Фанфик на "Князь Барбашин"

— Ваше величество может сам легко в этом удостовериться, если прикажет своим людям прислушаться к тому, о чём болтают в Кракове. Лично мне приходилось беседовать на эту тему с некоторыми пленными литовскими вельможами, например небезизвестным вам Альбрехтом Гаштольдом, который высказывал мне свои опасения по поводу надежд своего короля на возрождение былого могущества династии Ягеллонов и усиления их власти над обширными землями от Балтийского моря на севере и до Чёрного с Андриатическим морей на юге. И которые, по мнению Гаштольда, вовлекут Литву в опасные авантюры и конфликты с остальными христианскими державами Европы, которые могут плохо закончиться для его страны. И хотя лично он, как и польский канцлер Шидловецкий, выступают против подобных замыслов, но, как это часто бывает, на каждого благоразумного государственного деятеля приходится несколько горячих голов, слова которых находят живейший отклик в монаршьей душе. Особенно в такой стране, как Польша, где имеется в наличии огромное количество безземельных дворян, у которых, окромя меча и коня нет более ничего за душой, и жаждущих подобной эспансии, в надежде благодаря этому поправить своё положение. И если сам Сигизмунд человек довольно осторожный в озвучивании своих намерений, то этого не скажешь о его благородной супруге, которая особенно и не скрывает своих планов на будущее своего сына. И имеет немалую их поддержку среди виднейших польских и литовских вельмож. И сейчас, когда после долгого нахождения в плену, Гаштольд потерял значительную часть своего влияния в великом княжестве, где канцлером, после кончины Николая Радзивилла, стал его противник, князь Константин Острожский, человек очень пылкого нрава и близкий ко двору королевы Боны, эти её идеи получили новую опору. А если случится такое, что Бона родит своему мужу ещё одного сына, чего никак нельзя отрицать, учитывая её плодовитость, то вполне может статься, что венгерские и богемские сословия, в случае бездетности своего короля, возжелают возвести на вакантные троны сына Сигизмунда, а не члена вашей семьи.

Есть! Похоже попадание в десятку! Карл вновь погрузился в свои мысли, да и Куэва выглядит весьма задумчивым. Что представляет собой польская королева они, походу, хорошо знали, как и то, на что способны нищие идальго, так что слова Барбашина явно всколыхнули их старые тревоги.

— И я так полагаю, — на этот раз заговорил герцог Куэва, — ваш государь считает, что угроза с его стороны владениям польского короля способна удержать оного от некоторых, э-э, неразумных поступков?

— Вы совершенно правы, дон Франсиско. Сигизмунд, при всех своих державных устремлениях, не сумасшедший, и вряд ли пойдёт на авантюру, если будет опасность войны сразу на нескольких направлениях.

— Это весьма интересная мысль, — вновь вступил в разговор Карл, — но помимо сдерживания амбиций польского короля может ли ваш царь оказать нам помощь в борьбе против турок.

Есть! Барбашин внутренне возликовал. В инструкциях, которые Василий Иванович выдал своим послам, указывалось среди одной из главных целей посольства, добиться от европейских монархов признания за Василием нового царского титула. Впрочем, негласно оговаривалось, что в случае отказа это сделать со стороны императора, не настаивать на этом, поскольку заключение союза гораздо важнее. Но ежели он, Барбашин, добьётся от Карла согласия на царское титулование русского государя, то ему не просто многое простится, но и на многое в будущем Василий выдаст ему карт-бланш. И сейчас Карл, по сути, озвучил цену, за которую он готов официально признать за русским государем царское достоинство. Оставалось самое сложное — оплатить выставленный счёт так, чтобы и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. Ведь как минимум в ближайшие годы Русское государство, и он это точно знал, не собирается воевать с Османской империей. Но при этом ни в коем случае нельзя позволить императору сорваться с крючка надежды на вовлечение России в антитурецкую коалицию. Нет, не скажешь, что ему нечего предложить. Вопрос в том, сочтёт ли Карл это достаточным. Впрочем, обнадёживало то, что император уже однозначно имел беседу со своим послом в России, и имеет некоторое представление о происходящем там. А это означает, что вряд ли он ожидает многого.

