— И всё? — спросил мальчишка дрожащим голосом.
— И всё, — твёрдо ответила я. — Каждый сам творит свою сказку, для твоей ещё не пришло время.
— Вы возвращаетесь к демону, — надулся подросток. — Так бы сразу и сказали!
— Я отправляюсь странствовать, — возразила я. — Но если меня поймает демон тьмы, тебе уж точно не поздоровится.
— А я не боюсь! — выкрикнул ребёнок, сжимая кулаки.
— Нет, — последний раз произнесла я и поцеловала мальчика в лоб. — Прощай и не думай обо мне!
Миг — и разбросанные по траве вещи сами собой попрыгали в заплечный мешок. Ещё мгновение — и я уже сижу на спине своей собаки. Отъезжая, я оглянулась. Мальчишка стоял на коленях с закрытыми глазами и протягивал перед собой руки. Как будто надеялся удержать. Бедный ребёнок! Он ещё не знает, какой страшный подарок я ему оставила в награду за упорство и в наказание за упрямство.
— Глава двадцать седьмая, рассказанная от третьего лица. В гостях у феи
Утро пришло вместе с пониманием, что дружба с демоном тьмы портит даже человека, всё детство которого прошло в походах и дальних экспедициях. Набитый соломой тюфяк вызывал ностальгические воспоминания об удобных перинах в замке тьмы, высокий голос феи солнечного света — о благословенной тишине по утрам в том же прекрасном местечке. Стоило ли из-за какой-то взбалмошной девицы ссориться с Лдоклом и возвращаться в эту дыру?
Дрип со вздохом отогнал недостойные мысли и сел на тюфяке. В конце концов, он дружил с Лдоклом не потому, что у него в замке удобно. А фея солнечного света не в пример принципиальнее... если бы она ещё не просыпалась с рассветом...
— Всё ещё спишь, соня! — засмеялась девушка, пуская солнечный зайчик в лицо Дрипу. Разумеется, зеркало для этого фее не требовалось. — Как можно спать, когда светит солнце?
— Если в глаза светит — никак, — мрачно ответил юноша, но Соль не поняла или не захотела понять намёка.
— Вставай! Такое утро прекрасное! Спать просто стыдно! Кстати, Дрип, я не нашла у тебя в комнате умывальника.
— А его тут и не было никогда, — признался Дрип, смутно догадываясь, что сейчас последует.
— Как — не было?! — ахнула фея. — А как же ты умываешься перед завтраком? Чистишь зубы?
— Никак, — хмуро ответил Дрип.
— А моешься ты где? — не отставала фея.
— Домовладелец в чулан с тазом пускает, — объяснил Дрип, постепенно заливаясь краской. — И воды горячей приносит. Когда деньги есть заплатить, — добавил он чуть слышно.
— И как часто это происходит? — нахмурилась Соль.
— Не реже раза в месяц, — заверил девушку Дрип. — Но летом можно и в речке выкупаться.
— А зимой как?! — топнула ногой фея. — Это чудовищно! Ты не должен оставаться здесь ни минуты! Я сейчас же поговорю с этим гнусным!..
— Погоди, Соль, остановись! — поймал Дрип девушку у самой двери. — Оставь бедолагу в покое.
— Бедолагу?! — вскипела фея. — Когда он держит людей в таких страшных условиях?!
— Он не держит нас ни в каких условиях, — терпеливо объяснил Дрип, не торопясь, впрочем, отпускать фею. Тоненькая, гибкая, тёплая, как весеннее солнце, она оставляла ощущения совершенной ненужности всех этих бытовых дрязг с домовладельцем, которые сама же собиралась устроить. — Он всего лишь предоставляет нам жильё.
— Вам?! То есть вас тут много?! — не унималась Соль.
— Конечно, — кивнул Дрип. — Соль, родная моя, это доходный дом, он целиком, от подвала до чердака, сдаётся таким людям, как я, которым негде жить и нечего есть. Хозяин следит за чистотой на лестнице и чтобы крыша не протекала, а как нам мыться и чем питаться — не его забота.
— И ты так спокойно об этом говоришь?! Когда человек, в чьём доме ты живёшь, не заботится о самых простых вещах!
