'Две женщины на корабле — не к добру', − мысленно напророчила Гиза.
'Обещаю, я буду паинькой', − ответил Флавий.
'Вот это меня и пугает'.
Марика действительно была ученым. Уж диавол разберет этих язычников, что у них там за бардак в научных кругах, но что спасенная девушка входила в Ученый совет Руси — точно. В особом непромокаемом конверте у девушки оказалось немного золота русейского казначейства и документ, который носил название 'удостоверение личности'. Тоже придумка русских — каждый половозрелый гражданин Руси обязан был получить именной документ, удостоверяющий личность, социальный статус и звание в иерархии чинов этой странной восточной страны.
Согласно удостоверению, Марика Кудаева числилась чиновником девятого класса Ученого совета Руси — аналога римского Университория. Специальность — рыборазведение и рыболовецкие промыслы.
В воде, подобно объектам своего изучения, девушка оказалась по собственной глупости — во время недавнего шторма ей приспичило понаблюдать за местными рыбешками, которые по слухам в непогоду выпрыгивают из волн и некоторое время проводят в воздухе. Перегнувшись через фальшборт и засмотревшись в клокочущие волны, она не заметила большой волны, которая прокатилась от носа до кормы судна, захватив с собой и легковесную наблюдательницу.
Конечно, Марика не была бы ученым-натуралистом, если бы не предприняла все меры предосторожности перед выходом на палубу. На ней был жилет из коры пробкового дуба, личные документы в непромокаемой упаковке и небольшой паек — немного пресной воды и сушеные фрукты. Словом, стандартный набор пассажира на палубе казенного судна в непогоду. Она был уверена, что за это время ее исчезновение обнаружат, и корабль вернется. Но прошло два дня, а помощи все не было. Вода кончилась еще вчера, и если бы не 'Лучезарный', возможно, девушке пришлось бы солоно. Во всех отношениях.
− Мы не можем доставить вас даже до Хаджибея , госпожа, − сокрушенно развел руками Флавий. − У нас курьерское судно, и наша корреспонденция срочная. А потом корабль возвращается обратно в Рим, тоже согласно графику.
− Я все понимаю, Флавий-афанде . Где вы можете меня высадить, и сколько я должна вам за услугу?
Флавий замотал головой.
− Нет-нет, о деньгах вопрос вообще не стоит, госпожа Марика. И не спорьте. А что касается порта назначения... Ну, скажем, вас устроит Созополь или Варна? Это в Булгарской провинции.
− А другие варианты? Поближе к Руси?
− Крайняя точка нашего маршрута — Констанца в Валахии. Оттуда 'Лучезарный' возвращается в Рим.
− Меня устроит Констанца, − кивнула Марика.
'Дурак!'
− Не понял....
Колючая мысль Гизы настолько огорошила Флавия, что тот даже ответил вслух. Марика посчитала, что это адресовано ей, и повторила:
− Я говорю, что Констанца меня вполне устраивает, Флавий-афанде...
'На кой ты выболтал этой азиатке нашу конечную цель?'
− И потом, − продолжила Марика, − из Констанцы, насколько я знаю, есть регулярные рейсы в Аккерман , а оттуда и до Хаджибея недалеко.
'Я не верю этой русской'.
− Целиком с вами согласен, − ответил римлянин сразу двум собеседницам.
Сейчас он уже соглашался с арабеской, что две женщины на одном судне -ничего хорошего.
* * *
С Марикой попрощались прямо на пирсе, как только корабль прибыл в Констанцу. Русская еще раз поблагодарила всех своих спасителей, оставила адрес какой-то гостиницы в Хаджибее, где планировала ожидать транспортной оказии до Тавриды — если вдруг 'Флавию-афанде потребуется помощь морского специалиста'. Римлянин не планировал открывать свое рыболовецкое дело, но личную карточку госпожи Кудаевой вежливо принял.
