Черные гремлины

— Главный у них — адмирал! — размахивала лапами Ари-Ару. — Он двузубцем такой раз! И все такие попадали, а потом он — оп! И еще как даст потом!

Ее рассказы было гораздо интереснее.

Ари-Ару очень понравились черные гремлины, она говорила, что у них миллион тысяч-тысячная армия, триллион кораблей во флоте и триллиард островов под контролем.

— Да не триллиард, а четырнадцать, — раздраженно поправлял мастер знаков, но Ари-Ару уже не слушала. Она спрашивала, можно ли ей стать адмиралом и что для этого нужно сделать. Мастер знаков бурчал, но продолжал рассказывать. Когда его терпение подходило к концу, он складывал шкуры со знаками и уходил.

На пятнадцатую ночь вместо мастера знаков к нам спустились вооруженные матросы и отперли клетку.

— Выходите, — потребовали они. — Обсидиановый остров ждет.

Глава 5. Черный Архипелаг

Кораблей было больше, чем лап у всех гремлинов Железного острова, вместе взятых. Многие походили на "Пятый Коготь", но были и гигантские плавучие крепости, окруженные маленькими лодками.

Обсидиановый остров был ровным и острым, словно его сложили из треугольников. На гладкой поверхности острова стояли высокие горы, над которыми поднимались черные клубы дыма. С вершины самой огромной горы скалился крылатый серебряный череп, словно прикидывая, кого бы схватить, утащить на пик и съесть, а его металлические крылья были широко раскрыты. В скалах виднелись прорубленные ступени и темные проходы.

Флот пришвартовался в бухте Обсидианового острова, и с кораблей на берег выходили черные гремлины, которые строились аккуратными прямоугольниками вдоль дороги, ведущей к высокому постаменту с торчащей из него похожей на рог трубкой. За постаментом стоял монумент, у которого раскинулись мутно-красные ветви колючего растения, проросшие сквозь крепкий обсидиан. Растение опутывало монумент, ощетинившись длинными шипами. Я пригляделся и понял, что на многие шипы насажены черепа гремлинов.

Закованные в кандалы пираты толпились отдельно. Пленников было больше сотни, их стерегли вооруженные матросы. После того, как "Пятый Коготь" подошел к берегу, меня и Ари-Ару сковали и проводили к пленным гремлинам. Ари-Ару чуть лапу не откусила тому, кто пытался ее связать.

Когда все построились вдоль дороги, застучали барабаны. Они были не такими большими и грозными, как на скайдле Борд, зато звучали гордо и уверенно, точно попадая в ритм. По дороге, вдоль которой мы стояли, зашагала процессия из полусотни гремлинов. Боевички шли ровно и четко, и все они были одеты одинаково, как капитан Рвака. Отличались только нашивки серебряных черепов на правом плече — они были разных размеров и с разным количеством клыков.

Впереди шествовал грозный черный гремлин. Только у него был серебряный череп с крыльями и всеми клыками. Гремлин тащил по земле целиком закованного в цепи и железо пленника. Между металлическими креплениями мелькали чешуйки, а под маской блестели желтые глаза. Перед постаментом процессия остановились, а грозный гремлин поднялся по ступеням, волоча пленника, и швырнул его у красных шипов растения. Оно зашевелилось, удлинило шипы и утолстило ветви, пытаясь дотянуться до скованного Оникса. Черный гремлин взобрался на постамент и окинул взглядом моряков.

— Трудись, — сказал черный гремлин в трубку, и его голос эхом прокатился по острову, звуча из каждого проема, отражаясь от каждой вершины.

— ТРУДИСЬ!!! — запищали в ответ моряки.

— Грусти, — произнес гремлин у постамента, и вновь его слова поддержали дружным верещанием.

Черный гремлин по очереди назвал все десять слов. Трудись, грусти, мечтай, строй, спи, ешь, дерись, пищи, потей, страдай. Когда он закончил, гремлины вытянулись и замолкли.

— Новый враг на горизонте, новая голова на шипах райза, — заговорил черный гремлин. — Слушайте, пираты. Я адмирал Чаро. В моей власти направлять силу Черного Архипелага. Вы напали на наши острова и заплатили костями. Кости мертвых пойдут на строительство плота памяти, а их черепа насадят на шипы райза. По заслугам.

