не надо врать, — отмахнулся господин Ирт. — Я имею особенность доверять своим глазам. Ты прекрасно справляешься в подобном качестве.

Звездочет растерянно улыбнулся, и зло покосившись на Карвина, цыкнул, заставив ученика быстро раскланяться и удалиться прочь.

Дождавшись, когда сгорбленная фигура исчезнет в дверном проеме, господин Ирт довольно покачал головой, и потерев озябшие ладони, растянуто произнес:

— И так, у-чи-тель, с чего начнем сегодня?

Звездочет в ответ лишь пожал плечами. Оставшись наедине с его светлостью, он сам стал похож на своего никудышного ученика, порой забывающего элементарные вещи.

— Что ж, — удовлетворенно промурлыкал господин Ирт. — Тогда тему нашего сегодняшнего урока обозначу я сам. Не возражаешь? Ну и славно! Мне было бы очень интересно послушать о магических свойствах такого небесного тела как луна...

На балконе воцарилась тишина. Нед не Клут молчал, а над ним и его новым учеником, из-за рваных серых облаков выглядывал край серебряного месяца.

— Простите, ваша светлость, — наконец осипшим голосом прохрипел звездочет, — но, к сожалению, в луне нет ничего магического. Об этом написано множество трактатов, и все они подтверждают этот факт...

— Хватит, — осадил его господин Ирт.— Я не за этим напросился к тебе в ученики. Вешать лапшу на уши можешь своему придурковатому Карвину, но не высокородному. Если бы мне нужны были эти бесчисленные труды ученых толстосумов, я бы перевернул все библиотеки Альира, и поверь, отыскал бы то, что мне надо.

— Я в этом нисколечко не сомневаюсь, ваша светлость, — вкрадчиво улыбнулся звездочет.

— Поэтому не стоит говорить слово — не знаю, — успокоившись, произнес ученик. — Даже пьянчуги-моряки, и те знают, как легко наскочить на скалы в полнолуние. Или приливы и отливы подчиняются иным могучим силам?!

— Навряд ли, — без раздумий ответил звездочет, и более уверенно добавил: — Я понимаю ваше желание узнать о лунном притяжение и всем, что с этим связанно.

Улыбка в одночасье исчезла с лица господина Ирта:

— Что ты имеешь ввиду, считающий звезды?

— Я говорю о вашем влечении к этому небесному телу, ваша светлость, — делано ответил не Клут.

Ученик осторожно подался назад, но уткнувшись в холодный мрамор колонны, остановился. Его взгляд встревожено бегал по сторонам, ища единственно возможный выход.

— Что ты хочешь этим сказать? Я не совсем понимаю твои глупые речи! — быстро произнес высокородный.

Настало время господину не Клуту удивлять своего нового адепта.

— Ваше влечение в полнолуние слишком велико, чтобы совладать с этим странным и не понятным вам явлением?

— Ты забываешься, звездочет! Кто ты такой чтобы задавать мне подобные вопросы?! — голос ученика дрогнул.

— Разве не я ваш учитель? Или подобный тон оскорбителен для вас? Тогда я приношу вам свои глубочайшие извинения, — тон звездочета был беспощаден.

Господин Ирт выглядел не лучше загнанного в ловушку зверя, когда сотни охотников размахивают факелами, и среди нескончаемого лая собак раздаются издевательские ругательства. Подобные чувства не далее как позавчера, он испытал на себе.

— Ваша светлость, вы большая редкость не только для Альира, но и для все Итарги, -наконец заключил не Клут. — О таких как вы я ничего не слышал почитай уже тридцать лет.

— О таких? — прошептал господин Ирт.

— Давным-давно людей покорных служению луны, звали Навами. Как я полагаю, вы один из них, — на лице звездочета возникла победная улыбка. Он попал в самую точку.

Господин Ирт ничего не ответил. Лишь посмотрел на своего учителя, его лицо было бледнее белокаменных стен, и даже в полумраке ночи не составляло труда различить этого.

На мгновение они стояли и смотрели друг на друга, учитель — внимательно изучая ученика, ученик — мысленно умоляя учителя, чтобы этот разговор поскорее закончился.

— Полагаю, что данная подробность вашей светлости не должна выйти за пределы этого балкона, — наконец произнес звездочет.

Ирт ничего не ответил.

— Полагаю, что данная новость не должна дойти до ушей придворных магов...

Ученик вздрогнул, но промолчал и на этот раз.

— Полагаю, — в третий раз произнес господин звездочет.— Что и нашему великодушному Канлю де Олю, совсем не обязательно располагать о его верных слугах подобной, я бы отметил, достаточно интимной подробностью.

И на этот раз ответом ему была тишина.

— Что ж, тогда я полагаю, мы можем сойтись на одном простом уговоре, — заключил не Клут.— Эта тайна не покинет предела этого балкона, а ваша светлость в свою очередь сохранит и один мой секрет.

В ответ последовал едва заметный кивок господина Ирта. Только этого уже не увидел дрожащий, словно слепой щенок Карвин. Пересилив себя, он все-таки ослушался учителя, и внимательно наблюдая за непонятным ему разговором, вынес для себя из этой беседы главное: против короля затевался какой-то странный, но от этого не менее опасный заговор. И этот самый заговор, во что бы то ни стало надо предотвратить. И кто как не он — верный подданный его величества Канля де Оля и всей Итарги способен на это. Тем более, шанс отомстить за затрещину своему учителю, он не упустит никогда.

Ученик звездочета довольно хмыкнул, радуясь собственной удаче и своему коварному, и в тоже время весьма благородному, плану.

Не учел он только одного момента — учитель прекрасно знал, где в настоящее время находится его непослушный ученик.

2

Внезапно нахлынувшие воспоминания заставили Нава вздрогнуть и недовольно поморщиться. Так некстати возникшая из прошлого беседа с господином Недом не Клутом, уже вторую ночь не выходила у него из головы. Отрывки разговора будоражили его сознание, терзая изнутри назойливым червем.

Сегодняшняя ночь не стала исключением. Бессонно слоняясь по безликим ледяным залам, он в очередной раз оказался в Храме созвездий.

Надменный взгляд немых статуй, пронзил не прошеного гостя. Мрачнее всех взирал на Дитя ночи гордый и высокомерный взгляд повелителя всего сущего — Рока. Мрамор очень точно отразил характер главного божества ночного неба. Судьба всегда была жестокой к простым смертным, однако вполне благосклонно относилась к высокородным.

Нав осторожно приблизился к статуе. Ему ужасно захотелось придушить эту лишенную жизни фигуру, словно она стала для него олицетворением всех его напастей, и всего один удар, сможет разрушить гладкий камень, избавив от немыслимых бед и забот.

Размахнувшись, оборотень решил совершить задуманное, но в последний момент остановился. Подобное проявление внезапного гнева отнюдь не разрешит всех его проблем.

Доверившись звездочету он так и не получил желаемых ответов, только окончательно разрушил свою судьбу. Коварный Рок! Став изгнанником в Итарге, он в один миг лишился состояния, титула и привычной для него жизни. Да, он смог совладать с дарованной неведомыми богами силой, и с каждым днем она становилась сильнее. Но что ему с ней делать?! Зачем она ему в изгнании?

Слишком много бессмысленных и режущих слух вопросов.

— Что смотрите?! Презренные сыны пустых небес! Чего взираете?! Немые булыжники. Зачем вы вообще нужны?! Ответьте?!

Глаза Нава зло блеснули в полумраке зала. Ненависть с новой силой охватила его, разбудив животную сущность. Оборотень зарычал, встретившись взглядом с немым изваянием.

Щит и меч бога войны, в одну секунду разлетелись в щепки не оставив и следа от былого величия. Подобная судьба была уготована и другим созвездиям: покровительница путешествий, владыка плодородия, хозяйка самой смерти — Тайра, не смогли противостоять животной силе Нава.

Когда безумие спало, исчезнув без следа, затерявшись в узких коридорах Храма созвездий, Ирт не мог надышаться. Несколько раз, лизнув руку, где красовался глубокий порез, он улыбнулся, обнажив окровавленные зубы.

— Ну, вот и все...

Он хотел добавить еще что-то, но промолчал. Оглядев повелительным взором дела своих животных лап, Нав остался удовлетворен.

Ненадолго, сверлящие голову мысли отошли на второй план. Предрассудки и сомнения исчезли, скорее всего, не навсегда, но Наву и этого было вполне достаточно. Не стоило продолжать жить прошлым. Впереди — его, и его компаньона, ждала странная, но манящая своими загадками судьба.

Нав взглянул ввысь. Сила переполняла его, как река выливается за берега во время весенних паводков. Он чувствовал себя впервые в жизни сильнее всех на свете. Никто не мог сравниться с ним сейчас. И виной тому была — таинственная малиновая звезда, кровавым маяком освещавшая неизведанный путь.

Недолго изучая острые грани, затмевающие бледные огоньки звезд, Ирт глубоко вздохнул, зачерпнув еще немного из колодца силы. Впереди предстояла длинная и довольно опасная дорога.

3

Спрыгнув с лошади, Партилье осторожно приблизился к каменной клади и недоверчиво прикоснулся к толстому камню.

— Патрон, как это может быть?

Колдун выглядел не лучше несмышленого карапуза, незнающего что сказать и как сделать первый шаг.

— Твоя цитадель страха и боли, похоже, канула в лету, — вместо Неро ответил Нав, пристально оглядываясь по сторонам.

Представшая перед ними картина казалась колдуну нереальнее самого жуткого морока. Знаменитые башни Арнака скрытые в утренней дымке тумана, теперь избавившись от призрачной оболочки, выглядели жалкими остовами забытых королевств Руну. От былого величия не осталось и следа. Высокие стены, разрушенные практически до основания, огрызались острыми гранями, а тонкие шпили башен и вовсе исчезли в небытие.

Колдун и представить не мог — какой могущественный воин взял и стер шестиугольный купол с лица Итарги.

У остовов стен возвышался ковер из человеческих черепов и костей. Неподалеку, безобразной бесцветной кучей виднелись останки ужасных крылатых тварей, вечных стражей Арнака.

В нос ударил сладкий запах гниющего мяса.

— Святые небеса, что здесь произошло?

Колдун почувствовал дрожь в коленях.

Перед глазами пробежали последние Туманы пребывания Неро в этих, некогда несокрушимых стенах.

— Я думаю, что это еще одна грань той не решаемой головоломки, которая будоражит Итаргу последние месяцы, — спокойно подытожил Нав.

Партилье не решился взглянуть на бледное, словно смерть, лицо господина. Крепче сжав уздечку, он изо всех сил закусил губу, отчего застонал и ощутил во рту соленый привкус крови. Кольцо жгло с такой невероятной силой, что хотелось выть на малиновую звезду, молясь всем мыслимым и не мыслимым богам.

Колдун, конечно, не заметил этого.

Подойдя к стене, Неро обнял ледяной камень и задрожал осенним листом. Он не чувствовал и грамма страха и боли, которые раньше источал Арнак. Все и вправду исчезло без следа, не оставив после себя и щепотки былых воспоминаний.

— Эпоха сменяет эпоху внезапно и бесповоротно, — отрешенно прошептал Ирт давно забытые слова своего учителя.

— Постой, — Неро тревожно вгляделся вдаль, и поднявшись на пригорок, замер, изучая линию горизонта. Стальные облака, вытянувшись змеей, исчезали среди мрачных безжизненных холмов.

Партилье также как и его господин ощутил тревожное волнение силы.

Длинный путь, растянувшийся красной нитью, вел к берегам Ренского моря. Оттого и кольцо ожило и жгло пальцы, словно в кузнечном горниле, сильнее прежнего.

— Что? Что ты ощутил? — нервно спросил Ирт.

— Туда, сила уходит именно туда, — Неро не шелохнулся.

— Эти гнусные 'волки'! Я тоже чувствую их присутствие, — согласился Ирт.

— Они ведут с собой этого сопляка, прихвостня звездочета, — тут же добавил Неро.

— Считаешь, они несут с собой источник силы?

— Не знаю, но я больше чем уверен в том, что они тащат с собой ответы на множество вопросов, которые так терзают меня изнутри, — однозначно ответил колдун.

4

Ветер доставил нам с запада дурной запах болота и водорослей, словно впереди нас ждал не портовый городок, а гиблые трясины Карлдин-Юнта.

Би гер недоверчиво прикоснулся к высохшей земле, уже давно не ощущавшей вкуса осеннего дождя. Жизнь с каждым новым днем не уставала преподносить нам сюрпризы, и привычные глазу вещи уже давно потеряли свою обыденность. Среди серости и безжизненности пустынных степей, по меньшей мере, нелепо смотрелось одинокое цветущее дерево камелии.

— Еще несколько дней и мы будем в Лине, — заключил Би гер.

Я уже давно заметил, что в вопросах дороги и прокладывания пути ему не было равных в нашей команде. Следопытом он был от звезд. Правда именно они последнее время и подводили его, постоянно сбивая с пути. Еще я обратил внимание как зачастую, при выборе пути, он все реже и реже стал обращать свой взор в небеса. Карты созвездий с каждым новым днем все больше и больше запутывали его, не давая как раньше нужной подсказки.

— Откуда этот запах? — сухо поинтересовался Идарго.

— Великая Сарда, может быть предсказатели правы, и нам действительно предстоит увидеть конец нашего мира,— с трепетом в голосе произнесла Хелер.

Эти слова заставили меня вздрогнуть, но я не решился развить подобную тему.

— Мир изменился, не более того, — резко отрезал командир 'волков'. — И на этом подобные разговоры прошу прекратить.

— Отчаянье, один из главных препятствий в достижении намеченной цели, — согласившись, добавил Хард Зи.

Добравшись до дальнего холма, мы очутились на старом заброшенном тракте.

Лес, в котором растворялась старая дорога, оказался для не прошеных гостей чужим. Ощетинившись ежом, он не желал помогать одиноким путникам, источая лишь ненависть ко всему живому. Поежившись, я с отвращением огляделся вокруг.

Узкая колея извилисто петляла между старых засохших деревьев, чьи корявые ветки тянулись к нам острыми пиками, царапая лицо и путаясь в волосах. Из-под земли, словно из бурлящего котла вылезали толстые корни, и наши кони, то и дело спотыкались при каждом шаге.

Закрыв лицо глубоким капюшоном, я перестал взирать на дорогу. Хард Зи и Хелер Мун замыкали наш немногочисленный отряд, Би гер был первым, за ним следовал Идарго и я.

— Совсем не помню здешние края, — произнес следопыт.

— Боюсь, окажись мы сейчас в Альире, и столица показался бы нам чужим городом, — поддержал его Хард Зи.

Представив, как до неузнаваемости изменились высокие башни Корсана, которые видел лишь на картинках, я отвлекся, совсем не заметив широкой ветки, ударившей меня со всего маху. На миг, вернувшись в самое начало своего пути, когда испытал разочарование, от несостоявшегося волшебства, я разглядел перед своими глазами россыпь звезд. Соприкосновение с землей отозвалось в спине острой болью.

— Осторожнее, — раздался тревожный крик 'волчицы'. Только чем же она могла мне помочь. Я взвыл, едва сдерживая накатившие слезы.

В голове был лишь один вопрос. Как моя внимательность могла так подвести меня?

— Осторожнее! — в этот раз кричал уже следопыт.

Я услышал неприятный свист и резкий звук, будто что-то с силой врезалось в пустые стволы деревьев. Открыв глаза, я заметил несколько стрел с плохим оперением, земляного цвета.

Невероятным образом или стечением обстоятельств я избежал неминуемой смерти.

Би гер зло сплюнул, перекидывая из руки в руку огромный двуручный меч.

— Твари, напасть исподтишка, да еще так мерзко.

— Ты хотел сказать — нелепо, — голос 'волчицы' был на удивление спокойным.

Хард Зи подал мне руку и помог подняться.

— Кто бы это ни был, стоит быть осторожнее, — бесстрастно заключил Идарго. — Даже неопытный воин может получить преимущество, атаковав внезапно.

'Стальные волки' осторожно двинулись вперед. Я видел их пристальные взгляды и чувствовал ровное, размеренное дыхание. Сейчас они напоминали опытных, и очень опасных зверей, готовых в один миг ринутся в бой, не оставив противнику ни единого шанса.

Время словно замерло, растворившись в окружающей нас тишине, и лишь протяжный скрип сухих деревьев изредка нарушал воцарившееся спокойствие.

В какой-то миг Би гер замер, приказав нам знаком остановиться. Я обхватил лошадиную морду, не давая ей возможности не проронить ни звука.

Наконец следопыт покрутил пальцем и тихо произнес:

— Кажется все чисто. Они ушли. Могу сказать одно, на разбойников не похоже. Трое: двое лучников, один проводник — сильно хромает на правую ногу. Недотепы, наделали много шума. Думаю, что такие неумехи, даже меч толком держать не умеют.

— В здешних краях никогда не было войн, и королевские гвардейцы здесь редкость, — согласился Хард Зи.

— Не будем полагаться на удачу, за предположение в нашей ситуации, я не дал бы и жалкого медяка, — Идарго поднял с земли сломанную ветку и с интересом покрутил ее в руке. — Непредсказуемый мир, готовит неожиданные сюрпризы.

Дальше мы двигались в ином порядке. Би гер и Мун ехали чуть впереди, при этом 'волчица' держала наготове лук, а следопыт — не выпускал из рук рукоять меча. Хард Зи оказался рядом со мной, и я не мог не заметить, как его пальцы нервно поигрывают на длинном тонком кинжале. Замыкал нашу команду командир 'волков'.

Только, слава Гару, нас больше не пытались застать врасплох, устроив засаду. Но при всем этом, Идарго оказался прав. За следующим поворотом нас ждала более чем странная картина.

Полуразрушенный храм Рока выглядел не лучше наблюдательной башни Нанхама, которую сравняли с землей во времена великих войн. Остатки толстых стен поросли мхом, а великие некогда столпы созвездий, повторяющих расположение на небе, превратились в торчащие из земли пеньки.

Только было в этом удивительном месте и несколько необычных деталей, которые не утаились от моего прозорливого взгляда. На остатках некогда величественного храма, кто-то уже успел внести символ нового божества. На одной из оставшихся столпов Рока красовалась самодельная красная звезда.

— Великие созвездия, — пробасил Би гер. — Что за святотатство?!

И чуть тише, я смог различить слова молитвы, обращенные к справедливому Року.

— Боюсь, мог друг, это дела не нового времени, а рук человеческих, — спрыгнув с коня, не согласился Хард Зи.

Я подошел к одному из почерневших столпов и коснулся неровной борозды. Выцарапанная кем-то хвостатая звезда очень сильно напоминала ту самую напасть, которая готова была в любой миг свалиться на наши головы.

— Такое впечатление, что следы чужого присутствия здесь свежие, — не много пройдясь по периметру храма, предположил следопыт.

— За долгие годы забытья, — тут же уточнил Идарго.

— Стало быть, у нового идола, опрокинувшего Итаргу в бездну обреченности и хаоса, появились последователи, — голос Хард Зи прозвучал очень тихо, словно он случайно озвучил собственные мысли.

Трава здесь и вправду была местами вытоптана. И все же создавалось впечатление, что частые посетители здешнего святилища упорно не хотели заходить на территорию самого храма Рока. Прямо по границе входа в обитель небесного покровителя, была очерчена красной линией из странного душистого порошка.

У остова северной стены мы увидели пепелище костров, и уж не знаю почему, но следопыт сделал вывод, и сообщил всем, что здесь происходили непонятные ритуалы.

В один миг Хелер Мун вскинула лук, а Идарго указал мечом на дальнюю часть тракта.

Я невольно дернулся, и также как и 'волки', схватился за оружие. Правда в отличие от опытных воинов, я едва ли смог бы оказать достойное сопротивление непрошеным гостям.

— Пошли прочь, чужаки. Прочь из нашего святилища! — голос незнакомца внезапно возникшего у дальней стены храма, слегка дрогнул.

Вид у этого самого гостя был весьма странным: на голове худощавого, пожилого мужчины красовалась пшеничная корона, с вплетенными в нее разноцветными водорослями, скрывающими практически все его тело. Также я смог уловить и остатки старой одежды. В руках незнакомец держал длинный изогнутый посох, в верхней части которого виднелся небольшой темный рубин.

— Я сказал, уходите прочь, не вызывайте гнев Алог Гора, — грозно добавил хранитель разрушенного храма.

И видимо в подтверждение серьезности своих намерений, незнакомец, почесав жиденькую бороденку, стукнул посохом.

Среди остовов стен в один миг возникли мрачные фигуры лучников. Вместо шлемов они носили на голове такие же соломенные, как у своего предводителя шляпы, а их тела скрывала легкая самодельная кожаная кольчуга.

— Мы не желаем переходить вам путь, — выступив вперед, спокойно ответил Идарго. — Мы всего лишь ...

— Я не желаю знать, кто вы такие и куда держите свой путь, — перебил его незнакомец. — Сыны красной звезды, готовсь!

Услышав звук натягиваемой тетивы, я ощутил тревожный стук сердца, а между тем 'волки' продолжали сохранять невероятное спокойствие.

— Я капитан 'Стальных волков', личной гвардии его величества Солвена де Оля, и настоятельно рекомендую удержаться от необдуманных поступков.

Повторный стук посоха о камень послужил сигналом к действию.

Двое лучников одновременно спустили тетиву и стрелы устремились к намеченной цели.

Следующее движение я так и не смог различить, все произошло слишком быстро. Меч капитана 'Стальных волков' в одно мгновение покинул ножны, и разрезав воздух, оставил надежды горе-стрелков не удел.

Подобный аргумент заставил пшеничного предводителя отступить к стене, а неумелые лучники, опустив оружие, застыли в недоумении.

Несколько секунд незнакомец молчал, и потом вновь заговорил:

— Алог Гора, не принимает вас, но готов общаться.

После таких слов я облегченно выдохнул, ощутив наше незримое превосходство, которое незнакомец так умело скрыл от своих воинов.

— Кто вы? — по праву сильной стороны поинтересовался Идарго.

— Я Нор Норандо, хранитель храма Алог Гора, — не раздумывая, ответил незнакомец, пристальным взглядом изучая нашу команду.

— Вы поклоняетесь красной звезде? — вмешалась в диалог Хелер Мун.

Норандо наградил 'волчицу' пренебрежительным взглядом:

— В наших местах, женщины не вмешиваются в разговор сильных мужей.

Подобные речи нашего нового знакомого вызвали у 'волков' непонимание. Еще никогда простолюдины, пускай и возомнившие себя служителями Небесного покровителя, не позволяли себе обращаться к высокородной подобным образом.

'Волчица', проглотив обиду, отошла на второй план, оставив нелестный разговор с Норандо на потом. Между тем он продолжал фривольности с командиром 'Стальных волков'.

— Нам не стоит вести разговоры в этих святых стенах нашего грозного покровителя. Предлагаю вам принять мое приглашение и проследовать в нашу скромную обитель.

Ид Идарго переглянулся со следопытом и Хардом, и согласно кивнул. Хотя лично мне эта идея показалась не очень хорошей. Слишком уж натянутой выглядела высказанная Норандо любезность. В здешних краях, как в прочем, и во всей Итарге, где мир перевернулся с ног на голову, нельзя было доверять никому. Впрочем, я не стал оспаривать решение командира 'волков'. Наверняка он принял приглашение этого соломенного предводителя не из праздного любопытства.

Опустив луки, лучники прошли чуть вперед, указывая нам дорогу, а Норандо оказался рядом с капитаном. Все остальные, включая меня, направились следом.

5

Партилье никак не мог выкинуть из головы один занятный факт. Его неустрашимый, и как ему казалось, достаточно холоднокровный и расчетливый господин, заискивал перед своим новым-старым знакомым. Сначала их разговор касался лишь тех давних времен, когда его патрон служил у Канля де Оля придворным магом, а господин Ирт был высокородным, и имел свои собственные владенья в пригороде Альира. Но эти разговоры были Партилье отнюдь не интересны. За свою долгую жизнь раба, он наслушался их предостаточно. Поэтому практически половину пути он зевал и скучно вглядывался вдаль.

Все вокруг слишком изменилось. Раньше Партилье часто бывал в Лине и хорошо знал здешние края, а стало быть, мог с закрытыми глазами добраться до любой местной деревушки. Теперь же он чувствовал себя, по меньшей мере, открывателем новых земель, которые так часто забредали в Холодные пределы. Привычные взгляду ольха и кедр изменились до неузнаваемости, а на их месте вгрызались в землю, старые иссохшие корни сгнивших изнутри деревьев. Там где раньше красовалась сиреневая поляна ирисов, сейчас торчали темные камни и пучки серого мха. Итарга теряла свои привычные цвета, раскрашивая все вокруг в оттенки отчаянья и боли.

Партилье в очередной раз взглянул на поработившее его кольцо. Темно-фиолетовый камень приветливо блеснул, отразив луч солнца. Слуга поморщился, а затем улыбнулся. Он был рад, что окружавший его мир летит в тартарары. Пусть хоть все вокруг обратится во мрак и исчезнет навсегда, Партилье не боится этого. Ведь только тогда он сможет избавиться от своей невыносимой ноши. Только тогда он обретет желанную свободу.

— Эй, Партилье, да ты не ровен час с седла слетишь! — властный голос Ирта заставил слугу встрепенуться и прогнать прочь собственные мысли.

— У тебя забавный помощник, — обратился уже к Неро, Ирт. — Все о чем-то думает, думает... Уж не о том ли как предать своего славного господина?!

На это раз Нав адресовал свои слова уже Партилье. На что тот, не зная как ответить, лишь глупо улыбнулся.

Однако Ирта этот ответ отнюдь не удовлетворил, и подъехав ближе, он издевательски похлопал слугу по плечу, и злорадно добавил:

— Ну, так что, не предашь? А?!

Партилье бы легко стерпел подобные издевательства — слава Року не впервой, но на этот раз за своего покорного раба заговорило кольцо.

Ирт резко одернул руку. На ладони возник кровавый рубец.

— Что за?! — Нав недоумевающее посмотрел сначала на Партилье, а затем на Неро.

— В следующий раз не стоит бросаться столь опрометчивыми словами, — улыбнулся колдун. — Мой слуга не даст себя в обиду...

— Да уж достаточно неожиданно, — перевязав раненую руку, Ирт посильнее обхватил стремя.

Партилье поглотила волна приятной теплоты, источаемая кольцом.

Проехав чуть вперед, Неро поравнялся с Навом и о чем-то заговорил. Партилье был совсем неинтересен данный разговор, но и на этот раз кольцо дало ему возможность услышать гораздо больше, чем следовало.

Его поступки и помыслы уже давно не принадлежали ему — право принимать решение целиком и полностью принадлежало крохотной безделушке на его безымянном пальце.

— Скажи колдун, как тебе удалось выбраться из Арнака? — Ирт пристально посмотрел на собеседника.

— Меня освободило мое больное воображение и сила дарованная мне...

— Кем-то, кому было выгодно твое освобождение, — закончил за колдуна Нав.

Сдвинув брови, Неро воззрился на своего собеседника:

— Ты знаешь гораздо больше меня, оборотень?

Нав грустно улыбнулся:

— А тебе не показалось удивительным, что и ты, и я, оказались в этом забытом созвездиями месте. В одно время, в одном городке. Словно возникли из небытия. Или Веклинд был выбран неслучайно? Скажи, что ОН потребовал взамен свободы?

— ОН? — колдун ощутил, как по телу пробежала дрожь.

— Не переспрашивай, ты прекрасно знаешь, о ком я говорю.

