Какое-то время Талу смотрел на неё, дрожа от холода, — ветер здесь, на высоте, стал совершенно зверским. Потом, высунувшись из проема, посмотрел на запад. Там непрерывно сверкали вспышки разрывов и волнами катился тяжелый гул — похоже, мятежники начали очередной штурм города. Даже здесь не всё было в порядке — за парком тянулись разбитые артобстрелом остовы зданий и сейчас там полыхало пламя, которое никто не тушил. Густой дым клубился, закручиваясь в огромные, подсвеченные оранжевым кольца. Прямо на глазах у Талу взорвалась бензозаправка и он нервно вытер лицо. Гигантские завитки огня поднялись над руинами и устремились прямо в небо. Он невольно подумал, каково сейчас защитникам форта Циррус... недовольно помотал головой и отполз назад, едва не натолкнувшись на Йарри. Тот прижал палец к губам, призывая молчать, и потянул его за собой. Талу, не возражая, последовал за ним. Он не сразу заметил темные силуэты в глубине анфилады чердачных комнат — другие беженцы, а может быть, и кто похуже. В любом случае, подходить к ним и выяснять не хотелось.
Они осторожно пробрались к люку, и, тихо открыв его, спустились на лестницу. Только здесь Йарри с облегчением перевел дух. Так же молча они пошли вниз.
— В чем дело? — наконец спросил Талу. — Куда мы идем?
— Нужно убираться отсюда, — ответил Йарри. — Судя по взрывам, началась бомбардировка главным калибром Цитадели. Если на мятежников вновь сбросят что-нибудь актиническое, мы умрем.
— А люди в подвале? — спросил Талу.
— Слушай, никто не дал бы нам уйти. Они испуганы до смерти и считают, что любой, вышедший наружу, привлечет внимание мятежников.
— А разве нет?
Йарри пожал плечами.
— Судя по тому, что мы до сих пор живы, это была лишь одна группа. Отсюда к центру города ведет масса переулков. По ним мы можем пройти к Новому Городу. Это шанс.
Талу стало нехорошо. Он понимал, что покидать укрытие равносильно самоубийству — если мятежники их заметят, они будут просто растерзаны. Смерть же от взрыва нейтронной бомбы была — по крайней мере близко от эпицентра — мгновенной. Тем не менее, она пугала его больше. Если уж на то пошло, он предпочитал видеть свою смерть — только выбора у него не было: Йарри уходил, а оставаться здесь одному ему совершенно не хотелось.
Они спустились на первый этаж, быстро пошли к боковой лестнице здания, и, открыв деревянную дверь, попали в совершенно темный тамбур. Талу сразу охватил жаркий и влажный воздух из подвала, — как ни странно, бойлеры в нем ещё работали, — но тут Йарри отпер внешнюю, железную дверь и они оказались на улице. И тут же шарахнулись назад — мимо здания, только чудом не заметив их, пробежала группа вооруженных мужчин с белыми повязками мятежников. Йарри торопливо запер дверь. Талу понял, что они лишь на миг разминулись со смертью.
......................................................................................................
Не зная, что делать, они вернулись в вестибюль. Талу подошел к его стеклянным дверям, потом невольно оглянулся. Йарри стоял шагах в пяти и лицо у него на сей раз было испуганное. Верно, серьёзность ситуации начала доходить и до него.
— И что будем делать? — тихо спросил Талу.
— Вернемся в подвал, — сказал Йарри. Ему самому явно не очень это нравилось, но других вариантов уже не осталось...
..........................................................................................................
Спустившись в подвал, Талу удивленно замер: людей в нем не было! То есть совсем. Не осталось ни вещей, ничего, словно спавшая тут только что толпа ему просто приснилась.
Они осторожно пошли вперед, прислушиваясь после каждого шага и тщательно осматриваясь. Судя по царившей вокруг мертвой тишине, здесь не осталось ни души — но даже это необъяснимо пугало. Талу никак не мог понять, куда все делись. Йарри, однако, оказался куда более догадлив.
— Их вывели. И не мятежники — они просто положили бы всех тут на месте. А это значит...
Талу без труда понял, ЧТО это значит — по этому месту собирались нанести удар. Он понял, что надо бежать отсюда сломя голову... но тут снаружи докатился приглушенный гром разрывов. Пол запрыгал под ногами, свет погас. Над головой что-то страшно загрохотало, обваливаясь, песок и камешки дождем посыпались на волосы, всё вокруг заполнила едкая пыль, от которой они расчихались — и не сразу поняли, что в абсолютной темноте возник свет: тусклое багровое сияние сочилось в щели между рассевшимися железобетонными плитами. Его слабый отблеск упал на лицо Йарри — и в этом зловещем свете Талу увидел, что глаза у него совершенно дикие. Мои глаза, наверное, выглядят не лучше, подумал он. Успей мы выбежать на улицу...
— Снова залповым огнем накрыло, — наконец предположил Йарри. — Я слышал массу почти одновременных взрывов.