— Уверен, ваше величество, что уважаемый господин де Конти, сообщил вам, что моя страна не имеет общей границы с Османской империей, что не позволяет нам пока вступить в прямое столкновение с турками. Однако, думаю, что он же проинформировал вас о том, что в прошлом году армия моего царя успешно сокрушила татарское Казанское царство, которое являлось вассалом турецкого султана, каковым, впрочем, приходится и Крымское царство, что лежит на северном побережье Чёрного моря.

Судя по тому, как дёрнулось императорское веко, последнее известие стало для него неожиданностью.

— И хотя Крымское царство нам пока ещё недоступно по причине того, что по суше оно отделено от моего государства обширными безлюдными степями, а путь по реке Днепр преграждают литовские владения, но уверен, в ближайшие год-два мой государь окончательно поставит под свой контроль Волгу, захватив лежащее в её устье Астраханское царство. И тогда будет установлено прямое сообщение через Каспийское море с персидским шахиншахом, который, как вы, уверен, хорошо осведомлены, ваше величество, постоянно воюет с турецким султаном.

В этот момент Андрей пожалел об отсутствии карты, дабы наглядно продемонстрировать собеседникам. Однако, словно прочитав его мысли, отреагировал император, что-то приказавший на испанском мальчишке-слуге. Тот моментально исчез за дверью, а спустя пять минут вернулся, неся большой бумажный рулон, который оказался довольно таки подробной картой, на которой была изображена Европа и территории Северной Африки и Ближнего Востока. Присутствовала на карте и Россия, река Волга с Каспийским морем и часть территории Ирана. Разумеется, очертание географических объектов на данной карте заставило бы человека из другого времени лишь улыбнуться, но для этих лет карта была весьма неплоха.

Карту расстелили прямо на полу, и все присутствующие склонились над ней, стараясь определить описанные Барбашиным места. К сожалению, Карл и дон Франсиско оказались не очень сильны в географии, и всё, что располагалось восточней Германии, было для них тёмным лесом. Так что Андрею пришлось брать инициативу на себя, и, вооружившись поданой ему длинной деревянной указкой, стал показывать внимательно смотревшим за движением кончика заострённой палки императору и герцогу расположение Польши, Литвы, России, а затем спуститься вниз по Волге до Каспийского моря и Северного Ирана. Заодно давая краткие характеристики указанным регионам.

— Вот тут расположена знаменитая Гиркания, — Андрей очертил указкой южное побережье Каспийского моря, — в которой производится большая часть персидского шёлка. Сейчас, к сожалению, местные купцы вывозят его в основном через владения турецкого султана, ежегодно обогащая того за счёт пошлин на несколько сотен тысяч дукатов. Но если мой государь поставит под свой контроль устье Волги, изничтожив существующее там татарское царство, то появляется возможность развернуть этот поток на север. И предполагаю, что в этом предприятии мы найдём полную поддержку со стороны персидского владыки, которому также не нравится, что вывоз шёлка через турецкую территорию умножает могущество его противника. А заодно мы сможем без препятствий продавать персам аркебузы и пушки, усиливая таким образом их армию. Ибо шахиншах располагая многочисленной превосходной конницей, испытывает большую нужду в огнестрельном оружии. Благодаря чему туркам и удаётся столь часто одерживать победы над его армией.

— И сколько пушек ваш государь может поставить персам?

— Точных цифр сказать не могу, ибо многое будет зависеть как от платёжеспособности шахиншаха, так и разрешения моего государя на вывоз пушек. Но если не будет препятствий, то, думаю, до пятидесяти восьмифунтовых пушек и пятисот аркебуз в год мы могли бы продать в Персию.

Карл и дон Франсиско переглянулись.

— Но позвольте, не вы ли говорили, что ваша страна испытывает острую нехватку в металлах? Но при этом утверждаете, что будете способны ежегодно продавать персам такое количество огнестрельного оружия, которое не всякая христианская держава может позволить себе закупать. И если производство такого количества аркебуз ещё можно допустить, то откуда вы возьмёте столько меди и олова для литья орудий?