— ОН просил меня добраться до Веклинда, в недостроенный храм Рока, и ...

— И забрать с алтаря крохотную резную фигурку, — закончил за колдуна Нав.

— Да, только...— глаза колдуна были похожи на две медных монеты. — Только он сказал, что это ключ, для продолжения...

— Для продолжения игры, — в очередной раз докончил за него Нав.

— Великие светила! Откуда ты знаешь?

Удивлению колдуна не было предела. А Ирт в отличие от своего собеседника оставался предельно сдержан и хладнокровен. Подобная прозорливость уже не будоражила его эмоции. Сущность зверя с годами развила в нем невероятную выдержку. И все благодаря урокам учителя. Если бы не этот придурковатый Карвин Глид... Нав недовольно поморщился. Тот злополучный день, он, наверное, не забудет никогда в жизни. Зверь угодил в капкан человеческой наивности и простоты. А итогом было всеобщее презрение и изгнание, когда он бежал от собственной тени, в самые дальние пределы королевства.

— Эй, Ирт... — колдун потряс его за плечо. — Ты что? Где витаешь?

Оборотень встрепенулся, и по-звериному ощетинившись, посмотрел на Неро:

— Все нормально, просто воспоминания.

— Хм, видимо не очень хорошие, — предположил колдун.

— Хорошие, вызывают на лице совсем иные чувства, — прищурившись, ответил Нав.

Колдун, молча согласился, учтиво заметив:

— Мы отвлеклись, давай продолжим.

— А продолжать, в общем-то, и нечего. Поверь, я знаю не больше твоего. Кто-то втянул нас в непонятную игру, на кону которой будущее Итарги. Или всего мира. Понимай, как хочешь. Масштабы не главное.

Неро натянул поводья и остановил коня:

— Хочешь сказать, что незнакомец приходил и к тебе?

— А ты думаешь, я по собственной воле покинул дальнюю границу Филы? Знаешь, у нас там не часто появляются королевские глашатаи со срочными новостями.

— Значит, он позвал тебя, — догадался Неро, повторив собственные слова.

В руке оборотня возникла маленькая резная фигурка воина на коне.

— И у тебя, — колдун от удивления раскрыл рот.

— Это — Гибси, фигура воина. Знаешь что такое Лантип?

Неро отрицательно покачал головой.

— Что-то навроде шахмат. Название буквально переводится как Звездная долина. Есть фигуры, есть звездная карта. Кидаешь кости, и ходишь. Главное попасть в Долину звезд. И тогда играющий достигнет собственной мечты.

— Где ты узнал о ней?

— Я видел, как в нее играл Глид, — с некой обидой ответил Нав. — Но в отличие от него я никогда не выигрывал.

— Думаешь, это он втянул нас в эту мерзкую игру? — колдун просто сыпал вопросами.

— Нет, он для этого слишком глуп. К тому же ты и я понимаем, что здесь замешан настоящий маг. А у звездочета есть лишь один дар — считать бесчисленные звезды. И еще морочить всем мозги высокими словами.

— Тогда — кто же? — Неро ждал ответа, а вместо этого услышал звонкий голос своего слуги.

— Я видел точно такую же фигурку у господина Глида.

— Что? Что ты сказал?! — хищный взгляд оборотня пронзил Партилье насквозь, и тот в один миг ощутил жгучую боль в спине.

— Я лишь сказал, что видел похожую фигуру и раньше. Среди вороха бумаг, на столе у звездочета.

— Значит Глид тоже в игре? Ничего не понимаю.

— Что? Что ты не понимаешь? — удивился колдун.

Вовремя ретировавшись, слуга тактично придержал лошадь и оказался на полкорпуса позади. Слышать продолжение разговора, как ему показалось, было совсем необязательно. Но и в этот раз, кольцо оставило мысли и желания слуги без обсуждения. Закрыв уши руками, Партилье все равно продолжал впитывать слова своего господина с оборотнем.

— Побери тебя, Кара! Что здесь происходит? Я не хочу оставаться в неведении. Или рассказывай, что знаешь, или убирайся. Мне не с руки делить с тобой дорогу, если ты...

— Успокойся, — без лишних эмоций промурлыкал Нав. — Запасись терпением.

Неро покорно замолчал.

— Я слишком долго жил среди льдистых гор. И моя вторая сущность достаточно быстро заставила меня одичать, и держаться подальше от крохотных деревушек и испуганных крестьян. ОН пришел поздней ночью, когда я доедал сырую оленью ногу. Я -зарычал, он — слегка поморщился.

— ОН рассказал тебе про себя? Кто он? Зачем?!

Оборотень отрицательно покачал головой:

— Ни слова. Но он рассказал мне, что творится в мире. И дал эту фигурку Гибси-Руру. В игре она означает фигуру — вышибалу. Она предназначена огородить игрока от нападения других сильных фигур.

— О чем он попросил тебя?

— А как ты думаешь? Я не просто так расправился с придворными магами. ОН даровал мне силу, а я сделал небольшую услугу. А ты?

Неро на миг задумавшись, все же ответил:

— Он попросил меня убить слугу Карвина Глида.

— Что? — рявкнул оборотень.

— Именно поэтому, я и не принял это в серьез. Как ты считаешь, зачем ему этот сопляк?

Ирт пожал плечами:

— Я могу лишь предполагать. Но в том, что творится в Итарге гораздо больше загадок, чем объяснимых вещей. Мы всего лишь дурацкие фигуры в чьей-то крупной игре. Но причем тут прихвостень звездочета? Эй, Партилье...

Слуга оказался рядом в ту же секунду.

— Скажи, как выглядела та фигурка? Та, что ты видел у звездочета, — поинтересовался Ирт.

— Ну, — задумчиво протянул Партилье. — Она напоминала сгорбленного старца, с котомкой за спиной.

— Что это за персона? — влез в разговор Неро.

Задумчивый взгляд Нава застыл на одном месте, словно сказанное слугой имело для него огромное значение.

— Что?! — не выдержал гробового молчания колдун.

Но Нав лишь отрешенно отмахнулся.

Мерный топот копыт и шум деревьев наполнили тишину, а затем раздался голос оборотня:

— Эта фигурка — проводника. Ну знаешь, как бы тебе лучше объяснить, того кто определяет путь к Звездной долине. Без него, играющий, не сможет достичь цели.

— Но, кто же игрок?

— Тот, кто знает секрет малиновой звезды, колдун, — неоднозначно ответил оборотень.

6

Деревенька была крохотной — дома располагались по обеим сторонам заросшего тракта. Чуть поодаль стоял небольшой двухэтажный трактир — временное пристанище для усталых путников. Но так было раньше. Новые времена, требовали новых решений. Теперь вместо привычных деревянных вывесок, приглашающих к столу изнывающих от дальней дороги, красовалась красная звезда.

Нас встречали удивленные лица адептов Небесного покровителя. Одеты они были не лучше нашего нового знакомого: серые изодранные лохмотья и обязательный атрибут — соломенные гнезда на головах.

— У вас давно не было гостей? — бросив случайный взгляд на встречающих, Идарго обратился к Норандо.

Но пшеничный король не спешил отвечать. Подозвав к себе одного из лучников, он что-то шепнул ему на ухо, и тот, кивнув, быстро удалился в неизвестном направлении.

Норандо резко обернулся, и на его лице будто маска появилась едкая улыбка.

— Гостям, как я полагаю, необходим отдых, перед дальней дорогой. Прошу, — указав на двухэтажный дом, на крыше которого красовался очередной знак новой веры.

Я заметил удивление, застывшее на лице Би гера и Хелер Мун. Такого радушного приема, после двух неудачных попыток всадить в нас десяток другой острых стрел, не ожидал никто.

Улыбка нисходила с лица Норандо все время. Нас провели в бывшую таверну, и усадив за полный снеди стол, стали бегать вокруг, исполняя любую просьбу.

Я хмурил брови, и вежливо отказывался от навязчивых предложений снующих тут и там людей. Би гер недовольно бурчал, всячески выказывая свое недовольство, а Хелер и Хард Зи просто молчали.

— Алог Гора, хочет узнать, куда вы держите свой путь? — начал Норандо, ведя свой разговор от имени красной звезды.

— Разве слуге всевидящего ока, неизвестна такая малость, как конечный маршрут нашего дальнего путешествия? — уклончиво ответил Идарго.

Норандо хмыкнул:

— Интересный ответ. Только вы немного ошиблись. Я — не слуга, а правая рука — Алог Гора. Мне он доверяет как самому себе. Я слышу его голос всегда. И если я захочу узнать это, то поверьте мне, я узнаю. Для Алог Гора это не составит сложности. От кровавой звезды не утаишь ничего. И скоро вы сами поймете это.

— Но Алог Гора не любит гостей? Судя по вашей реакции, — слегка прищурившись, поинтересовался капитан 'волков'.

— Гостеприимство чуждо для нас, также как и новая религия для жителей Итарги, — уклончиво ответил Норандо. — Но все новое, неизбежно ворвалось в жизнь каждого. Поэтому оно неотвратимо.

Я слушал пшеничного короля и мне, безусловно, не нравилось услышанное. Преспешник новой религии напоминал мне ожившую куклу, которой так ловко управляет неведомый кукловод. Даже голос Норандо, казалось, был чужим и не принадлежал ему, звуча слишком гортанно.

— Скажите, когда вы впервые услышали слова Алог Гора? — поинтересовался Хард Зи.

Выдержав паузу, Норандо медленно перевел взгляд на 'волка'.

— Прошу оставить это вопрос без ответа.

И в сотый раз я увидел на лице пшеничного предводителя притворную улыбку, после чего он добавил:

— Скоро вы сами все узнаете. Поверьте мне: Инкарно де лонго из эгре!

Я ощутил мороз по коже. Слишком уж убедительно говорил Норандо. И, к сожалению, последняя фраза была мне хорошо знакома. Ее время от времени часто повторял мой господин Карвин Глид.

— Гореть тебе в огненных реках грешника Сарда, — вырвалось из глотки Би гера. — Откуда ты знаешь древний язык звезд?!

Ид Идарго дернулся, и подав знак следопыту замолчать, сдержанно произнес:

— Ты говоришь, что всех нас ждет конец жизни. Почему?!

На этот раз паузы не последовало. Норандо ответил нераздумывая:

— А вы считаете, что у старых богов есть шанс?! Я думаю — нет. Рок с его глупыми предрассудками нечета нашему новому хозяину.

Я обратил внимание на нервное проигрывание скул Би гера — если бы не железная выдержка, он уже давно разбил бы крынку молока о голову правой руки Алог Гора.

И было видно — Норандо заметил ненависть в глазах следопыта.

Хелер Мун жеманно улыбалась, внимательно изучая слегка напряженные движения соломенного короля. В отличие от здоровяка, на лице 'волчицы' читалось лишь легкое беспокойство.

Позже нас проводили в комнаты, и я впервые за долгий месяц встретил ночь не под открытым небом и на холодных камнях, а в обычной мягкой кровати.

Провалившись в глубокий ласкающий сон, я с надеждой приготовился наслаждаться новыми незабываемыми ведениями, но все вышло с точностью наоборот.

Среди ночи меня разбудил странный протяжный звук. В начале, я сонно крутил головой не осознавая, где нахожусь, и наконец, прогнав прочь усталость, резко вскочил с кровати. Комната изменилась. Мое внимание сразу же затрубило тревогу. Только глаза, все никак не могли зацепиться за незримые перемены.

Приняв гостеприимный прием Норандо за чистую монету, мы, конечно же, ждали от него подвоха, но Идарго не изменил своего решения. Каждому в нашей немногочисленной команде требовался отдых. И если 'Стальные волки' могли с легкостью отдать себя во власть зеваки Лура, оставаясь в боевой готовности, то я заснул без задних ног.

Меня пробил холодный пот. А что если моих друзей убили во сне? Что если я остался один?!

Выскочив в коридор, я кинулся к соседней комнате и резко дернул дверь. Здесь должен был спать Хард Зи.

Комната был пуста. Абсолютно. Никаких признаков чужого присутствия. Кровать идеально заправлена, стулья стоят ровно, пол чистый — ни дорожной грязи, ни темно-синего плаща.

— Хард...Хард, — осторожно позвал я.

Ответом мне была тишина.

Я в ужасе обернулся, отреагировав на внезапный скрип двери. Видимо сквозняк.

За один шаг я оказался у окна — лошадей у коновязи не было. Неужели 'волки' уехали? Оставили меня одного?!

Мой самый непреодолимый страх вырвался наружу, и я вскрикнул, тут же зажав себе рот.

Следующий мой маршрут был хаотичен. Я сбежал вниз по лестнице, оказался в зале, где мы принимали дары Норандо. Но и здесь царила идеальная чистота. Складывалось такое впечатление, что я оказался сейчас совсем в другом месте.

— Господин Ид! Хелер! Хард! — в отчаянье я завопил во все горло.

Но и после этого не услышал привычных голосов.

Дом давил на меня, наваливаясь деревянными стенами, перекрытиями, потолком. И дикое желание вырваться из этого загробного мира коварного слепца Шода, придало мне невероятные силы. Я перескочил через стол и рванул обратно в комнату.

В первое мгновение, когда я оказался возле своей кровати, то колени сами собой задрожали, и подкосившись, заставили повалиться на пол. Под теплым одеялом лежал я — Курт Энгли, собственной персоной.

Комната, коридор, лестница — в одну секунду я оказался у запертой двери, и не желая видеть перед собой никаких преград, стрелой вылетел наружу. Яркий свет хлестко ударил в глаза. Зажмурившись, я сделал еще несколько шагов и остановился.

Легкое пощипывания прекратилось, но я так и не решился открыть глаза. Выставив вперед руки, я развернулся на месте и попытался нащупать дверь, но ее не оказалось. Вокруг вообще не было ничегошеньки, на что я смог бы опереться.

Я в панике попытался успокоиться. Что со мной? Где я нахожусь? В моей жизни день уже давно перепутался с ночью, но привыкнуть к этому, было невозможно.

Немного прийдя в себя, я, наконец, решился узнать, где на самом деле нахожусь.

Вокруг стоял жаркий солнечный день, чуть вдалеке высились каменные стены и остовы некогда исполинской смотровой башни. Под ногами пылилась каменная крошка, а над головой витал приятный теплый ветерок. Единственное, что смущало меня во всей этой непонятной картине — совершенное отсутствие запаха. Но подобные мелочи я все-таки решил оставить на потом.

Удивлял еще и тот факт, что мне слишком хорошо было знакомо это место. Вырвавшись из прошлого, оно взбудоражило и оживило давно забытые воспоминания.

Приют 'Светлоокой Сельны' располагался неподалеку. И то местечко, где я оказался совсем непостижимым образом, в моем детстве играло роль убежища. Эту тайну, я самозабвенно хранил от всех. Здесь еще какие-то семь-восемь лет назад я прятался от строгих воспитателей и вредных воспитанников, которые порой неимоверно доставали меня, своими домыслами и расспросами. Я, если можно так выразиться, был слишком нелюдим, для того чтобы легко сходится с теми, кто меня окружал в приюте. Гораздо проще мне было укрыться от посторонних глаз в этом замечательном месте, погрузившись в собственные мечты.

Здесь я мог быть кем угодно: храбрым воином или умелым магом. Любые несбывшиеся надежды оживали именно здесь, становясь не менее реальными, чем древние развалины. Даже история этих забытых временем глыб, перемешиваясь с моими детскими мечтами, становилась иной — более насыщенной и яркой. Здесь, было мое тайное убежище от чужой злобы и предательства, насмешек и обид. Здесь, была моя Долина звезд. Старая, позабытая всеми игра, ожившая в моем воображении и навсегда поселившаяся там.

Я осторожно прошелся по каменному плато. Под ногами мерно хрустела сухая крошка. Остановившись возле остова каменной башни, я услышал совсем близко детский смех.

Трое ребят возникли на поляне, не замечая стороннего наблюдателя. Они задорно хихикали, толкались, падали, вставали, и размахивая руками, неотвратимо сближались со мной.

Я был уже не в силах ничему удивляться. Ребятишки — одним из которых был я сам — остановились на расстоянии вытянутой руки. Затаив дыхание, я замер. Потолкавшись возле меня, они внезапно побежали прочь.

Я попятился назад, пытаясь как можно дольше оставаться в тени. Но этого не потребовалось. Сорванцы, один за другим, просвистели сквозь меня, будто я оказался лишь тенью чужого мира. Глубоко вздохнув и затаив дыхание, словно пытаясь нырнуть на запредельную глубину, я не почувствовал абсолютно ничего.

— Эй, Курт, так не честно!

— Хватит жульничать...

— Сам хватит жульничать...

— Ты первый начал.

— Нет, ты первый начал...

Я с легкость различил среди пострелят свой собственный голос.

— А давайте поиграем, в Звездную долину! — предложил один из мальчишек.

— Да ну тебя, Курт. Давай лучше... — и тут тонкий голосок запнулся и затих, а затем обеспокоено произнес: — Курт, Курт, что с тобой!

Бросив быстрый взгляд на самого себя, я столкнулся с остекленевшим взглядом. Без труда отыскав среди низких плакучих ив, чьи зеленые, длинные ветви касались земли, человеческую фигуру, я отпрянул как от огня.

Человек мне был совершенно незнаком. Пожилой, но еще не старик, с изящной короткой бородой, он был одет в темную одежду высокородного. Не иначе маг.

Заметив прозорливый взгляд моего восьмилетнего близнеца, наблюдатель осторожно отступил вглубь дерева и исчез без следа.

Сколько я не ломал голову, не мог вспомнить эту часть своего прошлого, словно ее и не было вовсе. Моя жизнь в приюте не казалась такой уж насыщенной, и я просто не мог не запомнить этой мимолетной встречи. Или все дело было в другом? И мне показали лишь возможное развитие событий.

Я в отчаянье поднял взгляд — мысли бурлили во мне как кипящий котел, готовые вот-вот не выдержать и вырваться наружу криком безысходности.

Но собственное прошлое не позволило мне утонуть в губительном болоте противоречий.

Мальчуганы сразу же отошли на второй план, и все мое внимание приковал к себе окружающий мир.

Зеленая листва стала быстро желтеть, теряя цвет на глазах. А между тем облака плыли с такой невероятной скоростью, что впору было сойти с ума, от природной чехарды. Даже стены смотровой башни, стали ниже, и сменили цвет с ярко-серого на темный, а кое-где, я заметил целые пучки черного мха.

Калейдоскоп событий закружил меня хороводом. Сделав несколько шагов, я едва удержался на ногах. Земля будто уходила из-под ног, вращаясь волчком.

Листва, опав на землю, сделала деревья голыми. Ковер из желто-красных листьев подался невидимому ветру. Небо налилось свинцом, нависая над самой головой.

Стремительные изменения заставили мое сердце тревожно забиться в бешеном ритме. Всем своим нутром я ощущал приближение грозы, а возможно, самой настоящей бури.

И вдруг, я снова увидел ЕГО. Но на этот раз безмолвный соглядатай наблюдал уже за мной, взирая на меня желтыми звериными глазами. Затем ОН довольно улыбнулся, и в этой улыбке я узнал Норандо.

Ветер стал сильнее, закружив водоворот гнилых листьев.

— Эй, кто ты? Что происходит?! — попытался я перекричать ветер.

Страх улетучился без следа и сейчас мной управлял исключительно интерес к происхоящему. Безумно хотелось узнать, кто всю жизнь наблюдает за моей скромной персоной.

— Кто ты?! Что здесь происходит?

Мой крик растворился в настоящем вихре раздраженной стихии.

Возможно, ОН так и не услышал мои вопросы, но на лице человека появилась ехидная ухмылка и, повернувшись ко мне спиной, он двинулся прочь. Шаг за шагом соглядатай стал медленно удаляться, исчезая среди нагих деревьев.

— Стой! — я кинулся ему в след.

Ветер сильно бил в лицо, заставляя заслоняться от ледяного потока. Щурясь, я пытался не упустить из виду незнакомца. Прибавив шаг, я так и не мог догнать ЕГО, учитывая, что преследуемый и не собирался ускоряться и бежать.

Оказавшись в перелеске, я едва не потерял из вида неуловимого наблюдателя. Только благодаря острому взгляду, мне все-таки удалось ухватить едва заметное движение. Мелькая среди безжизненной пустоты леса, давно приготовившегося к лютым морозам, мелькнула человеческая фигура.

— Стой! — изо всех сил проревел я вдогонку.

Моя излишняя уверенность вселила в простого слугу звездочета удивительные силы. Я словно опытный охотник гнал на окраину леса, напуганную и беспомощную жертву. И ничто не могло уберечь ее от неминуемого исхода. Только была во всем этом небольшая недоговоренность. Я абсолютно не знал свою жертву. Но самоуверенность застила мой разум, заставляя забыть обо всем на свете.

Выскочив на небольшую поляну, я, с жадностью хватая ледяной осенний воздух, замер на месте. Ноги тряслись от напряжения, а перед глазами все плыло в пелене.

Моя мнимая жертва исчезла, а вместо нее на моем пути возникло нечто огромное.

Вначале я смог различить только большое темное пятно. Попятившись назад, я споткнулся, и в один миг оказался на земле.

Черный силуэт остался неподвижен.

Только немного отдышавшись, я понял, что передо мной застыл старый знакомый. Но теперь его лицо скрывал глубокий капюшон, а в руках был лук. Натянув тетиву, недавняя 'жертва' наставила на меня оружие. Я захотел зажмуриться, но у меня не получилось.

Короткий, резкий звук. И мой истошный вопль.

Стрела соскользнула с тетивы.

7

Комнатка была холодной и крайне неуютной. От стен несло гнилью, заставляя 'волчицу' поморщиться и недовольно фыркнуть. Скинув дорожные сумки, она немного прошлась по комнате и немного успокоившись, присела на кровать. Спать не хотелось совсем, тем более в таком отвратительном месте. Придирчиво осмотрев комнату еще раз, Хелер приняла окончательно решение — здесь она ночевать не будет.

Выйдя в коридор, она медленно спустилась вниз. От праздничного пира, устроенного Пшеничным предводителем не осталось и следа. Все вокруг сверкало идеальной частотой.

И когда они только успели? — мысленно произнесла 'волчица', совершенно не придав этому значения.

Решив не задерживаться и здесь, она оказалась на улице.

На самой окраине деревни было безлюдно. В отдалении, там, где среди ровных домиков виднелись крохотные огоньки костров, послышались человеческие голоса.

Глупые приверженцы новой веры, — подумав, 'волчица' недовольно скривилась. Ей нисколечко не хотелось убивать свое время в бесконечных спорах с навязчивыми фанатиками.

И как истинная хищница, Хелер направился в сторону леса.

Осень в здешних местах уже давно вступила в законные права. Обнаженные деревья, сбросив с себя листву и раскинув корявые ветки, готовились к приходу холодов.

Хелер осторожно приблизилась к кромке леса и замерла в иступление. Ночь всегда умела скрывать недостатки окружающего мира, ловко пряча под свое черное крыло то, что при свете дня вызывало недовольство и пугало своим видом.

Именно ночью мир предстал перед ней прежним: без странных несуразиц и пугающих неотвратимостью перемен.

Внезапно, Хелер ощутила едва уловимый шорох. Легкое мановение ветерка или шелест пожухлой травы. Нет, это было что-то другое — живое. 'Волчица' непроизвольно потянулась за стилетом, но тут же одернула руку. Возможно, недоброе предчувствие было преждевременным.

В одну секунду тревожное волнение унес холодный западный ветерок. Хелер глубоко вздохнула, с жадностью втягивая морозный воздух. Лес оказался абсолютно пресным, ни единого запаха, даже намека на аромат или отталкивающий смрад.

'Волчица' облегчено выдохнула. Значит померещилось. Всего лишь ночной морок, не более того. Ни намека на постороннее присутствие.

Развернувшись, она уже собралась было идти обратно к таверне, но в этот самый миг из глубины леса раздался детский смех.

'Волчица' резко развернулась на месте — тонкий четырехгранный стилет уже был в руке. Ни каких вопросов. Хелер внимательно пробежалась взглядом по границе леса.

Никого. Только на этот раз кто-то все же продолжал оставаться в ночной пустоте. Воительница чувствовала это наверняка. Ее карие глаза вмиг приобрели иной, желто-зеленый оттенок. Зло оскалившись, совсем по-звериному, она сделал шаг в глубину леса.

Медленно вступая на пожухлую, слипшуюся от сырости листву, 'волчица' не издала ни звука.

— Мне страшно, не надо меня оставлять одну, я боюсь, — раздался знакомый детский голосок.

Хелер Мун даже не шелохнулась. Ее так учили. Страх и волнение главное оружие противника. Дернешься, вскрикнешь, выдашь себя — пиши-пропало, считай, проиграла схватку. А цена ошибки в бою слишком велика!

Между деревьев показалась невысокая, детская фигура.

'Волчица' остановилась. Внимательно присмотрелась, затем осторожно прикоснулась к одному из деревьев. От коры исходило странное тепло.

Но ни это удивило Хелер. Лес вокруг нее изменился, став иным: знакомым, и в тот же время совершенно чужим. Сухие и кряжистые дубы и осины, сменили высокие сосны, совсем не типичные для здешних мест.

— Мне страшно, очень страшно — повторила девочка, ускоряя шаг.

Только теперь 'волчица' поняла, что девочка остается немой, и она всего лишь читает ее мысли.

Приблизившись, воительница смогла различить темно-синие одежды девочки, и крохотный кинжал в руке. Девочка двигалась, осторожно, уклоняясь от невидимых веток, цепкие концы которых, путаясь в волосах, пытались оцарапать ей лицо.

Хелер Мун бесшумно двигалась за ней следом. И с каждым новым шагом она ощущала, как сильнее бьется ее сердце. Странное предвкушение чего-то родного не оставляло ее ни на минуту — она уже была здесь, переживала этот тревожный момент. Но когда? Память как назло оставила ее вопрос без внимания.

Девочка продолжала свое странное путешествие — совсем одна в кромешной тьме. Неизвестно откуда, неведомо куда...

Повторяя эту фразу снова и снова, 'волчица' всем своим нутром ощущала детский страх. Девочка была не просто напугана. Она была раздавлена собственными эмоциями так сильно, что крохотное сердечко готовилось в любую секунду вырваться наружу. Чувства Хелер обострились до предела — она смогла увидеть ее слезы, крупную дрожь и безумный страх, словно сама тьма открыла ей заветную тайну.

'Волчица' уже хотела окрикнуть девочку, но та, остановившись, сама обернулась, и их взгляды встретились.

Открыв рот, воительница едва не выронила оружие. Она, наконец, поняла, где раньше видела эту кроху — ее глаза, носик, губы. Сейчас, из глубины ночи на 'волчицу' взирало ее собственное отражение. И память, сжалившись над ней, воскресила давно забытые воспоминания.

Это было в самом начале, когда Хелер только делала первые шаги, пытаясь постичь тайное искусство 'Стальных волков'. Она попала в школу личной гвардии короля Итарги случайно, и конечно же, под личиной коротко стриженого мальчика.

Одно из первых испытаний, пробраться через дремучие чащобы, в кромешной тьме. Хелер вздрогнула, вспомнив безумный ужас, охвативший ее в лесу.

— Хел, Хел, не бойся меня, — прошептала 'волчица', пытаясь не напугать плачущую девочку.

Слова, погрязнув в темноте, растворились, не оставив следа. Хелер позвала саму себя еще несколько раз, прежде чем понять, что девочка ее не слышит и не может услышать.

Внезапно маленькая 'волчица' испуганно обернулась вполоборота и задрожала, будто в лихорадке.

