Советника поддержали рыцари и принцесса, а вот её наставницу интересовало совсем другое, о чём она с беспокойством и спросила:
— Меня очень интересует, а ваш змей не нырнёт?
— Не волнуйтесь, не нырнёт, — ответила Вейрин наставнице принцессы, а потом повернулась к советнику и, глянув на Валборг, сказала: — Почему бы не спеть, спою. Только вот за гитарой сбегаю, без музыкального сопровождения — песня не песня.
Гитара у Вейрин была, и довольно неплохая, купленная не в военторге, а в специализированном магазине (естественно, туда девушка не могла пойти, но существует такая услуга, как выбор по каталогу и доставка), эта покупка обошлась девушке больше чем в месячное жалование, но она любила музыку и даже брала уроки игры на гитаре. Такое тоже было на третьей военной базе, такие базы, можно сказать, были полноценными городами, хоть и небольшими. Там были не только военные, но и гражданские, занимавшиеся предоставлением военному персоналу самых различных услуг. Гитару Вейрин хранила на истребителе в своей каюте, ведь это была, хоть и маленькая, но её каюта, а не койка в комнате, на четыре человека, в общежитии для младших офицеров. С соседками по комнате Вейрин не ссорилась, но и дружбой это нельзя было назвать. Да и ночевала в этой комнате Вейрин не больше чем два раза в неделю. Ей истребитель был родней, чем то помещение в общежитии для младшего командного состава, где она изредка ночевала, да и её экипаж и многие из отряда были ближе чем соседки по комнате.
Гертруда, принцесса, дочь курфюрста Ранденбурга
Дорога из замка отца до Любена была весьма утомительна, так далеко от дома Гертруда ещё не ездила. Но это было ещё не всё, впереди было двадцатидневное морское путешествие и не на одном из когов торгового союза (у Ранденбурга не было выхода к морю, соответственно, и своих кораблей тоже не было), который отец мог бы нанять. Но курфюрст, как он сказал, заботясь о безопасности дочери, для этой поездки по морю нанял норманнов. Вот поэтому плыть придётся на драккаре, этой большой лодке, где всё на виду! Одно утешало, что ярл нанятой отцом норманнской дружины — женщина. И она в дружине не одна, есть ещё четыре воительницы. Кроме них будет наставница Брунгильда, две служанки, советник Шварцтель и отряд рыцарей, а вот интересно — как они все разместятся на дракарах этой женщины ярла? По прибытии в Любен хотелось хоть неделю отдохнуть, так сказать — набраться сил перед утомительным морским путешествием, но Валборг этого не дала сделать, на четвёртый день она потащила Гертруду в порт смотреть на корабль, и даже на нём покататься! Подумать только — покататься! Как будто Гертруда не каталась на лодках? Ну чем дракар (Гертруда их не видела, но ей о них рассказывали) отличается от лодки? Разве что размерами. Да и что это за удовольствие — кататься по морю, будто впереди не длительное морское путешествие?
