Следы и поломанные растения обнаружились сразу. А потом я увидел капли синей жидкости, забрызгавшие местный аналог земного мха. Я присел на колени, вглядываясь в эти капли.
Неужели?
Твари Колодца, неразумные переродившиеся овры... Здесь?
Нет, не может быть. Я уничтожил их всех! Я сжег всю эту цивилизацию, и побывав на пепелище их родной планеты, уверен, что больше не осталось ни единого!
— Кэт! — позвал я, зная, что мне никто не ответит.
Если я не вижу останков жены, то ее, скорее всего, куда-то утащили.
Мы находились в Зоне перед Храмом Изначальных, и я был почти уверен, что если куда-то Кэт потащат — так именно туда. Но в любом случае — следы остались. Я ясно видел, куда направилось чудище после их короткой схватки с моей любимой. Нужно просто идти по следам. Как можно быстрее!
Вот только...
Я стремглав бросился обратно.
Мила, господи! Этот страшный зверь ведь поцарапал ее! А когти у этих чертовых существ ядовиты!
Когда я выскочил к Миле, она уже лежала на спине, широко раскинув руки, а в ее глазах отражались облака.
— Мила! — я подскочил к девушке, стал трясти ее за плечи. — Мила!
Взгляд девушки сфокусировался на мне, она моргнула и зашевелила губами. Жива! Слава Богу, Лику Вселенной или кому бы то ни было — она жива!
— Тихо-тихо! — сказал я Миле. — Не двигайся, сейчас я тебе сделаю укол общей вакцины. С тобой все будет хорошо!
— Нет, — прошептала девушка. — Я уже... Не помогает... Да и там... Идут...
Я обернулся, и в самом деле увидел, что по тропинке, с той стороны, откуда мы держали путь, медленно движется небольшой отряд "автохтонов". До нас они достанут через пару минут.
Черт! Как же все по-идиотски получилось. Зачем я разрешил им всем идти со мной? Зачем? Чтобы случилось так же как тогда, с Иркой? Я не хочу, чтобы друзья гибли на моих руках!
— Поцелуй меня! — попросила Мила и кивнула на свое оброненное оружие. — И дай в руки кинжал.
Я, не раздумывая, поцеловал девушку. Она пару секунд не давала мне оторваться, слабо шевеля губами и стараясь обнять меня покрепче.
— Спасибо, — наконец сказала она. — Прости, что так все получилось. Иди дальше. Найди Кэт и малыша. Спаси нас всех! Ты справишься, я знаю.
Она оттолкнула меня, сжала в ладони рукоять кинжала и резким рывком поднялась на ноги.
— Уходи!
Я отошел на несколько шагов.
— Я не могу так.
— Уходи! — повторила она.
"Автохтоны" уже подошли совсем близко, они распределялись полукругом в попытке окружить нас. Я насчитал девятерых.
Что ж, Милу действительно уже не спасти. Попробую добраться до Храма.
— Прощай! — стиснув кулаки, крикнул я.
— Прощай! — отозвалась Мила. — Я люблю тебя!
— Я знаю...
Мила воткнула кинжал в первого из нападавших.
— Когда-нибудь еще свидимся!
Я убегал по следу твари, а сзади меня догоняли звуки боя. Крики и лязг металла становился все тише, но так и не оборвался. Мила не сдалась.
Я так и не услышал момента, когда девушка упала.
Скальные уступы, длинный сизый мох на камнях. Свет местного солнца припекает спину. Куда я ползу? Зачем?
Следы твари, похитившей Кэт давно потерялись на каменистом грунте. Теперь цель у меня осталась только одна — Храм. И клянусь, когда я доберусь дотуда, то эта чертова сила, что ведет "автохтонов", да и Изначальные со своими играми — все ответят мне! За все смерти и лишения, за Волну и мою семью. За все!
Я вылез на относительно ровную площадку, встал на ноги и отряхнулся. У меня дрожали руки, в животе постоянно пульсировала боль, зрение то и дело теряло фокус. Возникали картины чужой жизни. Звезды, планеты, города в пустоте и мелькающие тени Изначальных. Все это медленно сводило с ума. Переполненная чужими знаниями голова отказывалась правильно работать. Но ничего, как-нибудь справлюсь!