Теперь оставалось добраться до Брашова — оттуда команда Флавия планировала начать изыскания. Напрямую от Констанцы до Брашова дорог нет, а до Бузэу — две сотни миль через Букурешть. Можно не делать крюка и поехать напрямую, сэкономив полсотни миль, но риск нарваться на шальную компанию в охваченной восстанием стране в этом случае слишком велик. Флавий приготовился еще к суткам в пути, на этот раз не по водной глади, а по разбитым дорогам Малого Рима.
И с какой стати местные называют свой край настолько пафосно?
− Милый, у нас гости.
Раньше он бы открыл глаза и пытался проморгаться, привыкнуть к темноте внутри кареты. Теперь все по-другому. Стоило Флавию проснуться, противоположная от нгулу стенка дилижанса осветилась тускло-голубым сиянием, а сам римлянин тут же в деталях рассмотрел то, куда оказался направлен взгляд.
Гиза уже была на ногах, вампир тоже. Мариус сменил наряд, сняв свой роскошный ало-красный плащ и широкополую шляпу. Впрочем, даже лишившись этих элементов одежды, он не потерял стильности: темно-русые волосы оттеняли бледное (тоже по ночному времени) лицо, угольно-черный колет с накрахмаленным алым воротничком подчеркивал гибкость и даже некую артистичность фигуры. Свое оружие — длинный тонкий клинок, − Мариус вынул из ножен, и сейчас придерживал руками, уперев острие в деревянный пол кареты.
− Что за гости?
− Не знаю. У кро... Мариуса спроси.
Вампир прищурился.
− Мы проливаем чужую кровь, исходя из наших физиологических потребностей, госпожа Гиза. В отличие от людей, убивающих по прихоти.
С наступлением ночи вампир снова перестал заикаться и явно набрался наглости. По-видимому, он еще не знал, что ни с Флавием, ни с Гизой не стоит шутить всерьез. Ну да воспитательную работу с кровососом можно оставить и на потом. Сейчас — понять, кто пожаловал.
− Что за гости, Мариус?
− Люди, − повел плечами вампир, словно это слово было ему неприятно. − Следуют за нами с самой Констанцы. Как только убралось солнце — я их и заметил. Думал, отстанут. Не отстали.
− Мы можем ехать быстрее?
− Так и ехали двадцать минут назад, когда я попросил возницу добавить прыти лошадкам. Тогда и понял, что не отстанут.
− Понятно.
Флавий развернулся в сторону кучера и легонько постучал по перегородке.
− Се, яр а мына, домнул? − отозвались за стенкой.
Римлянин обернулся к Мариусу за переводом. Тот не удосужился, и просто бухнул ногой в перегородку:
− Останови на обочине и погаси огни, − приказал вампир на латыни.
На этот раз кучер все понял, подтянул вожжи, и скорость начала падать. Возничий все же не удержался от комментария и добавил через стенку — ворчливо, но уже понятно для всех:
− Опасно. Лихие люди случаются.
'Уже случились', − подумал Флавий. Повернулся к компаньонам.
− Если проедут мимо — можно двигаться дальше. Если остановятся — будем беседовать.
− Мне готовить серебро? − спокойно спросила Гиза.
Флавий отрицательно покачал головой.
− Мариус сказал люди.
− Мало ли... вдруг ты их обедать пригласишь?
− Скорее ужинать, − многозначительно вставил круд, изящно облизнувшись.
Карета встала, и кучер полез тушить фитили в фонарях. Было слышно как фырчат лошади, довольные внезапной остановкой. И еще гудит расшалившийся не на шутку ветер.
Флавий загасил еле теплившийся фонарь внутри, поправил перевязь с гладием. Выглянул из окна, стараясь разглядеть 'гостей'. Так и есть, небольшая темная коробочка, влекомая четверкой лошадей, неторопливо приближалась по дороге к месту их остановки.
