— Мне так нравится! — обиделась девушка. Дрип поморщился: от расстройства голосок феи стал ещё более пронзителен, чем раньше. — И Дрип не жаловался!
— Разумеется, — поддакнул демон. — Теперь я понимаю, почему ваши мужчины все куда-то деваются. На таких-то харчах...
— Неправда! — ещё сильнее обиделась фея. — Они постигают высшую мудрость и сливаются с истинным светом!
— Если бы меня кормили одними марципанами, я бы тоже с чем-нибудь таким слился, — поддакнул Лдокл.
— Они правда со светом сливаются? — не удержался от вопроса Дрип. От Лдокла он слышал, что среди фей бывают и мужчины (конечно, никто не называют их феями, обычно говорят о волшебниках), но они не вмешиваются в мирские дела, вечно погружённые в какие-то свои непонятные изыскания. В противоположность им, демонессы тратили все свои силы на поклонников, игнорируя всех остальных. Но чтобы так, сливаться со светом...
— Половина примерно, — ответил демон. — Половина научается готовить самостоятельно. Соль, дурочка, подумай сама, разве мужчина может этим наесться?
— Кто бы говорил! — взвилась фея. — У вас вообще женщины из дому убегают! Тоже не кормите, да?
В столовой сделалось тихо и жутко, даже птицы за окном смолкли.
— Последняя сбежала как раз не из дома, — вкрадчиво напомнил демон. Соль побледнела так, что на лице засветились веснушки, и бессильно откинулась на спинку стула. Дрип поспешил вклиниться между другом и девушкой, пока дело не запахло жареным. Или чем там пахнет при разборках демонов и фей? — Сядь, Дрип, нет никакой нужды в твоём геройстве.
Дрип подумал, оценивающе поглядел на демона и уселся на стул, благоразумно подвинутый поближе к "чудесным созданиям".
— Вон, — коротко сказал Лдокл и кинул на стол бумажку, — глядите.
Соль схватила её первой, жадно пробежала глазами.
— Где ты её взял?! — сдавлено выкрикнула она.
— Где-где, — буркнул Лдокл, разом мрачнея. Дрип осторожно потянул бумажку из рук феи и прочитал записку. Ничего особенного в ней не обнаружилось. Ну, вернулась, ну, ушла. Не пропала, значит. Ему вот есть хотелось, а Лдокл, похоже, успел забыть заботу о друге. — У себя в замке, где ж ещё. На окне в гостевой комнате.
— Но это же... — ахнула фея и виновато покосилась на Дрипа.
— Вот-вот, — угрюмо поддакнул демон. — То самое. Радуйся, что сама цела осталась. Тьма бы тебя ещё не тронула, а вот от потерянных душ всего можно ждать.
— Но Ристиль!.. — вякнула фея. Теперь уже помрачнел Дрип и его, в отличие от "чудесных созданий" понял бы любой. Сначала разбудили с рассветом. Потом морили голодом. При этом ещё запугивали. Потом снова морили голодом, потом поманили приличным обедом, а потом принялись обсуждать избалованную девчонку, будто на свете других тем для разговора и не найти. Ещё больше раздражало, что фея и демон, казалось, понимали друг друга с полуслова. А ведь ещё недавно Соль дрожала при одной мысли о Лдокле!
— А что Ристиль? — не подозревая о мрачных мыслях голодного друга, переспросил демон. — Это теперь может и не Ристиль вовсе. Мы ж не знаем, чем у неё с душами дело закончилось.
Соль закрыла лицо руками и зарыдала.
Терпение Дрипа окончательно лопнуло. Сварливая дочь богатых родителей и раньше вызывала у него удивительно мало сочувствия, больше раздражения на то, что Соль и Лдокл с ней так носятся. Дурак он был со своей человеческой солидарностью! Посадил бы демон девчонку в клетку, всем бы спокойнее было! Юноша не глядя нащупал на столе кружку с водой, плеснул с лицо фее, гася огненные слёзы, и вышел за дверь. Хлопнул бы, да как-то не получилось: волшебный дом не любил скандалистов.
"Чудесные создания" оторопело глядели вслед покинувшему дом человеку.