В порту дракары, стоящие в ряд, как и ожидалось, впечатления на Гертруду не произвели. Всё было именно так, как она себе и представляла. Но там оказался один корабль, а это был именно корабль, пусть и не такой большой, как дромон, но и не такой маленький, как дракар, он заинтересовал принцессу, а когда Валборг предложила его осмотреть, Гертруда не стала отказываться. На то, что из её свиты за ней на кораблик прошли только наставница Брунгильда, советник Шварцтель и четыре рыцаря, принцесса внимания не обратила, как и пропустила мимо ушей предложение покататься, настолько её заинтересовало внутреннее убранство этого кораблика. Если первые два помещения ничем примечательным не выделялись, то третье... оно напоминало одну из комнат её замка, но было гораздо уютней, можно сказать, что тут поработала женская рука. Эта, как её назвала воительница, показывающая кораблик, каюта очень Гертруде понравилась. Выйдя из этой каюты и поднявшись по лесенке на огороженную площадку, принцесса и её сопровождавшие увидели быстро удаляющийся берег, это не то что испугало Гертруду, немного расстроило. Расстроило тем, что вернутся они на берег после катания на этом кораблике поздно, и, соответственно, ужин тоже будет поздним. Но девушка, встретившая Гертруду и остальных на выходе из последней каюты (она тоже так назвала это помещение), огорошила всех сообщением, что возвращаться на берег не будут, поскольку путешествие в Берген уже началось. Ещё более ошеломительным было её заявление о том, что вся дорога до Бергена займёт не больше пяти дней! А ещё Валборг сообщила на чём плывут (а не поверить ей нельзя было, уж очень быстро плыли), воительница сказала, что плывут на морском змее! Если остальных эти известия обескуражили, то Гертруда осталась довольна, пять дней — это не двадцать и уютная каюта — это не драккар, пусть там даже отгородят закуток. А то, что почти все рыцари остались в Любене, только Шварцтеля расстроило — как же, принцесса и без должной свиты! А эти учтивые рыцари надоели Гертруде ещё во время поездки из замка до Любена!
Эта милая девушка, приручившая морского змея, оказалась очень предусмотрительной и побеспокоилась об ужине, который удался на славу. Проверив те запасы продуктов, что были заготовлены в дорогу, осталась довольна и Брунгильда, хоть и старалась это не показывать, но Гертруда же видела, что это так. Когда угощению было отдано должное, начали задавать вопросы, Вейрин, так звали эту отважную повелительницу змея и так она попросила себя называть без всяких церемоний, на них охотно отвечала. Шварцтель, осмелевший после нескольких бокалов вина, попросил её спеть Вейрин не стала отказываться и, сходив за необычно выглядевшим музыкальным инструментом, сначала просто сыграла на нём, а потом и спела! Спела всего две песни на норманнском языке (его большинство присутствующих понимали), но как спела! Слушавшие её затаили дыхание, а когда Вейрин закончила, один из рыцарей, шумно выдохнув (похоже, он совсем не дышал, слушая пение), встал и поцеловал девушке руку. Шварцтель, выдохнув не менее шумно, чем этот рыцарь, произнёс:
— Мне рассказывали, что вы сирена, я не поверил, но теперь... я счастлив, что слышал ваше пение.
— Да, Вейрин, когда я слушала ваше пение, мне показалось, что поют ангелы! — вторила Шварцтелю Брунгильда. Остальные не отставали от этих двоих, вовсю расхваливая пение Вейрин. Она немного смутилась, вроде в её пении ничего такого особенного нет. Дома её так не хвалили, а здесь... может, на этой планете есть какое-то излучение, которое она не чувствует. А может, что-то этакое присутствует в атмосфере. Вот это непонятно что влияет на местных так, что они в таком восторге от её, как считала сама Вейрин, довольно заурядных вокальных способностей. Сказав, что уже темно, поэтому она должна присутствовать в рубке, Вейрин ушла, чем вызвала вздохи сожаления у оставшихся.
— Какая необычная девушка, своим пением она могла бы украсить любой королевский двор! — восторженно произнесла Брунгильда. Шварцтель спросил у Валборг:
— Вы говорили, что она не простая наёмница, а очень знатная особа, так ли это?
— Да, расскажите, что вы знаете об этой девушке. Барон фон дер Роткомпф говорил, что она весьма знатная, но при этом её подруги простые наёмницы, что его очень удивило. К тому же в её распоряжении этот корабль, и насколько я понял, он её собственность, а не так как драккары у норманнов, которые принадлежат дружине, — высказался один из рыцарей.