— Наверное, — согласился Маоней. Они или мы? — подумал он. — Скорее всего мы, так как РСЗО у нас есть, а тут вокруг было полно мятежников. Впрочем, какая нам теперь разница?..
Всё ещё чихая от висевшей в воздухе пыли, они побрели вдоль коридора. Йарри быстро нашел лестницу... то место, где она только что была. Стена лестничной клетки треснула, на полу валялись куски завалившего проем битого кирпича. Просто замечательно, подумал Маоней. Всегда мечтал о погребении заживо.
.......................................................................................................
Они побрели вдоль коридора к второй, последней лестнице. К крайней радости Талу, она оказалась более-менее цела, хотя и усыпана обломками. По крайней мере, по ней они смогли подняться к пролому, где часть толстой стены рухнула, открывая роскошный вид на улицу — на сей раз окруженную развалинами и освещенную заревом разгоравшихся в них пожаров.
Не дожидаясь, когда вновь начнется обстрел, Йарри спрыгнул вниз и по завалу спустился на улицу. Талу оставалось лишь следовать за ним. Огибая груды битого кирпича, они побежали к Новому Городу, то есть на восток. Талу оставалось лишь надеяться, что они верно взяли направление. Всё вокруг было затянуто пылью и дымом, под его удушливым пологом повис полумрак, который освещало только зарево пожаров. Наверное, лишь поэтому их путь не закончился сразу же — иногда они видели вокруг вооруженных людей, но тем явно было не до них. Вокруг то и дело разрывались снаряды, дробя уже горящие развалины, и Талу понимал, что нестись напролом — чистое безумие. В любой миг его мог скосить осколок или пуля. Но оставаться здесь, в тылу врага, было ещё большим безумием, и потому он, беспощадно подгоняя себя, мчался вперед.
.......................................................................................................
Ошалев от дыма, Талу впал в какой-то транс и едва не упал, пытаясь остановиться, когда перед ними предстал канал Победы, отделяющий Новый Город Товии от Старого. За каналом поднимались колоссальные кубические здания. Бетонные громадины были обкрошены снарядами, но более-менее целы. На пересекавшем канал мосту, к удивлению Талу, никого не было.
Не раздумывая, они бросились вперед. Но тут же из-за завала навстречу им выскочил солдат в невероятно грязной и потрепанной, но всё же узнаваемой военной форме Вебы. Он заорал что-то, направляя на них автомат, и Талу замер. В первый миг их спасла безоружность и гражданская одежда — судя по истеричному тону, веб был взвинчен до предела и без колебаний пристрелил бы ненавистных Высших. Но они всё равно были файа — а другие вебы могли появиться здесь в любой миг. Талу понимал, что тогда ему останется лишь мечтать о расстреле — место которого наверняка заняла бы обширная программа длительных и весьма разнообразных пыток. Спасти их сейчас могло лишь чудо.
И оно случилось.
.......................................................................................................
Всё произошло почти что в один миг. Что-то тяжелое врезалось в мостовую метрах в пятидесяти за спиной солдата — Талу отчетливо увидел взметнувшийся столб пыли. Затем земля на этом месте поднялась и пламя сверкнуло из черного купола взрыва.
........................................................................................................
На сей раз, Талу сбило с ног и покатило по земле. По телу замолотили падающие куски земли и он заорал от дикой боли, твердо уверенный, что немедленно умрет. Тем не менее, всё стихло, и он приподнялся, шипя от боли и ошалело осматриваясь.
Всю ширину улицы заняла громадная воронка — как догадался Талу, оставленная 16-дюймовым снарядом Цитадели. Дома вокруг неё рухнули, в воздухе облаком висела пыль.
Талу ошалело закрутил головой, высматривая Йарри — и вздрогнул, встретившись с ним взглядом. Йарри был жив и явно вполне цел, только усыпан землей — как и сам Талу. А вот вебу повезло куда меньше — отброшенный взрывом кусок асфальта размозжил ему голову.
.......................................................................................................
Стряхнув с себя землю, Талу кое-как поднялся на ноги. Всё тело болело так, словно в нем была переломана минимум половина костей, и он по-прежнему чувствовал себя так, словно вот-вот сдохнет. Соображал он сейчас не очень хорошо, но всё же помог подняться Йарри. Вокруг них тут же мерзко зацвикали пули, — но к ним уже мутной стеной приближалась оседающая пыль. Огибая чудовищную воронку, они нырнули в неё, направляясь к мосту. Талу успел вытащить из-под трупа штурмовую винтовку и сейчас на бегу разглядывал её. Это оказалось оружие спецназа Вебы — G-100, под бронебойные патроны калибра 5,7 миллиметров, точное и надежное, с 50-зарядным коробчатым магазином, двукратным оптическим прицелом и подствольным гранатометом, сейчас, правда, пустым. Талу резко стало лучше — что пришлось весьма кстати, так как им пришлось пробираться по самому краю, между грудами битого кирпича и дышавшим смертоносным дымом сгоревшего экразита жерлом воронки. Он отчаянно задержал дыхание и часто задышал, выбравшись на мостовую. Воздуха в легких хватило, но едва-едва.