Гиза хрустнула позвонками, потягиваясь и разминаясь. Потом порылась в своей дорожной сумке, которую взялавнутрь, не доверяя багажной полке на задке кареты. Вынула два пистоля, проверила запалы и сунула за пояс. Вампир оставался невозмутим и смотрел строго перед собой. Людей он ощущал всем своим телом, не нуждаясь в зрении. Поэтому выглядывать из окошка не спешил.
− Если остановятся, первым выходит Мариус, вроде как местный, − распорядился Флавий. − Гиза при необходимости. Я — при очень большой необходимости. Не с моими глазами ночью людей встречать.
Уходили секунды и минуты, затемненная карета стояла на обочине, чуть покосившись в сторону придорожной канавы. Три пары чутких ушей вслушивались в звуки снаружи. Наконец, на фоне завываний ветра, матюгов кучера и пофыркивания лошадей послышался стук копыт. Вот он приблизился совсем близко, поравнялся с их каретой... Флавий непроизвольно поднялся и подошел к окну, стараясь не особо маячить глазами. Блеск металлических трубок, высунутых из чужого окна, римлянин заметил в самый последний момент.
Рывком развернулся и толкнул тоже привставшую Гизу на пол. Сзади пару раз хлопнуло, и что-то очень сильное толкнуло Флавия в спину. Он буквально воткнулся головой в противоположное окно, на раз высадив слюдяное стеклышко. Лошади дернули карету, и Флавий от рывка чуть не оставил голову за окном. Поднявшаяся было на ноги Гиза снова свалилась на пол. Кучер залился в проклятиях, стараясь остановить обезумевших животных, но тщетно.
Дилижанс, подпрыгивая на ухабах, помчался вперед, одним рядом колес то и дело сваливаясь в придорожную канаву. Внутри все посрывало с мест: фонарь полетел на пол, походная сумка арабески сорвалась с полки и саданула Флавия по затылку чем-то очень тяжелым. Но после тычка в спину это казалось сущей ерундой — поясница то ли намокла, то ли в чем-то испачкалась, а под обеими лопатками словно зажгли по магниевой вспышке. Боль не отступала, становясь все более раздирающей...
И тут лошади окончательно обезумели, и дернули карету в сторону. Раздался вопль возницы, мелькнула алый воротник вампира и темная фигура девушки, потом снова вампир и снова Гиза... наконец, мир вокруг Флавия перестал вращаться.
Флавий лежал словно на двух раскаленных углях, только из костра вытащенных. Спина горела огнем, и римлянин не знал, может ли встать самостоятельно. А еще он, оказывается, придавил Гизу, та дышала в затылок и тихо ругалась на арабском. Прежде чем Флавий успел спросить как у нее дела, девушка одним мощным толчком сбросила с себя все семь талантов полумеханического Флавия. Облегченно вздохнула, переводя дух.
Вампира нигде не было видно. Зато было слышно — за пределами опрокинувшегося на Флавия мира звенела сталь о сталь. Милый сердцу каждого воина звук фехтования!
Римлянин попытался встать на ноги — удалось. Спина отзывалась адской болью, но подвижности не лишала. И то хлеб.
Карета лежала на боку. Соответственно одна дверца оказалась под ногами, вторая — на потолке. Щелчком автоклинка флавий выбил потолочную, потом прыгнул прямо в образовавшийся проход. Дополнительные толчковые суставы метнули тяжеленное тело на десять футов вверх, и Флавий приземлился на стенку кареты. Сейчас она, правда, играла роль крыши.
− Гиза, ты как?
− Без твоей туши куда лучше, − пробурчала арабеска. − Что там?
− Там нормально, − ответил Флавий, оглядев мир с высоты своего положения. − Наш юноша рубится с четырьмя врагами. Нет, уже с тремя.
Позже вампир рассказал, что успел выпрыгнуть из экипажа, пока тот еще не перевернулся окончательно. С доступной только ему быстротой нагнал чужую карету, остановил ее и начал разбираться с напавшими.
