Черные гремлины

— Ух ты! Пошли туда? — предложила Ари-Ару.

— Давай сначала найдем, что шумит.

— Давай.

Спустя полночи мы наткнулись на следы присутствия других гремлинов. Повсюду валялись побрякушки, у края Мегастены лежал одинокий двузубец, в коробке неподалеку от пустыни покоились десятки снарядов. Местами на полу встречались царапины от когтей. Все указывало на то, что здесь когда-то, возможно, совсем недавно, находилась большая стоянка гремлинов. Но все они ушли, и следы вели в пустыню, прямиком к одинокой башне. Я поднял два перекатывающихся клочка шерсти. Один оказался черным, другой — зеленым.

— Здесь были остальные, — предположил я. — А потом ушли к башне.

— Получается, они живы! — обрадовалась Ари-Ару. — И вместе с нами поднялись наверх. Теперь идем к башне?

— Шумит совсем рядом. Давай еще поищем.

Через полсотни шагов Ари-Ару заметила люк. Она понеслась к нему, подняв хвост трубой. Я поспешил за ней. Когда мы приблизились, шум можно было расслышать, не прикладывая ухо к полу. Лязгало и скрипело внизу, под люком.

— Такой же, как дома, — сказала Ари-Ару. — Только наоборот. Дома вентиль был снизу, а здесь сверху. Откроем?

— А вдруг там триста каннибалов? — занервничал я, но Ари-Ару уже вцепилась в вентиль. Он заржавел и не хотел крутиться, поэтому мне пришлось помочь. Мы вместе пыхтели над старым механизмом, пока он не начал поворачиваться, а дальше дело пошло проще. Несколько кругов около люка, и нам удалось поднять массивную металлическую крышку. С обратной стороны она оказалась изрезанной, искромсанной и избитой, словно в нее очень долго ломились.

Из люка вылез Раг-Баг с острыми инструментами в лапах. Он недоуменно смотрел то на меня, то на Ари-Ару.

— Ты уже второй раз так неожиданно появляешься, — сказал я ему.

— Ты бросил нас умирать! — рассвирепела Ари-Ару и вцепилась Раг-Багу в морду. Я еле оттащил ее, нашептывая успокаивающие слова на ухо. Старший механик с сожалением посмотрел на белоснежную самку.

— Ребята, я так рад вас видеть. Мы пятую ночь ломимся в этот люк, — хрипло произнес Раг-Баг, аккуратно ощупывая царапины и оглядываясь: -Где мы? Пустыня? И железо сверху? Похоже, черные уже покинули это место.

— Мы на вершине Мегастены. Больше ничего не знаем, сами только пришли.

Раг-Баг вздохнул. Он сильно похудел, кожа складками свисала с его огромных суставов. Окончательно выбравшись, Раг-Баг отложил инструменты в сторону и разлегся на полу. Похоже, старый механик разучился удивляться.

Из люка поднялись остальные: сперва девять коричневых из племени механиков с большими мешками на спинах, а потом семеро самых разношерстных гремлинов, которых только можно было представить. Я всматривался в их морды и чувствовал, что радуюсь каждому из них. Бурошкур где-то успел лишиться уха и держал в лапах двузубец, а стоящий рядом Мышонок прятал за спиной рогатку; чешуйчатый Оникс шел налегке, зато следующая за ним Ежи тащила целый рюкзак инструментов; Ког обзавелся новыми механическими лапами, которые были в два раза больше обычных, а сзади его обнимала Дырявый Плащ; но больше всех выделялся Йокта — он медленно ковылял в огромном скафандре, наполненном до краев Белым морем, крепко сжимая в лапе острый трезубец. К спине скафандра был приделан механический прибор, и вокруг морды Йокты все время булькали пузырьки.

Они выглядели усталыми и изможденными, но несмотря на это оживленно оглядывались, с удивлением разглядывая все вокруг, особенно нас с Ари-Ару.

— Капитан, — рыкнул Бурошкур, подойдя ближе. Он окинул многозначительным взглядом кровавые пятна на моем комбинезоне и добавил с уважением: — Тяжело пришлось.

— А я говорил, что Лак-Лик идет с черными, просто невидимый! -воскликнул Мышонок.

Йокта что-то пробулькал, а Дырявый Плащ приподняла бровь, оценивающе оглядывая Ари-Ару.

