Дурак космического масштаба

Хоть и не хотелось, но надо было эту компанию наказывать. Всю. Спустить такое безобразие я не мог.

— Вот что, умники,— сказал я, подумав. — Эмку мы на днях, как вы знаете, будем сдавать. Чтобы вы этот корабль на будущее хорошо запомнили, приводить его в порядок будете сами. Дежурные пусть рыдают от счастья. А вы изучите корабль, который чуть не угробили. И это я еще очень добрый сегодня!

Вызвал через браслет Гармана и повторил ему приказ. Сержант был ошарашен. Понял, что пропустил что-то в этой жизни не маленькое.

— Тогда и я останусь, — сказал он, поймав меня на выходе.

— Ты-то зачем? Пусть дежурный сержант...

— Ну, раз я это проворонил, значит — тоже заслужил.

— Как знаешь, — согласился я. — Ты поговори с ними и объясни, что за такую самодеятельность под трибунал отдать можно. Вокруг война, а на борту — детский сад.

И, оставив Гармана самого докапываться до истины, я быстро пошел к себе.

Не забыть бы переговорить с медиком, когда он придет по мою душу. Хэд, я даже фамилию паренька не спросил.

Но возвращаться не стал, лучше личное дело гляну.

Вот так история. Хорошо, если без последствий. А то заберут сейчас пацана в госпиталь. Только этого мне не хватало.

До медика время оставалось, и я опять сел за документы. Новый корабль мне нравился. Ничего неполезного (то есть каких-нибудь идиотских новшеств) я в нем пока не находил. Были коррективы, конечно...

Ну вот, например, отражатели эти. Пластины у них развернуты под углом 90 градусов друг к другу. Что это, интересно, дает, хотел бы я знать? Зато, если уж их заклинит, то только снаружи обрезать можно. Дурь натуральная.

Нужно было срочно погонять нашу новую посудину, хотя бы и с неполной командой, и пристреляться хоть как-то. Я стал писать запрос комкрыла, чтобы он разрешил нам участвовать в маневрах.

Приперся медик. Меня один вид его скоро будет вгонять в депрессию.

Но на этот раз я знал, чем его занять. Вызвал мальчишку, надеясь, что на меня самого и времени особо не останется, оставил их вдвоем и ушел в навигаторскую.

Провозился медик больше часа. Дотошный, гад. Позвал меня. Сказал, что следы психического воздействия есть, но слабые. Видимо, какой-то большой стресс...

Я вспомнил, какой устроил тут всем 'большой стресс' и кивнул.

Медик объяснил, что оставит указания своему корабельному собрату насчет мальчишки, и переключился на меня. Эта ходячая исполнительность успела, оказывается, связаться с госпиталем и доложить, что задерживается. Удавил бы.

Ощутив мое активное неудовольствие, медик с лица немного спал и прыть поутратил.

Я начал раздеваться и подумал: а чего, собственно, злюсь? Парень исполняет свой долг, как он его понимает.

В общем, упал я на кушетку автодиагноста и сдался. Даже задремал, кажется. Поздно уже было. Потом перед сном почитал немного. Но отрывок оказался трудный, и я почти ничего не понял.

'...В мире есть темное и светлое начала. Но это — только слова. Потому существуют религии, где мироздание окрашено иначе.

Историю легче всего именно переписывать. Это очень удобно. Ведь через пару-тройку поколений очевидцев реальных событий останется так мало, что написанное превратится в правду. Правда — не то, что происходит в реальности, мальчик, а всего лишь некий угол зрения... Правда всегда выгодна определенной группе людей, этим она и отличается от истины...'

'Хэд с ней с историей, кого она волнует?' — думал я, пряча дневник.

Вот если бы Влану под бок... В этом я был с Дьюпом согласен: порой весь мир 'не тянет' против прикосновения любимой женщины.

Но — прикосновения этого нет, и мир тоже — пошел на хрен. Не нужен он мне такой.

19. История девятнадцатая. 'Экзекутор в подарок'

Из дневниковых записей пилота Агжея Верена.

Абэсверт, открытый космос

— Капитан Пайел, вы обвиняетесь в измене!

Рядом уже стоял боец с наручниками. Вот ведь шустрые гады!

Деваться было некуда, я протянул руки.

Наручники защелкнулись, одновременно погружая в мышцы стальные пластины.

Я знал, что подобные наручники у нас на вооружении есть, но мне никогда не приходилось ими пользоваться. Рассчитаны они на экзотианскую элиту, противников, способных сделать вам гадость даже со скованными руками. Таких контролируют дополнительно, вводя в кровь психотропные вещества, подавляющие волю. Наручники дают информацию о кровотоке, температуре тела, выбросе гормонов в кровь. С их помощью можно усыпить, пытать или допрашивать, они довольно успешно используются в качестве 'детектора лжи'. Но... Почему меня здесь так боятся?