— Если бы он о них заботился, комната была бы мне не по карману, — объяснил юноша. — Соль, подумай сама, домовладелец живёт на те деньги, которые он от нас получает. Если бы он раздавал комнаты даром, он разорился бы и уже сам голодал.
— О... — потянула фея, и Дрип почувствовал, как она перестала рваться на выяснение отношений с домовладельцем и расслабилась в его объятьях. — И вы все так живёте? Все люди?
— Почти все, — признал юноша и осторожно прижал девушку к себе. — Богатые, вроде родителей Ристиль, живут в собственных домах и ни в чём не нуждаются. Вы ведь с такими имеете дело, правда, Соль? Хорошо одетый и беспечный человек — или заморенный нищий сирота — вот о ком вы сочиняете сказки.
— Неправда! — вскинулась фея. — Как ты можешь такое говорить?!
— Убеди меня, — предложил Дрип. — В чём я неправ?
— Да во всём! — горячо воскликнула девушка. — Ты ведь знаешь! Мы всем предлагаем чудеса, и каждый может...
— Может, — хладнокровно подтвердил Дрип. — А как оно получается?
Дрип думал, фея сейчас разразится новыми слезами, криками и протестами, но Соль глубоко задумалась, видимо, вспоминая сказки, в которых сама приняла участие или о которых слышала от друзей. Она принялась бормотать себе под нос, что-то прикидывала на пальцах и считала, а потом подняла на юношу полные слёз глаза.
— Ты прав. Доволен? Почему-то всегда так получается, как ты сказал. Но почему?!
— У других людей нет времени на подобные вещи, — мягко пояснил Дрип и, немного поколебавшись, рискнул осушить губами слёзы на глазах и щеках девушки. Они были тёплыми и сладкими, как медовая вода. Фея закрыла глаза и запрокинула голову, подставляя лицо под поцелуи.
— Значит, Лдокл был прав, — грустно произнесла она. — Люди пресытились сказками, и феи скоро будут совсем уж никому не нужны, даже маленьким детям.
— Не всё ли нам равно? — шепнул Дрип. — Ты нужна мне.
Фея ответила — в кои-то веки без слов! — и стук сторожа, пришедшего за своим тюфяком, прозвучал удивительно некстати.
— Но ты не должен тут оставаться! — решительно заговорила Соль, когда они завтракали в дешёвой кондитерской, расположенной неподалёку от дома. — Это совершенно неподходящее место для тебя. Подумай, как ты можешь сочинять свои стихи, сидя немытый в этой тёмной грязной комнатушке?!
Дрип внезапно почувствовал себя задетым подобным выпадом, и даже сказал об этом. Увы, когда фея солнечного света что-то решала, остановить её мог, пожалуй, демон тьмы, но никак не бедный юноша, кропающий стишки для городского Вестника.
— Нет, не спорь со мной! Я лучше знаю! И потом, как ты собрался меня защищать в этом городе? Если сюда явится Лдокл?
— И что? — удивился постановке вопроса Дрип. — Я ведь не драться с ним собираюсь. Просто поговорить.
— С Лдоклом? — засмеялась фея. — Когда он в ярости? Нет, Дрип, ты не знаешь своего друга, нисколечко не знаешь!
— Тогда, будь добра, объясни мне, чего я, по твоему мнению, не знаю, — сдержанно попросил юноша. Бесцеремонность "чудесных созданий" давно уже вошла не только в легенды, но и в анекдоты. Однако такой наглости Дрип не ожидал даже от феи.
— Объяснять тут нечего, — заявила Соль, скомкав салфетку и бросив её на стол. — И делать тут нам с тобой тоже. Собирайся — и летим ко мне. До наступления темноты это единственное место, где мы будем в безопасности.
— А после наступления? — уточнил Дрип, мысленно предвкушая "приятную" беседу с домовладельцем. Или расплатиться остатками денег, отправить стихи в "Вестник", а самому протянуть до гонорара у феи? Некрасиво, конечно, жить за чужой счёт, но феи же всё равно никогда ни за что не платят...
— После наступления темноты, — серьёзно ответила Соль, не догадываясь о сугубо житейских расчётах, занимавших её собеседника, — такого места вовсе не существует. Поэтому нам остаётся только надеяться, что Лдокл навестит меня днём. Едем!