Хромая, они, как могли быстро, побежали к мосту. Маоней понимал, что из Цитадели стреляли именно по нему. Сейчас там наверняка перезаряжали орудие и корректировали прицел — и Талу понимал, что в любой миг мог последовать второй выстрел. Бежать с такой мыслью по мосту было очень неприятно — тем более, что тело плохо его слушалось и ему казалось, что он едва тащится...
Всё это заняло словно целую вечность — и он не сразу понял, что бежит уже по улице. В этот миг сзади вновь грохнуло. Талу сбило с ног и обдало ледяной водой, щедро перемешанной с илом. Сверху посыпались бетонные обломки — но не один, к счастью, не попал в него. Достаточно большой, чтобы убить, по крайней мере.
.......................................................................................................
Сдохнуть можно от этого, подумал Талу, катаясь по мостовой от боли во вновь щедро отпущенных ему синяках. Едва она чуть стихла, он кое-как поднялся на ноги, ошалело осматриваясь.
На сей раз, снаряд упал в канал и разорвался на его дне — но поднятый им всплеск ударил снизу в мост и разнес его на куски. Талу с облегчением перевел дух. Этот канал был шириной метров в пятьдесят, а его отвесные бетонные борта высотой метров в десять. Далеко справа он увидел обломки другого моста — то ли тоже разбитого снарядами, то ли взорванного. Сейчас, по крайней мере, мятежники не могли добраться до них. Но у воды были площадки — причалы для речных трамваев, а к ним с набережной спускались лестницы. Если мятежники смогут захватить хоть один такой трамвай...
Недовольно мотнув головой, Талу захромал к ближайшему стометровому кубу, опираясь на руку подошедшего Йарри и сжимая в другой трофейный автомат. Оружие пригодилось почти сразу — уже под стеной здания на них из-за угла выбежало несколько успевших переправиться мятежников и Талу, не глядя, влепил в них длинную очередь. Многочисленные удары пуль сбили их с ног, один из них с воем покатился по земле, другие повалились молча. Не оглядываясь, Талу сбежал по лестнице подземного входа.
Внизу, к их крайнему удивлению, никого не было, два ряда легких застекленных дверей распахнуты настежь. Йарри сразу бросился к щитку и нажал несколько кнопок — за их спинами начала опускаться толстая стальная плита. Лишь тогда они перевели дух. Именно здесь, в этом блоке Нового Города, решили устроить казарму ополченцев, так что на том их самодеятельность и кончилась.
........................................................................................................
Два часа спустя Талу и Йарри уныло сидели в госпитальной палате — с ощущением, что про них все забыли. Вокруг них никого не было, лишь длинные лампы равномерно жужжали, да снаружи слышались могучие глухие удары — не зная, как переправиться к зданию через канал, мятежники подтянули артиллерию и теперь пытались сокрушить его стены орудийным огнем. Мало кто пытался стрелять в них — почти все ополченцы уже были на фронте. Здесь осталось буквально несколько солдат, которые охраняли арсенал и категорически отказывались давать оружие беженцам — среди которых нашлось несколько сотен парней вполне призывного возраста.
Выяснив всё это, Йарри решил, что пора брать дело в свои руки. Это оказалось несложно — одним ударом в челюсть он оглушил дежурного офицера, забрав у него 12-зарядный армейский "Равен" под мощный 10 х 25-миллиметровый патрон. С оружием дело пошло веселее — четверо солдат в дежурке при виде ствола не оказали никакого сопротивления и в руки заговорщиков попало четыре штурмовых винтовки "Хаос-II". Вооружив ещё троих парней, Йарри без боя разоружил охрану арсенала и отпер его. Внутри оказалась масса всего интересного — не только привычные "Краки" (как солдаты называли стандартный автомат КРК-5), но и противотанковые и автоматические гранатометы, и даже новейшие базуки EX-28, стрелявшие оптически наводимой управляемой ракетой.
Талу невольно подумал об измене, благодаря которой весь этот арсенал лежал в бездействии, в то время как враг успешно штурмовал столицу. Сейчас, впрочем, ему было не до этого. Надо было рассортировать добровольцев, выделив тех, кто получил хоть какую-то военную подготовку, и выдать оружие в первую очередь им. Таких набралось не так много, — все, кто умел воевать, уже были на фронте, — и Талу, махнув рукой, разрешил брать оружие всем подряд. Тут же пришлось организовывать ликбез для не умеющих с ним обращаться — хотя бы научить их просто заряжать и стрелять.
С практикой, к счастью, никаких проблем не возникло — мятежники как раз решили переправиться через канал, собрав доски от разбитых снарядами домов и вообще всё, что могло держаться на плаву. Талу оставалось лишь распределить стрелков по комнатам и позволить им вести огонь по своему усмотрению. Дистанция, к счастью, была небольшая — каких-то метров сто — и неумение стрелков тут особой роли не играло. Едва мятежники поднялись на набережную, на них обрушился град пуль. Те, кто появились первыми, погибли, остальные укрылись под её стеной.