— Я тоже так думал, — согласился Ког. — Только откуда здесь Ири-Иру? И ты выглядишь иначе. И эти пятна на комбинезоне...

— Лак-Лик поднялся по внешней стороны Мегастены, — задумчиво прошипел Оникс, и все ошеломленно умолкли.

Ари-Ару напряглась, вперив злой взгляд в чешуйчатого гремлина. На всякий случай я крепко обнял ее.

— Они друзья. Не надо с ними драться, — шепнул я ей на ухо и потом обратился ко всем: — Знакомьтесь, это Ари-Ару, а вовсе не Ири-Иру.

— Это правда? Ты карабкался по отвесной стене все это расстояние, что мы шли по лестницам? — оторопел Ког.

— Да.

— Охренеть, — сложил лапы Бурошкур. Остальные загалдели и начали засыпать меня вопросами. От такого внимания мне стало жутко неловко. Я поднял лапы, пытаясь их успокоить.

— Знала бы, не открывала бы люк, — заворчала Ари-Ару. Я погладил ее по голове.

— Давайте я все расскажу, — предложил я.

— Тихо! — рявкнул Бурошкур. — Главный за все пояснит.

Гремлины замолчали и уселись полукругом. Убедившись, что все слушают, я начал рассказ. Я говорил сухо и мало, избегая неловких моментов и жестокостей сражений. Иногда меня перебивали, особенно любопытный Хек-Хак, но все разговоры затихали после затрещин Бурошкура. Когда действие дошло до станции "Эры", я начал запинаться.

— Можешь пропустить это, Лак-Лик, — Ари-Ару уткнулась в меня мокрым носом. Я облегченно вздохнул и последовал ее совету.

Особое внимание я уделил синим гремлинам и тому, что нам необходимо сделать дыру в Мегастене, чтобы их станции могли приехать на вершину.

— Вот, — закончил я, не зная, куда девать лапы. Ари-Ару почувствовала мое напряжение и начала расчесывать мне спину, слегка выпустив когти. Это было приятно и успокаивающе.

— Как-то раз я спрашивал Оникса, почему он решил сделать капитаном именно тебя, — задумчиво произнес Ког. — Он сказал, что выбрал тебя, потому что ты самый сильный. Теперь я понимаю, почему.

— Вовсе нет, — запротестовал я и поспешил сменить тему: — А как вы сюда добрались и куда подевались остальные гремлины?

— Давайте я расскажу, — предложил Раг-Баг, и никто не стал спорить: — Внутри Мегастена — это сплошные лабиринты из лестниц, переходов и нор. У нее нет выхода на другую сторону, только наверх. Когда ворота открылись, мы затаились в одном из отнорков и переждали, пока основной отряд черных пройдет мимо. Черные гремлины начали подъем, а мы держались чуть позади, чтобы не попасться им в лапы. Шли долго, голодая и простукивая каждую пядь железа в поисках зефира. В итоге нам повезло, и в Мегастене действительно нашлись сладости. Целые склады синего зефира, правда, заполненные лишь на десятую часть. Но даже этого хватило, чтобы накормить несколько тысяч гремлинов, которых вел адмирал Чаро. Мы присвоили запасы одного из таких складов, который по невнимательности пропустили черные гремлины.

— У нас еще осталось немного, — Хек-Хак снял со спины увесистый мешок и продемонстрировал синий зефир, который был внутри. У меня в животе забурчало.

— Все было хорошо, пока не появились железные машины, — продолжил Раг-Баг.

— Автостражи, — поправила его Ежи. Я заметил, что ее поведение изменилось. Раньше она молча слушала и так же молча работала, из-за чего возникало неловкое ощущение, словно Ежи не живой гремлин, а предмет. Но теперь она жестикулировала, двигалась, мигала лампочками и даже добавляла интонаций в свой металлический голос. Наверняка она поправилась благодаря Ониксу.

— Да, — согласился с замечанием Раг-Баг. — Не знаю, что с этими автостражами не так, но они пытались нас убить всякий раз, когда замечали. Армия черных гремлинов двигалась впереди и принимала большую часть атак на себя, но иногда доставалось и нам. Мы выжили, а вот остальные... многие остались лежать на лестницах Мегастены.