— ПО ЗАСЛУГАМ!!! — отозвался Обсидиановый остров.

Что такое плот памяти? Разве его можно построить из костей? Я хотел спросить у Ари-Ару, но она заворожено слушала адмирала. Пираты хмурились и ворчали.

— Мы дарим вам выбор. Если будете служить верно, то станете боевичками Черного Архипелага. Мы поделимся с вами зефиром и предоставим отнорок. Мы научим вас сражаться и читать карты Белого моря. Если не будете слушаться, мы сделаем из ваших шкур страницы для книг, а головы насадим на шипы райза. Мир жесток.

— МИР ЖЕСТОК!!! — грянула площадь.

Пираты загомонили. Черные гремлины заткнули двузубцами самых непоседливых. Я молчал и внимательно наблюдал за адмиралом.

— Черный Архипелаг потребует верности. Вы будете служить до конца времен, пока не наступит вечный...

Мне показалось, что кто-то погладил меня по спине и лапам. Я присмотрелся к шерсти — мех шевелился сам по себе. Чем дольше я смотрел, тем сильнее он двигался. С остальными гремлинами происходило то же самое. Их мех шевелился, а уши пригибались. Словно все вдруг начали быстро бежать спиной вперед. Хотя на самом деле все стояли на месте.

— Ветер, — раздался тревожный шепот, и его тут же подхватили. "Ветер, ветер, ветер" — зашумели пленные пираты. А потом прозвучал тревожный скрип с самого высокого пика на обсидиановом острове. Огромный крылатый череп из серебра заскрипел, зашатался, а потом начал вращаться, набирая обороты и издавая пронзительный визг.

— Волна! — рявкнул адмирал Чаро, и черные гремлины пришли в движение.

— Бегом, быстро! — крикнул кто-то из моряков, и скованные пираты побежали. Началась давка. Мне наступили на лапу, отдавили хвост, пихнули в бок. Я чуть не упал, но Ари-Ару подхватила меня, и мы побежали вместе, держась за лапы. Нас гнали наверх по ступеням, к постаменту.

Ветер становился сильнее. Я оглянулся: черные гремлины возводили стену с той стороны острова, откуда дул воздух. Они крутили механизмы, которые поднимали широкие обсидиановые щиты, соединяющиеся в один большой барьер. На опустевшей площадке перед барьером собрались разукрашенные гремлины, напоминающие мастера воли Скайю, вытянули передние лапы и закрыли глаза.

Сотни черных гремлинов работали вместе, поднимая обсидиановые щиты и складывая из них стену. За несколько вздохов барьер вырос до трех моих ростов, а вскоре закрыл весь берег. Я посмотрел поверх стены, на море. Краешек горизонта приподнялся и увеличивался в размерах, становясь все больше и больше. Усилился и ветер. Грудь сдавило, стало трудно дышать, заслезились глаза. Мое сердце застучало очень громко, а каждый вздох шумел в ушах. Я начал считать вздохи.

Раз вздох. Мы стояли у постамента, на верхней площадке обсидианового острова. Пленные пираты тряслись и со страхом глядели на приближающуюся смерть. Два вздох. Черные гремлины продолжали возводить и укреплять стену, слушаясь приказов невозмутимых капитанов. Три вздох. Адмирал сложил лапы за спиной и спокойно наблюдал за морем. Ари-Ару обняла меня, крепко вцепившись в мех. Четыре вздох. Мастера воли махали лапами на берегу.

— Разинуть пасти! — приказал адмирал Чаро на пятнадцатом вздохе, и мы послушались, хотя выглядели глупо.

Резкий стук отозвался болью в ушах и груди. Пропали звуки.

Волна молотом ударила Обсидиановый остров. Я оглох и свалился на четвереньки, вслед за мной попадали пираты. Вода яростно врезалась в барьер и разбилась об него, подняв брызги до самого неба. Черные щиты прогнулись и заскрипели, но выдержали. После удара волна разделилась на два могучих потока и обогнула остров, затухая за скалами.

Прошло еще десять вздохов, прежде чем море успокоилось. Ослаб и ветер. Пронзительный визг стих вместе с прекратившим вращение крылатым черепом.