Старые воспоминания откликнулись в левом плече Хелер ноющей болью. Она хорошо помнила тот злополучный шорох напугавший ее.

Девочка бросилась в низину, не разбирая дороги, туда, где ее ждала волчья яма. Перед глазами воительницы ожившими картинками пронеслось то ужасное падение. Земля ушла из-под ног, и она, покатившись вниз, напоролась на острую, заточенную рогатину.

Невыносимая боль вновь напомнила о себе.

Нет. Я не позволю этому повториться, — мысленно произнесла 'волчица' и кинулась наперерез.

Она бежала изо всех сил, пытаясь обогнать ветер.

Должна успеть, если хочет выжить.

Перед самой ямой она ускорилась — девочка уже исчезла в высокой траве и 'волчица', оттолкнувшись, пригнула.

Мир перед ней замелькал словно крылья мельницы, растворившись в пустоте, ее детское воплощение, исчезло.

Волчица увидела заточенные колья. Она хотела закричать, но не успела.

8

Звуки боевых барабанов эхом разнеслись по долине, поглотив леса и дороги, возвышенности и лощины, а затем растаяв среди одинаковых домиков.

Би гер вскочил как ошпаренный, тут же схватив обоюдоострый меч. Накинув камзол, он выскочил в коридор, столкнувшись с Хардом Зи. Их взгляды встретились.

— Хелер, Курт, Ид...

— Комнаты пустые...

— Вниз...

Короткий кивок — 'Стальные волки' понимали друг друга без слов.

Монотонные звуки боевого марша, повторялись вновь и вновь, вызывая противный приступ тошноты.

Оказавшись внизу, Би гер едва успел заблокировать дверь, отбросив меч в сторону и перевернув большой деревянный стол.

Несколько воинов попытались протиснуться внутрь зала, но Хард Зи, атаковал раньше. Его тонкий, слегка изогнутый меч, с легкостью проскользнул в открывшуюся щель, поразив врагов в уязвимое место. Из-за преграды послышался сдавленный хрип.

— Наверх! — кивнул Би гер. Его собрат по оружию беспрекословно подчинился.

Рассуждать и просчитывать стратегию боя — на это просто не было времени. В таких делах, в отсутствии командира, у 'волков', власть первенства передавалась более опытному.

Оказавшись на втором этаже, Хард Зи одним движением подхватил арбалет и занял позицию у окна, расположенного прямо над входом, зарядил болт.

— Сколько? — раздалось снизу.

— Не более трех десятков, — последовал ответ, и немного помедлив, подавленный голос добавил: — И это только начало!

Би гер ничего не ответил.

Болты один за другим разящими молниями вырвались из окна. Двое воинов, схватились за шеи, — в тех местах, где их не смогли защитить доспехи, — и повалились на землю.

Еще трое ворвавшись через запасной вход, были остановлены следопытом. Его обоюдоострый меч с трудом разрезал воздух, едва не вонзившись в стену — не лучший вариант для столь маленького зала. Откинув его в сторону, 'волк' подхватил оружие одного из поверженных воинов. Меч оказался плохо сбалансированным и тупым, но в данном случае выбирать не приходилось.

Задвинув засов запасного входа, Би гер облегченно вздохнул — теперь можно было немного перевести дух.

Хард Зи ловко скинул одного из нападавших, второго — просто расстрелял в упор. А между тем толпа все нарастала. Грозное улюлюканье и скрежет металла о металл оглушал, заставляя опустить оружие и безоговорочно сдаться.

Еще двое воинов, обезумившими медведями кинулись на стену и, раздирая пальцы в кровь, стали карабкаться наверх.

Хард Зи видел их горящие огнем глаза, бешеные лица и слышал оглушающие крики.

— Сколько? — поинтересовались снизу.

— Пятьдесят. И будет больше, — обреченно раздалось сверху. — Это берсерки!

Ответа не последовало.

Би гер понял, что имеет дело с безумцами — еще в начале, когда вонзил клинок в воина четвертый раз, а тот и не думал умирать, отправившись в далекое путешествие к реке слепца Шода.

Не успев перезарядить арбалет, Хард Зи едва успел вогнать стилет в воина, нависшего в окне.

Словно тараканы они ползли из всех щелей, не давая 'волкам' ни минуты передохнуть. Напав сразу вдвоем, они пытались взять количеством, а не качеством боя. Воспользовавшись небольшим пространством, следопыт легко ушел с линии атаки, и схватив одного из воинов за руку, направил его оружие в сторону второго. Меч самого Би гера уже проткнул насквозь первого.

Вслед за грозными барабанами, задававшими ритм боя, в ход пошли звонкие трубы.

— Сколько?

— Семь или восемь десятков!

На самом деле Хард Зи лукавил, нападавших было гораздо больше, и он выкрикнул количество наугад, заранее его уменьшив.

Болты давно кончились, а берсерки с несокрушимым упорством продолжали штурм. Дверь слетела с петель, освободив проход, и следопыт, сместившись к лестнице, наскоро смастерил преграду из мертвых тел.

Не уследив за одним из нападавших, Хард Зи едва успел убрать голову из-под удара. На лице 'волка' возник еще один, новый шрам. Сплюнув кровавой слюной, он с легкостью перехватил руки нападавшего, обхватил голову и сломал тому шею.

Би гер тяжело дышал, прикрывая резаную рану на ноге — перевязать, не было времени.

Еще несколько берсерков кинулись в атаку, и первый, попав под удар следопыта, полетел кубарем вниз, сбив своих собратьев с ног. Губы Би гера растянулись в злорадной ухмылке.

Хард Зи оказался у самой двери — вся комната уже была покрыта кровавым ковром из трупов.

— Сколько?

Следопыт очень боялся не того, что услышит в ответ запредельную цифру, а того, что его напарник не откликнется на призыв. Но слава великим звездам 'волк' ответил. Правда, ответ его был неразборчивым.

Значит, жив, — пронеслось в голове следопыта, и он с новой силой ринулся в бой.

Усталость пришла незаметно — с начал было просто нестерпимо тяжело поднимать казавшийся вначале легким меч, а затем сразу как ушат ледяной воды, и уже рукоять стала нелегче неподъемного валуна.

Тогда Би гер опустив руки и ощущая жгучую боль в плечах, стал наносить удары ногами, ловко перескакивая со ступеньки на ступеньку.

Дальше хуже. Увернувшись от очередного удара, Хард Зи совершив последний выпад, отскочил к стене, и упершись в нее, стал медленно сползать вниз. Ноги просто отказывались его слушаться.

— Сколько?

Хард Зи хотел ответить, но над ним уже склонились четверо берсерков. Несколько ударов он все-таки сумел отразить, а затем острие меча устремилось к его сердцу.

Следопыт почувствовал опасность, словно брат-близнец, и испугано оглянувшись, успел заметить, как Хард обессилено оседает на дощатый пол.

И в ту же секунду, когда его взгляд вернулся на линию боя, Би гер встретился с холодной сталью, направленной в его сторону. Он был уже не в силах отбить смертельный выпад врага.

9

Всемогущая волна необращая внимания на мои мольбы и уговоры, выкинула меня на берег реальность из глубоких потоков неведомого морока. Я был жив и здоров, а надо мной, испуганно ощупывая руки и ноги, склонился Хард Зи.

— Жив, хвала созвездиям! Жив! — крепко обняла меня Хелер Мун.

Я устало улыбнулся, совершенно не понимая, что со мной происходит. Рядом с Хард Зи стоял Би гер, а у самой двери — Идарго, и каблук его ботинка прижимал к полу нашего старого знакомого, предводителя Пшеничного ордена.

Норандо извиваясь ужом, больше создавал видимость, чем действительно пытался вырваться из-под сапога командира 'волков'.

— Иж ты, выдумал, магию тут пускать! — презрительно процедил Би гер.

— Что? — я удивленно уставился на Норандо.

— То, что ты видел Курт, не было ночным кошмаром, — объяснила Хелер и сразу добавила: — Мы все попались на удочку этого коварного мага, — она кивнула в сторону пшеничного предводителя.

Услышав слова 'маг', Норандо зашипел, обнажив окровавленные зубы.

— Помолчи, — надавив сапогом, командир 'волков', еще в зародыше пресек потуги лежащего.

— Порошок 'Ламон Антик', — задумчиво произнес Хард Зи. — Прямо таки отголосок прошлого. Откуда он у тебя, мерзкий пес?!

Предводитель пшеничного ордена завыл, толи от боли, толи от неимоверной злости, но так и не ответил.

— Ничего, заговорит, — улыбнулся Би гер, устало почесав непривычную щетину. От его тонких изящных усов, не осталось и следа, а манеры высокородного испарились как летний дождь. Длительный поход сделал его грубее и жестче, окончательно смыв с лица налет возвышенности.

— Будте вы прокляты! Алог Гора всеравно прийдет за вами! — харкнув кровью на пол, рявкнул Норандо.

— А, по-моему, это тебя уже давно заждались могильники, дружок, — парировал Хард Зи.

— Ну-ка, дайте-ка, я попробую, — вмешалась в разговор 'волчица' и приблизилась к пшеничному магу.

Девушка осторожно, и в то же время цепко обхватила его лицо руками, и заглянула Норандо в глаза.

Раздался истошный вопль, затем жалкие завывания и протяжный стон. Пшеничный маг то смеялся, то плакал, при этом, даже не пытаясь вырваться из хватких 'лап'.

— ОН пришел к нему недавно... рассказал о красной звезде... попросил остановить нас... нет, он не видит в нас соперников... я не чувствую страх... но я ощущаю в нем силу... огромную силу...ОН направился в сторону Лина, — на миг Хелер Мун остановилась и вцепившись в карман Норандо извлекла оттуда маленькую фигурку.

— Держи Курт, это тебе, — голос девушки прозвучал как приговор.

Я, отшатнувшись, отрицательно замотал головой.

— Нет! Нет! Зачем она мне! Это не мое!

— ОН просил передать ее тебе, Курт, — уже более уверено повторила 'волчица'.

В мою руку легла маленькая резная фигура двуликого человека: одно лицо молодое, второе — дряхлого старца, казались одним целым.

— Я ведь права, ОН просил передать эту игрушку слуге звездочета?! — Хелер пронзила взглядом пшеничного мага.

Тот желчно улыбнулся и кивнул. В его глазах не было и намека на страх и унижение перед превосходством врага.

— Кто этот странник? Зачем он хотел нас уничтожить? Что ОН рассказал тебе про красную звезду? — посыпались бесконечные вопросы 'Стальных волков'. Но я их уже не слышал. В ушах стоял непрерывный гул, а накативший страх родил во мне крупную дрожь. С замиранием сердца, я смотрел на фигурку и никак не мог унять внезапный озноб.

Наконец мне удалось совладать с собой, и крепко сжав кулак, я избавил себя от удовольствия наблюдать за двуликим изображением.

Истошный вопль наполнил комнату. Я резко посмотрел на Норандо. Волшебник пшеничного ордена бездыханно лежал, неестественно закинув назад голову, а из его рта вытекала тонкая белая струйка жидкости.

— Всемилостивый Шод! Треклятый хитрец! — раздосадовано пробасил командир 'Стальных волков' и подал знак Хелер.

'Волчица' осмотрела тело, и закусив губу, разочарованно покачала головой. Маг был мертв. И последствие неведомого заклятья или смертельного яда было неотвратимо.

— Опять стена! Куда не глянь, везде одни тупики. Загадка за загадкой! — зло сплюнув, Идарго покинул комнату.

Я посмотрел на Харда Зи и нахмурился, заметив на его лице еще один, совсем свежий шрам.

— Долго объяснять, Курт, — тут же отреагировал 'Стальной волк'. — Вряд ли кто-нибудь помешал этому пшеничному безумцу осуществить задуманное. Но в последний момент у него, что-то пошло не так и Идарго не попал в ловушку сновиденья. И смог уберечь нас от смерти.

Би гер и Хелер Мун обменялись со мной понимающими взглядами, без слов подтверждая слова своего товарища.

В этот миг, с первого этажа донесся встревоженный голос командира 'волков'. Приникнув к окну, я успел разглядеть нарастающий шум толпы — в нашу сторону двигались приспешники пшеничного ордена. Вооружившись вилами и мотыгами, они стремительно двигались к таверне.

Идарго скомандовал вновь. В одну секунду мы уже были в седлах. И не став больше задерживаться в здешних краях, наш отряд исчез за поворотом. Впереди нас ждал портовый город, где возможно великий Рок поможет нам отыскать того таинственного игрока, кто затеял с Итаргой эту странную кровавую игру.

10

Самое начало осени резко обернулось предвестницей скорых морозов и холодов. Пожухлые листья, утопая в болотной жиже, противно чавкали под копытами лошадей, приводя в настоящее бешенство измученного дорогой колдуна.

Его лицо казалось мрачнее тучи, и даже застывшие на месте вальяжные облака не могли соперничать с ним своей серостью.

Партилье несколько раз пытался услужить угрюмому господину, но лишь натыкался на резкие, колкие ответы, и быстро затыкая рот, покорно отставал на несколько шагов.

— Скажи Неро, а как погиб Гардиус Крей? Его действительно нашли под львиным мостом... Или это лишь людские сплетни?

Брови колдуна в изумлении поползли вверх.

— С чего такие вопросы, Нав? Ворошишь давно забытое прошлое?

Вместо ответа на лице оборотня появилась надменная ухмылка, а затем он произнес:

— Просто рассуждаю вслух. Разве ты не тешишь себя подобными забавами? Тем более что вопрос достаточно серьезный. С нами кто-то затеял непонятную игру. И я, во что бы то ни стало, хочу добраться до этого умника.

— И в чем же соль твоих рассуждений, если не секрет, — с интересом прищурился Неро.

— Я ищу среди нас тех, кто владеет силой, или владел ей в недавнем прошлом, колдун. К примеру, Гардиус. Скажи, много ли ты знаешь об этой довольно таки странной личности.

Неро задумчиво пожал плечами.

— Вот и я, собственно говоря, про это же, — откликнулся Нав.

— Прямо арифметика: задачка с множеством неизвестных.

Оборотень согласно кивнул:

— Так что на счет главы королевских магов?

Неро разочарованно развел руками:

— Иваре не даст соврать, но о смерти Гардиуса мне известно не больше твоего, Нав. Возможно, его кончина и вызвала массу недомолвок, но лично я склонен предполагать, что это случайность, нежели что-то из ряда вон выходящее.

— По-моему, ты слишком наивен в этом вопросе. Смерть главы ордена, по своему определению, не может быть обычной случайностью.

Партилье уже решил, что слова оборотня задели его вспыльчивого господина, однако Неро даже и не думал таить на собеседника обиду. После недолгой паузы, разговор продолжился:

— Я сам видел его тело, и поверь мне, Гардиус Крей выглядел мертвее мертвого, и с этим определением тогда согласился бы любой могильщик. Он просто не смог бы одурачить всех нас, разыграв свою смерть, — твердо заверил Нава колдун.

— Что ж тогда возникает следующий закономерный вопрос: если не он — то кто? — оборотень внимательно посмотрел на Неро.

— Я теряюсь в догадках. Звездочет и его сбрендивший учитель — не в счет. Индина Гарна и Акр Савали — благодаря тебе, горят в огненных реках Сарда, — с некой грустью промычал колдун. — А стало быть, список закончился, Нав...Никого не осталось...

— У тебя слишком короткая память, Неро. А как на счет 'Стальных волков'? Эти бестии уже встали нам поперек горла, до тошноты доводят своей заботой о королевском троне. Я признаться нисколько не удивлен тому факту, что эти проныры приняли в свои ряды деревенского увальня, который раньше услуживал Глиду.

— Ты считаешь, это всего-навсего королевский заговор?! — Неро чуть не вывалился из седла от удивления.

— Я не могу этого утверждать, но...

Однако оборотень так и не успел договорить. Где-то на северо-западе в небо взмыли сонмы разноцветных молний, и разлетевшись в разные стороны, затерялись среди облаков. И земля зашевелилась, словно под трактом прополз огромный земляной червь. Мир всколыхнулся. Задрожали поля и леса под тяжестью чужой, неведомой силы. На верхушки исполинов опустилась огненная пелена, расколов кроны деревьев надвое и небо раскрасили разноцветные сполохи.

Частичка невиданного волшебства отразилась в глазах Неро и Ирта, утонув в них ярко-рыжим отражением.

Совсем неподалеку, возле портового городка Лина проснулась давно забытая и вновь ожившая древняя магия.

12 глава: ' Нет смысла отрицать, что все вокруг вспоминают темное прошлое'

Бесцветные небеса, скрытые плотными свинцовыми облаками, сливались с серой глубиной бесконечного плато, словно ловкий фокусник, обманув всех, скрыл линию горизонта. Растрескавшаяся, уходящая вдаль поверхность высохшего дна моря; ржавые рыбачьи баркасы, стоящие около бывшего прибрежного посёлка; барханы, скрывшие от постороннего взора полуразрушенные коттеджи привилегированных богачей — и солончаки, солончаки, солончаки... Образовавшиеся на месте хлопковых полей в низовьях рек Риина и Заари. Жуткое зрелище: ни травы, ни деревьев, ни единой живой души.

И было в этом ужасном пейзаже, нечто кошмарное, словно новая жизнь, которую должна была принести в здешние края будущая весна, уже не наступит никогда. И опустевшие деревушки Лина, стали тому лучшим подтверждением.

Наскоро собранные обозы уходили на запад — путаясь в дремучих лесах Итарги, они пытались схорониться от удушающей жары 'красной' смерти. И пускай беда наступала им на пятки, и нельзя было укрыться от нее даже в глубоких подземных чертогах Рулла — люди продолжали бежать. Гнавший их страх неудержимо нарастал, обращаясь в невероятный хаос. И лишь истинные безумцы бежали совсем в другую сторону: туда, где граница Итарги была призрачнее пыльного горизонта, а за запретной чертой, не существовало слова 'жизнь'.

Две скрипучие повозки растерянно застыли на берегу Мертвого моря. Дорога, резко обрываясь, уходила вниз, туда, где среди илистого дна красовались останки некогда великих трехмачтовых галер и рыбацких баркасов.

— Оох, благочестивая Ваора, как такое возможно? — запричитал маленький пузатый мужичок.

— Ну, за что мне такое наказание?! — завопила в унисон его сварливая жена. — И за что, зоркий Рок, послал на мою голову такое безмерное горе. Куда ты завел нас? О, праведница Ваора, где были мои глаза двадцать лет назад! Тир, Бир, Кир, посмотрите на этого вислоухого осла нашего семейства. Завез нас в иссохшие земли, на погибель! Что нам делать? Куда идти?

— Да, ладно ма...

— Ну че ты...

— Ну и ляд бы с ним...

Здоровяки пробасили практически одновременно.

— Как же так... здесь же были пашни, а там вон виноградники, — растеряно почесал лысину глава семейства. — И баржи...

— Какие баржи?! Какие виноградники?! Разуй глаза балбес! Все вокруг мертво! Жара и обреченность, вот во что превратилось твое спасительное море?! Высохло как крохотная лужа. Ни одной живой души! Все уже давно за толстенными стенами Альира. Только мы одни-одинешеньки среди всего этого хаоса. — Не унималась склочная женщина.

Муж посмотрел на нее с такой мольбой, что у стороннего наблюдателя слезы потекли бы от умиления и жалости.

— Ты мне это брось! Мямля! Не разжалобишь, — цыкнула она.

— Но я...

— А ну! — замахнулась его вторая половинка. — Завел нас сюда, злыдень! Ни людей, ни живности какой-то...

— Ха, как ни одного. Да вон же! — указательный палец Тира уткнулся в серый пейзаж.

Среди сухих кустов виноградника, от которого остались лишь ощетинившиеся голые ветки, прямо им на встречу, с холма, спускался человек. Еще один безумец, заплутавший в этих бесплодных землях. Путник шел уверенно, слегка прихрамывая на левую ногу.

Спустившись к тракту, он одернул длинный дорожный плащ, расправив его будто воронье крыло, и направился к заплутавшему семейству.

Женщина на миг замолчала, и ее муж был несказанно рад этому приятному факту.

Тир, Бир и Кир открыли было рты, но вовремя опомнились, представив как они глупо выглядят со стороны.

Человек был невысокого роста, и судя по усталой походке и отдышке, редко выбирался из родового замка на длительные прогулки. В том, что он был благородных кровей, сомнений быть не могло — особую стать и дорогой наряд невозможно скрыть, ни под длинным плащом, ни под большим слоем дорожной пыли.

— Ха, бедолага, — усмехнулся Тир, и также как его брат-близнец бесцеремонно ткнул в незнакомца пальцем.

— Сынок, — попытался сделать замечание отец.

Но Тир и без всяких слов, резко одернул руку, будто ошпаренную кипятком.

— Ой, — раздался обескураженный голос здоровяка.

Путник приблизился к повозкам, и резко отряхнув дорожный плащ, низко поклонился.

— Ох, здрасте, благородный господин, — уперев руки в бока, высокомерно произнесла женщина, презрительно осмотрев его с ног до головы.

— И вам того же, — равнодушно произнес путешественник.

В здешних краях благородный господин без лошади, вызывал куда меньше уважения, чем самый захудалый крестьянин, но с запряженной повозкой.

— Странствуете пешком? — с видом надменной дамы, осведомилась женщина.

Незнакомец улыбнулся, обнажив ряд идеально белых и ровных зубов. Это притом, что человек явно был преклонного возраста.

Аккуратный изгиб короткой бороды, скрывающей изъяны кожи и многочисленные морщины, придавал страннику особую независимость, указывая на то, что тот отличался тонким вкусом и избирательностью. Такие бороды носили в славные времена Канля де Оля, но только ни сегодня.

— Так, где же вы потеряли свою лошадь, господин? — с особой издевкой, поинтересовалась женщина.

Но к ее вящему сожалению представитель благородной крови, проигнорировал вопрос. В ответ, задав свой, и как оказалось не менее коварный.

— А вам не страшно в здешних краях? Лично я ни за что на свете не советовал бы вам путешествовать в этих безлюдных местах, да еще в окружении таких бездарных отпрысков...

— Да как вы смеете! — голос женщины наполнился гневом. — Мои дети самые лучшие на свете.

И словно в подтверждение слов родительницы: Тир — глупо хмыкнул, Бир — продолжил копаться в носу, а Кир — отстранено сплюнул, будто вовсе и не слышал о чем идет разговор.

— Я нисколько не умоляю достоинства ваших потомков, но в свете последних событий... — странник был сама любезность.

— Каких таких событий? Мне, знаете ли, глубоко плевать на то, что происходит вокруг. А вот оскорблять семью, я никому не позволю!

Следующее движение женщина сделала абсолютно неосознанно — ее палец указал на размытую линию горизонта.

— Проваливайте вон, господин-невежа! Мы, не намерены слушать ваши никчемные речи.

Пузатый мужичок, испуганно хлопая глазами и слушая жену, искренне не мог поверить своим ушам. Толи солнце случайно напекло ей голову, толи Ваора оказалась в тени Гара, но сейчас его вторую половину обуяла настоящая ярость.

Услышав подобные слова, странник нисколько не разозлился, а наобот, стал более равнодушным.

— Я покину вашу дорогу и не буду больше докучать своими разговорами...

Глава семейства облегченно выдохнул.

Даже если учитывать, что их собеседник путешествовал без оружия и в одиночку, грубить ему было совсем не обязательно. Но, к сожалению, пугливый мужичок не успел развить свои радужные мысли, потому как странный господин, вновь заговорил:

— Только есть одно условие...

— Что?! — женщина возмутилась до глубины души.

— Вы меня прекрасно слышили. Так что не стоит возмущаться. Просто извинитесь, и я продолжу свой долгий путь.

Господин казался непреклонен.

Глава семейства попытался извиниться, но его скверная женушка испортила все планы на мирный исход.

— Даже не подумаю. Да я лучше окажусь в чертогах старца, чем унижусь перед каким-то напыщенным индюком.

Ее муж вжал голову в плечи и зажмурился, представляя, как Тайра уже направила на их семью свой губительный взгляд. Но на лице путешественника появилась игривая улыбка.

— Что ж, у меня еще есть пару минут, чтобы услышать от вас извинения.

Создавалось впечатление, что одинокого господина ни капельки не пугала багряная угроза, и он совершенно не спешил убраться подальше от губительной жары.

— Даже не подумаю, — хмыкнула в ответ женщина.

Муж тысячу раз проклял упрямство своей жены, но перечить ей не осмелился.

В один в миг, в добром и проникновенном взгляде путника возникла глубокая ярость. Вспыхнув огнем, она лишь на миг показалась постороннему взгляду и исчезла в пустоте зрачков.

— Дети, ну-ка проучите этого наглеца, оскорбившего вашу ма..., -женщина так и неуспела договорить.

Дальше события развивались быстрее полета стрелы.

Тир, по старшинству, беспрекословно исполняя указания своей родительницы, замахнулся. Однако удар так и не успел достигнуть цели.

На смену жаре пришел ужасный холод. Все вокруг изменилось в одночасье: стало скверным, холодным, острым.

Мужичок испуганно попятился назад, в наивном желании добраться до спасительной повозки. Здесь его и застигла смерть.

Великий Рок, наверное, в ту минуту был занят другими, более важными делами, и незаметил творившегося у него под носом колдовства. И никто уже не мог помочь несчастной семейке горе-путников, попавших в смертельные жернова безжалостного незнакомца.

Слабые крики и стоны медленно растворились среди высохших кустов и пожухлой травы. Мир на миг встрепенулся и вновь затих под неусыпным оком багряной звезды.

Насвистывая одному ему ведомую мелодию, странник, буднично отряхнув плащ от пепла, последовал дальше, к намеченной цели.

Конечно, он испытал некое удовлетворение, но оно было настолько ничтожным, что он даже не удостоил бросить взгляд на догорающую повозку.

Уже долгие тысячилетия, его мало что радовало и вызывало положительные эмоции. Разве что давнее и возможно последнее в его жизни творение — пугающий, своим ледяным спокойствием Арнак.

Прищурившись, он направил свой взор ввысь, туда, где среди рваных клочков лоскутных облаков пробивался свет чужой звезды. Но была для него еще одна приятная вещь, в этом прогнившем с ног до головы мире — неповторимый азарт игры, которую затеял он сам.

2

Пригород Лина встретил невыносимой засухой, будто нам выдалось путешествовать в южных пустынях Бофира. По крайне мере так выражался Би гер, сетуя на невероятную жару. Однако, мне не выбиравшемуся дальше Веклинда, тяжело было судить о столь далеких пределах нашей Итарги.

Ехали молча, стараясь не обсуждать свои ночные кошмары. Я переводил взгляд то на Харда Зи, то на Хелер, и чувствовал их смятение. А в голове маятником вращалось одно и то же слово — Алог Гора. Словно ужасный приговор, я никак не мог выкинуть его, избавиться навсегда. Где я мог слышать это?

— Великие звезды! — раздался встревоженный голос 'волчицы'.

Забыв о тревоживших меня мыслях, я только теперь заметил, что мы миновали ближайший поворот. И зрелище, возникшее перед нами, было ужасно.

У левого края дороги возвышались три деревянные, наспех срубленные виселицы, а на них вверх ногами застыли высохшие трупы. Их руки были раскинуты в стороны, и создавалось впечатление, будто неведомый злой гений изобразил подобие созвездия Рока.

'Волки' лишь недовольно поморщились и отвели взгляды. Я же постарался внимательнее рассмотреть мертвецов.

