Гул заметно нарастал, и вскоре, я в ужасе зажал уши, различив истошные крики и вопли сотен, а может быть тысяч людей. В их руках призывным огнем, ярко сияли факелы, а их лица искажала чудовищная гримаса — словно звери, вырвавшиеся из клеток, они полной грудью опьянено вдыхали запах свободы.
На противоположной стороне коридора, как из-под земли, возникло несколько стражей. Выставив вперед короткие мечи, они создали некое подобие стены: но ни крепкие ирианские доспехи, ни острая сталь, были уже не в силах остановить надвигающуюся волну заключенных. Я захотел зажмуриться и избавить себя от кровавого действа — как тогда в 'Придорожном весельчаке', — когда неведомое существо с легкостью лишало жизней 'Стальных волков'. Однако в этот раз я нашел в себе силы и переборол панический страх.
Первые ряды, попытавшись прорвать внезапно возникшую преграду, захлебнулись собственной кровью. Острые мечи не хуже механических гномьих машин разрывали тела наступавших. Настоящая мясокрутка, не больше не меньше, — подумалось мне. Но представить себе ужасную костедробильную машину, пожирающую бесконечную людскую толпу я так и не успел. Кричащие и рвущиеся на волю люди, оказались упрямее самых острых саршских мечей и крепче пластинных доспехов стражей.
Я слышал, как звякнула разлетающаяся на куски сталь и многотысячные возгласы радости, бурлящим эхом наполнили узкую кишку коридора. И пускай многие из них спотыкаясь, исчезали в непрерывном потоке — толпа продолжала идти, затаптывая и разрывая все на своем пути. Пути к свободе. И было в этом жутком зрелище что-то завораживающее, словно не в силах оторвать взгляда я впитывал в себя безумие и отчаянье братьев по несчастью.
Вскоре шум стих, и лишь из темноты лабиринта еще доносились случайные крики и призывы к свободе.
Я осторожно поднялся на ноги и двинулся вперед. Вода уже толстой струйкой скатывалась по неровным стенам, то исчезая, то снова появляясь в извилистых глубоких разломах. Вздрогнув, я отвернулся. Теперь цвет ручейков был багровым.
Истерзанные тела кровавой дорожкой преградили мне путь в темноту, и я, так и не решившись вступить на них, развернулся и побрел обратно.
Боль и отчаянье вновь наполнили эти мрачные стены.
Подойдя к длинному узкому проходу, у которого, блуждая в потемках, я оказался впервые, мне послышался еле различимый стон. Часть стены, где был огромный излом, напоминала расколотый надвое клык, словно передо мной разинул свою пасть окаменелый дракон. Я осторожно просунулся внутрь и среди полумрака смог различить чьи-то огромные пузатые тени мерно раскачивающиеся над землей. Не решаясь произнести ни единого звука, чтобы ненароком не выдать себя, я осмелился и сделал крохотный шаг.
Камень оказался горячим, и я резко одернул руку. Всем своим нутром я ощущал неприятную дрожь, смешанную с отвращением к этому гнусному месту, и в тоже время меня тянуло и манило туда, словно именно там таился тот единственный спасительный выход из лабиринтов Арнака. Спрятав руки в рукава, чтобы не обжечься, я смело проскользнул внутрь разлома.
Те несколько 'туманов', что я провел в здешних стенах, заставили меня чаще доверять своему внутреннему голосу, и порой не искать ненужных ответов в очевидных вещах.
В нос ударил резкий запах гнили и паленого мяса, словно здесь готовили обед самой властительнице мертвых душ Тайре. Я глухо кашлянул, отмахиваясь от приставучей вони, и опомнившись, резко зажал рот руками.
В тиши раздались протяжные стоны, а округлые тени, издав протяжный скрип, закачались в воздухе, будто огромные многоярусные люстры.
Резко прыгнув вбок, я спрятался за небольшим каменным выступом.
— Ну-ка, заткнулись, — раздался строгий металлический голос.