— ... — скомандовал что-то адмирал, и черные гремлины начали разбирать стену. Я ничего не услышал. Он повернулся к нам и сказал еще что-то. Я затряс головой.

Черные гремлины разделяли нас на группы по десять. Началась возня. Среди пиратов я заметил Кога и Дырявый Плащ. Я помахал им лапой, но они не заметили. Когда дошла очередь до нас, Ари-Ару почему-то оказалась в другой группе.

— Я буду с Лак-Ликом! — взъярилась она, тряся кандалами. Здорово, я снова слышал.

— Приказ есть приказ, — солдаты нацелились на нее из рогаток.

Ари-Ару зарычала, и я понял, что она их сейчас перебьет, а потом придет грозный черный гремлин и целиком закует ее в железо, прямо как Оникса.

— Не надо, Ари-Ару, — попросил ее я. — Все будет хорошо.

Она еще немного позлилась, но потом успокоилась и заставила меня пообещать, что завтра мы встретимся. Пока мы спорили, я оказался в центре толпы, и Ког с Дырявым Плащом заметили меня. Дырявый Плащ изумленно раскрыла рот, а Ког удивленно округлил глаза.

Боевичкам надоело ждать, и нас отвели в крошечный отнорок с холодным и жестким полом. В моей группе было еще девять гремлинов, и мы еле поместились внутри, толкаясь и оттаптывая друг другу лапы и хвосты.

— Первый день — испытание. Не сможете поладить друг с другом — придется ладить с солнцем, — сказал черный гремлин, прежде чем закрыл вход щитом.

— Шел бы ты, — огрызнулся серый пират в тюбетейке.

Гремлины начали пихаться, пытаясь освободить себе побольше места. Завязалась драка. Я прижался к стене, чтобы меня не побили. Когда возня прекратилась, я остался стоять на маленьком пятачке у стены, а пираты разлеглись по всему отнорку.

— Подушку из тебя сделаю, — пригрозил пират с косым шрамом через морду, когда я попробовал прилечь и нечаянно наступил ему на хвост.

— Лапу сломаю, — рыкнул на меня пират без шерсти на голове, когда я попытался сесть, но нечаянно задел его ухо.

Поэтому я остался стоять. Я не хотел, чтобы из меня делали подушку или сломали мою лапу. Другие гремлины подозрительно косились. Я постарался стать незаметным и съежился. Куда ни глянь — везде были злобные оскалы и недовольные морды. Тогда я начал смотреть на потолок.

В потолке было что-то неправильное. В его центре чернело круглое пятно. Оно было темным и словно проваливалось вверх.

— Да я его знаю! — сказал кто-то голосом пять-раз-Швепса. — Это раб с железного острова. Он даже не пират.

Пятно поплыло. Я пригляделся и понял, что оно меняется. Пятно медленно светлело и приобретало красноватый оттенок.

— Он был гребцом на моем "Огле", так что принадлежит мне! — заявил голос Швепса.

Швепс и правда был здесь. Без повязки, шляпы, палки и всего остального маленький пират выглядел не так страшно. Капитан "Огла" встал и показал на меня пальцем.

— Я заберу твои костяшки и выкуплюсь у этих черных, — хрюкнул он, потирая лапы.

Пятно стремительно наливалось огненно-красным. Я мысленно прочертил прямую линию от пятна на потолке до пола. Она приходилась ровно на пять-раз-Швепса.

— Отойди, — сказал я и пихнул Швепса. Пират повалился на гремлина сзади и забарахтался, злобно рыча.

В центр отнорка, где только что стоял Швепс, ударил луч света. Гремлины шарахнулись от слепящего солнца и прижались к стенам. Я прикрыл глаза лапами, чтобы не обжечься и не ослепнуть.

— В потолке дырка, — объяснил я. Стало жарко и душно, я покрылся пеной. Пираты испуганно заворчали, отодвигаясь от луча и прячась друг за другом. Заболели глаза и нос. Я вспомнил Оникса и попытался облизнуть глаза, чтобы они не потрескались. Но во рту пересохло, и слюны совсем не было.