— И что дальше? — спросил я спокойно.

Датчики на наручниках замигали желтым, подтверждая, что я действительно спокоен как бревно.

— Дальше, — усмехнулся генерис (надзиратель за исполнением законов) фон Айвин, — дождемся подтверждения от командира крыла и выбросим ТЕБЯ в космос. Будешь летать вечно. Тебе понравится.

Я пожал плечами. Ну, уж огрызаться-то я умею.

— ТЫ сначала привычку заведи полезную — приказы на сон грядущий читать, — сказал я ласково. — С чего ты решил, что я командиру крыла подчиняюсь?

Генерис очень хорошо отреагировал на мое тыканье. Прямо-таки раздуваться от злости начал. Редкий дар в армии. Тутошние все больше кусаются с 'закрытыми' лицами.

Напудренная морда фон Айвина сразу раскраснелась. А был такой белолицый душка...

— Да я тебя прямо сейчас!..

Ординарец дернул его за рукав раз, другой, наклонился и что-то прошептал на ухо. Наверное, получили сообщение от комкрыла. А я-то думал, рожа генериса исчерпала допустимый природой объем...

Подошел капитан 'Поляриса' и тоже что-то тихо сказал. Установилась нервозная тишина.

— Скажите, капитан Пайел, 'Каменный ворон' действительно подчиняется напрямую инспектору Его Императорского Величества лорду Джастину? — спросил капитан 'Выплеска', седой, востроглазый мужик. Он меня немного знал, мы торговались с ним из-за навигатора.

— Подчиняется, — согласился я, поудобнее разворачивая руки. И наручники снова замигали желтым. — Так что, проводите меня, пожалуйста, в карцер, добрые люди. А то стошнит от вашей милой компании.

И я сам пошел к выходу из общего зала.

Вот так и помогай другим.

Примерно два часа назад, благодаря моей глупости и расчетам нашего нового навигатора, мы отбросили экзотианские корабли от Граны. Зря инспектор разрешил мне ввязываться. Надо было всыпать сразу, чтобы не лез никуда. Но я полез.

Решение казалось таким красивым, и так хотелось испытать корабль.

Навигатор был с того же года, что и Келли, но выглядел моложе: симпатичный голубоглазый блондин. Звали его Ивэн Млич. Странная фамилия, вызывающая ассоциации с 'бунтом правых' и федерацией резервных земель. Но с картами он работал быстро и расчеты предъявлял с такой скоростью, что я едва успевал следить.

— Вот... выходим в предельно допустимую точку сферы. Меняем полярность и отлетаем, как пробка. Вот... — засветились линии на карте. — Вот сюда примерно, практически в тыл.

— Красиво, — сказал я. — Расчетной точки координаты перепроверили?

— Два раза. Но 'развернуться' рекомендую именно здесь. Ни секундой раньше. Иначе не наберем нужную скорость. Посадите пилотов, чтобы руки не дрожали.

— А я таких и не держу, дрожащих. Но на первый раз — берите в ведущую пару Тусекса и Бата. (Бат — парень молодой, но глаз у него подходящий, и руки ласковые.) Работайте. Сейчас запрошу разрешение. Если мы пока не нужны лорду Джастину — проверим ваши расчеты на практике. Если нужны, все равно сделайте прикидку — пригодится.

(И усмехнулся про себя. Надо же — 'ни секундой раньше'. Вот гад ползучий. Хотя, что будет, если переполяризоваться секундой позже — и обсуждать, в общем-то, не надо. Любой первогодка поймет.)

Навигатор смотрел на меня с недоумением. Немного, пожалуй, растерялся даже. Видно приготовился убеждать, спорить...

Но заторможенность прошла быстро, и Млич начал отдавать приказы. Я смотрел. В общем и целом, мне пока нравилось, как он работает. Парень был внешне мягкий, однако 'с начинкой'. На такого можно давить только до определенного предела. Сначала все вроде пойдет, как по маслу, однако ядро своих убеждений он будет отстаивать до последнего.

Я связался с лордом Джастином. Доложил, что у нас есть возможность выйти экзотианцам в тыл. Если 'Каменный ворон' ему пока не нужен, мы могли бы...

Инспектор разрешил.

В результате я оказался в наручниках на 'Короне' — линкоре, где находился генерис. Есть такая должность на флоте: человек, следящий за исполнением законов Империи. Формально — лицо, представляющее отсутствующего Императора. Он обвинил меня в том, что я де продался экзотианцам и именно поэтому появился с 'их' стороны. Что стреляли мы Хэд знает куда, просто изображая стрельбу, а экзотианские корабли отошли от Граны, сговорившись с нами. Типа — все это подстава, ловушка, и наступление нельзя развивать ни в коем случае. Ну, а чего лично я хотел добиться этим трюком — он вообще не смог внятно объяснить.