Безжизненные тела были иссушены и казались кукольными — их сморщенная, земленого цвета кожа, хранила на себе следы ужасных ран, а довершали мерзкую картину пустые глазницы.

— Я подобного не видел со времен северной войны, — ошарашено произнес Хард Зи.

— Хватит глазеть, и без того тошно, — поморщилась 'волчица'.

И я не мог с ней не согласиться.

Миновав еще несколько лиг, мы оказались на безжизненном плато. Все вокруг пахло гарью, а от былых золотистых полей не осталось и следа. Сейчас земля была покрыта сплошной угольной коркой.

— Вы себе не представляете, какая здесь раньше была красота, — грустно протянул Би гер. — Дорогу в Лин называли золоченой нитью, когда оставшиеся лиги до города, мы буквально утопали в лучезарных пшеничных полях.

У самых стен Лина стоял большой деревяный мост, перекинутый через пустой ров. А перед мостом, сидели двое зевающих мужланов в грязных чиновничьих одеждах.

Они и остановили нашу скромную компанию.

Выставив вперед руку, дорогу нам перегородил невысокий пузатый тип и смачно высморкавшись, просипел:

— А ну стоять, господа путетешественники!

Командир 'волков' едва успел притормозить коня.

— Королевские сборщики налогов...Шесть момонет за каждого, иначе поворачивайте, — произнес все тот же мрачный тип.

Би гер только присвистнул, а Идарго вытаращил глаза.

Прямо за мостом, по извилистой дороге, уходившей на восток, двигались груженные донельзя бесконечные караваны. Жители Лина спешно покидали город.

Пугающая звезда, разящим мечом нависала над головами простых смертных. И страх с неистовой силой гнал людей и животных прочь.

— Позвольте узнать, почему столь дорогой налог? — удивился Идарго. — Даже посетить столицу Итарги стоит куда дешевле.

— Каковы времена — татаковы и цены, — заикаясь, хихикнул в ответ сборщик налогов.

— Ну, дык, раз не хотите так и Рок вам в дорогу. Мы не приглашаем, — поддержал его приятель и глотнул стакан темного пива.

— Да о чем ты судачишь, любезный, — возмутился Хард Зи. — У вас же, как я посмотрю, весь город разбежался. За что платить-то?

— Так за это и плаплатить,— прохрипел в ответ мужлан, слегка прищурив взгляд и внимательно осмотрев нас с ног до головы, и сразу добавил: — У вас беда, горе, а у нас раработа — казну пополнять та еще зазабота.

— Наши правила, ваши деньги, — поддержал своего напарника второй сборщик.

— Не хотите, прочь валите, ха-ха, прочь валите, — радуясь самому себе, нахально пробасил чиновник.

Ид Идарго зло сверкнул глазами и медленно извлек из внутреннего кармана скрученный и скрепленный сургучом лист бумаги. И не дожидаясь реакции сборщиков, раскрыл ее, выставив на обозрение огромную королевскую печать.

— Королевский Ниим! — прошептал кто-то.

Раньше я слышал, что такое печать вседозволенности Солвена де Оля, а теперь мне посчастливилось увидеть Ниим воочию.

— Ха, что за дрянь ты мне тытычешь в нос, мерзкий проходимец, — схватившись за живот, мерзко поморщился сборщик. — Пошел пророчь, я сказал...А не то попозаву стражу, не обрадуешься!

Я трезво оценил силы противника — они ровнялись нулю. Местная стража, скорее всего, сбежала еще раньше простых горожан, поэтому перекрывшие нам дорогу дармоеды и возложили на себя столь высокие полномочия.

— Какой к Шоду, король?! Какая печать?! Пошли вон! Циркачи! — в очередной раз поддержал своего напарника чиновник.

Надо заметить, что держались они достаточно уверенно, не имея за своей спиной никакой поддержки. Одним словом — болваны, да и только.

Резко спрыгнув с коня, Хард Зи оказался рядом с заикой. Меч 'Стального волка' уже давил на горло чиновника, а тот едва всхлипнув, замер от ужаса. Его приятель даже не посмел пошевелиться — на него был направлен арбалет Би гера.

Правильно оценив сложившуюся обстановку, сборщики налогов, мгновенно ретировались, покорно отойдя в сторону.

— Добро пожаловать в Лииин, — послышалось нам в спину дежурная фраза, когда мы уже миновали мост.

На моем лице солнцем сияла довольная ухмылка.

3

Город был практически пуст, создавая впечатление большой каменной коробки, которую уже давным-давно покинули все, даже самые смелые тараканы. Голые ставни взирали на нас прогалами темных глазниц, отчего создавалось жуткое впечатление обреченности. Я слышал мерное поскрипывание деревянных вывесок торгового квартала, только покупателей не было и в помине.

Немногочисленные горожане кидали на нас мрачные взгляды, непонимая, что мы забыли в полупустом городе. Кто-то недовольно кривился, кто-то хмыкал, презрительно шепча непонятные слова.

Несколько раз нам повстречалась городская стража. Бордовые, выцветшие на солнце камзолы и пожелтевшие от времени кирасы создавали впечатление полного безразличия этих обреченных людей к своей работе. Молча прошагав рядом с нами, они даже не одарили пришлых путников оценивающим взглядом.

— Никогда не видел Лин таким, — прошептал Би гер, стараясь не нарушать сокровенную тишину города.

Внезапно из подворотни раздался сдавленный крик. Я едва дернулся, а Идарго уже исчез между узких улочек. В руках 'волка' сверкнул изогнутый меч.

Пришпорив коня, я только теперь понял, что и мою руку греет, ставшая уже привычной, рукоять оружия. В сердце не было ни страха, ни сомнений. Наверное, за столь долгое путешествие я подсознательно стал ощущать себя одним из 'волков', и старался ни в чем не отставать от них.

Мрак, в который мы ворвались на своих скакунах, резко ударил в глаза, но в следующую секунду я смог различить лежащее на земле тело. А рядом с ним, я готов был поклясться всеми небесными созвездиями, стоял человек. Однако в тот момент, когда мы приблизились к лежащему, возле него уже никого не было.

Спрыгнув с коня, Идарго тут же оказался рядом с безжизненным телом. Осторожно приподняв лежащего, я ощутил боль и отчаянье капитана 'Стальных волков'. Би гер и Хард Зи мрачно смотрели в пустоту, непроизнося ни слова.

В воцарившейся тишине раздался едва различимый стон и, пускай Рок вырвет мне мой болтливый язык, если я кому-нибудь решусь поведать, то, что мне удалось увидеть.

'Стальные волки' не должны и не могли испытывать подобные чувства. Я с замиранием сердца взирал на происходящее, не решаясь подойти ближе. И, в конце концов, отвернувшись, встретился взглядом с 'волчицей'. На ее глазах застыли слезы. Стеклянный взгляд был наполнен печалью.

— Мы должны были встретиться с ним на день раньше. Он ждал нас и, не дождавшись, решил действовать один, — прошептала она.

Я кивнул, но так ничего и не понял.

4

Цветочная долина, утонула в зеленых зарослях и невысоких холмах, где над извилистыми речками часто возникала лучезарная радуга. В подобных местах, проблемы растворялись в одночасье и, затерявшись в густых перелесках, не возвращались никогда. Такие места были лучшим пристанищем для стариков и погрязших в своих мечтах великих мыслителей.

А с наступлением ночи долину накрывало одеяло звездного неба, и наверное, даже великий Рок готов был прожить здесь вечность, возложив бесконечные проблемы Итарги на плечи простых смертных.

По-старчески кряхтя и придерживая рукой перевязанную шарфом спину, Нед не Клут спустился вниз по ступенькам и, щурясь, огляделся. Его ученика нигде не было.

— Где этот непоседливый Карвин? — пробурчал звездочет и, обратившись к пустоте, прокричал: — Эй, Глид!

Ответа не последовало.

Нед не Клут прошел через каштановую аллею и оказался у водного сада, где среди узких реечных прудов, сплошь покрытых нимфеями и кувшинками, стоял невысокий худощавый мужчина в темно-сером камзоле.

— Глид! — позвав своего непослушного ученика, звездочет остановился.

Его глаза в очередной раз прищурились. Звездочет притворно повторил:

— Глид?!

Незнакомец в ответ хмыкнул и, повернувшись к звездочету, натянул на лице фальшивую улыбку:

— Ты неплохой актер, звездочет...Даже я поверил тебе...

Худощавое лицо мужчины выглядело благородным, но все же слишком усталым — под глазами темные круги, большие скулы, лоб испещрен глубокими морщинами.

— Плохое зрение, для тебя сродни отвратному актерскому искусству, Гардиус Крей? — спокойно отреагировал звездочет. — Видимо мое созерцание на звездное небо напрочь испортило некогда отменные глаза.

Маг пристально осмотрел собеседника, будто видел его первый раз. Один глаз желтого цвета, другой — синего, остановились на старческом лице.

— Ты же знаешь я не об этом...

— Я не очень люблю разгадывать загадки, — недовольно поморщился Нед не Клут.

— Зато ты любишь их создавать, — маг осторожно приблизился к пруду и, проведя по водной глади рукой, заставил родиться ровные круги.

Звездочет нахмурил лоб, но остался нем.

— Скажи, зачем ты взял в ученики столь трудный и никчемный материал? — нарушив затянувшуюся паузу, поинтересовался Гардиус.

— Не думал, что для этого мне необходимо разрешение магического ордена... — уклончиво ответил звездочет.

Маг хмыкнул:

— Не говори ерунды. Мне важно знать мотив. Ты никогда ничего не делаешь просто так, Нед.

— И что же? — не понял звездочет. — Разве целеустремленность это слишком плохая черта для человека? Или новый королевский указ гласит, что его подданные не должны поступать подобным образом?

— Не ерничай. Ты ведь прекрасно знаешь, о чем я говорю.

Звездочет с сомнением скривился, и отрицательно покачав головой, присовокупил:

— Даже не представляю себе.

Лицо мага сделалось серым, почти безжизненным, и стало отчетливо видно, что его разрывают на части тысячи сомнений.

— Ты служитель звезд и покровитель небесных храмов, не забывай, что магический орден не будет терпеть подобных выходок с твоей стороны. Канль де Оль слишком привязался к тебе и твоему идиотскому небу. Все что ты делаешь, вызывает у него восторг. Но это ненадолго. Ты слишком предсказуем, чтобы выиграть эту партию.

Теперь на лице звездочета возникло откровенное удивление, и все же он так ничего и не ответил. А маг меж тем удовлетворенный подобной реакцией, продолжил:

— Взять в ученики дурочка, завести дружбу с господином Иртом ин Куаром. Его семья, знаешь ли, пользуется дурной славной.

— И что с того? — не переставая удивляться, достаточно спокойно отреагировал Нед. — Неужели из-за таких мелочей, ты склонен видеть во всем королевский заговор?

— Это наше дело! — резко отрезал маг.

— О, постой-ка. Я, кажется, понял, о чем ты. Неужели проблемы силы, о которых ходят навязчивые слухи — правда? И орден вскоре превратиться в жалкое подобие деревенской школы неумех?

Маг заиграл скулами, стойко выдержав подобный укол собеседника.

— Говорят, это происходит из-за того, что магам запрещено приносить жертву ночным покровителям, и преклоняться перед мудрыми созвездиями, — продолжил напирать Нед. — Лично я в это не верю. Но, подумай, возможно, это всего лишь расплата за подобный грех. Небесные покровители добродушны, но и у них бывает, кончается терпение...

— Все это жалкое вранье, звездочет! Слышишь?! — не выдержав, взревел маг.

— Вам виднее, Ваше могущество, — неуклюже поклонившись, Нед не Клут незамедлительно сменил свой тон, и более учтиво добавил: — Позвольте вам дать дельный совет...Не стоит искать паршивую овцу, на соседнем поле, возможно она пасется в вашем стаде.

Маг насторожено покосился на звездочета:

— О ком это ты?

— Я, так же как и вы, не люблю несуразных сплетен, господин маг. Но слухи порой не бываю напраслиной. В нашу спокойную и мирную эпоху, нужно быть вдвойне бдительным. Именно во времена радости и безмятежности, может родиться истинное зло, повергнув весь мир в хаос.

— Стало быть, сплетни о колдуне уже разбежались по Альиру, — задумчиво обхватив подбородок, произнес маг.

— Ваш орден не многочислен, и я думаю, не составит труда вычислить отступника.

Звездочет еще раз поклонился, изобразив подобие сводного реверанса и молча развернувшись, поспешил удалиться, оставив мага наедине с его размышлениями. Лицо Неда напоминало сейчас восковую маску, которая не отображала ни единой эмоции.

Поднявшись вверх по каменным ступенькам, звездочет оказался в тисовой роще, за которой раскинулась небольшая, но довольно уютная поляна, усеянная множеством невероятной красоты цветов.

У дальней кромки, в тени деревьев, стоял огромный плоский валун, возле которого, согнувшись в трипогибели, сидели двое. Между учениками звездочета шел не шуточный спор. Карвин, что-то медленно и вальяжно объяснял товарищу, а Ирт — нервно взбрыкивал, рычал, совершенно не желая слушать занудных россказней.

— Ну что тут у нас? — на лице звездочета, как по мановению, возникла одобряющая улыбка.

— Эта глупая и сложная игра, — тут же пожаловался Ирт. — Слишком много правил и ограничений. Я не желаю в нее играть!

Выслушав высокородного, звездочет перевел взгляд на Карвина:

— Разве ты не объяснил ему смысл игры?

— Ваша неправда, учитель. Я рассказал это волчонку все от сих до сих, — ученик растянул руки в стороны, пытаясь показать размер проделанной работы. — Он, эта самая, как бы просто слушать не очень-то хочет. Отвлекается. Прям как я во время лекций.

Оборотень недовольно рыкнул, но спорить не стал.

— Зачем мне это? К чему?! Я просил вас рассказать о звездах и силе притяжения луны, а вы заставляете меня играть, я уже давно вышел из этого возраста.

— Играть в игры никогда не поздно, — двусмысленно ответил звездочет.

— 'Долина' — это очень-очень интересная игра, — поддержал учителя Карвин.— Я тоже поначалу фыркал, и она мне ужасно не нравилась. А потом я разобрался... Здеся да вроде бы много правил, но это самое и много чего позволено, да и приз хорош...

— Что? Какой приз?! — не понял Ирт, еще раз внимательно изучив звездную карту, на которой стояло множество резных фигурок.

— Ну как же, эта самое, — удивился Карвин. — Вот же смотри, все эти фигурки, люди, а ты ими управляешь как взаправду. А приз это вот эта долина. Знаешь, эта самое, как там красиво.

Ирт еще секунду смотрел на карту, а затем разразился невероятно звонким смехом. С ним вместе сам не зная почему, засмеялся и Карвин.

Звездочет бросил на своих учеников еще один внимательный взгляд и, покачав головой, отправился дальше на прогулку. День клонился ко сну, и наступающая ночь обещала быть звездной. А стало быть, стоило привести все мысли в порядок и подготовить бумаги и чертильные принадлежности.

5

Путь выдается довольно длинным, когда идешь по следу. Не всегда он просто, а чаще извилист и тернист. Иногда совсем не сложно найти ниточку, способную распутать клубок непонятных и сложных по своей форме и содержанию событий, но бывает наоборот. Неизвестный хитрец, наломавший дров, оставляет слишком много следов, по которым совсем не сложно докопаться до истины. Не замечая очевидного, он словно идет по головам, не останавливаясь ни перед чем, будто нарочно не желая оборачиваться и отгоняя прочь мысли, что за ним могут следить.

Почему это происходит, наверное, не может ответить даже великий Рок.

Да и стоит ли терять время на подобную ерунду, когда цель близка, и все складывается достаточно удачно.

Но удача — благодаря хитрой Лангне, покровительнице судьбы — бывает, сопутствует не только тем, кто готов пожертвовать всем ради достижения цели. Бывает, что она одаривает преимуществом обоих противников, давая им возможность самим решить свою судьбу. И при таком раскладе не стоит пренебрегать ни чем. В ход идет врожденная хитрость и всевозможные уловки, поскольку в подобном поединке, нет места благородству. Жизнь, поставленная на кон в такой дуэли, резко возрастает в цене, а охотник и жертва становятся на одну ступеньку, имея совершенно одинаковые шансы...

'Стальной волк' прекрасно понимал, что имеет дело с серьезным противником, но желание показать себя, продемонстрировать все свои умения, затмила разум.

Все началось с Одинокой горы, где располагалась обсерватория звездочета Карвина Глида.

Идарго Ин получив приказ, стал тенью этого странного человека. Следя за каждым шагом звездочета, он, к сожалению, не получил и толики необходимой ему информации. День за днем, Глид прогуливался по здешним окрестностям, ночи напролет наблюдая за звездами. И не было в его скучной и размереной жизни ничего предосудительного. Лишь раз в неделю его посещал проворный слуга, принося звездочету пропитание и новую бумагу для небесных карт...

...Тот день с самого начала не понравился Ину. Приятный осенний ветер вплел в себя ледяные нити, а облака затянуло сиренывым туманом. И еще эта странная звезда. 'Стальной волк' заметил ее не сразу, но когда она привлекла его внимание, он уже не смог оторвать от нее взгляд. Призрачная точка среди привычной синевы неба, казалась чем-то чужим и очень опасным, вызывая в сердце непонятную тревогу.

В этот день звездочет вел себя активнее прежнего — встал раньше обычного и до восхода солнца отправился на извилистую речку, расположенную в четверть лиги от обсерватории. Правда, господин Глид оказался на берегу ни для того, чтобы наслаждаться утренней свежестью природы и, окунувшись в водную прохладу, почувствовать вкус к жизни. Напротив, он был сегодня слишком задумчив и растерян для подобного сумасбродства.

Около трех часов, звездочет, не отрываясь, вглядывался в речную гладь, изредка устремляя взгляд в небо. Затем он аккуратно коснулся воды, и резко одернув руку, так словно опустил ее в пылающий костер, быстро направился к обсерватории.

Если бы только 'волк' мог заглянуть в голову звездочета, прочитав все его мысли, он бы без труда узнал, на что же все-таки решился господин Глид, и чего он так опасался.

Вторая половина дня была наполнена еще более странными событиями. Практически до первых сумерек из каменного пристанища звездочета доносились ужасные по своей природе звуки — сначала господин Глид смеялся, и его эмоции казались 'волку' самым верным признаком безумия. Позже смех сменился плачем и не человеческим воем. И, в конце концов, стих.

Когда день угас и отдал бразды правления вечернему сумраку, а каменная башня звездочета напоминала забытый всеми созвездиями огромный склеп, господина Глида посетил первый таинственный гость.

Он появился так внезапно, что Ину показалось, будто этого невысокого странника принес сам восточный ветер, покрыв дорогу и порог башни осенними желто-красными листьями.

Незнакомец шел уверенно и бесповоротно. Каждый его шаг сопровождался тревожным скрипом деревьев, как это бывает перед бурей или сильнейшим ливнем.

Гость выглядел благородно: его изящная борода и длинные волосы были седыми, но стариком его назвать было нельзя. Пристальный взгляд и плавные властные движения, выдавали в нем высокородного господина. Да и дорогой темно-синий камзол подтверждал сложившееся у соглядатая мнение.

Странник не стал стучать и звать звездочета. Он всего-навсего зашел внутрь башни и исчез в кромешной темноте.

Не успел 'волк' опомниться от странного визитера, а звездочета уже посетил второй гость. Он был худощав и высок: при этом вел себя куда осторожнее первого гостя. А перед тем как приблизится к полуоткрытой двери башни — визитер несколько раз обернулся, вглядываясь в изумрудную гущу леса. 'Волк' даже решил, что его заметили. Но гость, блеснув глазами разного цвета, все же подошел к обсерватории и также как его предшественник растворился во мраке башни.

Подкравшись к пристанищу звездочета, Ин вытянув шею, попытался прислушаться к царившей вокруг тишине. В ночном стрекоте цикад и уханье филина, он смог расслышать два мужских голоса. Из окон второго яруса башни раздались несколько коротких фраз, разобрать которые было не просто. Но факт оставался фактом — между одним из визитеров и звездочетом шел мерный разговор.

Но на этом беспокойный вечер не закончился. После того как второй гость покинул башню, а на небе появилось созвездие Ваоры, к господину Глиду пожаловал его расторопный слуга. Сегодня он выглядел не таким уж беспечным. Его взволнованный вид заметить было совсем не трудно. Осторожно постучав в резную дверь, юноша так и не услышал ответа.

'Стальной волк' насторожился. Неужели господину Глиду не повезло и один из визитеров, отправил этого безобидного старикашку к праотцам?

Слуга мышкой проскользнул внутрь, и вокруг вновь стало тихо. Ин попытался собрать все мысли воедино, но внезапно, голос звездочета, развеял все сомнения.

Юноша задержался у своего господина не долго. Крепко прижимая походную суму, слуга быстро двинулся в сторону тракта.

Первый гость звездочета продолжал оставаться в башне.

Проводив мальчишку равнодушным взглядом, 'волк' продолжил слежку. Нынешняя ночь оказалась теплее обычного и, Ин притаившись под густым орешником, сладко зевнул. И покровитель сна Лур, дотронувшись до воина приятным ветерком, погрузил его в мир безмятежной дремы.

Проснулся соглядатай внезапно, будто лишь на секунду закрыл глаза. Ветер изменился, повеяло холодом, а в воздухе запахло свежестью, как бывает перед ливнем.

Принюхавшись и внимательно осмотрев поляну возле входа в обсерваторию, 'волк' наконец успокоился. Его чутье говорило ему, что за час его внезапного сна, никто не покидал стен башни. Да и новых гостей у господина звездочета сегодня не было.

Погода портилась с невероятной скоростью. Набежавшие на небо тучи выглядели устрашающе — и, нависая над Одинокой горой, они переплелись между собой в причудливый узел, готовый обрушиться на землю проливным дождем.

Раскаты грома заставили 'волка' насторожено обхватить эфес меча.

В школе королевской гвардии, где он проходил долгое обучение, часто рассказывали о магах и об их коварстве. Теорию Ин запомнил хорошо, а вот на практике сталкиваться с волшебством ему не приходилось. И все-таки он, благослови его Рок, был на все сто уверен — сейчас вокруг творилась магия.

Дождь зарядил как из ведра, обрушив на землю всю свою мощь. А небеса смертоносными иглами пронизывали извилистые нити молний. Разрушая все на своем пути, лилово-синие дорожки соединяли чистую линию горизонта, откуда равнодушно взирали на Итаргу, безмолвные созвездия.

Ин подался наитию и двинулся в сторону башни, но несколько молний ударив в землю и расколов ее словно скорлупу, заставили 'волка' отказаться от этой идеи.

Затем небесный стрелок, не раздумывая, поразил каменную башню. Беспощадный сомн молний пронзал толстые камни, раз за разом заставляя вздрагивать воина.

За несколько ударов сердца, деревья возле башни, практически скрытые пеленой дождя, вспыхнули свечкой.

Когда безумие стихии прекратилось, Ин так и не смог придти в себя. В голове стоял звонкий гул, и перед глазами все плыло. Подав призывный клич, 'волк' вытянул руку и через несколько минут, на нее сел степной орел. Благородная птица, расправив огромные крылья и блеснув пестрым оперением, приблизила голову к лицу воина. Человек что-то прошептал, орел кивнул в ответ, и в один миг взмыл ввысь. Его полет был не высок, но быстр.

Немного прихрамывая 'волк' приблизился к развалинам башни — от камней пахло гарью и смертью.

Пристально осмотрев место недавнего пожарища, Ин не нашел человеческих останков — только почерневшие булыжники и обугленная древесина.

Проведя пальцем по смоляной поверхности дерева, 'волк' встал на ноги и, растерев пальцем сажу, принюхался. Темная масса не имела запаха.

Возле дальнего спуска с горы показалась призрачная фигура. Кошачьим прыжком, Ин исчез в зарослях.

Он сразу узнал незнакомца. Первый визитер покойного господина звездочета быстрым шагом спускался вниз — двигаясь вслед за слугой Глида, в сторону широкого тракта, ведущего в Силкену...

... Большой городок пестрил разношерстной публикой, где за редким исключением люди обращали внимание друг на друга. Пришлые гости Силкены совершенно не интересовали занятых жителей — бесконечные повозки, дорожные экипажи, — все, кто стремился в столицу Итарги или в приморский порт Лина, редко задерживались здесь.

Не отвлекаясь ни на минуту, Ин едва не потерял 'цель'. Незнакомец путешествовал следующим образом: купив на переправе коня, он, добравшись до Силкены, отпустил животное восвояси. Поселился он на постоялом дворе и не выходил из своего убежища несколько дней...

... Ин осунулся и сильно похудел. Жизнь соглядатая последние дни стала невыносимой. Он сбивался со следа, путал дни, видел незнакомца, то входящим, то выходящим из дома, не в силах вспомнить и просчитать последовательность его движений, а в один из дней даже мог поклясться, что видел господина Глида.

— Весельчак Шод! Ты наверное просто издеваешься над моим восполненным разумом, — в сердцах произнес Ин и устало улыбнулся сам себе.

От Арбигаил Сара не было ответа. Неужели он не получил послание? — Ин этого не знал, но не смел, прекращать задание...

... Ин следовал за незнакомцем как шелудивый пес, жалко бредущий за своим хозяином. А тот вел себя из ряда вон странно, для высокородного: практически ни с кем не общался, а если и вел разговоры, то они заканчивались, так и не начавшись. Ел мало, не спал, и путешествовал в гордом одиночестве. Если ночь заставала незнакомца в пути, он, не гнушаясь неудобств, спокойно разводил костер и, погревшись у огня, так и не смыкал глаз. Его будто бы не пугали хищные звери и ночные разбойники. И подобное отношение заставляло 'волка' зло сжимать кулаки, а зоркий взгляд продолжал пристально смотреть в след незнакомцу.

За долгое путешествие Ин успел возненавидеть его так сильно, что время от времени рука сама тянулась к метательному ножу. Отвращение к его немногословному 'приятелю' росло с каждым днем. И причину этому чувству 'стальной волк', копаясь в себе так найти и не смог.

Ночь растянулась как мед, превратившись в бесконечность. Ин с львиным спокойствием наблюдал за незнакомцем, все сильнее убеждаясь в бессмысленности собственных поступков.

С неба на 'волка' взирала багровая звезда. С каждой ночью она становилась больше, и жар, источаемый ее извилистыми щупальцами, казалось, достигает самой земли.

В те долгие часы, когда на лес опускалась тьма, и мир погружался в пугающую тишину, визитер замирал, растворяясь в сумраке ночи. И в такие минуты Ину казалось, что жизнь покидает бренное тело этого странного человека. Будто тот за кем он брел по следу, был всего лишь временной оболочкой.

Подобные мысли часто посещали 'волка', правда, к утру, они развеивались без следа.

Но в одну из ночей произошло еще одно, куда как странное событие, заставившее соглядатая вздрогнуть, и до наступления рассвета молиться Року и Ваоре, за свои земные грехи. А чертоги старца в полумраке уже открыли для юного 'волка' свои ледяные объятия.

Воздух был удивительно свеж и пьянил своим притягательным ароматом моря. Ин наслаждаясь прохладой, посмотрел на безоблачное небо — когда на западе вспыхнули зарницы.

Всполохи повторились вновь и вновь. Бледно-фиолетовые и ярко-лиловые пятна то и дело вспарывали горизонт, донося эхом раскаты грома. Запад накрыла странная волна обреченности.

Ин с трепетом вглядывался вдаль, пытаясь угадать природу не понятных явлений.