Раг-Баг сглотнул, и другие тоже заметно занервничали. Похоже, им пришлось пережить тяжелые времена. Даже Ежи сменила цвет глаз на печальный синий, и только Оникс сохранял ледяное спокойствие.

— Наконец, мы добрались до вершины. Все, кто остались в живых из отряда черных, поднялись и закрыли за собой этот проклятый люк. С тех пор мы ломились в него, жгли огнем, резали, и все тщетно. Спасибо, что открыли его.

— Сколько гремлинов добралось до поверхности? — поинтересовался я.

— Сотни полторы черных, сотня зеленых и еще полсотни разношерстных.

Получается, внутри Мегастены погибли несколько тысяч гремлинов. Я схватился за голову. Нас осталось совсем мало.

— Ниро выжила? И где Швепс?

— Швепс остался с зелеными, насчет остальных ничего не скажу наверняка.

Нас было так много. Тысячи гремлинов жили на островах Черного Архипелага, и неизвестно сколько других союзов вроде Изумшера существовало на необъятных просторах Белого Моря, а по Мегастене ездили десятки станций с синими гремлинами. Столько времени прошло, остался ли у них еще зефир? Закончился, скорее всего. Прямо сейчас они голодали.

— Что дальше, капитан? — прорычал Бурошкур.

— Давайте делать дыру в Мегастене, — предложил я.

— А какого размера нужна дыра?

— Большая. Хотя бы три десятка хвостов в диаметре.

Оникс молча взял двузубец и несколько раз ударил им в пол. Двузубец высекал искры и звенел, но лишь царапал металлическую поверхность. Тогда Оникс отошел в сторону, набрал в легкие воздуха и выдохнул струю раскаленного пламени на край Мегастены. Он дул так долго, что от жара я вспотел. Когда прекратился вой огненного дыхания, мы увидели раскаленный докрасна и слегка оплавленный металл. Оникс лег неподалеку и задумался.

— Бесполезно, — вздохнул Раг-Баг. — Грани непробиваемые.

— Судя по следам, черные ушли к той башне, — огляделся Ког. — Думаю, стоит пойти за ними. Ты сказал, что синие решили бурить Мегастену. Если они доберутся до лестниц, то смогут подняться наверх вслед за нами.

— А если не получится? Они обречены. Мы не можем их бросить.

— Если бы у каждого из нас были инструменты вроде твоих кирок, мы могли бы попробовать, — произнес Раг-Баг. — Но сейчас это бесполезная затея. Тридцать хвостов...

— Лак-Лик никогда никого не бросит, — с вызовом сказал Йокта. — Пора бы уже это понять. Если так торопитесь, уходите в пустыню. А я остаюсь и буду ломать стену.

Все пристыженно опустили уши. Я тоже.

— Спасибо, Йокта. Ежи, а ты что скажешь?

— При текущих начальных данных демонтаж дыры диаметром в тридцать хвостов займет половину цикла, — ответила железная гремлинша.

— Неужели ни у кого нет идей? — отчаялся я. Все молчали.

Братья-пираты переглянулись, и Бурошкур неуверенно сказал:

— Если надо, мы жахнем стену.

— Угу, — согласился Мышонок.

— Интересно, как? — скептически поинтересовался Ког.

Мышонок вырвал у себя пару оранжевых волосков, пару серых, и отдал их брату. Бурошкур скомкал волоски, смочил их слюной и бросил на пол. Мы стояли и смотрели на этот комочек.

— И что тепе?.. — не успел спросить Раг-Баг, потому что раздался оглушительный хлопок, и в месте, где только что лежал слепленный Бурошкуром комок, образовалась маленькая опаленная дырка. Из нее валил густой черный дым.

— Это как? — оторопел Раг-Баг.

— Когда-то давно мы с братом съели двухцветный зефир, — признался Мышонок, когда дым рассеялся: — Мы поделили его пополам, а потом изменились. У меня разукрасилась шерсть, а у брата загустела слюна. Позже случайно выяснилось, что моя шерсть взрывается, а слюна брата — ее катализатор. Мы втайне пользовались этим, чтобы топить чужие корабли и пиратствовать. Поэтому наше судно и называлось "Горелоя".

— Ты — ходячая бомба? — разинул пасть Хек-Хак.

— Еще раз так его назовешь, будешь выбитые клыки переломанными лапами собирать, — зарычал на него Бурошкур.

— Понял, — быстро закивал Хек-Хак.