Луч становился ярче и скоро начало печь так, что мысли путаться и сложно думать. Закрыться лапами. Спрятаться от света. Дышать. Воздух. Воздуха мало. Ари-Ару тоже? Дышать. Как Ари-Ару? Все будет.

К вечеру луч истончился, а затем и вовсе исчез. Черные гремлины отперли люк и вытащили меня и других пленников наружу. Я еле стоял на лапах и чуть не упал. Нас выстроили в ряд, раздавая тумаки тем, кто медленно соображал.

— Пошевеливайтесь! — рявкнул коротышка, чья морда спряталась за высоким воротником шинели и под козырьком фуражки. Коротышка командовал скрипучим, громким голосом: — Стройсь! Когда вы слышите команду "Стройсь!", вы становитесь в ряд и делаете это быстро, а не как горсть лежалых камней!

Он строил нас и приказывал расходиться еще десять раз подряд. Я устал и проголодался. Никто из нас не спал. Тех, кто не слушался, коротышка бил палкой, попутно оговаривая его так, что пираты хихикали. Но вскоре и хихикающие получали палкой — смеяться в строю было запрещено.

— Лечь! Встать! Лечь! Встать! Хвост держать ровно! Я — мастер зубов Скоба, и мне поручено сделать из вас боевичков. Прыжки на месте! Ноль, раз! Два, три! Думаешь, умеешь воевать? — прикрикнул Скоба на самого большого пирата в нашей группе, а затем двинул его палкой по коленке и по спине. Пират покатился по полу, воя и вылизывая коленку. — Слабак! На когти! Сменить!

На когти — это когда нужно лежать, упираясь в пол когтями передних лап. А "сменить!" — значит лежать, упираясь в пол когтями задних лап. Мы прыгали, катались, кувыркались, скакали, крутились, а когда я начинал думать, что мои силы на исходе, Скоба придумывал новую пытку. Он называл их упражнениями, а нас — испражнениями, из которых упражнения сделают боевичков.

— Выше нос! — щелкнул меня Скоба палкой по подбородку. Я потянул лапу, чтобы почесать ушибленное место, но Скоба ударил палкой по запястью: — Стоять ровно! Терпеть! Смотреть прямо!

Мастер зубов не давал передышки и гонял нас, пока не пришли вооруженные черные гремлины с учебным оружием. Нам раздали по двузубцу — они были сделаны из плотного плюша, мягкого, но крепкого.

— Это оружие! Оружие — самое важное, что у вас есть! Оружие важнее ваших ушей и хвостов. Вы можете оставить на поле боя кишки, но оружие — нет! Помните об этом, подыхая! Ты как держишь оружие, щенок? — Скоба подошел к Швепсу и огрел его палкой по голове: — Оружие нужно держать крепко, двумя лапами, вот так. Крепче! Теперь коли! Коли в глаз! Коли в пузо! Коли в глаз! Коли в пузо!

Мы упражнялись с двузубцами как заведенные, повторяя одни и те же движения. Скоба был недоволен всем: как мы двигаемся, как держим двузубец, как колем, как стоим, нашим цветом шерсти и нашими мыслями. Мастер зубов побил одного пирата, забрал у него двузубец и начал показывать, как правильно надо колоть. Его движения были резкими, ровными и мощными.

— Коли в глаз! Коли в пузо! — рявкал Скоба, ударяя трезубцем невидимого противника. Я словно увидел гремлина, которого убивает этот злобный коротышка. Мастер зубов вернул двузубец пирату, и упражнения возобновились.

— Твой упал! Добей его! — скомандовал Скоба пирату в тюбетейке, и ему пришлось делать вид, что он протыкает валяющегося на земле врага. — Медленно! Он тебя убил из положения лежа и ты сдох! Трупы должны два раза оббежать гору кузнецов, чтобы воскреснуть!

Скоба словно состоял из энергии и силы. Он вообще не уставал, а только больше запалялся, придумывая все новые и новые упражнения. Казалось, что даже если обсидиановая гора восстанет против Скобы, он невозмутимо схватит плюшевый двузубец и начнет колоть ее в глаза и в пузо, а потом достаточно быстро добьет лежачую гору, чтобы она не успела убить его из положения лежа, и продолжит тренировки.