Всемогущий ветер, взбудоражив верхушки деревьев, заставил их клониться к земле.

Все это время, незнакомец продолжал спокойно лежать у костра, уставившись в небеса — откуда на изумрудные леса Виллы взирала огромное багряное око.

Костер, подавшись потокам ветра, погас, и ввысь взмыла маленькая стая искр, словно предвестник неминуемой беды.

Ин вздрогнул, потной рукой сжимая меч. Жадно хватая ртом воздух, он неотрываясь взирал на свою 'цель'. Его словно тянуло к этому мрачному типу. Медленно, шаг за шагом, он стал приближаться к незнакомцу. Неведомая сила, словно сургуч сковала его руки и ноги, и потянула к костру.

Находясь на расстоянии нескольких шагов, 'волк' замер от ужаса.

Глаза незнакомца были темно-алыми, а на лице застыла восковая улыбка. Дыхание у человека отсутствовало. Перед Ином лежал живой труп.

'Стальной волк' зажмурился, а когда открыл глаза, было уже утро и от ночного безумия не осталось и следа...

... Лин встретил соглядатая неприветливыми, мрачными лицами, источающими лишь холодное безразличие. Люди, уставившись куда-то вдаль, обреченно несли свой скарб, медленно покидая пределы города. Казавшаяся бесконечной вереница обозов тянулась по извилистой дороге исчезающей где-то на востоке.

Ин считал себя загнанным до предела волком, которому уже нигде не найти покоя. Тяжело дыша, он едва волочил ноги, изможденный невыносимой слежкой.

Бросив очередной взгляд в спину незнакомца, 'волк' резко дернулся, исчезнув в тени невысокого дома. Его оппонент, резко обернувшись, оглядел узкую, немногочисленную улочку, и вновь направился, по известному только ему одному маршруту.

Ин выдохнул. Поднял голову, уныло уставившись в небо. Мольбы Року в очередной раз пропали втуне. Все напрасно. Все зря. В зените лишь горела огромная звезда — единственная кто внимал сейчас безмолвным просьбам 'волка'.

Остановившись около небольшой дорожной забегаловки 'Удачливый рыбак', незнакомец, задумчиво изучив название, открыл деревянную дверь, над которой красовалась призывная вывеска: 'Рады всем!'

Ин расположился через несколько столов и, развернувшись вполоборота, уставился в окно, отражение которого показывало оппонента.

Незнакомец, уныло уткнувшись в тарелку так, и не притронулся к еде. Даже глоток красного вина, видимо, не грел его после долгого пути. Коня незнакомец и в этот раз оставил возле стен Лина.

С улицы послышался звонкий голос мальчишки. Глашатай внезапно ворвался на улицу и едва отдышавшись, заголосил, вызвав живой интерес всех посетителей.

ОН не очень желал есть и заказал еду скорее по привычке, и его не заботило общество исхудавшего соглядатая и тщетные попытки того, докопаться до истины. Глупые потуги, не более того. ОН встречал таких непроходимых упрямцев за свою долгую жизни довольно часто. И всегда эти встречи заканчивались для целеустремленных смельчаков — смертью.

Незнакомец хмыкнул.

Ему не очень хотелось будоражить слишком древние воспоминания, понапрасну теряя драгоценное время, а дней, чтобы удачно закончить игру, оставалось не так уж много.

ОН вынул из кармана крохотную резную фигурку. Она была довольно старой и под потертостью, едва угадывалось лицо ребенка укутанного в покрывало.

Погружаться в воспоминания действительно не было смысла.

В этот момент его привлек тревожный голос мальчугана, в ярко-желтом костюме королевского глашатого:

— Слушайте все и каждый! В столь трудные времена с жителями Лина желает говорить король!.. Солвен де Оль с нами, праведные горожане!.. Великий Рок не оставит нас в беде!..

На улице собралась небольшая толпа. Разинув рты, они внимательно слушали королевское послание.

— Король внемлет страждущим и никогда не покинет обездоленных. Беда не приходит одна, и на нашу голову свалилось слишком много напастей. Но не отчаивайтесь! Великие маги Итарги, могущественные повелители силы, готовы прийти к нам на защиту! Они не отдадут нас на произвол судьбы в лапы ненавистного и жестокого Шода. Крепитесь! Да благословят нас Всевидящие созвездия!

Скрутив в трубочку огромный лист обращения, глашатай шмыгнул носом и побежал восвояси.

ОН проводил мальчугана задумчивым взглядом и улыбнулся, пригладив аккуратную бороду.

Итарга и вправду достигла пределов обреченности, раз король при помощи своих верных подданных порет подобную чушь. Солвен де Оль никогда не отличался продуманностью своих решений и часто поддавался сомнениям. ОН это знал прекрасно.

Стало быть, королевство и правду готово к новому витку эпохи.

Пора избавиться от этого надоедливого 'комарика' — ОН покосился в сторону юного соглядатая — и довести дело до конца.

Незнакомец быстро встал с места и уверенным шагом направился к двери. На столе, где осталась стоять нетронутой еда, блестели два золотых — баснословная плата за более чем скромный обед.

Ин только и успел — проводить взглядом оппонента, который стремительно покинул уютное заведение. Выскочив за ним следом, он уже не думал о маскировки и готов был действовать в открытую. Рука крепко сжимала эфес меча, а сердце чеканило бешеный ритм.

Ин чувствовал, что где-то прокололся и его 'раскрыли', и долгие дни слежки пошли коту под хвост. Все зря!

Только как это случилось? Ин не хотел обременять себя подобным вопросом. Ответ все равно знает только этот треклятый незнакомец.

В очередной раз 'волк' помолился созвездиям, постепенно ускоряя шаг.

Незнакомец оказался куда проворнее подготовленного воина — резко свернув в сторону, он стал с легкостью северного барса взбираться вверх по бесконечным ступенькам. Затем, скрывшись в тени каменой клади, он в один миг перемахнул через препятствие и исчез в сложном лабиринте узких закоулков.

Ин так увлекся погоней, что чуть было не выронил меч — каждая секунда сейчас равнялась полному поражению. Неуловимые движения преследуемого восторгали и одновременно пугали 'волка'. В голове в очередной раз мелькнула предательская мысль — не может обычный человек выделывать эдакие трюки.

Покорив очередную высоту Ин уперся в огромную каменную стену, высотой в три человеческих роста. Воин резко обернулся, с горечью осознавая собственное поражение. Все это время, его как полного дурачка водили за нос. Впереди мелькнул узкий коридор, в котором красовалась вывеска забегаловки ' Удачливый рыбак'.

Круг был завершен. Призрачная тень незнакомца заслонила собой серое заунывное небо. Мрак сковал движение и 'волк' лишь успел совершить короткий взмах меча. Перед ним стоял сам Шод — улыбаясь пеньками гнилых зубов. Ин почувствовал смрад и одиночество, и еще ужасную тоску по далекому дому которого у него никогда не было.

Образ призрачного лодочника увозящего его на крохотный каменистый остов и резкая боль в сердце, заставили 'волка' вздрогнуть. Он еще желал уцелеть, мысленно цепляясь за жизнь.

Напрасные попытки.

Рок предрешил его горькую судьбу. И образ недосягаемого ночного неба — Шед и Тайра изменив привычный порядок созвездия, создали подобие довольной улыбки. Ина уже давно ждали чертоги старца. С того самого дня как он поднялся на Одинокую гору, приняв решение во чтобы то ни стало исполнить свой последний приказ.

6

Воины всегда умели ловко скрывать свои чувства, особенно если они были отнюдь не радостными. Ид Идарго молча взирал на нас, переводя взгляд то на меня, то на Би гера, то на Хелер — но никто не решился заговорить с ним первым.

Еда давно не грела и казалась ужасно пресной. Давясь, я все-таки заставил себя съесть несколько кусков мяса и запить их темным пивом.

— Отдыхайте, — внезапно сухо произнес Идарго, и мрачно опустив взор, отправился к себе в комнату.

'Стальные волки', проводив командира сочувственными взглядами, продолжили трапезу.

Стол был довольно скудным. Но первое что бросилось в глаза странное блюдо: отварные зерна пшеницы с медом и изюмом.

— Что это? — я так и не решился прикоснуться к столь изысканному сочетанию ингредиентов.

— Это называется — копиво, — первым откликнулся Хард Зи.

— Что? — не понял я.

— Это кутья, — поддержала разговор 'волчица'. — Ее готовят в память об усопших. После смерти близкого человека.

За наш длинный путь мне довелось видеть немало смертей. Но чем эта была особенной? Лично я никогда не слышал, чтобы 'Стальные волки' соблюдали особый порядок поминания.

— Я жил в приюте, и у нас старались скрывать смерть воспитанников светлоокой Сельны. Мы просто шли в храм и молились созвездиям, считая, что умерший просто покинул приют, совершив огромную глупость, — после длительного объяснения я, замолчал, почему-то виновато уставившись в пол.

— Даааа, — грустно протянул следопыт. — Слишком много бед на одну светлую голову. Великий Рок! За что только ему такое?

Я сразу догадался о ком идет речь. Но та фраза, что я услышал потом, повергла меня в настоящее смятенье.

— Потерять сначала, братьев, затем собственного сына, это и, вправду, чересчур. Как бы ты не относился к царству беспощадного Шода, а смерть близкого человека так и остается самой горькой потерей, — философски рассудил Хард Зи.

Последнюю фразу я не расслышал. Мир поплыл передо мной блеклыми картинками. Потерять собственного ребенка! Фраза раз за разом отзывалась в моей голове, тревожным набатом. Возможно, я слишком близко воспринял чужое горе, но те люди, что сидели со мной за столом, стали за последний месяц мне семьей, которой у меня никогда не было.

Затем мои мысли начали путаться и в голову полезли навязчивые вопросы. К примеру: почему Идарго выглядит слишком молодо? Или допустим: как он мог подвергнуть сына и своих братьев смертельной опасности?

Вскоре вопросы приобрели еще более странную форму. И я погряз в бесчисленных сомнениях. А может ли вообще 'Стальной волк' иметь детей? Не запрещено ли общение между близкими людьми, состоящими в услужении Солвена де Оля?

В конце концов, я зевнул и почувствовал, что внутри кроме раздражающего шума не осталось совершенно ничего.

Подобная опустошенность, скорее всего, царила и в головах моих друзей. Сегодняшний вечер не был посвящен смертельным опасностям Итарги, таинственным предзнаменованиям и неразгаданным тайнам. Все молча переглядывались, изредка переговариваясь, вспоминали юного 'волка' Идарго Ина. А я, уставившись в кутью, удивлялся, как безрассудно мы воспринимаем незримую опасность и насколько болезненно переносим случившееся горе, надеясь, что беда именно тебя обойдет стороной.

Наверно каждого из нас сейчас посещали такие, ну или весьма похожие мысли.

В очередной раз подняв стаканы в знак памяти покинувшего нас воина, мы разбрелись по комнатам, так и оставив одно из блюд не тронутым.

Копиво ждал другой пир. Под созвездием Изгнанника, потешался Шод, злой старик, властелин мертвых. Сегодня его ждал великолепный улов. 'Стальные волки' редкая добыча при любой битве. Их жизни ценятся вдвойне в мрачном царстве светлых сынов Итарги, где отдыхают от земных забот те, кто уже давно покинул наш славный мир.

7

Партилье наблюдал за своим хозяином и вздрагивал, не понимая, как подобный калейдоскоп чувств может меняться столь стремительно. Колдун едва сдерживал обуявшие его эмоции — брови то взлетали вверх от удивления, то замирали в исступлении, а лоб покрывали множество морщин.

— Великие созв... Что это? Как такое мож...? Невозмож... — клочки фраз и слов вылетали из его рта и исчезали среди потоков сильного ветра.

Нав стоял поодаль мрачнее тучи. Скрестив руки на груди он, насупившись, отстраненно взирал на огромное пепелище, нелепо возникшее среди высокого обрыва моря.

— Невероятная сила, — внезапно констатировал оборотень.

Услышав подобное заключение, Партилье передернуло, и он недовольно поморщился. Очень уж ему не нравились непобедимые противники. Равные — еще куда не шло. Но не превосходящие по силе его господина. Хотя раньше об этом никто и не задумывался. Его бывшие повелители зачастую недооценивали противника, который как выяснялось, был куда более хитрым и смышленным.

Партилье вспомнился его последний господин, которого сбросили в жерло вулкана, или утопили в Трех озерах?..

Застенчиво улыбнувшись, слуга понял, что совершенно запутался в своих бесчисленных хозяевах. Да и к Тайре их всех, со своими неосуществимыми планами, — подумал в этот момент Портилье и в знак подтверждения своих слов смачно плюнул в золу.

Кольцо ласково облизнуло палец слуги теплом.

— Чего плюешься, пустобрех?! — цыкнул Неро.

Когда патрон злился, он всегда не забывал про своего верного слугу, отвешивая ему приличную порцию претензий.

-Я это ...ну... как бы...случайно, — затараторил Партилье и вмиг отошел в сторону, дабы не схлопотать добавки.

Нервозный тон хозяина быстро вернул его из воспоминаний в жестокое настоящее.

— А ну принеси мне воды, живо! — вместо новых ругательств, приказал Неро.

Партилье одним махом оказался возле коней и, найдя в сумке небольшую фляжку, передал ее колдуну.

Тот аккуратно полил пепел водой и, увидев бархатный покров, который внезапно стала превращаться в кроваый ковер — резко отшатнулся.

— Это не магия...

Ирт побелел и посмотрел на колдуна. На лице Неро не было и намека на шутку. Тот человек, что сотворил подобное, всего лишь несколько часов назад, обладал не просто силой. Он был самим Роком определяющим судьбу простых смертных.

Колдуну показалось, что он прикоснулся к самому созвездию, и леденящий холод, исходящий от пепла, подтверждал опасливые дагадки. Кончики пальцев кольнуло и неприятное чувство так и, оставшись в руке, медленно поползло по телу.

Перед глазами диким хороводом пробежали бесчисленные созвездия, оставив в памяти резкий свет и ноющую боль.

Последним видением, посетившим разум колдуна, была темно-красная звезда, которая словно багряный закат являлась предвестником окончания старой эпохи. День сменялся ночью, и Итарге вскоре предстояло погрузиться в непроглядную темноту.

Когда Неро очнулся, над ним обеспокоенно склонился Партилье — расстегнув ворот камзола, он осторожно прикладывал на лоб господина мокрую тряпицу.

Ирт продолжал молча взирать на последствия ужасного пожара, с жадностью вдыхая терпкий аромат гари и паленого человеческого мяса.

— Мне почудилось, будто все вокруг в огне... — глотнув воды и откашлявшись, обессилено пролепетал Неро.

Оборотень, безмолвно, покосился в его сторону. Неро попытался приподняться и продолжить рассказ, но внезапно запнулся — в руках Нава показалась маленькая деревянная игрушка.

Колдун машинально нащупал у себя в кармане такую же поделку и ощутил, как от нее исходит невыносимый жар, словно ему в руки попала частичка красной звезды.

— С кем мы столкнулись? Ирт, ответь мне! — дрожащим голосом попросил колдун.

Покрутив игрушку в руке, Нав все-таки произнес:

— В той игре, что в юности пришлась мне непонраву, его звали Сущностью.

— Как? — не сразу понял Неро.

— Тот, кто становиться баловнем игры, будет повелевать всем живым, — попытался объяснить Ирт, и немного поразмыслив, неуверенно добавил: — Может быть, именно поэтому она так и нравилась, юному Глиду.

— Но ведь мы сейчас не играем, — внезапно вмешался в разговор Партилье.

И испугавшись собственных слов, зажал рот руками. Конечно, слуга совершенно не хотел влезать в разговор господина и оборотня, но последнее время, благодаря кольцу, слова сами собой, без его ведома, вылетали наружу.

Неро одарил Партилье взглядом полным презренья, но на этот раз выскочку защитил оборотень.

— Ты прав, раб, — грустно произнес Нав. — Итарга не поле для эдакой забавы, и мы не кидаем кости, определяя следующий ход. Но происходящее с нами сейчас, сильно напоминает игру из моего далекого детства.

— Но чем эти простолюдины помешали нашему могущественному незнакомцу? — никак не мог взять в толк Неро.

Медленно поднявшись, он еще раз внимательно осмотрел пепелище. Люди, которых охватил огонь, даже не сопротивлялись, они просто были не в силах этого сделать. И судя по положению тел, погибшие не ждали опасности, даже наоборот, их чувства и внимание оказались рассеянными.

— Наверное, стоит задать этот вопрос убийце? — предположил Ирт, грустно усмехнувшись собственным словам.

Не отреагировав на неуместную шутку, колдун посмотрел в небо.

Чужеродная звезда достигла невероятных размеров, и казалось, была готова в любую минуту свалиться им на головы, погрузив весь мир в пламя.

— Ты чувствуешь его след? Куда он направился? — спросил Нав.

Колдун кивнул:

— Все слишком очевидно. Шлейф его пути уходит в иссохшее море. Он направился по морскому дну к западному пределу.

— Ты уверен? — засомневался оборотень.

Неро еще раз кивнул:

— Пойми, Нав. Не мы идем по следу. Он сам ведет нас за собой, как послушных марионеток.

— Стало быть, у нас все равно нет выбора, — спокойно заключил оборотень.

При этих словах Партилье тяжело вздохнул. Если бы сейчас учитывалось его мнение, он ни за что в жизни не поддался бы столь авантюрному решению — сигануть в пасть к ужасному чудовищу, который одним махом мог изжарить обоз, оставив на земле, пять изуродованных тел, казалось ему сущим безумием.

Но его мысли не учитывало даже треклятое кольцо — что уж говорить о самоуверенном колдуне и пугающим своей молчаливостью оборотне.

Колдун осторожно шаг за шагом приблизился к краю обрыва, за которым начинались рыхлые земли исчезнувшего моря.

— Он направляется к Каменным островам. — Указательный палец колдуна замер, уткнувшись в горизонт.

Нав оказался за спиной Неро и, положив руку на плечо, понимающе кивнул:

— Ты тоже чувствуешь это?

— Сила безмерна, ее можно брать не ложкой, а огромным половником и все равно не насытишься, — подтвердил колдун.

— Мои руки дрожат от напряжения. Даже ноги подкашиваются. Воздух настолько заряжен силой. Думаешь, ты сможешь справиться? — вглядываясь вдаль, поинтересовался оборотень.

— С кем? — спросил Ирт и тут же предположил: — С Гардиус Креем? Карвином Глидом? Канлем де Олем? Или каким-то другим мертвецом, избежавшим кары неподкупного Рока? Кто этот всемогущий человек, затеявший нелепую игру...

Горизонт скрыла призрачная дымка быстро летящих облаков, разрываемых на части острым светом огромного серебряного месяца.

Пронизывающий свет смертельной звезды исчез за густым мраком приближающего дождя. Хотя при нынешней неразберихе, трудно было предположить обрушиться ли на землю долгожданная стихия или вечер внезапно смениться днем и вместо ночного светила засияет яркое солнце.

Рок уже давно не выказывал свою власть над забытым всеми созвездиями королевством. Всевидящие, будто назло отвернули свой взор от Итарги, молча наблюдая за странной игрой.

Колдун следил за непонятными метаморфозами природы, и уверено взирал в завтрашний день — чутье подсказывало ему, что не иначе как через пару дней Ваора сведет его на одном пути с Карвином Глидом. Странная смерть звездочета не выходила у него из головы, с самого Веклинда.

Нав в отличие от колдуна слишком хорошо скрывал свои мысли от посторонних, предполагая лишь тот факт, что в царстве мертвого моря их повстречает бывший правитель Итарги, чей славный род де Олей на протяжении нескольких столетий принижал и заслонял его предков.

А вот мысли Партилье были слишком просты и открыты для всех, чтобы создавать вокруг себя ореол таинственности. С того самого момента как он приобрел статус вечного раба, его думами всецело управляло таинственное кольцо. И у этого украшения последнее время, довольно часто, возникало свое мнение на те события, что происходили Итарге.

И в этот раз кольцо высказало свое недовольство, сковав палец Партилье мощными тисками. Ощутив ледяной голос своего безмолвного господина, слуга с опаской посмотрел вниз — туда, где обрыв, теряясь в мясистой поверхности земли, был усыпан пожухлыми водорослями.

Ему ужасно не хотелось продолжать этот бессмысленный поход, в котором его достопочтимый патрон, выполнял роль наживки для хищной рыбины. Но имя этого чудовища обычному слуге знать было абсолютно необязательно.

8

День седьмой лунной фазы, исчисляемый по личному календарю бывшего главного королевского звездочета Карвина Глида, по мнению смотрителя неба, имел особое значение в жизни Итарги.

В этот день, в бытность Канля де Оля, происходило множество загадочных и непонятных по своей природе событий.

Именно в этот день, окончил свой земной путь маэстро Гардиус Крей, чье тело было найдено под Львиным мостом.

Лет за двадцать до этого события, взволновавшего весь Альир, в семье Ин Куаров, древнейшего благороднейшего рода из восточных пределов Итарги, родился ребенок. Вроде бы ничего особенного не было в милом карапузе — пока луна не завершив свой цикл, достигла середины. Тогда в мальчике начинали просыпаться совсем другие, могущественные силы, чуждые спокойному миру королевства. Но это было гораздо позже.

Произошло еще несколько событий, оставивших свой след в истории дня седьмой лунной фазы.

Утром того мрачного дня, набат всех колоколов Итарги разразился печальной новостью. Умер король, дав своей кончиной новую надежду всему королевству. Так бывает всегда, когда мир замирает перед следующей вехой истории, готовясь к правлению нового избранника.

В такой же осенний день не одну сотню лет назад, недалеко от западного предела королевства, получила свое рождение мрачная башня — страданий и отчаянья. Арнак очень долго был закрыт от чужих глаз, сохраняя ледяное спокойствие, вложенное в него неведомым скульптором. И только позже, тюрьма впитала в себя страх и боль тысячи виновных и совершенно невинных жителей Итарги.

Глупость и жадность, трусость и предательство наполняли тюрьму, как пустой стакан наполняется терпким красным вином. И с каждым новым днем, все чаще раздавались истошные выполи, тех, кто навсегда исчез за стенами пыточных камер.

Кто-то сочтет подобные совпадения всего лишь случайностью, не имеющей между собой ничего общего. Только не одинокий странник, бредущий по безжизненному дну Мертвого моря. ОН знал все, что должно произойти наперед.

Не торопясь, ОН уверенно шел к намеченной цели, невзирая на ужасную жару, источаемую багровой звездой. Земля неприятно хрустела под ногами, а воздух был тяжелым, отчего дышать приходилось полной грудью.

Странник припомнил все события сегодняшнего дня, оставившие свой отпечаток в истории, и несказанно радовался этому. Магия чисел была очень важна для него. Любой час промедления мог оказаться хуже смерти, но и спешка могла оказаться губительнее острого клинка. Со временем шутки плохи — странник знал это не понаслышке.

Впереди послышалось недовольное фырканье, а затем животное похрапывание. Путник осторожно поднялся на один из барханов и, опершись на колено, с интересом посмотрел вниз. Дети пещер — Сагхи — ОН был искренне удивлен этой довольно страной встрече. Откуда они здесь? В свое время странник приложил немало усилий, чтобы отправить этих существ за пределы Итарги.

Совершив рукой несложные пассы, ОН заставил возникнуть вокруг себя лиловое сияние. Теперь Сагхи точно его не заметят. Странник прислушался к разговору.

— Уагар Руу, ты уверен... ты ... они скоро будут ... будут здесь?

— Да...да... Раау Наа, господин сообщил... мне все...— послышался рычащий ответ.

— Мальчишка должен остаться....остаться в живых?

— Главное волки... они опасны...— последовал быстрый ответ.

Странник улыбнулся, заметив длинные острые лезвия, прикрепленные к лапам Детей пещер.

Нав прибег к помощи этих глуповатых существ, достаточно предсказуемо, но данная деталь сыграет ЕМУ на руку. Путник загадочно улыбнулся.

В его руке появилась крохотная резная фигурка, на которой было вырезано звездное небо, и среди множества крохотных звезд, выделялась огромная планета с острыми гранями.

Игра подходила к концу. Путник еще раз внимательно посмотрел на готовящихся к засаде Сагхов и разборчиво прошептал:

— Гар вам в помощь, Дети пещер.

На лице странника появилось некое недовольство — он, так долго прожил в этом захудалом мире, что порой сам стал верить в вымышленных Покровителей.

Ну, да ничего, скоро все встанет на свои места.

13 глава: ' Отчаянье мертвого моря и всех, кто здесь оказался'.

День начался с холодного, пронизывающего ветра и с ощущения полной обреченности, насмехающейся над нашими наивными потугами изменить окружающий мир, который не собирался меняться. Когда мы добрались до берега моря, я почувствовал ужасное головокружение и невероятную слабость.

Вороны, сбившись в стаи, кричали противными старческими голосами, словно их снедала ужасная тревога. В густом теплом воздухе еще ощущался соленый привкус моря, но от воды не осталась и следа. Только окаменевшие останки подводных глубин и высохшие водоросли, покрытые белым слоем солей.

Я сделал первый шаг на неровную поверхность морского дна и едва удержался на ногах. В голове послышался шум волн и свист ветра. Только сейчас я осознал всю силу коварной звезды, которой не смогла противостоять морская мощь.

Би гер пройдя чуть вперед, присел на колено и прикоснулся рукой к рыхлой поверхности.

— Мы не единственные путешественники, решившие прогуляться сегодня по морскому дну? — тут же догадался Идарго.

Следопыт кивком подтвердил догадку капитана. Я заметил как Хард Зи, вздрогнув, побелел и непроизвольно потянулся к новому шраму, красовавшемуся на его щеке. Рана все никак не затягивалась, и бурая борозда создавала вид некоего проклятия, от которого просто невозможно избавиться.

— Один путник, путешествует без лошади. Нас разделяет лишь несколько часов пути. Я ощутил его след — он тянется от самого Лина.

— А в деревне ты не чувствовал похожего присутствия? — уточнил Идарго.

Следопыт втянул ноздрями, как обычно это делают звери и, заскрипев зубами, словно пробуя на вкус соленый воздух, отрицательно покачал головой.

— Я не уверен.

Ид посмотрел на каждого из нас и ничего не объясняя, махнул рукой в самую глубь Мертвого моря.

Ноги утопали в мягком иле, и только рыбьи кости и ракушки, которыми было застлано дно, не давали утонуть в зыбучих песках. Яркий контраст между светло-желтой поверхностью моря и каралловыми барханами берега, оставшегося у нас за спиной, вскоре исчез с линии горизонта.

Посреди ровного плато то тут, то там, из земли выглядывали черные как смоль кряжистые деревья с изогнутыми ветками.

Мне они казались абсолютно безжизненными — и было не понятно, откуда вообще они взялись на морском дне.

— Мертвые деревья, их еще называют Верблюжей колючкой, — заметив на моем лице удивление, пояснил следопыт.

Я понимающе кивнул, хотя для меня слова 'волка' оказались пустым звуком. Мне было неведомо: кто такие эти самые верблюды, и название деревьев не открыли тайны их происхождения.

Вороны, наконец-то, прекратились горланить как сумасшедшие, но кружить у кромки горизонта так и не перестали.

Жар, исходивший от звезды, стал невыносимее. Жуткая духота кружила голову и не давала возможность надышаться. Внезапно морское дно охватил сильнейший ветер, и столпы пыли заслонили нам путь. Суховей начинал свой безумный танец.

