— Да, — кивнул я. — Но больше я вам ничего не скажу!
— И ты можешь что-то или кого-то телепортировать вместе с собой? — тут же спросил Петр Николаевич.
Я промолчал, и он счел это утвердительным ответом. Пожевал губами, потом поднял руки в примирительном жесте:
— Хорошо! Повторю вопрос — что тебе нужно для этого?
— Данные, которые были при мне во время поимки. И мои друзья.
Петр Николаевич надолго замолчал. Я понимал его чувства. Он вертел в уме все возможности, которые мог предоставить мой неожиданно появившийся у него в руках козырной туз.
— Я хотел бы использовать тебя здесь, — заговорил вдруг мой собеседник и снова начал мерить шагами тесную камеру. — Я мог бы посылать тебя в разные места с поручениями! Или отправить на Полушку целые дивизии солдат. Одного за другим, одного за другим. Черт! С твоей помощью можно было бы снова связать всю разваливающуюся Экспансию воедино! Мгновенное перемещение... Черт! Надо же было — я чуть не убил тебя на Титане со своим идиотским заданием...
— Я не буду с вами больше работать! — вставил слово я.
— Знаю, — вздохнул Председатель, и я в который раз почувствовал, насколько он устал. — Иди, делай то, что должен! Считай, что я выдержал испытание Кольцом Всевластия. Через пятнадцать минут я выведу тебя и твоих товарищей из этого здания, дам вам снимки, документы и снаряжение. Пожалуйста, своими дальнейшими поступками докажите, что я сделал это не зря!
— Не врете? — я посмотрел на Председателя, и даже не применяя чутья, понял, что он не врет. Ему действительно нечего терять. Он цепляется за самые призрачные шансы.
— Мне нужен мой дневник, — сказал я. — Можно ли попросить у вас карту памяти и доступ в Интернет?
— Сами разберетесь с Интернетом, — вздохнул Петр Николаевич. — А хрон достану. Я туда помимо твоего дневника загружу еще послание от себя. Чтобы в случае чего можно было доказать, что вы с Земли.
— Спасибо!
— Только обещай мне одну вещь! — попросил Председатель.
— Что за вещь?
— Когда будет намечаться что-то смертельно опасное, не бери свои записи с собой. Оставь какому-нибудь надежному человеку. Пусть от тебя хоть что-то останется. Мало ли...
— Спасибо, я польщен, — ответил я, практически не покривив душой. — Не думал, что кому-то будут интересны мои писульки.
— Будут, не сомневайся! Обязательно будут!
Петр Николаевич хлопнул меня по плечу и вышел в коридор.
Я сел на кушетку, пытаясь унять сердцебиение и усмирить бешеный поток мыслей в голове. Как все неожиданно поворачивается. То я чуть было не пристрелил его, то он неожиданно отпускает меня. Чудеса!
Петр Николаевич сдержал свое обещание. Уже через десять минут мне выдали небольшой прямоугольник с черной кнопкой в центре — хрон. Охранник сказал, что там уже записано послание от Председателя и еще имеется место под мои дневники. Также мне принесли терминал доступа в Интернет.
Я вышел в Сеть, набрал нужный адрес, затем ввел свое имя и длинный пароль.
Вот он — мой раздел. Здесь я хранил свои некогда разрозненные, а теперь практически идеально скомпонованные записи.
Я пролистал мегабайты текста, удостоверился, что повествование обрывается на моем пленении киберами. Надеюсь, мне еще представится возможность поведать о том, как я провел эти сумасшедшие несколько дней на Земле. И надеюсь, окончание моей истории не будет чересчур грустным.
Я переписал текст из Интернета к себе на хрон и убрал его во внутренний карман.
Через четверть часа Петр Николаевич снова зашел ко мне в камеру в сопровождении высокого немного нескладного человека.
— Это Алексей, — представил мне его Председатель. — Он будет телепортироваться с вами. У меня для него особое задание на Полушке!
Я укоризненно посмотрел на Петра Николаевича.
