Если по внешнему виду змеи можно было бы определить ее настроение, то про Оракула следовало бы сказать, что он в бешенстве. И даже его приветствие прозвучало, скорее, как обвинение. Таяна чувствовала некоторую неловкость — в конце концов, ее сюда привело дело личного характера, и совсем не следовало тащить с собою этого Тернера. Неприязнь к нему осталась, хотя за все время пути воин вел себя отменно — ни единого грубого слова, простые и бесхитростные ответы на все вопросы... к тому же он с готовностью нес ночную вахту, урывая лишь несколько часов сна... и все время выглядел бодро. Позже она заметила, что Тернер мог спать даже сидя в седле скакуна... лишь бы животное знало, куда идет — а всадник мерно покачивался в седле, восстанавливая силы.
Еще в лесу, на подходе к горе Оракула, она сделала робкую попытку отговорить Тернера, но воин неожиданно уперся, заявив, что добирался в такую даль не для того, чтобы повернуть назад или, что еще хуже, трусливо отсиживаться в лесу в одном шаге от цели. Волшебница еле сдержалась, чтобы не нагрубить спутнику — но Денис, видя ее состояние, взглядом попросил девушку успокоиться. В качестве крошечной моральной компенсации она рванула в гору с такой скоростью, что моментально сбила дыхание... Конечно, Тернер мог без труда нагнать ее, но он прекрасно чувствовал отношение к нему волшебницы, и старался не усугублять неприязни. Поэтому и шел позади, не делая попытки ни опередить, ни хотя бы догнать своих попутчиков.
И вот теперь они, все трое, стояли перед взбешенным Оракулом.
Денис потянул из мешка книгу, но, похоже, сейчас гигантскую змею интересовало нечто совершенно иное. Она уперлась взглядом в Тернера, и злобное шипение наполнило пещеру.
— Зачем ты здесссь?
Воин стоял спокойно, расслабленно, и Таяна поразилась его выдержке. Создавалось впечатление, как будто для этого странного человека совсем не в новинку встречать подобных чудовищ... он даже не положил руки на эфес меча, просто стоял и безмятежно смотрел в пламенные зеленые глаза Оракула. Затем равнодушно, словно нехотя, сказал:
— Эти двое, — кивок в сторону Таяны и Дениса, — пришли сюда первыми. Поговори с ними, а потом мы обсудим... мое дело.
И хотя слова были сказаны вполголоса, вполне обычным тоном, Таяна вдруг почувствовала, как по ее коже прошла волна холода.
— Хорошшшо... — прошипела змея. — Тогда уходи... пусссть они останутся вдвоем...
Тернер коротко кивнул, и неторопливо направился к выходу, явно не опасаясь ни магии, ни банального удара бронированной головы змеи в спину. Через несколько мгновений он скрылся за поворотом тоннеля.
— О Эрнис, — прошептала волшебница. — Оракул, что произошло? Кто этот человек?
— Тебе сейчас не стоит это знать, — уже обычным голосом ответила змея. — Давайте займемся делом, времени у нас не так много. Я вижу, вы принесли книгу... можете бросить ее вон в тот угол.
— Бросить?
— Да, конечно... ее ценность весьма сомнительна, я бы даже сказал, совершенно незначительна.
Денис почувствовал, как его охватывает раздражение.
— Тогда какого...
— Остынь, юноша, — фыркнула змея. — Сейчас не время и не место обсуждать глубокий смысл моего поручения... хотя, если тебе от этого легче, я готов признать, что раскаиваюсь. Мне не следовало посылать вас в Хрустальную цитадель. Но давай займемся твоим вопросом. Итак?
Денис с трудом заставил себя успокоиться. В конце концов, возможно, в этом дурацком и, как оказалось, ненужном походе и в самом деле был заложен какой-то глубокий смысл. Что ж, со временем он это выяснит...
— Я хотел узнать, кто я. И как очутился... здесь.
Змея повернула голову к Таяне. Зеленое пламя глаз полыхнуло так, что на каменных стенах пещеры заиграли изумрудные отблески.
— Мне жаль, волшебница. Мои поиски не увенчались успехом, хотя кое-что и удалось обнаружить. Линии жизни твоего спутника появляются в нашем мире из ниоткуда, здесь у него нет прошлого. И его память, не желающая пускать в свои глубины ни тебя, ни меня, закрыта очень надежно.
Денис стоял, не желая верить своим ушам. Неужели все зря, неужели даже это создание, о котором Таяна была столь высокого мнения, ничего не сможет сделать? Он видел, что и девушка более чем огорчена.
Таяна и в самом деле расстроилась. Конечно, ее прошлый разговор с Оракулом подготовил волшебницу к такому исходу, и все же она чувствовала в словах этого древнего создания какую-то недоговоренность. Нельзя сказать, что она была давно и хорошо знакома с хозяином этой пещеры, но... но все равно она была уверена в своих ощущениях. И поэтому, подняв глаза на Оракула, девушка осторожно произнесла:
— Но выход есть, не так ли?
— Есть... — ей показалось, или змея произнесла это короткое слово с видимой неохотой. Зеленые глаза на мгновение переместились в сторону безмолвно стоящего Дениса, а затем снова уставились на Таяну. — Есть одна возможность, но я все же надеялся, что можно воспользоваться другим путем. Этот — опасен.
— Скажи.
— Ты знаешь, что такое Слияние душ?
Таяна задумалась. Термин был знаком, и она явно слышала его давно, очень давно. Может быть, еще в Академии...
Оракул не был намерен ждать ответа — он, вероятно, знал, что услышит.
— Заклинание "Слияния душ" было создано в глубокой древности, еще задолго до строительства Хрустальной цитадели, еще тогда, когда цела была Гавань... В ваши дни от этого могучего заклятья остался только жалкий призрак — ваша техника Проникновения... Бессильное подобие, способное лишь на лечение простейших болезней разума. Сейчас эта магия давно и прочно вами забыта, если и остались какие-то упоминания, то только о самом его существовании, но не о сущности. Итак, с помощью этой магии можно проникнуть в самые потайные уголки разума... но только очень сильный маг способен на такое.
— Ты... сможешь?
Покрытая несокрушимой чешуей морда змеи осталась неподвижной, но Таяна могла бы поклясться, что в голосе Оракула прозвучала горькая усмешка.
— Я... я бледная тень былого. Все, что мне подвластно, это обучить и направить более или менее опытного волшебника, тебя, к примеру. Но...
— Я согласна.
— Но, — словно не расслышав, продолжал Оракул, — ты слишком, слишком слаба. Среди нынешних мастеров нет никого, кто сумел бы провести Слияние так, как должно. Тебе угрожает опасность... даже нет, это не угроза. Ты не сможешь выйти из Слияния невредимой.
Таяна покосилась в сторону Дениса, вдруг обратив внимание, что тот стоит неподвижно, словно статуя. Она присмотрелась внимательней — кажется, ее спутник даже не дышит.
— Он не видит и не слышит нас, волшебница.
— Ясно... — протянула она. — Значит, ты говоришь, я рискую. А чем именно?
— Никто не знает, что держит в плену его память, какие силы сковали ее настолько сильно, что даже я не способен пробить брешь в этой броне. Я не могу сказать, с чем ты встретишься там, в глубинах его разума... Если ты проиграешь этот бой, ты, скорее всего, погибнешь. Не физически, это тело сможет двигаться, есть... но разума в нем будет не более, чем в новорожденном младенце. И это будет окончательно. Если же ты победишь... поверь, Таяна, я был бы рад, если бы для тебя возможен был бы третий исход. Но всех твоих сил не хватит на защиту. В общем, если ты победишь, то... вы с ним будете навсегда связаны друг с другом. Кто-то, возможно, назвал бы такое чувство любовью... но это не так. Это нечто худшее...
— Любовь? — девушка усмехнулась. — Не знаю... не скрою, парень он симпатичный, и мне его общество приятно, но не более того. Неужели можно полюбить кого-то просто из-за заклинания?
— Я еще раз говорю, это не любовь. Это связанные души... если он умрет, ты покончишь с собой, не в силах перенести утраты.