Прикрывая глаза и кутаясь в плащи, мы смело противостояли ненастной стихии. Предрекающие бурю птицы, растворились в песочном занавесе, и мне удалось разглядеть враждебные вихри. Внезапно возникнув вдали морского плато, они тянулись ввысь, исчезая среди свинцовых облаков. Невероятного размера воронки, будто ненасытный пузан, пожирая все сущее, быстро увеличивались в размерах.

Море, наполнилось отчаяньем, и мы утопали в нем без всякой возможности на спасение. Даже великое умение 'волков' убивать любого смертного, выглядело совершенно бесполезно в борьбе с беспощадной природой. Мы пытались сопротивляться, но наши потуги казались каплей в море, пускай даже подобное сравнение выглядело в сложившейся ситуации полной ерундой.

Внезапно буря прекратилась. Мгновение и дно стало кристально чистым, пыль быстро оседала, и моему взору открылось огромное плато, сливающееся с земленистым горизонтом.

— Сколько же еще идти? — выдавила из себя 'волчица'.

Я ощутил в голосе Хелер заметную дрожь. Видимо каждый из нас уже смирился с тем, что сегодняшнюю ночь мы встретим в царстве старины Шода.

День был в самом разгаре, а над кромкой моря из самой земли вылезал кроваво-красный месяц, готовый заключить нас в свои смертельные объятия.

Облака поплыли быстрее полета стрелы, и складывалось впечатление, что мир уходит из-под ног. Дышать стало не легче, но вскоре на землю обрушился дождь.

Молодой месяц, покровительственно взирая на наши измученные лица, не сулил нам спасения. Я мысленно все еще молился Року и могучим созвездиям, уже не надеясь на мирный исход.

На нас словно вылили ушат воды — плотная стена дождя оказалась ледяной. Мы будто перенеслись в морозные северные пределы Итарги, родину Пещерных детей.

Би гер силясь перекричать стихию, открыл рот, но я не смог разобрать ни единого слова. Стоя на возвышенности, следопыт выглядел довольно обеспокоенным. Его рука крепко сжимала эфес меча, так как бывало в те тревожные минуты, когда нам предстояло давать отпор врагам. Идарго, хмурясь, попытался что-то ответить ему, но слова растворились втуне.

Я напрягся, и рука сама потянулась к стилету.

В ту же секунду одним прыжком непонятная тень, выскочив из-за бугра, кинулась на Би гера. 'Волк' только и успел отмахнуться мечом, но не смог задеть нападавшего.

Мы вновь попали в западню.

Я стал резко крутиться на месте. И заметив грозное лицо Идарго, быстро прочитал по губам:

— Это Сагхи!

Дети пещер, казавшиеся мне раньше лишь вымыслом, уже второй раз попадались на нашем пути. И вновь устроив засаду, они решили взять 'Стальных волков' нахрапом.

— Великая Ваора! — закричал я, когда все же различил мерзкие очертания чудовищ.

Я кинулся наперерез — не понимая, что делаю. Огромная фигура Сагха нависла над следопытом, прижав его к каменной тверди подводной скалы. Я видел сквозь пелену дождя отчаянные движения Би гера, он едва успевал отбиваться от мощных ударов чудовища. Загнав 'волка' в капкан, из которого невозможно выбраться, Дитя пещер планомерно наносил удар за ударом, пытаясь найти брешь в защите. Сагх рычал и хрипел от наслаждения, получая истинное удовольствие от смертельной дуэли.

Звон металла стал громче, и я ощутил, что силы 'волка' на исходе. В коротком поединке достаточно было одной ошибки, способной склонить чашу весов в одну из сторон. И сейчас Би гер мог с легкостью проиграть этот бой.

Не зная, что делать и как помочь, я застыл на месте. Мысли крутились волчком, освежая в голове память прочитанных книг. Я знал, что Сагхи обладают хорошим слухом, и мой удар со спины вряд ли застанет их врасплох. Но я рискнул.

Одним прыжком мне удалось достигнуть спины чудовища. Вытянувшись словно северный кот-гризл, я, обеими руками обхватив рукоять кистеня, ударил — лезвие легко вошло в чешуйчатую плоть.

Сагх взвыл, но не потерял равновесия. За пару ударов сердца, он еще успел нанести несколько выпадов, и лишь после этого выгнулся дугой, забыв о своей жертве.

В мое лицо брызнула серая кровь и ужасная вонь, источаемая чудовищем, застряла в гортане. Я захрипел, упиваясь собственной маленькой победой. И пускай мне пришлось нападать со спины! Под оком безжалостной звезды не было места благородству.

Из последних сил я повернул лезвие. Противный хруст оказался громче мощного ливня. Сагх вновь захрипел, закрутившись на месте. Его лапы взмыли ввысь и скинули меня будто назойливого комара.

Ударившись о камень, я ощутил на губах вкус крови. Земля закрутилась передо мной, но даже сейчас я смог разглядеть тот единственный удар отправивший чудовище в иные миры. Сагх в последний раз взвыл — толи от боли, толи от обиды поражения. Ужасный рев оглушил меня, но не Би гера. Рассекая водную преграду, его взмах меча довершил начатое.

Тело Сагха осунулось и повалилось на землю. Мое лицо светилось от счастья. Следопыт кивнул мне — выражая тем самым свою благодарность.

Бой продолжался. Второй Сагх теснил Идарго и Харда Зи к дальней части плато.

Уагар Руу лишь бросил короткий взгляд на тело своего бездыханного брата. Ни капли сожаления. Для Детей пещер главным была победа, и не важно, какой ценой она достигнута. А потеря брата лишь жалкая потеря в стримлении к великой цели.

Злобному рыку сопутствовали мощные удары широких лезвий — 'волки' едва успели увернуться от неминуемой опасности. Идарго слегка сместился вправо, пытаясь растянуть линию атаки. Хард Зи решил последовать его примеру, но опыт Сагха не дал ему осуществить этот маневр. Предугадав хитрый план Дитя пещер, изменил направление и, нанеся несколько мощных ударов слева, заставил 'волка' сместиться на исходную позицию.

Медлить было нельзя. Идарго попытался атаковать вновь. Воспользовавшись небольшой заминкой и ощущая поддержку Харда, он совершил очередной выпад — однако и подобная тактика не позволила склонить чашу превосходства в их сторону. Сагх действовал стремительно, и каждый его удар был выверен и точен.

Дитя пещер имея огромные размеры, двигался на удивление быстро, словно предугадывая каждое действие опытных воинов. Его лезвия молниеносно разили 'волков' пытаясь во чтобы то ни стало добраться до жизненно важных органов. Сагх хотел не уничтожить нападавших, а просто ранить — и лишь затем, сломав все кости, медленно умертвить этих глупых людишек. Злость придала чудовищу новые силы.

Он чувствовал усталость, которая сковывала мышцы 'волков' и предрекала ему скорую победу.

Подобная дуэль будоражила воинское искусство Уагар Руу. За несколько последних десятилетий Дитя пещер участвовал лишь в межклановых спорах, где редко удавалось встретиться с противником один на один. И сейчас, в пылу поединка, Сагх любой ценой жаждал одержать верх.

Несколько коротких взмахов и чудовище взревело от досады — теперь 'волков' стало трое. Застав врасплох 'волчицу' он, кажется, серьезно ранил ее, а вот убивший Раау Наа следопыт — уцелел и присоединился к своим друзьям.

Теперь уже воина Солвена де Оля постепенно стали наступать на Сагха, тесня его к возвышенности. Атака с трех сторон, несомненно, приносила свои плоды.

Закрутившись мельницей, Дитя пещер заставил на мгновение ослабить напор.

Я видел виртуозное плетение мечей 'волков', которые никак не могли найти брешь в искусной защите чудовища. Молниеносно меняя положения и уровень атаки: нападая то сверху, то снизу, Идарго и Хард едва держались на ногах, а враг даже не запыхался. Силы Сагха не шли ни в какое сравнение с простыми смертными.

Нанеся еще несколько разящих ударов по бездыханному телу чудовища, Би гер кинулся на помощь 'волкам'. Теперь Сагх стал заметно нервничать. Силы поединка сместилась в сторону королевских воинов.

Я замер на месте, тревожно наблюдая за боем — мое вмешательство могло лишь помешать 'волкам'.

Но в поседний миг от безумного хоровода схватки, мое внимание отвлекла Хелер Мун. В смуте боя я только сейчас заметил, что ее бездыханное тело лежит у холма. Одним движением я очутился возле 'волчицы' и приподнял ее. Слава Року! Она была жива. По ее щеке шлейфом тянулась кровавая полоса, но она все еще дышала. Капли дождя быстро смыли красный след с ее лица, и 'волчица' закашляв, медленно повернула голову.

Мысленно благодаря все до единого созвездия я перевел взгляд на сражение. В этот момент — там творилась магия.

Оказавшись на холме Сагх, осознавая свое поражение, взревел как тысячи Укр-быков и вытянул вверх лапу, а между длинными пальцами я различил светящийся желтый куб. Яркий свет озарил пелену не стихающего ливня, и я понял, что Пещерные хранители Сагхов оказались сильнее великих созвездий.

Пронизывающий свет, разлетевшись в стороны двумя лучами, наконец, приобрел очертания огромных сгорбленных фигур. Я не мог поверить своим глазам, списывая мираж на плохую видимость — но зрение меня не подвело. Вместо одного Сагха напротив 'волков' стояло уже трое чудовищ. Не дав опомниться королевским воинам, Дети пещер ринулись в бой.

Закрутилось. Я различал хитроумные выпады и идеальную защиту бесспорных профессионалов в своем деле.

Все безумие этого, казавшегося бесконечным боя, завораживало и пугало одновременно. Я ощущал слабое дыхание Хелер Мун, которая не могла прийти в себя, и понимал, что схватка может окончиться в любую секунду. И наши надежды противостоять падению Итарги, исчезнут с последними каплями дождя.

Сагхи рычали и скулили словно псы, от нарастающего удовольствия. Их лезвия взмывали ввысь и с невероятной мощью обрушивались на головы загнанных в угол 'волков'.

Я жаждал помощи, и не в силах что-либо изменить, в кровь кусал губы. Безысходность происходящего давила на меня, заставляя гортанно реветь от предвкушения кровавой развязки.

И все же неприклонный Гар, покровительствовал опытным воинам. Капитан 'волков', увернувшись от очередного удара одного из Детей пещер, поразил того в шею. Чудовище взвыло. Но не успел я возрадоваться тому, что произошло, как яркий луч света заставил возникнуть возле поверженого еще двух собратьев.

В глазах воинов не было и капли удивления — бой закипел с новой силой. Сагхи победоносно взревели, заглушая шум стихии. Я задрожал от ужаса, не пытаясь даже осознать случившееся. Жестокое колдовство Детей пещер — оказалось сильней острых мечей королевских гвардейцев.

За одного убитого воина — два новых. Подобная арифметика была сродни смертельному отчаянью, обрушавшемуся на нас проливным дождем.

— Нет!! — закричал я, готовый умереть ради своих друзей.

Нервы лопнули натянутой до предела струной. Я не видел другого выхода.

Сжав кусок засохшего коралла попавшегося мне под руку, я рванул вперед, в самую гущу боя. Не осознавая собственных поступков мне было все равно: окажусь ли я через несколько секунд в царстве слепца Шода, или паду под оружием кровожадных Сагхов.

Крича во все горло, я в мгновение оказался среди 'волков'. Но на этот раз мне не удалось застать Детей пещер врасплох, и моя атака захлебнулась в зародыше. Отмахнувшись от меня будто от назойливой мошкары, Сагх одним размашистым выпадом вспорол живот Харда Зи.

Встав на ноги, я вновь ринулся в бой. Теперь 'волков' осталось двое, но и вдвоем они продолжали мастерски отбивать атаки грозных противников.

Вклинившись в линию боя, я вновь ощутил мощный удар и, оказавшись на земле, смог с трудом подняться на ноги. Сплюнув кровью, я попытался еще несколько раз. Бесполезно.

— Курт, не лезь! — в агонии проревел Идарго.

Но я упрямо покачал головой, не желая слушать никого на свете.

В голове крутилась одна мысль: или мне несказаано везло или Дети пещер вовсе не хотели меня убивать. Я несколько раз оказывался перед острым лезвием Сагхов, но вместо этого лишь получал здоровенную затрещину.

Очутившись возле одного из чудовищ, я схватился за его руку и, повиснув на ней, вцепился зубами в предплечье. Однако тот, даже не заметил моего хищного выпада.

В ноздри ударил противный смрад источаемый чудовищем, но Рок гнавший меня вперед, заставил не отвлекаться на подобные мелочи. Я потянулся к шее Сагха, силясь разодрать его в клочья собственными руками.

Только теперь Мертвое море наполнил раздраженный рев уродливого воина. Он попытался в очередной раз скинуть меня — однако на этот раз у него не получилось, так легко отделаться от слуги звездочета.

'Волки' атаковали с новой силой, не давая возможности чудовищу отвлечься. Дотянувшись до смердящей морды, я ощутил как ревущий за спиной Сагх, замахнувшись, направил лезвие в мою сторону.

Я зажмурился, предрекая скорую смерть. Но Сагх в которого я вцепился изо всех сил, одним движением оттолкнул от себя собрата, зашипев змеей:

— Нельзя... должен...должен жить!

Я с трудом разобрал его животный рык, но мешкать не стал. Нащупав в кармане, резную фигурку, переданную мне волшебником пшеничного ордена, я втолкнул ее в разинутую пасть чудовища.

Сагх зашипел и схватился за горло. Отпрыгнув в сторону, мне оставалось только наблюдать за происходящим.

Би гер отбив очередную атаку, ловко перекувырнувшись через плечо, вспорол Сагха от живота до плеча.

Яркий свет исчез также внезапно, как и появился. Двое оставшихся чудовищ растворились в пелене дождя.

Я ликовал — бой был окончен.

2

Шествующий впереди Нав внезапно остановился и, обернувшись, встревожено посмотрел на колдуна.

— Ты слышишь? Запах смерти!

Неро нахмурил брови, внимательно прислушавшись к завыванию ветра.

— Сагхи?! Они остановили 'волков'!

Нав соглашаясь, кивнул.

Партилье в свою очередь, потянулся к метательным ножам, покоящимся под его курткой. Слуга не часто пользовался этим оружием, но когда предоставлялась такая возможность, они не раз спасали его никчемную жизнь.

Под ногами захлюпало, словно Неро угодил в огромную лужу. Глубокие рытвины на земле и вправду оказались заполнены мерзкой пузырящейся жижей.

— А что если море снова начнет заполняться? — напугано поинтересовался Партилье.

— Дуралей! — взбеленился Нав. — Здесь был дождь не более того. А если ты страшишься даже собственной тени, так отправляйся к могильщикам. Уж они-то научат тебя не бояться смерти...

Партилье виновато опустил голову и, замолчав, отошел в сторону. Резкий нрав оборотня ему не нравился, но спорить и пререкаться с ним он не желал — страх был сильнее обиды.

С каждым новым шагом, напряжение росло. Ускоряясь, Нав вскоре перешел на бег и, преодолев чуть ли не пол-лиги, наконец, остановился.

На небольшом плато возле поросшего мхом холма и засохшими корягами кораллов, в грязи и лужах, лежали два залитых кровью тела.

— Сагхи! — прошептал Нав.

-Они использовали последнее колдовство, — вытянув вперед руку, Неро ощутил остатки магии.

Оборотень погладил чешуйчатую спину одного из чудовищ. Дитя пещер был мертв.

— Бой был долгим! Они почти побеждали, но им помешали. Этот поганец, слуга звездочета. Он изменил ход поединка. Сагхи проиграли. Они не хотели убивать его, — с сожалением прохрипел Нав. — Если бы они ослушались. Они вышли победителями. Почему? Ответь, Неро. Почему ты им приказал не убивать этого гнусного сопляка?! Скажи правду!

Колдун поморщился:

— Только после того как услышу всю правду от тебя, оборотень.

Разговор был окончен.

3

Теплый ветер сменился ледяным — пронизывая до самых костей, он принес с собой настоящую песчаную бурю. И вынести подобные невзгоды судьбы казалось просто не возможно. Кутаясь в длинные широкие шарфы, я сгибался в три погибели, стараясь уберечь лицо от свирепой стихии.

Ровное песочное дно с небольшими барханами осталось позади, подготовив нам новую напасть: горбатые хребты, выселись острыми пиками, словно клыки неведомого чудовища.

Идти стало тяжелее. Но мы силились, продолжая, молча сопротивляться ледяным порывам семи ветров Мертвого моря. Хлестая по щекам не хуже бича, они заставляли нас отказаться от цели, повернув домой. Но мы продолжали бороться с усталостью и упрямым чувством обреченности, будоражащим нашу кровь.

Наш немногочисленный отряд слабел на глазах.

Хелер Мун была почти в забытье и никак не могла придти в себя, а Хард Зи прикрывая рукой, свежую рану, наотрез отказывался от помощи. Его лицо земельного цвета, казалось безжизненным, и все же 'волк' не взирая ни на что, продолжал шагать вперед.

— Что с Хардом? — поинтересовался я у следопыта.

В ответ тот пожал плечами. Он и сам выглядел мрачнее тучи.

Миновав еще пару лиг, плато резко поползло вверх, словно мы достигли береговой линии. Но наши надежды не оправдались. Мертвое море, готовилось продемонстрировать нам очередной сюрприз, заставивший нас ужаснуться.

Прямо за возвышенностью, взору открылись огромные статуи. Высоченные — не ниже девяносто ярдов. Двое каменных крылатых воинов облаченных в странные доспехи, восседали на шестиногих конях, вставших на дыбы. Я почувствовал странное волнение — столь внушительно выглядели эти создания. Расправив крылья, воины держали в руках мечи, устремившиеся ввысь к звездам, словно эти каменные изваяния решились бросить вызов самим Покровителям.

Исполины Мертвого моря смотрели друг на друга, образуя своеобразные ворота. Однако своим грозным видом гигантские воины будто предостерегали нас от дальнейшего пути. За спинами статуй возвышались огромные коралловые рифы, перебраться через которые было просто невозможно.

Возле правой статуи горел крохотный костер. Пламя тревожно волновалось, сопротивляясь резкому ветру. В этом зрелище, было нечто завораживающее, словно частичка надежды, освещала нам дорогу.

Мы спустились вниз и оказались у подножия статуй. Костер почти потух, скрывая следы чужого присутствия.

Би гер внимательно осмотрелся и указал куда-то вдаль, за пределы исполинов.

— Следы, вон там, — его голос почему-то дрогнул.

Я пригляделся и действительно смог различить утопающие в песке человеческие следы. Только змейка шагов, вытянувшись на несколько ярдов, неожиданно обрывалась.

Идарго присел у костра и дотронулся до угасающих лепестков огня.

— Не греет, — заключил капитан 'волков'.

Би гер даже не оглянулся, задумчиво изучая горизонт.

— Он просто исчез! Словно улетел птицей! Такое под силу только магу, — голос следопыта переполняло беспокойство.

— Ты знаешь, что это за статуи? — обратился ко мне Идарго.

Отрицательно покачав головой, я с интересом посмотрел на гладкую поверхность камня, идеально отточенного морской водой. Будоража мое сознание — вверх, извилистыми линиями и серпантином тянулись неведомые узоры, переплетаясь с древними письменами.

Я стоял у самого основания одного из исполинов и ощущал мороз по коже — каменные воины с немым укором взирали на нас с невероятной высоты. Творение неведомого мастера заставляло преклоняться, словно перед топором палача, который одним движением может решить судьбу любого смертного.

— Была такая легенда... — неожиданно произнес Идарго. — Среди спокойных теплых вод Мертвого моря жил Звездный народ. Говорили, что он произошел от самих созвездий, и когда серебристый росчерк в очередную ночь украшал небосвод — новый житель Звездной долины появлялся на свет. Они были могущественнее самых великих магов на свете.

— Неужели врата -это творение звездорожденных?! — поразился я.

— Безусловно. Только судя по их воинственному виду, они предостерегают, а не приглашают нас в эту сказку, — задумчиво хмыкнул Би гер, скрестив руки на груди.

— А ты как считаешь, Хард? — поинтересовалась 'волчица'.

— Я ничего не считаю, — рявкнул, в ответ 'волк'.

— Твоя рана? Позволь я посмотрю, — догадавшись о причине плохого настроения, Мун потянулась рукой к воину.

Дернувшись словно ошпаренный, Хард Зи затравленно рыкнул:

— Отстань! Со мной все в порядке!

'Волчица' отстранилась, сделав вид, будто не заметила подобного поведения.

Внимательно наблюдая со стороны за говорившими, я отметил, что последнее время Хард Зи вел себя слишком нервно. Да и его внешность претерпела сильные изменения: лицо стало бледнее обычного, новые раны плохо затягивались, даже глаза потеряли привычный цвет.

Тем временем Би гер перекатывая в пальцах песчинки у подножия исполинов, принюхался и недовольно фыркнул.

— Чувствую — страх и смерть. Эти статуи не просто предостерегают. Они охраняют путь в подводный город.

— Ворота Нарна, — внезапно буркнул себе под нос Зи.

— Что?

— Что?! — раздались удивленные голоса 'волков'.

— Ворота в город звезднорожденных, так их кажется, называли, — пояснил мрачный воин. — Я изучал их историю в Санкритской библиотеке. После падения города, они остались единственной преградой на пути к заветным руинам.

— Считаешь, древние манускрипты не врали, и мы не сможем вступить за пределы Нарна? — Хелер Мун кинула взгялд на исчезающие человеческие следы.

— Я ничего не считаю, а лишь сопоставляю обстоятельства, и известные мне факты, — недружелюбно ответил Хард Зи.

Дослушав разговор 'волков', Идарго молча подошел к границе ворот и, сняв с правой руки перчатку, кинул ее вперед.

Та упала чуть дальше песчаных следов. Я мысленно напрягся. Но все наши ожидания так ничем не завершились — исполины продолжали холодно взирать на нас из-под небес, а перчатка лежать на песке.

— Стало быть, путь свободен? Нам ничего не угрожает? — осторожно поинтересовался я, понимая при этом, что подобный эксперимент не даст однозначного ответа.

— Курт, помолчи, — прошептала Хелер, сделав мне вполне справедливое замечание.

Каждый из нас так и не мог решиться переступить последний рубеж. Отойдя к рифу, я с интересом стал изучать острые грани стен, оставив 'волкам' их бесконечные споры.

Известковая поверхность напомнила мне песочные домики, которые мы возводили в приюте, отдыхая на берегу реки Морна. Иссохшие кораллы и водоросли, попав в непривычную для себя среду, рассыпались в пыль, почувствовав касание моей руки.

Я вгляделся в огромные зияющие пустоты. Потянувшись к одной из них, я почувствовал странный шорох. Не думая о предосторожности, я смело сунул руку в провал.

Серой стеной на свет вырвались несколько десятков крыланов, сбив меня с ног. Противные летучие создания с острыми вытянутыми мордочками, напоминали лисиц. Звонко пища они атаковали незваного гостя, вторгшегося в их священное жилище.

Упав на спину, я тут же заткнул уши, чтобы не оглохнуть от невыносимого тонкого звука.

Я и предположить не мог, что глубины высохшего моря населяют подобные существа.

Описав круг почета над рифом, крыланы, не переставая пищать, ринулись в ворота между двумя исполинами. Небольшая стайка, смело миновала непреодолимую черту.

Би гер тревожно следил за исчезающими летунами.

И в этот момент произошло невероятное. Земля задрожала под ногами, раздался ужасный нарастающий гул. И в тот миг, мне показалось, что исполины оживают. А через секунду я понял, что не ошибся.

Каменные статуи, равнодушно взирающие на нас, внезапно вздохнули, медленно повернув голову в сторону удаляющейся стаи крыланов.

Я ощутил сковавший меня ужас, ноги задрожали сами собой. Глаза исполинов вспыхнули алым светом. Грохот достиг своего апогея и стражи атаковали непрошеных гостей. Захлопав крыльями и заклокотав будто птицы, в небо взмыли тысячи огненных перьев.

Я видел как обугленные тела крыланов, пеплом опадают на землю.

Исполины спокойно развернули головы в исходное положение и замерли. Ни единого движения.

Вновь, всего лишь каменные изваяния.

— Невероятно, — наконец произнес Би гер.

— Я говорил, бесполезно. Нам не миновать стражей Нарна, — в очередной раз подался отчаянью Харда Зи.

— Нам придется найти выход. Помощи ждать неоткуда, — не согласился капитан 'Стальных волков'.

— Но ведь должен же быть ключ. Ворота предназначены для того, чтобы в них входить, пускай даже они охраняются самыми грозными стражами Итарги, — вмешалась в разговор 'волчица'.

— Лично я не помню, чтобы в книгах Санкритской библиотеки упоминались подобные примеры. В город звезднорожденных может попасть только звезднорожденный, — заключил Хард Зи.

Я внимательно слушал воинов, их доводы и сомнения. А в голове, монотонным набатом, звучал знакомый голос моего сокамерника. Он словно манил меня своей звучностью и загадочностью.

— Может нам спросить совета?

— Что?! — Идарго уставился на меня, будто я сказал, что-то ужасное.

— К сожалению, у нас нет такой возможности, — Би гер сразу отмел мое, более чем странное, предложение.

А вот капитан 'волков', кажется, догадался, что я хочу сказать. Его взгляд встретился с Мун и 'волчица' согласно кивнула.

Конечно, мне совсем не хотелось вновь оказаться в пронизанных болью и отчаяньем стенах Арнака. И при одной только мысли, что придется пройти через подобное опять, меня бросало в жар. Но иного выхода не было. А если он и существовал, то вряд ли 'Стальные волки' о нем знали.

На этот раз я лишь поморщился, не выказывая особого удивления: старая знакомая — моя тюремная камера изменилась. Бесцветные стены, испещренные таинственными письменами; низкие, давящие своей массивностью потолки — вес стало другим, навеки потеряв былое могущество над жалким, тяготимым виной человеком.

Я, молча вышел на балкон и, услышав под ногами непонятный хруст, остановился как вкопанный. Вокруг царила самая настоящая зима. Белый цвет резал глаза, заставив меня щуриться. Каменный пол был покрыт толстым покровом снега, на стенах виднелся налет инея, а с выступающих неровностей свисали острые иглы сосулек.

Я выдохнул, и передо мной возникло морозное облачко.

Мир вокруг тоже изменился. Не было видно: ни плотного густого тумана, ни призрачного света багровой звезды, даже Тайраны, и те, покинули здешние места, унеся с собой свои противные крики. По небу тянулись пузатые перины девственно чистых облаков, а над горизонтом рождался морозный, розовый рассвет.

— Здравствуй, — побеспокоил меня все тот же тихий голос.

— Я опять долго шел? — не зная как начать, виновато спросил я.

— Не знаю, — монотонно ответил голос. — С твоего последнего посещения многое изменилось. Теперь мне трудно уследить за временем.

— Итарга уже давно стала другой. — Я осторожно подошел к краю балкона и глубоко втянул ноздрями зимнюю свежесть.

Невероятно, но мне удалось ощутить даже приятное покалывание в носу.

— Как там Мертвое море? — внезапно поинтересовался узник. — Надеюсь все так же прекрасно?

Я не стал врать:

— Вряд ли. Оно иссохло. Ни капельки. Только смоляные деревья, гнилые кораллы и костяное дно.

Голос промолчал. И я, почувствовав за собой некую вину, осторожно добавил:

— Оно еще станет прежним. Нам бы только найти виновника. Миновать ворота Нарна и ...