На сад феи солнечного света стоило взглянуть всякому, кто негодует против власти "чудесных созданий": красота и волшебство не нуждаются в оправдании. Они говорят сами за себя, говорят властно и неоспоримо. Даже насильственное пленение не может ослабить этой власти, даже если бы человека затащили бы в сад пинками, связанным по рукам и ногам — он и тогда забыл бы обо всём, только вдохнув живительный воздух. Сад потрясал воображение. Стоило только обогнуть дом, как вы попадали в необыкновенное место, пронизанное добрым волшебством. Искрящийся снег, сияющий лёд, молодая зелень, сочные листья, цветы, плоды, фрукты. Сад феи включал в себя все времена года, собранные в один момент — когда солнце светит особенно красиво и ярко. Бродить среди тенистых деревьев, чтобы, свернуть за угол, оказаться посреди бескрайней степи... вершины гор, где перехватывает дыхание — и морской берег, где ветер треплет волосы, а волны тянутся к ногам. Весь мир, собранный в одном саду. Это было даже не красиво. Это было прекрасно.
Соль, ещё минуту назад требовательная и шумная, соскользнула со своих саней следом за юношей, молча отпустила голубей и тихонько ушла в дом, оставляя гостя наедине с красотой, которой владела. Дрип бездумно слонялся по саду до самого обеда, когда нечаянно набрёл на крыльцо дома феи — в одежде, мокрой от морских брызг, — а в его волосы забился песок и запутались осенние листья.
— Хочешь есть? — как могла мягко спросила фея, и Дрип молча кивнул.
Обед у феи был такой же лёгкий и невесомый, как она сама. Марципаны, варенье и чай в пугающе хрупкой чашке. Сама Соль удовольствовалась стаканом молока и долго в задумчивости гоняла по комнате солнечных зайчиков. Дрип тоже не торопился начинать разговор.
— Ты считаешь, я невыносимая? — выпалила девушка. Дрип в этот момент как раз отстранял чайничек, который порывался налить добавки. Чайничек смертельно обиделся и плюнул кипятком в строптивого гостя. — Ой, прости, он не со зла!
— Вижу, — отозвался юноша, дуя на обожжённое место. — Так о чём ты спрашивала?
— Я невыносимая, — послушно повторила Соль.
— Разве? — рассеянно спросил Дрип. У Лдокла к его услугам был бы бальзам, на худой конец — масло, помазать ожог, но чего ждать от феи? Словно в ответ на его мысли Соль запустила солнечным зайчиком прямо на руку друга, и боль немедленно исчезла. Чуть помедлив, сошла и краснота. — О, спасибо. Так мы говорили...
— Я невыносимая?! — уже закричала девушка. Дрип пожал плечами.
— Не заметил. Кто тебе сказал?
— Да ты сам!
— Разве? — искренне удивился юноша. — Не припоминаю. С чего ты взяла?
— Ты же сам... — настаивала фея. — Ты говорил, мы утомительные, лезем не в свои дела, люди устали от фей...
— Устали, — подтвердил Дрип и положил в розетку варенья. У Лдокла его ждало бы отменное жаркое. — Но ты тут при чём? И я?
— Но я ведь фея, — пролепетала девушка, окончательно растерявшись от удивления.
— Я заметил, — суховато откликнулся Дрип. Будь у него побольше денег, пригласил бы её куда-нибудь, там бы поели как следует и отдохнули бы заодно. А денег нет и не будет. Приходится мириться с марципанами. И с вареньем, пусть и его любимое. Баловство...
— Но ты же...
Юноша вздохнул и отложил ложечку с вареньем. Пристально поглядел на готовую заплакать девушку и вздохнул ещё раз. В последнее время она почему-то перестала менять возраст, когда расстраивается.
— Соль, чего ты хочешь?
— Правды! — страстно воскликнула фея.
С одной стороны хорошо, что она не стареет, с другой — мало ли как её огорчение теперь будет проявляться.
— Я ни разу тебе не солгал, — спокойно ответил Дрип. Подумал и добавил: — И сейчас не лгу.
— Но тебе ведь плохо, я же вижу! — настаивала фея.
