— Да-да, вы совершенно правы, — поддержал его Крокодил. — Зачем загружать свой мозг лишней информацией? Придет время, и я узнаю все, что должен узнать. И вы узнаете все, что должны узнать. Хотите, я скажу, зачем вы пришли? Вы хотите узнать, кто организовал нападение на вас. Так знайте, это был я. Вы хотите узнать, зачем я его организовал. Меня попросил Черный Халил. Хотите знать, зачем он меня попросил? Не знаю, честное слово. Что вы еще хотите знать? В чем состоит выступление? Это революция, насильственный захват власти. Что конкретно сейчас происходит? Понятия не имею. Кто руководит выступлением? Тоже не знаю. От кого я получаю приказы? От Халила. Где он находится? Где-то рядом, судя по тому, что связь с ним не оборвалась. Что такое представление? Я знаю ровно столько же, сколько и вы. Халил велел включить большой телевизор, чтобы люди посмотрели, он обещал большой сюрприз, но сигнала нет и сюрприза тоже нет. Вы хотели узнать что-то еще? Задавайте вопросы, я отвечу.
Анатолий впал в странное оцепенение. За считанные секунды Крокодил ответил на все вопросы, которые хотел задать Анатолий, и для этого не потребовалось не только прибегать к силовым методам, но даже формулировать вопросы. Вот только...
— Где конкретно находится Халил? — спросил Анатолий.
— Не знаю, — ответил Крокодил. — В радиусе пяти-семи километров отсюда, а точнее не знаю. Сами посудите, зачем мне это знать?
Анатолий замолчал, он обдумывал ситуацию. Ситуация выдалась идиотская, можно сказать, патовая.
— Не стоит, — неожиданно сказал Крокодил.
— Что не стоит? — удивился Анатолий.
— Размахивать оружием, захватывать заложников, проливать кровь, пытаться получить информацию любыми средствами. Я не спорю, вы гораздо сильнее любого из нас, и у вас есть оружие, против которого мои бойцы бессильны. Но у вас есть одна слабость, от которой вам не избавиться — вы не фанатик. Вы готовы взорвать себя вместе со всем зданием? Не готовы. А я готов погибнуть ради дела Леннона. В этом и состоит различие между нами — вы сражаетесь за самого себя, а я сражаюсь за дело, которое много ценнее моей жизни. Давайте, доставайте гранату, и вас тут же изрешетят, в этой комнате почти все люди вооружены. Да, граната взорвется и все погибнут, но спросите любого из моих людей и он скажет, что считает такой размен выгодным. Ну что, устроим пляску смерти?
— Нет, — Анатолий мрачно помотал головой, — не устроим. Вы эмпат?
— Кто?
— Вы подвергались генетическим или хирургическим коррекциям?
Крокодил весело рассмеялся.
— Вы мне льстите, — сказал он. — Нет, моя душа не подвергалась никаким улучшениям, мне не потребовалась помощь врачей, я сам вырастил собственную душу. Пророк научил меня понимать людей, я не буду призывать вас разделить это понимание, но я выражу надежду, что когда-нибудь вы его разделите. И тогда вселенная сделает еще один маленький шаг к Великому Единению.
— Пойдем отсюда, Якадзуно, — сказал Анатолий. — Крокодил, нам нужен человек, чтобы проводить нас до машины.
— Да, конечно, — кивнул Крокодил. — Га Цин! Проводи гостей!
Один из охранников, маленький щуплый азиат без метки бойца, но с крупнокалиберным электрическим пистолетом в набедренной кобуре, сделал приглашающий жест и направился к двери в противоположном конце комнаты.
— Здесь пройти не будет быстрее? — спросил Анатолий, показывая на глухую стену за спиной Крокодила.
— Нет, не будет, — покачал головой Крокодил, — этот ход выводит совсем в другое место. До встречи, господин Ратников! Я буду ждать, когда вы придете к нам.
2.