— Я не знаю, каков её титул, мне говорили, что он соответствует боярскому титулу россов, а это значит, что Вейрин не меньше чем баронесса, а может, и больше. Как она поёт, вы слышали, и то, что она сумела себе подчинить морского змея, который её беспрекословно слушается, говорит о многом, — не спеша, как бы размышляя, начала Валборг. Потом прищурившись, посмотрела на этого рыцаря, и, добавив в голос металл, продолжила: — Не надо называть норманнов наёмниками, если мы берёмся выполнить какую-то работу за определённую плату, то это совсем не значит, что наши мечи куплены. Не надо такое говорить, ни при моих воительницах, ни при Вейрин и её подругах, надеюсь, вы меня поняли?
— Но ведь они сражаются наравне с мужчинами, пристало ли это благородным дамам? — спросил второй рыцарь, как бы интересуясь Вейрин и её подругами, но явно имея в виду именно её.
— Вы отказываете благородной даме в праве делать то, что ей нравится? — немного ехидно переспросила Валборг. Рыцарь немного смутился, но всё же попробовал возразить:
— Но существуют же какие-то приличия, всё-таки сражаться — это мужское дело. Сражаться за правое дело и за честь прекрасной дамы! Такой прекрасной, как принцесса, или хрупкой, как хозяйка этого корабля. Да, она сумела покорить морского змея, но вряд ли обладательница такого нежного голоса...
— Обладательница этого нежного голоса уложила десяток рыцарей, в доспехах и вооружённых мечами, при этом сама была без оружия, — усмехаясь, сообщила Фрей, она заглянула в каюту и слышала о чём говорил рыцарь. Тот изумленно поднял брови, а Фрей продолжила: — Она справится с любым из вас, как она объясняла, там, откуда она прибыла, этому учат всех, да-да, и девушек тоже (вообще-то рассказывая об этом подругам, Вейрин имела в виду не всех девушек, а только воспитанниц специальной школы). Вот поинтересуйтесь у Бьорга, он пытался заигрывать с ней, нет, она его сильно не била, но он тот урок запомнил.
В это время на столе звякнула посуда, пол и стены немного задрожали. Фрей, усмехнувшись, пояснила, что происходит:
— Вейрин увеличивает скорость, она же вам и обещала, что не позже чем через пять дней мы будем в Бергене, вот она и решила прибавить ход. Думаю, утром мы уже будем у Данских проливов.
— Как у Данских, туда же добираться морем пять дней! А если по суше, то... но сейчас же уже ночь, как можно плыть в темноте? — не смог сдержать удивления Шварцтель. Фрей, зевнув, указала на открытую дверь, через которую было видно боевую рубку с сидящими там девушками, закутанными в меховые шубы, после чего сказала:
— Для Вейрин и её Змея темнота не помеха, а вы, когда соберётесь ложиться спать, скажите Вейрин или Хельге, они потушат здесь свет.
Фрей ушла, оставив открытой дверь, сидевшие в каюте видели, как она открыла небольшую овальную дверь в полу и, скользнув туда, скрылась.
— Куда она делась? — спросила Гертруда, Валборг ответила:
— Там есть небольшая каюта, вот они туда и прячутся отдыхать.
— Внутрь змея?! — изумилась принцесса, Валборг пожала плечами:
— Мы же на нём едем, вернее, на том, что он несёт. Получается, что это гораздо больше, чем мы видим, там, внизу, есть ещё какие-то помещения, где можно спать. Вот они туда отдыхать и прячутся, понятно?
Посидев ещё некоторое время, решили ложиться спать, а что ещё ночью делать? Яркий белый свет сменил приятный для глаз синий, такой, какой бывает когда ещё не совсем ночь, а густые сумерки, этот свет совсем не мешал спать, и принцесса, насколько раз зевнув, уснула на этой роскошной кровати, которую Вейрин почему-то называет — койка.