— Хм, — голос заставил меня замолчать. — Это очень хорошо, что ты веришь в собственные слова. Я чувствую. Но нужно ли тебе знать правду. Ведь одной веры недостаточно, чтобы изменить неизбежное. Задачка скажем не из легких.

— Жизнь состоит из трудностей. А если не бороться, то, — попытался поспорить я.

— Что ж, — согласился голос. — И этот ответ мне вполне подойдет.

— Как же нам миновать ворота? — не сдержался я.

— Стражники Нарна очень прозорливы. Но даже невероятно зоркие глаза не могут увидеть в отражение нечто большее кроме самих себя...

Голос внезапно замолк.

Я замер в ожидания — но даже спустя несколько бесконечных минут — узник не откликнулся.

— Вы еще здесь? — не выдержав, осторожно спросил я у тишины.

Ответа не последовало.

— Послушайте! Ну не молчите!

Я внезапно забеспокоился, что своими словами спугнул таинственного собеседника, не дав ему возможности сказать, что-то очень-очень важное.

Ощутив, что мои щеки загорелись пунцом и на спине выступил пот, я замер в ожидании.

Уже стоя на краю балкона, меня одолевали сомнения, а в сознании звучал тревожный голос 'волчицы'. Но я никого не слушал, отсчитывая быстрое биение сердца.

Мой голос еще несколько раз позвал тишину, но не нашел ответа. Узник молчал.

Кажется, в сознании оказался капитан 'волков', но здесь мной трудно было управлять. Вне времени и расстояния я был предоставлен самому себе и сам отвечал за свои поступки. Безрассудные поступки.

Скользнув вниз, я даже не ощутил падения. Словно птица, мое тело парило между небом и земле. Это продолжалось всего несколько ударов сердца, но для меня минула целая вечность.

Рука сама нашла выступ. Я легко подтянулся и очутился на другом балконе. Здесь холод ощущался вдвойне. Неуютно поежившись, я осторожно шагнул внутрь.

Свет сменила тьма. Моя темница разительно отличалась, от более чем, скромных покоев сокамерника.

У самого края балкона я заметил вбитые в камень кольца цепей. Видимо моего собеседника служители Арнака держали на строгом поводке.

— Я только хотел узнать, — осекшись, я, наконец, понял, что узник вряд ли мне ответит.

В дальней части камеры прислонившись к стене, лежал почерневший от времени скелет. Кости грудной клетки и ног были обмотаны выцветшей от времени ветошью. Череп, с открытым ртом, слегка повернутый в сторону — создавал впечатление, что перед смертью узник улыбался неведомому гостю.

Стараясь не нарушать тишину, я не издавая ни единого звука, чтобы не потревожить хозяина камеры, оказался внутри.

Взгляд с жадностью изучал неровные стены. И только когда глаза окончательно привыкли к здешнему сумраку, я смог различить едва заметный рисунок, находившийся по левую руку от мертвеца.

Полукруглое зеркало, в которое вглядывался закованный в латы рыцарь и чуть выше надпись: ' трудно бороться с тем, кто ищет дорогу домой'. Я подошел чуть ближе, пытаясь как можно точнее запомнить увиденное послание. Глаза еще раз пробежались по рисунку, немного задержавшись на словах.

Вроде бы все... Ах, нет!

Я едва не вскрикнул. Как я мог так оплошать. Вот же! Вот оно!

Глаза впились в изображение рыцаря, который вглядывался в пустое зеркало. Да, да пустое. Он словно искал свое отражение и не мог его найти.

В голове раздался, уже спокойный голос Хелер:

— Молодец, Курт. Ты сделал все правильно. Пойдем. Нам пора.

Я глубоко вздохнул и мир вокруг меня закружился. Стены Арнака исчезли в темноте. И мне хотелось верить, что навсегда.

4

— Скажи, а видишь ли ты смысл нашего бесконечного путешествия, колдун? — спросил Нав, окинув взором каменных исполинов.

— Я привык в жизни действовать по наитию, — немного смущенно ответил Неро. Вопрос явно застал его врасплох.

— Интуиция, коварная штука, на девять попаданий, один раз обязательно промажешь, — хмыкнул Нав.

— К чему ты клонишь? — смущение колдуна быстро сменилось раздражением.

— Мы преследуем врагов, о которых толком ничего не знаем. А что если они окажутся сильнее нас? Или, выясниться, что они специально ведут нас за собой?

Неро смущенно наморщил лоб.

— 'Стальные волки' не самый слабый противник, но обладая нынешней силой, я готов принять бой.

— Я не о них, друг мой, — и немного помедлив, оборотень продолжил: — Ты слышал что-нибудь о звезднорожденных.

— Что?

— Ты не ослышался, колдун. Мы с тобой находимся в древней долине Саль-Аши у ворот Нарна.

— Хочешь сказать, что дорога ведет нас в Белый город?! — Неро был поражен.

— Сомнений быть не может, — кивнул Нав. — И если одинокий путник, который интересует нас куда больше чем королевские прихвостни, с легкостью усыпил бдительность Стражей Нарна. То ответь мне на один простой вопрос: как это удалось простым рубакам Итарги? Или я что-то позабыл? И лучшие воины Солвена научились пользоваться силой звезд?

— Но это невозможно...

— Я привык доверять своим глазам, — Нав указал на темные лица исполинов.

Изваяния взирали друг на друга — и в их грозных взглядах скрытых доспехами, уже не было превосходства и величия. Почерневший камень, полуразрушенные лица и часть туловища — говорили сами за себя. Безмолвные воины, за долгие тысячилетия, потерпели свое первое и последние поражение.

И только сейчас Неро заметил каменную крошку, у самого подножия статуй.

— У меня давно было подозрение, что среди 'волков' затесался маг. Но я ненавистно отметал подобные мысли. И оказался не прав, — подытожил Нав.

— Мальчишка?

— Ха, колдун. Я же говорил, что интуиция слишком ненадежная вещь, — не согласился оборотень. — Разве ты чувствуешь его след. Или он сотворил волшебство? Нет, друг, подобной силой и знаниями должен обладать кто-то по взрослее этого сопляка, куда как взрослее. Тот, кто помнит и знает древнее наследие Итарги.

Неро не ответил ни слова.

Все выглядело слишком очевидно. Только почему-то он не сам пришел к подобным выводам, а ему открыл на это глаза какой-то оборотень. Пускай и из очень знатного рода, но все же простой перевертыш.

— Стало быть, мы не сможем идти дальше? — выслушав господ до конца, решил вставить свое веское слово Партилье.

— Вот как раз тут ты ошибаешься. Еще слово и ты побежишь у меня, обгоняя ветра, и первым достигнешь стен Белого города.

Партилье ничего не ответил. В очередной раз кольцо, заставило его ляпнуть несусветную глупость и получить за это порцию словесных тумаков.

Нав сделал несколько осторожных шагов вперед, вдыхая полной грудью запах гари. В голове засели тысячи вопросов. Нагромождаясь, друг на дружку они высились не хуже Нарнских исполинов, вызывая у оборотня чувство полного отвращения. Он силился расставить их по местам, разложив по воображаемым полочкам и потешив свое самолюбие, чтобы докопаться до правды. Но количество вопросов порождаемых всего лишь наивными догадками было столь велико, что Нав запутался окончательно. На время, отложив свои бесполезные потуги.

Оказавшись за чертой ворот, Ирт с облегчением выдохнул ледяной воздух. Крепкий морозец, сменивший тянущую и тяжелую жару, был ему куда привычнее.

Исполины продолжали, молча взирать вперед, и лишь крохотный алый огонек, все еще пылал в прорезях для глаз.

Махнув незадачливым спутникам, Нав развернулся и уверенно двинулся вперед.

В одной из своих догадок он не ошибся — их действительно пропускали к Белому городу. Иначе, какой бы силой они не обладали, вряд ли смогли укрыться от зорких глаз стражей Нарна.

Или все гораздо прозаичнее и Неро прав. Стоит лишь ткнуть пальцем в небо, выбрав одно верное решение, и именно оно и окажется правельным. Самое невероятное и самое не логичное. Но единственно верное.

Ирт улыбнулся сам себе. Сколько еще дней противоречия будут играть с ним так жестоко, помыкая, словно ловкий кукловод, дергает кукол за нити.

5

Глубинные неровности Мертвого моря, разгладившись, превратились в идеально ровное поле. Би гер предположил, что мы попали в долину Саль -Аши. Здесь, по его мнению, исходя из манускриптов Санкритской библиотеки, жили звезднорожденные. Конечно же, я никогда не слышал о таком народе, но подвергать сомнению рассказы следопыта не стал. Слишком уж много тайн хранила в себе Итарга, и то, что сейчас творилось в королевстве, было тому лишним подтверждением.

Вскоре рассказ продолжил Ид Идарго. Он не мог сдерживаться, с интересом любуясь просторами долины. Оказывается, Дети звезд — как их многие называли, обладали невероятной силой и могуществом. А их знания казались бесконечными.

Возможно, это были всего лишь предания и легенды, нашедшие свое пристанище на пожелтевших от времени страницах хроник. Но великая Ваора, как же хотелось в это поверить.

Поправив начищенную до блеска кирасу, Би гер поравнялся со мной.

— Как ты считаешь, почему узник Арнака помог нам?

Я в ответ лишь пожал плечами:

— Возможно, мы преследуем одни и те же цели.

— Разве у мертвецов нет других забот, — вмешавшись в разговор, недовольно хмыкнул Хард Зи.

Следопыт грозно покосился на надменное лицо товарища и вновь возвратился к нашему разговору.

— И все же, Курт. Тебе не показалось, что он слишком, как бы это выразиться, прозорлив? Ведь каждый раз, когда Рок сводил тебя с ним, в он заранее знал любой твой ответ.

Не знаю, зачем Би гер затеял весь этот разговор — но припомнив встречи с узником, — я не мог с ним не согласиться.

— Мне трудно судить о подобных вещах, — честно признался я. — Раньше я думал, что закончив свой жизненный путь, человек сразу попадает в царство слепца Шода, а не остается бродить между временем, не найдя достойного пристанища.

— По-моему очень однобокий разговор, Би гер, — поддержала меня 'волчица'. — К чему приведут наши беспочвенные домыслы и сомнения?

Следопыт расплылся в улыбке:

— Осознание того, что в нашей сложной борьбе у нас, наконец, появился союзник, необходима как воздух.

Этот ответ вызвал неоднозначную реакцию у каждого из нас: если молчаливый Хард Зи всего лишь недовольно скривился, тот у меня и Хелер Мун он родил едва заметную улыбку. Возможно, Би гер ошибался, но лучик надежды в столь трудное время удвоил наши силы, укрепив подорванный дух.

Когда еще несколько лиг осталось за плечами, мы, все же, остановились на привал.

Мороз крепчал, и бегущие по небу облака отчего-то стали белее, превратившись из гигантских черепах в крохотные рваные лоскутки. И нашему взору открылось чистое звездное небо. Усеянное крохотными снежинками звезд, оно казалось сказочным. Впервые за долгое путешествие я вспомнил свои сны, когда попадал в прекрасную долину, и где Великие созвездия росли у меня под ногами, а небо опускалось на землю, убаюкивая своей нежностью и теплотой.

— Эй, Курт, — Би гер толкнул меня в плечо. — Чего, спишь?

Распрощавшись с греющими душу мыслями, я вернулся в ужасную реальность.

— Я просто задумался.

— Да, дело хорошее, — согласился Би гер и глядя на свое небритое отражение в кирасе, произнес: — Слушай и как этот мы сами не догадались... Использовать нашу защиту как зеркало. Получается, что исполины увидели себя в отражении и атаковали не нас, а друг дружку.

Я без особого энтузиазма согласился. Не хотелось сейчас думать о страхе и ненависти. Подняв голову, я вновь зачарованно уставился на неимоверное скопление звезд. Среди этих крохотных кристалликов, красная угроза, взирающая на нас с небес, выглядела как разросшаяся до невероятных размеров медуза. Ее длинные извивающиеся щупальца растянулись на долгие лиги, словно пытаясь охватить всю Итаргу.

Отчего-то мне сделалось ужасно горько. Не хотелось верить собственным мыслям, но разве могли мы — всего лишь беспомощная горстка людей — сопротивляться подобной громадине? Вместе с грустью меня охватил самый настоящий кошмар. Ноги стали ватными и захотелось выть от отчаянья, что мои предположения в скором времени неприменно сбудутся.

Идарго был опытным командиром и знал, что излишний отдых для его команды губительнее зыбучих песков.

Не мешкая, мы двинулись дальше.

Вскоре ровная дорога оборвалась, уткнувшись в глубокие трещины. Там в недрах каменной теснины грохотала река, как единственное упоминание о Мертвом море. Приблизившись к разлому, я попытался разглядеть дно, но многократное эхо, растворило в сумраке ямы мои пустые надежды. Создавалось впечатление, что отвесные скалы поросшие мхом исчезали в бесконечном мраке подземного царства.

Вскоре мы нашли каменный мост, и слава Року продолжили путь. Впереди нас поджидало еще несколько подобных провалов, столь же глубоких и таящих в себе множество опасностей. Образуя своеобразную арку, я с опаской вглядывался в причудливые выступы. Обтесанные многолетними ласками моря, камень принимал чудные формы — и кое-где не представлялось труда различить змеиные головы или оскал ужасных чудовищ.

Наконец мы выбрались на широкую, пустую площадку. Стоявший, в арьергарде нашего отряда Би гер пристально вгляделся вдаль. Там среди карликовых смоляных деревьев виднелись стены Белого города. Мы все-таки достигли Стилл-эдена — именно так его называл Би гер на забытом языке звезд.

6

Осень наступала на пятки неугомонному августу, медленно вытесняя его куда-то за пределы королевства. И хотя погода продолжала оставаться достаточно теплой, красно-желтая листва уже выложила затейливый узор, окончательно оголив деревья.

Сад опустел и здесь уже реже собирались шумные вечеринки придворных Канля де Оля, да и сам король, все чаще пропадал в длительных поездках.

И сейчас было большой редкостью увидеть на деревьях снующих туда-сюда беспокойных белок. Мир, недовольно ворочаясь и пыхтя, начинал приготовление к долгой зимней спячке, и уже не за горами казались первые холода.

Ирт сидел на пока еще теплой земле и скучающе наблюдал за Глидом. Последнее время, с приходом нового времени года — запоздалый в своем развитии верзила, разительно изменился. Его слова стали более рассудительными, а поступки не такими безалаберными. Казалось, что сама природа смахнула с него налет придури, которая так раздражала господина Неда не Клута. И что уж греха таить — сейчас Ирту доставляло гораздо больше радости сражаться с Глидом в эту чуждую его понимания игру. Порой юноше казалось, что он уже освоил и разобрал бесконечные правила 'Долины', как в тот же миг, ученик звездочета рассказывал ему новые. И что самое поразительно не Клут подтверждал слова Глида.

Надо заметить, что и сам господин учитель, со всей своей прозорливостью и нравоучениями, претерпел немало изменений. Довольно часто он стал забывать слова, путал созвездия, а один раз Ирту пришлось наблюдать, как о чем-то задумавшись, его прославленный наставник пускает слюну, будто беспомощный младенец. Подобное поведение было чуждо пониманию высокородного юноши.

Конечно, он промолчал, оставив данный факт для последующих рассуждений.

Впрочем, для себя Ирт решил однозначно, что при первом удобном случае сделает учителю резкое замечание.

Подобная тактика, всегда давала отличные плоды, в сложных взаимоотношениях сильного и слабого. И не было тут никаких секретов: Ирт действительно побаивался своего преподавателя и чтобы подавить в себе это скверное качество, старался время от времени вставлять в их разговор колкие замечания. Только его манера жалить из укрытия, была для звездочета как мертвому припарка.

Не Клут лишь добродушно посмеивался, бросая в ход короткие, но емкие ответы и повергая своего словесного оппонета в бегство. Ирт потом долго проклинал себя за излишнюю самоуверенность и нахальство. Так просто, победить звездочета было невозможно. И в голове юного оборотня зрел безоговорочный план очередной мести.

— А с чего вообще начинается эта глупая игра? — катая в ладошке маленькую резную фигуру, поинтересовался Ирт. Причем все произошло настолько внезапно, что Карвин от неожиданности выронил из рук игральные кости.

— Да как тебе сказать. Ни с чего!

— Как, ни с чего? — не понял юноша.

— А так, — Глид показал оборотню язык и весело рассмеялся. — Ну, что же здесь не понятного. Ты жаждешь управлять всей силой. Всей, всей. И для того, чтобы манипулировать судьбами королевства, ды должен начать с простых людей. Ну не совсем с простых, а с достойнейших. С тех в ком ты действительно чувствуешь кладезь этой самой силы.

— Глупость, какая-та, — фыркнул Ирт. — Даже не хочу этого слушать.

— Так и не слушай, — согласился Карвин, и немного подумав, наставительно добавил: — Только тогда, я бы попросил тебя и не задавать подобных вопросов. А то мы снова попадем с тобой в круг противоречия.

— Чего? — протянул Ирт.

Последнее время подобные фразы дурочка-Карвина вызывали в нем столь презрительную реакцию, что из него вылетали слова достойные разве что деревенского прощелыги. Ну откуда, скажите на милость, этот увалень может знать умные обороты, которыми говорят разве что профессора Альирского университета? Ирт не знал, и даже не догадывался.

— Ладно, уговорил, — смирился, наконец, высокородный. — Валяй, рассказывай, что здесь к чему.

Карвин покорно кивнул и продолжил:

— Существует старинное поверье: чтобы обрести силу, ее для начала нужно потратить. Ну, своего рода испытание...

Ирт беспрекословно внимал, и кажется, его собеседнику это доставляло несказанное удовольствие.

— Стало быть, ты должен разместить игроков так, чтобы их сила совпадала с созвездиями и их предназначением.

— А это еще зачем? — не выдержал Ирт.

— Объясню, — терпеливо вымолвил Карвин. — Сила не дается так легко, нужно еще доказать, что ты достоин обладать ею. Понял?

— Нет, — честно ответил Ирт.

В этот момент со спины послышались шаркающие шаги.

Смешно вытянув шею, юноша принюхался — уже точно зная, что рядом стоит учитель.

— Отдыхайте, — кашлянув в кулак, утвердительно произнес не Клут.

Ученики синхронно кивнули.

— Что ж, а я пойду, прогуляюсь у озера. Сегодня будет звездная ночь, надо бы взять... — звездочет запнулся, и сладко зевнув, отрешенно продолжил: — А вы не засиживайтесь, еще слишком много дел, надобно...

И вновь слова не Клута остались недосказанными, но его это видимо совсем не беспокоило. Повернувшись, он не спеша поплелся в старую часть парка.

Проводив учителя насмешливым взглядом, Ирт плюнул ему в след и, хихикнув, обратился к Карвину:

— Да если так пойдет и дальше, мы вообще перестанем выполнять его задания. Потому что он их вечно будет забывать!

Однако на лице собеседника не возникло привычной идиотской ухмылки.

— Смеяться над старостью все равно, что плевать в колодец. В твоем случае, не фигурально. Смотри, не вой потом на луну. А то вдруг аукнется!

Ирт, пораженный услышанным, ахнул и закрыл рот, не найдя, что ответить или съязвить.

Никогда в жизни он не слышал от Карвина таких обидных, наставительных речей.

Юноша был уверен, что в ту секунду, с ним общался сам господин не Клут.

14 глава: ' Куда приводят звездные ориентиры и планы повелителя красной звезды'.

Когда ОН вступил на белоснежный, похожий на мрамор камень — ничего не случилось. Лишь одинокая снежинка, кружась в радостном танце, все-таки упала на ледяной пол, предвещая прекрасную зимнюю погоду.

Путник встал на камень обеими ногами и, закинув голову, глубоко вздохнул. Наконец ОН был дома.

— Сальмаль гаара Да-наджи ро,— отрывисто произнес Странник.

Его взгляд плавно заскользил по гигантским матовым стенам, которые украшали: изумруды, рубины и горный хрусталь. Чуть выше, виднелись идеально ровные вершины, чьи грани окантовки, были сделанны столь искусно, что любой архитектор Итарги схватился бы за голову, увидев такое. Дома здесь были невысокие, кряжистые напоминающие шатры правителей Восточных пределов.

ОН уверенно шел по белой улице — и путь ему приятным лиловым светом освещали вытянутые фонари.

Дорога вела вверх, туда, где среди высоких шпилей остроконечных башен был его дом. Постройки здесь не скрывали высокие заборы и двери в каждое жилище были открыты, распахивая свои снежного цвета объятия.

Продвигаясь вперед, путник старался не смотреть по сторонам — там, среди высоких победоносных столпов украшенных носами боевых галер, лежали кости его соплеменников. ОН не желал вспоминать прошлое, уверено отгоняя навязчивые мысли.

Выйдя на площадь, Странник уткнулся в бесконечную аллею статуй. Здесь были и стройные атлеты, и прекрасные девы в крохотных тогах, едва прикрывающих совершенное тело. Дальше выселись фигуры седобородых старцев, державших под мышкой толстенные фолианты. При этом у каждой скульптуры правый перст был устремлен в небо.

В какой-то момент путник остановился и осторожно дотронулся до одной из белокаменных статуй. Пальцы приятно кольнуло и по телу разлилось долгожданное тепло.

Город был жив.

— С возвращением, Саан Ха Рит, — раздалось за спиной.

Странник повернулся. И, как и ожидал, никого не увидел. Лишь небольшое сизое облачко кружилось возле него, пытаясь принять человеческий образ.

— Такое чувство, что ты ждал меня, Лаар Ни Сагар, — нисколько не смутившись ответил Странник.

— Разве ты не рад меня видеть?

— Рад, но все же надеюсь, что Рок будет благосклонен ко мне и тебя заберет слепой Шод. И мне не придется держать ответ еще и перед тобой.

— Я не твой внутренний Сар, чтобы держать передо мной ответ, — не согласился голос и туман поменял цвет, став бледно-голубым.

— Тогда чего тебе от меня надо? Мне не с руки сейчас вести беседы с мертвецами.

Призрачный голос равнодушно хмыкнул:

— Не переживай Саан Ха. Всего несколько скромных вопросов.

— Хорошо, Лаар, — согласился Странник.

— Неужели судьба всей Итарги для тебя дороже нашего погибшего мира? Белый город уснул. Наша эпоха закончена. Нас не возродить, Саан Ха.

— Мне плевать на это молодое королевство и всех его глупцов вместе взятых. Итарга не стоит и моего мизинца. Я слишком долго ждал, Лаар.

— Брось, Саан Ха, — фыркнул голос. — Мы привыкли измерять время эпохами, а не столетиями. Зачем тогда ты принес им эти знания? Зачем рассказал о созвездиях?

— Мне нужна была сила, — удивился настолько нелепому вопросу Странник. — Как ты не понимаешь. Наш город оказался на морском дне. Как мне было снова попасть сюда?!

— Ты затеял плохую игру, Саан Ха. Мы не приемлем ненависть и корысть. А безразличие сделало тебя жестоким, — наставительно объяснил голос.

— Ха. Глупости. Ты слишком мало прожил в этом мире. Мы существовали слишком однообразно. Жизнь в Итарге тоже кое-чему меня научила, — недовольно ответил Странник.

— Тогда зачем тебе эти смертные. Ты с непонятным упорством тянешь их за собой... в бездну. Хотя силы вполне достаточно.

— Они — часть моей игры. В их сердцах лакомый кусочек силы. Я не упущу такого шанса, — глаза Саан Ха сузились.

— Сила? В ком? В воинах или в этом жалком колдуне? А может быть в перевертыше... Поэтому ты приблизил и пестовал Нава? — засыпал вопросами голос.

— Хватит! Слишком много 'зачем' и 'почему'! — раздраженно рявкнул, Странник.

— Миллионы жизней, ради одной прихоти звезднорожденного. Рок покарает тебя!

— Не посмеет. Я сам создал звезду! У меня будет своя Долина звезд и мне не нужны твои предостережения. Все! Довольно! — Саан Ха отмахнулся, заставив сгусток тумана разлететься в стороны.

ОН больше не желал говорить.

Уверенным шагом Странник направился к центральной башне города. Храм Моран ди Гара, уже долгие столетия ждал своего верного сына.

2

Город встретил нас первым снегом и ослепляющей белизной. Я жмурился, не веря своим глазам. Посреди морского дна стоял настоящий оазис. Белый город был великолепен и величествен, создавая впечатление, что даже время не в силах скрыть красоту белокаменных стен.

Мы шли навстречу снежинкам, словно оказались среди ночного неба и крохотные звездочки таяли у нас в руках.

— Это невозможно! — прошептал я.

Мой взгляд медленно парил по низким стенам. Это был не мрамор и не песчаник — такого великолепного материала я не видел нигде. Камень казался зеркальным, словно его покрывала тонкая прозрачная пелена. И что удивительного — ни одного намека, на долгое нахождение под водой. Идеально белые стены — ни налета, ни плесени, ни городской пыли, ни ила.

— Эти звезднорожденные не боялись врагов, — оценив небольшую высоту стен, предположил Би гер.

— У них не могло быть врагов, — вмешался Идарго.

Мы вступили в город. По периметру возвышались конические башни и ровные ряды причудливых домов. Мы прошли внутрь, и попали в бесконечные линии идеально-прямых улиц. Первое, что бросилось в глаза — здесь отсутствовали переулки. И в целом мне показалось, будто город имеет форму круга в круге.

Осторожно пройдя вперед, мы ощутили, что нас окутала снежная пелена.

Безветренная погода и чистота белокаменных улиц, вселяла в нас невероятное умиротворение.

Я вытянул руку, и на черную перчатку, совершив круг почета, осторожно легла снежинка. Она была не похожа на обычную замерзшую каплю — чуточку больше, с замысловатым узором, напоминая нечто живое и прекрасное.

Город казался миролюбивым. Но нам уже давным-давно стало чуждым подобное спокойствие и некая благосклонность.

Идарго и Би гер шли впереди, не убирая руку с меча; Хелер тревожно вглядывалась в пустые ставни домов; и только Хард Зи равнодушно изучал древнюю архитектуру города, не опасаясь ничего на свете.

Вокруг царила такая тишина, что я слышал лишь стук собственного сердца и мерное дыхание.

Вскоре мы повстречались с жителями белокаменной столицы. Они лежали у дверей домов и округлых часовен с высоченными шпилями.

По положению тел казалось, будто смерть застала их врасплох. Но что могло уничтожить целый город, без следа? Я не знал.

Черепа были в тон Белого города, без серого налета времени. А вот одежда потеряла свою белоснежность и была темным пятном на идеальном облике окружавших нас улиц.

— Великая Ваора, как такое может быть?! — шепотом произнесла Хелер Мун, словно боялась разбудить неведомое чудовище, погубившее горожан и ожидающее новых жертв.

Последнее время каждый из нас часто вспоминал судьбоносное созвездие, и оно в знак признательности все сильнее озаряло нам путь. Только теперь оно проживало на небесной поляне — не южнее Кары и восточнее Замбры, а прямо над Аль Гором, — постепенно смещаясь к северу.

— Смотрите, какими огромными они были! — Изучив останки звезднорожденных, произнес Би гер.

Кости, и вправду, оказались длиннее человеческих, а черепа были более вытянутыми.

— Может быть, их корни действительно ведут к звездам, — предположила 'волчица'.

И ее слова заставили задуматься каждого из нас.

В конце улице мы уткнулись в полумесяц дороги, опоясывающей город. Она была широкой и состояла из ромбообразных плит, в отражении которых я смог разглядеть собственное лицо.