Братья и сестры сидели тесным полукругом вокруг маленького телевизора и смотрели на экран. Изображение было низкокачественным — магнитная буря, вызванная прошедшей серией взрывов, оказала повстанцам медвежью услугу. На экране красовалась голова того, чье имя было открыто только минуту назад. Александр Багров, какой-то крупный чиновник из городской управы Олимпа, Сингх называл его должность, но Рамирес ее не запомнил. Что-то вроде второго заместителя третьего субпрефекта по делам ассенизации... нет, не ассенизации... да какая разница! Главное сейчас то, что именно этот человек стоит сейчас во главе братства, что именно он задумал и осуществил выступление. Это был тот самый Саша, которому Сингх звонил из межзвездного терминала.
— Сегодня великий день, — говорил Багров. — Сегодня народ нашей планеты берет в свои руки верховную власть над самим собой. Сегодня сбываются слова пророка. Сегодня Деметра вступает в новую эпоху, в эпоху братства людей, в эпоху, в которой нет места дискриминации, нет места эксплуатации человека человеком, нет места ревности и внутреннему уродству. Что сказано, то сделано, и сегодня слова, посеянные пророком, приносят первые плоды. Скоро мир увидит свет, и первая искра этого света вспыхнула здесь и сейчас.
Продажное правительство низложено, корпорации больше не имеют власти над нами. Мы не марионетки, мы больше не позволим топ-менеджерам "Майкрософт" и "Брынцалов" манипулировать общественным мнением, мы не позволим им создавать видимость демократии, и в то же время дергать за ниточки и трясти морковкой, мы не позволим обращаться с нами, как с куклами и ослами. Мы свободны. Мы не дадим построить вокруг нас матрицу дешевых развлечений, мы не позволим убить наши души с помощью хлеба и зрелищ. Мы пойдем другим путем.
Те, кто угнетал нас десятилетиями и веками, более не существуют. Те, кто служил угнетателям, тоже перестали существовать. Армия Деметры уничтожена, служба планетарной безопасности уничтожена, министерство внутренних дел уничтожено. Все, кто служил свиноголовым политикам, либо уничтожены, либо рассеяны. Они больше не представляют угрозы для свободных людей, карательная машина угнетателей оказалась колоссом на глиняных ногах и когда народ восстал, она рухнула в одночасье.
Братья и сестры, отныне вы свободны! Но не забывайте, что свобода и анархия — не одно и то же. Мы не можем позволить себе массовых беспорядков на улицах городов, мы заплатили слишком большую цену за то, чтобы обрести свободу, и мы не хотим платить еще большую цену, чтобы ее удержать. Я знаю, среди обитателей Деметры есть те, кто в ближайшие часы начнут громить склады и магазины, врываться в дома и квартиры, грабить, убивать и насиловать. Такие люди должны беспощадно истребляться раз и навсегда, прямо на месте, без суда и следствия. Мы не нуждаемся в том, чтобы выстраивать новую машину правосудия, мы сами вершим революционное правосудие. Повторяю еще раз — все, замеченные в разбоях, грабежах и мародерстве, должны беспощадно уничтожаться на месте.
Вы знаете, в чем состоит наша цель — мы строим дивный новый мир. Мир, в котором нет места ненависти и зубовному скрежету, мир, где простым рабочим нет нужды одурманивать себя наркотиками, чтобы примирить душу с тем, что творится вокруг. Мы строим мир, в котором теплоты и любви хватит на всех, в котором каждый будет каждому как брат или сестра, и в котором не нужно будет убивать и умирать. Мы строим мир во всем мире, мир во веки веков.
Мы верим, что наша цель будет достигнута, но мы понимаем, что она не может быть достигнута уже завтра. Сегодня мы начали долгий путь, он займет не один год, но мы верим, что в конце пути нам воссияет свет.