— А просто так нас отпустить вы не могли, да?
— После того, что я узнал о твоих способностях, было бы преступной глупостью, не использовать подвернувшийся шанс! Мы не можем добраться до Полушки уже несколько месяцев. Пустота вокруг нее прибывает с каждой секундой! Надо узнать, что там творится!
— Кольцо Всевластия все-таки вас зацепило, — вздохнул я. — Ладно, вы вправе ставить такие условия. Если получится — заберу его с собой.
— Вот и отлично! — кивнул Председатель. — Постарайтесь только, чтобы получилось.
— Хорошо, — без особого энтузиазма кивнул я.
— Учтите, пойдет что-то не так — первой погибнет ваша подружка, а за ней — Шамиль. Ясно?
— Узнаю старого доброго товарища Председателя, — покачал головой я. — Это все? Или сделать для вас что-то еще? Я как пионер — всегда готов!
— Про дневники я уже говорил, — напомнил мне Петр Николаевич. — Больше от тебя ничего не требую. Идем!
Поднявшись с койки, я поплелся за Председателем и верзилой Алексеем.
— Вот твои документы, — Петр Николаевич протянул мне бордовую папку. — А это твоя зажигалка, — достал он из кармана пластмассовый прямоугольник, — мне кажется, она принесет тебе удачу.
— Лучше бы гравистрел вернули, — поморщился я, принимая из рук Председателя зажигалку и вспоминая о недавнем видении, с ней связанном.
— Прости, гравистрел не могу, — пожал плечами Петр Николаевич.
Вскоре к нам присоединились потрепанные Мила, Шамиль и Ксюша.
Мы прошли по недлинному коридору, свернули за угол и вышли на пост охраны.
— Куда вы переводите заключенного? — привстал со своего места облаченный в черную форму СВ совсем еще молодой паренек.
— В другое место, — холодно ответил ему Петр Николаевич.
— Мне не поступало разрешения на перевод! — развел руками охранник.
— Ты видишь, кто я такой? Узнал? — шумно вздохнул Председатель.
— Узнал, — кивнул парень. — Но разрешения все еще не вижу!
— Если не выпустишь нас, рядовой, — Петр Николаевич начал терять терпение, — у тебя будут большие неприятности...
— Но по правилам, — начал было охранник.
— ... и за каждую секунду, которую мы тут простоим по твоей вине, — продолжил Председатель, — твои неприятности будут вырастать ровно в десять раз! Понял?
— Ладно, хорошо, — сдался парень, открывая двери со своего пульта. — Проходите.
Говорил рядовой довольно вежливо, но я видел, что он очень раздражен.
Когда мы отошли от поста охраны метров на пять, мне почудилось, что охранник пробормотал себе под нос что-то вроде: "Ну и зажрись, жирдяй!"
В холле рядом с лифтами Председатель с нами распрощался, перепоручив надзор Алексею.
— Постарайся вернуться, Сергей! — сказал напоследок Петр Николаевич, протягивая мне пластиковую карточку. — Это карточка личного дела. Я записал туда липовые документы на всякий случай. У твоих товарищей тоже все, что надо, записано во вшитых чипах. Так что — удачи вам! Мне очень хочется узнать, чем все закончится.
— Постараюсь вернуться, — кисло ответил я. — Спасибо вам!
Я спрятал карточку личного дела во внутренний карман. Туда же, куда до этого запихнул и хрон с моим дневником и посланием к жителям Полушки.
— Ну, а если не получится — пришли дневник почитать! — подмигнул Председатель.
Я в ответ отвернулся.
Председатель вручил гравистрел Алексею, после чего молча скрылся за поворотом коридора. Мы же заняли один из трех лифтов.
Лифт тут был самый обычный — никаких потоков, простая кабина на антиграве. Скорость невысока. Тем не менее, подъем на восемьдесят третий, обозначенный словом "технический", этаж занял у нас считанные секунды.