Первым делом я обернулся и посмотрел на только что проделанный путь. "Автохтонов" по-прежнему не было видно. Миле удалось хорошо задержать их.
Тогда я повернулся вперед. Впереди виднелись только нагромождения камней и Храм Изначальных вдалеке. Когда же я доберусь до него?
Тяжело дыша, я изучал кромку мокрых серых скал. Место казалось мне смутно знакомым. Я уже видел его когда-то в своих снах.
Что ж, дорога подходит к концу. Пророческие видения сбываются. Будем считать это хорошим знаком. Я слабо улыбнулся, и тотчас же мне нарисовалась картинка, где я отрубаю Кэт голову...
Стал пробираться дальше, наплевав на усталость и боль. Медленно, но верно я преодолевал расстояние до Храма. Перебирался через трещины в камнях, карабкался на скальные уступы, продирался чрез колючие заросли местных растений, прыгал по камням, преодолевая ледяные ручьи. И вот, выбравшись из очередных кустов и прошипев сквозь зубы новую порцию ругательств, я оказался на ровном пятачке перед входом в огромное строение Изначальных.
Сам Храм не произвел на меня сильного впечатления. Обычное высокое здание из черно-серого материала, без окон и с открытым зевом входа. А вот вид с этого места открывался потрясающий. Слева тянулись высокие хребты, припорошенные снегом у самых вершин. Сзади простиралась горная страна. Я смог разобрать те холмы и овраги, по которым мы лезли сюда. Мне даже почудилось, что я вижу точку авиетки, на которой мы прилетели. Воздух казался прозрачным, солнце висело высоко, и видимость, в общем, была отличная, но я, конечно же, понимал, что авиетка — это обман зрения. Навряд ли я смог бы различить ее с такой высоты.
Я повернул голову вправо. Здесь, за относительно невысокими кряжами виднелась идеальная кромка края планеты. То ли из-за преломления лучей в атмосфере, то ли из-за того, что разрез действительно немного вдавался в эту горную местность, я мог видеть титанический обрыв и тянущуюся вниз вертикальную горную толщу. Угол обзора был очень острым, да и вершины закрывали детали, но и того, что удалось разглядеть, хватило, чтобы вызвать в душе благоговейный трепет.
Я с детства знал, что Полушка так называется именно потому, что рассечена надвое. Но одно дело — знать, видеть по визору документальные съемки края планеты, а совсем другое — глядеть на это воочию.
Наверное, из-за переполнявших меня эмоций, я заметил опасность слишком поздно.
Впереди, совсем рядом стояло, покачиваясь, несколько десятков "автохтонов". Грязные, неухоженные, в порванной одежде и с безумно горящими глазами.
Я же был один. С двумя кинжалами в руках и лишенный своих талантов.
Много ли я смогу теперь?
Как там говорил Стас? Без дара я ничто! Пустое место.
Но нет, сейчас я не готов был согласиться со своим знакомым. Главное — не способности, а глупое упрямство. Осознание того, что ты прав и во что бы то ни стало дойдешь до своей цели.
Я не ненавидел "автохтонов" и не боялся их. Я не чувствовал сейчас вообще ничего, кроме холодной всепоглощающей ярости. Эти жалкие оборванцы не остановят меня, пусть даже их очень много, а таланты мои сейчас не работают.
Я закрыл глаза, приготовившись к драке. Они не остановят меня! Я не умру. Только не здесь и не так!
— За Грегори! За Кэт! За мою жизнь! — заорал я, открывая глаза.
Словно по команде невидимого кукловода, "автохтоны" направились ко мне. Им некуда было спешить. Превосходство сейчас за ними, и они прекрасно понимали это.
Но и я не спешил. Я знал, что убью сейчас их всех. Пальцы все сильнее сжимались на рукоятях кинжалов.
В толпе тоже блестел металл — ножи, топоры, импровизированные пики и алебарды. Я для "автохтонов" выступал сегодня в роли цитадели. Ну давайте, возьмите меня!