Андрей снова позволил себе улыбнуться краешками губ. Вот сейчас он подходит к одному из главных вопросов, который хотел обсудить с испанскими властями.

— Видите ли, упомянутый дефицит меди и олова, вынудил мой народ искать возможности делать пушки из другого металла. И после долгих поисков нашим мастерам удалось научиться лить весьма неплохие орудия из чугуна.

— Чугуна?! — на лице Карла явственно прочиталось разочарование.

— Я понимаю, что в это трудно поверить, но как показали наши опыты, пушки отлитые из этого металла хоть и уступают по прочности бронзовым, но не столь уж и плохи, как это может показаться на первый взгляд. А с учётом того, что они выходят по цене намного дешевле бронзовых, то привлекательность их использования от этого только возрастает. И ваше величество, если захочет, может само убедиться в этом. Корабль, на котором я приплыл в вашу страну, вооружён именно такими орудиями. И если вы пожелаете, можно доставить несколько их штук, дабы вы могли лично испытать их в деле.

Разочарование на лице императора сменилось заинтересованностью, и, обернувшись в Куэва, распорядился:

— Организуйте всё, герцог.

— Слушаюсь, ваше величество! — дон Франсиско почтительно поклонился. — Всё будет сделано в самые ближайшие сроки.

На этом, к сожалению Андрея, разговор с императором закончился. И вовсе не потому, что стороны утратили интерес к его продолжению. Но как верно заметил герцог Куэва, долгое отсутствие императора может возбудить нежелательные слухи среди присутствующих на приёме лиц. Так что первым откланялся Барбашин. Негоже будет, если иностранный посол вернётся в зал позже императора.

А среди присутствующих наблюдалась весёлое оживление, уже ничем не напоминавшее ту строгую чопорность, что царила в начале аудиенции. Народ уже успел окончательно расслабитья, и как показалось Андрею, кое-кто успел даже принять на грудь. Поэтому его внезапное исчезновение, а затем и возвращение мало кем было замечено. Разве что всё тот же монах вперил в Барбашина внимательный взгляд. Но теперь, после разговора с императором, Андрей догадывался, кто это мог быть. Не иначе как сам Ян Дантышек, представитель польского короля собственной персоной! И не удержавшись от желания малость похулиганить, Андрей приподнял шапку и вежливо поклонился тому, отчего тот, поджав губы, резко отвернулся.

— Какой грубиян! — с притворным огорчением вздохнул Барбашин, и вернулся к остальным членам делегации. Те встретили его подозрительными взглядами, в которых явственно читался интерес к тому, где же он пропадал всё это время. Но распрашивать они всё же не решились, тем более, что как раз в этот момент в помещение вернулся император, и все присутствующие, как по команде, согнулись в почтительном поклоне, одни высказывая уважение, а другие приветствуя своего повелителя.

— А вы произвели впечатление на его величество! — внезапно прозвучавший прямо за спиной голос дона Франсиско заставил Андрея вздрогнуть. — Он выглядит весьма довольным вашим с ним разговором, но будьте бдительны — этот польский святоша вряд ли успокоится, и с его стороны возможны всякие пакости.

— Польский посол настолько влиятелен? — заинтересовался Андрей.

— Он умён, и прекрасно умеет обольщать людей. Многие тут находятся под впечатлением от его сладких речей. Даже государь весьма высокого мнения о его способностях, и иногда советуется с ним по тем или иным вопросам.