Мы не собираемся уподобляться Робеспьеру, Ленину и Пол Поту. Мы признаем необходимость насилия, но мы всегда и везде стремимся свести его к минимуму. Мы не будем бездумно ломать то, что построено до нас, мы не ищем легких путей, наш труд будет долгим. Созидать всегда тяжелее, чем разрушать, но мы не боимся трудностей. Мы не стремимся к тому, чтобы разрушить старый мир до основания, нет, мы возьмем из него все хорошее, что в нем есть. А хорошего в нем немало.
Мы не ставим себе целью добиться больших результатов в самое ближайшее время. В первые недели и даже месяцы многие подумают, что ничего не изменилось. Мы не будем проводить национализацию или приватизацию, мы не будем принимать и претворять в жизнь непродуманные законы, способные погрузить нашу Родину в пучину анархии. Мы взяли власть в свои руки и наша главнейшая задача на первое время — не навредить. Мы не можем позволить, чтобы о нас говорили как о варварах, разрушителях, бандитах или экстремистах. Мы не экстремисты, мы — здравомыслящие люди, мы желаем своей Родине только добра и процветания. И мы будем делать все, чтобы светлый образ братства не исказился и не потускнел.
Братья и сестры! Наш час пробил, власть перешла в руки народа. Распорядитесь этой властью достойно, не поддавайтесь искушению занять место тех, кого мы только что свергли. Не стремитесь немедленно установить справедливый порядок, не забывайте, что не всякая благая мысль приводит к благому делу. Братья и сестры! Оставайтесь на своих местах, занимайтесь своими делами, и не мешайте другим братьям и сестрам делать то, что предназначено им. Пройдет совсем немного времени и вы поймете, что мир становится лучше. Он становится лучше уже сейчас. И великая сила пророка, что навеки останется в наших сердцах, поможет нам в этом нелегком труде.
Экран телевизора покрылся рябью и погас. Воцарилось гробовое молчание.
— Что скажешь, Джон? — спросил Дзимбээ.
Рамирес смутился. Вначале ему показалось, что Дзимбээ издевается, но вглядевшись в глаза товарища повнимательнее, Рамирес понял, что в них нет насмешки, а есть лишь искренний доброжелательный интерес. Они простили меня, внезапно понял Рамирес, несмотря на то, что я чуть не испортил все дело, они меня все-таки простили. На глаза Рамиреса навернулись слезы, это было глупо, пошло и неправильно, большой и сильный мужчина не должен плакать, но Рамирес не мог удержаться.
— А что тут можно сказать? — сказал он, изо всех сил стараясь не шмыгнуть носом. — Он все сказал правильно. Мы ждали это время и вот это время пришло. Наш час пробил, власть в руках народа. Я в самом деле не знаю, что сказать, все уже сказано.
— Саша ничего не сказал про ящеров, — задумчиво произнес Сингх. — Боюсь, как бы не начались проблемы с этой стороны.
— А какие тут могут быть проблемы? — удивился Дзимбээ. — Насколько я помню, у них феодальное общество, наука отсталая, хозяйство главным образом натуральное. Какая от них может быть угроза?
— Ящеры умеют обращаться с человеческим оружием, — сказал Сингх. — Я читал один закрытый обзор по этому делу, там говорилось, что на Деметре это серьезная проблема. В последнее время ящеры предпочитают менять свои наркотики не на золото, а на оружие. Служба планетарной безопасности принимала меры, но сейчас ее больше нет, а когда на его месте сможет образоваться что-то новое, еще неизвестно.
— И что? — спросил Дзимбээ. — Есть шанс, что ящеры пойдут войной на людей?
— Теоретически, шанс есть, — сказал Сингх. — Практически — я надеюсь, что у Саши хватит мозгов не довести ситуацию до таких крайностей. Поживем — увидим.