— Кто был их покровителем? — внезапно спросил у самого себя Идарго.

— Часовни пустые, без единого намека на лик созвездий или образы великих покровителей, — добавил Би гер.

— Возможно, им попросту были не нужны эти самые покровители, — предположила Хелер Мун.

И вновь ее слова попали в самую точку. Сделав следующий шаг, наш отряд затерялся на огромной площади, которая была усыпана каменными скульптурами.

Первая мысль, поразившая меня в самое сердце — что каждый горожанин имел свое собственное молчаливое изваяние, — настолько разные образы присутствовали здесь.

Я разглядел и высоченных, в два человеческих роста, воинов; и прекрасных дев; и умудренных опытом старцев. Каждый из них, неподвластный времени, застыл здесь в причудливых, человеческих образах — кто с ведром воды, а кто с рабочим инструментом. Одеты фигуры были в длинные белоснежные одежды, которые Би гер назвал туниками.

— Смотрите, у них тоже были звездочеты. А Курт, глянь. Что похож он на твоего бывшего господина Глида, — хихикнул следопыт, указывая на одну из статуй.

Я подошел и внимательно изучил неподвижную фигуру пожилого, поджарого мужчину с небольшой ухоженной бородкой, правая рука которого указывала в небо, а левая — держала карту небесных светил.

Мой взгляд остановился на глазах звездочета Белого города. Искусный скульптор настолько точно повторил все тонкости человеческого лица, что я без труда узнал этого человека.

Глаза.

Я в ужасе отшатнулся и чуть не сбил с ног Харда Зи. Тот недовольно фыркнул, а я даже не извинился. Язык онемел. Но несколько секунд исступления, закончились моим немым стоном. А затем я все-таки произнес:

— Глаза господина!

— Что?! — с тревогой в голосе гаркнул Идарго.

Вопрос эхом разлетелся между белокаменных домов.

— Глаза господина Глида, — уже более уверенно ответил я, тыча пальцем в статую.

— Не может быть! — пораженно заявил каждый в нашей команде. Все, кроме Харда Зи.

Быстрые шаги, шорох, и чей-то голос вывел нас из ступора. Две человеческие фигуры быстро двигалась вверх по дороге, в сторону высоких, округлых куполов огромного здания, возвышавшегося над крышами домов. Мы оказались в самом сердце Стилл-эдена.

3

Нав долго сидел на ступенях города, уткнувшись в стену и не останавливаясь, гоготал, вызывая у Неро откровенное непонимание, а у Партилье — невероятную панику. Когда безумие Нава закончилось, он, ничего не объясняя, встал и уверенным шагом направился вглубь Белого города.

Колдун очень долго шел за ним следом, подбирая нужные слова, а когда оборотень решился на разговор, выяснилось, что спрашивать было нечего.

— Скажи, мог ли ты представить, что хитроумный Рок приведет нас к стенам Стилл-эдена? — риторический вопрос на долгое время повис в воздухе.

Осторожно подбирая слова, колдун так и не решился излить Наву душу. Ему ужасно не хотелось рассказывать оборотню о своей неграмотности, найдя не одну причину по которой он отчаянно не хотел интересоваться прошлым. И в связи с этим название Белого города для него осталось всего-навсего пустым звуком.

— Ты ощущаешь силу? — не услышав ответа, решил сменить тему Ирт.

Ничего не ответив, колдун замер. Закрыв глаза, он осторожно, словно музыкант, дирижирующий целым оркестром, стал совершать изящные пассы.

— Ну, — нетерпеливо проскрипел Нав.

Глубоко вздохнув, Неро открыл глаза.

— Город практически пуст. Весь наш путь я ощущал сгустки магии. Она была повсюду.

— Словно кто-то просыпал ее как ягоды из лукошка, — нашел удачное сравнение оборотень.

Колдун согласно кивнул. Еще раз огляделся и добавил:

— Но здесь ее нет и в помине. Я чувствую лишь крохотный след, он ведет к центру города.

— Башни Моран ди Гара, — различив вдали высокие шпили какого-то огромного здания, догадался Нав.

— Что это? Святилище? Дворец?

— Храм, — тут же пояснил Ирт. -Звезднорожденные поклонялись лишь одной звезде. По крайне мере, так мне говорил мой учитель. Поверь, колдун, последнее время я вспоминаю его гораздо чаще остальных знакомых, попавших в темные пещеры Шода. И с каждым разом в его смерть вериться все труднее.

— Слишком странная смерть, при слишком странных обстоятельствах, — согласился Неро.

— И поверь мне не менее странная жизнь, — откликнулся Ирт.

Принюхавшись, оборотень внимательно вгляделся в зеркальные плиты, но не увидел там и следа — только свое отражение.

— 'Волки' слишком прямолинейны и пошли напрямик. Хотят достигнуть храма раньше нашего загадочного путника.

— Ловушка? — предположил Неро.

— Возможно, — согласился оборотень. — И если на миг представить, что все это дело рук моего благочестивого учителя господина не Клута... он уже давно знает о нашем присутствии и ждет нас с распростертыми объятиями.

— Стало быть, нам стоит попасть в храм иным путем.

Вместо ответа оборотень резко рванул в сторону. Его вело по следу отнюдь не наитие и не перст великих созвездий — дорогу ему подсказывала память. Он хранил в себе каждую встречу со звездочетом, держа в сердце каждое его слово. И это была не сентиментальная причуда, ворвавшаяся в его сознание за долгие годы отшельничества. Отнюдь. Просто он всегда знал, что мудрые и содержащие в себе массу смысла слова господина учителя не станут пеплом времени.

Удивительное дело. Он всегда догадывался — эти бесконечные рассказы о прошлом, подробное описание несуществующих мест, истории о давно умерших людях, не простая выдумка. Но то, что они окажутся, полностью правдивы, такого Нав предположить просто не мог.

Едва поспевая за патроном, Партилье изо всех сил старался хватать ртом воздух. Конечно, его хозяина поддерживали магические силы, а про этого получеловека говорить и вообще не приходилось. Оставалось спросить: где же найти помощи бедному слуге? Ни жертва обстоятельств, ни его поспешные спутники — не знали.

Партилье надеялся, что может быть хоть кольцо будет к нему сегодня благосклонно, но и коварная драгоценность не подавала признаков жизни. Даже не покалывала или обжигала руку.

Добежав до первого кольца улиц, Нав на минуту остановился, и жадно втягивая морозный воздух, хотел было снова продолжить бег, однако запыхавшийся голос колдуна затормозил его.

Партилье взмолился всем виданным и не виданным богам.

— Постой, иначе я рухну на месте, — просипел Неро.

— Хорошо. У нас еще есть в запасе немного времени, — великодушно согласился Ирт.

Только теперь Неро смог разглядеть то место, куда завели его быстрые ноги и проводник-зверь.

Они стояли посреди огромной площади, в которой, собственно говоря, не было ничего примечательного, кроме огромного четырехугольного столпа, где на самой вершине красовался красный камень. Его цвет казался отголоском той самой настоящей звезды, что сейчас сияла на темном небосводе.

Завороженный увиденным, Неро сделал несколько шагов и, остановившись случайно посмотрел себе под ноги. Там среди ласковой дымки лилового цвета фонарей, он увидел небо. Самое настоящее небо, с миллионом звезд и серых туманностей, с огромным ярко-желтым месяцем и небольшими переливающимися планидами.

— О Рок! Что это?! — только и смог выдавить из себя колдун.

— Чудо, — не опуская глаз, рявкнул Нав. И поймал себя на мысли, что ему ужасно надоели все-эти россказни о бессмертных покровителях и все что с ними связано.

Тем врменем, Партилье смотрел то на патрона, то на величайшее творение неведомого народа. Его мысли путались, не давая твердого ответа — радоваться этому или поступить также как оборотень. В конце концов, он последовал за своим господином, так и не определившись.

4

Львиный мост был не самым лучшим местом для ночных встреч, даже когда на небе светит полная луна, а местные разбойники уже заполучили в свои лапы легкую жертву.

Придворный маг Гардиус Крей спустился к берегу реки. Там его ждали.

Звездочет без интереса повернул голову и предложил сесть рядом.

Осень подбиралась к столице семимильными шагами и земля уже растратила летнее тепло.

— Я, слушаю вас, господин маг, — устало протянул звездочет и изобразил глубокий поклон.

— Разговор я надеюсь, будет недолгим, колдун, — голос мага прозвучал довольно решительно.

Брови звездочета удивленно поползли вверх.

— Я не ослышался. Если нет, то это очень скверная шутка, господин весельчак, -незамедлительно отреагировал не Клут.

— Я не намерен шутить, — глаза Гардиуса сверкнули в ночи. — Вы решили запутать нас, пустив по ложному следу, а сами пожелали выйти сухим из воды? Что ж могу расстроить, у вас это не получиться.

— Я решительно ничего не понимаю, — звездочет упрямо продолжал сохранять каменное спокойствие, напустив на себя лишь тень удивления.

Маг встал на ноги и, сделав несколько шагов в сторону, объявил как приговор:

— Колдун отыскался не среди нас. Вы обладаете чуждой нам силой. Признайтесь, Нед не Клут. Вы не простой созерцатель за пустыми созвездиями?! Вы куда больше! Ваша сила: откуда она у вас?! Откуда?!

— Может мне на этот вопрос ответит сам, господин-прозорливость? — отозвался звездочет, даже не повернув головы.

— Возможно вы самоучка из пределов Фила. Там множество чудаков, — сжав зубы, процедил маг.

Ему вовсе не хотелось разговаривать с этим наглецом, а поскорее испепелить его на месте. Но внутреннее чутье останавливало его. Звездочет мог дать ему полезные ответы на вопросы. Поэтому стоило повременить с расправой и продолжить бессмысленные угадайки.

— Мимо цели. Хорошо, подскажу вам. Посмотрите на небо. Может быть там скрыт ответ? — Нед не Клут наконец повернул голову и на его лице засияла довольная улыбка.

— Не иначе ты издеваешься надо мной! -взревел маг.

Любому терпению приходит конец и у Гардиуса Крея, он наступил именно сейчас.

Огненно-пурпурный шар возник в руках мага внезапно. Закрутившись волчком, он набирал силу, быстро увеличиваясь в размерах. Еще секунда, и горящая стрела, разрезав воздух, поразила бы цель, но звездочет одним взмахом руки погасил разгорающееся пламя.

— А! — маг был подавлен и обескуражен.

Он попытался снова создать заклинание, но ни во второй, ни в седьмой раз у него ничего не получилось.

— Не любишь, когда играют не по твоим правилам? — поинтересовался Нед не Клут.

— Кто ты?

— Слишком просто, Гардиус. Я потомок Стилл-эдена, если тебе, простому смертному, известно, что это такое, — ответил звездочет.

— Рожденный звездами?! — одними губами прошептал маг.

— Верно.

— Но что тебе надо?! Что ты забыл в Итарге? — взмолился Гардиус.

Как близко была его победа, и в один миг он попад в тупик ощутив собственное поражение. Великий Рок. Судьба и правда не возлюбила его.

Маг еще раз попытался создать заклинание, но все оказалось напрасно.

Безысходность. Воля звезд — предопределена.

— Ты слишком самоуверен, именно поэтому ты пришел на встречу без поддержки. Тщеславие — вот твоя ошибка! Решил справиться один, великий маг, — насмешливо произнес звездочет и молниеносно приблизился к маэстро.

Взмах руки.

Гардиус Крей приподнялся над землей и беспомощно повис в воздухе. Никогда в жизни он не чувствовал себя так уязвимо.

— Зачем тебе наш мир?! Изыди! — прохрипел маг.

-Ха, очень своевременно, — возрадовался звездочет. — Не говори глупости. Я не дух, вернувшийся из Царства мрака. Можешь называть меня — Создателем всего сущего. А вы — простые людишки, лишь материал. Беспомощные актеры в моем собственном театре бессилия.

— Тебя остановят, — просипел маг.

Его лицо стало багровым. Горло сильно сдавили невидимые тиски.

— Прощай, — равнодушно ответил Нед не Клут.

Тело мага, будто ватная игрушка, не сопротивляясь, ударилось о каменную стену моста. Еще раз и еще.

Крей пытался сопротивляться, но все попытки оказались четны. Его тело сковала неведомая сила, гораздо сильнее его собственной.

Пятнадцатый удар заставил мага глубоко вздохнуть и, откашлявшись кровью, потерять сознание.

В следующее мгновение он предстал перед грозным Покровителем мертвых, и держал ответ за свой жизненный путь, свои победы и поражения, за праведность и отступление.

Звездочет спокойно поднялся на мост, аккуратно поправил мантию и направился в сторону дворца, шаркая ногами по мостовой.

Очередная крохотная песчинка плана свершилась. Нед не Клут порадовался в сердцах — ведь долгие годы не прошли зря. Частичка за частичкой, он с немыслимым упорством шел к намеченной цели. И вскоре сложившаяся из таких вот поступков мозаика должна была вернуть его домой. Из мест изгнания.

15. глава: ' Тень Воары и все те, кто возвратились на круги своя'.

Странник стоял посреди огромного зала, окруженного колоннадой. Пузатые столпы упирались в отлогую крышу, а в самом центре зала, возвышалась черная плита, напоминающая святилище. В этом царстве белого цвета она казалась чуждым гостем.

Свет красной звезды тонкой струйкой упирался в черную поверхность.

— Я ждал тебя, Ирт. Можешь не прятаться. Твою животную сущность я унюхал ещ за пару лиг, — спокойно произнес Странник.

Из-за одной из колонн появился невысокий мужчина. Недовольно осклабившись, он сделал несколько шагов и остановился.

— Доброй ночи, учитель. Или как тебя лучше называть? Нед не Клут, господин Карвин Глид, Ульриус — предсказатель, Саши Нур, Бардан за. Какое имя твое?

Лицо Странника осталось каменным.

— Пустое. У меня было тысячи имен.

Учитель обхватил свое лицо и содрал его с себя как ненужную маску. В один миг его фигура изменилась. Он стал намного выше, худее, словно скелет, обтянутый тонкой оболочкой. Это был его истинный образ. Лицо вытянулось, лоб стал выше, скулы впалее, нос длиннее и крючковатее.

— Ты вовремя сменил сущность, господин учитель. Нед не Клут стал слишком известной фигурой, а вот дурачок Глид вполне подошел на эту вполне занятную роль. Дав возможность на время покинуть сцену Итарги, — высокомерно заявил Нав.

— Я не зря вложил в тебя частичку своих знаний, — без тени сарказма согласился собеседник.

— Зачем ты привел нас сюда? — спросил Нав и еще на шаг приблизился к учителю.

Пятнадцати ярдов было вполне достаточно, чтобы достать жертву.

— Я? — Саан Ха рассмеялся. — Разве я тянул тебя на аркане? По-моему нет. Или предложенная мной игра захлестнула тебя с головой? А, вот в чем дело... Но это твой выбор. Твоя судьба. Рок благодушен к простым смертным. Но не в твоем случае.

— Я всегда ненавидел тебя, — резко бросил Нав.

— Ненависть — это слабость. Ты слаб перевертыш. И это неоспоримый факт, — Странник не скрывал своих эмоций. Широкая улыбка его нового лица напомнила сейчас мерзкий оскал.

— Самоуверенность — тоже порок, — заметил оборотень.

— Ты стал говорить моими словами, ученик. Только не думаю, что тебе суждено поучаствовать в судьбе Итарги. Все предрешено. Я не собираюсь памятозлобствовать. Мне всего-навсего наскучил этот предсказуемый мир. Настает время новой эпохи.

Отмахнувшись, Странник атаковал. Так внезапно, что Нав только успел вскинуть руки. Не получив новые силы, Ирт ощутил мощный удар в грудь, отбросивший его на несколько десятков ярдов. Оборотень взвыл, от разрывающей тело боли.

Взбираясь по огромным ступеням, мы едва поспевали за двумя незнакомцами. Храм был неописуем. Нижняя часть напоминала пирамиду, состоящую из тысячи ступеней. Только конусная верхушка у храма отсутствовала напрочь, заканчиваясь ровным плато, на котором и стоял Моран ди Гара. Символизируя четыре стороны света, а в каждой из частей храма возвышались невероятных размеров башни, своими шпилями пронзая само небо.

В самом центре плато стоял храм. По всему периметру святилища, высился белоснежный лес колонн, упирающихся в удивительной красоты капители. Крыша треугольной формы была достойным завершением архитектурной задумки неведомого мастера.

Оказавшись на пороге храма, я едва не сделал губительного шага. Быстрая рука Идарго остановила меня.

— Тихо, он уже там, — прошептал он.

Сигналом он указал мне на дальнюю колонну. В тишине раздался едва различимый щелчок. Арбалеты 'волков' были заряжены.

Я выглянул из-за колонны. Посреди огромного зала у черного святилища, стояли двое.

Приглядевшись, я узнал обоих. Один из них был Навом — тем чудовищем, которого я повстречал в таверне: ' Дорожный весельчак'. Но вот второй... Невысокий пожилой мужчина сильно напоминал господина изображенного на картине в обсерватории звездочета. А вот манера поведения, жестикуляция...

Созвзедия!

Ваора!

Сейчас в храме находился мой господин, Карвин Глид. В чужом обличье. И все-таки это был ОН.

В какой-то момент чехарда событий закрутила меня, взбудоражив воспаленное сознание. Я слышал отголоски фраз доносимых до меня многократным эхом. Видел, как господин Глид изменился до неузнаваемости, став схожим со скульптурой звездочета Белого города. И внезапный удар, сбивший Нава с ног.

Я вздрогнул. Страх сковал мои движения, заставив, с ужасом наблюдать за происходящим. Кто враг, кто друг? Мысли путались, не давая логики разложить по полочкам все события.

Рядом со мной раздался щелчок. Болты устремились к цели. Видимо в отличие от меня, Идарго давно определился в выборе сторон.

Неро действовал внезапно, доверившись своему внутреннему я. Смягчив удар оборотня, он атаковал разрядом молний. Светящиеся нити с жадностью впились в звезднорожденного. Но и этот удар не стал неожиданностью для Саан Ха. Отбив нападение, он невидимым лассо притянул колдуна вперед и отшвырнул в сторону.

Залу медленно стал обволакивать ярко-красный свет. Звезда тихо спускалась на землю, поглощая храм Моран ди Гара своим невидимым зевом.

Звезднорожденный ликовал. Уже несколько тысячелетий он не участвовал в достойных сражениях. Скука уходила прочь.

Не успев отбить одну атаку, Саан Ха пришлось увернуться от болтов. К нему уже устремились четверо 'Стальных волков', в руках воинов сверкали острые мечи.

— Бааарга, по-моему, ты не на той стороне, — выкрикнул звезднорожденный.

Пошевелив указательным пальцем, он заставил одного из 'волков' остановиться и, взмахнув мечом, напасть на командира.

Я следил за происходящим и ужаснулся, увидев как Хард Зи неестественно изогнув шею, атаковал Идарго. Среди нас завелся соглядатай, всегда следующий с нами. Он был чужими глазами, зная о каждом нашем шаге.

Значит, ему не удалось выжить в 'Придорожном весельчаке' и все это время с нами путешествовал ходящий мертвец. Я вспомнил незаживающий шрам 'волка' и мне захотелось выть от обреченности. Подобный обман казался самым жуткой ложью в мире. Жестокий кукловод не имел сочувствия.

Я дрожа от злости сжал кулаки и стал короткими перебежками пробираться вдоль колонн.

Хард Зи дрался как завороженный, не уставая и не ошибаясь.

Би гер и Хелер Мун кинувшись наперерез, отрезали мертвецу путь к Идарго, позволив тому продолжить атаку.

Неро ошарашено глядел на свои руки, не ощущая и капельки драгоценной силы. Его словно выжали как лимон. До капли. Вся его сила, которую он так долго копил, исчезла без следа.

Внезапное нападение пропало втуне. Нав получил очередной невидимый удар и, пытаясь отдышаться, сидел у одной из колонн, силясь зализать глубокие раны.

Появление 'волков' не воодушевило колдуна. Как простые воины смогут справиться с хозяином Белого города? Разве что отвлекут на несколько минут. Не более того.

— Партилье?! Дрянной пострел, ты где?! — внезапно выкрикнул колдун.

Слуга возник рядом как по мановению ветра. Оказалось все это время, он прятался за колоннами храма.

— Дай мне свой нож.

Партилье протянул патрону оружие.

Вскочив на ноги, лишенный силы колдун ринулся в бой.

Похоже подобные нападки были для Саан Ха не опаснее, чем укусы комаров.

Алая звезда, медленно тая, наполняла звездочета силой. Еще совсем чуть-чуть и он начнет новую эпоху, сметя с лица земли этих нахальных глупцов.

Неро только успел замахнуться, когда и его бесполезные старания дать бой, наткнулись на непреодолимую стену силы. От мощного удара колдуна замутило, и он сплюнул кровью. Перед глазами все поплыло, и очередная попытка, заставила его признать свое поражение.

Идарго ловко увернулся от невидимого потока. Звездочет ударил силой немного левее. Следующая атака также не достигла своей цели и 'волк' продолжил сближаться.

Шаг за шагом. Еще немного и он достигнет враг.

Взмах меча.

Огненная стрела ударила в сталь. Но это не остановило Идарго. Он отбросил оружие и плечом столкнулся с звезднорожденным, отбросив того в сторону от святилища.

Би гер в очередной раз с болью в сердце поразил своего бывшего друга. Однако мертвец не собирался сдаваться. Подобные увечья уже не причиняли ему боли. Ранив 'волчицу' он с двойным упорством продолжил дуэль. Следопыт несколько раз увернулся от мощных, хлестких ударов, чувствуя, что силы оставляют его. Еще минута боя и усталость окончательно свяжет Би гера по рукам и ногам.

Последний мощный удар заставил следопыта ошибиться. Лезвие скользнуло по предплечью. Брызнула кровь, но 'волк' сжав зубы, стерпел. Дуэль продолжалась...

Проскользнув мимо колонн я попятился, заметив окровавленного Нава, и столкнулся спиной с незнакомцем. На меня смотрел маленький пузатенький человечек. Его рука задрожала, и он выронил небольшой метательный нож.

— Ты кто?

— А ты?! — поинтересовался напуганный незнакомец.

— Слуга, — почему-то вырвалось у меня.

— И я, — ответил тот.

Нав с каждой секундой ощущал свое поражение. Перед глазами уже виднелись Чертоги старца, а тело ломило от невыносимой боли.

— Смирись! — возопил звездочет.

Нав застонал и, встав на четвереньки, сверкнул буркалами. Его ждало новое поражение.

Хард Зи источал холодное спокойствие. Меч взлетал и опускался, не давая возможности следопыту опомниться и контратаковать.

Неведомая сила тащила Партилье на аркане. Он упирался, стараясь, во что бы то ни стало не лезть в самую гущу битвы. И все же сейчас его жизнью управляло кольцо. Прижигая палец не хуже кузнечного молота, оно вело его в дальнюю часть храма.

— Я не хочу, — взмолился слуга.

Но его никто не слушал. И только юноша, который, не зная каким чудом, оказался в Белом городе, следовал за ним.

Идарго попытался подняться, но кованый каблук придавил его к белоснежному полу.

— Не зли меня, воин, — прошипел звездочет.

— Убирайся в чертоги! Там тебе самое место! — хладнокровно произнес Идарго.

Он чувствовал решение Рока. Но 'волка' не переполняла злость. Он был абсолютно спокоен.

Звездочет щелкнул пальцами, и тело воина охватило пламя.

Идарго взвыл, но вместо отчаянья на его лице возникла улыбка.

Он знал — его смерть не напрасна.

Короткий миг помог двум слугам, незамеченными, проникнуть в дальнюю часть храма. Разменная монета для достижения победы. Партия была сыграна, предрешив исход сражения.

Умирая, Идарго верил в это как никто другой.

Я бежал следом, доверившись этому странному человеку. Мои губы, не переставая, шептали молитву Року и Ваоре. На секунду я взглянул на небо. Над Храмом, вместе с Ваорой нависало созвездие Изгнанника.

Оказавшись в тыльной части храма, мы осторожно пробрались к черному святилищу. Я видел тонкие красные потоки, ощущал исходящую от них теплоту. Протянув руку, я попытался коснуться шипящей и извивающейся нити.

— Погоди, не время, — одернув меня, прошептал слуга.

Хард Зи склонился над окровавленным телом 'волка'.

— Прощай, — равнодушно произнес мертвец.

— Забери тебя, Тайра! — следопыт плюнул в лицо бывшему собрату, кровью.

Карающий меч взметнулся вверх.

Кровь хлынула наружу, и Нав заскулил совсем по-звериному, словно угодил в капкан, и его судьба была предрешена.

Колдун пытался помочь, но ноги отказывались слушаться его. Привалившись к столбу, он, не переставая смеяться, глядел в глаза жестокой Тайре.

Резко обернувшись, звездочет округлил глаза, но не успел отреагировать. Мы со слугой прыгнули вперед, взявшись за руки. Поток разорвался. Красные нити, лопнув, впились в меня будто тысячи пиявок. Я взвыл от жгучей боли.

Слуга не отпускал меня, и я видел, как его тело охватило настоящее пламя, а кольцо на руке сделалось цвета индиго.

Мир закружил вокруг нас безумным хороводом. Ощущая чужую боль, я понял, что мне абсолютно ничего не угрожает. Я находился вне времени и пространства.

Затем Храм охватила иссиня-черная мгла.

Я открыл глаза и увидел, что стою на ночном небе, усыпанном созвездиями. И сердце наполнилось таким спокойствием, что я тут же забыл о сражениях и смерти. Я не видел созвездие Шода и созвездия Тайры. В том месте, куда я попал, не было страха и боли.

Небо надо мной покрывала розовая дымка, умиротворяя и радуя взгляд. Я глубоко вздохнул. Воздух здесь пах цветами — источающими приятный нежный аромат.

Сделав несколько шагов, я почувствовал, что мне на плечо села крохотная птичка с длинным светящимся хвостом и тонким клювом.

Звонкие трели ласкали мой слух. И я был счастлив. Все-таки я нашел свою Долину звезд.

Мне на встречу вышли Би гер, Хард Зи, Идарго и Нав. Непримиримые враги теперь оказались вместе. И здесь им не было нужды хвататься за оружие, защищая собственную жизнь.

Нав подошел ко мне. Улыбнулся. Я ответил поклоном. Здесь, мне не хотелось его бояться. Чувство опасности, здесь было чуждым.

— Спасибо, Курт, — проникновенно произнес оборотень.

— Но я ничего не сделал, — не понимая, ответил я.

— Пока не время, Курт. Твой жизненный путь еще не окончен, а только начинается.

Нав снова улыбнулся. Только на этот раз как-то грустно. И я почувствовал толчок в грудь.

Не удержавшись, я стал падать...

— Вставай, Курт.

— Поднимайся.

Я открыл глаза и увидел перед собой Хелер Мун — на лице девушки застыли слезы. Рядом с 'волчицей' стоял колдун. Он выглядел немного обескуражено, часть лица скрывала запекшаяся корка крови.

— Мы все правильно сделали, — ответил Неро. — Пора домой.

— Идарго гордился бы тобой, — грустно добавила 'волчица'.

Я кивнул в ответ, зная это наверняка.

Мой взгляд, в тысячный раз, устремился в небо.

Там вместо созвездия Изгнанника, исчезнувшего без следа, светили четыре новые звезды. Небесные Покровители, готовые навсегда остаться со мной.

( май-ноябрь 2009) Москва-Тамбов-Москва.