Барбашин нахмурился. Сказанное герцогом Куэва действительно может стать проблемой. А тот, словно уловив изменения настроения своего собеседника, продолжил:

— Не растраивайтесь, мой друг. Несмотря на свою молодость, император одарён немалым умом государственного деятеля, и умеет отделять зёрна от плевел. Он может выслушивать советы этого монаха, но позволить тому пленить свой разум, это совершенно не в его характере. Если всё выйдет, как мы с вами задумали, то Дантискус может изливать свою желчь сколько угодно, его величеству будет совершенно не до его жалоб. Надеюсь, эти ваши чугунные пушки на самом деле столь хороши, как вы их описываете. Ибо, к сожалению, наши армия и флот испытывают большую нехватку вооружений, в то время как даже тесно связанный с двором его императорского величества дом Фуггеров предпочитает отвозить добытую ими в Венгрии медь не к нам, а в Португалию. И этих торговцев можно понять. Лузитанцы щедро расплачивается за товар привезёнными из Восточной Индии специями, в то время как финансы нашего государя находятся в не самом лучшем состоянии из-за этой проклятой войны с галлами.

В ответ Андрей лишь сочувственно покачал головой, невольно ухмыляясь в глубине души на жалобы старого герцога. Уж он-то знал, что очень скоро всё изменится, и из Нового Света хлынет поток серебра и золота, который сделает испанского короля самым богатым монархом Европы. Но говорить вслух об этом не стал. Зачем обнадёживать дона Франсиско раньше времени? Ещё вопросы возникнут, откуда ему это известно.

* * *

*

Ночь на юге наступает очень быстро. Вот только что было светло, а уже через несколько минут город погружён во мрак, который лишь кое-где рассеивают редкие светящиеся окна. Но уличного освещения ещё не придумали, а в большинстве домов с наступлением темноты добропорядочные подданные его величества предпочитают укладываться спать, ибо свечи стоят недёшево, а завтра утром надо вставать с первыми лучами солнца, ибо работа, дающая честному человеку возможность заработать себе на жизнь, сама себя не сделает. Так что людные и шумные днём улочки Вальядолида с наступлением ночи пустели, хотя и не полностью. Вон, откуда-то со стороны слышны смех и разухабистая песня — это затемно возвращаются из трактира загулявшие студенты знаменитого Вальядолидского университета. Не спят и любители лёгкой наживы, расчитывающие под покровом темноты ограбить запоздалого путника. Впрочем, как говорят, "работников ножа и топора" в городах за последние годы стало заметно меньше, ибо Карл, не смотря на свою молодость, известен суровым нравом и строго спрашивает с муниципалитетов за порядок в подотчётных им поселениях. Но натуру человеческую переделать трудно, так что, не смотря на все меры, охотники до чужого добра не переводились. А уж эта улица была словно специально создана для подобной ловушки — тёмная, кривая, с усугубляющими ночной мрак выступающими навесами. Так что Андрей не сильно удивился, узрев в одном из тёмных углов силуэты трёх мутных личностей, собравшихся тут явно не для дружеской беседы. Идти дальше было нельзя, если бандиты окружат его, то даже верная сабля не сможет ему помочь. Тем более в этой тесноте с ней особенно и не развернёшся. Значит, нужно было выманить их на себя. Остановившись, он окликнул идущего впереди с факелом слугу, сделав вид, но намерен развернуться и пойти другой дорогой. И уловка сработала — испугавшись, что добыча улизнёт от них, грабители покинули своё укрытие, и с криками бросились на него. Жалобно вскрикнул не проявивший расторопности слуга, которому первым досталось от атаковавших головорезов. И получив палкой по голове, он без сознания осел на плохо замощённую мостовую. Обернув свой плащ несколько раз вокруг левой руки, Барбашин сделал из него непроницаемый нарукавник, которым отбил удар дубинкой первого из напавших и так сильно ткнул бандита саблей в грудь, что тот всхрипнув свалился в канаву, корчась в предсмертных муках — сабля пронзила его насквозь и вышла между плеч. Невзирая на неудачу собрата, второй грабитель храбро выступил вперед, но яростный удар саблей по голове быстро пресёк и его линию жизни. После чего Андрей занялся третьим нападавшим. Но тому повезло больше, чем подельникам, теперь, правда, уже бывшим. Хотя клинок Барбашина и разнёс в щепу его палку, но сам разбойник сумел увернуться и, оказавшись безоружным, предпочёл пуститься наутёк.