— Послушай, Оракул... я все еще не понимаю, что тут такого уж страшного. Возможно, я и так влюбилась бы в Дьена, если мы еще какое-то время провели бы вместе. Он и в самом деле неплохой парень. Хорошо, допустим, это чувство... ну, для простоты, назовем его любовью, возникнет. Это так плохо?
Оракул некоторое время молчал. Затем, очень тихо и с явной неохотой ответил:
— Видишь ли, девочка... это чувство будет только твоим. Его отдача от заклинания не коснется...
— Я имею шансы отговорить тебя?
Последние приготовления были завершены. Посреди пещеры, снова принявшей вид уютного зала с пылающим камином и мягкой мебелью, стояли два глубоких кожаных кресла. В одном лежал Денис — он так и не пришел в сознание, Оракул не намеревался оставлять Жарову возможностей выбора. Где-то там, на выходе из пещеры, ждал своего часа Тернер — говорить о нем Оракул отказался категорически. В настоящее время хозяин этих мест, вновь принявший человеческий облик, нервно прохаживался из угла в угол, и Таяна лишний раз убедилась в том, что ее подозрения, безусловно, верны — это существо есть... или, по крайней мере, когда-то было человеком. Поскольку измерять сомнения шагами — исключительно человеческая привычка.
— А ты этого хочешь? — неожиданно для себя самой спросила она, и тут же поняла, что знает ответ. И не ошиблась.
— Нет, не хочу, — мрачно буркнул Карт. Его костюм, черная кожа, отделанная серебром, как-то не слишком сочетался со словом "Оракул", и принимая человеческое обличье, он принимал и соответствующее этому образу имя. — Но и толкать тебя на это... я тоже не хочу. Поэтому я должен убедиться, что ты осознаешь последствия...
— А то совесть замучает? — хмыкнула она.
— Да брось ты, какая у меня совесть, — отмахнулся Карт, даже не считая нужным изобразить хотя бы подобие улыбки. — Мне и в самом деле нужно, чтобы ты пошла туда, и чтобы ты справилась. А для этого нужна вся твоя решимость.
— Тогда объясни, к чему весь этот разговор. То ты отговариваешь меня, то сам же говоришь, что хочешь этого. Пугаешь не слишком ясными последствиями...
— Ты хочешь определенности... — в голосе Карта не было насмешки, только усталость, глубокая печаль... и еще капля обеспокоенности. — Попробую. В нашем мире что-то происходит, что-то очень опасное и, в то же время, неуловимое. Мое зрение... не глаза, а то, чем я вижу линии судеб, слабеет, и причина этому скрыта в памяти этого мужчины. Я не уверен, но это весьма и весьма вероятно. Сам я не могу проникнуть туда, но если опытный... — он бросил на Таяну выразительный взгляд, и сокрушенно вздохнул, — или даже не очень опытный маг сумеет взломать темницу его воспоминаний, то я смогу проскользнуть в щель, пройти по линии его жизни назад, к истокам, многое увидеть и, надеюсь, что-то понять. С одной стороны, тебе это грозит безумием, или духовным рабством. С другой... я чувствую, что на другой чаше весов лежит нечто куда более важное, чем здоровье или даже жизнь нескольких существ... включая и меня, конечно.
— Ясно... и еще один вопрос. Это чувство... есть шанс, что со временем оно исчезнет?
Карт отвел глаза, и Тэй поняла, что сейчас он солжет. Или, скорее, скажет ей спасительную полуложь-полуправду, то есть именно то, что она хотела услышать. В конце концов, он же все-таки Оракул...
— Исчезнуть — нет. Ослабнуть... может быть.