— Её же тут не было, — бормотала фея, глупо таращась на простую глиняную кружку. — Не было всего мгновение назад!
— Куда катится этот мир, — совершенно серьёзно поддакнул демон.
Обиженная таким отношением кружка медленно, с достоинством растаяла в воздухе. Вслед за ней высохла вода, стекающая с лица на платье феи. Хорошо хоть, слёзы снова не загорелись.
— Ты водил его в тьму, — зачарованно напомнила девушка. — Водил, когда лечил после пустыни.
— Скорее таскал, — невесело усмехнулся демон. — Но я думал, от тьмы ты его вылечишь.
— От тьмы... не от могущества, — тем же неживым голосом поправила фея. — Он не искал его... и не верил... не знал... поэтому остался человеком. А женщины вошли туда нарочно.
— И он третий, — добавил Лдокл. — По порядку второй, но по сути третий.
— Что же теперь будет?! — застонала фея. — Мир и двоих бы не удержал!
— Про Ристиль придётся доложить Совету, — не слушая её, решил Лдокл. — Слишком многие её уже видели. А Дрипа держи при себе всё время, или я его к себе заберу. Так и безопаснее будет, и Совет не прицепится.
— Что же ты наделал? — охнула фея, схватившись за голову. — Что же мы наделали?!
— Глава двадцать восьмая, рассказанная от третьего лица. В плену у феи
К вечеру Дрипу показалось, что он давно ушёл из дома феи куда глаза глядят... а смотрели они вперёд, на закат, кровью окрасивший горизонт. Завтра ветрено будет...
Когда же солнце окончательно скрылась из глаз, под ноги что-то подвернулось, и юноша с проклятиями упал. Скрипнула ставня.
— Дрип! — ахнула фея. — Ты не ушибся?
Дрип еле слышно ругнулся. Всё это время он, оказывается, бродил по волшебному саду феи... Чудеса кончились вместе с закатом, и его вынесло обратно к дому. Вот о крыльцо-то он и споткнулся.
— Дрип! — не отставала Соль, выбегая крыльцо. — Что ты молчишь?! Тебе плохо?
— Очень, — буркнул юноша и поднялся на ноги. Даже демон будет себя плохо чувствовать, если на голодный желудок пойдёт слоняться по лесу, а вечером как следует приложится о твёрдое, как камень, дерево.
— А... — оробела девушка. — Ты есть хочешь?
— Нет, — отрезал Дрип, которому больше не хотелось марципанов.
— Жаль... — потянула фея, словно не замечая его мрачного вида. — А то Лдокл прислал... не выкидывать же теперь... Дрип!
Но юноша уже не слушал, он слишком вежливо отодвинул Соль со своего пути и поторопился в столовую. Обижаться можно и после, сначала — еда.
— А руки вымыть?! — возмутилась Соль.
За ужином отношения не наладились, хотя Дрип подобрел достаточно, чтобы выслушать объяснения феи — вот только она не торопилась их давать. Отводила глаза, мялась перед тем, как сказать самую обычную фразу, вспыхивала и краснела — куда там закату! — но ничего не объясняла. И не старела и не плакала. Даже странно, совершенно на неё не похоже.
— Ты, наверное, устал, — каким-то пришибленным голосом проговорила Соль, когда гость наелся. — Давай, я провожу тебя в твою комнату.
Дрип хотел возразить, мол, лучше ему вернуться домой, но вовремя сообразил: по ночи Соль его никуда не довезёт. А завтра проще будет Лдокла попросить, больно уж на салазках неуютно получается.
— Проводи, — согласился он.
Комнатка была маленькой, как будто детской. Взрослому парню там было тесно, но жаловаться Дрип не стал. Это ведь на одну ночь. Бросил в углу сумку с вещами, потянул на себя незаметную в первого взгляда дверцу, заглянул в ванную. Присвистнул. Здесь было проще купать младенцев, чем вымыться самому. Закрыв дверь и оглядевшись, Дрип обратил внимание на предоставленную ему кровать. Деревянная, с решётчатыми спинками в голове и в ногах, она выглядела откровенным издевательством. Так юноша и сказал.