Алексей открыл двери лифта с помощью вшитого под кожу личного дела. Его порядковый номер был в списке тех, кто имел право доступа на чердак. С чердака мы попали на крышу. Здесь уже лежали рюкзаки с разными полезными вещами и сухим пайком. Чутье говорило, что оружия среди полезных вещей не имелось.
— Тяжеленный, зараза! — чертыхнулась Мила, взваливая на себя ношу.
Я сжал зубы и последовал ее примеру. Оставалось самое простое — переместиться.
Раскрыв папку, я по очереди достал из нее стереоснимки. Покачал головой и сбросил рюкзак обратно на пол — рано хвататься за груз, если непонятно еще, сможем ли мы куда-то отправиться. Я отошел на пару шагов и, стараясь не отвлекаться на открывавшийся отсюда вид, стал пристально вглядываться в первый трехмерный снимок.
— Ты должен оправдать наше доверие! — неожиданно ровно произнес Алексей.
Я повернулся к нему, и увидел, что он целится из гравистрела в голову Милы. Дальше все произошло как-то само по себе. Я не собирался так рисковать, разум советовал мне согласиться с доводами верзилы, но подсознание, похоже, считало иначе.
Миг — и Алексей теряет свое оружие. Еще миг — и долговязый прочерчивает своим телом параболу и исчезает за краем крыши.
— Твою мать! — удивленно завертела головой Мила, стараясь понять, что произошло.
— До свиданья! — мрачно сказал я несущемуся навстречу асфальту Алексею, но в последний миг собрался с силами и приостановил падение бедолаги.
Подойдя к перилам, заглянул с крыши вниз — парень действительно был перепуган до смерти. Он лишь слегка ударился об асфальт, но по его дергающейся туда-сюда фигурке, я представил, что творится у него сейчас в голове.
— Ну ты, батька, силен! — восхищенно зааплодировал Шамиль, заглянув через мое плечо на бредущего по улице Алексея. — Давай тогда, перемещай нас!
Я снова сосредоточился на фотографии.
Обрывистый берег, океан, огни станции вдалеке, скамейка на ровной площадке среди скал...
Кажется, получается!
Я коснулся Источника. Напился его энергии.
— Возьмите меня за руку, если хотите убраться отсюда! — сказал я, взваливая на плечи рюкзак и закрывая глаза.
Мне на кисть тотчас же легла худая ладошка Ксюши, потом пятерня Шамиля, а через мгновение я почувствовал и легкие пальцы Милы.
— Мы готовы! — сказал за всех Шамиль.
Я кивнул, и стал перемещать нас с крыши здания Секретного Ведомства, располагавшейся в городе Воронеже, планета Земля, на морской берег планеты Полушка.
3. Полушка
21.06.2225
Каменистый берег обрывался, и дальше, покуда хватало глаз, простирались темные воды океана. Заунывно свистел ветер, обдавая лицо водяной пылью. На небе громоздились тучи, прижимая закатный багрянец к самому горизонту и сгущая краски. Казалось, будто бы то далекое место, где океан становился небом, сочится свежей кровью.
Я не мог знать этого точно, но чувствовал, что именно в той стороне поверхность планеты обрывалась, когда-то отсеченная адским ножом Изначальных. Так что вид кровавого горизонта был более чем символичен.
Наполнив легкие влажным морским воздухом, я ощутил непередаваемую смесь знакомых и незнакомых запахов. Не сдержался и чихнул.
— Будь здоров! — сказала Мила.
— Постараюсь, — усмехнулся я и повернулся к спутникам.
Мила, Шамиль и Ксюша выглядели ошарашенными, что впрочем было и неудивительно. После пребывания в подпространстве я и сам все еще не мог придти в себя. Полеты среди странных существ, безумные формы и образы, вихрь чужой жизни, проносящийся перед глазами, — навряд ли я когда-нибудь привыкну к подобному.
Хотя привычка — дело наживное. Может, еще и успею...