Волшебница прекрасно понимала, что это та самая ложь во спасение... но слова Карта вызвали у нее и другие чувства. Дьен был не просто потерявшим память человеком. Он был "другим". Его поведение, его странная кровь, его необычная внешность... все это лишь подтверждало вскользь оброненные Оракулом слова, что Денис лишь гость в этом мире. Как он сюда попал, какие силы заперли его память... может быть, само его появление — уже угроза всему тому, что она знает и любит. Она пыталась вспомнить все, что ей было известно об Оракуле — и получалось, что он, насколько следовало из этих воспоминаний, никогда не лгал. Он мог уклониться от ответа на вопрос, мог сказать не все, мог завуалировать правду... за века, что Оракул прожил в этих горах, Академия накопила массу свидетельств о мудрости этого существа. И все источники, что она когда-либо читала, говорили об одном — к словам хозяина этой пещеры следовало прислушиваться.
Значит, решать действительно ей. И Карт прав, что не дал возможности Дьену говорить... кем бы этот мужчина ни был в той, другой жизни, он наверняка поведет себя так, как всегда поступают в таких случаях настоящие мужчины. Он попытается ее защитить. Пусть и ценой отказа от собственной памяти. Наверное, если бы не слова Оракула, Таяна не стала бы с ним спорить — и в самом деле, риск потерять разум — это ужасно. И они ушли бы из этой пещеры, ушли бы вдвоем... а там, кто знает, что было бы потом. Может, они расстались бы на первом перекрестке, а может, их судьбы переплелись бы навсегда. Стоит ли гадать об этом. Жаль, Карт говорит так мало — видимо, в этом деле и впрямь замешаны могучие силы, если даже всевидящий Оракул ничего не может разобрать. Но раз он говорит, что чувствует беду...
Она подошла ко второму, свободному, креслу, и опустилась в мягкие объятия черной кожи, откинулась, устраиваясь поудобнее. Затем тихо, но твердо сказала:
— Я готова.
Карт коротко кивнул.
— Хорошо. Итак, девочка, слушай меня внимательно. Я не знаю, куда ты попадешь. Я не знаю, что будет тебя окружать. Но ты должна помнить одно — ты владеешь магией. Там, в глубинах его разума, твое нынешнее владение заклинаниями не пригодится, там наверняка все будет иначе.
Он говорил медленно и негромко, голос звучал жестко, вбивая короткие рубленные фразы, как гвозди, прямо в ее память. Это не было магической формулой, но Таяна почему-то ощущала, что каждое слово как будто навечно отпечатывается в ее мозгу. Взгляд зеленых глаз Оракула гипнотизировал, завораживал, даже парализовывал, лишая возможности шевельнуть хотя бы пальцем.
— Но ты волшебница — и помни об этом. Там, где воин хватается за клинок, ты приучена пользоваться своим Даром. Он останется с тобой. Научись им пользоваться. Если ты сумеешь подчинить себе его внутренний мир, сумеешь победить его страхи — ты выживешь. Сдашься — погибнешь. Я попробую помочь, но там, куда ты идешь, я буду слаб... только тень, не более.
— У приговоренного принято спрашивать последнее желание, — прошептала она, едва шевеля губами.
— Я слушаю, — кивнул он.
— Скажи... как тебя зовут?
Несколько томительно долгих мгновений Оракул молчал. Затем тихо, очень тихо произнес:
— Дерек. Меня зовут Дерек дер Сан.
Тэй хотела встрепенуться, хотела спросить еще что-то... но Оракул вскинул руки — меж пальцами заплясали яркие голубые искры — и в следующее мгновение все вокруг окутала тьма.
Сознание возвращалось медленно, тело пронизывала ноющая боль. Таяна открыла глаза, и тут же снова зажмурилась — казалось, в них кто-то щедрой рукой насыпал мелкого песка... она чувствовала, как по щекам текут слезы.
Девушка прислушалась к своим ощущениям. Она лежала на чем-то донельзя жестком — то ли на камнях, то ли еще на чем... ныла подвернутая нога, мышцы затекли, и отчаянно ныли, всеми силами протестуя против неудобной позы. Тэй прошептала короткое заклинание, которое, по теории, должно было незамедлительно привести организм в порядок — и почти не удивилась тому, что простенькое, многократно использованное волшебство сработало не так, как следовало бы. Боль не исчезла, она просто немного ослабла, да еще глаза стали гореть немногим меньше... что ж, во всяком случае, теперь можно было и оглядеться.