— Почему это? — вяло и одновременно настороженно спросила фея. Вместо ответа Дрип подошёл к кровати и, как был, не снимая сапог, улёгся поверх покрывала. Фея протестующе вскрикнула, но беспокоиться о чистоте было, по сути, нечего: ноги от колен на кровати уже не помещались, их пришлось просунуть между прутьев спинки. Юноша закинул руки за голову и вопросительно уставился на фею. Сейчас она принесёт тюфяк или вовсе предложит постелить на полу...
Соль покраснела.
— Прости. Я забыла... думала, ты сам по себе сделаешь...
— Так она раздвижная? — удивился Дрип, приподнимаясь на локте и оглядывая кровать. В годы его детства раздвижная мебель как раз входила в моду, но родители считали лишним выкидывать на неё деньги. Проще сразу сколотить нужной длины.
— Нет, — ещё сильнее покраснела фея и огладила дерево изножья. Кровать натужно заскрипела и вытянулась, одновременно стаскивая с человека сапоги. — Теперь хорошо?
— Да, — согласился юноша и только хотел спросить, что означает смущение феи, как она поцеловала его в щеку и исчезла. В комнате явственно потемнело, за дверью послышались быстрые удаляющиеся шаги.
Когда Дрип проснулся, утро уже заканчивалось. На весь дом пахло яичницей со шкварками, и это лучше всякого будильника подсказало, что пора вставать. Но когда юноша попытался выйти из комнаты, дверь почему-то заклинило. Он толкнул раз, другой, подумав, рванул на себя — дверь не поддавалась.
— Соль! — крикнул он, подойдя к открытому окну.
— Дрип! — радостно откликнулась фея солнечного света. — Проснулся? Спускайся сюда, я тебе завтрак приготовила!
Пожав плечами, Дрип снова толкнул дверь. Больше из упрямства, чем надеясь, что она откроется, но она не просто открылась, а распахнулась, буквально выбросив его в коридор.
Разговор Дрип предусмотрительно начал не раньше раньше, чем разделался с завтраком. Доел яичницу, допил молоко, повертел в руках несъеденный кусочек хлеба, глянул на фею и заговорил:
— Поговорила вчера с Лдоклом?
Соль молча кивнула, почему-то отводя взгляд.
— Теперь не боишься?
— Попробовал бы сам... — начала фея, но тут же умолкла. — А, Лдокла? Нет, не боюсь.
— Тогда я домой поеду, — сообщил Дрип, надеясь, что его голос звучит достаточно решительно.
— Домой? — ахнула Соль и всплеснула руками.
— Да, домой, — повысил голос Дрип. — Туда, откуда ты меня увезла вчера.
— И думать забудь! — потребовала фея. Дрип от неожиданности потерял дар речи.
— Что ты сказала? — спросил он после долгого молчания.
— Никуда ты не поедешь, — заявила фея немного тише, но так же решительно. — Тебе там совершенно нечего делать.
— Это уж мне решать, — отрезал Дрип и поднялся из-за стола. — Если не отвезёшь, я пешком дойду, не впервой.
— Никуда ты не пойдёшь! — загорячилась фея и заступила ему дорогу.
— Ты, что ли, меня не пустишь? — удивился юноша. Больше напоказ, ребёнок бы догадался, что фея имеет в виду.
— Я! — отчаянно покраснев, подтвердила фея. — Нечего тебе там делать. Как ты раньше-то жил в такой конуре?!
— Предлагаешь сменять на другую? — парировал Дрип. Вот сейчас очень стоило отшвырнуть прочь девушку и рваться к выходу. Но волшебные двери были не только в замке демона. Не выпустят и здесь, а бездумно колотиться о стены — удел истеричек вроде Ристиль.
— Ты останешься здесь, — тихо ответила Соль и опустила глаза. — Захочешь почитать — я достану книг, и есть будешь что захочешь, и вообще...
— Спасибо, — холодно ответил Дрип. Девушка поёжилась. — Обойдусь как-нибудь.
Развернулся и пошёл в свою комнату, хлопнул дверью и лёг на кровать. Как был, в сапогах. Не жалко!
— Дура, — прокомментировал демон тьмы.