Я тут же смог различить среди раскачивающихся теней двух стражей. Один из них резко вскинул вверх факел, и трепетное пламя вырвало из тьмы широкие клетки, в одной из которых измученно постанывал скрюченный в три погибели человек.
— Чтобы я от вас и звука не слышал! Понятно!
На самом деле стражу вовсе не нужен был ответ от истерзанных невыносимыми пытками жертв.
Два стража исчезли в полумраке огромного зала.
Я облегченно выдохнул, и в тут же секунду услышал слабый шепот.
— Эй, приятель. Ты как здесь очутился?
Обернувшись на голос, я увидел во мраке небольшой силуэт, прижавшийся к толстым прутьям клетки. Великий Рок, я мог поклясться всеми созвездиями, что хорошо знаю своего собеседника.
— Дядюшка Хнур? Это вы?
Тень на миг замешкалась. Кажется, я не ошибся. Меня охватило приятное волнение, словно я встретил единственного в мире родного человека.
— Курт, найденыш. Откуда ты здесь? — голос старика заметно дрогнул.
— Да какая разница, дядюшка, — запричитал я еще громче.
— Кто там, Хнур? С кем ты там еще шепчешься?
— Потише, Раш. Это наш старый знакомый, Курт.
— Как?! Откуда?
— Это что, правда, он?!
Зал наполнил полушепот разных, до боли знакомых голосов. Вся труппа была здесь, в старых, проржавелых клетках.
— Тихо, тихо, — прошипел Хнур.
— Эй, Курт, ты сможешь пробраться к дальней стене.
— Да, — тут же откликнулся я.
— Вот и замечательно, — обрадовался старик. — Там будет куча вещей. Отыщи там мой походный скарб. Такая старая протертая сума...Слышишь?
Я машинально кивнул. По-видимому, дядюшка Хнур все понял без слов:
— Так вот, там мой инструмент. Сможешь достать?
— Запросто, — легкомысленно произнес я. — Только здесь, что-то происходит...Арнак он вроде как разру...
Мне ужасно хотелось рассказать старому фокуснику все случившееся, но он вовремя меня остановил.
— Не время, сынок. Поспеши...
Я не стал тянуть — быстро прокравшись между здоровенных каменных твердей, вырастающих прямо из земли острыми гранями вверх, я оказался возле огромной кучи вещей. Руки сами стали переворачивать груды чужих тряпок.
В голове крутилась одна мысль: не успею, выдам себя! Искать в абсолютной темноте, на ощупь, походную суму, все равно, что искать швейную иглу в стоге сена.
На миг я замер. Стражи были совсем рядом, но я оказался незамеченным. Руки с новой силой утонули в море чужих вещей. Сердце готово было выскочить из груди, и все-таки я старался утихомирить нарастающее волнение. Еще миг и я остановился. Дрожащая рука сжимала походную сумму фокусника. Я был уверен в этом. Выхватив ее из горы вещей, я кинулся к клетке дядюшки Хнура.
И моя поспешность обошлась боком, спотыкнувшись, я громко растянулся на каменной тверди.
-Кидай! — раздался из темноты громкий голос Хнура.
Прятаться уже не было смысла. Меня заметили. Я лишь успел выхватить небольшой мешочек с инструментом и наугад кинуть его в темноту.
— А ну вставай, щенок! Откуда ты взялся?! А ну живо в клетку! — на меня были направлены острые мечи стражей.
Тяжело дыша, я поднялся на одно колено, пытаясь различить под маской доспехов лица служителей Арнака. Страх улетучился, а внутри было лишь странное опустошение.
'Импровизируй! Устрой представление!' — раздалось в голове. И словно следуя этому чужому приказу, я уверенно встал на ноги. Не выпуская из руки суму дядюшки Кнура, я гордо поднял голову и отчаянно проревев, заговорил:
— Пошли прочь, шакалы! Вы мне не указ!
Может быть, я совершал самую большую глупость в мире, но отступать было поздно.
Стражники смотрели на меня, по меньшей мере, обескуражено.
— Что уставились олухи! Вы знаете, с кем имеете дело. С самим господином магом! Так что если хотите сохранить ваши дешевые жизни, идите прочь...