— Ошибаешься, — поторопился заверить девушку Дрип, но она почему-то залилась слезами. Огненные искорки срывались с её ресниц и падали на стол, прожигая скатерть. Дрип поспешно захлопал по столешнице, останавливая готовый начаться пожар, а после выплеснул фее в лицо содержимое ближайшего стакана. Зарёванная, залитая молоком девушка смотрелась по меньшей мере забавно, и Дрипу стоило немалого труда сдержать обидную для Соль усмешку. Феи не любили, когда над ними смеялись.
— Вот, погляди, что ты натворил, — всхлипнула фея, размазывая по лицу молоко.
— Соль, родная моя, — неловко пробормотал Дрип и погладил Соль по голове. Она всхлипнула ещё громче и прижалась к нему. Юноша неловко застыл, гладя фею по голове и одновременно прикидывая, чем будет заливать её слёзы в следующий раз. И где бы ему постирать рубашку от молока? Последняя ведь. — Чего ты? Всё ведь хорошо.
— Да-а-а... — снова всхлипнула девушка. В грудь будто ужалило несколько огненных ос, но измазанная в молоке рубашка не загорелась. — Ты-ы-ы сам... и Лдокл... люди от фей устали... и у нас не удаются чудеса... вы привыкли... мы вам надоели... Мне страшно!
— Не бойся ничего, — твёрдо произнёс Дрип. — Я с тобой.
— Ты, — не то всхлипнула, не то засмеялась девушка. — Что ты можешь?
Этого Дрип вынести уже не мог.
— Перестань реветь! — потребовал он, отстраняя девушку и больно встряхивая её за плечи. — Не маленькая!
— А... — выдавила Соль, глядя на человека широко открытыми глазами. — А... Дрип?! Чего ты?
— Прекрати истерику, кому говорят! — прикрикнул юноша. — Развела тут... Хорошо б если сырость, а то чуть дом не подожгла. А ну, живо взяла себя в руки!
— Ах, ты... — дёрнулась фея, но Дрип только посильнее сжал пальцы. — Да как ты смеешь?!
— Как-то, — проворчал юноша, выпустив Соль, подвинул стул и уселся рядом. — Приди в себя и не реви больше. Мы сюда прилетели не отношения выяснять, а разбираться с Лдоклом. Вот с него и начнём.
Девушка истерически расхохоталась.
— Он же демон!
— Ну и что? — парировал Дрип. — Прежде всего, он мой друг.
— У демонов не бывает друзей! — горячо выкрикнула фея.
— Ещё как бывают! — раздался с неба громогласный возглас. Соль пискнула и полезла под стол, а Дрип кинулся к окну. Над домиком феи парила крылатая колесница и драконы от скуки щёлкали друг на друга зубами. — Не болтай ерунды, Соль, лучше принимай гостя!
— Придумала тоже — гостей не пускать, — добродушно ворчал демон, устраиваясь за столом в маленькой столовой. — Драконы, между прочим, не двужильные, над твоим домом крыльями до ночи размахивать.
— Пришёл бы уж ночью и не мучил, — прошептала девушка, с ужасом глядя на Лдокла. Из-под стола она вылезла раньше, чем он вошёл в дом, но успокаиваться не торопилась. — Быстрее бы вышло.
— Не поздновато для утреннего чая? — не слушая фею, осведомился демон тьмы и Соль отчаянно покраснела.
— Это обед, — пояснил Дрип, с трудом отгоняющий заманчивый образ жаркого. Лдокл закашлялся.
— А завтракали вы где? — спросил он с откровенным ужасом. Соль покраснела ещё сильнее. Дрип бросил на неё виноватый взгляд. Еду они не покупали, феи было достаточно похлопать глазами, чтобы хозяин принёс им всё, по мнению девушки, необходимое для счастья.
— В кондитерской пекут дивное пирожное, — как бы невзначай проговорился юноша. — А уж орехи в меду выше всяких похвал.
Демон закашлялся ещё сильнее.
— Что тебе не нравится?! — с вызовом спросила фея, которая ожидала совершенно другого разговора.
— Ты его с голоду уморить решила? — вопросом ответил демон. — А ещё светлая фея!