Мы стояли на круглой бетонированной площадке рядом с ферменной конструкцией антенны под-связи. И выглядело тут все точно так же, как на стереоснимке, который я стащил из архивов Секретного Ведомства: обрыв, влажно поблескивающие скалы, неудобная скамейка с облупившейся краской, извилистая тропинка, тянущаяся вверх по пологому склону, а над ней — несколько высоких холмов. На одном из них подмигивала желтыми и зелеными огоньками причальная станция.
Во мне еще были живы детские воспоминания, та последняя запись из личного архива Наташи, где ее отец — Владимир, спрыгивает на асфальт посадочной площадки и сверкает зубами в свете местного оранжевого солнца.
Тогда мы еще могли строить планы, тогда все было просто и складно. Очередная реинкарнация социализма готовилась превратиться в утопию, официально Американский Союз был задвинут на вторые роли. Наша страна упорно пыталась выглядеть самой-самой. Купила подешевке у АС этот странный разрубленный надвое мир. Как же — рыночники не справились с колонизацией! Подавились лакомым куском! Властям этого было достаточно для того, чтобы в очередной раз объявить американский режим порочным и ущербным. Но я и Пашка уже тогда понимали, что в космосе у нашей страны не все идет так гладко, как об этом рассказывают в новостях. ЗЕФ отставал в развитии, уступал рыночникам в агрессивности и азарте. На каждые три форпоста и три колонии американцев, мы отвечали всего одним постоянным поселением. Нам говорили, что все это — дело времени, что АС сломается от выбранного им темпа экспансии. Федерация должна была стать единоличным лидером, подмять все колонии и новые территории под себя.
А потом был бунт в системе Тау Кита, авария на Полушке, еще несколько проблем в различных колониях. И стало ясно, что легкого пути не будет. Мы перенесли в космос все наши земные проблемы и неурядицы, лишь увеличив их масштаб в соответствии с космическими расстояниями.
Жаль, что победа ЗЕФ в этой звездной гонке произошла в итоге только где-то в параллельном будущем, а не у нас. Может быть, все сбылось в том варианте событий, где я так и не смог добраться до Полушки и встретиться с Наблюдателем? Ведь именно такие прогнозы мне давали в свое время прорицатели. Может, как раз предсказаниями из этой вымышленной реальности все это время и жило Секретное Ведомство?
Я взглянул на Шамиля. Молчит. Смотрит вокруг, сощурив глаза и принюхиваясь. Как матерый лис, нападая на след. Или как человек-флюгер, спешащий побыстрее подставить переменчивому ветру нужный бок. Тьфу...
— Идем к станции, — сказал я своим спутникам. — Попробуем выяснить, что тут происходит, и где искать хозяев этой планеты.
— Идем, — кивнул Шамиль, хватая за руку Ксюшу.
По его лицу было видно, что вопросов у него сейчас масса, но задавать их он пока не хотел, предпочитая обдумать и взвесить все, что увидел в подпространстве.
Действительно, в этот раз нам пришлось очень нелегко. Я на мгновение закрыл глаза, прокручивая перед мысленным взором пугающие картины чуждого мира.
Мы все летели и летели, постепенно расползаясь, становясь все прозрачнее и невесомее, исчезали, будто выброшенные на берег медузы.
Вокруг плескались радужные волны, накатывали упругие валы, били в нас, отбрасывали назад. А мы все летели. Наперекор течению, сквозь волны, сквозь самих себя...
В какой-то момент мне почудилось, что я не справлюсь. Картинка со стереоснимка вдруг размазалась перед глазами, мое сознание поплыло.
Я ползал, спал, пускал слюни, сидел на горшке.
Бежал к лунному челноку, дрался с овром, активировал Комнату.
Несся подземными тоннелями, лез по руинам Сент-Кросса, разговаривал с Хранителем.
И затем — взмахом руки отсекал Кэт голову.
Больше всего меня напугало последнее короткое видение.
Кэт стоит передо мной с выражением ужаса на лице, а я хладнокровным жестом заставляю ее голову отделиться от тела. Какие-то мгновения Кэт все еще держится на ногах, а потом медленно оседает на пол.