До ближайшего врага оставалось не больше двух шагов.
Вот этот нелепый парень с узловатыми руками и патлами черных волос — почти на расстоянии вытянутой руки. Кем он был до того, как стал членом стаи "автохтонов"? Лаборант? Водитель? Грузчик? Теперь уже все равно. Теперь он всего лишь зомби. Послушная игрушка в руках неведомой силы. Значит, жалеть его поздно. Значит, можно наносить удар первым.
И я ударил.
Парня разрубило пополам. Брызнула кровь.
Вокруг меня стал раскручиваться вихрь смерти. Я выплескивал свою ярость на этих полулюдей-полузомби, с каждым новым трупом убивая внутри себя сомнения и страхи. Я могу больше. Я могу все!
Меня теснили к краю площадки. Опрокинули на землю, рубили сверху и с боков, стараясь исполосовать, разорвать, уничтожить...
А потом все стихло. "Автохтоны", как мешки, навалились сверху и окончательно обмякли.
Не веря своему счастью, я выбрался из-под мертвых тел и огляделся.
— Извини, что так долго! — рядом с теми кустами, откуда я не так давно выбрался, стоял довольный Стас в окружении пары десятков человек. В руке мой знакомый сжимал короткий арбалет.
— Удивлен, что ты вообще сюда заявился! — с трудом восстанавливая самообладание, заметил я. — Жаль, поздно уже. Все остальные погибли!
— Мила еще жива, — покачал головой Стас.
— Как она? — тут же спросил я.
— Неважно, — поморщился мой знакомый. — Ее удалось вынести из зоны, сейчас над ней колдуют медики, но шансов, что она выживет, прямо скажем, немного.
— Ясно. Что же вы так долго?
— Не могли раньше. Политика — медленное дело. Пока решили, пока проголосовали...
— А почему сразу не дали нам арбалеты?
— Потому что их всего три штуки! — хмуро ответил Стас. — Никто не предполагал, что тут так жарко. На такой случай, как сейчас, и оставляли.
— Понятно.
— Не сердись на меня, — сказал Стас, перехватив мой взгляд. — Обсуждения, референдумы — все это так трудно. Кое-кто вообще предлагал убить тебя сразу!
— Зачем меня убивать? — я вытер грязные руки о штаны. — Что я вам плохого сделал?
— Ничего. Но ты можешь вызвать гнев Изначальных, втянуть нас в какую-нибудь авантюру.
— Судя по тому, что я еще жив — таких оказалось меньшинство.
— Да, — улыбнулся Стас. — Но хватит болтать. Времени мало. Нас почти нагнали киберы. Значит, и Волна догонит. Надо идти.
— Я иду, — решительно кивнул я. — Но если не получится, вы уж не сердитесь. А впрочем, если не получится — можете уже делать все, что хотите. Мне будет плевать, я ведь сдохну.
— Извини, мы не сможем пойти внутрь — люди просто потеряют память или станут "автохтонами", — виновато посмотрел на меня Стас. — Так что придется тебе действовать одному. Останови все это!
— Знаю, что не сможете. Это мое дело. И я его сделаю.
Я козырнул и побрел ко входу в Храм. Каждый следующий шаг давался тяжелее предыдущего. Стали чувствоваться мелкие ранения, которые нанесли мне "автохтоны", тело ломало от инициации. Но я знал, что только внутри меня ждут ответы. Поэтому идти было необходимо.
Потолок Храма терялся в густом мраке. Да и вообще после яркого солнца мне поначалу сложно было что-то разглядеть. Лишь через несколько секунд я понял, что сразу за входом в здание начиналась огромная яма. Вокруг нее замерли четыре экскаватора. Машины выглядели не очень здорово — помятые и частично разобранные, они стояли тут словно памятники самим же себе. Я сомневался, что эти гусеничные монстры еще когда-нибудь смогут двигаться.
Осторожно, держа наготове оружие, я стал спускаться вниз. Комья земли и раздробленный камень сыпались под ногами, и я скользил по склону, даже не предпринимая для этого никаких специальных действий.