Шварцтель, советник курфюрста Ранденбурга
Все уже давно спали, не мешала крепкому сну и усилившаяся дрожь. Но Шварцтель уснуть никак не мог. Всё, о чём сегодня услышал советник, требовалось хорошенько обдумать, тем более что его терзали сомнения — не ловушка ли всё произошедшее? Всё-таки принцесса, да и он сам оказались в полной власти непонятно кого, вряд ли эта милая девочка, так прекрасно поющая, на самом деле повелительница морского змея, скорее всего, подставное лицо, чтоб усыпить бдительность. К тому же то, что с собой взяли всего четырёх рыцарей из свиты, тоже внушало определённые опасения, вряд ли они смогут оказать достойное сопротивление Валборг, её четырём воительницам и двум дружинникам, а ещё неизвестно, сколько человек могут прятаться там, внизу, куда ушла воительница из команды этого корабля. Вот так промучившись почти до утра, Шварцтель заснул, когда забрезжил рассвет. Но долго спать ему не дала Валборг со своими воительницами.
Эти неугомонные решили утром умыться! Вообще-то умываться надо, но не каждый же день! Тем более в дороге, когда нет для этого подходящих условий, а какие могут быть условия среди моря на быстро плывущем корабле, да ещё таком, с борта которого не достать до воды, можно, конечно, набрать воды ведром, привязанном к верёвке, но... не дело рыцаря размахивать верёвкой с ведром на конце. Да и вода будет солёной, совсем не пригодной для умывания благородного воина! Так высказался один из рыцарей из свиты принцессы, и Шварцтель был с ним согласен. Но ему стало интересно, что же будут делать воительницы и дружинники Валборг. Оказалось, что на открытой площадке, за помещением для груза (да и там тоже), стояло несколько больших бочек с пресной водой. Вот водой из одной из этих бочек и умывались норманны, умывались, раздевшись до пояса, как мужчины, так и женщины, совершенно не стесняясь друг друга! Вода, лившаяся на палубу (здесь не было дощатого пола), уходила за борт сквозь небольшие отверстия в бортах. Вейрин не стала здесь заделывать шпигаты, рассудив, что если в эту открытую часть кузова попадёт вода, то пусть отсюда самотёком и уходит. Несколько бочек с пресной водой она тоже скомандовала установить, чтоб не тратить на пассажиров запас из цистерны истребителя. Здесь стояло четыре больших бочки, ещё столько же в грузовом отсеке, это не считая небольших бочонков с краниками в каютах на тумбах под окнами. Как сказала Вейрин:
— Если кому воды захочется, то не бегать же каждый раз в грузовой отсек.
Швартцель демонстративно отвернулся от обнажённых по пояс воительниц, хоть и продолжал их украдкой рассматривать. Это занятие не помешало ему оглядеть окрестные скалы. Откуда в море могут быть скалы?! Но это было уже не море, это был первый Данский пролив! Данские проливы — это было несколько проходов между островами, одни уже, другие шире, одни удобные для прохода, другие из-за обилия как подводных, так и торчащих из воды скал не очень. Самый широкий, называемый "первым", запирался стоящим на высокой скале замком Гельсинор, не самим замком, а теми, кто там сидел. Они издали видели корабли, подходившие к проливу, и выходили им навстречу на узких дракарах. Эти дракары не были мореходными, это им и не требовалось, так как из проливов они не выходили. Но от этих быстроходных дракаров никто не мог уйти, поэтому все здесь проплывающие останавливались и платили пошлину, пытавшиеся здесь проскочить платили гораздо дороже. Шварцтель, похолодев, смотрел на замок и выходящие из бухты под ним восемь дракаров. А Змей продолжал двигаться не сбавляя хода, видно, его юная командир, или кто там ещё, решила пройти пролив, не заплатив пошлины! Не раздумывая, Шварцтель бросился туда, откуда управляли этим кораблём.
Во второй каюте проснувшиеся рыцари не проявляли никакого беспокойства, не подозревая о нависшей опасности. В первой, служанки накрывали стол к завтраку, а принцессы и её наставницы не было, их голоса, сквозь открытую дверь, доносились с палубы.
— Я слышала, что все, кто проходит данские проливы, должны заплатить пошлину, так почему же мы не останавливаемся, чтоб это сделать? — спрашивала Брунгильда, ей отвечала Вейрин:
