Кроме центурионов, Вегеций довольно сумбурно перечисляет еще охапку "званий", большинство из которых скорее соответствуют обозначению должности, вроде дрконариус (драконщик — носитель знамени в виде дракона), или "викариус" (заместитель (командира подразделения)), которым по определению должен оказаться уже упомянутый "трибунус минор". Должность "кампигенус""кампидоктор" (полеучитель, полевой учитель, то тот обучал солдат тактике и владению оружием), скорее всего должен был занимать старший центурион. Тем более, что Вегеций живописует, что кампидоктор возглавляет колонну в походе, изучает поле сражения, и командует небольшим отрядом (то есть ровно функции старшего центуриона, известные нам еще с древности). Как кампидоктор и старший центурион могли бы делить обязанности, будучи двумя разными людьми в одном подразделении — непонятно.
Дуценариус, о котором Вегеций пишет, (справедливо ли?) что оно заменило звание прежнее "примус хастатус" (первый копейщик, — по Вегецию командир "гастатов" — второй линии в классическом построении легиона), образовано от центеариясотника, с прибавкой приставки "дуо" (два) — и значит "двусотник", командир отряда в 200 человек. Возможно, с учетом того, как измельчали легионы, отряд в 200 человек теперь заменил старую "кохорс милиариа" — когорту тысячи, то есть первую двойную когорту легиона, численность которой составляла 1000 человек, против 500 в обычной. С учетом, что поздний легион имел в своем составе всего 1000-1500ч, возвращение к плюс-минус сотне человек под командой центурионасотника выглядит оправданным. И в таком случае. "дуценариус" могло стать аналогом старого примипилаперводротика — командира первой когорты и старшего из центурионов.
Таким образом, средняя и младшая командная структура легионовнумеров периода от Вегеция и примерно до Юстиниана нам точно неизвестна. Свидетельства Вегеция омрачены тем, что он не был специалистом по военному делу, его полных источников мы не знаем, не знаем и того, насколько умозрительно он выводил новые звания из старых, пытаясь свести их в систему в своем коротком обзорном докладе; посвященном к тому же не современности, а прошлому. Все современные реконструкции системы званий того периоду — есть лишь теоретические построение, и фактически недоказуемы. Дело усугубляется и тем, что время кризиса 3 и особенно 4го века привело к изменению римской военной машины, нарушению многих старых традиций, в том числе и штатной организации.
Рядовые же носили гордые звания "экуэс" (конник; экуитес в мн.ч.) и "пэдис" (ножник; пэдэс в мн.ч.). Не распределяя по родам войск рядового могли называть просто "милио", и его более поздними производными.
В наименовании подразделений того времени царит разнобой, в зависимости от того, каково их происхождение. Существуют "легионы" численностью примерно в 1000 человек, и отдельные "когорты" такой же численности как легион, и такие же "нумера". Конные "алы" имеют примерно по 300-500 человек, и существуют некогда временно созданные "вексиляции", которые уже давно стали постоянными конными подразделениями то же численности, и такой же численности; есть кавалерийские "турмы" и "ауксилии". Как видим, старые названия уже не передают прежнего смысла, не отражают прежних структур, а больше являются частью истории происхождения какого-либо подразделения. Поэтому, в бытовых разговорах (даже людей военных) все чаще подразделения, вне зависимости от его "исторического" названия именуют первым словом, которое подвернется на язык: легио, нумерус, или греческим переводом нумера — "арифмос".
Значения большинства этих названий подразделений мы уже рассматривали ранее, — скажем о тех, которые появляются в тексте впервые.
"Нумерус" (мн. число нумери), или как мы говорим — нумер, — означает ровно то что слышится — номер, число. Нумерами в римской армии сперва называли подразделения тех варварских союзников, которые не вошли в четкие структуры ауксилий. Это было некое "число" людей, как правило из одного племени, под командованием своего вождя. В некотором смысле нумера станут, предтечами федератов, о которых поговорим ниже. Постепенно нумера встроятся в регулярную структуру имперской армии, и название станет лишь данью традиций подразделений. Пеший нумер и легион в позднее время вообще могли отличаться только названием.
В обиход также снова начинает входить старое греческое слово "тагма" (мн. ч. "тагмата") — производное от глагола "тассейн" (порядочить, упорядочивать), то есть тагма, это "порядница", связанная видимо с и.е. "атайи" распространить, развернуть, расстелить, которое можно найти, скажем, в норвежское диалектном "тосса" с тем же значением. Тагма, — это люди приведенные в порядок, собранные в подразделение, — как к пехоте, так и к кавалерии.
Похоже, к 4ом веку, даже профессиональный военный не мог, да и не хотел держать в голове исторические корни многочисленных подразделений, при том что на практике эти подразделения не отличались уже ничем. Процесс этот видимо шел уже давно, так Аммиан Марцеллин (примерно 330-400г) — профессиональный военный, штабной офицер из элитного корпуса "доместиков", бывавший на войне, в своем труде "рэс гестаэ" весьма небрежно оперирует названиями подразделений. Видимо ситуация в некоторой степени была близка к той, в какой подошли к первой мировой войне старые европейские империи, где существовали разные виды пехоты и кавалерии, на практике уже не отличавшиеся ничем, кроме названий, цветов галунов, басонов и выпушек, которые ни один вменяемый человек все держать в голове не хотел — максимум он запоминал названия и характерные признаки тех подразделений, с которыми воевал рядом. Видимо, нормальный военный отличал подразделение по его практическим признакам, (пехота, кавалерия, пращники и пр), назвать же некое подразделение в обиходном разговоре мог хоть легион, хоть нумер, хоть тагма, и т.д, — все посвященные понимали, о чем примерно речь.
Упомянем, что вящего утверждения порядка, Константин прикрепляет крестьян-колонов к земле. До этого колон был контрактником, (собственно, слово и происходит от латинского "колэрэ", — возделывать, выращивать) — который подрядился обрабатывать не принадлежащую ему землю. Теперь колон становится "рабом земли", прикрепленным к ней. Долгий процесс разорения и обезземеливания мелких крестьян выливается в появление в Римской Империи "крепостных", что накладывает свой отпечаток и на общество и на комплектование армии. Уже после крушения западной части Империи, это постепенно сформирует институт "Развитого феодализма".
Уже упомянутая арка Константина (примерно 312 год), показывает нам, как выглядят римские воины того времени. Кроме чисто военного аспекта, арка хороша как наглядный показатель той экономической задницы, в которой оказалась империя в начале 4го века. Для украшения арки использованы перетащенные на нее барельефы времен золотого века и "хороших императоров", и на их фоне барельефы непосредственно времени Константина, размещенные ниже, выглядят довольно убого. Большая голова, маленькое туловище ручки и ножки, — возможно были попыткой константиновских мастеров изменить восприятие перспективы для зрителей, что смотрели на арку снизу-вверх; оттуда фигуры должны были выглядеть пропорциональнее, чем при взгляде с одного уровня. Но сама проработка фигур.... — сравнение всего этого идет не в пользу империи Константина; даром что это императорский проект — то есть использованы лучшие из доступных мастеров. Фигура императора, на египетский манер, больше всех остальных людей на барельефе.
Однако, отвлечемся от художественных изысков, и взглянем на явленную нам экипировку константиновой армии.
Рис. Арка Константина. Передовые солдаты идут перед полководцем.
Из "стереотипной" легионной экипировки, мы узнаем... почти ничего. Разве что только гребневые шлемы некоторых подразделений своими обводами отдаленно напоминают прежние, но видно, что форма их значительно упростилась. На других же бойцах шлемы разнообразных форм. Обращает на себя внимание малое количество доспехов у пехотинцев. Даже когда запечатленное войско Константина, входит, видимо в Рим. После победы — то есть должно появится во всем блеске мощи и славы, — мы видим бойцов с торсами прикрытыми лишь туниками. В целом... эти ребята похожи на небогатых воинов греческого стиля. От чего империя в свое время ушла, — к тому и вернулась. Круглые выпуклые щиты "клипеусыоплоны", разве что бронзы на полное покрытие щита в большой армии не хватает, и используется вариант с умбоном в центре. Из-за укорачивания защиты ног при круглом щите — используются поножи, — металлически или в виде плотных гетр. Защищены броней лишь некоторые бойцы. (Читатели без труда могут найти фото барельефов с этой арки, и других памятников, и выявить на них количество бездспешных воинов; я воздержусь от этого для экономии времени и места, и просто отмечу тенденцию). Командиры, которые всю золотую римскую эпоху так и проходили в эллинистических кирасах, продолжив эту славную традицию и здесь.
Рис. Солдаты Константина топят тяжелую панцирную конницу Максенция, в водах Тибра. Римские конники Максенция полностью укрыты ламеллярной чешуей. Снующие вокруг солдаты Константина, в основном из легкой пехоты. Но даже пехотинцы-щитовики опять не имеют защиты торса. Обрати внимание на двух перцев в центре, в верхнем ряду. Судя по положению остатков отбитых рук, они держали арбалеты, или соленарионы (приставные устройства для лука, которые позволяли стрелять с него короткими стрелками). На шапках у них укреплен запас коротких болтов. Не стоит удивляться. Арбалет как атрибут средневековья — не более чем наш стереотип — арбалет был оружием известным еще древним грекам, римляне его тоже прекрасно знали, — (мы имеем изображения римских охотничьих арбалетов рубежа 2-3века, с надгробий в Полиньяк-на-Луаре и Сен-Марселе). Сильного военного распространения арбалеты у римлян не получили, так как они плохо встраивались в тогдашние тактические приемы, уступая лучникам в мобильности и скорострельности. Однако, надо заметить, что в "нотиции дигнитатум" (о которой мы погоорим ниже), мы видим семь подразделений т.н. "баллистариев", которые, возможно и были вооружены "аркбаллистами" (или как мы привыкли теперь говорить — арбалетами).