— Насколько это безопасно? — поинтересовался я.

— Нинасколько, — буркнул серый пират. — Мы редко бахаем. А чтобы отфигачить кусок железа в тридцатник хвостов, придется у братишки половину шерсти выдрать. Жахнет невовремя — нас даже по кускам не соберут.

— Брат преувеличивает, — не согласился Мышонок. — Мы готовы попробовать, Лак-Лик.

— Я не могу решать за вас, — смутился я. — Особенно если это так опасно.

— Ну нахр... — начал было Бурошкур, но его перебил Мышонок:

— Решено! Мы взорвем Мегастену, — обрадовался маленький разноцветный гремлин. Его брат тяжело вздохнул.

— Бахаем здесь?

— Да.

— Тогда уносите лапы. Остальное сами порешаем. И это... чтобы после того, как рванем, никому не слова о нашей фишке. Особенно черным. Ясно?

Все закивали, и я тоже. Бурошкур умел быть убедительным.

— Не будем медлить. Пойдем, — сказал я Ари-Ару, и мы зашагали прочь, оставив братьев наедине. Наш отряд отошел на сто шагов, и Бурошкур, увидев, что мы остановились, сердито закричал:

— Дальше проваливайте!

Мы послушались и отошли еще на пять сотен шагов. Отсюда даже не было толком видно, чем занимались братья.

Коричневые уселись кругом и начали играть в шестеренки, Оникс ковырялся отверткой в механизме Ежи, Ког с Дырявым Плащом обнимались в сторонке. Только Йокта скучал и бродил в одиночестве туда-сюда. Я порылся в рюкзаке и вытащил из него последние две зефирки. Сжевав одну, я протянул вторую Ари-Ару:

— Будешь?

— Покорми меня, — белоснежная самка растянулась у меня на коленях, и я скормил ей кусочек сладости. Ари-Ару замурлыкала. Я подумал, что это слишком легко, и начал ее дразнить. Она игриво цапнула меня за палец.

К нам подошел Йокта.

— Поскорей бы уже выбраться из этой жестянки, — пожаловался морской гремлин. — Надеюсь, там, куда мы идем, найдется, где поплавать. Лучше сдохнуть, чем так жить.

— Не расстраивайся, — сказал я. — Все будет хорошо.

— Тебе легко говорить, наземный. Я уже чуть в нем не задохнулся, если бы Ежи не приделала этот прибор с пузырьками, точно бы умер.

Я почувствовал себя виноватым. Это из-за меня Белое море вскипело, и Йокта вынужден был его покинуть. А сейчас я ничем не мог помочь. Мои уши опустились.

— Ха, раскис! — обрадовался Йокта.

— Могу тебя сбросить обратно в водичку, если хочешь, — оскалилась Ари-Ару.

— Да ладно, я же пошутил, — обиделся Йокта и ушел. Ари-Ару показала язык ему вслед.

— Если будешь всем угрожать, тебя все будут бояться, — укорил я ее.

— Правильно будут делать, — буркнула она. — Я никому не позволю тебя обижать.

Вскоре вернулись Раг-Баг с обритым Мышонком, у которого шерсть укоротилась до длинны в полкогтя. Маленький гремлин ежился и дрожал от холода. Я снял комбинезон и укутал в него Мышонка с головой.

— Спасибо, — слабо улыбнулся он.

— Не за что. А скоро взорвется?

— Скоро, — сощурился Бурошкур. — Ложись!

Мы все послушно легли, и даже Йокта кое-как перевернулся набок в своем скафандре. Лежать на металле было холодно. Мы ждали и ждали, с нетерпением глядя на Мегастену, а взрыва все не было.

— Может, что-то пошло не так?

— Не, я просто с запасом вальнул, — объяснил Бурошкур, и нас ослепила вспышка.

Раздался жуткий грохот, Мегастена сотряслась от взрыва, я закрыл глаза и спрятался в лапах. Налетел порыв штормового ветра, и мы с Ари-Ару вцепились друг в друга, чтобы нас не сдуло. Рядом падали металлические обломки, кто-то кричал. Когда хаос прекратился, нас накрыло облаком черного дыма. Мы кашляли и хрипели в этом облаке, а когда оно рассеялось, оказалось, что все мы покрылись плотным слоем черной сажи, даже белая Ари-Ару стала темнее тучи.