Оказавшись в центре карьера я увидел лежащий на боку краулер. Гусеничная машина, как и ее собратья экскаваторы, имела довольно потрепанный вид. Желтая краска с боков стерлась, по всему корпусу тянулись глубокие борозды, а геометрия корпуса явно была нарушена многочисленными ударами. Крылья, двери и всякие мелкие элементы отсутствовали. Я подозревал, что "автохтоны" изготавливали из них наконечники для алебард и пик.
По позвоночнику прошла волна мелкой дрожи. Дневная жара сменилась холодным и влажным воздухом подземелья, и я с трудом сдерживался, чтобы не заклацать зубами. Тело ломало, мое состояние оставалось паршивым.
Оглядевшись, я увидел узкий тоннель, врезающийся в один из склонов ямы и уходящий вглубь, постепенно заполняясь чернильной мглой. Логика подсказывала, что идти следует туда. Проход в междупространство должен быть где-то глубоко под землей, Пашка ведь погиб под завалом. Вот только интересно, смогу ли я пробраться к проходу через этот завал?
Сжав зубы, я побрел к круглому зеву тоннеля.
Как прошел через эту трубу, я не запомнил. Кто-то глядел мне прямо в душу, выворачивал наизнанку сознание, перемалывал мозг, старался растащить на атомы все мое существо. Но я не поддался. Собрав волю в кулак, я медленно и молча двигался вперед. К ответам, к мести, сладкой и тягучей, словно медовая патока.
Через какое-то время тоннель закончился. Я смог выпрямиться и собраться с мыслями — постороннее вмешательство в мое "я" пропало сразу же, как только я выбрался из трубы.
Никакого завала не обнаружилось. Передо мной высился Портал. Почему-то я был уверен, что его следует называть именно так. Воротами это сооружение именовать язык не поворачивался.
Портал представлял собой прямоугольную раму высотой метров десять и шириной метра четыре. Материал арки со стороны походил на дымчатый хрусталь, подсвеченный изнутри мягким фиолетовым сиянием. Других источников света в помещении не оказалось.
В сиреневом свечении я разобрал нагромождения валунов, разбитые каменные фигуры, распиханные по углам приборы неизвестного назначения. А на стене за Порталом увидел нечто, напоминающее огромную театральную маску.
— Лик Вселенной... — прошептал я.
Я знал, что это действительно он. Изображение того самого божества, которое почитали Изначальные.
Инициация дала мне информацию, и теперь она постепенно поступала в мое сознание, пока что рождая больше вопросов, чем ответов. Зона почти два дня блокировала последствия инициации, но даже через эту преграду кое-что смогло пробиться. И это доставляло мне боль и страдания. Что же будет после того, как знания Изначальных навалятся на меня целиком?
Раздумывать над этим сейчас было некогда. Следовало понять, что нужно сделать для того, чтобы попасть на ту сторону Портала. Просто шагнуть?
Не особенно надеясь на удачу, я сжал в руках кинжалы и сделал шаг вперед.
Меня закружило в теплом звездном вихре, и в следующую секунду я уже стоял в полутемном помещении без следа разрухи и запустения. Вдоль одной из стен тянулась стойка с датчиками и различными приборами, знания о которых смутно проступали в моем мозгу. У другой стены расположились четыре прозрачных яйца криокамер. Информацию о том, что это именно криокамеры, я тоже почерпнул из глубин чужой памяти, сливавшейся сейчас с моей собственной. В одном из таких "яиц" я и лежал, когда меня нашли и разморозили. Автоматика вывела криокамеру через Портал на обычную сторону Полушки. В Храме наверняка имелось специальное помещение, где по запросу выдаются замороженные младенцы вроде меня...
Из дверного проема в двадцати шагах от меня лил яркий белый свет. Похоже, идти предстояло туда. Я двинулся на свет и почувствовал, как с каждым новым шагом ко мне возвращаются способности. У раскрытых настежь дверей я аккуратно положил оружие на пол. Оно мне больше не понадобится. Я снова чувствовал Источник, мог свободно распоряжаться его энергией, поэтому взамен оставленным клинкам создал энергетические лезвия. На подобии того, которым меня пытался убить "автохтон" в номере гостиницы.