Стражи продолжали молчать. В горле пересохло, и я, сглотнув, перевел дыхание. Неужели мои слова возымели успех?
— Слышите меня! Я великий маг! И именно по моему желанию ваша кровавая тюрьма разлетится на кусочки... Поняли меня?!
Переглянувшись, стражи сделали шаг вперед и мрачно произнесли:
— Ступай в клетку или лишишься жизни, господин маг!
На спине выступила испарина, и я затравленно облизнул сухие губы. Все напрасно. Они не поверили ни одному моему слову.
Я сделал шаг назад — а меж тем стражи медленно приближались ко мне.
Не понимаю, как объяснить свой поступок, но рука сама стала копошиться в суме старого фокусника, словно в отличие от хозяина, она точно знала, где искать спасительную нить. В ладони оказалось, что-то деревянное и вытянутое.
В один миг я прислонил дудочку дядюшки Хнура к губам и стал играть. Наверное, выглядело, по меньшей мере глупо, но осознать это я просто не успел. Та самая дудочка, что старик вырезал на моих глазах, когда мы ехали в повозке, оказалась могущественнее всех магических штуковин в мире.
Зал наполнился противным фальшивым шипением. И в тон моей мелодии из пустоты зала отозвались тысячи тонких писклявых голосков.
Стражи растерянно переглянулись. Я вновь дунул, родив еще один режущий звук. Зал наполнился шелестящим гулом, словно мне откликнулся многовековой лес, шумом непокорных крон.
— Он и вправду, треклятый маг! — внезапно заорал один из стражей.
Я поднял голову вверх и увидел, как на нас опускаются небеса. Шелест тысячи крыльев смешался с невыносимым писком. Мне ужасно захотелось закричать, но вместо этого я упал на каменный пол и накрыл голову руками. Рев достиг своего апогея.
Я уже не слышал призывных криков фокусников и напуганных голосов стражей. Прижавшись к холодному камню, я неустанно восхвалял свое — второе глупое волшебство...
Отдышавшись, я взглянул на дядюшку Хнура, и устало улыбнулся. Мы все-таки выбрались.
— Спасибо тебе, Курт, — в один голос произнесли Пакрит Раш, Нира и шустрик Тим.
Сказать, что в тот момент я ощутил несказанную гордость, значит не сказать ничего. У меня просто в голове не укладывалось, как легко получился у нас этот 'фокус'. Оказывается, тюрьма Арнака не так страшна, а легенды и истории о ней куда ужаснее самой действительности.
Словно прочитав мои мысли, старый хитрец тяжело выдохнул, и устало произнес:
— Нам несказанно повезло. Уж не знаю, какая неведомая сила заставила дрогнуть вековые стены Арнака, но только благодаря этому нам удалось выбраться...Порождение тьмы — умирает. И это видно невооруженным взглядом, Курт. Только нам от этого не легче...
— Почему? — удивился я.
Мы стояли практически в нескольких шагах от каменных стен Арнака, а впереди простиралось огромное плато, усыпанное сотней тысяч человеческих костей, а дальше...
Я вздрогнул. Дальше был лишь туман. Фиолетово-серая дымка осторожно подбиралась к нашим ногам, обманчиво лаская мыски сапог, и только рубиновый свет звезды пробивался сквозь непроглядную пелену.
Совсем близко раздался душераздирающий крик крылатых Тайран. Мне показалось, что это был рев настоящей сотни мерзких и клыкастых созданий.
— Еще никому не удавалось достигнуть края пустоты. Арнак так просто не расстается со своими пленниками, — обреченно произнес старый фокусник.
Пакрит Раш и Нира молча согласились.
Я зло сжал кулаки, заскрипев зубами от напряжения:
— Не может быть! Но зачем тогда, великая Ваора, нам дали шанс выбраться отсюда?! Скажете зачем? Если Арнак умирает, может нам просто подождать и туман рассеется...Просто подождать...