Рамиреса слегка передернуло. Называть вождя революции Сашей — на это Сингх имеет право, раз они с ним давно знакомы, но употреблять выражения вроде "хватит мозгов" — это уже чересчур. Рамирес оглядел товарищей. Судя по выражению лица Ивана, он думал примерно то же самое. Дзимбээ выглядел спокойным и сосредоточенным, казалось, он совсем не радуется тому, что революция началась и все идет по плану. Рамирес уже знал, что это впечатление обманчиво. Дзимбээ всегда просчитывает возможные варианты развития событий и он позволит себе испытать сильные эмоции только тогда, когда закончит расчеты, а до того момента он будет спокойным и сосредоточенным, будет казаться, что все, происходящее вокруг, совершенно его не затрагивает. Что же касается Девы и Ши Хо, они выглядели совершенно огорошенными и, казалось, еще не успели осознать, что произошло.
Сингх проследил взгляд Рамиреса, нахмурился и сказал:
— Давайте не будем раскисать, и не будем загружаться тем, что от нас не зависит. До Баскервиль-холла не меньше суток пути, за это время мы ничего не успеем не только решить, но и обдумать, ситуация за это время может перемениться не один раз. И вообще, давайте сейчас лучше хорошенько отметим нулевую годовщину революции.
Рамирес не сразу понял, что сказал Сингх, а когда понял, улыбнулся. Сингх шутит редко и странно, и каждый раз, когда он это делает, у окружающих остается чувство неловкости, но... в конце концов, предложение он выдвинул дельное.
3.
"Капибара" выехала из гаража, зарулила на пластмассовую площадку перед входом, опустилась на землю и заглушила двигатель. На панели приборов зловеще мерцала надпись "Поиск сети".
Анатолий длинно и витиевато выругался. Якадзуно вздрогнул.
— Что случилось? — спросил он.
— Транспортная сеть не работает. Можно ехать только на ручном управлении.
— Разве ты умеешь?
— Нет. А что еще остается?
— Гм... Кажется, ничего.
— Вот и я так же думаю. Открывай карту, будешь штурманом.
— А куда едем?
— Вначале к Ибрагиму.
— Думаешь, он на месте?
— Он — вряд ли, но его начальство точно на месте. Поищи на карте службу планетарной безопасности, их центральный офис должен быть в базе данных.
— Есть такое место. Только до них почти шестьдесят километров.
— Сколько?!
— Если быть точным, то пятьдесят семь. Они расположились за чертой города, судя по карте, у них там целый укрепрайон.
— Вот и хорошо, это как раз то, что нам нужно. Как туда проехать?
— Сейчас направо, дальше едешь, никуда не сворачивая. Километров через сорок надо отклониться вправо... короче, поехали.
— Ты уверен, что узнаешь местность?
— А зачем ее узнавать? Джипиэска работает, будем ехать по приборам.
Действительно, джипиэска работала. Это был хороший признак, выходит, мятежникам не удалось вывести из строя спутниковую связь, их успехи в информационной войне остались локальными. Это хорошо.
На то, чтобы освоиться с незнакомым транспортным средством, у Анатолия ушло минут пять. Очень помогло то, что в недрах приборной панели обнаружилась контекстная справка, притом написанная нормальным человеческим языком, понятным если не с первого, то хотя бы со второго раза.
Анатолий запустил двигатель, машина оторвалась от земли и медленно поплыла в заданном направлении, пошатываясь, как пьяная ворона из пошлого анекдота.
Управлять "Капибарой" оказалось неожиданно легко. Олимп стоит на плоской болотистой равнине, немногочисленные неровности рельефа обнаруживаются радаром заранее и можно не опасаться неожиданно налететь днищем на торчащий из земли бугор или большую корягу. На всякий случай Анатолий поднял машину на полтора метра над землей вместо обычного полуметра, расход энергии возрос, но это того стоило.
Труднее всего было привыкнуть к тому, что в лобовом стекле не видно ничего, кроме непроглядной молочной пелены густого тумана. Дождь продолжал лить, зарядов, к счастью, не было, и Анатолий рискнул разогнать машину до тридцати километров в час, благо никакого другого транспорта на улице не наблюдалось. Наверное, большинство автовладельцев не рискнули выезжать из дома в отсутствие централизованной системы управления транспортной сетью.