Рис. Армия Константина, в ходе гражданской войны, осаждает город, (возможно Верону). Подступающих строем к городским стенам легионеров, как в театре, развернули лицами к зрителю, отчего их строй стал выглядеть несколько странно. Однако мы вполне узнаем классический плотный строй "до-македонских" фалангитов. Копья держатся верхним хватом, показатель плотности строя, где щит кромкой заходит за щит. Двое раскрывшихся воинов, снаряжены панцирями в эллинистическом стиле. Но при внимательном взгляде на остальных щитовиков, мы видим опять видим торчащие из-за края щитов обычные рубахи. На заднем плане, в верхнем ряду, мы видим стрелков с луками. Но на голове у них надеты все те же интересные шапки, к которым примотаны короткие утяжеленные стрелки-болты. Такое совмещение луков и коротких болтов, дает нам основание думать, что конкретные подразделения, изображенные здесь (и на барельефе с фото фыше) были вооружено все же не арбалетами, а луками с соленарионами.
Рис. Боковина т.н. "саркофага Людовизи", позволяет лучше разглядеть легионеров в простой экипировке подобной показанной на сильно поврежденной арке Константина. Это бойцы в экипировке фалангитов, без излишних украшений.
Рис. Арка Галерия в Фессалониках, (который был одним из соправителей тетрархии) мы видим римских пехотинцев, одетых преимущественно в чешуйчатую броню, и частично, (на других ее фрагментах) опять же в туниках. Те же самые большие круглые щиты фалангитов. Лорик сегментат нет как класса. Арка создана примерно в 298-299ом году, и демонстрирует нам почти тот же временной промежуток, что и арка Константина.
Вегеций в конце 4го-середине 5го века (383-450г н.э.) будет ныть, что римские легионеры начали пренебрегать носить панцири, а потом и шлемы, ввиду падения дисциплины, ленясь обременять себя тяжестью доспеха. Вегеций даже назовет время, в которое, — как ему думалось — произошло это несчастье: — время правления западного императора Грациана. (359-375-383г). Однако, как мы видим, на арке Константина, легионеры — лучшие их части(!) — возможно начинают пренебрегать доспехом лет этак на 50 раньше срока, указанного Вегецием. Поскольку для триумфальной арки в одном из столичных городов, даже при полной заднице в экономике, всегда можно подогнать художникам пару десятков парней из элитных отрядов в элитной экипировке, в том числе и доспехе, — а мы все равно видим бездоспешных ребят... Мы понимаем, что причина отказа от доспеха лежит не только в области экономики.
И здесь мы — возможно — вступаем на очень шаткую стезю солдатских понятий, где опыт причудливо мешается с ошибочными представлениями и модными поветриями. Как пример, можно привести поветрие времен гражданской войны после развала Российской Империи, когда солдаты в массовом порядке пилили стволы у винтовок, превращая их в "карабины", а то и в обрезы. То, что при укороченном стволе и неизменном шаге нарезов, пуля не получала достаточной стабилизации и летела куда угодно мимо цели, — полевых рационализаторов не волновало; — они-то знали, как лучше. Еще более близкий нам пример — бурление в 80-90х, когда многие солдаты с полевым опытом ругали АК под "недокалибр" 5,45, и превозносили АК калибра 7,62; — уж его-то и ветки не отклоняют, ужо он-то и провертит в супостате огромную дырку. Хотя дырки 5,45 делал, из-за более ранней потери стабилизации в раневом канале, как правило, куда более здоровые, а хороший плотный куст дестабилизирует и куда более тяжелые пули, чем 7,62. Из тех же поветрий можно вспомнить и отказ многих солдат носить СИБ, ибо при попадании пули запреградная травма, в некоторых случаях, действительно могла быть больше чем при прохождении пули сквозь незащищенное тело, зато бронежилет спасал от поражения осколками, на которые, обычно, и приходится большая часть ранений.
Так вот, в кризисной империи, где при постоянных войнах, общеармейской дисциплины уже не хватало на простой приказ "а ну, все заткнулись, и надели броню!" — отказ от нательной брони мог быть действительно связан и с некими представлениями солдат, где смешивались объективные и субъективные факторы. Объективный фактор: — постоянная война, набеги варваров, необходимость быстро ответить на варварский (часто конный) рейд пока тот к чертям не разорил провинцию — диктует необходимость к нашим ускоренным маршам, и провоцирует на отказ от торсового доспеха. Без доспеха мы вступаем в бой менее уставшими. Объективный фактор: — при тесном "фаланговом" строе, большом круглом щите и поножах, даже боец без доспеха вполне сносно защищен, пока не развален строй. Щит там — основная защита, панцирь же — лишь дополнительная. Субъективный фактор — по результатам сражений солдаты смотрели, соотношение победа-потери. Солдаты без торсового доспеха по определению несут больше потерь от дротиков стрел, пращей и прочего, чем ребята в таковом. Ведь если их основная защита — щит — например занят для горизонтальной защиты от строя подступающего врага, они не могут поднять тот же щит вверх, для защиты от навесного огня врага. Но пока соотношение "победа-потери" кажется солдатам приемлемым, торсовый доспех носится не будет.