Старик печально покачал головой:
— Увы, мой дорогой Курт. Если было бы все так просто... Арнак может умирать еще сотню лет, а Тайраны облетают свои владения гораздо чаще. Рано или поздно мы все равно станем их жертвами. От них не скрыться. Противостоять этим хищницам просто не возможно. Это не летучие Молы, которых можно вызвать и прогнать одной мелодией моей дудки...
— А если обмануть? — вырвалось у меня.
— Обмануть? — растерянно повторил дядюшка Хнур.
— Да, обмануть! — уже более уверенно произнес я. — Любого можно обмануть, какой бы сильный он не был. Даже непобедимые берсерки попадают в хитроумные ловушки северян, — и немного замешкавшись, добавил: — Ну, я читал об этом в книжках...
Фокусник задумчиво смотрел на меня и постепенно его брови поползли вверх, а глаза округлились как две медные монеты. Вскочив с места, он огляделся вокруг, подошел к одной из стен Арнака, осторожно прикоснулся. Отошел и вновь подошел и прикоснулся. Посмотрел на свою руку, задумчиво замотал головой. Затем быстро похромал к стоящим поодаль огромным валунам. И только после этого покосившись на нас, загадочно улыбнулся:
— А малец-то, дело говорит...
Никто, включая меня, ничего не поняли, но в знак согласия все как один кивнули. Уж не знаю, что за хитроумный план родился в голове старого фокусника, но мы были согласны на все.
Хнур еще раз проверил все ли в порядке и удовлетворенный результатом похлопал меня по плечу:
— Ты все запомнил?
Я кивнул.
Фокусник предвкушая предстоящую победу прижал палец к губам, вспоминая все мелочи.
— Так-так, — тихо прошептал он. — Вроде бы ничего не упустил. Ну и представление должно получиться. Закачаетесь. Эх, жалко зрителей мало... Эти Тайраны у нас попляшут.
Я растерянно посмотрел на дядюшку Хнура, но тот не обращал на меня никакого внимания.
— Ты точно все запомнил? — внезапно освободившись от собственных мыслей, вновь обратился ко мне фокусник.
И я, наверное, уже в тысячный раз кивнул в подтверждение полной готовности к предстоящему представлению.
— И так — начали!!! — коротко крикнул Кнур.
Истошный вопль Тайран становился все сильнее...
Они появились внезапно, острыми стрелами вынырнув из призрачной туманной дымки, длинноклювые с горящими огнем глазами — верные слуги Ее величества смерти.
Я быстро стал читать нараспев слова восхваления великому Року. Только бы все получилось. За то время, что нам удалось выцарапать у коварной судьбы и счастливого случая, шустрик Тим успел разжечь костер за огромными валунами и соорудить несколько перегородок, чтобы костер казался ярче.
В задачу помошника лжемага Раша и его ассистентки входило натужно завывать в дальней части стены, создавая видимость присутствия ужасного чудовища. Дядюшка Хнур дежурил у самой стены, где по его замыслу крылатые бестии должны были попасть в нашу западню.
И во всей этой хитроумной задумке я должен выступить не иначе как приманка — эдакий червяк на остром крючке, которого закидывают в речную пучину.
Тайраны уже были совсем близко, когда я услышал резкий свист и ни секунды не мешкая, рванул в указанное место.
Я бежал так быстро, что казалось, ноги сами отрываются от земли — но между тем даже самый быстрый и ловкий гонец вряд ли смог бы уйти от столь опасных созданий. В какой-то миг я почувствовал, как острый клюв касается моей спины. Ноги заплелись, и скованный невероятным страхом я с грохотом упал на землю. Ощутив резкую боль в руках и коленках, я уткнулся лицом в землю, боясь посмотреть, что же происходит вокруг.
А произошло вот что...
Хнур рассчитал все абсолютно верно.
Упустив столь лакомый кусочек, Тайраны сделали круг почета и вновь устремились к легкой добыче. В этот момент и началось само представление.
Освещаемая огнем стена при помощи ловких рук шустрика Тима отобразила профиль страшного и ужасного чудовища. И сразу же черная тень раскрыла свою пасть, из которой, благодаря золотозубому артисту и Нире раздался душераздирающий рык, отозвавшийся многократным эхом.