Однако избавиться от меня генерис намеревался всерьез. На 'Короне' собрали капитанов с ближайших кораблей, якобы на поговорить. И обвинили меня перед лицом собравшихся.

Есть такая традиция, чтоб она провалилась. Если бы я подчинялся, как все остальные капитаны, командиру крыла, то после его одобрения меня могли казнить без суда и следствия.

Однако — ошибочка вышла. Командиру крыла я НЕ подчинялся.

Лорд Джастин прибыл часов через восемь. Значит, как сообщили, так и вылетел. Столько там собственно лету и было. Приходилось векторно. Отсутствовали условия для прокола.

Это мы развернулись меньше, чем за три часа. И то основное время потратили на торможение и разгон. И вышли гораздо дальше, чем сейчас 'Корона'.

Меня уже не интересовало, что инспектор сделает со мной, если я опять, по его мнению, не туда полез. Хотя вины своей я не чувствовал. Он меня отпустил. Я запросил разрешение командира крыла, получил приказ, выполнил боевую задачу. Какого Хэда?

Руки отекли и болели. Оба рукава пропитались кровью почти до локтей. Но на душе было относительно спокойно. Раздражало только одно — пальцы не слушались. Я все-таки пилот, и мне очень не хотелось бы... Ну, ты понимаешь.

Один из конвоиров, прежде чем вести в общий зал, помог мне напиться. Сам я уже не сумел бы.

В курятнике присутствовали те же и лиса. И — тихо-тихо. Ни перышка. Только воздух такой тяжелый, словно мы сели на планету со свинцовым ядром.

По лицу лорда Джастина трудно было что-то прочесть. Однако у остальных физиономии сохранили признаки того, что здесь без меня происходило. И признаки не веселые. Я бы вряд ли смог так 'раскачать' эту компанию. Все-таки капитаны — люди опытные, много повидавшие. Кое-кто выглядел молодовато — видимо, это самое 'первое омоложение'. Но не больше. По глазам здорово заметно, когда человек переваливает некий внутренний рубеж. Так вот, с такими глазами, как у Дьюпа или у лорда Джастина — здесь никого не стояло. И сам генерис (явно после первого омоложения) — выглядел этаким бравым молодцом. Правда, морда у молодца была мокрая и белая.

Первым делом инспектор приказал снять с меня наручники.

И за это спасибо.

— В чем тебя обвиняют? — спросил он без лишних интонаций.

— В предательстве, — я изучал руки. Нервы загнал подальше, просто рассматривал. Переодеться бы...

— Почему именно в предательстве?

Хотелось отшутиться, но я слишком устал.

— Якобы вышел со стороны противника. То ли меня экзотианцы пропустили, то ли еще чего. Пытался объяснить — не слушают.

— А где прошел?

— Мимо черной дыры, переполяризовались в критической точке сферы Шварцшильда и отскочили от нее. Этот суперлетчик говорит — невозможно, — я кивнул на генериса, теперь уже украшенного красными пятнами на бледном фоне. Видно эмоциональный процесс продолжал развиваться в нем и без постороннего участия.

Инспектор разговаривал только со мной, демонстративно игнорируя присутствующих.

— Медик тебе нужен?

— Обойдусь пока.

Кровь уже не текла, а с нервами и связками вряд ли можно было что-то сделать быстро.

— В таком случае, чтобы ни у кого не возникло сомнений, возвращаться будем твоим путем. Возможно, основные силы и могли бы продвинуться сегодня дальше, чем мы закрепились, но время упущено. И мне здесь делать более нечего. Я прибыл на шлюпке и предпочитаю переместиться обратно с большими удобствами. Сумеешь?

— Расчеты на 'Вороне', чего тут уметь.

— Тогда командуй. Капитаны, надеюсь, не возражают, — он не спросил. Он констатировал.

'Ну да, — подумал я, — теперь они не возражают. Они и когда надо было возразить — промолчали'.

Обидно, но ни один капитан меня не поддержал. Я не верил, что никто хотя бы гипотетически не рассматривал такое же решение. Однако капитаны не захотели спорить с напомаженным ублюдком.

Затея лорда Джастина им тоже не понравилась. Особенно нехорошее лицо я заметил у капитана 'Выплеска'. Присутствующие немного трусили, но понимали — отступать поздно.

В принципе я был в курсе капитанских сомнений. О моих пилотах в южном крыле ходили легенды. Если капитаны и поверили в то, как мы сюда летели, то в пилотах 'Короны' сомневались точно. 'Корона' — не боевой корабль — посольский. Возит всякую шушеру.

Мне тоже надо бы посмотреть, что тут за 'пилоты'. Вряд ли я мог сесть за пульт сам.

— Где мои люди? — спросил я, повернувшись к генерису. — Со мной прибыли два бойца, где они? Надеюсь, не осваивают космос без скафандров?

Лорд Джастин тоже повернулся к бледнолицему уроду.

— Ну? — разжал он губы.

Генерис что-то пробормотал.