— Это почему ещё? — обиделась фея солнечного света. Она сидела на подоконнике в гостевой комнате замка тьмы и то и дело поглядывала оттуда на окошко своего домика.
— Уродилась такой, — хмыкнул Лдокл. — Надо же было додуматься — без объяснений запирать человека в комнате!
— Он сам там заперся, — смутилась Соль. В маленьком домике было не так-то много комнат, и запиралась всего одна.
— Не оправдывайся, — отмахнулся демон. — Светлая фея, а туда же. Додумалась!
— Кто бы говорил! — взвилась Соль. — Кто первый девушку похитил?!
— Так я же её для себя похитил, — ничуть не смутился демон. — А не "для её же блага" и "ради высших целей".
— Чем это лучше? — ещё сильнее обиделась фея. — Если каждый будет ради себя людей воровать...
— А ничем, — равнодушно ответил Лдокл. Ему было неловко перед другом, который из-за него угодил в западню. Но Соль права: в домике феи безопаснее, чем в кишащем тёмным волшебстве замке. — Только я демон, а ты фея. Светлая фея. Из тебя похититель людей — как из меня корова. Могла бы его просто попросить остаться.
— Он бы не поверил, — надулась Соль. — Он почему-то мне не верит больше.
— Не надо было марципанами кормить, — назидательно произнёс демон и хотел развить эту мысль, но вовремя заметил, что фея вот-вот расплачется. — Я говорю, чем запирать, объяснила бы, в чём дело. Правде он бы поверил.
— Поверил бы! — всухую, без слёз всхлипнула фея. В замке демона тьмы её плачь не означал пожара, но распускаться перед столь мало сочувствующим собеседником не хотелось. — И обязательно бы начал проверять, как оно у него получается и что с этим делать.
— А так дождёшься, когда он взвоет от скуки и обиды, и всё получится само собой. Вот тогда-то миру точно не поздоровится. Это Ристиль довольствуется малым, а Дрип только из интереса пару городов разнесёт.
— Хорошенькое "мало" — шмыгнула носом фея.
— А разве нет? — удивился демон. — Она берёт от мира только то, что ей нужно прямо сейчас, а потребности у неё небольшие.
— Две проклятые деревни — это небольшие потребности?! — разозлилась фея. — Лдокл, я понимаю, я виновата, но ты-то её зачем отпустил?!
— Я не отпускал её, — недовольно ответил Лдокл. — Она сама сумела сбежать от меня, так же, как и от тебя. Я, знаешь ли, не всемогущий.
— А зачем надо было крестьян запугивать? — не отставала фея. — Если бы они просто накормили Ристиль...
— Я не думал, что у неё хватит наглости, — пожал плечами демон. — Что она так далеко продвинулась.
— А ты ведь знал! — внезапно заявила Соль. — С самого начала ты готовил её к такой судьбе! Ведь ты же нарочно забыл тогда ключи в ванной!
— Я хотел её поддразнить, — не стал ни соглашаться, ни отпираться демон. — Рано или поздно она из одного любопытства согласилась бы на всё, чего бы я ни потребовал. Побывать в "самой настоящей" башне тьмы, подержать на руках книгу книг, открыть её...
— Ты ошибся, — тихо сказала фея. — Ты думал, ей важны знания, а ей важна только свобода. Она ведь потому тебе отказала сегодня утром...
— Ошибся, — подтвердил Лдокл. — Но не так, как ты с Дрипом.
— Почему это? — тут же насупилась фея. Отсюда было прекрасно видно не только окна "детской", но и что в ней происходит. Пленник лежал на кровати, не снимая сапог, и смотрел в потолок. По нему не было видно, чтобы он мог облазить весь дом в поисках лазейки. Впрочем, такой возможности в доме феи вовсе не было, двери запирались накрепко и неподкупно. Это вам не замок тьмы, играющий с "гостями" в кошки-мышки.
— Потому что это девушку можно вот так запросто похитить и запереть у себя дома. Потому что Ристиль о себе твёрдо знала, что она и красавица, и умница, и демон наверняка не просто так на неё внимание обратил, такую особенную. У неё и сомнений не было, что я не обижу. Она ведь в сказку попала, а все сказки хорошо заканчиваются.