− Не убивай всех, − крикнул Флавий, глядя на разошедшегося кровососа.
− Не учи... − темная фигура заложила молниеносный круг вокруг неприятеля, и проткнула бедро очередному врагу.
Гиза выбралась из перевернутой кареты, огляделась вокруг, одобрительно кивнула в сторону фехтовальщиков, потом оглядела спину своего спутника.
− Поздравляю с первыми огнестрельными ранами, дорогой, − промычала девушка, аккуратно приподнимая вымоченную 'черной пылью' ткань. − Очень больно?
− Терпимо. Иди, помоги кровососу.
В этом не было необходимости, Мариус справился и сам. Последний из оппонентов смачно рубанул воздух там, где только что был вампир, и конечно, потерял равновесие. Юноша в черно-алых одеждах спокойно зашел за спину разбойнику и не менее спокойно проткнул его насквозь.
− Я же сказал не убивать! − взъярился Флавий.
− Вы сказали не убивать всех. Все четверо живы. Трое из них в вашем распоряжении, а этот стрелок из пистолей — мой. Тоже жив, но уверяю, это ненадолго.
Улыбка Мариуса была заметна даже глубокой ночью и даже с такого расстояния.
− По-моему, сейчас мы в деталях увидим процесс питания homo saingularius , − прошептала Гиза.
Мариус не дал им такого удовольствия. Убрал клинок в ножны, легко забросил проколотого противника на спину и отнес за карету. Сразу же вернулся, улыбаясь. Кинжал он по-прежнему держал в руке.
− Пусть немного помаринуется страхом, − кровожадно (а как же иначе?) произнес вампир.
− Мне начинает казаться, что декларируемая безобидность крудов несколько преувеличена, − заметил Флавий в полный голос.
− Пока в крудов никто не стреляет — они сама безобидность, командир, − шутливо поклонился Мариус.
− Стреляли в меня.
− В меня, в вас, в госпожу Гизу — какая разница? Стреляли же.
Флавий отыскал взглядом девушку, уже куда-то упорхнувшую. Оказалось, Гиза осматривала тело кучера. Возница лежал неподалеку от перевернутого дилижанса.
− Как странно, − спокойно произнесла арабеска. — В этого не стреляли, но умер только он. Свернул шею, свалившись в канаву.
− Да, жаль мужичка, − отозвался Флавий. − Но ему уже не помочь. Давайте же поговорим с нашими друзьями.
И решительным шагом направился к поскуливающим телам, которые вампир разложил на обочине дороги.
Спина по-прежнему ужасно болела.
Если это и были простые грабители, польстившиеся на приличный золотой фонд экспедиции, то какие-то странные. Ни у кого из них не было с собой никаких бумажек с приметами или хотя бы номером дилижанса, которым ехали Флавий со спутниками. Зато имелись четыре пистоля, четыре клинка как у Мариуса (ну, разве что чуть покороче и полегче), а еще — подозрительно знакомые славяно-татарские рожи. Тоже в количестве четырех штук.
− Ты думаешь то же, что и я? − спросил Флавий, когда они с Гизой осмотрели всех бандитов.
Девушка кивнула.
− Ага. Две бабы на корабле — не к добру. Я предупреждала.
Но какое отношение русские имеют к экспедиции Флавия? Единственное объяснение, которое приходило на ум, это то, что Марика Кудаева была подставной гусыней. Плавала себе, понимаешь, в море, ждала случайного корабля, потом узнавала насколько можно с него поживиться и наводила своих дружков...
А если бы никто не подобрал девушку? От ближайшего порта до места ее купания — полтора дня ходу. Да и поди специально найди дрейфующую в море фигурку! Только случайно. Даже если русская и была подставной, она рисковала своей жизнью куда сильнее, чем нужно для ограбления.
Гиза сложила руки на груди и подтвердила сомнения Флавия.
